И его социально-экономические последствия для россии

Вид материала

Подобный материал:

1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 14

§2.4. Приватизация финансово-кредитной системы

кризис в России

Экономической наукой выяснено, что источником кризиса капиталистического общества является противоречие между общественным характером производства и частной формой присвоения. Если исходить из этого положения науки, то должна была стать очевидной необходимость наступления кризиса в России в связи с её переходом от общественной к частной форме собственности. Так это и случилось: начиная с 1990-х годов страна оказалась в полосе нарастающего кризиса. Приватизация собственности вошла в непримиримое противоречие с достигнутым при социализме уровнем развития производительных сил, что привело к их масштабному разрушению.

В последующие годы, когда происходил номинальный рост ВВП, внутренний системный кризис не исчезал, а просто менял свои формы. Под влиянием той же продолжающейся приватизации создавались условия для нынешнего кризиса. До сентября-октября 2008 года он официально
не признавался, наоборот, говорилось о стабилизации и росте ВВП. Каким был этот «рост», достаточно указать на тот факт, что стоимость фондового рынка только за один 2005 год увеличилась на 80%. Это было объявле-
но абсолютным мировым рекордом. Однако, если даже предполагалось, что страна достигнет на рубеже 2008–2009 годов по объёму ВВП уровня 1990 года или будет его удвоение в сравнении с 2000-м, то общий при-
рост количественных масштабов экономики за 17 лет рыночной трансформации и приватизации и за последние 8 лет является нулевым к базе 1990 года^²9.

Экономическая политика, осуществляемая в 2000-е годы, способствовала укреплению кризиса: продолжались приватизация и либерализация, вывоз денег за рубеж, нарастание долга коммерческих банков, снижение жизненного уровня большинства населения. В этой связи вполне оправданны суждения такого рода: «Назрел вопрос общественной важности —
о мерах социальной ответственности правительственных лиц, которые проектируют и проводят деструктивную экономическую политику, не ориентированную на внутренние источники и стимулы развития России»^³0.
О. Сухарев полагает, что российское правительство устранилось от преодоления системного кризиса, оно даже способствовало усложнению состояния промышленности, сельского хозяйства в угоду финансовым (транс-акционным) секторам, не реагировало на возрастание корпоративного долга, включая банковский, на вывод денег за рубеж, размещение резервов в иностранных ценных бумагах и т. д.^³1

Вот что писал о приватизации в России Джозеф Юджин Стиглиц*^{^}: «Приватизация, сопровождаемая открытием рынков капитала, вела не к созданию богатства, а к обдиранию активов. И это было вполне логичным. Олигарх, который оказался в состоянии, используя свое политическое влияние, присвоить за гроши активы стоимостью в миллиарды, естественно, стремился вывести деньги из страны. Держать деньги в России озна-чало инвестировать их в страну, находящуюся в глубокой депрессии, и рисковать не только малой отдачей, но и конфискацией активов последующими правительствами, которые неизбежно, и совершенно справедливо, поднимут вопрос «незаконности» процесса приватизации»^³2. За период с 1993–2003 годов от приватизации более 145 тыс. предприятий государство выручило всего 9,7 млрд долл. США^³3 (это примерно столько, сколько теперь за год оставляют российские туристы за границей). В то же время Россия занимает одно из первых мест в мире по числу заключенных на душу населения: на 100 тысяч россиян приходится около 700 человек, содержащихся в местах лишения свободы^³4. И почти 90% из них состоит на диспансерном учете у врачей. Как с такими цифрами элита может рассуждать о правовом нигилизме. Ведь 40% остальных россиян, кого миновала тюрьма, живут за чертой бедности, а 33% экономят на лечении и поддержании здоровья^³5. Вполне естественно, что «элита», присвоившая богатство, построенное трудом советского народа, боится и призирает Россию. Как можно любить страну, приватизировав госпредприятия «Московский вертолетный завод» им. М. Л. Миля, менее чем за 30 тыс. долл., тогда как на момент акционирования предприятие имело 13 вертолетов различных типов, в том числе четыре Ми-26 по цене около 8 млн долл. за штуку^³6. Или, например, приватизация «Авиационного комплекса им. С. В. Ильюшина» дала государству менее 10 тыс. долл. При том, что на момент акционирования предприятие имело три магистральных самолета: Ил-86,
Ил-76, Ил-18, а стоимость одного Ил-86 достигала 10 млн долл. В этом свете нет ничего удивительного в том, что олигархи стараются обезопасить себя: British Petroleum приобрел 50% акций компании ТНК, а Exxon Mobil и Chevron Texaco вели переговоры о приобретении акций «ЮКОСа»^³7.

