Geum.ru

Проблема тождества личности во времени

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   2   3   4   5
ГЛАВА 3. Реляционные модели тождества личности

Основной альтернативой субстанциализму является реляционизм. Реляционизм утверждает, что тождество личности состоит не в тождестве какой бы то ни было субстанции, а в тождестве некоторого отношения. В зависимости от характера искомого отношения, сторонники реляционизма могут быть разделены сторонников психологического и сторонников физического критерия тождества личности во времени. Сторонники психологического критерия полагают, что тождество личности состоит в тождестве некоторого психологического отношения. Сторонники физического критерия рассматривают в качестве R некоторое пространственно-временное и / или каузальное отношение между некоторыми физическими сущностями, например, телами, мóзгами (brains) или (физическими) временными частями. Кроме того, отношение R можно охарактеризовать с помощью двух оппозиций: «критерий тождества vs. отношение единства (unity relation)» «композиция vs. конституция». Понятие критерий тождества было разъяснено в предыдущей главе. Отношение единства есть необходимое и достаточное условия принадлежности некоторой сущности к целому. Отношение композиции имеет мереологическую природу и определяет необходимое и достаточное условие, при котором некие сущности составляют нечто. В этом случае имеет место редукционистский подход к тождеству личности, т. е. оно полностью сводимо к отношению между составными частями. Отношение конституции отличается от композиции тем, что не является отношением части и целого. Если некоторые сущности конституируют личность х, то х отлична от мереологической суммы своих частей. Между личностью и конституирующими ее сущностями возникает отношение порядка. При этом личность рассматривается как сущность, принадлежащая к более высокому порядку, чем ее конституирующие ее сущности. Очевидно, что сторонники как физического, так и психологического критерия должны признавать возможность существования либо критерия тождества личности, либо отношения единства личности. Следовательно, реляционизм, в отличие от субстанциализма, имплицирует, что личность есть некая сложная сущность, принципиально допускающая анализ в реляционных терминах.

Исторически родоначальником реляционного подхода к проблеме тождества личности можно считать Джона Локка, впервые предложившего реляционный анализ личности в качестве альтернативы картезианскому субстанциализму. Локкова теория тождества личности несмотря на критику, которой она была подвергнута уже XVIII веке С. Кларком, Э. Коллинзом, Дж. Батлером и Т. Ридом, сохраняет свое влияние на современных авторов, пытающихся сформулировать психологический критерий более адекватным образом (С. Шумейкер, Р. Нозик, Дж. Перри, Д. Льюис). Однако, кроме традиционных аргументов сторонникам психологического критерия приходится отвечать на новые возражения. С одной стороны, многие современные материалисты выдвинули аргументы о несовместимости психологического реляционизма с представлениями о человеческой личности, предлагающимися современной наукой. С другой стороны, некоторые философы сформулировали серьезные возражения против логической непротиворечивости психологического критерия тождества личности (Д. Парфит, Д. Лоуе, Д. Зиммермен).

§1. Неолоккова концепция тождества личности во времени как парадигма реляционизма

В 1694 году Джон Локк добавил к своему «Опыту о человеческом разумении» главу «О тождестве и различии». Радикальный отказ от аристотелевской гилеформистской парадигмы и увязка проблемы индивидуации с проблемой тождества привел его к анализу тождества личности в терминах критерия диахронического тождества. Локк различает между тождеством субстанций и тождеством составных объектов. С его точки зрения, существуют три вида субстанций: 1. Бог; 2. сотворенные духи и 3. тела. Принципом индивидуации первых Локк полагает само их существование. Все остальные субстанции имеют критерий тождества, выразимый через отношение между простыми субстанциями. К сложным вещам Локк относит растения, животных и личности. Тождество растений и животных состоит в единстве их жизни, которая является принципом организации материальных частиц, из которых они состоят. Тождество личности состоит в единстве сознания. Поэтому критерием тождества личности не может быть тождество субстанции. Локк пытается сформулировать критерий тождества, который был бы менее уязвим, чем картезианский, с точки зрения его эпистемической несомненности. В этой связи Локк обращается к тому, что ему кажется наиболее самоочевидным основанием. Таковым он считает сущностную связь между восприятием и сознанием. Вслед за Локком в ХХ веке нашлось немало философов, прежде всего среди представителей эмпирической традиции, которые пытались сформулировать критерий тождества личности в терминах памяти. С точки зрения многих сторонников Локка, в качестве критерия диахронического тождества личности может служить воспоминание прошлого опыта.

