Порой, случается так, что одна, казалось бы, незначительная деталь, способна изменить чью-либо жизнь. Что это? Воля случая
| Вид материала | Документы |
- Есть ли что-либо более увлекательное, чем творить будущее, 2872.35kb.
- Дидактические игры на уроках Основы православной культуры, 1046.47kb.
- Женщина способна на все, мужчина на все остальное, 3221.41kb.
- «Изменить жизнь к лучшему». С чего начать? , 64.66kb.
- Сказка «Разрушающий мир удовольствия», 123.72kb.
- Творческий план муниципального учреждения культуры «цбс верхнеуфалейского городского, 2159.99kb.
- Моу оош с. Богородское, 12.32kb.
- Что такое ислам?, 1135.05kb.
- Вечные вопросы потому вечны, что каждый человек задается ими, и ответ на них находит, 2466.34kb.
- Робин шарма Святой, Серфингист и Директор, 2017.81kb.
Слабая искорка еще теплившейся в нем жизни вспыхнула прощальным светом и погасла, растворившись в непроглядном мраке холодной августовской ночи...
Забуду вскоре эти слезы.
Их унесут с собой года,
Ночные зимние морозы
Их превратят в кристаллы льда.
Но ночь темна, и вечер алый,
И тот печальный летний день
Бросает черным покрывалом
Воспоминаний горьких тень.
И снова выйдешь на дорогу,
И глянешь в сумрачную даль,
И вновь заплачешь понемногу,
Отдашь ночи свою печаль.
Ты станешь ближе,
И в летнем ветре,
Я вновь увижу
Твой образ светлый.
Я потеряла, но бесконечно
В моей душе жить ты будешь
Вечно.....
Угрюмые, неприветливые люди в темно-синих одеждах уже разбирали бумаги с делами Акифьева и Сладкова, а за окном ярким светом отдавалась сине-красная мигалка милицейской машины.
Все делали молча, без единого звука, и устрашающая тишина медленно спускалась на затерянные в дебрях ночной глуши необитаемые корпуса заброшенного лагеря.
Дятло и еще один милиционер нехотя рассматривали бесчисленные полки с разноцветными химикатами, Хрулев при тусклом свете настольной лампы молча читал какие-то отчеты, Саша тихо плакала в атласный платок с вышитыми на нем ярко-красными розами.
Хмурое лицо Виктора сначала вспыхнуло ярко-красным нездоровым румянцем, потом внезапно налилось не то синеватым, не то каким-то сероватым оттенком, и, в конце-концов, покрылось неестественной мертвецкой бледностью, будто бы Акифьев только что имел честь видеть призрак самого Людовика шестнадцатого.
Его товарищ мирно покоился на деревянном стуле в смиренном ожидании своей страшной участи. Голова мужчины почти безжизненно висела на тонкой шее, а в маленьких поросячьих глазках прямым текстом читалась полнейшая апатия.
- Ну что чистосердечное оформим или как? - равнодушно поинтересовался участковый милиционер, коренастый сельский мужичок, чья беззаботная молодость прошла в тесном окружении ржавых тракторов и лопат.
Акифьев молча покосился на разбитую дискету. Великая вещь, а теперь всего лишь жалкий кусок пластмассы, которому суждено закончить свой жизненный путь в густых дебрях мусорной свалки.
Его карьера, мечта-все во мгновение ока разлетелось на атомы и молекулы, унося далеко за горизонт сладкие надежды на светлое будущее. Последний и единственный шанс-молчание...
- Без моего адвоката я не скажу ни слова, - буркнул Виктор, и издевательская улыбка мельком показалась на его толстых губах.
Быть может, не все еще потеряно?...
Милиционер безразлично окинул мужчину несколько глуповатым взглядом и скомкал листок светло-серой бумаги.
"Ну вот и славненько,- пронеслось в его недалеких мыслях,- пускай сами разбираются. Нет, ну уже третье преступление, и все у нас! Сначала напьются до белой горячки, а потом ходи тут, выясняй!"
