План всемирное значение русской культуры. Начало развития русской философской мысли. Формирование русской религиозной философии, его предпосылки

Вид материала

Содержание

Список литературы
Список литературы
2. Церковь в истории России
Белгородский государственный университет

Подобный материал:

ФЕНОМЕН РУССКОЙ РЕЛИГИОЗНОЙ ФИЛОСОФИИ

ПЛАН

Всемирное значение русской культуры.
Начало развития русской философской мысли.
Формирование русской религиозной философии, его предпосылки.
Связь русской религиозной философии с литературными направлениями того времени.
Владимир Соловьев - основоположник “русского религиозного ренессанса”.
Религиозно-философские собрания в Петербурге.
“Новое религиозное сознание”.
Отличие русской религиозной мысли от философских идей западных течений.
Раскол в среде русских философов. Два течения русской религиозной мысли.

Русская культура XIX и начала ХХ вв. имеет всемирное значение. Следует отметить, что национальная культура приобретает известность во всем мире только тогда, когда ценности, развитые в ней, становятся достоянием всего человечества. Раньше всемирное значение имела культура Древней Греции и Древнего Рима. Чуть позже - уже в новое время - такое значение имело - да и сейчас имеет - культура Великобритании, Франции, Германии и других европейских стран. Русская культура в том виде, в каком она существовала до большевистской революции, несомненно, также имеет всемирное значение. Чтобы убедиться в справедливости этих слов, достаточно обратиться к именам Пушкина, Гоголя, Тургенева, Толстого, Достоевского или Глинки, Чайковского, Мусоргского, Римского-Корсакова, а также остановится на достижениях русского театрального искусства в области драмы, оперы и балета. Поэтому было бы странно, если б такая высокая культура не породила ничего оригинального в области философии.

Русская философия, по сравнению с западной, очень молода. Она начала развиваться только в XIX веке, когда русское государство уже имело тысячелетнюю историю.

Начало последовательного развития русской философской мысли восходит к тому времени XIX века, когда русское общество уже пережило период увлечения немецким идеализмом Канта, Фихте, Шеллинга и Гегеля.

Начало самостоятельной философской мысли в России XIX века связано с именами славянофилов И. В. Киреевского и А. С. Хомякова. Их философия была попыткой опровергнуть немецкий тип философствования на основе русского толкования христианства, опирающегося на сочинения отцов восточной церкви и возникшего как результат национальной самобытности русской духовной жизни. Ни Киреевский, ни Хомяков не создали какой-либо философской системы, но они изложили определенную программу и вселили дух в философское движение, которое явилось наиболее оригинальным и ценным достижением русской мысли. Они, можно сказать, проложили путь всей русской философии, которую можно определить как “философию национального самосознания”.

С чем же связано формирование русской религиозной философии? Каковы же предпосылки этого столь необычного - чисто русского! - явления, не имеющего аналогов в западной мысли?

Пожалуй, ответ на этот вопрос может дать протоиерей Георгий Флоровский в своей книге “Пути русского богословия”: “Конец века” означал в русском развитии рубеж и начало, п е р е в а л с о з н а н и я. Изменяется самое чувство жизни. “Все более и более нарастает чувство чрезвычайности” (А. Белый)... И то был не только душевный сдвиг. То был н о в ы й о п ы т... В те годы многим вдруг открывается, что ч е л о в е к е с т ь с у щ е с т в о

м е т а ф и з и ч е с к о е. В самом себе человек вдруг находит неожиданные глубины, и часто темные бездны. И мир уже кажется иным. Ибо утончается зрение. В мире тоже открывается глубина... Р е л и г и о з н а я п о т р е б- н о с т ь вновь п р о б у ж д а е т с я в русском обществе, как это уже было однажды, в Александровскую эпоху. И это пробуждение опять было болезненным и трудным. Соблазнов стало больше, когда “душа пробудилась”, и жизнь стала опаснее. Религиозная тема ставится теперь как т е м а ж и з н и, не только как т е м а м ы с л и. Теперь ищут уже не только религиозного мировоззрения. Вспыхивает жажда веры. Рождается потребность в “д у х о в-