И вполне ожидаемо, что олигархи воспользуются «финансовым кризисом» и постараются расплатиться за кредиты частью акций, принадлежащих пока ещё российским предприятиям. Так, 18 марта первый вице-премьер Юрий Шувалов заявил информационному агентству «Bloomberg»^³8, что российское правительство, возможно, позволит Олегу Дерипаске расплатиться с иностранными кредиторами. Как считает Стюарт Эйзенстат^{^}*: «перед арестом Платон Лебедев и Михаил Ходорковский вели переговоры о продаже 25 процентов акций «ЮКОСа» одной из американских компаний»^³9. Вывоз активов за границу это единственный способ уберечься от риска «конфискации активов последующими правительствами, которые неизбежно и совершенно справедливо поднимут вопрос о «незаконности» процесса приватизации»^⁴0.

Хотя вполне возможно, что российские олигархи не понимали сути обезразмеренной кредитно-денежной системы и поэтому опустились или выпали из рейтинга Forbes^⁴1(в списке самых богатых людей мира осталось только 32 россиянина из 87 числившихся до «перманентного кризиса капитализма»). Российская элита находится в безвыходном положении. Отдав контроль над российской кредитно-денежной системой внешним кредиторам за признание с их стороны итогов приватизации, российские олигархи начали «игру в одни ворота», итогом которой неизбежно будет отчуждение уже бывшей госсобственности в пользу «внешних кредиторов». Глава Счетной Палаты С. В. Степашин полагает: «Американские аналитики всегда считали, что главный успех США в последнее десятилетие ХX века — это не развал Советского Союза, а долларизация постсоветского пространства. Потому что наши неучтенные активы являются фактором устойчивости доллара как мировой резервной валюты. Другими словами, они заставили работать российские активы на экономику США. Кстати, прилагательное «российские» тут даже и не подходит. Поскольку активы не зарегистрированы и не вовлечены легально в хозяйственный оборот, они остаются, образно говоря, «вне государственной юрисдикции»^⁴2. Хозяин это тот, кто управляет, а управляет сегодня российской экономикой «внешний кредитор». Выражение «внешний кредитор», а не «иностранный», поскольку это вполне могут быть россияне, вывезшие капитал для последующего кредитования. В любом случае, управлять российской экономикой безопаснее извне, опираясь на иностранную армию, так как управление происходит не в интересах народа и ограничено распродажей природных ресурсов. Приватизация монополий в России, по словам Джозефа Стиглица могла привести лишь к тому, что «фактически вместо государственной монополии появится частная, которая будет более жестоко эксплуатировать потребителя»^⁴3. Так вместо «неэффективных» госпредприятий появились частные, чью эффективность можно измерить в ежегодном сокращении численности населения России и сокращении промышленного производства. Если в период войны 1941–1945 годов промышленная продукция в Советском Союзе сократилась на 24%, то за период 1990–1999 годов промышленное производство России упало почти на 60%.

Могла ли приватизация обернуться чем-то менее губительным для России? Не могла, ведь вполне естественно, что:

Незнание закона о приватизации не избавляет многонациональный народ от ответственности перед последующими поколениями;
Российская элита будет напугана неизбежным осознанием народом того, что произошло с Россией в конце XX века, и постарается макси-мально зафиксировать итоги приватизации вывозом капитала за рубеж;
Не получив признание приватизации легитимной внутри страны, остаётся единственная возможность — признание итогов приватизации вне страны;
Вполне логично, что за признание приватизации легитимной российскую элиту попросят заплатить высокую цену;

