Лекции по спецдисциплине «Типология локативных конструкций в тюркских языках»
| Вид материала | Лекции |
- Содержание от редактора, 37.08kb.
- Структурно-семантические особенности сравнительных конструкций во французском и русском, 1318.59kb.
- Учебно-методический комплекс по дисциплине «Сравнительная типология» для специальности, 488.56kb.
- Литература и культура тюркских народов: история и современность, 44.21kb.
- Значение конструкций в грамматике и грамматика в значении конструкций, 158.28kb.
- Г. В. Белякова словообразовательная категория суффиксальных локативных существительных, 5046.36kb.
- Типология композитов в эрзянском и немецком языках 10. 02. 02. Языки народов Российской, 358.13kb.
- Ч. 3 Организационно-методическое сопровождение, 99.83kb.
- Ч. 3 Организационно-методическое сопровождение, 78.33kb.
- Указания по монтажу металлических и деревянных конструкций монтаж металлических конструкций, 297.4kb.
1 2
Лекции по спецдисциплине «Типология локативных конструкций в тюркских языках»
1. ФУНКЦИОНАЛЬНО-СЕМАНТИЧЕСКОЕ ПОЛЕ ЛОКАТИВНОСТИ В КАРАЧАЕВО-БАЛКАРСКОМ ЯЗЫКЕ
Язык фиксирует все важнейшие отношения и свойства явлений действительности, отражает различные стороны деятельности человека, предметы и их свойства, отношения между предметами и явлениями внешнего мира, а также отношения, устанавливаемые между человеком и миром действительности в процессе трудовой деятельности. Предметы и события представлены в языке как существующие во времени и в пространстве. «Пространство – то, что вмещает человека, то, что он осознает вокруг себя, то, что он видит простирающимся перед ним. Пространство – это среда всего сущего, окружения, в котором все происходит и случается, некая заполненная объектами и людьми «пустота» [22:465].
Ведущее место в языковой системе категорий отражения занимает человек, он – «центральная фигура языка и как лицо говорящее и как главное действующее лицо мира, о котором он говорит» [14:5]. Познавая мир, он познаёт себя. Ориентируясь в среде и вступая во взаимодействия с ней, человек во многом полагается на восприятие им пространства, в котором различает, как правило, форму, величину, объем объектов, расстояние между ними, их взаимное расположение и другие параметры.
Пространственные отношения, наряду с временными, как известно, являются одним из типов базовых отношений, воспринимаемых человеком и отражаемых формами языка, в самом общем виде выражающие сопряженность какого-либо предмета, действия (события), признака с точкой локума, относительно которого определяется их местонахождение и характер взаимоотношений (статический, динамический) [9:6]. К статическим явлениям относятся ситуации (в поле белеет снег), положения (на стене висит картина, папа сидит в кресле), местонахождения (деньги находятся у Маши, он был на даче) [6:112]. Динамическая локализация маркируется указанием на изменение пространственной координации объектов в результате их перемещения.
Язык пронизан пространственными координатами и «может выражать результаты познания человеком окружающего мира всей совокупностью своих средств» [28:73]. Выделяют различные типы пространств: пространство человеческих отношений, физическое пространство, психическое пространство, временной отрезок существования автора речи, нахождение в пространстве класса или множества [27:9]. Функция пространства – «помещать в себя что-то, включать в себя что-то» [Там же,10].
В семантическую сетку пространственных отношений входят разнообразные функциональные сферы: местонахождение человека, местонахождение предметов относительно друг друга, особенности ландшафта, области деятельности человека, административно-территориальное деление [1,10]. В семантике пространства различают следующие виды значений: а) значение пространственной расстановки предметов относительно друг друга (равно в статике и в динамике): предмет может располагаться внутри или снаружи, снизу или сверху другого, перед ним или за ним, сбоку (справа или слева), при всём этом они могут быть в контакте или на дистанции и т.д.; б) локализация предмета под углом зрения статики или динамики, с учётом удаления или сближения («где находится», «откуда, куда перемещается»); в) отношения пространственного определения к месту говорящего (или к месту участников речевого акта); относительно 1-го лица предмет может находиться «здесь», «там» или «где-то», он может перемещаться «сюда», «туда», «куда-то», «отсюда», «оттуда», «откуда-то». Последний вид значений называют «пространственным дейксисом» [19:14-15].
Пространственная локализация представлена в языке многослойно, и дальнейшая ее конкретизация осуществляется по трем основным направлениям - событийной, ландшафтной и параметрической характеристикам объектов, которые выражаются в тематических группах слов. Центром поля локативности и «общим идентификатором» имен пространственной семантики в карачаево-балкарском языке является многозначное существительное жер в значениях «место, местность; пространство; земля, территория». Понятие места тесно связывают и с понятием объекта, и с понятием пространства: соответственно оно определяется через представление о части пространства ( место - это часть пространства, занимаемого объектом и ограничиваемая им); и может характеризоваться и как объем, и как плоскость, как поверхность и даже как точка [22:468].
