Geum.ru

Пусть жизнь была как подвиг ратный, Который трудно повторить,- еще одну бы жизнь прожить, Еще вернуться бы обратно

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   11   12   13   14   15   16   17   18   19

Управление непосредственно подчинялось тресту «Юговостоктех-монтаж», который находился в Воронеже, возглавлял трест молчаливый молодой мужчина Щетинин, а главным инженером был хороший оратор, уроженец Курска – Шпитальник, моим же непосредственным начальником был кадровик треста Надзинский Вадим Николаевич, толковый, пожилой отставник, много лет прослуживший в армии. Первое время он оказывал мне всестороннюю помощь и поддержку, за что я ему очень благодарен. Я только проработал несколько дней, он приехал в управление, рассказал, как составлять отчет и еще ряд вопросов, в которых первое время я «плавал».

До меня в отделе кадров работала пожилая худенькая женщина, со скверным характером, участница Великой Отечественной войны Лидия Дмитриевна, она очень дружила с начальников планового отдела Бичевиной Галиной Александровной, полной блондинкой, которая по склокам мало чем отличалась от кадровички. Когда я пришел на работу, то на двери отдела кадров висело маленькое «объявление» - «Осторожно, злая собака». Где-то около недели я принимал свои дела, документацию, трудовые книжки и ни на один мой вопрос я не получил от Лидии Дмитриевны ответа. Она твердила как попугай одну заученную фразу: «Тебя назначили, ты и разбирайся».

Редко проходил день, чтобы кадровичка не поругалась с кем-либо из работников, для меня это было очень неприятно. Ее поведение было причиной увольнения, на котором очень настаивал начальник управления

Приняв дела, я поехал на дальние монтажные участки знакомиться с руководством и с их коллективом. Ранним снежным декабрьским утром я отправился на машине управления в Белгород. Мне раньше не приходилось бывать южнее Обояни, я больше путешествовал на север, в сторону Москвы, на восток, когда ездил на целину. Едем не спеша, кругом красота, легкий морозец, вот и моя Медвенка, где я проучился три года, вот небольшой городок Обоянь, основанный в середине 17 века. Расположен этот горо-дишко на реке Псел. Вот подъезжаем к повороту на Ивню, я прошу водителя остановиться, выхожу из машины. Вспоминаю 1953 год, когда я окончил 7 классов и по приглашению сестры поехал в село Богатое, оно находится недалеко от Ивни и чуть больше двадцати лет назад я проезжал по этой дороге. Опять вспомнилось голодное детство, как то стало неуютно, и я молча, пряча глаза от водителя, сел в кабину , и мы поехали дальше. Вот мы подъехали и остановились недалеко от поселка Прохоровка, где 12 июля 1943 года в ходе Курской битвы произошло крупнейшее во Второй мировой войне встречное танковое сражение (с обеих сторон участвовало до 1200 танков и самоходных орудий), завершившееся поражением немецкой танковой группировки. Зарево над этим местом и страшный гул был слышен у нас в селе Нижний Реутец. Вот мы и прибыли в Белгород, областной центр Белгородской области. Расположен он на реке Северный Донец, известен с 1237 года (по археологическим данным, существует с 10 века). Белгород намного меньше Курска по площади и численности населения.

Монтажный участок расположен недалеко от автостанции, на берегу то ли небольшого озера, то ли заполненного водой большого котлована. Начальником монтажного участка являлся сравнительно молодой плотного телосложения старший прораб Жданов Владимир Михайлович, численность работников участка вместе с ИТР составляла около 60 человек. Коллектив выполняет строительно-монтажные работы на территории Белгородской области. Проверяю наличие карточек формы Т-2 , составляю списки участников войны, так как скоро надо отмечать 30-летие со дня Победы и вечером возвращаемся в Курск.

