Составление, вступительная статья, указатели и примечания М. С харитонова

1 Раздельный допрос как прием следствия известен еще из Библии (ср. «№ 102). Сходную логику доказательства можно увидеть и в древнеиндийском сюжете «Рубин» (№ 146): лжесвидетели не могут вылепить форму камня, которого никогда не видели.

1 Ср. арабскую сказку из сборника «1001 ночь» «Рассказ о женщине и лживых старцах». Сюжет заканчивается приговором Аллаха:

«И Аллах великий низвел карающую молнию, и она сожгла обоих стариков» [134, 116].

2 Пекинский диалект («язык мандаринов») — официальный язык пекинских чиновников. В рассказе обыгрывается гомофония китайских слов: небольшие неточности в произношении искажают весь смысл. Глупец, не понимая этого, думает, что речь идет о разновидности магических формул. В ряде вариантов этого рассказа обыгрывается чрезмерная изощренность официального языка, из-за которой простой крестьянин неверно употребляет слова.

1 Ср. чеченскую сказку «Как молла доказал свою правоту» (.№ 99), где притворяется немым действительно невиновный, чтобы доказать свою невиновность.

2 Амида (Амитаба) — буддийское божество.

1 Амаирми — зооантропоморфное чудовище; у Ираку — чаще всего в виде огромной женщины с хвостом, которая пожирает людей и зверей.

1 Ср. аналогичные рассказы: индийский «Лавочник-мошенник» [48, 166], еврейский «Находчивый мальчик» [112, 121] и др. См также прим. к №113.

1 Этнографической основой сюжета является анималистический культ деревьев. Ср. № 113 и примечания к нему.

2 Лянг — старая мера веса, более 37 г.

3 Ученый старец — имеется в виду ученый-конфуцианец.

1 Ср. сходную индийскую сказку «Мудрый судья» [112, 181], китайскую «Как пытали каменную плиту» [68, 179]. В обоих случаях пытают камень, смеющихся зрителей штрафуют, деньги опускают в воду и по следам жира находят вора (ср. .№ 109, 112).

1 Рассказ восходит к древнеиндийскому источнику; ср. [44, 39]. «Двадцать пять рассказов Веталы» послужили также основой для монгольско-ойратского варианта этого сюжета («Волшебный мертвец». П. — М., 1923).

2 Серендиб — остров Цейлон.

1 Холладж — очень популярный на мусульманском Востоке мистик-еретик, почитаемый многими как подвижник.

1 Ср. аналогичный турецкий анекдот [25, 41].

2 В старом Китае сын, ударивший отца, подлежал смертной казни.

1 АаАн 1609. Ср. аналогичные рассказы: туркменский «Эпенди и торговец» [133, 145], хакасский «Как бедняк с богачом судился» [137, 103], Ираку «Богатый и бедный» [155, 192], турецкий «Ходжа и еврей» [25, 35], узбекский «Небесный дар» [53, 86], суахили [98, 33] и др.

1 Ср. аналогичные рассказы: индийские «Хитрый судья» [54, 100] и «Два мошенника» [48, 138], аварский «Умный мальчик» [19, 15], афганский «Старуха и мудрый судья» [107, 182] и др.

1 Согласно представлениям китайской геомантики, в земле существуют так называемые «драконовы жилы». Если кто-то похоронен в такой жиле, значит, его сына ожидает особый успех. Но так как министр уже добился наивысшего возможного для него чина, император усмотрел р его притязаниях опасность: не метит ли он на его трон?

2 Ср. абхазскую сказку «Жадный мулла» [16, 260], индийские «Вероломный друг» [48, 180] и «Нечестный факир» [48, 175] и др.

1 Ср. AaTh 875 В4. Мотив разоблачения на суде ложного и нелепого утверждения при помощи другого нелепого утверждения распространен в самых разных вариантах. Ср. сказку другой бирманской народности, чинов, «Маленький мудрец»: «Если креветки не могут взобраться на гору и есть плоды с верхушки смоковницы, то может ли олень попасть в капкан, поставленный на дереве?» [110, 93]; осетинские сказки «Дочь вдовы-ведуньи»: «Раз твой мерин может ожеребиться, то почему рыба из воды не может выбраться на сушу?» [И, 325], «Поп и жена алдара» [81, 86] (та же сентенция); амхарскую: «Если теленок мог появиться на свет от козы, то почему я не могу извлечь из камня прекрасную музыку?» [51, 234]; сказку баньянга: если козел может родить козленка, то и самец другого животного может родить [63, 217]. Своеобразен вариант ангольской народности куаньяма «Лев и шакал»: Шакал попросил у Льва козла к своей козе, чтобы она могла родить козленка. За это Лев требует себе одного из двух родившихся козлят, а затем и обоих: «Если бы не мой козел, твоя коза не родила бы ни одного детеныша. Оба детеныша мои, потому что это мой козел их породил» [56, 12]. Как видим, требование не совсем абсурдно; однако на суде хитрая Черепаха пристыжает Льва типичной нелепицей: мой отец должен родить. Суд отвергает притязания Льва.