Обозначение протекания событий в пределах какого-либо пространства является главным типом отношений в категории локативности, ее функционально-семантической доминантой. Локативность входит в семантическую структуру многих типов предложений. Пространственные отношения поддерживают различные типы ситуаций, то есть запечатленных в национальном сознании фрагментов действительности, формируемых типовыми компонентами и способных быть выраженными предикативной конструкцией. Традиционно в языке дифференцируют статические и динамические пространственные отношения, при этом последний тип отношений связывают с глаголами движения и перемещения в пространстве [16]. Ср.: «…локализация в пространстве может интерпретироваться как перемещение или как местонахождение предмета» [29:13]. Любое движение может быть описано лишь с помощью пространственных характеристик. В семантике глаголов перемещения объекта и соотносительных с ними каузативных лексем существенную роль играют лексические категории, характеризующие начальный пункт движения, перемещения, а также конечный пункт движения.
Пространственные отношения характеризуются сложной внутренней структурой, и среди них имеют место 3 подсистемы: ситуативные, топологические и эгоцентрические отношения [23:10]. «Человек всегда воспринимает окружающий его мир относительно самого себя, полагая себя в центре Вселенной, он – начало отсчета при любом действии, при любом измерении, при любой попытке определить и структурировать пространство» и самой структурой человеческого тела обусловливается существование в сознании человека изначальных пространственных представлений: вверх - вниз, право - лево, впереди – сзади [25:32].
Все типы пространственных значений, выражающихся в языке с помощью лексико-грамматических средств, можно разбить на две основные группы: а) первая - с общим значением направления действия-движения в пространстве, б) вторая - с общим значением местоположения предмета или распространения действия - движения в определенной точке пространства.
Всякое направленное действие предполагает наличие трех точек в пространстве, одна - движущаяся, вторая – путь (место движения), третья – неподвижная. Последняя служит как бы ориентиром, к которому или от которого направляется движущийся предмет. Ориентация человека в пространстве предполагает существование двух точек отсчета: той, из которой он ориентируется (это центр), и другой точки на периферии, в сфере которой и осуществляется эта ориентация.
Человек на любом уровне своего развития учитывал пространственные и временные отношения. Пространственная локализация представляет собой внешнее пространство, своеобразное «вместилище для конкретных отображаемых предметов», «арену движения тел». В языковом представлении пространственных отношений в карачаево-балкарском языке существенную роль играют глаголы разных лексико-семантических групп. Известно, что структурным центром предложения является глагол и в значительной степени предопределяет его структуру, типы связи и т.д. Природа глагола уникальна. Она объединяет в себе свойства номинативных слов (обозначает действия, состояния, положения) и (в формах лица и времени) свойства дейктических слов, местоимений.
На периферийных участках лексико-семантических групп происходит дифференциация единиц, осуществляемая на основе соответствующих абстрактных семантических категорий. Периферийные единицы лексико-семантической группы конкретизируют в своей семантике абстрактные семантические категории, которые представляют собой отражение определенных аспектов внеязыковой действительности и содержатся в чистом виде в значениях ядерных единиц группы [11]. Самая общая дифференциация глаголов пространственной локализованности осуществляется на основе абстрактной семантической категории «положение в пространстве», конкретизируемой в значениях таких глаголов, как стоять, лежать, сидеть, висеть, которые включают семы, указывающие на конкретное положение в пространстве: вертикальное, лежачее, сидячее и положение без опоры на поверхность – висячее соответственно. Лексико-семантические группы могут дифференцироваться также за счет входящих в состав их периферийных компонентов дополнительных сем.
Стремление человека обозначить в языке вновь познаваемые стороны наблюдаемых явлений и устанавливаемых им новых связей приводит к отражению этих моментов, и здесь проявляются в лексико-семантических группах периферийные участки с дополнительной маркировкой, не обусловленной семантическими потенциями элементов непосредственно предшествующей ступени иерархии [17:50].
Основанием для отнесения языковых единиц к соответствующим лексико-семантическим группам могут быть и дополнительные, зависимые семантические признаки. Эти единицы составляют дальнюю периферию лексико-семантической группы, объединены одной общей лексической парадигматической семой. Единицы, находящиеся на дальней периферии групп, а также единицы, осложненные суперструктурными семами и обеспечивают пересекаемость лексико-семантических систем, а также единство и непрерывность всего словаря [15].
Валентность локатива – компонента со значением местонахождения - в карачаево-балкарском языке встречается при разных лексико-семантических группах глаголов. И предикаты, выраженные этими глаголами, по общей семантике являются предикатами пространственной локализации. Структуры предложений с данными глаголами в карачаево-балкарском языке достаточно полно еще не выделены и не описаны.