На очереди стоял Старый Оскол, куда я вскоре и отправился, Это был небольшой городок Белгородской области, основанный в 1593 году. Сейчас в нем возведено идет строительство многоэтажных домов, город из года в год растет и ввысь и вширь. Виной этому – открытие и добыча железной руды, очень он похож на наш Железногорск, но мне он показался лучше, красивее, расположен более компактно. Монтажный участок расположен в небольшом частном доме, где проживал одинокий некто Иван Васильевич. Численность работников участка составляла около 20 человек, возглавлял эму команду прораб Москалев Иван Петрович, невысокий плотный мужчина средних лет с громовым голосом. Оказал ему помощь в заполнении карточек формы Т-2 на рабочих. В дальнейшем мне довольно часто приходилось ездить по долгу службы и в Белгородский монтажный участок и в Старый Оскол. Наше управление занималось монтажно-строительными работами не только в Курской и Белгородской областях, но и выполняло работы во многих городах СССР. Мне приходилось организовывать командировки и на Ставропоолье, в город Невинномысск, и в мордовский город Саранск, в Комсомольск-на-Амуре, где велось строительство важных для страны объектов. Так в Комсомольск-на-Амуре приходилось отправлять рабочих самолетом, и работа продолжалась там около двух лет. Командировок было очень много, особенно местного значения, и в их организации приходилось сталкиваться с большими трудностями, ведь у моих работников управления были семьи, маленькие дети, и не каждый из работников имел возможность ездить в командировки, приходилось все корректировать на месте. Иногда мне приходилось самому выезжать в командировки, так было с выездом в город Невинномысск, где наши работники, в основном, монтажники, принимали активное участие в строительстве химкомбината.

Город Невинномысск (до 1939 года станица Невинномысская) Ставропольского края на реке Кубань, население около 130 тысяч человек, у Невинномысска начинается канал, который подает воду из реки Кубань в реку Егорлык.

В городе Невинномысске велось строительство огромного химкомбината. Наши рабочие, которые находились в командировке, своими звонками «достали» руководство управления с жалобами на плохую организацию быта, и руководитель управления Маренков В.В. принял решение направить меня в этот город с целью разобраться со сложившейся обстановкой на месте. Поехал я поездом, посмотрел из окна поезда на красивые места Ставропольского края. Сам город мне не понравился, какой-то серый, темный городишко. Провел небольшое собрание с работающими монтажниками, записал их просьбы в обеспечении их спецодеждой и в удовлетворении еще ряда их требований. Ничего страшного там не происходило, как мне преподнес Маренков, что они чуть ли не объявляли забастовку, просто подобрались очень крикливые ребята, особенно это касалось рабочих из Старого Оскола.

Много раз мне приходилось выезжать в Белгород, чтобы оформить нескольких рабочих для выезда на работу в командировку за границу. Оформление бумаг для выезда за рубеж требовало много времени и терпения. Надо было заполнить выездные дела собственноручно выезжающим в трех экземплярах. Большинство монтажников грамотностью не отличались и приходилось самому вначале заполнять все бумаги, а он (выезжающий) должен подписать это в 3-х экземплярах. Помню, как оформлял выездные дела на монтажника 6 разряда Пирогова Бориса Ильича. Это был один из лучших бригадиров монтажников Белгородского участка. Высокий, красивый, ему было в то время лет под сорок. Когда он брал своими огромными ручищами авторучку для заполнения выездного дела, то она казалась соломинкой в его толстенных пальцах. Заполняли мы с ним бумаги почти всю ночь, и под утро он мне сказал: «Знаешь, Павлович, лучше я бы заварил сто стыков, и мне было бы легче, чем заполнить эти бумаги». Его сестра проживала в городе Обояни, была женой первого секретаря Обоянского райкома партии Пархоменко. После смерти мужа она переехала в Курск и в последнее время работает директором педагогического колледжа, зовут ее Валентина Ильинична.

