Geum.ru

Девиантное поведение кубанского казачества во второй половине XIX начале XX века и способы его преодоления

Вид материалаАвтореферат
Основное содержание диссертации
Первая глава
Во втором параграфе
Вторая глава
Во втором параграфе
Подобный материал:
1   2   3

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ


Во введении обосновывается актуальность темы, формулируются предмет, объект исследования, характеризируются его территориальные и хронологические рамки, рассматривается историография вопроса, ставятся цели и задачи исследования, характеризуются методологическая и источниковая база, основные положения, выносимые на защиту, определяются теоретическая и практическая значимость и апробация работы.

Первая глава «Девиантное поведение в условиях среды кубанского казачества» состоит из 2 параграфов. В первом параграфе дается анализ понятия, видов и причин девиантного поведения кубанских казаков. Выявляются специфика формирования казачьего самосознания и те его компоненты, которые оказывали влияние на особенности поведения кубанского казачества.

Спецификой повседневных занятий, несомненно, нашедших отражение в формировании историко-психологического «портрета» кубанских казаков, являлось сочетание военной службы с ее высокой степенью внутренней и внешней организованности с сельскохозяйственными работами, требовавшими относительно высокой степени самоорганизованности. Не нужно также забывать, что исторически казакам не была чужда набеговая традиция. Последнее можно объяснить ранней историей запорожского и донского компонентов, принимавших участие в формировании кубанского казачества. Именно тогда, в XVI – XVII вв., происходило формирование тех элементов казачьего менталитета, которые позволяли казакам в дальнейшем (XIX – начало XX вв.) не воспринимать такие поступки, как, например, воровство, вооруженный разбой, в качестве отклоняющегося поведения. В исследовании историческая обусловленность девиантного поведения имеет сложную социально-экономическую, политическую и психологическую основу, обусловленную быстрой сменой эпох, при которой традиционные духовные ценности вступают в противоречие с объективной реальностью новых капиталистических условий. В нашем случае социальная система вынуждает человека, не имеющего возможности в силу классово обусловленного положения, осуществлять стремление осознанного и подсознательного характера, воплощаться в форме преступного акта. Когда общество создает социальные проблемы и не может справиться с ними естественным образом, оно придумывает и вводит политику контроля за населением. Что касается других типов девиантного поведения: алкоголизма, насилия в семье, проституции и т.д., то они являются продуктами моральной деградации, основанной на беспринципной погоне за наживой, и угнетении бедняков, женщин и этнических меньшинств. Следовательно, преступление и уголовное правосудие составляют часть более крупных проблем исторического развития капитализма. Общей закономерностью отклоняющего поведения, действовавшей в среде кубанского казачества, выступает факт относительно устойчивой взаимосвязи между различными формами девиации. Это выражается в том, что одна из форм социальной патологии усиливает другую. Например, алкоголизм способствует усилению хулиганства. Существует зависимость всех форм проявления девиации от экономических, социальных, демографических, культурных, политических и других факторов. Общность хозяйственной и военной деятельности черноморцев и линейцев привела к элементам культурного тождества. Помимо исследованных выше унификационных составляющих традиционной культуры, данное обстоятельство способствовало также общности условий формирования девиантного поведения. На практике это означало, что мы не можем выделить сколь либо заметные региональные особенности девиации, поскольку кубанское казачество мы рассматриваем как историческую систему, являющуюся частью российской исторической системы.

