Петрова ирина Александровна

Вид материала

Автореферат

Содержание Этническое время - это последовательная смена социальных форм генетически тождественных человеческих сообществ. Первый темпоральный скачок Второй темпоральный скачок Третий темпоральный скачок Четвертый темпоральный скачок Основные идеи диссертации нашли отражение в следующих опубликованных работах

Подобный материал:

• Примакова Ирина Александровна, му имц г. Томска диплом, 43.23kb.
• Рогачева Ирина Александровна кафедры национальной и региональной экономики Санкт-Петербург, 972.08kb.
• Волошко Ирина Александровна литература 11 класс 2010 2011 учебный год Тема урок, 318.32kb.
• Анастасия Александровна Максимова, преподаватель той же кафедры; Мария Александровна, 322.72kb.
• Зелененко Ирина Александровна Педагог дополнительного образования мдоу «Детский сад, 183.33kb.
• Сочинение. Прививка жизненно важна для каждого человека, 55.61kb.
• Никитина Ирина Александровна доктор экономических наук, профессор кафедры организационного, 169.5kb.
• М. А. Петрова «Концепция происхождения полиса М. К. Петрова в свете данных современного, 167.15kb.
• Урок-презентация по химии, биологии, географии. Тема урока : «Нефть, состав нефти, 132.15kb.
• Фомичева Ирина Александровна (Дизайн-плюс), Левченко Елена Александровна и др. Занятия, 60.06kb.

“Представления о времени в современной науке” основное внимание уделяется номологической концепции времени. Диссертант отмечает, что современное состояние общенаучных взглядов на проблему времени можно охарактеризовать в виде трех равноинтересных, но принципиально отличающихся как в телеологическом, так и в методологическом отношении направлений. Первое представлено развитием хайдеггеровских взглядов, о которых говорилось в предыдущем параграфе. При этом само понятие “время” полностью отрывается как от естественнонаучного поля, так и от социологической проблематики. Парадокс в том, что развитие этой линии приводит к чистой метафизике, о которой с такой нелюбовью отзывался сам М. Хайдеггер.

Второе направление - это традиционные попытки увязать философские представления о времени с естественнонаучными через экспликацию его символических структур. В рамках второго направления анализируется работа Р.Акимова “Номологическое понятие времени” (“Вестник Московского университета, серия 7 - Философия, 1999, №3). Диссертант согласен с этим автором в том, что время можно определить как сущность номологическую, более того, вывести его на уровень одного из всеобщих законов. Закон времени гласит, что все происходящие в мире процессы подчине­ны универсальному правилу необратимости, непрерывности, последовательности становления событий в порядке "прошлое — настоя­щее — будущее". С позиции номологической концепции времени, время как за­кон не отказывает в выборе системы отсчета временного порядка и не предписывает выбор системы отсчета. Однако в соответствии с данным законом в любой физической системе отсчета времени ста­новления событий в порядке "прошлое — настоящее — будущее" не может прерываться и раскладываться в реверсном порядке. Причем выбор рассмотрения направления порядка становления событий во времени от прошлого к будущему или от будущего к прошлому для закона времени не актуален, ибо это чисто субъективный аспект вопроса о законе времени. Закон времени утверждает лишь то, что в мире не может реализоваться, например, такой временной поря­док: будущее — прошлое — настоящее. Таким образом, время не определяет содержание происходящих событий и их взаимоотношение в процессе становления, но оно регламентирует номологическую упорядоченность событий как прошлых, настоя­щих или будущих, позволяя человеку ориентироваться в оценке ретроспективы.

Третье направление можно назвать концепцией социального времени, хотя собственно социальному времени внутри нее посвящены далеко не все разработки. Существует достаточно много работ, которые сводят время только к социальному типу, а их авторы больше интересуются “геометрией” этого типа времени, нежели его номологичностью. Характерным примером является “Философия истории” А. С. Панарина (М. “Гардарики”, 1999), автор которой настаивает на волновой теории времени, в контексте которой рассматривает “межцивилизационное” положение России между Западом и Востоком. Диссертант не согласен с этой позицией , так как полагает, что в цивилизационном плане Россия уже давно не между Западом и Востоком, а скорее между Западом и Западом. Да и вообще узко пространственный подход к истории нелогичен, а биполушарная модель ее порадовала бы разве что славянофилов Х1Х века.

Более корректно подошел к проблеме истории как волнового времени В.Пантин, полагающий, что на Западе существуют альтернативные линейно-поступательному подходы к осмыслению характера и направления социальной эволюции, в частности, традиция понимания социального развития как волнообразного процесса, представленная школой Ф. Броделя и И. Валлерстайна. С другой стороны, парадигма чисто циклического развития, на протяжении многих веков господствовавшая в традиционных обществах Востока, при столкновении с динамичной западной цивилизацией также проявила свою ограниченность

Подводя итог экскурсу в историю и современность философии времени, диссертант определяет свою собственную позицию в этом вопросе. Время, так же как и пространство, является атрибутом материи. Взаимосвязь пространства и времени, реализуемая в материальном единстве мира и достаточно четко описана физическими законами и математическими формулами. Если пространство выражает порядок одновременно сосуществующих объектов, то ВРЕМЯ выражает последовательность существования сменяю­щих друг друга явлений.

Время неразрывно связано с пространством. Эта неразрывная связь движущейся материи с ее пространствен­ными характеристиками заставляет подходить к проблеме времени дифференцированно — соответственно структурным уровням самой материи. Значит, можно говорить о времени физическом, биологичес­ком, социальном. Коль скоро предложена классификация типов времени по уровням структурирования материи (физическое, биологическое, социальное), то необходимо выделять темпоральные формы внутри каждого типа в соответствии с субуровнями материальной субстанции. Социальный уровень отличается бисубстанциональностью, что требует скорректировать принятый метод классификации. Поэтому диссертант полагает, что на социальном уровне типология темпоральных форм может производится на основании выделения сфер общественной жизни, конституированных дифференцированными видами деятельности людей. Это значит, что последовательность, например, экономических событий будет иной, нежели последовательность событий политических или научно-технических и т.п. Какую бы классификацию сфер жизнедеятельности мы не выбрали, каждая из них будет обладать своим временем. Инвариантом будет лишь: а) последовательность событий; б) их однонаправленность и необратимость и в) материальная форма выражения этих событий. Именно в этом смысле критикуется термин “историческое время”, поскольку сама история есть последовательность всех и всяческих событий жизни человека и человечества.