Все эти бумаги, плюс еще характеристика, различные справки вначале надо было заверить, согласовать с райкомом партии по месту нахождения организации. Это был Промышленный райком партии и я, как правило, приходил на прием ко второму секретарю райкома Хмелевой Валентине Васильевне, а затем, если отъезжающий был из Белгорода или Белгородской области, я ехал в Белгородский обком партии, если объезжающий был из Курска, то в свой обком. Только затем выездное дело отправляли в трест «Юговостоктехмонтаж» города Воронежа, они – в Главк, а потом оно попадало в Министерство строительных и специальных работ. Потом Москва говорила свое решающее слово, если «да», то и когда.

Так это оформление выезда за границу было непростым делом, да и контингент для выезда подбирался особенно тщательно. Кандидат должен был быть, как говорится, «без сучка и зазоринки».

Как-то помню, оформлял я водителя Трошина Владимира для работы в Нигерию и слесаря монтажника Иоффе Валерия в Ливию. Утвердили их на партийном бюро своей организации, затем пошел я в Промышленный райком партии, к Хмелевой В.В., согласовал там все вопросы. Отправился я с этими двумя выездными делами в Курской обком КПСС. В обкоме был специальный кабинет, и работник, который занимался вопросами выезда работников области за рубеж. Взяв у меня все бумаги, медленно все прочитал, выездное дело Трошина Владимира положил себе в стол, а выездное дело Иоффе Валерия вернул мне со словами:

- И куда же, Василий Павлович, хочешь этого еврея отправить?

- Он, похоже, не еврей, в паспорте у него есть запись в графе национальность – русский, - ответил я, - и его отец когда-то работал у нас.

- Кто не еврей, да у него дед был точно Абрам, так что КГБ его точно зарубит, - ответил ответственный работник обкома, - да тем более в арабскую страну – Ливию.

«Так вот оно что, значит, выезжающих еще проверяет и КГБ» , - подумал я. По приезду в управление я нашел в архиве карточку формы Т-2 на отца Иоффе Валерия, где тоже было написано в графе «национальность» - русский, а отчество, к моему удивлению, было действительно Абрамович.

Впоследствии Трошин В. Н. отработал в Нигерии два срока, а Иоффе В, проработав после этого несколько месяцев, уволился.

Затем я периодические посещал монтажные участки, расположенные на территории Курской области, где руководители, в основном, были грамотные и толковые ребята. Большинство руководителей и, особенно, среднего звена, были выпускниками Курского монтажного техникума. Он располагается на улице Советской, пониже кинотеатра им.Щепкина, раньше он назывался «строительный». Когда я учился в фармучилище, со мной вместе на квартире жили брат и сестра, Петр и Светлана Жировы из Фатежского района. Светлана была студенткой строительного техникума. Познакомился я с директором техникума – Пособновым Михаилом Григорьевичем. Это был пожилой мужчина, но очень подвижный и деятельный человек, под стать ему был заведующий учебной частью Пискарев Василий Яковлевич. С ним у меня установились хорошие деловые отношения, ведь в техникуме существовало и существует специальное отделение «монтаж теплоэнергетического оборудования», которые выпускает специалистов нашего профиля. Большинство руководящих работников и многие рабочие окончили это отделение монтажного техникума. За время моей работы очень многие работники управления и их дети с моей помощью поступят в техникум, его окончат также и братья мужа моей сестры Галины – Михаила, и мои земляки, однофамильцы – Владимир и Алексей Окороковы.

Учащиеся отделения МТЭО постоянно проходили у нас производственную практику, а затем по распределению, на котором, как правило, я присутствовал, часть попадала в наше управление на работу, многие из них работают и по настоящее время.