Развитие капитализма на Кубани и связанное с ним расслоение казачества порождали социальные конфликты, в которые были вовлечены труд и капитал. Результатом такого конфликта являлось постепенное изменение общества и присущих ему норм. В то же время следует понимать, что любой социальный конфликт есть необходимая, консолидирующая часть жизни общества. Часто конфликт необходим для достижения связи внутри системы, как социальной, так и исторической. Необходимо отметить, что на девиантное поведение серьезное влияние оказывает социальный контроль со стороны государства, то, как закон реагирует на нарушения установленных правил. Законы отражают идеологию и интересы правящего класса. Поэтому объявляются нелегальными поступки, оскорбляющие мораль властей предержащих и представляющие угрозу для их привилегий и собственности. Исходя из таких установок рассматривается природа преступления. Если государство служит интересам господствующего класса, то и преступление в конечном итоге представляет собой классово обусловленный политический акт, заложенный в структуре социальной системы. Взаимосвязанный процесс создания Кубанской области и Кубанского казачьего войска в 1860 г. был началом серьезного реформирования, затронувшего социально-экономическую, политическую, этнокультурную основы существования казачества. Этому процессу способствовал весь комплекс экономических и административных реформ, проводившихся в Кубанской области. Результатом проводимых реформ стало постепенное разрушение старых жизненных ценностей и складывание новых. Казаки, воспитанные на традиционных ценностях, таких как религиозная мораль, общественные идеалы равенства и братства, принцип общинности и т.д., столкнулись с совершенно новыми, чуждыми для них понятиями капитализма: обогащение, предпринимательская деятельность, индивидуализм. Получившийся конфликт вызвал рост и эволюцию аномальных явлений: обмана, преступности, аморальности, коррупции, представлявших собой девиантную адаптацию в условиях общественной аномии. Девиантное поведение существовало в казачьей среде и ранее, однако являлось следствием приспособления к историческим условиям существования. Очевидно, что формирование нравственных норм происходило у казаков на примере христианства. Самые глубинные чувства (любовь к родине, памятование заветов прошлого) выражают неразрывное единство с христианским подвижничеством. Вера, как нередко утверждается, была в идее казачества изначальным элементом. Однако реальность демонстрирует, что нравственной обязанности подчиняться государственным и моральным законам не существует. Воспитание казачества на основе христианских ценностей не могло привести их к добродетельной жизни. Исторические условия жизнедеятельности вносили свои коррективы в поведенческие схемы казачьей общности. Фактор ценностных ориентиров казачества был в значительной степени смещен вследствие военизированной структуры войска, для которого заповедь «не убий» не была столь уж строгим постулатом. Длительное отсутствие в походе казака-воина, постои воинских частей в отдельных станицах, войсковые сборы способствовали тому, что отношение к религиозно-нравственному императиву «не прелюбодействуй» часто сводилось лишь к маскировке его публичных проявлений. Церковь по мере сил пыталась противодействовать проявлениям девиаций, но нельзя сказать, чтобы успешно. С приходом капитализма и нового мышления окончательно выявилась неспособность Церкви быть авторитетом в вопросах морали для населения, особенно для молодежи. Русское православие носило интимный, глубоко личностный характер, и удаление религиозной основы из общественного идеала, вытеснение религии из сферы общественной в сферу частную, как это было в Западной Европе, до определенного времени не представлялось возможным. В этом проявилось одно из противоречий социальной специфики пореформенной России, так как буржуазное развитие предусматривало развитие индивидуального, личностного начала в сознании, в то время как религия предусматривала общественный и вместе с тем сакрально-интимный характер веры. Новое время требовало яркого проявления собственных способностей в сочетании с поверхностным (обрядовым) проявлением религиозности. Таким образом, противоречия между измененной под новые условия экономической жизнью, вызванные новыми условиями, поведенческо-психологическими нормами, а также оставшейся неизменной Церковью с ее слабым восприятием нового, вызвали в конечном итоге тот внутренний протест, логичным проявлением которого стали революции и гражданская война. Материализм и забота о земном благополучии, рационализм в мышлении, которые проявляли себя в полной мере в характере католицизма, коснулись русского человека с началом бурного развития капитализма в 60-х гг. XIX века. Задача капиталистического развития ставила перед обществом совершенно новые жизненные приоритеты, которые входили в противоречие с существовавшими в казачьей культуре традициями, в том числе теми, которые были сформированы под влиянием православия. Совершено чуждые православию индивидуализм, честолюбие, материализм с его заботой о собственном благополучии, стремление разбогатеть, достичь успеха на каком либо поприще – все это постепенно становится культурной целью российского общества в целом и казачьего в частности. Казачья среда в основе своей формировалась в условиях натурального хозяйства и господства православной идеологии. Новые условия изменили товарное хозяйство на рыночное, при этом идеология осталась прежней. В итоге личное богатство разбогатевших казаков стало восприниматься как несправедливое не только на уровне морально-этических представлений середняцких и бедных слоев казачества, но и на утилитарно-религиозном уровне их сознания. На тот момент времени власти не смогли ничего дать обществу, чтобы отвлечь его внимание от крепнувшей убежденности в несправедливости неправедно нажитого богатства и властей, потворствовавших этому. Казаки, воспитанные на традиционных ценностях, таких как религиозная мораль, общественные идеалы равенства и братства, принцип общинности и т.д., столкнулись с совершенно новыми, чуждыми для них понятиями капитализма: обогащение, предпринимательская деятельность, индивидуализм. Получившийся конфликт вызвал рост и эволюцию аномальных явлений: обмана, преступности, аморальности, коррупции, представлявших собой девиантную адаптацию в условиях общественной аномии.

