Geum.ru

Порой, случается так, что одна, казалось бы, незначительная деталь, способна изменить чью-либо жизнь. Что это? Воля случая

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8

Судя по всему, дело близилось к своему логическому завершению, и Максиму отчего-то казалось, что все нити сего запутанного клубка сходятся именно на этой непонятной ассистентке...

Наступило утро следующего дня. Того самого, что обещал поставить завершающую точку в этом непростом и довольно-таки запутанным деле, окончание которого по всем законам логики должно было стать праздником, где под несмолкаемые тосты и крики "Муха-герой" раздаются веселые милицейские песни.
Но почему-то этот день превратился в неясное многоточие, размытое каплями горячих слез по шелковой глади ночного неба...
Маленькая входная дверь резко захлопнулась, оставив их наедине с белыми стенами пустынной комнаты. Редкие мгновения, когда эти двое молодых людей могли находиться здесь одни и пребывать в полной уверенности, что за ними украдкой не следит парочка внимательных посторонних глаз. Нельзя было терять ни минуты.
Миловидная девушка тут же встала со своего стула, где только что наслаждалась чтением какого-то английского романа, и медленным размеренным шагом стала ходить взад и вперед, наполняя светлое помещение тихим постукиванием лаковых каблучков. Теплый летний ветерок, что своенравно гулял по тесной и неуютной комнатушке шаловливо трепал ее золотистые, чуть кудрявые волосы, которые ярко переливались в утренних лучах ласкового солнца, а выразительные светло-зеленые глаза этой леди таили в себе искринку неудовольствия и волнения.
- Это невыносимо! - на ее прекрасном лице появилась тень мимолетного гнева.
Обаятельный шатен, который до сего момента предпочитал молчать, нехотя оторвался от каких-то бумаг и устремил на нее свой нежный взор.
- Милая, ну ты же все понимаешь, они ведь тоже не лыком шиты...
- Нет! Я абсолютно ни-че-го не понимаю!- девушка резко топнула острой шпилькой. Толстый справочник с надписью "Органическая химия" тут же покинул свое место на небольшом письменном столике, издав при этом противное "Пуфф". Послышался шелест милованных листов, и уже через несколько секунд книга, открытая на странице с ароматическими веществами, неподвижно лежала на кафельном полу.
- Нет, нет, нет, этого не может быть! Нужно пренепременно все это выяснить! Мы уже тут достаточно долго, а никаких зацепок до сих пор нет.
- Не стоит беспокоиться раньше времени. Поверь, судьба еще представит нам случай разобраться во всей этой кутерьме. Нужно лишь только подождать...
- Сколько? Неделю? Месяц? Год? Мы сидим, как на необитаемом острове! Никаких средств связи, никакой информации - ничего! Нам даже нельзя нормально поговорить!- продолжала она, как ни в чем ни бывало, настаивать на своем. - Мы не можем медлить! Один неверный шаг - и все потеряно!
Собеседник девушки с подкупающей простой взглянул на ее наигранно строгое лицо:
- Милая, ну сколько тебе говорить. Ты спешишь вперед паровоза. Раз уж ввязались в эту историю - надо терпеть.
- Да? А пока мы здесь зачем-то день и ночь возимся с вот этими книгами,- она небрежно посмотрела в сторону валявшегося у стола справочника.- Они вершат свои темные делишки.
- Ой, куда же они денутся, когда рядом такой капитан? Да и потом, разве тебе неинтересно? Вот я, например, в детстве, всегда мечтал стать великим химиком. Как Менделеев там...
- Да что ты говоришь? Никогда бы не поверила...- в голосе девушки проскользнули нотки некой иронии и в то же время произнесла она это с непередаваемой трогательной нежностью, которую испытывают два неравнодушных к друг-другу человека, чьи сердца бьются в едином ритме пламенной и страстной любви.
- Ну вот видишь, - застенчиво улыбнулся ее кавалер, - а так бы и не узнала. А еще помню, как мы с третьим пионерским отрядом в поход ходили. Раскачиваемые ветром палатки, дрожащее пламя костра, на котором варится похлебка, и повсюду безмолвная тишина умиротворяющей природы... Представляешь, какая романтика?