Противники Локка начиная с XVIII века до настоящего времени сформулировали три основных возражения против его понимания личности и памяти как необходимого и достаточного условия ее тождества во времени:

(i) Память не может быть необходимым и достаточным условием тождества личности, поскольку отношение памяти в отличие от отношения тождества не обладает свойством транзитивности;

(ii) Локков критерия тождества личности заключает в себе порочный круг;

(iii) Локкова теория тождества личности неспособна различить понятия мыслящей субстанции и личности. Эти три контраргумента были сформулированы в работах Дж. Батлера, Т. Рида, С. Шумейкера. Х.-П. Грайс, Э. Квинтон, Дж. Пери пытались дать на них подходящий ответ.

Одним из логических свойств отношения тождества является транзитивность. Следовательно, критерий тождества должен гарантировать сохранение транзитивности. Т. Рид предложил контрпример, который показывает, что память не удовлетворяет этому требованию. Сторонники Локка пытались переформулировать критерий памяти. Однако их попытки можно признать удовлетворительными, только в случае отказа от обыденного представления о том, кто есть кто.

Второе возражение, иногда называемое «аргументом Батлера-Рида-Шумейкера», утверждает, что критерий Локка содержит в себе порочный круг, поскольку «самоочевидно, что сознание тождества личности предполагает, и, следовательно, не может конституировать тождество личности, как и знание, … не может конституировать истину, которую оно предполагает». Однако, этот аргумент не достигает своей цели, поскольку он исходит из ложной посылки, что Локк будто бы утверждает, что критерий тождества личности состоит просто в сознании этого тождества. Однако Локк полагает, что тождество личности состоит в особом отношении, которое он называет сознанием, в котором находятся между собой мыслящие субстанции, образующие личность. При этом безразлично образована ли некоторая личность одной и той же или несколькими мыслящими субстанциями, или же одна и та же субстанция образует несколько личностей.

Однако такой ответ влечет третье возражение. Уже первые критики Локка, что если личность – это мыслящая, разумная сущность, то чем личность отличается от мыслящей субстанции, которая, с точки зрения Локка, также есть «мыслящая вещь»; и почему тождество личности должно отличаться и быть независимым от тождества мыслящей субстанции. Ответ сторонников Локка заключается в том, что «мыслящая субстанция» - это то, что мыслит во мне, тогда как личность – это я сам. Я не могу отличаться от самого себя, но возможно, что в разное время во мне мыслят разные субстанции. Однако, это влечет, что в каждый момент времени у одной и той же мысли должно быть, по крайней мере, два субъекта: личность и мыслящая в ней субстанция. Из вышеизложенного можно сделать вывод, что хотя ни один из приведенных контраргументов не может быть признан окончательно опровергающим неолоккову теорию тождества личности, она сталкивается с серьезными трудностями, и как будет показано в дальнейшем, эти трудности носят принципиальный характер, так что и они могут быть преодолены средствами, имеющимися в распоряжении реляционизма.

§ 2. «Психологические теории» тождества личности и «аргумент удвоения».