Во втором параграфе доказывается, что кубанскому казачеству как на общественном, так и личном уровнях была присуща политическая девиантность, выражавшаяся в стремлении к свободе и независимости. Идея вольности была неотъемлемой частью группового самосознания кубанских казаков.

Правительство не могло мириться с наличием в государстве «духа особости», который исходил от казачества, и все свои силы бросило на его ликвидацию. Это была длительная, целенаправленная политика по превращению казачества в сословие, чьи права и обязанности должны были четко регламентироваться законами Российской империи. Государству это нужно было по нескольким причинам. Процесс буржуазно-либеральных реформ в России в 60 – 70-х гг. XIX века неизбежно затронул армию, одновременно став источником финансовых проблем. Многократно возросшие расходы на современную армию, тысячи километров железных дорог, собственно на сами реформы (новую судебную и образовательную систему, государственную компенсацию помещикам после освобождения крестьян) могло вынести лишь государство с уже сформировавшимся капиталистическим строем. Россия 1860 – 1870-х гг. таким государством пока еще не была. Выход власти нашли в переложении части расходов на плечи общества. Так, в образовании это выразилось в том, что основу расходов по содержанию учебных заведений несли сельские или городские общества. В случае с казачьими войсками государство столкнулось с необходимостью содержания современной регулярной и, учитывая масштабы империи, многочисленной, а следовательно, очень дорогой кавалерии. На этом фоне казачья иррегулярная кавалерия, которой не надо было платить, выставлявшая собственных лошадей и обмундирование, государственное участие в которой ограничивалось закупкой унифицированного огнестрельного оружия, показалась необыкновенно привлекательной для казны и военного ведомства. В результате власть искусственно сдерживала естественный процесс превращения служилого казака в свободного сельского труженика, проживавшего в теплой южной зоне на плодородных черноземах. Таким образом, государство встало на пути естественного процесса расказачивания. Противодействие этому процессу шло по пути закрепления сословной идентичности казачества, а также значительных ограничений для выхода из казачьего сословия. Это проводилось в жизнь через образование, войсковые праздники, унификацию формы, создание образа казака-защитника престола, закрепление в общественном и индивидуальном казачьем сознании чувства превосходства над российским мужиком-крестьянином. На рубеже XIX – начале XX в. казачество уже представляло собой обособленную группу, имевшую свои юридические, а следовательно, и политические интересы, присущий только ему тип общественного сознания. Казачья этносоциальная общность развивалась, усложнялась, причем до такой степени, что внутри этого сословия возникло сословное деление. Социальная рознь, имущественная дифференциация становилась столь очевидной, что не могла не способствовать началу социальной борьбы. Включение казачества в рамки сословности, близость к царю привели к формированию в их сознании представления о себе как о привилегированном классе. Но в то же время особенности происхождения и положения казачества, как то удаленность от центра, длительное отстаивание своей независимости, специфичность образа жизни, привели к формированию оппозиционности и противопоставлению себя государству.

