Geum.ru

Звезда. 1994. № С. 170-188

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   2   3

Виднейшие евразийцы - люди блестящего европейского образования. Напомню хотя бы об эмигрантах князе Н. С. Трубецком (о нем - одна из последних статей Л. Н. Гумилева) и профессоре П. Н. Савицком, директоре Русской гимназии в Праге. Последний, проведший после войны одиннадцать лет в советских лагерях, стал корреспондентом, а потом и знакомцем Гумилева. Младший сын Савицкого, ныне известный историк, перевел на чешский одну из книг "степной эпопеи", "Поиски вымышленного царства" (русское издание - в 1970 году). Эту книгу Гумилев-евразиец посвятил "братскому монгольскому народу". А Гумилев-европеец весной 1945 года, на берегу Одера, когда его зенитная батарея отгоняла немецкие самолеты, бомбившие нашу переправу, читал вслух по-французски стихи Виктора Гюго. И одно другому не мешает и не противоречит.

Конечно, Ахматова занялась восточными и другими переводами скорее вынужденно, из-за хлеба насущного. Кстати, многие из публикуемых в ее книгах переводных стихотворений - псевдоэпиграфы, то есть "ложнонадписанные", не принадлежащие ей тексты. Относясь к переводам свысока, она кое-какие из них (опять-таки для заработка) перепоручала сыну, отлично владевшему стихотворной техникой. Он же относился к Востоку как к призванию. Занятия им помогали переносить лагерную жизнь. "Лучше всего отвлекает паука, когда есть возможность заниматься, а когда такой нет, тогда тошно" (21 апреля 1956 года).

То, что известие о смерти Сталина заключенные восприняли как праздник, стало теперь, после изданий А. И. Солженицына и других лагерных авторов, чем-то вроде историографического и художественного трюизма (радость людей в ватниках изображают литераторы, кинематографисты и проч.). Лев Николаевич рассказывал мне, как он встретил это известие. "Я был тогда придурком, работал в библиотеке и урывками писал свою книгу "Хунну" (она вышла в свет в 1960 году. - Л. П.). Кто-то вошел и сказал, что умер Сталин. Я был очень увлечен и махнул рукой: идите скорбите, идите скорбите..."

Лагерный быт в письмах сына к матери отражен очень слабо. Причина - не только в том, что письма цензуровались, почему приходилось писать о себе и об "отвлеченностях". Причина и в том, что человеку в беде свойственно отворачиваться от нее, закрывать на нее глаза. Поэтому некоторые фрагменты нуждаются в комментарии. Его основа - наши со Львом Николаевичем разговоры.

Вот письмо от 5 марта 1955 года. В нем речь идет о посылке: "она попала прямо на мои именины", значит, была получена третьего дня, потому что ангелом-хранителем автора был святитель Лев, папа Римский (между прочим, по прихоти судьбы имевший косвенное отношение к гуннам), которого православная церковь воспоминает 3 марта н. ст. В данном случае уместно одно биографическое уточнение. Л. Н. Гумилев всегда писал, что родился в Царском Селе. Строго говоря, это не так. Анна Андреевна произвела на свет единственного своего сына 1 октября 1912 года в известной клинике Вейдемана на Большом проспекте Васильевского острова. Крестили же младенца действительно в Царском ("меня крестил отец Яков"), в соборе, которого уже давно нету.

"Я устроил пир: сначала бутерброд с шпротом, потом какао с булочкой, потом кисель и потом чай с сухарями и орехами. Комбинация из двух посылок. Ужин получился китайский - гости еле встали, так объелись. Вообще, сейчас стало у нас несколько лучше, льгот, хотя и паллиативных, уйма, и грубость сведена до минимума. Чтением теперь я обеспечен и нуждаюсь только в твоем обществе и лицезрении Невского проспекта. Когда это будет, я почувствую себя счастливым".