29 августа 2007 года в Российской академии государственной службы при Президенте РФ состоялся научно-практический семинар «Технологии реализации приоритетных национальных проектов: опыт и перспективы», организованный Международной академией общественных наук и Международной академией меценатства. Один из главных выводов был: «Россия и страны СНГ должны осуществлять свои экономические реформы вне зависимости от мировой финансовой системы»^⁴4. Ни одно благое начинание не будет реализовано, пока мы находимся в финансовой зависимости. Это необходимое, но не достаточное условие. Россия богатейшая страна, но как показал XX век, очень нестабильная. Эта нестабильность вызвана неадекватным пониманием сути социально-экономических процессов большинством граждан России. Этот фактор был проигнорирован в Российской империи в начале XX века, и в СССР в конце XX века. Он игнорируется и сегодня. Недопустимо в условиях кризиса, когда вся страна от Владивостока до Калининграда, от таможенника до автостроителя, должна войти в положение друг друга и работать на благо всей России, а не только узко корпоративных интересов. Но адекватного понимания происходящего сегодня невозможно добиться, обходя темы «приватизации», «внешнего долга», «долларизации экономики». Мало понимать, что необходимо сделать в условиях кризиса, необходимо чтобы тебя понимало население. В марте 1989 г. Николае Чаушеску торжественно объявил, что внешняя задолженность погашена досрочно и Румыния, таким образом, является единственной страной в мире, полностью выплатившей свой внешний долг. Всего зарубежным кредиторам за период с 1975 года по март 1989 года было выплачено около 21 млрд долл., в том числе свыше 7 млрд — в счет процентов. Но его помнят только как диктатора. Политику «затягивание поясов» ради избавления от внешнего долга ему не простили, так как не поняли. Но при умалчивании о самых важных вопросах, добиться понимания населения просто невозможно. Вот о чем напоминает Джозеф Юджин Стиглиц относительно освещения в российской и западной прессе процесса реформ в России: «Однако даже на Западе ключевые решения о политике в отношении России в международных экономических институтах, например в МВФ и в министерстве финансов США, принимались в основном за закрытыми дверями. Ни налогоплательщики на Западе, кому эти институты предположительно подотчетны, ни российский народ, который, в конце концов, за все расплачивался, почти ничего не знали о том, что на самом деле происходит»^⁴5. В свободные 1990-е годы СМИ говорили обо всем, только не о том, что либерализация — это не свобода, а передача средств управления населением (агропромышленный комплекс, финансовая система) от конституционно избранных представителей (президента и парламента) в частные руки. Как можно называть свободой то, что президент и депутаты, единственные кого мы выбираем и на кого, таким образом, можем повлиять, всё меньше и меньше значат в стране. А выборы
таких неполномочных избранников — это фарс. Либерализм — это отчуждение народа от управления своей судьбой. Если перефразировать Бернарда Шоу, то нам подсунули воздушный шар, который висит у нас над головами и заставляет глазеть вверх, пока другие люди шарят у нас по карманам.

Россия и страны СНГ должны осуществлять свои экономические реформы вне зависимости от мировой финансовой системы. Но силы, которые стоят за мировой финансовой системой, как внутри страны, так и за её пределами, сделают всё возможное, чтобы этого не допустить, вплоть до открытого вооруженного конфликта, так как слишком высоки ставки. Противостоять этому можно, только если достигнуто адекватное понимание
со стороны населения, активно принимающего участие в политике.

В конце XX века элита на всем постсоветском пространстве провела приватизацию. Населением ни одной постсоветской страны итоги приватизации не признаны. Зато они признаны Западом в лице международных финансовых институтов. Элиты, пользующиеся поддержкой извне, создав независимый Центральный Банк для эксплуатации собственного населения заплатили слишком большую цену за это (Закон от 2 декабря 1990 г.
№ 394-1 «О центральном банке РСФСР (банке России)»).

На данный момент у каждой страны СНГ есть собственный закон о центральном банке, но всех их объединяет один принцип — «независимость». Декларативно принцип «независимости» центрального банка призван создать равенство между «равноудаленными» участниками ранка. Но в действительности ЦБ превращается в резидента транснациональной корпорации кредиторов.

Так, статья 22 Закона о ЦБ РФ от 30.12.2008 (№ 317-ФЗ) гласит: «Банк России не вправе предоставлять кредиты Правительству Российской Федерации для финансирования дефицита федерального бюджета, покупать ценные государственные бумаги при их первичном размещении, за исключением тех случаев, когда это предусматривается Федеральным законом
о федеральном бюджете.

Банк России не вправе предоставлять кредиты для финансирования дефицитов бюджетов государственных внебюджетных фондов, бюджетов субъектов Российской Федерации и местных бюджетов».