Его спокойный, убаюкивающий голос прозрачным ручейком медленно разливался по комнате, заставлял девушку утонуть в безбрежном океане сладостных грез.- Эх, жаль тогда я еще не знал тебя! Только подумай... Бескрайние равнины, луга, пашни. Кругом - отрадное спокойствие, умиротворение. И мы с тобой любуемся этими неописуемыми красотами загородной природы. Слабый летний ветерок нежно ласкает твое лицо, а в глазах отражаются мерцающие искорки ночного костра. Рядом мелодично журчит небольшая речушка и над головой - прозрачное безоблачное небо, что усыпано яркими стразами далеких звезд... Эх, как же я соскучился по всему этому! Вот бы взять тебе как-нибудь недельный отгул и вырваться нам с тобою на природу.
Из груди очаровательной дамы вырвался поток искрометной радости:
- Ой, какая чудесная сказка!!! А, действительно, так бы хотелось хоть на несколько дней забыть об этой городской суете. Но, нам не привыкать, - философски заметила она, даже не подозревая того, что капризная судьба не замедлит принять к сведению ее пожелания. Вот только любит хитрая Атропос перевернуть все с ног на голову...
- Ладно,- на минуту прелестная мадам остановилась в раздумьях,- пока будем четко придерживаться плана, там посмотрим. Эх, чует мое сердце, не к добру это. Не к добру.
Мужчина подошел к письменному столу, нагнулся над пособием по органической химии, что одиноко томилось на грязном полу, аккуратно вырвал из него страницу, где были запечатлены великие труды Менделеева, и ловким движением руки тот час же превратил ее в белоснежно-белого бумажного журавлика...
- Что бы ни случилось, знай, я всегда буду с тобой!-тихо прошептал он и посадил девушке на плечо только что сделанную им фигурку.
- Даете честное слово, старший лейтенант Колосов?- произнесла мадам и устремила на мужчину свой игриво-кокетливый взгляд.
- Честное пионерское, моя Елена Прекрасная!- ответил он и в знак своей правоты расписался на ее алых губах нежным и сладким поцелуем.

Легкие матовые облака медленно плыли по бескрайней реке лазурного неба, а яркий диск полуденного солнца уже накренился к западной его стороне.
Вдоль широких проспектов и автотрасс лихо проносились черные иномарки, наполняя стоячий мутный воздух молекулами токсичных отходов и микроскопическими частицами грязной пыли.
Пройдет каких-нибудь полчаса, и даже самые тихие безлюдные улочки мгновенно набьются оживленными прохожими, а в столичную подземку хлынет поток неугомонных жителей российской столицы. Шоссе, проспекты и эстакады наполнятся оглушительными криками недовольных водителей, коим, видите ли, подавай свободную дорогу и полное отсутствие всяких "козлов, которые упорно поворачивают из левого ряда и нагло прут по встречной полосе."
Ну а где взять такую сказку в половине шестого пятничного вечера, когда оравы садоводов-любителей выползают на своих стареньких "Жигулях" и едут штурмовать "Ашаны", "Оби", "Леруа Мерлены" и прочие излюбленные места неисправимых дачников.
Работники фирм потихоньку сворачивали дела, закрывали свои заведения, предвкушая чудесную атмосферу праздника с этим незамысловатым названием, которое так приятно для русского уха..."Пятница"...
И только на окраине юго-западного округа столицы, в кабинете какого-то допотопного НИИ, казалось, во всю кипела бурная трудовая деятельность.
Маленькая комнатушка площадью в восемь квадратных метров вмещала в себя груды старинной мебели. Дореволюционные серванты теснились на потертом линолеуме между двух тумбочек со сломанными ящиками, а на потрепанных полках старомодных шкафов красовались метровые стопки пыльных справочников по биофизике и неорганическим соединениям.
За небольшим шатким столом, что находился в нескольких метрах от стальной двери, сидел непонятный и довольно-таки странный, как, в прочем, и все сотрудники сего скромного заведения, мистер.