Эту длинную цитату я позволил себе привести с двоякой целью: во-первых, чтобы порадоваться вместе с автором. В лагере было так мало радостей, а тут - именины, посылка, Лукуллов пир... Во-вторых, чтобы связать ее с фрагментом из письма от 10 декабря 1955 года: "Жаль, что ты не догадалась позвонить Печковскому; он бы рассказал тебе, как я представлял Улиту и Луку Лукича, и должен бы поблагодарить тебя за посылки мне, в уничтожении коих он принимал живое участие. С тех пор как мы расстались, я опять не подхожу близко к сцене".

Речь - о каторжном театре и о знаменитом певце Печковском, уже освободившемся. Если не ошибаюсь, его свали Николаем Константиновичем. Он оказался в оккупации по чистой случайности: жил на даче, кажется, в Сиверской, а тут пришли немцы. Печковский не знал никакого ремесла и продолжал зарабатывать на жизнь концертами. По-тогдашнему это считалось сотрудничеством с врагом - отсюда срок. На самом же деле Печковский - не герой и не предатель. Он тенор, а тенор в профессионально-музыкальных анекдотах выступает как "обер-верх" глупости. "Ну и дурак же ты! - А голос?"

Голос у Печковского, действительно, был редкостный. По рассказам Льва Николаевича, который сидел с ним на реке Томи, у него был и редкостный нюх на чужие посылки и на компанейские трапезы. За участие в них он желал расплачиваться пением, но охотников слушать что-то не находилось. Видимо, в тюрьме ария Ленского не веселит сердца... "Предположи, - читаем в письме матери 5 сентября 1954 года, - что я попал под трамвай и умер - "только и делов" - тут волноваться не стоит". Автор говорил Печковскому: "Николай Константинович! Мы тебя любим и уважаем, садись с нами, угощайся, только, ради Бога, не пой".

А Печковский, подобно певчей птице, совладать с собою не мог. Гумилев с друзьями устроил его в сушилку. Днем, пока все были на работах, он пребывал там в одиночестве и заливался соловьем. Но вот беда: рядом стояла охранная вышка. Стрелку, тоже человеку подневольному, теноровые партии пришлись поперек горла, и он пал на колени перед начальством: "Уберите придурка, а то я его пристрелю!" И Печковского перевели в какую-то дальнюю сушилку.

Когда апологеты или оппоненты рассуждают о теории этногенеза, они забывают, что она родилась в неволе. Гумилев - это сочинитель-узник, он входит в тот же ряд творцов, что и Кампанелла, Максим Грек, протопоп Аввакум, Сильвио Пеллико. Узникам не возбраняется вспоминать, тосковать, надеяться и размышлять - о себе и близких, о друзьях и врагах, а также о высоких материях. Неволя вообще несовместима с прагматическим знанием, запоминанием и заучиванием. Как-то мы со Львом Николаевичем заговорили о Дюма-отце и о "Графе Монте-Кристо". "Хороший роман, - сказал он, -только Эдмон не мог в замке Иф выучиться языкам, каким бы блестящим педагогом ни был аббат Фарриа. Я в лагерях пытался учить языки, - было от кого, - и все без толку. А те, которыми занимался на свободе, помню".

Есть, правда, исключение из этого правила: Гумилев в заключении овладел блатной "феней", пусть не иностранным языком, по все же социальным диалектом. На нем он даже в веселую минуту сочинял - например, "Историю отпадения Нидерландов от Испании" (она опубликована соузником Гумилева в кн.: Сергей Снегов. Язык, который ненавидит. М., "Просвет", 1991, с. 202 - 204).

"В 1565 году по всей Голландии пошла параша, что папа - антихрист. Голландцы начали шипеть на папу и раскурочивать монастыри. Римская курия, обиженная за пахана, подначила испанское правительство. Испанцы стали качать права - нахально тащили голландцев на исповедь. Отказчиков сажали в каплей на трехсотку, отрицаловку пускали налево, по всей стране пошли шмоны и стук, спешно стряпали липу. Граф Эгмонт на пару с графом Горном попали в непонятное. Их по запарке замели, пришили дело и дали вышку". Вот такое историографическое баловство... Кстати, "попасть в непонятное" - значит оказаться в затруднительном положении.