Несмотря на многочисленные атаки на локкову концепцию тождества личности многие из современных аналитических философов являются сторонниками взгляда, который можно назвать локковым в широком смысле. Его сущность сводится к тому, что продолжает ли личность существовать во времени, зависит от психологических условий. Поэтому этот взгляд обычно принято называть теорией психологического критерия тождества личности. Теории психологического критерия можно разделить на две группы в зависимости от того, как ими понимается характер тех отношений, которые имеют значение для тождества личности во времени. Стандартные теории психологического критерия настаивают на том, чтобы эти отношения носили сугубо внутренний характер, т. е. ответ на вопрос о тождестве может зависеть только от отношений, в которых кандидаты на тождество находятся между собой. Обычно это требование стандартной теории психологического критерия называют «Принципом только х и у». Ревизионистские теории психологического критерия настаивают на отказе от этого принципа, полагая, что адекватную формулировку психологический критерий может получить только в том случае, если будут учитываться отношения, в которых кандидаты на тождество находятся не только один к другому, но и ко всем прочим подходящим объектам, т. е. необходимо иметь в виду и внешние отношения. Ревизионизм среди сторонников психологического критерия связан, прежде всего, с т. н. «аргументом редупликации» или аргументом удвоения, который активно дискутировался начиная с 1950-х годов, после появления статьи Бернарда Вильямса «Тождество личности и индивидуация». Аргумент редупликации утверждает, что тождество личности не может состоять в отношении психологической непрерывности, так как это отношение может «ветвиться», что противоречит логическим свойствам тождества. Аргумент удвоения – это вызов не только для психологического, но и для всякого реляционизма, так как его легко переформулировать против физического критерия. На аргумент редупликации были сформулированы два основных ответа. Во-первых, это «теория ближайшего продолжателя» (the Closest Continuer Theory). Во-вторых, – это «четырехмерная онтология личности».

«Теория ближайшего продолжателя», выдвинутая Р. Нозиком, ставит под сомнение принцип «только х и у». Нозик считает, что существование других вещей, точнее степень их «близости» (closeness) к первоначальной вещи имеет значение для определения тождества. Следовательно, быть в отношении ближайшего продолжателя к х есть необходимое условие тождества с х. «Ближайший» означает, что более близкий, чем все остальные. Нозик рассматривает это условие как схему, которой мы, по крайней мере, в психологическом смысле пользуемся при ответе на вопросы о тождестве и различии. Отношение ближайшего продолжателя необходимо отличать от простого подобия, так как оно необходимо включает в себя каузальный компонент. Условие каузальности отношения ближайшего продолжателя утверждает, что некоторый объект у находится в отношении ближайшего продолжателя к некоторому объекту х только если у подходящим образом «происходит» из х. Нозик полагает, что подобие должно измеряться только относительно тех признаков, между которыми существует причинно-следственная связь.

На мой взгляд, «теория ближайшего продолжателя» не выдерживают критики. Во-первых, как справедливо полагает Х. Нунэн, теория ближайшего продолжателя не имеет никаких существенных преимуществ перед другими менее экзотическими вариантами реляционизма. Во-вторых, Нозик не достаточно четко различает между отношением тождества и отношением подобия, результатом чего является практически отказ от тождества и замена его отношением подобия, соединенным с отношением причинно-следственной связи. В-третьих, Нозик совершенно без внимания оставляет модальные свойства тождества. С его точки зрения, мое тождество самому себе – это всего лишь дело случая, так как оно зависит, прежде всего, от того, что случится с другими вещами, а не со мной. Поэтому большинство сторонников реляционизма предпочли поиск иного решения проблемы редупликации. Большинство из них обратились к возможностям, которые открываются с принятием одного из вариантов четырехмерной онтологии.

Почти все сторонники 4D-онтологии сосредоточили свое внимание на решении проблемных случаев, т. е. «случая деления», «случая слияния», случая «долгожительства» и случая «неопределенности тождества», видя свою главную задачу в том, чтобы примирить обыденное мнение: «Для выживания (= продолжения существования) личности имеет значение как тождество, так и отношение психологической связанности и непрерывности ментальной жизни» с фактом, что проблемные случаи доказывают различие формальных свойств этих отношений. В современной литературе можно найти три основных концепции тождества личности, которые так или иначе разделяют базовую интуицию 4D-онтологии существования временных частей. Это – концепция «разветвляющихся личностей», концепция «стадий» и «партистский взгляд». Большинство сторонников 4D-онтологий вслед за Д. Льюисом придерживаются концепции «разветвляющихся личностей». Т. Сайдер попытался аргументировать в пользу того, что концепция «стадий» является «наилучшей теорий» тождества личности. «Партистский взгляд» был сформулирован Х. Хадсоном.