н о й ж и з н и”., потребность строить свою душу. И вдруг все становится как-то очень серьезно... Это значит не то, что все тогда были серьезны и верно оценивали значительность происходившего. Напротив, тогда было слишком много самого опасного легкомыслия, мистической безответственности, просто игры. Но с а м ы е с о б ы т и я т о г д а в д р у г с т а л и с е р ь е з- н ы. И в них внятно обозначился суровый апокалиптический режим... Тогда решалась судьба людей. Тогда спасались и погибали, сбивались с пути, теряли себя, или приобретали душу свою и души братьев. Тогда было много крушений, и редкие надежды сбылись. Павших было больше, чем достигших. Немногие нашли себя в Церкви. И слишком многие остались, захотели остаться вне. Иные пошли кривыми путями, ушли в дурной опыт... “Еще летали сны, и схваченная снами душа молилася неведомым богам”... Это было время исканий и соблазнов. Пути странно скрещивались и расходились. И всего больше было противоречий... Обостряется т р е в о га с о в е с т и. Но рядом вспыхивает и п о д п о л ь н ы й б у н т”. Подпольный бунт, о котором говорит Флоровский, - это уход в марксизм умнейших людей России того времени. Ведь марксизм в 90-е годы XIX века был пережит у нас, как мировоззрение, как философская система. Нельзя не согласиться с мыслью Н. Бердяева, что “русский марксизм 90-х годов сам уже был кризисом сознания русской интеллигенции”. Но и в то же время, можно сказать, что именно марксизм повлиял на поворот религиозных исканий у нас в сторону Православия. Ведь именно из марксизма вышли такие религиозные мыслители, как С. Булгаков, Н. Бердяев, С. Франк, П. Флоренский.

С 90-х годов XIX века начинается и ренессанс русской поэзии. Кстати, следует отметить, что философия и литература в России всегда были тесно взаимосвязаны. Русская литература всегда сверху донизу была пронизана философскими идеями. А "русская философия - это литература", как сказал А.С.Глинка-Волжский. “В поэтическом движении 90-х годов, в этом раннем русском символизме все было как-то странно спутанно или перемешано, все было двузначно и двусмысленно, все двоилось. Русский символизм начинался восстанием, бунтом и отречением, отрицанием, обличением старого и скучного мира. “И зло и благо - два пути пути ведут к единой цели оба, и все равно, куда идти” (Мережковский)... Преобладают в поэзии 90-х годов унылые и блеклые тона, “песни сумерек и ночи”. “В моей пещере тесно и сыро, и нечем ее согреть. Далекий от земного мира, я должен здесь умереть” (Ф. Соллогуб)... И все-таки эта тоска была уже религиозной, была тайным предчувствием, жаждой веры... Перед русской интеллигенцией открывается бессмысленность и призрачность мира, в котором - жуткая заброшенность и одиночество человека. Еще нет выхода, только тоска, порыв, искание”. Так говорит о религиозно-литературных исканиях в “Путях русского богословия” Г. Флоровский. Почти то же, только другими словами, повторяет Н. Бердяев о религиозно-философских исканиях. «Это была эпоха пробуждения в России самостоятельной ( идеалистической ) философской мысли, расцвет поэзии и обострения эстетической чувствительности, религиозного беспокойства и искания, интереса к мистике и оккультизму … видели новые зори , соединяли чувства заката и гибели с чувством восхода и с надеждой на преображение жизни … Изначально в этот русский ренессанс вошли элементы упадочности … Культурный ренессанс явился у нас в предреволюционную эпоху и сопровождался острым чувством приближающейся гибели старой России. Было возбуждение и напряженность, но не было настоящей радости».

Анлрей Белый так говорит о начале века: “Туманы тоски вдруг разорваны красными нитями совершенно новых дней”. Да, это был особый путь возврата к вере - путь через литературу, искусство и философию.

Русской религиозной философии XX века современные философы отводят совершенно уникальную роль, что обусловлено несколькими причинами. Во-первых, в рамках этой философии ими были подведены мировоззренческие итоги многовековой истории развития России. Во-вторых, религиозная философия этого периода явилась последним ответом на происходящий исторический разлом Российской империи. В-третьих, философия в России начала века формировалась в борьбе с большевистской идеологией и потому пальма первенства в этом, несомненно, принадлежит наиболее достойным ее представителям.