Схожие положения содержатся в «Законе о Национальном банке Молдовы (№ 548-XIII от 21.07.95)»:

«Статья 41. Запрет на предоставление кредитов государству. Национальный банк не предоставляет кредиты и гарантии в какой-либо форме государству или его органам, в том числе путем приобретения на первичном рынке государственных ценных бумаг.

Статья 42. Покупка ценных бумаг, выпущенных государством. Ни одно положение настоящей главы не может запрещать Национальному банку покупать и продавать ценные бумаги, выпущенные государством:

а) с условием, что Национальный банк будет покупать только путем операций открытого рынка ценные бумаги, выпущенные публично и подлежащие погашению в 180-дневный срок;

б) в связи с предоставлением кредитов банкам».

Запрет на предоставление кредитов государству лишает страну возможности самостоятельно создавать деньги. Так, например, эмиссия долларов, производимая ФРС, напрямую связана с предоставлением кредитов федеральному правительству США. Делается это через покупку облигаций займа правительства США на несуществующие ещё деньги. В руки ФРС попадают «ценные бумаги» правительства США, а в обмен на счета правительства просто производятся соответствующие записи, которых раньше просто не существовало в природе. Эти цифры в банковском компьютере и становятся новыми деньгами. Ими распоряжается правительство США. Второй этап эмиссии заключается в том, что обычным коммерческим банкам, банки из системы Федерального Резерва выдают кредиты под обеспечение уже полученных «ценных бумаг» правительства США, но с неким увеличивающим коэффициентом. Этот коэффициент составляет обычно от 9 до 16. Такая операция в банкирском сообществе называется «частичным резервированием» и тоже ведёт к увеличению общей денежной массы. Наличные же доллары печатают при списывании соответствующих безналичных сумм. Так дело обстоит в США.

Что же мы имеем в России или в Молдавии? Абсолютно иную систему. Центральный Банк РФ и Национальный Банк Молдовы не имеют права кредитовать Правительства своих стран ни при каких условиях, и соответственно этот механизм ввода денег в экономику выключен по действующему законодательству. Как же вводятся в обращение рубли или леи?
Через покупку иностранной валюты, т. е. долларов, что ведет к увеличению внешнего долга или государства или корпораций.

Вот так выглядела структура внешнего долга и международной валютной позиции (МВП) Российской Федерации:

Международная инвестиционная позиция органов
денежно-кредитного регулирования по международным резервам
Российской Федерации в январе-сентябре 2008 года^⁴6 (млн долл. США)

	Остаток на 01.01.08	Остаток на 01.04.08	Остаток на 01.07.08
Международные резервы	478 762	512 584	568 966
Монетарное золото	12 012	13 694	13 785
Специальные права заимствования (СДР)	1	1	1
Резервная позиция в МВФ	374	389	387
Прочие валютные активы	466 376	498 499	554 794

Внешний долг Российской Федерации в январе-сентябре 2008 года
(млрд долл. США)^⁴7

	На 01.01.08	На 01.04.08	На 01.07.08
Всего	463,5	477,4	524,8

Из статистики ЦБ РФ и НБМ видно, что как у Молдовы международная валютная позиция привязана к «задолжности других секторов», так и
у России статья «прочие валютные активы» привязана к внешнему долгу. С одной стороны, эти различия связаны с тем, что у Молдовы большой госдолг, а у России его практически нет. С другой стороны, у России есть статьи «монетарное золото» и «резервная позиция в МВФ». Но главное, что у них общего, это то, что обе страны имеют огромный частный долг. Он появился вследствие того, что эти страны не имеют права сами создавать свои валюты, а для создания рубля или лея, им необходимы доллары.

Механизм создания «частного долга» таков:

Частные корпорации занимают валюту в странах «Большой Семерки» (так как они имеют неограниченную возможность создавать деньги и меньшую, чем «рекомендованную» для России или Молдовы процентную ставку).
Эта валюта поступает в ЦБ для обмена на национальную валюту. (Так как на территории «суверенных» государств нельзя вести операции в иностранной валюте).
Вся поступившая в ЦБ иностранная валюта поступает на депозиты или ценные бумаги эмитентов с высоким международным рейтингом. (Это объясняется тем, что коммерческие банки, например Deutsche Bank, могут в любой момент предъявить маржин-колл заемщику, и у ЦБ всегда должна быть валюта для обмена).