Исходя из сказанного, выделение этнического времени в качестве особой темпоральной формы существования социума представляется вполне правомерным. Более того, сейчас существуют очевидные необходимые и достаточные условия выделения этнического времени в отдельную темпоральную форму развития социума. К достаточным условиям автор относит наличие информации, удовлетворяющей решению поставленной задачи. Основные положения этого информационного массива были приведены в 1 и 2 параграфах. К необходимым условиям автор относит ситуацию этносоциального конфликта, сложившуюся в мире в ХХ веке, которая рассматривается им в следующей главе. При этом первое, что, по мнению автора, следует определить для обоснования концепции этнического времени, это его субъект-носитель. Уже само понятие позволяет выделить в качестве такого субъекта этнос. Рассматриваемая темпоральная форма суть атрибут существования этноса, точно так же, как время вообще - атрибут существования материи.

Глава вторая - “Социальные параметры этнического времени” посвящена рассмотрению этого вопроса, а также проблеме соотношения этнического и социального времени.

В первом параграфе второй главы - “Происхождение и сущность этносов” диссертант излагает свою трактовку этногенеза, исходя из того, что этническая сущность человека неизменна в течение всей жизни, хотя осознается этот факт чаще всего именно в критические моменты истории, когда в поисках точки опоры в постоянно меняющемся мире, человек находит ее в неизменности своей национальной принадлежности. В связи с этим может возникнуть иллюзия, что этническое время - это константа, но в работе показывается, что неизменность национальной определенности не имеет отношение к этническому времени.

В диссертации обосновывается мысль о том, что этническое в человеке - это нечто иное, чем его социальная сущность. Более того, можно говорить об этническом и социальном как о двух сосуществующих типах человеческой эволюции. В понимании двойственности природы человека как существа этни­ческого и существа социального — ключ к пониманию многих коллизий нашего, да и не только нашего времени. Пожалуй, впервые констатировал некоторые различия этниче­ского и социального развития человека Л. Гумилев, признав их действительно двумя типами эволюции. Более подробно этот вопрос был рассмотрен в работах Н.Седовой. В латентной форме данный аспект присутствовал во многих работах по этногенезу. Этот факт обнаружен диссертантом в связи с критическим анализом двух основных концепций этногенеза.

Отечественные ученые (в частности Ю. Бромлей) считают, что этносы относятся к сообществам, возникающим в результате естественноисторического процесса, а не человеческой воли.² В западной этнографии распространены теории, которые отстаивают тезис целенаправленного формирования этнического сознания, а следовательно, и этносов, поскольку этнос — это участник взаимодействия, организующим принципом которого является этническое сознание³ .

По мнению диссертанта, принадлежность к этносу фиксирует одновре­менно и биологическую, и социальную определенность индивида, именно поэтому этническое время не может быть отнесено целиком к социальному типу темпоральности. Биосоциальная природа этноса предполагает соответствующий характер изменений в нем, которые собственно и составляют этническое время. Следовательно, нельзя полностью распространить на этническое время характеристики времени социального, поскольку этносы нельзя отнести целиком к социальным группам.

Механизмы, обеспечивающие стабильность генетического раз­нообразия в современном мире, известны как признаки этноса, отличающие его от социальных групп, причем все признаки этноса, какой бы из них ни признавался в данное время ведущим, — это признаки размежевания. Их перечень хорошо известен: различия в физическом облике, территория, особенности культуры, самосознание, этноним. Любой из этих признаков может считаться доминирующим в той или иной конкретно-исторической ситуации.

Кроме того, нельзя считать этнические признаки однозначными, ведь сущест­вование этносов строится не по линейному принципу горизонталь­ных связей. Они образуют сложную иерархическую систему, которая динамично изменяется, следовательно, делать какие бы то ни было выводы о сущности этнического времени и возможностях его измерения только по этническим признакам нельзя. Поэтому в работе развитие этносов рассматривается в динамике.

Диссертант раскрывает смысл терминов “дем”, “субэтнос”, “этническая группа”, “этнос”, “суперэтнос” (или мега этносов) Классическим примером последних является существование русской нации — одного из самых больших, давно сформировавшегося и сконцентрированного в одной стране этноса. Мегаэтнос здесь — восточные славяне. Собственно этнос — русские. Существуют и субэтносы, такие, как казаки, поморы и т.п. Некоторые из них существовали как этнические группы до образования русского этноса, другие возникли на основе сословного, профессионального деления, в процессе миграций.

В диссертации также характеризуются основные виды этнических процессов — этническое объединение и этническое разъединение. Они не равноценны, потому что ведущей тенденцией во взаимодействии этникоса и этносоциального орга­низма является стремление каждого этникоса к самоопределению (главным образом политическому) внутри государства, или создание собственного государства.

По мнению автора, межнациональные конфликты в постиндустриальном обществе суть проявления конку­ренции двух типов человеческой эволюции — этнической и социальной. Западные исследователи констатировали отголоски этого конфликта только как диспропорцию социальных ролей личности, ближе всех к пониманию сущности конфликта подошел Дж. Ротшильд, но и он, то ли не решился, то ли не смог его констатировать. В своей классической работе «Этнополитика» он отмечает, что «политизация этничности» происходит в тот момент, когда в этническую группу проникает универсальная культура и техноло­гия, но основой политизации он считает уникальную этноспецифическую культуру группы. Эта ситуация названа им «парадоксом политизации этничности». Результатом этой парадоксальной ситу­ации является «общая гибридная тенденция», состоящая из одновременного стремления к универсализации и к усилению «этнополитической преданности» ¹ .