Но Акифьев был не из тех, что сумрачным летним утром сидят в каком-нибудь задрипанном кабаке и наслаждаются горько-уксусным вкусом несвежей водки, а потом, проснувшись в "сенях" какого-нибудь курятника, с огромной дубиной в руках бегут мстить каждому, кто в недобрый час повстречался им на пути.
Весьма солидный бизнесмен, хитрый и решительный, Виктор сразу же разгадал мысли сельского участкового, и его рука сама собою полезла в глубокий карман брюк.
Этот ход казался беспроигрышным...
Всего-то пара простых бумажек, но как много значат эти "бумажки" в современном мире... С их помощью можно добиться славы, признания, уважения, обрести мировое господство, неограниченную власть, способность безнаказанно вершить чужую судьбу, управлять Миром, и еще многое, многое, многое... И разве сможет простой деревенский мужик устоять перед таким соблазном?
Дрожащей рукой Акифьев вынул из кармана несколько купюр, но вместо ожидаемого "вы свободны", звонкий щелчок металлических наручников навсегда поставил огромную черную кляксу на белоснежном листе его незапятнанной репутации. Вместо сельского участкового напротив Акифьева стоял грозный оперативник Щукинского ОВД…
- Значит, взятка?! Откупиться решил?!-будто бы гром среди ясного неба, прозвучал чей-то пронзительный голос, который безвозвратно разбил последние робкие надежды Акифьева. - Да никакие деньги не смогут исправить того, что ты натворил!
Окончив свой "монолог", старший лейтенант Щепкин молча потупил взор... Еще каких-то две недели назад он, полный больших надежд и ожиданий, уезжал в теплый, солнечный Египет, а вернулся...в никуда, и вместо былого счастья - всего лишь жалкие руины прошлого...
- Ты оглох или как?! Признание-это последнее, что может хоть как-то облегчить твою участь!! А не то, влепят тебе пожизненное, уж я-то посодействую! - последняя фраза Толика, подобно прохладному дождю в жаркой пустыне, отрезвила рассудок Виктора, и электрический разряд страха прошелся по всему его телу...
"Ну...в общем,- выдавил из себя Акифьев, тщетно пытаясь справиться с собственным волнением,- в общем...
В общем, если столь наглым образом выкинуть из рассказа Виктора изобилие нецензурных выражений, коими было так богато его повествование, и вставить туда показания других участников этой авантюры, то получится такая вот история:
Виктор и Борис были знакомы еще с детства: вместе гуляли во дворе, гоняли в футбол, катались на скейте, вместе учились в соседней школе, вместе ходили в театральный кружок. Одни порочили им актерскую карьеру, восхищаясь их непринужденной игрой и потрясающей харизмой, другие же сулили им блистательную судьбу математиков, ибо заумные биквадратные уравнения давались мальчикам на ура, а простые неравенства они и вовсе щелкали, как орешки, но родители закадычных друзей почему-то решили во что бы то ни стало сделать из них великих исследователей в области биохимии, видимо, приняв во внимание то, что, профессия химика - экспериментатора в то время была высокооплачиваемой и престижной, поэтому, в июне 1986 года друзья были зачислены на химический факультет РХТУ, который, по тогдашним меркам считался одним из ведущих ВУЗов Москвы. Казалось, их безоблачное будущее уже было предрешено. По окончанию обучения они вместе с другими лучшими выпускниками должны были уехать в Швейцарию для участия в разработке какого-то новомодного препарата.
Но тут грянула перестройка, которая беспросветной тьмой легла на лучезарный город их радужных надежд.
Вмиг скромные состояния россиян накрылись медным тазом, и добрая половина жителей страны погрязла в трясине бедности. Среди них оказались и неразлучные друзья - Виктор и Борис.