Русская религиозная философия ХХ века представляла собой такую картину мира, в которой социальная революция была трансформирована в эсхатологию, а новая эпоха была воспринята ими как всемирно-историческая трагедия и неудача истории.

Первым, кому выпала честь создания системы христианской философии в духе идей Киреевского и Хомякова, был Владимир Соловьев. Его система явилась новым этапом в эволюции религиозной философии.

В основе деятельности Соловьева лежали следующие кардинальные устремления: осуществить под знаком «всеединства» «гармонический синтез религии, науки и философии»; объединить рациональный, эмпирический и мистический виды познания; представить историю как процесс богочеловеческий».

Свой творческий путь Вл. Соловьев начал с поэзии, что еще раз убедительно доказывает то, что философия и литература в России переплетены и тесно взаимосвязаны.

Философ, поэт и публицист, он сочетал в себе высокое и интеллектуальное начало с духовным бескорыстием, черты пророка-обличителя, крайнюю житейскую непрактичность и мудрость провидца.

Именно благодаря Вл. Соловьеву в Петербурге появилось Религиозно-философское общество, которое дало толчок “новому религиозному сознанию” в России. Именно Вл. Соловьев подготовил почву для того диалога, который стал возможен на петербургских собраниях (диалога между Церковью и русской интеллигенцией - литераторами, художниками, публицистами, философами).

Отцам этих русских интеллигентов, наверное, было бы трудно предвидеть подобное. Ведь почти два века церковный мир и мир интеллигенции в России разделяла если не вражда, то глухое непонимание и отчуждение. Начиная с петровской эпохи, большая часть образованного общества в Росси жила в отрыве от традиционных истоков, т.е. от православия. И вот - начало диалога. К сожалению, уже после смерти родоначальника “русского религиозного Ренессанса”.

Преемники Вл. Соловьева составляют целую плеяду философов. Среди них философы-богословы - князь С.Н. Трубецкой, его брат князь Е.Н. Трубецкой, Н.Ф. Федоров, отец Павел Флоренский, отец Сергий Булгаков, В.Ф. Эрн, Н.А. Бердяев, Н.О. Лосский, Л.П. Карсавин, С.Л. Франк, И.А. Ильин, отец Василий Зеньковский, отец Георгий Флоровский, Б.П. Вышеславцев и многие другие.

Новейший религиозный идеализм в России начала XX в., вместе с общественной деятельностью его главных представителей, получил в советской и зарубежной историографии несколько определений: «новое религиозное сознание», «богоискательство», «веховство», «духовный ренессанс начала XX века». Исторически первым (до первой русской революции) возникло понятие «новое религиозное сознание», обозначившее лидирующую группу религиозных идеалистов (Мережковский, Бердяев, Розанов, Булгаков и др.). После революции 1905-1907 гг. получило распространение понятие «богоискательство», широко использовавшееся публицистикой для обозначения писаний религиозных философов в России того времени.

        Первыми крупными представителями богоискательства были Мережковский и Розанов. Их деятельность по пропаганде религиозно-модернистских идей началась с конца 90-х годов, сначала на квартире Мережковских и в различных литературно-художественных салонах Петербурга, а затем на «религиозно-философских собраниях», официально открытых в конце 1901 г. Несмотря на то что работа собраний контролировалась синодом, они дали возможность светским религиозным философам и богословам высказать свои претензии к официальному православию и свои предложения по поводу той, как они полагали, явно неудовлетворительной роли церкви, которую она играла в резко изменившихся условиях общественной жизни России. Цель собраний состояла, по замыслу их инициаторов, в том, чтобы сделать церковь основной социальной («культурно-исторической») силой, долженствующей объединить и «примирить» вокруг себя все общественные слои и классы, ибо, по утверждению их участников, «возрождение России может совершиться на религиозной почве».

После закрытия религиозно-философских собраний   активность их участников сконцентрировалась вокруг журнала «Новый путь», который взял на себя функции пропаганды религиозной философии, борьбы с позитивизмом, материализмом и идеями социализма. «…Не следует забывать,—писал в 1904 году Булгаков,—что в наш рационалистический век и самая пламенная религиозная вера должна получить философское оправдание и закалиться в горниле философских сомнений. Поэтому философский идеализм есть необходимый путь к религии, представляет станцию, которой не может миновать современный человек в своем стремлении к религиозному мировоззрению» .