Это был весьма полный мужчина лет тридцати пяти - сорока. Черно-смольные, слегка взъерошенные волосы придавали его смуглому лицу какую-то особую выразительность и шарм, а большие карие глаза, которые ни на минуту не отрывались от голубого экрана портативного компьютера, искрились чванством и слащавостью и в то же время были полны необъяснимой, а порой даже пугающей решительности...
Одет он был также весьма солидно: черный накрахмаленный костюм с серебристыми пуговицами выдавал в нем статус далеко не самого простого человека в сфере ученых, о чем речисто вещала бирочка с надписью "Генеральный директор и старший исследователь. Виктор Акифьев.", будучи аккуратно приколотой к пиджаку этого человека.
Чуть поодаль, в окружении многочисленных микроскопов и баночек, что были щедро наполнены разноцветными пенящимися веществами, сидела таинственная ассистентка.
Наверное, слово "таинственная" было бы тут как нельзя более подходящим, ибо прекрасного лицо девушки почти не было видно. Глянцевую улыбку светской львицы, розоватые, чуть загорелые щечки игривой кокетки, - все закрывала белая стерильная повязка, коими обычно пользуются хирурги и ассенизаторы, а ее легкие, как дуновение осеннего ветра, светло-русые волосы были аккуратно собраны в высокий хвост и спрятаны под белоснежную атласную бандану.
Салатовую вельветовую юбку, что идеально облегала ее стройную фигуру и шелковую блузку в маленький цветочек тщательно скрывал длинный врачебный халат, больше даже напоминающий дивное вечернее платье, чем скромную униформу сотрудницы НИИ, поэтому в таком изящном одеянии, которое, казалось, было призвано сделать ее инкогнито, девушка была схожа с загадочной Анной Катерик, чей образ так замечательно раскрыт на страницах великолепного романа Уилки Коллинза.
Но в отличие от героини знаменитого произведения, мягкий и проникновенный взгляд этой девушки свидетельствовал о том, что она была достаточно начитанной серьезной особой и в то же время романтичным и нежным созданием, подобием прекрасного ангелочка, что беззаботно порхает над житейской обыденностью.
Трудно было поверить в то, что, быть может, эта прелестная леди таит в себе душу коварной преступницы...
Сейчас милая девушка занималась тем, что сортировала какие-то пробирки, переливая туда-сюда зловонную жидкость ярко-зеленого оттенка, а ее строгий начальник, который почему-то имел отдаленное сходство с английским бульдогом, мирно барабанил по клавишам черного ноутбука марки "Toshiba". Оторваться от своих нечистых мыслишек мужчину заставил звучный собачий лай. Мухтар стрелой влетел в полуоткрытую дверь комнаты, а вслед за ним на пороге робко показался и его хозяин.
Видимо, неожиданность сыграла должную партию в этой запутанной и неразборчивой пьесе, ибо мистер, именуемый Виктором, тот час же вздрогнул и на мгновение оторвал свой надменно-брезгливый взгляд от голубого экрана компьютера, а его ассистентка медленно встала из-за своего столика, лицо ее покрылось неестественной бледностью и, изо всех сил стараясь не уронить свои склянки и пробирки, девушка осторожно попятилась назад.
- Э-м, здрасте, здрасте, вы ко мне? - с наигранной вежливостью поинтересовался старший исследователь, и какая-то слащавая улыбка озарила его пухлое лицо.
- Да, я именно к вам. Меня зовут Максим Жаров, я из милиции, а это мой друг и незаменимый помощник Мухтар. Ну-ка, Муха, поздоровайся,- пес тот час же подал голос, тем самым демонстрируя всю свою важность, а Максим тем временем решил продолжить:
- Вашим коллегой, гражданином Светляковым, была совершена попытка ограбления моей сестры - Александры Жаровой и похищение нашей коллеги Елены Брусникиной, а несколько дней назад Бориса нашли мертвым в лесу недалеко от деревни Потемкино. Собственно, поэтому мы и здесь.