Наиболее популярной позицией в рамках 4-димензионализма является представление, согласно которому личность является максимальной суммой временных частей, находящихся между собой в отношении психологической непрерывности. Отношение тождества – это отношение, в котором личность как целое находится к самой себе, но не отношение, в котором между собой находятся составляющие её временные части, так как очевидно, что последние не тождественны друг другу. Отношение между временными частями или стадиями одной и той же личности имеет разные названия: «отношение единства», «ген-тождество», «I-отношение», однако суть его сводится к тому, что если две временные части или стадии находятся в этом отношении между собой, то существует некоторый объект, частями которого они являются. Основное отличие I-отношения от отношения тождества состоит в том, что I-отношение не является транзитивным, так как возможно, чтобы два различные объекта имели общие части. Именно эта особенность I-отношения делает его пригодным для того, чтобы избежать трудностей, возникающих в случае разделения личности на две нетождественные ветви.

Однако «четырехдимензионализм» имеет ряд существенных недостатков. Во-первых, его классический вариант сталкивается с проблемой подсчета личностей в определенный момент времени, если предполагается, что мы считаем по тождеству как таковому, а не «по тождеству-в-t». Во-вторых, решение проблемы подсчета, предложенное Т. Сайдером, в рамках его теории «стадий», влечет, что личности существуют не более одного мгновения, тогда как свою историю они имеют только благодаря наличию у них темпоральных двойников в прошлом и будущем. В-третьих, «четырехдимензионализм» лишает личность сколько-нибудь значимого онтологического содержания, сводя ее к чисто семантической катетории.

§ 3. Критика реляционизма и проблема нигилизма. До сих пор реляционизм рассматривался с точки зрения тех замечаний, которые могут быть предъявлены к нему с позиции субстанциализма или позиции обыденных представлений о личности. Однако наиболее радикальная критика реляционизма ведет к позиции, которую в конце первой главы я обозначил как «нигилизм». Под «нигилизмом» понимается следующее утверждение: Неверно, что личность тождественна какой-либо субстанции, и неверно, что для личности существует какой-либо информативный критерий тождества. Таким образом, нигилизм эквивалентен отрицанию субстанциализма и реляционизма. В истории философии «нигилизм» связан с именем Дэвида Юма, утверждавшим, что его я есть не более чем «фикция», возникающая из-за склонности приписывать единство дискретной последовательности единичных восприятий, в которой это единство на самом деле отсутствует. Наиболее известный современный вариант «нигилизма» представлен в работах Дерека Парфита. Парфит, исходя из возможности случаев деления / слияния, полагает, что ни один из возможных кандидатов на критерий тождества личности не может дать адекватного ответа о тождестве исходной личности или исходных личностей с теми, которые получились в результате деления или слияния. Эта неспособность носит, по его мнению, принципиальный характер, так как коренится в самой логике отношения непрерывности, претендующего на роль критерия тождества, которая сущностно отлична от логики тождества. Позиция самого Парфита могла бы быть сформулирована следующим образом: Поскольку возможен такой случай деления, когда мое тождество с последующими личностями неопределенно, то либо истинно, что личность есть «сущность, существующая отдельно от тела и мозга», либо тождество личности во времени не может состоять ни одном (психологическом или физическом) отношении. Однако крайне сомнительно, что личность есть «сущность, существующая отдельно от тела и мозга». Следовательно, нужно признать, что тождество личности не может состоять в каком-либо (психологическом или физическом) отношении. Из этого обстоятельства Парфит делает вывод, что выживание личности возможно и без сохранения её тождества. Более того, тождество личности как таковое не имеет значения для моего выживания, так как значение имеет только продолжение моей ментальной жизни в независимости от того, будет ли она продолжена одной и той же личностью или нет. Вышеуказанная дилемма верна при соблюдении двух дополнительных метаусловий. Во-первых, всякий критерий тождества личности должен иметь внутренний характер, то есть Парфит признает истинность принципа, который раннее был обозначен, как принцип «только х и у». Во-вторых, тождество личности не может зависеть от какого-либо незначительного факта.