Существует целая группа аналогичных по характеру сюжетов, где рассказанная нелепица приводит к абсурду уже вынесенный несправедливый приговор и вынуждает его пересмотреть; один такой рассказ приведен в разделе «О последствиях приговоров»: см. .№ 236 и примеч. к нему.

1 В тексте дерево названо просто «свидетелем», но, по существу, речь идет, конечно, о «божьем суде» перед священным деревом. Известны разные варианты этого сюжета, где о сакральном характере обращения к дереву говорится вполне определенно (и судья, конечно, не удивляется, как может дерево быть свидетелем). Так, в негидальскои сказке «Хитрец и Силач» Хитрец предлагает: «Пойдем, — говорит, — на мольбище, где приносим жертвы духам неба. И пусть небо укажет, кто же из нас хозяин» (спор идет о свинье). Затем Хитрец отправляется на мольбище. «Развел огонь под деревом, к которому они обычно приносили жертвы духам неба, сварил, как полагается, пшено. Затем вырыл под деревом яму и спрятал в эту яму свою мать» [118, 294]. Мать подает голос в пользу Хитреца, но обоих постигает возмездие: Силач тычет палкой в место, откуда слышен голос, и убивает мать Хитреца. Ср. также индийский рассказ «Отец на дереве» [84, 122], аварскяй «Ламарт и Чумарт» [19, 39], тибетский «Цзянбо и Гунба» [91, 41]. В разделе «О божьих судах» приведена сходная сказка народности диго «Слон и заяц», где подобная же хитрость удается безнаказанно (см. № 159 и примеч. к нему).

2 Стремление опорочить свидетелей связано с существенной чертой мусульманского судопроизводства, согласно которому показания свидетеля, не пользующегося уважением, могут не иметь законной силы. «Законность свидетельских показаний в момент их дачи обусловливается следующими требованиями, которым должен отвечать свидетель: быть мусульманином, не еретиком, быть в здравом уме, обладать правоспособностью, пользоваться уважением» [15, 119]. Ср. .№ 144.

3 С точки зрения правоверного мусульманина, профессия музыканта является зазорной.

1 Санталы — индийская народность группы мунда.

2 Деко — так санталы именуют индуистов (кроме тех, кто относится к низшим кастам). Кошки-деко — презрительное прозвище индусов ростовщиков и торговцев.

3 Непереводимая игра слов. Судья обращается к свидетелю на урду, служившем в конце прошлого и начале нынешнего века основным языком судопроизводства в Британской Индии. Свидетель путает заимствованный из арабского языка термин, имеющий значение «обстоятельство», с созвучным ему словом хинди, обозначающим соху.

4 Сал, асон и дхао — распространенные в Индии древесные породы, идущие на различные поделки.

1 Ср. аналогичные сказки: калмыцкую «О пастухе Кэбюне и мудром сыне хана Зантяджа» [64, 137], афганскую «Три брата и рубин» [29, 192] и др.

1 Разгадывание загадок в данном случае можно считать своеобразной разновидностью «божьего суда»; см. вступительную статью. Ср. абхазскую сказку «Судья» [17, 314].

1 Мотив обманутого «божьего суда». Ср. также № 157, 158. Если утверждение «Божий суд не обманешь» («бог правду видит») принять за логическую трансформу «а» (см. № 147 и др.), то вышеназванные сюжеты представляют трансформу «б». Вьетнамский рассказ «Милосердный дух» (.№ 151) демонстрирует двойственную логику: дух знает правду, но в то же время не наказывает виновного (трансформа «в»).