Из-за острой нехватки финансов приходилось подрабатывать курьерами и дворниками, день и ночь торчать у прилавка с какими-то газетами и журналами, стоять в грязных санузлах кафе и магазинов с половой тряпкой в руках. Естественно, что про какое-либо образование уже не могло быть и речи.
Недоучившись пару месяцев, они были отчислены из университета за систематические прогулы и опоздания. Пару раз пытались договориться, предъявляли какие-то документы с работы, многочисленные справки и прочую бумажную белиберду. Все в пустую. Не подействовали и жалкие просьбы отчаявшихся родителей. Неумолимый ректор беспощадной рукой хладнокровно накропал приказ об отчислении, родители в силу полного разорения уехали в провинциальный Екатеринбург, и в два счета бывшие отличники оказались одни в этом холодном безжалостном мегаполисе, именуемым Москвой. Без работы, без образования, без копейки и прочих средств безбедного существования.
Тогда-то в душе Акифьева и зародилась крупинка блестящий идеи о создании собственного НИИ для производства различных препаратов, преимущественно относящихся к бытовой химии.
Собрав несчетное число разрешений, отстояв в километровых очередях и истратив последние сбережения, они, наконец-то получили долгожданную лицензию, которая давала им единственный шанс сколотить нехилое состояние на жалких осколках социализма.
Так прошли годы... Баснословных доходов сей бизнес, безусловно, не приносил, но на вкусную еду и качественную одежду финансов вполне хватало. Теперь Виктор и Борис могли позволить себе хоть изредка, но посещать дорогие рестораны, проводить время в помпезных казино, знакомиться с состоятельными барышнями из высшего света. Казалось, у них было все, о чем могла пожелать среднестатистическая жертва перестройки ,и все же в тайне ото всех Акифьев лелеял сладкую мечту о великом открытии.
Виктор тихо сидел в своем кабинете, оканчивая очередное кропотливое исследование. Пара микроскопов, газовая горелка, море каких-то колбочек...
Внезапно чья-то сильная рука постучала в дверь. Понемногу чернеющая темнота начинала спускаться на российскую столицу, и сонные улицы медленно растворялись в сумерках ночного города. В эту позднюю пору Виктор никого не ждал...
Каково же было удивление Акифьева, когда на пороге появился никто иной, как его друг и коллега...Борис!
- Ты..эээ.. что-то забыл? - удивленно поднял брови Акифьев.
Но вместо привычных любезностей и лестных приветствий, Борис небрежно бросил на стол какие-то бумаги:
- Я увольняюсь, - сухо произнес он.
На лице Виктора застыло недоумение:
- То есть как??? Это же наш бизнес...
- Теперь только твой,- холодно отрезал Светляков.
- В смысле? Боря, я тебя не понимаю!
- А понимать тут нечего. Просто с этого дня я тут Больше не работаю, а через неделю уезжаю в Англию.
- Постой! Какая Англия?! Да что на тебе нашло?! Кому ты нужен в своей Англии?! - чаша терпения Акифьева переполнилась желчью негодования.
- Нет, дорогой мой,- губы Бориса расплылись в саркастической улыбке,- я совершил одно очень любопытное открытие и думаю, моим будущим Английским коллегам будет интересно сотрудничество лауреата нобелевской премии Бориса Светлякова- с этими словами он расстегнул пуговицу нагрудного кармана и вынул оттуда темно-зеленую пластинку.- Это дискета. Там есть все необходимые файлы, и уже совсем скоро они станут достоянием Английской исследовательской лаборатории. Ах, прости, я тебя кидаю, но... Ты же ведь не думал, что я принесу сие открытие в жертву нашему скромному бизнесу? Признаться, он бесперспективен...
На щеках Виктора вспыхнул кроваво-красный румянец, и поток зависти наравне со злобой рекою хлынул в его мелочную душу.
- Да я тебя... можно сказать из грязи вытащил, а ты?!!!! Пес неблагодарный!!!!..я...я...
- Да, да, какой же я нехороший,- издевка мелькнула в глазах Светлякова, он картинно развернулся, и вскоре звучный хлопок входной двери возвестил о его торжественном уходе.