- Ах, да, - нервно закусил губу Виктор,- я уже в курсе его смерти. Поистине, печально... А вы думаете, что его убили?
- Да, к сожалению, это так... Быть может, вы знаете, кому он мог перейти дорогу?
- Хм, трудно сказать. У Борьки вообще-то было много женщин, и каждая могла иметь свой мотив,- Виктор опустился на полтона ниже, а потом повернулся к ассистентке, которая неподвижно стояла в углу, будто бы античная статуя Афины-Паллады.- Лоллочка, сделай одолжение, выйди, пожалуйста.
Девушка лихо развернулась на каблуках и поспешно скрылась за маленькой деревянной дверью лаборантской.
- Ну так вот,- прохрипел Акифьев,- не так давно Борька рассказывал якобы у них с этой самой Лоллочкой был бурный роман. Ну, а знаете, Борька как всегда напьется, да и начнет нести чушь про лимузины, счета в банках, дома на Канарах. Нет, он, конечно, был не бедный малый, но, понимаете, любил так несколько преувеличивать ну по мелочам...
- Ничего себе по мелочам,- упрекнул мужчину Максим, и в его сознании тут же проскользнуло заплаканное лицо Саши.
- Ой, ну да разве это не пустяки? Ну выпил мужик, с кем не бывает. А наивная баба всю эту брехню приняла за чистую монету. Борька говорит, еще домой к нему приходила, убить грозилась. Мол, нехрена врать, я из-за тебя мужа бросила, ребенка оставила. Трали-вали ля-ля-ля, что называется.
-Так, а ее муж? Значит, он был в курсе их романа?
- Да, Господи, был наверное. Ее Жорик тут у нас и работает. А баба - обычная истеричка короче говоря. А как Бориса грохнули, так сразу подумал, что, мол, она ну или Жорик ее. Хотя нет, скорее она.
- Подождите, то есть вы взяли к себе в помощницы женщину, которую подозревали в убийстве собственного друга?
Акифьев слегка кашлянул, дабы скрыть этим минутное замешательство.
- Эм.. Понимаете ли. Я сначала как-то не придал этому значения. Ну...мало ли что может набрехать обиженная любовница в порыве гнева? А потом, когда вы мне сказали, что Борьку убили...
Максим молча посмотрел в окно.
- Не, Мух, ты думаешь, он просто ненормальный или суперненормальный? Или просто страдает амнезией? А, быть может, этот тип- сообщник своей ассистентки? Хотя нет...Почему же он тогда ее не покрывает?
- Эм...что вы сказали, я не расслышал.
- Да нет, ничего. Позвольте посмотреть, где работает ваша ассистентка.
- Да,да, вот, пожалуйста,- Виктор сладко улыбнулся и торжествующим жестом показал на соседнее рабочее место,- вот здесь трудится моя помощница.
На столе у Лоллочки царил полный порядок: слева виднелись несчетные стопки аккуратно сложенных сводок и заключений, справа в несколько тесных рядов стояли стеклянные емкости для химикатов.
- Ну что, Муха, давай работать!- радостно воскликнул Жаров, воодушевленный тем, что наконец-таки все понемногу начинало проясняться, и с каким-то непередаваемым энтузиазмом принялся рыться во многочисленных ящиках письменного стола, а вот Мухтар повел себя более, чем странно: пес, подобно любопытному щенку, который только-только выбрался на белый свет из темной конуры, уставился на Виктора своими умными глазами, поразительно похожими на две черные, блестящие пуговки. По-видимому, хитрой собаке не терпелось разгадать дальнейшие намерения неблагонадежного мужчины.

Будучи весьма польщенным столь большим вниманием со стороны милицейской ищейки, Акифьев не замедлил покинуть свой кабинет, оставив изумленного Муху наедине со своими соображениями: "Что бы это значило?", но очередной упрек со стороны хозяина заставил пса отвлечься от занятных размышлений.
- Муха! Ну ты где вообще? Я сегодня что ли один должен работать? Ты собираешься мне помогать или как?