Круг вопросов, захвативших умы религиозных философов, был поистине безграничен: добро и зло, любовь и ненависть, свобода выбора и грех, гордыня и безволие, гармония и красота человеческих помыслов, царство кесаря и царство духа, природа мирового зла, смысл жизни и ответственность перед вечностью и многое-многое другое.

Основное, что отличает русскую религиозную мысль России от философских идей различных западных течений, - это то, что представители “русского религиозного ренессанса были склонны говорить не просто о философском или о религиозно-философском возрождении, а именно о «духовном». Ведь понятие “дух” в западной философии просто не существует. Но и в то же время русские философы, развивая в своих учениях сложные вопросы бытия, не забыли и о человеке, который создан по образу и подобию Божию. Ведь из всех религий самый обостренный интерес к человеку проявляет христианство. А значит, философия не должна говорить только о небесном. Гармония небесного и земного - вот сущность философии “русского религиозного ренессанса”. Н. А. Бердяев сказал:: «Христианство осталось незаконченным откровением об абсолютном значении и призвании человека». А это значит, что в христианстве абсолютной ценностью обладает только индивидуальная личность, т.е. человек. На этом, прежде всего, и акцентируют внимание русские религиозные философы ХХ века.

Но все же, несмотря на то, что русские философы стремились к познанию истины, каждый из них понимал эту истину по-своему. И естественно, русскому религиозному ренессансу не удалось избежать тех многочисленных течений, которые не просто проповедуют противоположные взгляды, но и открыто враждуют друг с другом.

Вот что пишет об этом Н. Бердяев в своей книге “Самопознание”: “Одно течение представляла православная религиозная философия, мало, впрочем приемлемая для официальной церковности. Это прежде всего С. Булгаков, П. Флоренский и группирующиеся вокруг них. Другое течение представляла религиозная мистика и оккультизм. Это А. Белый, Вяч. Иванов... и даже А. Блок, несмотря на то, что он не склонен был ни к каким идеологиям... За исключением С.Булгакова, для этих течений совсем не стоял в центре Христос и Евангелие. П.Флоренский, несмотря на все его желание быть ультраправославным, был весь в космическом прельщении. Религиозное возрождение было христианообразным, обсуждались христианские темы и употреблялась христианская терминология. Но был сильный элемент языческого возрождения, дух эллинский был сильнее библейского мессианского духа. В известный момент произошло смешение разных духовных течений. Эпоха была синкретической, она напоминала искание мистерий и неоплатонизм эпохи эллинистической и

немецкий романтизм начала XIX века. Настоящего религиозного возрождения не было, но была духовная напряженность, религиозная взволнованность и искание. Была новая проблематика религиозного сознания, связанная еще с течениями XIX века (Хомяков, Достоевский, Вл.Соловьев). Но официальная церковность оставалась вне этой проблематики. Религиозной реформы в церкви не произошло».

И все же многое из творческого подъема того времени вошло в дальнейшее развитие русской культуры и сейчас есть достояние всех русских культурных людей. Но тогда было опьянение творчеством, новизна, напряженность, борьба, вызов.

В заключении мне хочется словами Н. Бердяева описать весь ужас, весь трагизм положения, в котором оказались творцы духовной культуры, цвет нации, лучшие умы не только России, но и мира.

«Несчастье культурного ренессанса начала XX века было в том, что в нем культурная элита была изолирована в небольшом круге и оторвана от широких социальных течений того времени. Это имело роковые последствия в характере, который приняла русская революция...Русские люди того времени жили в разных этажах и даже в разных веках. Культурный ренессанс не имел сколько-нибудь широкого социального излучения.... Многие сторонники и выразители культурного ренессанса оставались левыми, сочувствовали революции, но было охлаждение к социальным вопросам, была поглощенность новыми проблемами философского, эстетического, религиозного, мистического характера, которые оставались чуждыми людям, активно участвовавшим в социальном движении...