Для оценки кредитного качества иностранных контрагентов используются рейтинговые оценки долгосрочной кредитоспособности рейтинговых агентств Fitch Ratings, Moody’s и Standard & Poor’s. Минимально допустимый рейтинг долгосрочной кредитоспособности контрагентов и должников Банка России по операциям с валютными резервами Банка России установлен на уровне «А» по классификации рейтинговых агентств Fitch Ratings и Standard & Poor’s (либо «А2» по классификации Moody’s). Минимальный рейтинг выпусков долговых ценных бумаг (либо эмитентов долговых ценных бумаг) установлен на уровне «АА–» по классификации рейтинговых агентств Fitch Ratings и Standard & Poor’s (либо «Аа3» по классификации Moody’s)^⁴8. Из рис. 1 и 2 видно, что валюта, пришедшая в страну в виде внешнего долга, вернулись туда же откуда пришла, в виде международной инвестиционной позиции. Схожие требования к средствам Резервного фонда^⁴9.

Рис. 1. Географическое распределение активов Банка России
в резервных валютах по состоянию на конец периода

Источник: Обзор деятельности банка России по управлению
резервными валютными активами. 2007. Вып. 3

Рис. 2. Распределение резервных активов Банка России
по кредитному рейтингу по состоянию на конец периода.

Источник: Обзор деятельности банка России по управлению
резервными валютными активами. 2007. Вып. 3

Если представить, что российское правительство, центральный банк, российский бизнес, и русский народ это единый организм, а весь финансовый сектор Большой Семерки также единый организм «G7», то мы обнаружим следующее:

Так как на 01.01.2008 Международная инвестиционная позиция России составляет 466 млрд. долларов, а внешний долг — 463 млрд долл., то можно сказать, что никакого движения иностранной валюты не было, как не было и необходимости в этих суммах. Единственное, что реально происходит, это:

выдача ЦБ России частному сектору суммы в рублях равной 466 млрд долларов.
ежегодные выплаты в соответствующих размерах.

Эта сумма ложится бременем на всю экономику, она вычитается из
зарплат и включается в цены на прилавках. Самое же ужасное это то, что эта сумма постоянно растет. Динамика долга отображена на диаграммах 1 и 2.

Диаграмма 1

Диаграмма 2

Это цена, которую наша буржуазия опрометчиво заплатила за признание итогов приватизации, поскольку население не могло признать величайшее преступление XX века легитимным. Получается, что наш бизнес кредитуется в основном заграницей, а мы остаёмся в долгах, ложившихся в итоге на плечи населения.

Отрицательные последствия приватизации кредитно-банковской системы и порождаемые ее финансовые кризисы очевидны и многократно подтверждены как действительностью, так и суждениями ученых и общественных деятелей. Достаточно сослаться на мнение первых презентов США.

25 августа 1787 года в письме Томасу Джеферсону Джон Адамс, второй президент США, описывал причину социально-экономических проблем США так: «Все трудности, беспорядки и несчастья в США возникают, не из-за дефектов конституции или федерализма, не из-за недостатка доблести или добродетели, как от откровенного игнорирования природы денег, кредита и денежного обращения»^⁵0. Вот что писал, столкнувшись с такой силой, президент США Томас Джеферсон в письме к главе казначейства Альберту Галлатину (Thomas Jefferson to Albert Gallatin, 1803): «Банк США это один из самых смертельных врагов, существующий вопреки принципам нашей Конституции… Этот институт проник своими ветвями в каждую часть Соединенных Штатов, действуя организованно и сплоченно, может в критический момент свергнуть правительство. Я полагаю, ни одно правительство не в безопасности, находясь под вассалитетом самоучережденной власти, или под любой другой за исключением власти народа, или его представителей. Какой барьер не может обойти Банк США, со всеми его дочерними банками, во время войны! Он может диктовать условия мира, что мы должны принять, или откажет в помощи. Должны ли мы тогда позволить дальнейший рост такому могущественному институту, такому враждебному»^⁵1? Центральный банк может парализовать экономику любой страны, перестав выпускать новые деньги или выдавать новые кредиты. И эта сила не может служить народу, поскольку управляется не конституционно избранными представителями, а ограниченным количеством семей. С тех пор прошло более двух веков, и как можно наблюдать, ни в США, ни в любой другой стране проблема, выявленная Джоном Адамсом и Томасом Джеферсоном, не перестает быть актуальной. Потребовалось два десятилетия после распада СССР, чтобы от Франкфурта до Токио оживился спрос на труды Карла Маркса. Современный кризис заставил, или ещё заставит многих отказаться от своих догм, в которых все проблемы решаются делегированием частному капиталу функций государства. Ночной сторож, в которого согласно либеральной идее должно превратиться государство, бессилен, когда грабеж происходит среди бело дня, нагло пользуясь отсутствием у большинства информации.