Как правило, глаголы пространственной локализации вбирают в свою семантическую структуру абстрактные синтагматические семы субъектности, локативности, объектности, обусловливающие их валентностные интенции, реализующиеся в составе предложения.
- Глаголы действия обозначают трудовые, производственные и бытовые повседневные процессы, связанные с деятельностью людей, направленной на достижение определенных целей. В их смысловой структуре ведущей является сема активности, исходящей от действующего субъекта, воздействующего на объект и вызывающего в нём определённые изменения[21:42-44]: Балли терекни школну арбазында орнатдыла (З.). - Вишню посадили во дворе школы. Ол киши бир алма терекни тюбюнде уру къазгъанды (Ф.). – Этот человек выкопал под одной яблоней яму.
- Глаголы движения обозначают видимое физическое передвижение субъекта в пространстве, в составе их значения «имеется смысловой элемент (сема), обозначающий переход с одного места на другое обладателя движения (предмета или человека), изменения им местонахождения» [24:22]. Локальные признаки в силу экстралингвистических признаков являются неотъемлемой частью семантики глаголов движения: Азреталий, адамладан толу арбаздан ётюп, юйюне кирди (З.Т.) – Пройдя через двор, полный людей, Азреталий зашел в дом. Бир кесек алмала да жыйып, аталары ингирде юйюне келгенди (Ф.). – Собрав немного яблок, [ их] отец пришёл к себе домой.
- Глаголы каузированного перемещения обозначают перемещение в пространстве какого-либо объекта в результате воздействия на него действующего субъекта. Объект принимает определенное положение в пространстве или изменяет своё первоначальное положение: Хамзат бла Хорасан Музафарны отоугъа къыстадыла (А.Т.). – Хамзат и Хорасан прогнали Музафара в комнату. Экинчи кюн, къызларын ючюсюн да арбагъа миндирип, аталары агъачха элтгенди (Ф.). – На второй день отец посадил трёх дочерей в телегу и отвёз в лес.
- Глаголы состояния выражают замкнутое в субъекте действие, для них характерно отсутствие активности, хотя «в основе любого состояния заложено движение или потенция к движению, подготовка к нему. Однако это движение не бросается в глаза и характеризуется скрытностью, имплицитностью» [26:14]: Бора-Батырны алтмыш сарыуек сакълайды жерде, жюз желмаууз да кёкде сакълайды (Ф.). – Бора-Батыра шестьдесят крокодилов поджидает на земле, и сто драконов ждёт на небе.
5. Глаголы пространственной локализации выражают определенное местоположение предмета или изменение местонахождения, положения объекта в пространстве: Директор бир уллу чулгъамны стол юсюне салды (Э.Г.). – Директор положил на стол какой-то большой сверток. Атангы къылычы, садагъы да тауда бир дорбунда сакъланады (Ф.).- Меч и лук твоего отца хранятся в одной пещере в горах.
6. В значениях некоторых глаголов отношения основным семам могут сопутствовать семы второстепенного характера, указывающие на возможные элементы ситуации, и вследствие этого выделяются среди них локативные глаголы, выражающие область локализации отношения [10:68]: Бу жерде шаудан суугъа къошулады (М.Т.). – В этом месте родник соединяется с ручьем.
7. Экзистенциальные глаголы устанавливают отношения между именами и локализатором: Былтыр мен аны туугъан жери – Къабарты-Малкъарда болгъанма (С.Г.).- В прошлом году я был на его родине – Кабардино-Балкарии. Оюлгъан къошну тюз ортасында назы терек ёседи (З.Т.). – Прямо в середине разрушенной кошары растет ель.
8. Глаголы слухового восприятия выражают различение, восприятие звука в точке пространства: Ич отоудан сабий тауушла эшитиледиле (Э.Г.). - Из внутренней комнаты слышатся детские голоса.
9. Глаголы зрительного восприятия выражают нахождение в поле зрения, непосредственного наблюдения объекта локализации: Далхат трамвай тохтамышдан арлакъда олтургъучда атасын бла къызын эслейди (А.У.). – Далхат заметил отца и дочь на скамейке, находившейся чуть поодаль от трамвайной остановки. Узакъда деменгили тауланы тёппелери агъарадыла (М.Т.). – Вдали белеют макушки могучих гор. Во втором примере выражается значение «быть видимым в точке пространства, благодаря какому-либо выделяющемуся цвету».
10. Глаголы наличия/отсутствия объектов в точке пространства: Мен излеген китап библиотекада табылды (М.Т.). – Книга, которую я искал, нашлась в библиотеке.
11.Глаголы исчезновения выражают удаление оъекта с точки пространства: Кёгюрчюн сюрюу кёзден ташайды (З.Т.). – Стая голубей исчезла с поля зрения и др.