В России до революции образовались как бы две расы. И вина была на обеих сторонах, то есть и на деятелях ренессанса, на их социальном и нравственном равнодушии...

Раскол, характерный для русской истории, раскол, нараставший весь XIX век, бездна, развернувшаяся между верхним утонченным культурным слоем и широкими кругами, народными и интеллигентскими, привели к тому,

что русский культурный ренессанс провалился в эту раскрывшуюся бездну. Революция начала уничтожать этот культурный ренессанс и преследовать творцов культуры... Деятели русской духовной культуры в значительной своей части принуждены были переселиться за рубеж. Отчасти это была расплата за социальное равнодушие творцов духовной культуры»

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:

Белый А. «Начало века». - М.: 1990
Бердяев Н.А. Самопознание. - М.: 1990

3. Кувакин В.А. Религиозная философия в России ( начало ХХ века ). - М.: 1980.

4. Кувакин В.А. Философия Вл. Соловьева. - М.: 1988.

Лосев А.Ф. Владимир Соловьев и его время. - М.: 1990
Лосский Н.О. История русской философии. - М.: 1991
Флоровский Г. В. Пути русского богословия. - М.: 1983

ТЕМА: Геополитические характеристики русской культуры

2 вариант: Западники, славянофилы, евразийцы о путях развития России.

В истории русской философии и особенно русской политической мысли яркий контраст представляют два взаимно противоположных направления - славянофильское и западническое. Старания славянофилов были направлены на разработку христианского миропонимания, опирающегося на учения отцов церкви и православие в той самобытной форме, которую ему придал русский народ. Они чрезмерно идеализировали политическое прошлое России и русский национальный характер. Славянофилы высоко ценили самобытные особенности русской культуры и утверждали, что русская политическая и общественная жизнь развивалась и будет развиваться по своему собственному пути, отличному от пути западных народов. По их мнению, Россия призвана оздоровить Западную Европу духом православия и русских общественных идеалов, а также помочь Европе в разрешении ее внутренних и внешних политических проблем в соответствии с христианскими принципами.

Западники, наоборот, были убеждены, что Россия должна учиться у Запада и пройти тот же самый этап развития. Они хотели, чтобы Россия усвоила европейскую науку и плоды векового просвещения. Западники мало интересовались религией. Если среди них и были религиозные люди, то они не видели достоинств православия и имели склонность к преувеличению недостатков русской церкви. Что же касается социальных проблем, то одни из них более всего ценили политическую свободу, а другие являлись сторонниками социализма в той или иной форме.

После 1917 г. группа русских интеллектуалов-эмигрантов (Н.С. Трубецкой, П.Н. Сабицкий, В.Н. Ильин, М.М. Шахматов, Г.В. Вернадский, Л.П. Карсавин и др.) стала называть себя «евразийцами» и заявила о себе программным сборником «Исход к Востоку. Предчувствия и свершения. Утверждения евразийцев». Сформулированная ими новая идеология особо подходила к проблемам культуры, истории и этнологии.

Евразийцы отчеканили геополитическую доктрину, претендующую на единственно верное истолкование этнической традиции. Основной тезис евразийства звучит следующим образом: «евразийство — это специфическая

форма, тип культуры, мышления и государственной политики, издревле укоренившихся именно на пространстве огромного евроазиатского государства - России». Данный тезис получил обоснование при помощи множества нетрадиционных аргументов, взятых из истории Евразии.

Все рассуждения евразийцев исходят из идеи, что Россия-Евразия представляет собою уникальный географический и культурный мир. «Весь смысл и пафос наших утверждений, - писали Н. Алексеев и П. Савицкий, - сводятся к тому, что мы осознаем и провозглашаем существование особой евразийско-русской культуры и особого ее субъекта, как симфонической личности. Нам уже недостаточно того смутного культурного самосознания, которое было у славянофилов, хотя мы и чтим их, как наиболее нам по духу близких. Но мы решительно отвергаем существо западничества, т.е. отрицание самобытности и... самого существования нашей культуры».