Диссертант отмечает, что ошибка здесь в нежелании замечать, что этническая и социальная эволюция человека являются двумя различными временными континуумами. Исходя из номологической концепции времени, и настаивая на том, что социальное время имеет различные формы, необходимо признать, что эти формы выступают как различные законы времени, и анизотропия генетически тождественных цепей явлений в каждом случае будет отличаться.

Действительно, когда говорится об однонаправленности времени, логичен вопрос о самом направлении. В работе высказывается предположение, что различные формы времени, не говоря уже о его типах, могут иметь различную направленность. В доказательство этого предположения приводится трактовка анизотропии Грюнбаумом в контексте второго закона термодинамики, который в живых системах, а тем более в социальных, не действует¹ . Следовательно, анизотропия физического, биологического и социального времени - суть три разные “однонаправленности”. Точно так же могут иметь разную направленность векторы различных темпоральных форм внутри социального времени. Наверняка его этническая форма будет иметь отличия, поскольку была выявлена ее фундаментальная зависимость от биологического времени.

Очевидно, что “расхождение временных потоков” внутри социального времени приводит к катаклизмам различного масштаба. Это расхождение может быть как в направлении, так и в скорости. Примером общепланетарного катаклизма такого рода может служить мировой финансовый кризис 1997-98 гг. А разнонаправленность политического и экономического векторов социального времени в России периода перестройки явилась причиной системного кризиса.

В принципе, а чаще всего и в действительности, происходит совпадение векторов и скоростей различных форм времени. Поэтому и общество способно к существованию и поступательному развитию. Но достаточно часто происходят сбои, которые, не зная природу темпоральной регуляции развития цивилизации, трудно бывает объяснить и преодолеть. Идеал социальной эволюции - гармония временных потоков. Реально же мы можем достичь только динамического равновесия.

Подробно эта мысль обосновывается во втором параграфе второй главы диссертации - “Социогенез и этническое время”.

В качестве объяснительной гипотезы при этом используется концепция технологических скачков. Первый скачок, как известно, произошел в эпоху неолита (отсюда и название — неолитическая революция). Именно тогда люди перешли от собирательства к оседлому образу жизни, появилось земледелие и скотоводство. Второй скачок — промышлен­ная революция. Появление паровой машины ознаменовало переход к промышленному производству.

В диссертации обращается внимание на технологические скачки внутри промышленной цивилизации, их особенности, и главное: социальные, политические и культурные последствия каждого из них. Всего выделяется 4 технологических скачка.

Промышленный переворот – в результате которого сформировалась социальная структура промышленного капитализма, произошли серьезные демографические изменения (урбанизация), началась планомерная ликвидация безграмотности, установились новые формы государственного устройства (парламентская и президентская республика).

Вторая промышленная революция привела к переходу капитализма в империалистическую стадию развития; к появлению и развитию феминистического движения; к ломке представлений о смысле художественной культуры (модернизм, введение всеобщего среднего образования и др.)

Научно-техническая революция изменила промышленный и аграрный труд через автоматизацию и робототизацию, в промышленности быстро сокращается процент “синих воротничков” и рост “белых воротничков”, наука приходит непосредственно на производство (НИИ, КБ); в экономике и политике начинается демонтаж системы империализма.

НТР подготовила все материальные, социальные и культурные предпосылки для перехода мировой цивилизации в новую стадию – постиндустриальной цивилизации. Этот переход осуществляется в ходе информационной революции, которая на наших глазах меняет мир Это лучше всего просматривается через социальные изменения. Именно на них делается акцент в диссертации. Автор показывает, что развитие постиндустриального общества ведет к сближению этнического и социального в результате чего мы наблюдаем формирование новой наднациональной общности.

В этом смысле интересно современное положение России, которая стоит на пороге нового технологического скачка, но сделать его меша­ют устаревшие «надстроечные» структуры: социальные отношения, политические устои, моральные и правовые нормы, оставшиеся от промышленного этапа развития и сопутствовавшей ему в нашей стране тоталитарной системы.

Технологические скачки — это ступени социогенеза. Проведенный в работе анализ технологических скачков как этапов социальной эволюции человека свидетельствует о том, что их можно рассматривать как шкалу макросоциального времени. Такая интерпретация полностью соответствует номологической концепции времени, которая приводилась в параграфе третьем первой главы диссертации. В современной социальной философии на этом принципе основан цивилизационный подход, на который ссылается А. Панарин в своей “Философии истории”. В то же время, попытки заменить цивилизационным подходом долго господствовавший в наших исследованиях формационный подход пока не увенчались успехом.

С точки зрения концепции социального времени, они и не могли увенчаться успехом, поскольку в них для оценки социогенеза берутся разные временные шкалы. Если для цивилизационного подхода берется шкала макросоциального времени, в основе которой - базисные изменения на технологическом уровне, то в основе формационного подхода лежит временная шкала, на которой “отсчитываются” изменения в формах собственности и власти. И тот, и другой отсчет социального времени верен, но необходимо строго определить параметры системы, в которой он применяется.

В диссертации, для удобства рассмотрения, под социальным временем понимаются все составляющие макросоциального времени, кроме этнической. Этот исследовательский прием применен для того, чтобы очистить теоретическое поле рассмотрения проблемы от информационного шума, неизбежного при введении в доказательные процедуры сразу нескольких переменных.

В результате проделанного анализа автор приходит к выводу, что: 1) этническое время отличается от социального по темпам и вектору; 2) этническое и социальное время в сумме составляют макросоциальное время; 3) шкала этнического времени не может быть представлена изменениями этнических признаков, поскольку они не носят закономерного характера; 4) как составляющая макросоциального времени этническое время должно квантифицироваться в соответствии со шкалой макросоциального времени; 5) направление социальной эволюции - интеграция, и направление этнической эволюции - дифференциация, суть разные векторы составляющих макросоциального времени, принцип их корреляции пока не известен, но он существует, иначе нельзя было бы говорить о макросоциальном времени в целом.