Употребление глагола в модели местонахождения может вызывать различные процессы в его семантической структуре: расширение семантического значения глагола, появление в нем новых компонентов смысла или сужение значения. Например, в глаголах движения снижается сема активности: Ол юйге келди. – Он пришел домой. Номинативная функция глагола реализуется в рамках предложения, в определенной синтаксической конструкции при её соответствующем лексическом наполнении: «…именно лексическое значение и синтаксические связи глагола предопределяют значение слова, выступающего» в позиции локализатора [2:97].
Таким образом, в карачаево-балкарском языке в локативных конструкциях в позиции предикатов пространственной локализации выступают глаголы движения, глаголы пространственного положения, экзистенциальные глаголы, глаголы наличия/отсутствия, глаголы со значением появления и исчезновения, глаголы действия, глаголы зрительного и слухового восприятия и др. Выбор того или иного пространственного обстоятельства при одном и том же глаголе иногда зависит от внеязыковой ситуации, от задач коммуникативного акта. Локальную семантику в карачаево-балкарском языке несут глагольные конструкции с дательно-направительным, винительным, местным, исходным падежами, послеложными сочетаниями, наречиями.
Пространственные конкретизаторы обозначают местонахождение субъекта/предмета, события, начальный, промежуточный или конечный пункты перемещения. Обозначение места может быть относительно расположения другого предмета (отну аллында – у огня (сидеть)), указание на местонахождение в средней части названного пространства (арбазны ортасында – среди двора) или через пограничную близость с названным предметом (бичен къатында – у стога сена).
В языке место также может обозначаться по имени лица – хозяина, владельца (къоншуларыбызда – у (наших) соседей). Лексемы типа къоншула – соседи, тийре – соседи, окружение, юйдегиле – домашние в семантической структуре предложения могут являться компонентами с субъектно/объектно-пространственным значением. Локальность пронизывает все уровни языка, наряду с номинацией и предикацией является важнейшим принципом функционирования языка и пространственные значения являются первооосновой многих языковых средств обозначения как на уровне слова, так и на уровне структуры предложения. Восприятие пространства является одним из первых и элементарных проявлений познания мира человеком.
Фактический материал показывает, насколько лексико-семантические группы глаголов пересекаются, переплетаются друг с другом, что дает возможность одному и тому же глаголу быть конституентом целого ряда полей и подполей. Именно через посредство дополнительных семантических признаков чаще всего происходит контактирование различных лексико-семантических групп, обеспечивающее непрерывность семантического пространства словаря [17:52].
Значения, связанные с отношением действия к пространственной локализованности, не содержатся в глаголе непосредственно: они принадлежат предложению, в котором употреблен глагол, и возникают при соотнесении отражаемой в предложении внеязыковой действительности с ситуацией речи и свойственны любому предложению (Ол институтда ишлейди. – Он работает в институте. Ол къонакъ юйде тохтады. – Он остановился в гостинице. Ол арбазда айланады.- Он ходит по двору).
Ситуация выражается сочетанием глагола с его распространителями. Наиболее характерная черта предикатов пространственной локализации – это способность сочетаться с формами, выражающими направление и место.
В позиции локализатора в них выступают слова пространственной семантики, обозначающие: а) жилище человека (юй – дом, журт - дом, жилище, село; фатар – квартира, къала – крепость, дворец, тыпыр - жилище, помещение, тыгъырыкъ - лачуга, хибарка, нора, хыдырма - лачуга, хата, ыхтырма - лачуга, хибара, временное жилище и др.); части жилища: тёр - почётная сторона жилого помещения (дальше от двери за очагом), эшик арты – непочётная часть помещения около двери, жер юй – подвал, тыпыр – задняя (защищённая от огня) сторона очага; огъары тыпыр - почётная половина жилого помещения дальше от двери, тёбен тыпыр - непочётная половина жилого помещения ближе к двери, терезе - окно, от жагъа – очаг и др.); б) жилища животных и птиц (уя - гнездо, нора, логово, курка - берлога, логово, мижеге - (мышиная) норка с запасами, дорбун - пещера, хууур - дупло, ин - нора, тешик - нора и др.); в) названия хозяйственных построек (гёзен - чулан, кладовая (с земляным полом), мамытхы - кладовая, тирмен - мельница, гюрбе - закром, ларь, быкъы - ствол для подвешивания посуды, жатма -навес, хлев, уру - яма, подвал, кюф - закром, ёмкость для хранения зерна и др.); г) наименования учреждений (тюкен -магазин, махкеме - суд, помещение суда, учреждение, контора, мактаб - школа и др.); д) названия административно-территориальных единиц (къырал - страна, государство, держава, шахар – город, эл – село, ауул – аул, село, къабакъ – селение, село, къала уст. - город, ара шахар –столица и др.); е) постройки и пространства для домашних животных и птиц: къош -кош шалаш; къашпакъ - хлев, навес, тепляк, къодан - загон (для овец), къонуш - насест, гнездо, къора - загон, хлев, къышлыкъ - зимовье, зимнее стойбище для покоса, мулжар - настил, ложе в коше, бау - хлев, сарай, мал орун - хлев, сарай, бузоу орун - телятник, ат орун - конюшня, тауукъ орун -курятник, гедеш - курятник, гёзенек - загон (для овец и коз из секции плетня), гёш - сарай, конюшня, ыстауат - стойбище, юзгере - загородка (для мелкого рогатого скота), халжар - загон для скота и др.); ё) водные пространства, участки суши (суу - река, черек - река, кёл – озеро, тенгиз -море, айрыкам - остров, жарым айрыкам - полуостров и др.); ж) средства передвижения (арба - повозка, телега, воз, аякъ машина - велосипед, кеме - судно, корабль, къайыкъ – лодка, шлюпка, фаэтон, учхуч - самолёт и др.); з) стороны света ( шимал - север, къыбыла - юг, гъарб - запад, магъриб уст. редко - запад, машрыкъ - восток, чегет - север, кюн батхан - запад, кюн батыш - запад, кюн чыгъыш - восток, женуб уст. - юг, Ёксюзле жаны уст.- восток и др.); и) астрономические пространственные понятия (алам – Вселенная, Галактика, мироздание, космос, мир, Жер – Земля, Кюн - Солнце, Ай – Луна, месяц, Чолпан - Венера, Темиркъазакъ – Полярная звезда, хауа – воздух, воздушное пространство, климат, дун-дуния – вся вселенная, весь мир, весь свет, жер-кёк - вселенная, мир, Жетегейле - Джетиджеген редко – Большая Медведица, Къой жол – Млечный путь, Жер жюзю – мир, вселенная, дуния – свет, мир, дюнеле уст. мир, вселенная, Жер юсю – вся поверхность Земли и др.); й) пространства, связанные с религией и с захоронением ( жаннет – рай, жаханим - ад, чистилище, ахырат – потусторонний, запретный мир, кёкню жети къатысы – семь слоев неба, машхар – место сбора воскресших в День Страшного Суда, аргъы дуния – потусторонний мир, тот свет, ёмюрлюк - вечность, межгит - мечеть, медирсе уст. - медресе, сын таш - надгробный памятник, меджилис - место поклонения, паломничества мусульман, Мекка-Мадина - место паломничества, минара – минарет, къабыр - могила, кёр - могила, кешене - склеп, гробница, мавзолей, къоба редко - ниша в стенке могилы, мазар - могила, кладбище, святое место (куда ходят на поклонение, напр., бездетные женщины) и др.); к) специализированные территории (бахча - огород, кёгет бахча – сад, сабан - возделанное для посева поле, засеянное поле и др.); л) пространства, покрытые растительностью (сызгъа - роща, агъач - лес, чегет - лес, мыры - лужайка, поляна, тала – поляна, къакъыракъ карач. - место со скудной растительностью, суходол и др.); л) названия горных массивов, возвышенностей (тау - гора, къая – скала, утёс, мукал – утес, скала, тагы – ступень, ступенька, выступ (на скале), тапхыр – терраса, уступ (на склоне горы), тар – теснина, ущелье, тёш – холм, пригорок, гора, склон, техтир – выступ на горе, тёбе - холм, бугор, пригорок, курган, тыгъырыкъ - щель, расщелина, деппан – бугор, холм, возвышенность, дуппур - холм, бугор, курган, жалпакъ – плато, плоскогорье, пологий склон, хамхот карач. – мыс, утес, аууз – ущелье, долина, ёзен – ущелье, долина и др.); м) название мебели (такъгъыч – вешалка (в гардеробе), тегене - корыто, колода, тепси - стол, орундукъ - кровать, диван, шинтик - стул, табуретка и др.); н) вместилища предметов (тас – таз, табакъ – тарелка, миска, блюдо, чоюн – чугун, котел, чёмюч – чашка, ковш, четен – корзина, челек – ведро, таба//тауа – сковородка, сагюнжю – багаж, ноша, къап – чехол, футляр, кожух, къамил – деревянная чашка, къапчыкъ – мешок (из снятой чулком шкуры овцы, козы), хуржун – карман, сума, торба, пакет, кулек, гоппан – чаша (деревянная), чырча – деревянная чаша (большая), къошун – горшок, кувшин, жбан; бохча – кошелек, бумажник; чапчакъ – чан, кадушка, хызен – торба, мешочек, кюбюр – сундук, кюбюрчек – шкатулка и др. (Ср.: «Нам следовало бы научиться понимать, что вещи сами суть места, а не просто принадлежат определенному месту» [30: 315]. «Опускать снятые плоды в корзину значит: предоставлять им это место» [30: 318]); о) название дорог (жол – дорога, путь, тыгъырыкъ – закоулок, орам – улица, тараф(ы) – уст. сторона, сокъмакъ – след (на снегу), тропинка на снегу, атлама – пешеходный мостик, кладина (для пешехода) и др.); п) пространственные ориентиры (сол жаны – левая сторона, онг жаны – правая сторона, онг жанында – справа, сол жанында – слева, бет – лицевая сторона, онгуна – направо, солуна – налево, аягъы – конец, низ (чего), тёбентин – снизу, кюнбет – солнечная сторона, пригрев, кюнлюм – пригрев, ёрге – вверх, ёргеде – наверху, выше, вверху, ёр – высота, вышина и др.); р) количественная протяженность пространства (къычырым/чакъырым уст. - верста, километр, узакълыкъ – расстояние, узунлукъ – длина, узунуна – вдоль, узакъ - далеко, жууукъ - близко, уллу – большой и др.) и др.