Что касается Центробанка РФ, то после неудачной попытки президента В. В. Путина в 2000 году национализировать ЦБ, Геннадий Васильевич^{^} Кулик* позволил себе сравнивать ЦБ с масонской ложей, которая держит всю власть^⁵2. По сути ЦБ России одновременно выполняет функции трех ветвей власти и одновременно занимается коммерческой деятельностью, получает прибыль от эмиссии денег (сеньораж). Такая же проблема, подчинения функций ЦБ стояла и перед Томасом Джеферсоном: «Штаты должны передать право выпуска денег исключительно конгрессу, навечно, если это возможно»^⁵3 Борьба с банковским капиталом была приоритетным делом для Томаса Джеферсона. В письме к главе казначейства Джону Тэйлеру (JOHN TAYLOR 1816) он пишет: «Банковская система, которую мы имеем, наиболее распутная из когда-либо существовавших. Я считаю ее грязным пятном (blot), оставленным в нашей конституции, которое если не будет выведено, принесет ей конец своей разрушительностью, уже атакующей нас мошенниками-коррупционерами, и сметет прочь в своем развитии благосостояние и мораль наших граждан»^⁵4.

Сначала благодаря кредитованию по принципу частичного резервирования, а затем отвязанной от золота кредитно-денежной системе, свершились опасения Томаса Джеферсона. Так, путем инфляции, а затем дефляции, корпорации, которые выросли вокруг частного Центрального банка (Североамериканский Банк 1781, Первый Банк Соединенных Штатов 1791, Второй Банк США 1816, ФРС 23 декабря 1913) завладели всей собственностью и американцы проснулись бездомными на земле когда-то завоеванной их предками.

Механизм отчуждения, посредствам увеличения и сокращения денежного предложения на рынке, описан в схеме 1. Показано взаимодействие «равноудаленных» участников рынка от «независимого» центрального банка и итоги этого взаимодействия. Для простоты описания весь рынок был разделен по признаку приближенности к ЦБ (и вследствие чего информированности) на четыре группы участников (А, В, С, Д). Так как способность товарной массы к росту незначительна по сравнению со способностью к росту денежной массы, в схеме 1 товарная масса не изменяется и для удобства сведена к 100 участкам земли.