Понимая под социальным временем все внеэтнические формы макросоциальной темпоральности, можно предположить, что макросоциальное время выступает интегративным единством социального и этнического времени. Модель соотношения здесь можно выразить по аналогии с “правилом параллелограмма”. Очевидно, что чем меньше расхождение между векторами социального и этнического времени, тем меньше они отличаются от интегрирующей линии макросоциального времени. В этой модели соотношения временных векторов можно увидеть и зависимость темпов макросоциального развития от соотношения направленности социального и этнического времени. Если принять АВ (социальное время) и АD (этническое время) за константу и предположить, что их величины равны, то величина АС будет зависеть от степени расхождения векторов. В математическом выражении это выглядит так: AC² = AB² + AD² + 2 AB AD  cos  , где  - угол между AВ и AD

Что касается темпов прогресса, то если принять величину угла между векторами за константу, а сами вектора интерпретировать как скорости, то, очевидно, что любое их изменение будет прямо пропорционально отражено изменением величины скорости макросоциального времени, что видно из формулы. А это значит, что принципиальным фактором является именно проблема расхождения векторов. Это лишний раз подтверждает предположение о том, что макросоциальные катаклизмы происходят именно тогда, когда обнаруживается разнонаправленность двух векторов человеческой эволюции - социального и этнического.

Темпы прогресса зависят также от степени разнонаправленности временных векторов. Если принять значения векторов за постоянные скорости, увеличение значений угла между ними даст, в результате, уменьшение скорости макросоциальных процессов. Другими словами, возникающие в результате расхождения двух ветвей эволюции конфликты объективно тормозят общественный прогресс.

Итогом рассмотрения этого блока вопросов в диссертации стала окончательная формулировка понятия “этническое время”: Этническое время - это последовательная смена социальных форм генетически тождественных человеческих сообществ. Появилась возможность решить вопрос и о шкале этнического времени. Предпринятое в предыдущем параграфе рассмотрение этносов позволило выделить следующие последовательные его отрезки: 1. Род-племя 2. Народность 3. Нация 4. Наднациональная (постнациональная) общность.

Приведенное определение было принято в качестве рабочего для рассмотрения вопроса о дифференциации этнического времени и времени жизни этноса. Последнее в дефиниции не нуждалось, поскольку всегда является индивидуализированным. Следовательно, основной проблемой в экспликации этнического времени является проблема соотношения его с социальным временем, актуализирующаяся в истории конкретных народов и государств, в которые они были организованы. Для того, чтобы выводы работы были более достоверны, в качестве объекта рассмотрения была выбрана Россия - и как государство, и как этнос, и как особый тип цивилизации, как об этом любят говорить в последнее время. Чем она на самом деле является - выясняется в главе третьей - “Россия как этносоциальное образование”.

Первый параграф этой главы - “Россия - этнос, государство или цивилизация?” посвящен анализу основных подходов к вопросу и обоснованию авторской позиции.

Действительно, когда мы говорим “Россия”, то, прежде всего, понимаем под этим государство. Столь же успешно применяется этот термин в литературе по отношению к догосударственным формам жизнедеятельности людей определенного этнического происхождения, живущих на определенном этническом пространстве. Далее, имя “Россия” применяется довольно часто (и не всегда достаточно корректно) для обозначения суперэтноса, представленного определенной территорией. И, наконец, третье, страстно почитаемое русофилами, определение России как цивилизации.

Чтобы определить, в каком смысле употребляется имя “Россия” в диссертации, автор рассматривает его этнологический смысл и приходит к выводу, что все признаки этноса, обсуждавшиеся в предыдущих разделах, вполне применимы не к России, но к русским. Можно сказать, что если русские - это один большой этнос, для которого действительны все законы этнического времени, то Россия - это не просто государство, это суперэтнос, уникальный по характеру образования и специфике взаимодействия частей. Автор не разделяет точку зрения, которая на этой основе предлагает рассматривать Россию как отдельную цивилизацию. Этот метафорически романтический подход содержит слишком мало научных обоснований. Кроме того, в диссертации уже была принята трактовка цивилизации как ступени в технологическом и культурном развитии человечества.

Способ образования российского суперэтноса отличается тем, что в нем присутствовали и ассимиляция, и этническая миксация, и этническая интеграция, то есть, весь набор объединительных этнических процессов. Путем этнической парциации происходило отделение Малороссии и Белороссии, оказались несостоятельными процессы ассимиляции литовских, польских, эстонских, латышских и финских этнических групп, в то время, как расширение славянской основы в определенные периоды экзогамии и длительный период взаимопроникновения культур, безусловно, имел место. Таких примеров необычности формирования суперэтноса России и ее системообразующего этноса - русских - очень много. И тем труднее интерпретировать историю этого уникального этносоциального организма.

В работе отмечается, что проблема дифференциации этнического и социального времени в рамках одного этноса и, тем более, суперэтноса, может быть решена только теоретически. В реальности эти процессы выступают в виде единого, точно так же, как в жизни человека невозможно отделить жизнь организма и жизнь личности. Только достаточно высокий уровень обобщения, соответствующий философскому анализу, способен дать адекватное решение по поводу взаимосвязи этих проблем. Нельзя сделать никаких выводов в этом направлении без учета достижений представителей исторической науки, которые, особенно при изучении истории России, старались учитывать максимально полно все факторы ее развития: и этнические, и социальные. И в этом смысле отчетливо видны два направления в отечественной исторической науке: история народа и история государства. А выделение преимущественно этнической или преимущественно государственной истории отражает соответствующую шкалу темпоральности. Это, в свою очередь, означает, что сравнение соответствующих исторических концептов может дать адекватное представление о соотношении двух форм темпоральности России.

Во втором параграфе третьей главы - “Периодизация российской истории: В.Ключевский” - рассматривается историческая концепция развития России, предметом которой является народ.

В. О. Ключевский сознательно подошел к осмыслению русской истории как истории народа и только народа. Подробное освещение взглядов В.Ключевского позволило автору показать, что:

1.Исходным моментом этнической истории России следует считать начало распространения восточных славян на среднем и верхнем Днепре с его притоками и по линии Ловать - Волхов. Это приблизительно УIII век.