1 Сходный сюжет был использован Сервантесом в «Дон-Кихоте» (см. вступительную статью). Одну из мусульманских версий суда, связанную с именем царя Давида, отца Соломона, описывает А. Н. Веселовский. Речь идет о чудесной трубе: кто, прикоснувшись к трубе, вызовет звон, тот прав. Однажды к Давиду на суд пришли два человека. «Один жаловался, что другой взял у него жемчужину и до сих пор не возвращает. Но ответчик утверждал, что он ее отдал». Труба подтверждает правдивость каждого. После нескольких проб Давид заметил, что ответчик отдавал свою трость истцу всякий раз, как прикасался к трубе. Он догадался, что в этой трости и была спрятана жемчужина [4, 73].

2 Якши — полубожественные существа; согласно легенде, они служат богу богатств Кубере и способны принимать любой облик.

1 Заяц старается заручиться поддержкой термита, потому что его постройки находятся па поле и он считается сведущим в земельных вопросах.

2 См. № 141 и примеч. к нему; там хитрость мнимого «бога» наказывается. Несомненно, подобные сюжеты об обращении к деревьям как к божествам или духам отражают обычаи обожествления деревьев, существовавшие в древности у многих народов мира. Дж. Фрэзер посвятил этой теме целую главу своей «Золотой ветви» («Поклонение деревьям»). Приведенные здесь сказки отражают более современное, уже малопочтительное и даже юмористическое отношение к древним поверьям. Интересно в этом смысле сравнить кхмерскую легенду «Преданно о Та Каеу и Та Тыне» и вьетнамскую сказку «Тигр, охотник и заяц», которые в данном сборнике не приводятся из-за недостатка места. Во вьетнамской сказке хитрец заяц вызывается помочь охотнику и под большим баньяном изображает горного духа Янгконга. Когда охотник с тигром приходят к нему на суд, он дает каждому по стреле и предлагает пустить друг в друга, чтобы узнать, кто прав, кто виноват.

« — Не согласен, — зарычал тигр. — Охотник он на то и есть, чтобы метко стрелять. Наверняка он в меня попадет, и тогда мне конец.

Янгконг рассмеялся и сказал:

— Не бойся, тигр. Эти стрелы волшебные: они никогда не поразят тебя, если ты не виноват» [37, 164].

Охотник пользуется возможностью и убивает тигра. Между тем не прав в конфликте был, без сомнения, он. Интересно здесь то, что сказка юмористически, в каком-то смысле даже пародийно, переосмысливает ситуацию легенды, известной по 'кхмерскому сборнику. Там бог Индра, к которому апеллирует судья, совершает чудо всерьез: «одна стрела ушла высоко в небо, а другая вонзилась в грудь» виновного [71, 178].

1 Синукуан — верховное божество пампанго до принятия ими христианства; здесь старый языческий бог выступает в роли повелителя и законодателя зверей и птиц.

1 «Судебный» вариант так называемой «кумулятивной» сказки, когда одно событие влечет за собой другое (ср. АА* 241 II); в данном случае один сваливает вину на другого; в таких сказках обычна этиологическая концовка. Ср. кхмерскую сказку «Почему у аиста голова лысая»: аист раздавил перепеленка, потому что испугался цапли, которая, в свою очередь, испугалась баклана и т. д. Наконец цепочка обвинений опять замыкается на аисте; его в конечном счете и признают виновным и решают исклевать ему голову. «С той поры у аистов голова лысая» [71, 56]. Ср. также араканскую сказку «Лягушка и птичка хнансоу» [110, 201], качинскую «Сова и белка» [110, 126], а также № 165, 167.

2 Краб у некоторых африканских народов считается дарителем воды.

1 Ср. № 166, а также кхмерскую сказку «Кто виноват», где всем участникам аналогичной истории была назначена соответствующая часть пени [89, 32].

1 Один из вариантов сюжета о так называемых «судейских шутках» (AaTh 1861). Ср. рассказ, объясняющий происхождение русской поговорки «Рассуди — топором разруби».

«Судились кузнец с мясником: один другого чем-то обидел. Придумали каждый задобрить судью: один сковал топор, другой быка отвел.

Пришли на суд. Первым заговорил кузнец:

— Господин судья, рассуди нас, как топором разруби. А мясник свое говорит:

— Нет, брат, тут дело быком прет» [9, 361].

Ср. также: «Теленок переступил через твой топор» (грузинская. 42, 139), «Мул опрокинул твой мед» (Амхарская, 22, 252), «Карета едет туда, куда ее везут лошади» (немецк., «Deutsche Volksbucher». М., 1965, с. 8) и др.

2 Заяц в восточноафриканском фольклоре — самый хитрый из зверей (аналогично лисе европейских народов).