Стержнем культурно-исторических концепций евразийцев выступает идея Евразии, очерчивающая границы мышления в его социальном, экономическом и политическом аспектах и акцентирующая внимание на самобытности и самодостаточности отечественной культуры. Согласно евразийскому мышлению, культура есть органическое целое, которое имеет все черты мифологемы. Это значит, что культура весьма необычна - ее географический характер определяет: во-первых, тонкое осознание органической связи общественной жизни с природой; во-вторых, материковый размах («русская широта») в отношениях с миром; в-третьих, любые исторически установившиеся формы политической жизни рассматриваются как нечто относительное. Евразиец уценит традицию, однако чувствует ее относительный характер и не мирится с ее жесткими пределами. Евразийский тип мышления не привязан (подобно западному) к каким-либо государственным и политическим рамкам, он допускает непредсказуемые социальные эксперименты и взрывы народной стихии.

Евразийское культурное сознание не восприняло такие характеристики западной цивилизации, как «германский педантизм», «польский гонор», рационализм, скученность городов и экологические издержки.

Евразийский образ мышления и действия основывается не на рационализации опыта, а на вере в Абсолют, предание, вождя и т.д.; в их основе всегда лежит некая объединяющая идея. Русская культура впитала в себя православную веру из Византии (она представляет собой специфический синтез религиозных догм и обрядов с православной культурой) и туранскую (или тюркскую) этику (восприятие государственности и прав человека, основанных на беспрекословном повиновении). Именно этот сплав придал социальному целому форму соборности, духовного единства, а не механической тотальности. Именно этот синтез лежит в основе культурно-исторической преемственности и позволяет сберечь национальный потенциал, который необходим для функционирования нашего общества.

По мнению евразийцев, всем великим державам, которые существовали на евразийских равнинах, характерен один и тот же тип военной империи. Такими были государства скифов, гуннов, монголов, татар, Московское царство и Российская Империя. Истоками русской государственности и культуры они считали Золотую Орду и Византию.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:

Лосский Н.О. История русской философии. - М.: 1991
Поликарпов В.С. Лекции по культурологии. - М.: 1997

3 вариант

Государство и Церковь в истории России

Государственность и Церковь. Общее понятие.

Когда заходит речь о государственности, от многих церковных людей приходится слышать: “Церковь должна быть абсолютно аполитична” и “полностью отделена от государства”. Но возможна ли аполитичность церкви? Ведь искренняя аполитичность предполагает полный уход от мира, отказ не только от всех прав, обязанностей по отношению к государству и обществу, но и от всех прав, предоставленных ими, - ибо права неотделимы от обязанностей. Очевидно, что такое “иное бытие” было возможно лишь для отдельных членов Церкви и то, например, в условиях гонений, когда все ее члены жили катакомбной жизнью. Церковь же, имеющая права юридического лица, права собственности на недвижимость, а своих членов - в парламенте и местных органах власти, не может быть аполитичной.

В число задач Церкви всегда входило и будет входить пастырское благословение своих чад, которые живут-то в государстве. Церковь указывает и отдельному человеку, и целому народу высшую цель его бытия - жизнь духовную. Эта духовная жизнь проявляется во всех сферах духовной деятельности человека. К этим сферам относятся не только быт и культура, но и государственность. Но христианский воцерковленный быт в корне отличается от безбожного быта и современной культуры. Так же и христианская государственность, слоившаяся под благодатным влиянием Церкви, не моет иметь ничего общего с государственностью антихристианской (хотя бы та и называлась “христианской демократией”), сложившейся в темную эпоху возрождения неоязычества, борьбы с Церковью, расцерковлением общества. И даже, оставаясь лояльной в гражданском отношении к такой государственности, Церковь никак не может быть к ней аполитичной, т.е. внутренне равнодушной, так как такая государственность причиняет ее чадам тяжелый духовный ущерб. Вот почему после 1917 года отношения между русской православной церковью и государством не просто не сложились, а на протяжении семидесяти лет оставались просто враждебными. Ведь Советская власть жила по такому закону: “Кто не с нами, тот против нас!” А православная церковь никак не могла поддержать антигуманную политику такого государства.