Мухтар невольно чихнул: чувствительный нос собаки раздражал весьма неприятный слащавый аромат чьих-то духов, который заглушал всевозможные запахи, а в глубине его преданной души внезапно родился несколько странный вопрос: " А надо ли?"....
Вот только Максим, как никто другой, обладал поразительной способностью угадывать мысли своего подопечного.
- Что значит надо? Что-то ты, брат, совсем разленился...
Но тут с оглушительным треском на пол свалилась парочка чугунных микроскопов, обнажив дверцу потайного ящика, содержимое которого было довольно-таки интересным: тонкие резиновые перчатки, коими обычно пользуются врачи, разорванная в клочья фотография Светлякова, а рядом с ней - маленькая баночка того самого вещества...
Похоже, что скромная ассистентка на деле оказалась коварной убийцей, что решила так жестоко отомстить своему незадачливому кавалеру...
- Ну как? Нашли что-нибудь? - самым невозмутимым тоном поинтересовался Виктор, робко выглядывая из-за стеклянной двери, однако едва уловимые нотки волнения в его слегка дрожащем голосе не сумели укрыться от чуткого уха проницательного Мухтара.- Ее теперь посадят?!
- Ну...,- философски заметил Жаров, - кое-какие улики есть, и, более того, достаточно весомые, и все же нам необходимо проверить и других сотрудников.
- Но, уверяю, вас, больше никому не была нужна смерть моего друга! Разве что ее мужу, хотя вряд ли...Или вы в чем-то подозреваете меня?- глазки Виктора судорожно забегали по сторонам, а в сознании промелькнуло зловещее: "Нет, нет, нет, сие недоразумение нужно исправить. Немедленно."
- Господин Акифьев, я пока вас ни в чем не подозреваю, но, как видите, мы обязаны проверить всех...Порой, преступником оказывается именно тот, кого меньше всех в этом подозреваешь. Да, Муха? Как печально это бы ни было.
- Ах, ну да. Формальности, куда ж от них деться? Что ж? В таком случае, я весь к вашим услугам. Вы пока можете посмотреть списки сотрудников, а я быстренько принесу все документы. Кстати, может, чаю?
- Ну...если вас не затруднит.
- Конечно нет, что вы...,-внезапно совершенно спокойно ответил Виктор, а в его изощренном уме созрел хитрый план..."Нет, дорогой мой, сотрудников ты будешь опрашивать уже где-то далеко отсюда!"
Мужчина отошел в соседнюю комнату, но, вместо того, чтобы взять темно-синий алюминиевый чайник с традиционным британским напитком, Виктор залез в бездонный карман своих длинных брюк и достал оттуда прозрачную ампулу с розовато-зеленой жидкостью:
- Лоллочка! Будь добра, отнеси это ко мне в кабинет,- крикнул он ассистентке, а в мыслях мужчины не промелькнуло и тени догадки о том, что ни одно его движение не сумело укрыться от орлиного взора глазастой Лоллочки.
Вернувшись в комнату, Виктор величественно сел за стол и утонул в мягком офисном кресле из крокодиловой кожи.
- Вот, Максим, как вы и просили. Тут есть все бумаги...
Умиротворенное лицо Виктора было полно спокойствия и блаженства, и только карие глаза, подобно теннисным мячикам, нервно бегали из стороны в сторону, поминутно переводя взор с двери, откуда должна была выйти Лоллочка,на Мухтара, который не сводил свой пристальный взгляд с Акифьева, готовый в любую секунду броситься на подозрительного химика.
Наконец, зловещий щелчок поворачивающегося в двери замка возвестил о приходе загадочной леди в белом.
Лоллочка, держа в руках блестящий поднос, медленным и размеренным шагом прошла в центр комнаты и остановилась прямо между Виктором и Максимом. Акифьев мельком посмотрел на Жарова сквозь призму собственной надменности и высокомерия, а затем испепеляющим взглядом окинул Мухтара. Пес, который обычно в таких случаях мгновенно переходил к активным действиям на этот раз остался сидеть тихо спокойно, будто бы какая-то неведомая сила вселила в него уверенность в чем-то таком, о чем даже не догадывались ни Акифьев, ни Жаров...