Акифьев отбросил ручку, мертвой хваткой вцепился в какие-то листы бумаги и, будто бы раненый зверь, в агонии заметался по комнате.
- Нет!!!! Нет!!!! После всего того, что я сделал!!!! Ты не посмеешь!!!! Не посмеешь продать это открытие за границей!!!! Оно будет нашим!!!! Слышишь??!! Нашим!!!-в порыве ярости искрометно вопил он, и, казалось, будто бы злорадный дух Светлякова все еще витал в спертом воздухе душного офиса, поминутно посмеиваясь над поверженным начальником.
* * *
Прохладная летняя ночь стремительно надвигалась на мегаполис, и, напуская на город облако сладкого забвения, наполняла душу этим блаженным и упоительным чувством, что порой бывает подвластно одному лишь Амуру.
Освежающий летний бриз ласково веял в лицо, а темно-синее небеса с мерцающими на нем алмазами звезд, покровительствовали всем влюбленным сердцам.
Борис присел в какой-то уличной кафешке.
В глазах - мягкий свет далекой луны, на губах - сладкий вкус ванильного пломбира.
Робкое пламя свечи колыхалось от легкого дуновения чуть прохладного ветерка, а в теплом вечернем воздухе разливалась убаюкивающая мелодия знаменитой французской песенки, наполняя его непередаваемой атмосферой прекрасной южной ночи.
Sous le ciel de Paris
S’envole une chanson
Elle est ne d’aujourd’hui
Dans le cоеur d’un garson
Sous le ciel de Paris
Marchent des amoureux
Leur bonheur se construit
Sur un air fait pour eux
А напротив Бориса - прекрасная Александра. Ее медово-сладкие губы, ее страстный огненый взгляд, ее нежная улыбка и чарующая красота. Нет, она не женщина- она совершенство, она Богиня..
Эти, казалось бы, банальные слова, нашли отражение в вихре горячих чувств, коими страстно горело пламенное сердце Бориса.
- Саша, я не могу жить без тебя,- невольно шепнул он ей на ухо. Девушка, будто бы сонный котенок, сладко зажмурила глазки, что были щедро накрашены синими тенями, и нырнула в сахарный океан иллюзий. Перед ней расстилались розовые горизонты счастливой любви...
Но миру, как известно, свойственно непостоянство: пленительная красота вдруг превращается в серую обыденность, яркие первые впечатления становятся лишь сладким обманом, и на смену сказочным южным ночам приходят мрачные, пасмурные будни, оставляя в душе лишь хрустальные осколки былых воспоминаний.
Не послушала девушка и своего бывшего парня Андрея, который, будто бы предчувствуя неотвратимую беду попытался предостеречь ее. "Эх, чует мое сердце, не доведет тебя до добра этот роман!" - звучное эхо этих слов острой стрелою пронзило ее сознание, и снова, будто бы хрустальный мираж в молочно - белом мареве тумана, в ее глазах мерещился навязчивый образ отчаянного поклонника. "А ведь Андрей оказался прав..."
Как только черный "Ниссан" Саши отъехал от кафе и скрылся за ближайшим поворотом, к Борису подошли двое неизвестных и силой затащили его в черный лакированный джип, что стоял у обочины шоссе.
- Ну что, первооткрыватель?! Решил скрыться за дамской спиной?!-голос водителя показался Светлякову до боли знакомым.
- Витя?! Откуда ты знаешь?! Ты что, следил за мною?!
- А ты думал, нет?! Но зато теперь я знаю точно: дискета у нее! Говори адрес! А не то...
- Мясницкая, 9, - шепотом произнес испуганный Светляков.
- Ну вот и отлично! Теперь главное - успеть до ее приезда!- с этими словами Акифьев нажал на педаль, и, подобно серому волку из знаменитой детской сказки, рванул по самой короткой дороге, в то время как "красная шапочка" Саша медленно колесила по Ленинградскому проспекту на своем "Ниссане".