Шутки такого рода может позволить себе только умный человек. От умника их не услышишь, умник умничает и чинится. Лев Николаевич никогда не чинился и не важничал. В этом отношении он был достойный сын своих достойных родителей. Они - поэты божьей милостью, сын их - историк, географ, мыслитель божьей милостью. Все они никогда не унижались до лжи.

Гумилева, несмотря на "оттепель", держали в заключении дольше всех и выпустили лишь в мае 1956 года. Проволочка его не то чтобы злила (он был очень добрый человек), она его обижала. "От обиды я нажил язву", - говаривал он. Именно эта язва в конце концов свела его в могилу. Но Бог дал ему дождаться публикации главных его трудов. Теперь они переиздаются и моментально расходятся. Не за горами - и полное собрание сочинений. И расстрелянный отец, и опальная мать, и сын-страдалец одержали победу над злодейской властью.

Но в одном власть преуспела: она просекла этот замечательный род. Льву Николаевичу удалось жениться только 54-х лет, и хотя Наталья Викторовна была помоложе, но о детях думать уже было нечего. Они счастливо прожили ровно двадцать пять лет, день в день. Она приехала в нага город 15 июня 1967 года, и 15 июня 1992 года, в день серебряной свадьбы, Лев Николаевич скончался. Теперь в России Гумилевых больше не будет.

Александр Панченко


В "Звезде» публикуются все сохранившиеся в домашнем архиве Л. Н. Гумилева письма, открытки и телеграммы к нему А. А. Ахматовой. Количество их было гораздо большим, о чем можно судить и по данной публикации (например, открывающее подборку письмо Л. Г от 5.1 X. 1954 подразумевает ранее существовавшую переписку; в письме А. А. от 27.111.1955 сообщается о неизвестных нам ее открытках и т. п.), и по публикации М.М. Кралина трех писем из ахматовского фонда ГПБ в издании: Анна Ахматова. Сочинения в двух томах. М., 1990. Корреспонденция Ахматовой посылалась по адресу: Омск, 29 п/я. Ух 16/11 Гумилеву Льву Николаевичу; с мая 1956: Ленинград, Московский пр. 195, кв. 218.

Из обширного корпуса писем Л. Н. Гумилева к матери публикуются только пять - по копиям, хранящимся у А. М. Панченко.

Письма А.А. Ахматовой печатаются без каких-либо сокращений, письма Л.Н. Гумилева с некоторыми купюрами.


5 сентября 1954 г.

Дорогая, милая мамочка,

получил я твою открытку, где ты сообщаешь, что едешь отдыхать в Голицыно, и посылку с вареньем, медом и очаровательной чайницей. Старая чайница разбк-лась у меня еще зимой, и я ее очень оплакивал. Что хлопоты твои не увенчались успехом - понятно: ты пошла по неверному пути. Мою невиновность доказывать нечего, она и так всем понимающим людям ясна. Вспомни, что моя опала началась еще в 1946 г.- там и есть корень зла.

Настоящей причины моего бедствия я не знаю, но предполагаю, что оно началось в стенах ИВАН'а ', т(ак) к(ак) сидящие г Академии бездарники опре

деленно старались избавиться от меня, хотя бы путем самых фантастических и клеветнических измышлений. Они имели к тому же связи, и все завертелось. Сейчас (...) дело со мной зашло так далеко, что посадившие меня ни за что не признают, будто интригами и клеветой они превратили ученого в уголовника.

Я видел, что это ясно для следователя, но видел и то, что он оформлял мое дело против совести и желания. Академ-блат оказался сильнее юстиции. Единственный способ помочь мне - это не писать прошения, которые механически будут передаваться в прокуратуру и механически отвергаться, а добиться личного свидания у К. Е. Ворошилова или Н. Хрущева и объяснить им, что я толковый востоковед со знаниями и возможностями, далеко превышающими средний уровень, и что гораздо целесообразнее использовать меня как ученого, чем как огородное пугало.