Также позицию локализатора в карачаево-балкарском языке репрезентируют наречия (мында – здесь, былайда – здесь, анда – там, алайда – там, энишге – вниз, энишгеден - снизу, огъары – вверх, наверх, наверху, огъартын – поверху, верхом, через верх, ёрге – вверх, ары – туда, бери – сюда бир жары – куда-нибудь, къаршы – близко, къаршчы - напротив, тёгерекде – кругом, тёбентин – снизу и др.), послеложные сочетания (бахча таба – в сторону огорода, элге дери – до села), местоимения (бу – этот, ол – тот и др., указывающие на объект или пространство, близкие или отдаленные от говорящего).
Средствами, репрезентирующими пространственные значения в карачаево-балкарском языке, являются формы пространственных падежей, послеложные сочетания. Эти формы являются облигаторными и выражают отношение либо к тому месту, где происходит действие, либо к точкам направления движения. Лексика с пространственными значениями объединяется в обширное семантическое поле, в котором словарный материал дифференцируется по функциональной значимости в зависимости от широты и объема значений лексем.
Представление о внеязыковой ситуации как некотором фрагменте объективной действительности оживляется при включении её в ситуацию речи. При этом в сообщаемое предложение входит не только информация о внеязыковой ситуации, но и о ситуации речи, содержащей, кроме говорящего и слушающего, место и время, в которых они сосуществуют. Изображения этих миров, накладываясь друг на друга, взаимодополняются. Ситуация речи – это точка отсчета, относительно которой изображается объективная действительность, и часть того, о чём сообщается в предложении.
Предложения с предикатами пространственной локализации выражают существующие в объективной действительности пространственные отношения. В категории пространственной локализации стыкуются событийные сферы реальной действительности и многообразие параметрических характеристик предметов, которые своеобразно преломляются в языке и образуют один из важнейших аспектов языковой картины мира.
Таким образом, локализация представляет собой языковую интерпретацию мыслительной категории пространства и охватывает разноуровневые средства языка, посредством которого происходит переход от восприятия и представлений к понятиям, протекает процесс оперирования понятиями. Через сознание и практику структура языка в конечном счете отражает структуру бытия. Сознание отражает действительность, а язык обозначает ее и выражает в мысли.
Всеобщность пространства делает возможной сочетаемость с пространственной лексикой всех глаголов. Только в одних случаях такая сочетаемость предопределяется семантикой глагола и реализует его валентные свойства, в других же – это свободные распространители предложения, относящиеся ко всему высказыванию [17:71-72]. Категория пространственной локализации всегда присутствует в речевом произведении и любая ситуация действительности тем или иным образом локализована в пространстве и во времени. Отношения пространственной локализации разнообразны и многолики. Ср.: «Пространственные отношения многоразличны. Они используются для моделирования невидимых миров» [4:368].
Как правило, глаголы пространственной локализации вбирают в свою семантическую структуру абстрактные синтагматические семы субъектности, локативности, объектности, обусловливающие их валентностные интенции, реализующиеся в составе предложения.
В карачаево-балкарском языке, как и в других тюркских языках, пространственные значения выражаются лексемами пространственной ориентации в конструкциях с глаголами бытия, пространственного положения (местоположения или местонахождения), движения, перемещения, действия, зрительного и слухового восприятия и другими, участвующими в силу своей многозначности и метафорического употребления в репрезентации пространственных отношений, и входящими в лексико-семантическую группу глаголов пространственной локализации.