- Вот, Максим, ваш чай,- радостно выпалил старший исследователь,- Лоллочка, давай сюда...
Но девушка, будто бы невзначай выпустила из крепких рук хрупкую фарфоровую чашку и та, предварительно обдав колени Виктора брызгами горячего кипятка, с оглушительным звоном свалилась на пол и тут же превратилась в тысячу стеклянных осколков.
На какое-то мгновение комната наполнилась отчаянным криком несчастного ученего, сквозь который украдкой проскальзывали жаргонный лексикон и нецензурная брань коварного хитреца...
Но вскоре его лицемерная физиономия стала вновь приятной и доброжелательной, какой она и была до этого инцидента, и только опытный психолог смог бы заметить то, что сия любезность - всего лишь фальшивая маска лести.
Ведь на самом деле Акифьев едва ли сдерживался от того, чтобы не разразиться страшным ураганом гнева, что сметает все на своем пути...

Когда Максим вышел из злосчастного НИИ, стрелки часов перевалили за половину седьмого. Жара понемногу начала спадать, и легкий, освежающий, в меру теплый ветерок уже кружил в прозрачном воздухе российской столицы.
Все, кто до этого момента мирно сидели в прохладных квартирах и офисах высыпали на улицу, в предвкушении замечательной атмосферы августовского вечера, который, казалось, забирал всю суету уходящего дня, оставляя одни только мысли о прекрасном...
По узким улочкам то и дело шныряли веселые студенты, во дворах собирались неутомимые бабуси, которые страстно обсуждали вчерашнее ток-шоу и очередную серию "Чисто английского убийства", а детские площадки до отказа наполнялись заботливыми мамами с колясками и миловидными первоклашками, что никогда не расстаются со своими машинками и куклами "Барби".
- Ну что, Муха,- Жаров ласково погладил пса по его щелковисто - блестящей шерсти, - тебе тоже показалось, что этот Виктор явно от нас что-то скрывает? Да и Лоллочка его- непонятная особа... И все-таки мне слабо верится в то, что они - сообщники. Хотя, все улики говорят сами за себя. Может, он просто ее покрывает? Мух, а ты как думаешь?

Но Муха так и не успел высказать ни своего согласия, ни, наоборот, неодобрения.
Окно второго этажа, где, судя по всему, должна была располагаться лаборатория практикантов, залилось мягким светом тусклого торшера, и из снопа этих желтоватых лучей, что мгновенно разлетались по потолку, снова украдкой промелькнула серая тень таинственной Лоллочки - не то величественной благодетельницы, не то коварной и беспощадной мстительницы.
Она медленно подошла к небольшому круглому окну и на согретом ее теплым дыханием запотевшем матовом стекле едва заметно написала лишь одно единственное слово "Уходи"...
А затем поспешно выключила за собой свет и, будто бы призрачный мираж, растаяла в сумрачной глубине полутемной комнаты...

Едва она вышла в ярко-освещенный коридор, как тут же наткнулась на Виктора, который, казалось, ждал этого момента всю свою жизнь... Темные глаза мужчины горели страшным пламенем гнева, а ноги лихорадочно мерили шагами узкий холл:
- Ну что, красавица?! Допрыгалась?!- с каждым словом Акифьев приобретал все большее и большее сходство и напыжившемся индюком.- Вот только не надо оправдываться! Думаешь, я поверю в то, что это была всего лишь случайность?! Да, дорогая, это жизнь! Здесь каждый играет назначенную ему роль, а тот, кто сует нос не в свое дело должен за это расплачиваться! Или ты не знала?! Я долго ждал, очень долго, но и моему терпению рано или поздно приходит конец! Или ты сегодня же вернешь мне мою дискету или завтра же я целиком и полностью сдам тебя ментуре и ты уже ничего не сможешь доказать! Какой будет позор....для тебя-то! И поверь, тогда тебе уже НИКТО не сможет помочь! Я об этом позабочусь!