2.Основным фактором, определяющим становление Руси как самостоятельного государства, было расширение этнического пространства (у Ключевского - колонизация) - и как территории, и как экологической ниши, и как генетического пространства. До тех пор, пока оно не было стабильно определено, народность окончательно оформиться не могла. Следовательно, только с образованием Российской Империи, закрепившей стабильность указанных параметров этнического пространства и объединившей политически соответствовавший ему хозяйственный организм, можно говорить о завершении формирования русской народности и начале формирования нации. По Ключевскому это - с начала ХУ1 до половины Х1Х вв.

3.На стадии родоплеменной (в этническом смысле) структуры Руси, векторы социального и этнического времени совпадают, хотя постепенно темпы социальных перемен начинают все больше и больше “обгонять” этническое время, замедление которого обусловлено активными миграциями, большой территорией расселения и межэтническими конфликтами с менее развитыми этносами.

4.Любые исторические параллели между Россией и Европой до оформления национальной структуры российского общества могут быть признаны несостоятельными, если не введен коэффициент этнического времени. Иначе говоря, сравнимыми могут быть только те процессы, которые происходят в одном этническом или в одном социальном (а лучше - в одном макросоциальном) времени, но не в астрономическом.

Эти выводы могут считаться достоверными, только если рассмотрен подход к русской истории с точки зрения социального времени. Диссертант проанализировал его на примере творчества С.Соловьева в третьем параграфе третьей главы - “Россия в социальном времени: С.Соловьев”.

Научная концепция истории основывалась на определенных философско-исторических воззрениях Соловьева. Воззрения эти — цельная система взглядов на сущность общественно-исторического развития, внутренних слагаемых и движущих силах этого разви­тия. В понимании общего хода исторического развития он опирался на современные ему философско-исторические идеи, выдвинутые передовыми представителями европей­ской буржуазной общественно-научной мысли. Соловьев исходил из идеи об органическом, внутренне обус­ловленном, закономерном, едином и поступательно-прогрессивном ходе исторического развития всех народов.

Единство исторического развития всех народов проявляется, по Соловьеву, в том, что все народы идут поступательно-прогрес­сивным путем, во-первых, к одной цели, во-вторых, через одни и те же этапы и, в-третьих, под воздействием одних и тех же основ­ных факторов. Высшей целью исторического развития Соловьев считал стремление к воплощению в жизнь идеалов христианства, идеалов справедливости и добра. Отметим, что телеологические трактовки истории уже по определению лишены этнического содержания, поскольку в нем присутствует генетическая детерминанта, телеологичность которой сомнительна.

Согласно Соловьеву, все народы проходят два этапа истори­ческого развития: период господства «чувства» и период господ­ства «мысли». Он вкладывает в эту дифференциацию глубокий смысл, который мы понимаем так: первый этап человеческой истории проходит под доминантой этнического времени, второй - под доминантой социального времени. Содержание первого этапа, по его мнению, характеризуют неразви­тость общественной жизни, разгул индивидуальных страстей. Это — юность в истории народов. Второй этап — время зрелого развития, распространения просвещения и расцвета науки. Пе­реход от первого ко второму этапу в Западной Европе связан с эпохой Возрождения, в России — с эпохой Петра 1.

Сравнение взглядов Соловьева и Ключевского показывает, что самое существенное различие в двух взглядах на русскую историю состоит в том, что исторические периоды имеют разные названия, другими словами, то, что тогда происходило, имело разный смысл для двух ученых. Если Ключевский видит перед собой историю народа, то Соловьев - историю государства. Но она у нас одна. Следовательно, они фиксировали разные стороны одного и того же процесса. Пользуясь терминологией, принятой в данной работе, они прослеживали события российской истории по двум временным шкалам - этнического и социального времени.

В диссертации отмечается, что, несмотря на специфичность, как социальных, так и этнических процессов, разделить их можно только в теории, потому что этнос представляет собой социально оформленную биологическую дифференциацию. Само существование этноса детерминировано определенной технологической, социально-экономической, политической системой. Все это позволяет сформулировать проблему, от решения которой зависит не только правильность истолкования русской истории, но и правильность прогноза развития России. Эта проблема - взаимовлияние двух временных потоков как фактор существования и развития нашего отечества. Попытка решения ее предпринята диссертантом в четвертой главе - “ Российская история в контексте концепции этнического времени”.

Первый параграф этой главы - “Россия и мир: хронология этносоциальных изменений” - посвящен конкретному применению концепции этнического времени к анализу исторического материала. Одновременно прослеживается соотношение этапов этнического и социального времени в России и в других регионах мира, чтобы на этом основании сделать вывод о том, в какой точке макросоциального времени находится Россия сейчас, и что ее ждет в будущем.

Единой шкалой для указанного компаративного анализа, естественно, выбрано астрономическое время, квантифицированное по принятым в мировой науке историческим эпохам. Константой изменений в российской истории в этом анализе являются пространственные координаты - территория современной России. Информационной базой исследования в данном разделе явились материалы американской исторической энциклопедии “Timetables of History” (N.Y., Random House, 1999) и книга автора “Россия в мировой цивилизации” (Волгоград, ВолГУ, 2000). Диссертант хотел показать принципиальное цивилизационное соотношение в “критических точках” российской истории с тем, что происходило в эти моменты в мире.

Первая такая точка ( Первый темпоральный скачок) - период перед возникновением этноса. Этот период начинается в четвертом тысячелетии до нашей эры. Народы Северной Африки, Передней Азии, Индии, Китая и Южной Европы в первом тысячелетии до нашей эры уже представляли собой этносы на стадии народности и соответствующие этому государственные устройства. России еще нет, как нет русских, как нет еще собственно славян - есть только их предки. Только-только закладывается генофонд будущего этноса, собирается из осколков племенных союзов, сменявших друг друга на территории будущей России. Только-только закладываются основы культуры - тоже собираются из осколков, принесенных с Запада, Юга или Востока. Еще не начался отсчет этнического времени России, но уже можно увидеть, в тени каких великих цивилизаций предстояло ей родиться и жить.