2. ПРЕДИКАТЫ ПРОСТРАНСТВЕННОЙ ЛОКАЛИЗАЦИИ В КАРАЧАЕВО-БАЛКАРСКОМ ЯЗЫКЕ
2. 1. Предикаты статической пространственной локализации в карачаево-балкарском языке
Известно, что одно из первых и элементарных проявлений познания мира человеком – это восприятие пространства. В языковом сознании разнообразные пространственные отношения реальных физических объектов обобщаются в двух типах значений: статистической локализованности и динамической локализованности одних объектов относительно других. Ведущая роль в выражении указанных типов пространственных отношений принадлежит глагольной лексике. Самой общей дифференциацией первого уровня членения глаголов пространственной локализации является его членение по признаку статичности / динамичности проявления локативной семантики. Локативная координата «статический/динамический» считается основной проcтранcтвенной координатой [17:83]. Глаголы пространственной локализации подразделяются на два типа: на (1) глаголы со значением статической локализации одних объектов относительно других и на (2) глаголы со значением динамической локализации пространственного признака. В первом случае можно наблюдать «абсолютную пространственную привязку к ориентиру» [20:138], глаголы обозначают нахождение в пространстве и положение в пространстве; во втором - относительную: в качестве ориентира выступает предмет, по отношению к которому происходит изменение пространственного положения или нахождения других предметов.
Семантический аспект локативной семантики выражается несколькими классами глаголов. Глаголы пространственной локализации в карачаево-балкарском языке выражают существующие в объективной действительности пространственные отношения и обозначают реальную ситуацию того или иного статического положения в пространстве живых существ и неодушевленных предметов, а также ситуацию становления какого-либо иного статического положения в результате изменения прежнего положения. Грамматико-категориальный признак локативности предполагает наличие в семантике глаголов признаков контактности и опоры на поверхность, наличия того или иного пространственного положения или его становления.
Предикат пространственной локализации соотносит между собой объекты локализации и локализаторы. В карачаево-балкарском языке данные предикаты представлены глаголами определенных лексико-семантических групп и именами пространственной семантики. Глаголы передают как статику, так и динамику пространственных отношений. Статические отношения не подразумевают полной неподвижности объекта локализации относительно среды пребывания: он может совершать некоторые фиксированные или хаотичные движения; возникать, истощаться, исчезать и т.п., но все это происходит в пределах обозначенного локализатором пространства.
Предложения с предикатами статической пространственной локализации подразделяют на статические модели с глаголами местонахождения, каузативные статические модели [13:132] или на конструкции с предикатами некаузативной и каузативной локализации [23:20]. В основе каузации положения в пространстве лежат отношения, при которых «субъект действия (каузатор) заставляет объект действия (каузат) перейти в другую позицию или изменить определенное положение в пространстве» [5:165].
Признак наличия пространственного положения характеризует, например, семантику глаголов жат -лежать, сюел -стоять, олтур - сидеть, тагъыл - висеть; глаголы типа сал - класть, ставить, такъ - вешать , къоп - вставать конкретизируют абстрактную семантическую категорию «положение в пространстве» в признаке, указывающем на становление пространственного положения предмета в результате действия какой-либо каузирующей силы, выступающей в роли каузатора пространственного положения.
Предложения с предикатами, выраженными экзистенциальными глаголами бол - быть, бывать, пребывать, находиться, присутствовать, жаша - жить, проживать, поживать, тюш - выпадать (о снеге), жау - идти (о дожде, снеге) и т. п. характеризуют бытие по разным параметрам: Эгечим бизде жашайды. – Сестра живет у нас. Элде хыйнычы къатын болгъанды.- В селе была колдунья. Биз жашагъан жерде кёп къар тюшеди. – В месте, где мы живем,выпадает много снега - высказывания экзистенциональной семантики; Къарындашым элде жашайды.- Мой брат живет в селе - -высказывание с семантикой местонахождения. Семантика глагола жаша - жить предполагает, что субъектом их действия (а значит, объектом локализации при данных локативных предикатах) является лицо или иное одушевленное существо.
Локативные конструкции с глаголами экзистенциальной семантики тур - находиться, пребывать, обитать, быть где-нибудь, быть, иметься, существовать и бол - быть, бывать, присутствовать, пребывать обладают наиболее абстрактной семантикой, для них характерна широкая сочетаемость с объектами локализации любого типа и способность обозначать бытие вообще, пребывание где-либо вообще: Биз Карачаевскеде турабыз.- Мы живем в Карачаевске. Эгечим шахарда жашайды.- Моя сестра живет в городе. Анда да бол, мында да бол, балдыражюзде юйде бол (Посл.).- Будь и там, будь и здесь, но в балдыражюз ( несколько дней в конце зимы с буранами и снегопадами) будь дома. Предложения с глаголом бол в знач. состояться, происходить, случаться в позиции предиката выражают осуществление какого-либо события в точке пространства: Районда алчы малчыланы кенгеши болады.- В районе идет собрание передовиков.