Новые условия развития Кубани второй половины XIX – начала XX в. вызвали к жизни различные формы индивидуального приспособления к этим новым условиям в рамках попыток сохранения традиционного экономического и социального уклада. Наряду с этим необходимо отметить и то, что в основе девиантного поведения лежат политическая, правовая и социальная составляющая. Необходимо также отметить тот факт, что процесс формирования Кубанского казачьего войска на основе двух компонентов (черноморского и линейного) происходил хронологически синхронно с процессом формирования капитализма. Данный процесс не был исключительно кубанским или казачьим, поскольку рассматриваемые в данный период экономические, политические и социальные процессы были характерны для общероссийского развития. Следовательно, мы рассматриваем не только региональный, но и общенациональный процесс. Казачество, имея на первый взгляд более благоприятные предпосылки для развития капитализма в сравнении с другими регионами России, имело и более глубокие основания для формирования и развития девиантного поведения. Особое место в рассматриваемых формах девиации, на наш взгляд, занимает политическая девиация, которая в общих чертах выражается в нарушении государственных устоев и призывах к изменению политического строя. Применительно к кубанским казакам политическая девиация имеет внутреннее и внешнее выражение. Внутреннее заключается в постоянно существовавшей в групповом сознании кубанских казаков идее вольности, внешнее – в противогосударственной деятельности: бунт, неповиновение правительственным распоряжениям и т.п. Обусловливалась политическая девиация в казачьей среде разными факторами. Это, в частности, особенности исторического формирования казачьих сообществ с их вольным образом жизни. Применительно к изучаемому периоду девиация определялась политикой царизма, видевшего в казаках инструмент заселения и освоения Закубанья, попыткой сохранения его сословной структуры в целях сохранения казачества в качестве опоры самодержавия, а также попыткой решить проблему финансирования армии за счет использования военизированности казачьего населения. Подобная политика в сочетании с проникновением в народные массы либеральных и социалистических идей, индивидуализмом новой эпохи способствовала формированию политического мышления, помогла части казачества прийти к выступлениям против государственной власти. И в данном случае политическая девиация выступает как прогрессивный фактор, способствующий перспективе изменения устаревшего государственного строя.

Вторая глава «Формы девиантного поведения кубанских казаков в общественной и бытовой жизни» делится на 2 параграфа. В первом параграфе делается анализ различных форм административных правонарушений и уголовных преступлений. Подробно рассматриваются должностные преступления, рост которых пришелся на вторую половину XIX – начала XX в. Вместе с тем отмечается и тот факт, что система отечественного уголовного права вплоть до начала XX века была не идеальна вообще.

В самой острой форме девиантность выступает как преступность, как посягательство на социально-политические и нравственные устои общества и первый вопрос, возникающий в этих условиях: в чем причина распространения подобных нравов в среде кубанского казачества? Первая причина заключается, на наш взгляд, в пороках контрольной роли социальных институтов казачьего общества. В развитом обществе любой человек вписан в систему многоярусного и многостороннего социального контроля, осуществляемого со стороны самых разных институтов общества. Систему контроля можно представить в виде нескольких концентрических кругов, в центре которых находится индивид. Внешний круг образует политико-юридическая система в лице государства, которому индивид обязан подчиняться в том, что касается формально-правовой стороны его жизнедеятельности: например, казаки должны были служить, соблюдать законы и многочисленные предписания. Второй круг – это общественная мораль, обычаи и нравы. Первичной формой социального контроля являлся обычай. Обычное право регламентировало общинный быт казачества, семейные и половые отношения, образ жизни, манеру себя вести со старшими, сверстниками, вышестоящими и нижестоящими на социальной лестнице людьми.

Кроме того, кубанское казачество лидировало в сфере должностных преступлений, что являлось «оборотной стороной» развития на Кубани капиталистической экономики, следствием распространения бюрократической волокиты, отсутствия реальных наказаний в отношении начальствующих лиц, наличия низких моральных качеств и служебных способностей у казачества. Наблюдалась взаимосвязь девиантного поведения кубанских казаков с его прежним жизненным укладом. Можно утверждать, что деморализация населения являлась основным процессом, протекавшим в общественных отношениях на Кубани и в России в целом в конце XIX – начале XX вв. Связано это было как с кризисом самодержавия, проявлявшимся во всех сферах государственной жизни, так и с развитием капитализма. Утрата жизненного смысла происходит тогда, когда рушится привычная картина мира. В данном контексте можно говорить о разрушении традиционного казачьего уклада, о деформации ценностных ориентаций кубанского казачества. Нелишним все же будет напомнить, что связаны эти явления как с деятельностью государства, развивавшего и поддерживавшего только те элементы казачьих ценностей, которые были необходимы для служения ему, так и с инициированием государством же серьезных реформ, направленных на развитие капиталистических отношений. Капитализм хоть и объявляет о равных возможностях и силе отдельной личности, все же умалчивает о главном: люди по природе своей не имеют равных возможностей. Казачество на рубеже XIX – XX веков теряло нравственную основу, а вместе с ней надежду на нормальное дальнейшее существование в «старой системе». Изменения в менталитете казачества, особенно при характеристике роли и самооценки казаков в новых для них условиях, обусловливали девиантное поведение. Теперь они уже фактически (и они это чувствовали) не являлись полупривилегированным сословием. Осознание падения собственной значимости в обществе, где теперь ценился не сам факт, что ты казак, не воинская доблесть, а лишь деньги, – главный критерий успеха нового времени.