3 Подземный мир называется «Ауака», что значит «белое просо»; согласно верованиям Ираку, просо происходит из подземного мира.

4 Это словосочетание считается у Ираку тяжким оскорблением.

1 Старая черепаха в фольклоре Ираку и других восточноафриканских народов — султан зверей.

1 Аллах акбар (араб.) — «Бог велик!». Первая формула азана.

2 В Иране многие сорта вина пили только разбавленными водой.

1 Ср. .№ 224 и примеч. к нему.

1 Известный сюжет, восходящий к древнеиндийскому источнику. В двенадцатом рассказе Веталы несчастный случай имеет предысторию: видьядхар (полубог, обладающий волшебным знанием) похитил жену у брахмана. Тот отправляется на ее поиски и по пути попадает в дом министра. Министр велит жене угостить брахмана, но брахман отказывается есть в доме и уединяется возле пруда. В это время в его еду и попадает яд из пасти змеи, которую пожирал сокол. На вопрос, кто же повинен в этой смерти, раджа Викрамадитья отвечает: виноваты видьядхар, похитивший жену брахмана, и министр, «потому что пренебрег своим долгом, ибо сам он должен был оказать гостеприимство» [44, 80]. Видимо, индийское юридическое сознание действительно предпочитает доискиваться до первопричины событий, пусть даже отдаленной, чем ссылаться на безликую судьбу.

Интересен таджикский вариант сюжета. Соловей приносит падишаху зернышко урюка, плоды которого возвращают молодость. Когда из зернышка вырастает дерево, падишах посылает одного старика попробовать действие плодов. Садовник приносит упавший плод, съев который, старик умирает. В гневе падишах велит обезглавить соловья. Затем выясняется, что упавший урюк укусила ядовитая змея. На вопрос, кто повинен в смерти старика и соловья, один из слушателей этой истории называет садовника.

Но мудрая героиня сказки, Фариштамох, его опровергает: «Главный виновник этого — падишах! Прежде чем дать старику ядовитый плод урюка, а также прежде чем так безжалостно поступать с невинным соловьем, падишах должен был тщательно разузнать обо всем, тогда уже принимать решение. Эта безрассудная поспешность падишаха и явилась причиной напрасных жертв» [127, 210].

2 Ср. аналогичные рассказы: узбекский «Твоя правда» [53, 102]. турецкий [25, 128], персидский [74, 64], а также китайский «Глазная болезнь» (№ 194) и др.

1 Ср. АА*2060.

1 Харун ар-Рашид — халиф из династии Аббасидов, правивший в Багдаде в 786 — 809 гг.

2 Клятва разводом, данная трижды, у мусульман считается одной из самых торжественных, и неисполнение ее влечет за собой окончательный развод, после которого муж не имеет права взять жену обратно. Зубейда — любимая жена Харуна ар-Рашида.

3 Абу-Юсуф Якуб — знаменитый законовед, имел большое влияние на ар-Рашида.

1 В примечании рассказчик дает возможность и иного решения: в трезвом виде видишь лань прыгающей, в хмельном — летающей.

2 Учебный год в начальной духовной школе заканчивается весной, в канун пасхи.

1 Согласно обычаям Ираку, в случае расторжения брака муж получал от родителей жены обратно свой свадебный выкуп. Если у него оставались дети, они соответствовали выкупу и он не получал больше ничего. Оба разведенных имели право вновь вступить в брак.

1 Ср. Турецкая [25, 132], азербайджанок. [23, ИЗ], Адыгейская [99, 320].

2 Ср. AaTh 1663, аварск. [18, 60].

3 Ср. AaTh 51, татск. [52, 281], Армянская [47, 19], Сенегальская [95, 98]. В сказке бура «Мудрость пса» дележ происходит по принципу, напоминающему дележ Насреддина в .№ 200: «Лев — царь зверей, и мы должны отдать ему девять антилоп. Тогда получится десять. А нас — девять. Если мы возьмем себе одну антилопу, то тогда тоже получится десять». «Кто научил тебя такому мудрому решению?» — спрашивает лев пса. И пес ответил: «Меня научил пример моего брата, ослепленного тобой» [109, 236].

1 AaTh 518. Ср. Афганская [29, 15], Осетинская [81, 347], Персидская [50,287].

2 Один из многих рассказов о суде, когда в выигрыше от тяжбы оказывается судья. Ср. Персидская анекдот «Мудрое решение Насреддина»:

«Двое нашли кошелек с деньгами и никак не могли поделить их. Мимо проходил Насреддин, они попросили его рассудить их.