Говоря о себе так, я откидываю ложную скромность; дело серьезное, и надо объясниться по существу. Самому мне писать бесполезно - любая моя жалоба попадет в руки бюрократа и получит штампованный ответ. Вспомни бесцельные усилия в 1947-8 гг., когда надо мной вообще никаких обвинений не висело, а меня выгнали отовсюду и материальное положение было хуже, чем сейчас, при твоей помощи. Итак, если у тебя есть возможность добиться встречи и вразумительно объяснить всю бесцельность моей опалы, именно бесцельность, а не необоснованность, которая и без того каждому неидиоту ясна, то действуй, а если это почему-либо нельзя, то бездействуй, не тратя понапрасну нервов и сил. Только, умоляю, извести меня о своем намерении, чтобы не ставить меня опять в глупое положение. Вообще не расстраивайся ни при каком результате, предположи, что я попал под трамвай и умер - "только и делов" - тут волноваться не стоит. Сама жизнь не нужна, если из-за нее возникает столько хлопот.

О себе мне сообщать нечего, никаких событий в моей жизни не бывает. Правда, я ждал, что в посылке из-под слоя сала вылезет второй том "Трое-царствия" г, но жду его теперь ко дню моего рождения. Погода у нас превратилась в осеннюю - завывает холодный ветер. Прости, мамочка, что я это письмо адресую прямо на Москву, но я хочу, чтобы ты скорее его получила, а мне кажется, что ты в Москве.

Виктору Ефимовичу и Нине Антоновне ' искренний привет.

Целую тебя.

Leon

1 Институт востоковедения АН СССР

2 Исторический роман китайского писателя Ло Гуань-чжуна (ок. 1330 - ок. 1400); русский

перевод второго тома появился в Москве в октябре 1954 г

3 Виктор Ефимович Ардов (1900-1976) . драматург; Нина Антоновна Ольшевская (1908-1991) - жена Ардова, актриса. У Ардовых преимущественно Ахматова останавливалась, приезжая в Москву (Большая Ордынка, 17),

17 сентября (19)54 Дорогой сынок мой Левушка,

сейчас получила твое письмо от 5-го сент. (ября) и спешу ответить: 11 т. "Трое-царствия" еще не вышел, Цюй Юань ' выйдет к 1 октября. Многое в твоем письме показалось мне неясным - вероятно, я чего-то недополучила в 1950. Лежу - простужена - болит горло и голова. Трудно соображать. В Ленинград пришла осень, но еще бывают просветы хорошей погоды. В антологии читаю (V-ый век н. э.): "Алтын был татарином на службе у китайцев, чтобы обучить их войска „after the manner of the Huns" (подобно тому, как были обучены хун-ны). Его родной страной был Tchizak (?), и служил он у Као Huan'a" 2. Ну, до-

7 "Звезда" Л"! 4

вольно китайщины. Я очень печальная, и у меня смутно на сердце. Пожалей хоть ты меня. Целую.

Мама. От простуды я совершенно оглохла и живу в полной тишине.

1 Цюй Юань. "Стихи". М., 1954. В книгу вошлп поэмы "Лисао" и "Призывание" в переводе

Ахматовой. Цюй Юань (ок. 340 - 278 до н. э.) - первый известный по швеей китайский поэт.

2 Из какой антологии взят данный текст, установить не удалось. Вызывает сомнение и указа-

ние*на V век, н название страны Tchizak.

9 ноября 1954 Милая моя мамочка, получил твою открытку и деньги - 100 р(ублей). (...)

У нас показывали индийский фильм "Бродяга" '. Все в восторге, и я тоже. Сначала я отнесся к нему скептически: мне показалось, что сюжет романтичен и даже мелодраматичен, а игра хотя и хорошая, но не выдающаяся, за исключением детских сцен; дети замечательны. Но вторая серия увлекла меня: там из-под европейских костюмов вылезла настоящая Индия; вся европеизированная кинотехника отодвинулась на второй план, мелодрама испарилась и остались фантастические восточные страсти. Грандиозно показан сон героя, со статуей пляшущего Шивы. И какой убогой показалась мне английская картина "Багдадский вор" 2- механическая фантазия, эклектика, дешевый юмор. Поистине Азия и Европа меняются местами, и все больше уверяюсь я, что Европа скоро превратится в такую же провинцию, какой она была в VI в.