Во втором параграфе рассматривается девиантное поведение кубанского казачества в семейно-бытовом укладе и делаются выводы о том, что случаи девиантного поведения являлись симптомами серьезной болезни казачьего семейного института, обусловленной приходом капитализма и связанной с ним ломкой традиционных ценностей. Казачью семью отличал патриархальный быт, в которой муж являлся властелином, имевшим право карать жену за измену. Такое положение дел проистекало из разности социального статуса мужчины и женщины. Причиной тому было консервативное представление о половой стратификации, приписывавшее именно мужчинам главенствующую роль в семьях. Общая значимость мужского статуса приводила к превосходству мужчин над женщинами не только в экономической сфере, но и в других сферах, в частности в социальной. И в семье, и на людях это всячески подчеркивалось. В природе девиантного поведения особую нишу занимают преступления на сексуальной почве. У казаков таковых было немало. Особенное явление представляет собой так называемое «снохачество» – сожительство главы семьи с невесткой, как правило, во время службы сына в армии. Существуют также факты сожительства свекра с невесткой после смерти сына на службе. Снохачество имело широкое распространение у кубанских казаков. За урупскими станичниками даже закрепилась «закличка» снохачи. Имели место быть в жизни казачества и инцесты. Как правило, это были различного рода кровосмешения казаков с дочерьми. Чистота семейных отношений служит лакмусовой бумажкой нравственного здоровья общества, здоровье же казачьего общества свидетельствовало о том, что с семейными ценностями у кубанцев в пореформенный период было совсем плохо. Важно также понимание того, что ребенок сохраняет культурные образцы, выявленные им в повседневном поведении родителей, даже если он конфликтует с их советами и наставлениями. Жалобы детей на родителей и родителей на детей, ставшие столь распространенными во второй половине XIX в. среди казачьих семей, как раз являются доказательством этого. С приходом капитализма проекция родительских амбиций на детей перестала быть уделом высших слоев общества, где детей с детства готовили к «особой» жизни, впрочем, небезосновательно. Теперь и представители непривилегированных слоев общества мечтали о том, что их дети достигнут высот, которых не могли достичь они сами. Именно эти родители, наименее способные обеспечить своим детям блестящее будущее, оказывали на них колоссальное давление, формируя высокий уровень притязаний. Данное противоречие высоких притязаний и реальных возможностей и является тем самым образцом, который открывает дорогу девиантному поведению. В новых социально-экономических условиях девиантное поведение оказывается подстегнутым целым рядом факторов: стремление к личной наживе, нормальное для капиталистического общества, приводит к многочисленным грабежам и убийствам; постепенное разрушение традиционного семейного уклада и формирование личностных интересов на промежуточном этапе приводят к крайнему эгоизму и стремлению к удовлетворению своих инстинктивных запросов. Отсюда – случаи изнасилования и инцестов; стремление к политическим правам и свободам в исследуемый период вызывало к жизни политическую девиацию, при которой казаки все меньше воспринимали себя в качестве верных слуг монархов. Последнее особенно важно в свете выявления причин полного отсутствия промонархических выступлений казаков в 1917 г. На уровне семейно-бытового уклада также происходили процессы постепенного разрушения традиционных ценностей. При этом данный процесс сопровождался стремлением сохранить видимость прочности казачьей семьи и общины. Это также выливалось в девиацию. Примером чему служит то же «снохачество».