Предложения с предикатами, выраженными глаголами сюел стоять, тур в знач. стоять, олтур - сидеть, жат - лежать, тагъыл - висеть, сирел - торчать, чирел - торчать, жайыл - расстилаться, распространяться и др. передают положение бытующего предмета в некотором пространстве: Кюйюзле шкаф аллында сюеледиле. - Букв.: Ковры стоят перед шкафом.
Предикат, выраженный глаголом тур в знач. находиться, быть (где-либо), находиться (где-либо), обретаться (где-либо) репрезентирует нахождение объекта, недифференцированное относительно пространственного положения: Ачхыч столда турады.- Ключ находится на столе. Айшат ишде турады.- Айшат находится на работе. Аманлыкъчы тюрьмеде турады.- Преступник сидит в тюрьме. Уруш жылла эсде турадыла.- Годы войны сохраняются в памяти.
Положение предмета в пространстве входит в пресуппозицию высказывания, и предикат положения в пространстве может быть заменен экзистенциональным предикатом или опущен [12:13].
Глаголы, содержащие семантический признак обнаружения своего местонахождения своим внешним видом, «стать видимым благодаря какому-либо выделяющемуся цвету» [8:62], характерными звуками или фиксированными несвободными движениями (кёрюн - виднеться, чакъ - цвести, шууулда - журчать, кишне - ржать, чайкъал - качаться, эшитил - слышаться, чакъ - цвести, жылтыра - блестеть, кёгер- зеленеть, къарал - чернеть, шууулда - журчать, къыжылда - скрипеть, шыхырда - шуршать, чюуюлде - щебетать, кишне - ржать и др.) в зависимости от порядка следования их компонентов образуют структурно-семантические варианты бытия: Тёбенде бир юй кёрюнеди.- Внизу виднеется какой-то дом. Ёргеде ташла къараладыла.- В вышине чернеют камни. Анда суу шууулдайды. – Там шумит река. Кёкде булутла кёрюндюле. – На небе показались тучи. Тёшде ат кишнеген таууш эшитиледи.- На холме слышится ржание коня.
Глаголы цели пребывания отображают естественные фазы жизненного цикла в определенном месте (къышлa - зимовать, жайла – летовать, къон – в знач. ночевать, уя сал – гнездиться): Малла быйыл къошда къышлагъандыла. – Скот в этом году провел зиму в кошаре. Ишчиле сабанда къоннгандыла. - Рабочие ночевали на пашне.
Глаголы тас эт - терять, сакъла - хранить, жый - собирать, тут - держать, хранить, къой - оставить, букъдур - спрятать в позиции предикатов пространственной локализации передают значение хранения, содержания, сокрытия, утраты или обретения объекта в определенном месте, в конструкции появляется субъект, каузирующий местонахождение объекта локализации. Данные предложения выражают бытийно-каузальные пропозиции, строятся по схеме С1-С4-С5-Г и являются трехместными предложениями каузативной статической пространственной локализации: Мен ахчамы сберкассада тутама. - Я свои деньги храню в сберкассе.
Также по данной модели строятся и высказывания с предикатами, обозначающими каузирование нахождения идеального объекта в некотором пространстве, например: Ол назмуларын дефтерге жазады. – Он (свои) стихи записывает в тетрадь.
Глаголы каузированного и автокаузированного положения (сал - положить, класть, орнат - сажать; жат - ложиться, олтур - садиться), каузированного перемещения (келтир - принести, кёчюр - переводить, переносить, кийир (понуд.залог) - вносить), однонаправленного перемещения ( кир - входить, къайт - вернуться, чыкъ - выходить) в позиции предиката обозначают становление нового пространственного положения в результате изменения какого-либо прежнего, определяемого как исходное. Статический аспект в семантике глаголов перемещения реализуется в лексико-грамматической семе результативности, выражаемой формой прошедшего времени – процесс движения завершен и наступило состояние статического нахождения.
В глаголах перемещения в сочетании с пространственными именами в форме дательно-направительного падежа происходит ослабление динамического компонента семантики, и они вместе с семой результативности, выраженной формой прошедшего времени, приобретают значение автокаузированной статической локализованности в пространстве и выражают ситуацию нахождения в пространстве, являющегося результатом пространственного перемещения. Так, например, глаголы кир - входить, синг- впитываться, проникнуть (о жидкости), сыптырыл - протиснуться, втереться, проскользнуть куда-либо и под. означают «оказаться находящимся внутри объема пространства в результате перемещения», например: Мазан юйге сыптырылды .- Мазан проскользнул в дом. Абидат къызы болгъан отоугъа кирди. – Абидат зашла в комнату, где была дочь. Айыу куркасына кирди.- Медведь зашел в свою берлогу. Жашчыкъ биченнге сугъулду. – Мальчик залез в стог сена. Суу жерге сингди.- Вода впиталась в землю.