* * *
Перевернув верх дном всю квартиру несчастной Александры, Акифьев не нашел там ничего путного: какие-то журналы, косметичка, на диване - плюшевые мишки Тедди, бессмертные спутники сентиментальных мечтательниц, на столе - пара засохших фломастеров, шариковые ручки,штучки, дрючки, и ни намека на заветную пластинку... На всякий случай Виктор решил написать угрожающую записку, и все же неоправданная злость, подобно жгучей лаве вулкана, поминутно извергалась из недров его души.
- Ага! Значит, ты все-таки решил обмануть?!-прорычал разгневанный Виктор и схватил Бориса за края его пиджака. Дорогая зажигалка Светлякова выпала из кармана и покатилась под стол, и тут Акифьева осенило: "Ведь у него же есть дача! Помнится, она досталась ему в наследство от троюродной бабки!"
Через пятнадцать минут счастливая Александра возвращается домой. Вскрытая дверь, раскиданные вещи. И пока она теряется в ужасающих догадках, серебристое "Вольво" Акифьева уже на полной скорости мчится по пустому шоссе навстречу глухой деревне Потемкино...
Но и тут Виктора ждало поражение. В старом обветшавшем доме он не обнаружил ничего, кроме разрухи, а писклявый голос Светлякова неустанно повторял саркастичное "Не там ищещь, осел!"
Вот тогда-то заносчивый Акифьев действительно разозлился. Видя, что многообещающий "план А" провален с треском, он истекая гневом и отчаянием, решил перейти к "плану Б".
Дальше все развивалось по обычному сценарию: обиженный начальник, с коим не поделился свои открытием надменный подчиненный, достает из кармана маленькую ампулу и через несколько минут Светляков хвастается своим гениальным открытием уже на том свете...
И тут тактичный Акифьев совершает свою первую ошибку: он не учитывает того, что из темной гущи зарослей жасмина, который огромными кустами растет вдоль пустынной проселочной дороги, за ним тайком следит бдительный взгляд поселянки Валерии.
Сгрузив тело в ближайшей чащобе, злоумышленники снова направились в Москву, и пока окрыленная любовью Александра с радостью рассказывала Максиму о своем новом ухажере, "милый Борюсик" уже покоился в недрах темного царства Аида.
Но зависть, как известно, штука непростая и опасная. Своими острыми когтями она крепко вцепилась в корыстную душу Акифьева, и, будто бы умелый гипнотизер, завладела его сознанием.
Светляков убит, но ведь дискета так и не найдена! Тогда в голову неугомонного Виктора приходит потрясающая мысль. "А что если проследить за этой кавалершей?". Видя, что девушка садится в темно-зеленую "Ниву" Макса, Акифьев решает ехать за ней, и только тогда, когда машина притормаживает около светло-розового здания Щукинского ОВД, мужчина вдруг понимает, что влип по самые уши.
- По-видимому, кавалерша нашего Бориса работает в ментовке!- с досадой проворчал ученый. Щеки налились кровью, а пальцы нервно застучали по клавиатуре ноутбука.- Ну-ка, ну-ка, нужно срочно взломать вход в систему. Димон, дай-ка мне диск...
И уже через несколько минут на ярко-голубом экране компьютера красовалось досье на всех работников ОВД Щукино..
- Так, это нет, это вряд ли...
Жадные глазки Виктора суетливо забегали по монитору, остановившись на фотографии обаятельной блондинки с проницательным взглядом следователя.
- Хм, а смотри, а вот эта особа, думаю, важная птица. Ну-ка, глянь. Капитан милиции, дочь генерала. И симпатичная однако...
- Ну-ну, Витек, ты что, запал на эту мымру?!
- Сам ты мымра... Ни хрена в женщинах не понимаешь. Ладно, глянь-ка, как ее там...
- Бурускинина какая-то.
- Дурак ты! Читать научись! Брусникина!