Второй период – рождение в обломках Римской империи новых народностей на основе миксации народов Римской империи и ворвавшихся в Европу “варваров”. Для иллюстративного сравнения большой интерес представлял здесь материал по истории средних веков. Средневековье, как известно, является одной из основных частей аграрной культуры. Оно охватывает период с V в. н.э. до XV в. Средневековье характеризуется поэтапным складыванием через родоплеменные варварские государства, как правило недолговечные, через империю Карла Великого, включившую в себя большую часть Европы, через феодальную раздробленность после его смерти в борьбе против новых “варваров” – арабов и норманов. С ХI века начинается медленное формирование в жесточайшей борьбе монархий, которое завершается к ХIУ- ХУ векам. Только в Италии и Германии отдельные города и земли, но социальное время здесь ушло вперед.

Россия идет по тому же пути. Первое родоплеменное государство –КИЕВСКАЯ РУСЬ – первая попытка объединения на два с половиной столетия с IХ по ХП века. Здесь идут те же процессы, что и в других варварских государствах. Князь (король) первый среди равных, первые попытки формирования наследственной власти, первые законы, называемые “варварскими правдами”. Автор не останавливается на норманской теории, являясь ее противником, и считая, что этот вопрос неправомерно политизирован (слишком острая идет полемика вокруг него, но вряд ли в ближайшее время он будет решен). Для рассматриваемой темы, тем более в русле социальной философии, он не принципиален.

Процесс феодальной раздробленности для России стал настоящей трагедией, так как закончился татаро-монгольским игом. Социальное время России не просто было остановлено, оно было повернуто вспять. С ХIII века Россия отрывается от Европы прежде всего в социальном времени.

Третий период ( Второй темпоральный скачок) - возникновение народности. Это был второй скачок во все увеличивающемся временном отставании России. Преодолеть разрыв в социальном времени Россия попыталась только тогда, когда возникло централизованное государство. Но уже с ХIУ в. идет собирание русской народности вокруг Москвы. В ХУ веке образуется централизованное государство, которое не только объединяет бывшие древнерусские земли, но и расширяет свою территорию, включая в свой состав все новые этносы. Так этническое время России становится вновь сопоставимым с европейским, чего нельзя сказать о времени социальном.

Особое внимание автор обращает на особенности процесса образования централизованного государства, так как считает, что они предопределили развитие России во все последующие века. Главным из них является примат политики над экономикой, гораздо большая централизация политической власти, хотя и в той же форме сословно-представительной монархии, хотя процесс ее перерастания в абсолютную занимает в России гораздо более короткий срок (чуть более одного столетия) по сравнению с такими государствами как Франция и Англия.

Четвертый период ( Третий темпоральный скачок) - приближение к нации. Ведение войн за расширение территории, создание империи потребовало массы крупных и мелких реформ. Даже сам 1700 г. начался не как всегда с 1 сентября, а с 1 января.

Эпоха Петра означала попытку ликвидации разрыва в социальном времени. На короткий промежуток времени, как показывает автор, это почти удалось. В этническом времени совпадение продолжалось. В Российской империи начала формироваться русская нация. В диссертации анализируется противоречивость петровских реформ, их причины и последствия, которые привели к нарастанию отставания России в социальном времени уже в конце ХУIII века, когда в Европе началась промышленная революция.

Эпоха промышленной революции в Европе означала завершение процесса формирования наций и национальных государств, что предполагало развитие соответствующей технологической базы: машинного производства, соответствующей социальной структуры (классовой, вместо сословной), политической и духовной жизни.

События в России уже опять не могли быть соизмеримы с событиями в соседней Европе. Социально-этнический временной континуум изменился. Опять нужен был скачок, чтобы оказаться в общем темпоральном поле.

Пятый период ( Четвертый темпоральный скачок) утверждение нации. Диссертант анализирует попытки через реформы “cверху” (Александр II, Витте, Столыпин) ускорить социальное время России и показывает, что их успех был незначительным. Этот темпоральный скачок в развитии России, очевидно, следует отнести к тридцатым годам двадцатого века. В начале ХХ века существование национальных государств еще не потеряло своего смысла, но бурное развитие новых технологий уже обозначило конечность их существования. Попытки очередного передела мира (первая мировая война) с очевидностью показали, что потенциал национальных государств еще не исчерпан, но вторая мировая война уже явно обозначила опасную тенденцию образования наднациональной общности через установление социально-политической монополии одного государства-нации. Сейчас эта угроза не исчезла, правда, в наши дни это называется “однополюсным миром”, хотя автор не видит принципиальной разницы между претензиями Германии на мировое господство в первой половине ХХ века и нынешними претензиями США.

Суть процесса одна - переход к наднациональной общности. Она может существовать в виде союза государств (современная Западная Европа), а может существовать по “матрешечному” принципу, когда одна сверхдержава пытается поглотить остальные. Первая попытка уже закончилась самой кровавой в истории человечества войной.

В первой половине (особенно в первой трети) ХХ века Россия сделала рывок, оказавшись опять в том же социально-этническом континууме, в котором находились страны Запада, - она стала национальным государством. Это было достигнуто ценой революции и изменения социального строя, но способы, в данном случае, играют вторичную роль. Важна сущность этносоциальных изменений. Именно после образования СССР, проведения индустриализации Россия стала такой же нацией-государством, как и европейские страны. Значит ли это, что она догнала их в социальном и этническом времени? Нет. Потому что Дж. Бернал уже в начале 30-х годов придумал название тем изменениям, которые происходили в мире - “научно-техническая революция”. Получив имя, они стали осознаваться как закономерные. И неизбежно должны были привести к денационализации, сначала экономики и финансового рынка, а затем... Впрочем, “затем” еще не наступило.