2. Церковь в истории России

В пору феодальной раздробленности Руси в XII-XIII вв., когда князья боролись друг с другом за главенство над страной и прибегали с этой целью к помощи соседних государств, православие, Русская церковь оставались важными объединяющими факторами, способствовавшими сохранению Руси как культурной, языковой и религиозной общности. Киевские митрополиты, перенесшие свою резиденцию из опустошенного монгольским завоеванием Киева во Владимир на Клязьме, а затем в Москву (1325), оказали Московскому великому княжеству большую поддержку в процессе объединения северо-восточных земель. Здесь была особенно важна роль митрополита Алексия (умер в 1368 году), который был фактическим главой государства в малолетство князя Дмитрия Ивановича и подготовил условия для победы над монгольским завоевателями. Как сообщает позднейшая церковная традиция, в победе на Куликовом поле в 1380 году сыграло роль благословение на битву основателя Троицкого монастыря Сергия Радонежского (1314-1392).

Русская церковь вышла из подчинения Константинопольского патриарха и стала фактически автокефальной в 1448 году, хотя во главе ее традиционно стоял митрополит. После завоевания турками в XV веке Византии и славянских государств на Балканском полуострове, когда только Россия, возглавляемая царем, оставалась независимой православной державой, возник вопрос об учреждении в Москве патриаршества. Оно было создано в 1589 году, когда первым московским патриархом стал митрополит Иов. Патриаршество в России просуществовало до реформ императора Петра I, который, опасаясь оппозиции со стороны Церкви своей абсолютной власти, затенил единоличного главу Духовной коллегией, а затем Синодом. Состоявшим из митрополитов и епископов во главе со светским лицом.

К середине XVII века в России была проведена церковная реформа с некоторым изменением обрядов и текстов богослужебных книг, для того, чтобы сблизить их с теми, что были приняты в Греческой церкви. Эта реформа была проведена патриархом Никоном и царем Алексеем Михайловичем. В результате произошел раскол между сторонниками и противниками реформы, которых позднее стали называть старообрядцами. Старообрядцы видели в деятельности самодержавного государства царство Антихриста и полностью изолировали себя от общества (ушли “в леса”), а некоторые из них в знак протеста кончали жизнь самоубийством (устраивали самосожжение).

После отмены патриаршества начался так называемый синодальный период, завершившийся в 1917 году в Москве. Для этого периода характерно значительное расширение деятельности церкви, увеличение числа церквей и верующих, проникновение православия из центра на окраины, возникновение православных миссий в Америке, Японии, Китае, Корее, основание духовных семинарий и академий. В 1876 году был издан Синодом первый русский перевод Библии.

К началу ХХ века православная церковь была наиболее многочисленной русской организацией России: православные составляли около 70 % населения. Духовенство, особенно высшее, было полностью интегрировано в самодержавную систему власти: духовное сословие наряду со своими прямыми религиозными функциями выполняло еще и функции государственных чиновников.

Восстановление патриаршества совпало с Октябрьской революцией. И уже первый декрет Советской власти декларировал отделение церкви от государства. Церковь лишилась права юридического лица. В ходе революции и гражданской войны погибло много церковнослужителей, было разрушено большое количество православных церквей. В 1925 году в тюрьме умирает патриарх Тихон, ныне причисленный к лику святых. На его место заступает митрополит Сергий (Старогородский), который выступает от имени Московской Патриархии с декларацией о лояльности к власти. Но это не спасает церковь от репрессий. Период ХХ века - самый тяжелый в истории Церкви.

Новое возрождение церкви началось с 1988 года, когда широко было отмечено 1000-летие Крещения Руси.

ЛИТЕРАТУРА:

Религии мира: Пособие для учителя / Щапов Я.Н., Осипов А.И., Корнев В.И. и др., под ред. Щапова Я.Н. - М.: 1994
Церковь о государстве (сост. Тускарев А.). - Тверь: 1993

БЕЛГОРОДСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

кафедра культурологии

КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА

по культурологии

на тему:

ФЕНОМЕН РУССКОЙ РЕЛИГИОЗНОЙ ФИЛОСОФИИ

ВЫПОЛНИЛА: студентка группы 1114-Б

социально- пихологического факультета

заочного отделения

по специальности: менеджмент

ГОНЧАРОВА Л.Н

Белгород

2003

Blog

План всемирное значение русской культуры. Начало развития русской философской мысли. Формирование русской религиозной философии, его предпосылки

Содержание