- Ну Брусникина, какая разница! Один хрен! Думаю, наш Боренька решил поведать свою тайну особе из кафе, а та, в свою очередь, передала дискету в ментовку! Гони адрес,
возьмем ее тепленькой! Эх, все-таки что за баба...ни вкуса, ни внешности.
- Ой, да пошел ты...
Ровно в двадцать пять минут восьмого в квартиру Лены ворвалось двое мужчин, и, основательно перерыв все ящики и шкафы в поисках несчастной дискеты, которая, по всем подсчетам Виктора должна была быть у Брусникиной, Акифьев решает проучить "наглую особу"...
А через несколько часов та же участь постигает и ни в чем не повинного Артема, которого с легкой подачи Виктора, мгновенно приняли за соучастника сего "преступления".
Но время тикает, и последнюю горсточку терпения Виктора постепенно уносит яростный ураган гнева, а Лена и Тема все молчат, как партизаны, утверждая, что ни о какой дискете и знать не знают.
Казалось, все решится само собой: рано или поздно они не выдержат - расскажут правду, и тогда уже ничто не сможет помешать хитроумному злодею, но тут судьба подбрасывает Виктору еще один шанс. Случайный ночной пожар, что вспыхнул в подсобке по неосторожности одного из лаборантов, послужил отправной точкой для дальнейших преступлений Акифьева, и его пытливый ум снова изобретает новые ходы.. На этот раз суетливый предприниматель решает записать сладкую парочку в основной штат своих верных сотрудников и для пущей конспирации придумывает им новые имена.
" А что, если убить двух зайцев одним махом? Она предпочитает молчать? Что ж? Посмотрим, как эта голубка заворкует после того, как...окажется убийцей Светлякова, а несговорчивый "хахаль" - ее сообщником?"
Долгие летние дни стали белыми, как каменные стены НИИ, и пресными, как прозрачная вода в стеклянных пробирках.
Маленькую каморку какого-то склада, где они впервые встретились после долгой разлуки, сменили "больничные палаты" исследовательского центра, а капитан Милиции Елена Брусникина и старший лейтенант Артем Колосов превратились в ассистентку Лоллочку и практиканта Георгия.
Целый день они работали с какими-то бумагами и, будто бы школьные зубрилы, обложившись какими-то книгами, справочниками, пособиями, постигали горизонты естественных наук... Тема, как ни странно, быстро освоил почти всю неорганическую химию, и с радостью преступил к изучению ароматических соединений, а вот Лене было не сладко. Огромные схемы и заумные названия наводили на нее тоску, а сквозь километровые строчки формул снова виделась знакомая до боли картина:
Старая пятиэтажка в захолустье спального района Северное Медведково, маленькая ободранная комнатушка, мягкий свет сорокаватной лампочки, что висела в темном углу, и вот она, озорная четырнадцатилетняя девчонка с гордым видом бросает на кровать старенькую книгу с надписью: "Химия. 9 класс."
- Нафига мне это нужно! Вот вырасту, пойду как отец! - самоуверенно заявила она. Хотела еще что-то сказать, но, нежный голос матери прервал неиссякаемый фонтан эмоций, что ключом бил из своенравной души подростка, а ее руки ласково обняли строптивую девчонку.
- Доченька, ну зачем же ты так? Никто не знает, как повернется жизнь. Быть может,эти знания сослужат тебе добрую службу...
- Мам, да что ты несешь?! Какие еще знания?! Я же ясно сказала - пойду как отец!!! И точка !!! - с в этими словами она схватила несчастную книгу, подошла к незакрытой форточке, и уже через несколько минут учебник, описав в воздухе тройное сальто, валялся в густых зарослях сирени. -Не нужна мне химия, не нуж-на!.................
И снова она перелистывала страницу... От светлых воспоминаний детства в душе играли мелодичные струнки печали и ностальгии, а жгучие капли робких слезинок тихо падали на милованные листы белой бумаги. Мама...а ведь она была права...