Готовили слесарей-монтажников и несколько профессиональных училищ, особенно у меня сложилось хорошие отношения с руководством училища № 1, что находится на улице Бебеля и ГПТУ № 14 на Магистральном проезде. Часть выпускников этих училищ также систематически пополняли ряды наших рабочих. Проработав некоторое время, ребята уходили служить в Советскую Армию, после службы, уже повзрослевшие, возвращались к нам на работу. Одиноким всегда было место в общежитиях, которые принадлежали тресту «Курскпромстрой». Отказов в приеме наших ребят в эти общежития не было.

Так что вопросов о пополнении рабочих основными специалистами почти не возникало. Слесари, монтажники и электрогазосварщики – выпускники профтехучилищ и техникума - постоянно заполняли свободные вакансии. Молодых специалистов закрепляли за опытными, хорошо знающими работу и жизнь специалистами. В управлении хорошо были поставлены вопросы наставничества. Существовала и довольно большая комсомольская организация, по своей активности и проделываемой работе она превосходила комсомольскую организацию фармацевтического завода. Возглавлял комсомольскую организацию выпускник техникума и очень красивый черноволосый парень Костя Рудской. Многие комсомольцы участвовали в художественной самодеятельности, выступали с концертами в праздничные дни, особенно хорошо готовились комсомольцы к поздравлению ветеранов Великой Отечественной войны на 9 Мая. Активно участвовали комсомольцы и в народных дружинах по соблюдению общественного порядка на поселке КЗТЗ, комсомольцы составляли основной костяк среди агитаторов на всех проводимых выборах. Многие из них были хорошими работниками, постоянно повышали свой профессиональный уровень и становились в ряды высококвалифицированных рабочих, их портреты заносились на Доску Почета, их отмечали Грамотами и премиями, им объявлялись благодарности. В управлении хорошо отмечали коллективными вечерами большинство праздников: канун Нового Года, 23 февраля – День Советской Арии, 8 Марта – Женский день, 9 Мая – День Победы, День строителя, 7 ноября – годовщину Октябрьской социалистической революции.

Коллектив управления всегда принимал активное участие в шествиях и демонстрациях на 1 мая, 9 мая и 7 ноября. Выходили на улицу Ленина с флагами, знаменами, а после собирались в районе цирка и продолжали отмечать праздник в своем тесном профессиональном кругу.

Иногда бывали просто анекдотические случаи. Работала в управлении в отделе комплектации технолог Макарова Людмила, невысокая женщина с монголовидным лицом. Было у нее то ли двое, то ли трое детей. Так вот, чтобы попасть на демонстрацию, она рано утром брала кусок колбасы и еще что-нибудь из продуктов в сумку и уходила из дома. Побыв на демонстрации и погуляв после, она возвращалась домой, якобы с покупками из магазина и на вопрос мужа: «Где ты была так долго?», отвечала: «А ты сходи в магазин, постой в очереди, а сегодня, знаешь, они какие, и потом, что ты будещь жрать?». С обиженным видом она доставала из сумочки «купленные» в магазине «свежие» продукты.

Хорошей традицией в управлении были проводы на пенсию. Когда работник достигал пенсионного возраста, то коллектив управления «сбрасывался» и отмечали его юбилей, независимо от того, оставался юбиляр на работе или нет. Издавались в его честь шутливая стенная газета, с его фотографией и фотографиями других работников, с забавными четверостишьями, и вручалась юбиляру. Готовили и прекрасно проводили коллективные вечера наши женщины: это работники бухгалтерии Манакова Валентина Николаевна, Панченко Мария Афанасьевна, инженер производственно-технического отдела Азарова Людмила Алексеевна, молодые работники сметного отдела, недавние выпускники Курского монтажного техникума Фурсова Ирина Николаевна, Ковалева Софья Петровна и другие.

Вместе со мной работала в отделе кадров молодая девушка Таня Жирова из Фатежского района, была она активной комсомолкой и неплохим работником. Заочно окончила монтажный техникум, вышла замуж, родила двоих детей (оба сына позже окончат военное училище и станут офицерами). Чтобы бывать побольше с детьми, больше уделять им внимания, когда они были маленькие, она перешла работать уборщицей, да так и осталась работать на этой должности.