Здоровье мое поправилось: я вышел из больницы несколько окрепшим, но опять признан инвалидом. Опыт с попыткой сделать из меня землекопа пока привел лишь к тому, что я половину времени провел в постели. Кроме порока сердца у меня появилась какая-то болезнь желудка, и очень противная - часто и сильно болит. Очевидно, для экспедиций я больше не годен. Меня это, вообще, мало беспокоит-я живу одним днем, как птичка.

Рассчитывать и думать о будущем представляется мне наивностью. Кругом люди получают ободряющие письма. Сначала они радовались, теперь плюются, потому что ничего хорошего не сбывается. Хорошо, что ты не пишешь бессмысленных ободрений, но если предпримешь что-нибудь реальное, обязательно поставь меня в известность, чтобы не получилось как в прошлом году. Еще раз прошу тебя, мамочка, попытайся достать Грумм-Гржимайло "Западная) Монголия и Урянхайский край", т. II 3. Может быть, в какой-либо библиотеке на обмен; отдай из моих книг все, что спросят. Пожалуйста.

Но я совершенно не представляю, как ты теперь живешь: какие у тебя комнаты, тепло ли, удобно ли; но я почему-то думаю, что тебе скучно. Мне, вообще, жизнь так осточертела, что глаза бы не глядели на белый свет. Да куда денешься, и вот я упорно занимаюсь историей, каждую свободную минуту. Я изрядно усовершенствовался и умру вполне компетентным востоковедом.

Поцелуй Анюту 4 и посоветуй ей выучиться щебетать на каком-нибудь иностранном языке, а в прочих науках не усердствовать. Все равно замужем ей У ху2 будет не нужен.

Целую тебя, дорогая мамочка.

Спасибо, что не забываешь сына.

Leon

1 "Бродяга" (1951) -фильм индийского режиссера Раджа Капура (1924-1993). необыкно

венно популярный в СССР середины пятидесятых годов.

2 "Багдадский вор" (1940) -фильм английского режиссера Александра Корды (1893 -

1956).

3 Г. Е. Грумм-Гржимайло. "Западная Монголия и Урянхайский край". Т II. Л.. 1926.

Анна Генриховна Каминская, дочь И. Н. Пуниной и внучка Н. Н. Пунина. искусствовед.

19 ноября 1954 Дорогой Левушка,

я снова провалялась целую неделю, но почему-то мне кажется, теперь все с болезнью кончено. Про Ань-Лу-шаня (VIII в.) спрашивать никого не пришлось: я сама натолкнулась на него в книге фицджеральда '. Почему ты думаешь, что он был хунном? Мой автор говорит, что он был "a Turk of the Kitan tribe" * очень низкого происхождения, род.(ился) за Вел.(икой) Стеной в стране Liao Tung 2 (Южная Манджурия). В детстве он был взят в плен или продан как раб китайскому офицеру северного погр.(аничного) гарнизона. Затем, выказав военные таланты, стал сначала офицером, после - генералом. Отличался хитростью и тешил императора грубыми шутками и незнанием этикета. Стал любимцем красавицы Jang Kuei Fei - наложницы императора (Ming-Huang) 3. Карьера Ань-Лу-шаня была блестящей. Он был назначен губернатором пограничной провинции Liao Tung и командовал лучшими войсками империи. В 750 он вопреки закону получил титул "second-class Prince" **•

Был обвинен в измене братом красавицы, но сумел оправдаться. Jang Kuei Fei усыновила его. Имп.(ератор) безмерно доверял ему. В 755 Ань-Лу-шань сбросил маску. Успех его был полным. Лучшие войска были под его командованием. Он перешел Желтую Реку, захватил Lo Jang и т. д. Дошел до столицы, двор бежал. В армии императора вспыхнул мятеж, и солдаты требовали головы Jang Kuei Fei - покровительницы Ань-Лу-шаня. Она была задушена. Бо-Цзюй-й 4 написал об этом нравоучительную поэму: "Everlasting wrong" ***. (Об Ань-Лу-шане см. Предисловие Эйдлина к Бо-Цзюй-и)5.