— Поклянитесь, что не станете перечить, какое бы я ни вынес решение, — сказал Насреддин.

Оба поклялись. Тогда Насреддин говорит:

— В настоящее время эти деньги мне нужны больше, чем любому из вас. Когда я выпутаюсь из денежных затруднений, то поделю деньги между вами» [74, 145].

1 ВС 51***. Ср. близкие по смыслу сказки о разделе: эстонскую «Мышь и воробей» (Эстонские народные сказки. М. — Л., 1965), абхазскую «Ашхамадус и Агамадус» [16, 276], калмыцкую «Братья мыши» [64, 300], уйгурскую «Мудрое решение» [136, 72], амхарскую «Две кошки» [22, 34].

1 Одна из версий этого суда приписывается Соломону [4, 74 — 75]. Ср. также афганскую сказку «Справедливый судья» [29, 221], Японская [141, 173], Амхарская [22, 146].

1 Рассказ о «неблагодарном спасенном» — один из самых распространенных в мировом фольклоре (AaTh 155). Во многих случаях он заканчивается тем, что «судья» восстанавливает первоначальную ситуацию и неблагодарный погибает. Ср. дагестанскую сказку «Как горец волка в сумку посадил» [114, 43], абхазскую «Человек и змея» [16, 202], басумбва «Человек, лев и заяц» [98, 259], кхмерские «Как отшельник оживил тигра» [89, 134] и «Как отец с сыном повстречали крокодила» [89, 292], тувинскую «Белый заяц» [131, 184], тибетские «Заяц-судья» [116, 144] и «О том, как заяц спас Басана» [91, 73], мампрусси «Лев и мышь» [104, 40], корейскую «Приговор зайца» [161, 105], китайскую «Ученый господин Дун Го» [67, 157], ашанти «Охотник и леопард» [143, 215] и др.

Ср. также нубийскую сказку «Коварный крокодил» (№ 216) и аналогичную ей сказку мандинго «Крокодильи слезы» [lit, 174], индонезийскую «Неблагодарность» [55, 82].

Развернутый типологический анализ этого сюжета дает И. Левин в комментарии к осетинской сказке «Бедняк, волк и лиса» [81, 559 — 560]. «В настоящее время, — пишет он, — известно около тысячи вариантов (литературных и изустных) этого сюжета из Евразии, Африки и Америки, генетическая связь которых несомненна, однако исчерпывающего исследования всей истории этого знаменитого рассказа пока нет».

И. Левин указывает также на использование сюжета в европейской литературе, например у Федра, в «Римских деяниях» и др. Он выделяет три основные версии, в которых представлен сюжет, и приводит наиболее типичный набор персонажей. (Вьетнамская сказка, приведенная в сборнике, представляет собой одну из таких типичных версий.)

Отметим некоторые своеобразные мотивы, отличающиеся от типичных. В сказке народности нага «Хитрая лиса» в роли одного из судей, к которым взывают о справедливости, выступает дорога; как и деревья, она упрекает человека в неблагодарности [110, 50]. В амхарской сказке «О крестьянине и леопарде» судьи, гелада и козел, не предъявляют к человеку собственных претензий, по упрекают его за то, что он продержал леопарда весь день голодным в мешке, т. е. руководствуются не своими представлениями о справедливости, а желанием подольститься к сильному [22, 40]. В сказках африканских народностей луба [109, 213] и балуба [63, 65] вообще обходятся без «промежуточных» судей, а сразу обращаются к судье-трикстеру. В сказке бангала «Лев и обезьяна» [63, 153] неблагодарный лев съел детей своей спасительницы, козы; коза бросилась на льва, и они стали драться (!); подоспевшая судья-аптилопа возвращает льва в ловушку. В сенегальской сказке «Охотник и крокодил» [95, 46] фигурирует тот же мотив, что и в нашем № 216: охотник, спасая крокодила, заносит его в реку, крокодил хочет его съесть; но решение иное, чем в нубийской сказке: судья предлагает повторить ситуацию и возвращает крокодила в саванну. В ассирийской сказке «Человек и змея» спасенная змея не собирается всерьез губить спасителя, она лишь как бы ставит эксперимент и, обращаясь поочередно к трем судьям, доказывает, что за добро не полагается платить добром, а затем отпускает человека. Помилованием спасителя заканчивается аналогичная дагестанская сказка [114, 263], тогда как индийская «Что посеешь, то и пожнешь» заканчивается его гибелью [115, 92].