Ввиду многочисленности коллектива и разбросанности монтажных участков территориально, в отделе кадров был специальный работник и инспектор по ведению воинского учета и гражданской обороны. Эту должность занимали чаще всего военные-отставники. За время моей работы их сменилось человек пять. Из всех работников очень добросовестным и исполнительным работников был Сороченко Александр Анатольевич. Это был невысокий, плотный, уже пожилой мужчина с приятными чертами лица. Проработал он в управлении недолго, где-то года полтора-два. Но оставил о себе добрую память. Навел полный порядок в документации по воинскому учету, особенно, по гражданской обороне. Он часто снабжал моего подрастающего сына то полковничьими погонами, то военной фуражкой, то кобурой от пистолета, то различными военными эмблемами, а ребятишки это любят. Остальные работники, как они себя именовали, «работниками военного стола», особенно с хорошей стороны не проявили, были так себе, с «серенькими способностями». Часто и этим работникам приходилось выезжать в командировки для проверки военного учета военнообязанных, для сверки с местными военкоматами.

Иногда мне приходилось выезжать в командировки и по очень неприятным случаям. Такой случай произошел в Старом Осколе. У начальника монтажного участка Москалева Ивана Петровича работал его племянник, парень лет 23-24-х. Он жил в общежитии. Однажды он пошел купаться на реку и утонул. Знакомых ребят с ним не было. Когда его тело выловили, то его похоронили, как неопознанного. Затем по кусочкам плавок Иван Петрович опознал его, и задумали тело юноши отправить на родину – в Брянскую область. В управлении заказали и сварили металлический контейнер, чтобы в него можно было поместить гроб. На меня была возложена эта неприятная миссия. На машине управления с металлическим контейнером я прибыл в город Старый Оскол. Необходимо было решить вопрос с местной прокуратурой, чтобы откопать могилу, необходимо ее разрешение. Этим я вместе с Иваном Петровичем и занялся. Получил разрешение о вскрытии могилы, мы прибыли на кладбище. Здесь я впервые увидел, как роют могилы экскаватором. Движется потихоньку экскаватор, роет не очень широкую и не очень глубокую траншею, которую постепенно заполняют покойниками и закапывают могильщики. Хоронят неопознанные трупы под соответствующими номерами, и нам выдали номер могилы. Проблема была со вскрытием могилы, ведь утопленники быстро разлагаются, и после нескольких снятых штыков земли мы почувствовали неприятный запах. Как не было тяжело, вынули гроб, и, чтобы убедиться в том, что это – их сын, родители уговорили открыть его. Как было тяжело всем в эти минуты, особенно родителям. Положили в гроб новый костюм, туфли, так как надеть на тело его было невозможно. Погрузили гроб в изготовленный контейнер, и я на этой же машине отправился в управление. Договорились с родственниками встретиться в Курске, они уехали рейсовым автобусом. Так все и произошло. Все собрались в управлении, перегрузили контейнер на другую машину, и эта похоронная процессия потихоньку отправилась в Брянскую область.

Управление год от года становилось богаче, постоянно выполняло план, регулярно выплачивалась работникам премия. Занялась собственным строительством, кроме долевого участия в строительстве квартир для работников, начал строить свой дом. Очередь на получение квартир год от года уменьшалась и, по-моему, в 1975 году ее вообще не стало, получили квартиры все, даже те, которые стояли в очереди всего несколько месяцев. Мне часто приходила мысль, что вот куда надо было устроиться на работу раньше, чтобы получить квартиру. Многие работники вначале получали небольшие квартиры, так как у них были небольшие семьи, но они в очереди не уходили, а стояли на расширение жилой площади. Проходило время, появлялись дети, и получали более просторные квартиры. С получением квартир медиками и учителями и в те годы было трудно, интеллигенции и тогда была не в почете. На заводах «его величество рабочий класс» тоже быстро обеспечивался квартирами. Микрорайоны многих заводов (РТИ, КЗТЗ, «Волокно») росли буквально на глазах.