Переломный момент формирования нового социально-экономического и социально-политического строя, происходивший в рамках формально все еще господствующего традиционного уклада, привел к тому, что система традиционного типа (общественного в своей основе) уже не могла контролировать бытовую жизнь казаков, а новая (в своей основе государственная и политическая) еще не сформировалась в качестве основной платформы регулирования социальных отношений. Эти обстоятельства позволили в большой степени распространиться девиантному поведению в среде кубанского казачества. В данном случае в казачьем самосознании сталкивались две концепции: первая предусматривала наказание за нарушение общественного порядка со стороны общества, а вторая – со стороны государства. О том, что ни одна из них не взяла верх, свидетельствует наличие как самосудов, так и официальных судебных процессов. Складыванию такой двойственной позиции способствовали низкий уровень правовой культуры кубанских казаков, распространение морали преступности, позиция государства в судебных вопросах. Распространение разного рода преступлений среди казачьего населения (в особенности воровства) делало их заурядным явлением, способствуя общему правовому нигилизму и совершению мелких уголовных преступлений. Обычноправовая ментальность казачьего самосознания в сочетании с государственным бездействием в отношении разгула преступности, несовершенство судебной системы заставляли казачество реагировать на девиации, руководствуясь архаичным правилом обычного права: «око за око, зуб за зуб». Семейно-бытовой уклад кубанских казаков также оказался в значительной степени подверженным девиации. Главная причина этого – намного меньшая возможность влияния общественного и государственного механизмов на внутрисемейную жизнь в сравнении с внешними проявлениями девиации (кражи, разбои, грабежи, убийства и т.д.). В основе изучаемого девиантного поведения лежат исторические аспекты общественного развития, то есть экономика, политика, культура. Кубанское казачество конца XIX – начала XX в. представляет нам пример общества, в котором социально-экономический фактор оказывал все возрастающее влияние на отклоняющееся поведение этого общества. В общественном и семейно-бытовом укладе кубанского казачества получили широкое распространение такие девиации, как насилие, воровство, грабежи, нарушения дисциплины на службе военной и гражданской, должностные преступления. Девиации в казачьей среде, как историческая и социальная составляющие нормальной жизни общества, не были явлением исключительно кубанским и, на наш взгляд, являлись отражением общероссийского процесса социальных изменений, вызванных переходом от традиционного общества к буржуазному. Тем не менее определенная доля девиантного поведения кубанского казачества может быть объяснена также особенностями культурных традиций, которые пусть и стремительно разрушались в изучаемый период, но все же еще сохранялись в казачьем сознании и определяли психологию казаков.

Заключение. Проведенное исследование дает основание сделать следующие выводы.

Исторические условия существования казачества во второй половине XIX – начале XX в. были определены капиталистическими преобразованиями в российском обществе. Исторический анализ девиантного поведения кубанского казачества показывает, что оно было обусловлено объективными изменениями под воздействием реформ условий жизнедеятельности казаков и процессом формирования новой социокультурной среды.

Кубанское казачество во второй половине XIX – начале XX вв. было внешне практически лояльным государственной власти. Однако идея «вольности», выражавшаяся главным образом в стремлении к свободе, независимости и являвшаяся неотъемлемой частью группового самосознания кубанских казаков, не позволяла казаку быть внутренне покорным власти. Память об историческом прошлом давала выход рецидивам непослушания властям. Новые же общественно-экономические преобразования закладывали еще одну основу возможной конфронтации казачества и государства. Социальное расслоение казачества, несправедливая политика царизма в аграрном секторе, тягота воинской повинности, неспособность властей эффективно защищать жизнь и имущество своих подданных в условиях быстро растущей преступности обусловливали противогосударственные преступления. На уровне семейно-бытового уклада происходили процессы постепенного разрушения традиционных ценностей. При этом данный процесс сопровождался стремлением сохранить видимость прочности казачьей семьи и общины. Социальный контроль со стороны государства характеризует то, как закон реагирует на нарушения установленных правил. Учитывая уровень растущей преступности как следствие кризиса государственной власти, правоохранительных и правоприменительных органов, отсутствия в органах правосудия эффективного инструментария для осуществления справедливости в обществе, кубанское казачество особенно следует архаичным нормативным установлениям. Самосуды над ворами и убийцами с конца XIX века стали практически основными «внесудебными» действиями кубанских казаков.

В целом исторический процесс формирования кубанского казачества сопровождался таким элементом личной и общественной жизни казаков, как девиантное поведение. Исторически исследуемый компонент общественного развития был напрямую связан с социально-экономическими процессами как общероссийского (развитие капитализма), так и регионального (оформление кубанского казачьего войска) масштаба.