Главным выводом данного раздела работы является следующий. Этносоциальные изменения в России происходили под влиянием двух групп факторов: а) внутренних закономерностей и исторических особенностей развития России; б) аналогичных изменений, происходящих в мире, прежде всего, в сопредельных странах. Таким образом, когда европейские этносы-государства преодолевали стадию этносоциальной совместимости с Россией, то есть, разница во времени становилась величиной качественной, Россия оказывалась перед необходимостью совершения темпорального скачка. Эти скачки совершались за счет неимоверных жертв, но достигали цели. Вопрос в том, не является ли происходящее сейчас еще одним таким скачком? Диссертант ищет ответ на этот вопрос в последнем параграфе работы - “Этносоциальная темпоральность России: прошлое, настоящее, будущее”.

Для рассмотрения проблемы этносоциальной темпоральности России использован метод аналогии - проведена аналогия между становлением социальной формы этноса и процессом социализации, хотя она очень условна. Автор согласен, что этнос в своем развитии проходит три последовательные фазы: рождение, расцвет и угасание (Гумилев). Во всех трех случаях первая фаза (этап, стадия) связана с преимущественным усвоением информации. Сюда входит освоение своей экологической ниши, расширение (или сужение) своей этнической территории, становление языка (как разговорного, так и литературного), выработка традиций, создание артефактов, которые не просто являются манифестацией уникальности данного этноса, но выступают как потенциальные объекты социальной памяти будущих поколений (это, прежде всего, предметы искусства).

Вторую стадию в жизни этноса можно назвать репродуктивной. Активно осваивается территория, происходит самоутверждение себя перед другими этносами (а иногда и за счет других этносов). Этнос обретает демографическую определенность, закрепляется территориально. При этом на второй стадии социальные факторы выделяются достаточно явно и выступают как бы внешне необходимыми условиями для самореализации этнической программы. Социальные институты вытесняют этнические механизмы на второй план и становятся самоцелью развития общества. Это очень важно для третьего этапа “социализации этноса”, поскольку он связан с торможением этнических процессов, темпы которых уже не соответствуют социальным потребностям общества.

Так, централизованное государство невозможно на племенной этнической основе, а обойтись без него тоже нельзя, потому что технологический прогресс требует объединения хозяйства в единый организм. Машинное производство, в свою очередь, требует уже участия в международном разделении труда, для которого необходимо свободное обращение капитала и, следовательно, иные социальные институты, нежели те, что обеспечивались кровнородственными связями (монархия). Вытеснение кровнородственных связей из политики предполагает переход к новой фазе этнического времени - к нации. Поэтому на стадии угасания этноса его природная основа подвергается кардинальной перестройке, и только социальные механизмы способны удержать общество, этническая составляющая приходит в противоречие с ними, но это противоречие разрешается путем ее изменения. Противоречие здесь связано с тем, что этнос имеет, как уже говорилось, собственные законы развития, собственное время. В данном разделе работы автор предпринимает попытку классификации процессов развития этнического времени в истории мировой цивилизации, выделяя 4 волны этнообразований.

1.Древнейшие этносы в основном прошедшие свой цикл этнообразований в период с неолитической революции до крушения Римской империи. Автор выделяет основное направление этнического времени этих народов: родоплеменная стадия периода перехода к оседлости, начало формирования древних народностей в период городов-государств, завершение формирования народностей на много этнической основе в период древних империй. Судьба этих народностей неодинакова: одни исчезли с лица земли (Египет, Вавилон, реальная или мифическая Атлантида); другие как бы законсервировались в своем развитии (Индия, Китай) постепенно отставая как в социальном, так и этническом времени (кастовая сословность); третьи были порабощены, разбиты, этническое и социальное время для них было прервано, но они явились одной из этнических баз зарождения и развития новых этносов (Греция, Рим).

2.Вторая волна этнообразований приходится на период великого переселения народов и продолжается до нашего времени. Она затрагивает этносы, развитие которых привело к образованию большинства современных наций в Европе и Азии. Начальные этапы этнического времени связаны со становлением и развитием феодальных отношений. Особую роль как в оформлении этносов, так и в их социальном развитии играли мировые религии. Дальнейшее развитие этих народов, перерастание их в нации связано с развитием капиталистических отношений и промышленной цивилизации. Автор показывает, что несмотря на своеобразие путей развития России, в целом развитие этнических процессов, как и социальных (с перерывами) совпадает с основными направлениями этнообразования этой волны.

3.Третья волна связана с началом распада колониальной системы. Этот процесс начинается в период промышленной революции в Западном полушарии и ведет к образованию наций, в основном, на почве парциации их от европейских народов с включениями местных этносов и этносов африканского происхождения. Специфичностью процесса является скачок в социальном времени – переход от работорговли к промышленной цивилизации, в этническом формирование наций как из частей уже сложившихся европейских народностей, так и родоплеменных этносов африканцев и индейцев.

4. Диссертант выделяет четвертую волну этнических процессов, связанную с крушением колониальной системы в ХХ веке и особенно в шестидесятые годы. Этот процесс этнообразований охватывает в основном африканский континент, отчасти Азию и островные территории. Здесь идет, по мнению автора, процесс образования народностей из родоплеменных этносов. Особенностью является сохранение связей с бывшими метрополиями.

Как уже отмечалось Россия отнесена диссертантом ко второй волне этнообразования, и она проходит в этническом развитии те же этапы, что и другие европейские страны. В работе высказывается предположение, что в этническом времени Россия прошла 7 фаз: 1 - формирование родо-племенного этноса; 2 - расцвет родо-племенного этноса; 3 - угасание родо-племенного этноса; 4 - формирование этноса-народности; 5 - расцвет этноса-народности; 6 - угасание этноса-народности; 7 - формирование этноса-нации.