К зданию управления было пристроено еще такое же по площади здание, было построено новое здание цеха монтажных заготовок, столовая, сауна на первом этаже со спортивным залом на втором. Вообще управление благоустроилось и преобразилось, вокруг посадили деревья, проводились регулярно субботники, так что вокруг здания и во дворе всегда была чистота и порядок. В один из таких субботников мы занимались уборкой во дворе. Задумали порезать здоровенное бревно, подняли мы его, передо мной несли бревно заместитель начальник Журавель Михаил Ефимович, а позади – Черток Лев Ефимович, оба еврея Ефимовичи. Кто-то нас задумал сфотографировать, один из «Ефимовичей» бросил бревно, чтобы лучше смотреться на фотографии, а так как оба они были немного ниже меня ростом, то весь вес бревна пришелся на меня. Что-то у меня в спине хрустнуло, и с тех пор я время от времени чувствовал боль в спине.

Коллектив управления принимает активное участие в оказании шефской помощи селу, каждую весну и осень направляем 3-4 тракториста в колхозы, иногда даже и со своим трактором. Стали участвовать в прополке, проверке посевов сахарной свеклы и в ее уборке на закрепленной за управлением определенным количеством гектаров, чаще это было 10-15 га. Старшим за организацию и проведение полевых работ назначали меня. Через год после поступления на работу меня избрали заместителем секретаря партийной организации. Первым моим коллективным выездом был выезд на уборку сахарной свеклы в село Ивановское, что расположено под Рыльском. Помощи от нас было маловато. Ездили на заказном автобусе, свои автобусы в управлении появятся позже, на дорогу тратили более 3 часов, выезжали в восемь – половину девятого, и приезжали к месту назначения в 11 - начале двенадцатого часа, да еще перерыв на обед, обратно выезжали часов в 16. Вот так и получалось – работали мы часа четыре, может, чуть побольше чистого времени. Осень в 1975 году наступила ранняя, дождливая, и много сахарной свеклы осталось в земле. Комбайны не могли выбирать корнеплоды сахарной свеклы из-за ранних морозов. Многие руководители поступили так. На тракторах плугами сахарную свеклы подпахивали, а население выбирало ее вручную, грузили на автомашины и отвозили на переработку на сахарные заводы. Сахарных заводов в Курской области было довольно много, и посевы сахарной свеклы с каждым годом увеличивались. Многим колхозам с возделыванием и уборкой сахарной свеклы было справиться не под силу, поэтому к этой работе привлекались промышленные предприятия, строительные организации. Чтобы облегчить наш труд, в управлении был изготовлен каждому небольшой металлический топорик (благо, у нас металла было достаточно), которыми мы разбивали замерзшую вспаханную землю и доставали из нее корни сахарной свеклы. Кормили нас прекрасными обедами, обычно состоящими из трех блюд, на первое – борщ или суп с мясом, на второе – чаще всего курятина, на третье – компот или чай. Затем, спустя несколько лет, стали привозить второе и третье непосредственно на поле, затем, года через три или четыре, на поле привозили только чай, потом – на лошадке только воду, а в последние годы мы даже воду привозили с собой. Собирали мы свеклы мало, как по площади, так и по количеству сахарных корней, да и занятие то было не из легких: чтобы достать корешок сахарной свеклы, надо было, как правило, разбить немаленькую мерзлую глыбу земли. Мы почти все зарабатывали деньги, выдали нам где-то рублей по 7- 8 каждому, но бутылка водки в это время стоила немного более трех рублей, а учитывая такую длинную, долгую дорогу, мы эти деньги оставляли в магазинчиках, расположенных по Льговско-Рыльской трассе.