Позиция Парфита вызывает серьезные возражения, поскольку она предполагает возможность неопределенности тождества, что не согласуется со стандартной концепцией тождества. Однако сам аргумент Парфита предполагает истинность стандартной концепции тождества. Не вполне ясно, насколько такое изменение концепта тождества не будет затрагивать центральный тезис Парфита о том, что тождество не важно для выживания. Парфит не отрицает существование субъектов ментального опыта, или мыслителей, как не отрицает он и того, что эти субъекты отличаются от самого опыта, а мыслители отличаются от мыслей. Однако, с его точки зрения, ни субъект опыта, ни мыслитель не являются «отдельно существующими сущностями». Выражение «отдельно существующая сущность» не совсем ясно. Шумейкер предложил понимать парфитовские «личности» как логические конструкции из ментальных событий, которые для своей идентификации не нуждаются в личностях. Однако такое понимание едва ли совместимо «неопределенностью тождества личности», при условии, что каждое ментальное событие, обладает определенным тождеством и условия выживания личности могут быть сформулированы однозначным образом. Следовательно, парфитовская неопределенность тождества может иметь только семантический характер и возникать только как результат того, что тождество личности не может состоять в отношении психологической и / или физической непрерывности. Отсюда можно сделать вывод, что если Парфит прав, то в «личности» нельзя видеть чего-то большего, чем просто предикат с нечёткой семантикой по аналогии «кучи» из известных соритовских парадоксов.

Какой ответ следует дать на аргументы в пользу радикального нигилизма? Здесь можно выделить несколько стратегий. Во-первых, можно постараться смягчить содержание утверждения о неважности тождества для выживания таким образом, чтобы его можно было совместить с обыденно-реалистическим пониманием личности (Д. Брэддон-Митчел, К. Миллер). Во-вторых, – перевести вопрос о тождестве личности из области онтологии в область концептуального анализа (Т. Сайдер, Д. Робинсон). В-третьих, – показать недостаточность возможности случаев деления для отрицания важности тождества личности во времени (Джонстон). В-четвёртых, – работать в направлении развития адекватной концепции тождества личности, на основе понятия «имманентной причинности» (Д. Зиммермен, Х. Хадсон). На мой взгляд, только последняя стратегия при условии ее сочетания с субстанциализмом может быть успешной.

Подводя итог дискуссии вокруг проблемы «нигилизма», можно сказать, что «нигилистическая» критика реляционизма ставит теории этого типа перед весьма серьезным вызовом. Аргументы Парфита показывают, что отношение тождества нельзя редуцировать к какому-либо другому отношению, поэтому реляционист должен выбирать между тождеством и «психологической» или «физической непрерывностью». Кроме того, реляционист сталкивается с весьма опасной для него «проблемой множества». Единственной реляционистской онтологией, способной дать последовательный ответ на эти вызовы, является четырехдимензионализм. Однако она имеет два очень существенных недостатка, которые делают ее, на мой взгляд, неудовлетворительной для того, чтобы служить основой для теории тождества личности во времени. Во-первых, четырехдимензионалист описывает личность как семантическую конструкцию из временных частей, тем самым практически лишая ее онтологической значимости. Во-вторых, большинство 4D-концепций пребывания личности во времени имеют те или иные следствия, противоречащие интуициям того, что значит для личности пребывать во времени. Таким образом, можно сделать вывод, что реляционизм должен быть признан неадекватной концепцией тождества личности. Неудовлетворительность реляционизма, как показывает нигилистическая критика, носит необходимый характер. Можно сказать, что реляционизм как метафизическая теория, претендующая на объяснение тождества личности во времени, является ложной априори. При этом следует отметить значительный вклад теорий реляционистского типа в содержательный анализ того, что значит быть личностью во времени. Представляется несомненным, что адекватная концепция тождества личности должна учитывать следующие моменты, на которых настаивают сторонники реляционизма: Во-первых, психологические характеристики имеют значение. Сущность, лишенная этих характеристик, не может быть признана, кандидатом на значение предиката «быть личностью». Во-вторых, концепция тождества личности должна давать убедительное объяснение того, как личность может пребывать во времени, то есть приобретать и утрачивать свойства, изменяться и т. п. В этом смысле адекватная концепция тождества личности не должна пройти мимо разработанного в рамках реляционизма понятия «временной части». Однако если личность действительно является конкретной сущностью, обладающей собственным тождеством во времени, то основой этого тождества может быть только тождество субстанции.