После взятия Ch'ang An'a Ань-Лу-шань больше не имел успехов. Новый имп.(ератор) Su Tsung выслал против него население северо-запада и получил значительную помощь от дружественных Китаю народов: среднеазиатцев, тюрок и даже арабов, кот.(орых) прислал калиф. Ань-Лу-шань и его сын были убиты и заменены другими претендентами. Война длилась еще 10 л.(ет) и кончилась в 766 г.

Вот и все, что я могу сказать тебе об Ань-Лу-шане, а то, что все это происходило в золотой век китайской поэзии - ты и сам знаешь.

У нас зима, но я еще не выходила из дому после болезни.

Целую тебя крепко. Не хандри.

Мама

P. S. Посмотри еще в книге Бо-Цзюй-и на стр. 222 упоминание об Ань-Лу-шане и на стр. 223 забавный эпизод с лебедем и письмом из "Ханьской истории" .

Эйдлин мне сказал, что м. б. сюнну не были хуннами, но Фицджеральд думает иначе. Другой востоковед высказал предположение, что китайцы называли "сюнну" все бродячие племена (за Вел.(икой) Стеной) за северной границей, так же, как называли "ма" или "му" такие же племена на юге.

Посылку тебе не приняли в Павловске, и Аристид 7 был так добр, что отправил ее из Луги 4 6 ноября. Вчера слышала по радио, что в Омске 22°. Бедный Левка! У меня был Яков Маркович 8, читал свои переводы - это он наладил отправку посылки и просил передать тебе привет. Посылать открытки я раздумала- они устарели. Как тебе понравился II том "Троецарствия"?

А м. б. Ерши (Er Shin) не человек, а город? 9 В моей книге очень живописно рассказано, как город такого названия сдался китайскому полководцу Li Kuang-li около 100 г. до н. э. Находился этот город между Ходжентом и Ташкентом (Oura Тере). Грумм-Гржимайло ищу. Есть надежда, что окажется экземпляр у вдовы Якубовского . Надеюсь, она не откажется продать.

Напиши вежливое письмо Нат.(алье) Вас.(ильевне) ", если получишь ее послание. Я очень на этом настаиваю. Она мало изменилась, все такая же дева-роза |2, брак ее оказался неудачным, и она о нем больше не говорит. Она приносит мне книги и зашивает халат, кот.(орый) рвется по швам, пот.(ому) что

* Турок из китайского племени (англ.). ** Неваследныи принц (англ.).

*** сВечная неправедность" (англ.). "Чанхэв-гэ", в русском переводе Л. 3. Эйдлина "Вечная печаль"

сделан из парчи. Ну, этого ты не понимаешь. Это письмо тоже пролежало несколько дней - сегодня уже 24-ое. Еще раз целую - жду вестей.

Мама

1 Fitzgerald Ch. P. "China. Short Cultural History". London, 1935.

2 Ляодун, местность на северо-востоке Китая, Ляодунский полуостров.

3 Наложница Янгуэйфей и император Сюань-цзун (712 - 756).

4 Бо-Цзюй-и (772 - 846) - великий китайский поэт.

5 Бо-Цзюй-и. "Лирика". М., 1965, предисловие Льва Залмановича Эйдлина (1909-1985), исто-

рика-китаяста.

° "Хань-шу" ("История династии Хань"), написана Бань Гу (32 - 92). ' Аристид Иванович Доватур (1897 - 1982) -филолог-классик, профессор Ленинградского университета.

8 Яков Маркович Боровский (род. в 1896) - филолог-классик.

9 Эрши Хуавь, наследник императора Цинь Шихуанди (259 - 210 до н.э.), объединившего

Китай.

10 Александр Юрьевич Якубовский (1886-1953) -ученый-востоковед, археолог, чл.-корр.