Таким образом, диссертант считает, что реформы конца ХХ столетия в России означают окончание первого этапа структурирования нового русского этноса - нации. Она еще не сложилась окончательно. Причина задержки - форсирование интернациональных процессов в Советское время. Положение осложняется этническим фоном внутри суперэтноса и вне его. Народы, составляющие суперэтнос Россию, живут каждый по своим “этническим часам”. Есть те, для которых родоплеменные отношения до сих пор являются ведущими (Северный Кавказ), те, для которых народность остается высшим достижением в этнической жизни, и их численность не позволяет интегрировать в нацию (Крайний Север). Есть диаспорные народы, для которых этническое время как бы раздвоилось на время материнского этноса и собственное субэтническое (греки, армяне, цыгане). Есть, наконец, субэтносы, которые живут, вроде бы, по времени родового этноса, но с известными отклонениями (казаки, поморы). Описывать особенности каждого варианта - задача конкретных наук, а в диссертации отмечается только, что гармонизация всех этих вариантов этнической темпоральности вполне возможна на адекватной социальной основе. Но только в том случае, если системообразующий этнос представлен высшей по отношению к другим этнической формой и находится на соответствующей стадии социального развития. Пока в России этот идеал не достигнут, и те этносы, которые интегрировали в нацию, требуют собственного государственного оформления, имея тенденцию к образованию этносоциальных изолятов, а те, которые представлены как развитая народность, требуют также политического оформления в субгосударственной форме.

Пока процесс национальной стратификации не завершится, прерывы постепенности в макросоциальном времени будут повторяться, поскольку его социальный вектор будет конфликтовать с этническим. Впрочем, и социальные, и этнические процессы в России идут скачкообразно, что вызывает частые возвращения назад, развороты времени.

Не так давно мы тоже были рядом с передовыми странами (супердержава), а в этническом времени немного впереди. Интернациональная общность - советский аналог объективно назревшего в эпоху перехода к постиндустриальному обществу процесса формирования наднациональной общности.

В Заключении подводятся некоторые итоги работы, и предлагается прогноз, согласно которому наднациональная общность для России возможна в форме как внутри российского объединения, так и более широкой общности с включением ряда стран СНГ. Переход к такой общности будет неизбежен, если происходящие реформы будут развернуты на ускорение социального времени через завершение научно-технической революции и перехода к информационной.


Основные идеи диссертации нашли отражение в следующих опубликованных работах:

1. Россия в этническом времени. - Волгоград, Изд-во ВолГУ, 1999- 12,2 п.л.
   
2. Демократизм внешней политики России после Октябрьской революции// Великий Октябрь: история и современность М., МГУ, 1988 - 0,2 п.л.
   
3. Национальная идеология и современность// Социальное предвидение и прогнозирование как феномен социально-исторического творчества: методология, проблемы, поиски. - Белгород, БГУ, 1988 – С. 39-42.
   
4. К вопросу о языческих и христианских традициях в древнерусской культуре // Актуальные вопросы медицины - Волгоград, “Перемена”, 1994 - 0,5 п.л.
   
5. К вопросу об особенностях художественной культуры России ХХ века // Вестник Волгоградской медицинской академии - Волгоград, 1996 – С.189-190
   
6. Европа на пороге нового времени// Вестник Волгоградской медицинской академии. - Волгоград, 1996 – С.163-165.
   
7. Первая промышленная революция и ее последствия // Вестник Волгоградской медицинской академии. - Волгоград, 1997, - С.180-182.
   
8. Формирование концепции американской историографии советской внешней политики накануне П Мировой войны // Россия и страны Америки. - Волгоград, Изд-во ВолГУ, 1998 - С.162-173.
   
9. Становление Царицына в начале ХХ века как экономического центра юга России // Научное наследие академика П.Анохина. - Волгоград, “Перемена”, 1998 – С. 27-29.
   
10. Об этнических приоритетах славян // Субъективные притязания и объективная логика общества переходного типа. - Гродно, 1998 - 1 п.л.
    
11. Политика в области культуры в первые годы советской власти. // Вестник Волгоградской медицинской академии - Волгоград, 1998 – 186-188.
    
12. The differences & traditional in medical education: humanity part// “Annals”. - Arc.Un.Prerss, USA, 1999. N4 - 0,5 п.л.
    
13. История развития естествознания.// Вестник Волгоградской медицинской академии, 1999 –С. 188-191
    
14. Проблема интеграции молодежи в современное российское общество// Реализация молодежной политики как условие социализации молодежи. Материалы Всероссийской научно-практической конференции.-М., ВКДМ, 1999 - 0,4 п.л.
    
15. Своеобразие древнерусской культуры// Вестник Волгоградской медицинской академии - Волгоград, 1999 –С. 185-187.
    
16. Интеграция России в мировую культуру: унификация или гармония? // Наука, искусство, образование на пороге Ш тысячелетия. Материалы международного научного конгресса. - Волгоград, 2000 - 0,2 п.л. (в соавт).
    
17. Парадоксы развития науки и образования в России// Наука, искусство, образование на пороге Ш тысячелетия. Материалы международного научного конгресса. - Волгоград, 2000 - 0,2 п.л.
    
18. Менталитет русского врача-интеллигента и современная реформа здравоохранения// Реформа здравоохранения на региональном уровне. - М., “Медицина”, 2000 - 0,5 п.л.
    
19. Time for Russia// Sociological Reports, 2000, N 2 - Michigan University Press, USA - 1 п.л.
    
20. Здоровье человека и здоровье этноса// Человек. Здоровье. Экология. - Ставрополь, СГУ, 2000 - 0,8 п.л.
    
21. Исторические этапы развития цивилизации в контексте концепции этнического времени // Человек в информационном пространстве цивилизации: культура, религия, образование. - М., МГУК, 2000 - 0,4 п.л.
    
22. Ecology of Russia as ethnic’s problem// Actual problems of ecological safety of territories & population - Bangkok, AEF-Press, 2000 - 0,8 п.л.( в соавт).
    
23. Этносоциальная темпоральность России// Вестник Российского Философского общества , 2000, № 1.- 0,5 п.л.
    
24. Этнические стереотипы российского образования// Философские, социально-экономические и психолого-педагогические аспекты современного высшего образования Кисловодск, СКГТУ, 2000 - 0,4 п.л.
    
25. Россия в мировой цивилизации. Курс лекций для студентов медицинских вузов. - Волгоград, Изд-во ВолГУ, 2000 - 16 п.л. (в печ.)