Этап I, раздувание (S+K), инфляция
Очередность ввода игроков	Суммы полученные в кредит (К) (дол.)	Всего (S+K) (дол.)	Количество участ-ков земли (уч. з.)	Стоимость одного участка земли (долл)	Количество куплен-ных игроком участков (уч. з)	Комментарии
Начало игры		1000	100	10		Все участники рынка обладают разным доступом к информации и кредитованию. Участник А — это тот, кто обладает наилучшим доступом к кредитованию и полнотой информации вследствие чего уверенно входит на рынок в начале и выходит на пике. Остальные участники играют с отрицательным мат ожиданием. Участник В — самый опытный и удачливый. Этап I банк только выдает кредиты (в действительности выдается новых кредитов больше, чем требуется к погашению)
А	1000	2000	100	20	50	Участник А, взяв в кредит 1000 долл, выходит на рынок для открытия позиций, так как (S+K) увеличилось до 2000, а количество товаров осталось относительно неизменным, цена за участок выросла с 10 долл до 20. Участник А на 1000 долл, по цене 20 долл, приобретает 50 уч. з.
В	1000	3000	100	30	33	Участник В, взяв в кредит 1000 долл, выходит на рынок для открытия позиций, так как (S+K) увеличилось до 3000, а количество товаров осталось относительно неизменным, цена за участок выросла с 20 долл до 30. Участник В на 1000 долл, по цене 30 долл, приобретает 33 уч. з.
С	1000	4000	100	40	25	Участник С, взяв в кредит 1000 долл, выходит на рынок для открытия позиций, так как (S+K) увеличилось до 4000, а количество товаров осталось относительно неизменным, цена за участок выросла с 30 долл до 40. Участник С на 1000 долл, по цене 40 долл, приобретает 25 уч. з.
Д	1000	5000	100	50	20	Участник Д, взяв в кредит 1000 долл, выходит на рынок для открытия позиций, так как (S+K) увеличилось до 5000, а количество товаров осталось относительно неизменным, цена за участок выросла с 40 долл до 50. Участник Д на 1000 долл, по цене 50 долл, приобретает 20 уч. з. ( у участника А)
Этап II, сдувание (S+K), дефляция
Очередность выхода игроков	Суммы изъятые с рынка для погашения кредита (долл)	Всего (S+K) (долл)	Количество участков земли всего (уч. з.)	Стоимость одного участка земли (долл)	Итоги участия игроков. (уч. з) (долл)	Этап II сопровождается сжатием (S+K). Банк только требует погашение кредитов и не выдает новые (хотя в действительности, новые кредиты выдаются, но только их меньше, чем предъявляются к погашении). Участники С и Д — это самая не информированная часть населения, соблазненная спекулятивным доходом и входящая на рынок в конце тренда (например участники ипотеки)
А	1000	5000	100	50	+30 уч. з.	Вход на рынок последнего участника Д сопровождается выходом первого участника А, участник А продает по пиковым ценам 50 долл. 20 уч. з. Итог: А погашает кредит 1000 долл. и выигрыш составляет 30 уч. з.
В	1000	4000	100	40	+8 уч. з.	Участник В покидает рынок, на котором после погашения кредита игроком А (S+K)=4000 (цена участка 40 долл). Продав 25 участков по 40 долл., участник В погашает кредит в 1000 долл и его выигрыш составляет 8 уч. з.
С	1000	3000	100	30	–250 долл	Участник С покидает рынок, на котором после погашения кредита игроком В (S + K) = 3000 (цена участка 30 долл.) Продает 25 участков по 30 долл. Итог: С должен 250 долл.
Д	1000	2000	100	20	–600 долл	Участник Д покидает рынок, на котором после погашения кредита игроком С (S + K) = 2000 (цена участка 20 долл.) Продет 20 участков по 20 долл. Итог: Д должен 600 долл.

Для наглядности описанной выше модели приведём некоторые примеры. Александр Занадворов в конце 2007 года получил кредит почти на $1 млрд от Deutsche Bank и Nordea Bank Finland, чтобы удвоить свою долю акций в компании «Седьмой континент» до 74,8%. Это время в модели совпадает с последним этапом, когда рынок наполнен дешевыми деньгами и все товары стоят дорого. Деньги ему понадобились, чтобы выкупить недостающие акции у своего партнера, депутата Госдумы Владимира Груздева. Deutsche Bank выдал кредит примерно на $560 млн, Nordea Bank Finland — на $427,5 млн.

Через год, что соответствует второму этапу сжатия денежной массы, дефициту ликвидности, и как следствие, падению цен, Александр Занадворов получил margin call от Deutsche Bank по кредиту на $560 млн, обеспеченному 74,81% акций компании. К удивлению участников рынка маржин-колл получил практически весь российский бизнес, и не только российский.

Вот как описывают состояние рынка в оперативном обзоре аналитики ООО УК «Парма-Менеджмент» (вторник, 28 октября 2008 г.): «Нас не покидает ощущение сюрреализма происходящего. Мы уже писали о том, что после торгов российскими акциями, выходя на улицу, мы должны видеть горы трупов или разваленные заводы. Но ничего такого нет — российская экономика, конечно, не в лучшем состоянии после развала мировой кредитно-банковской системы, но не настолько же! Перманентный маржин-колл. Многие сейчас называют происходящее «финансовым цунами», но мы бы назвали это «финансовой лавиной» или даже «финансовой преисподней». Похоже, лишь тот, кто верит до конца, будет спасен… Мы, конечно, знали, что финансовые рынки иррациональны, и могут отклоняться от «внутренней стоимости» очень сильно. Но не настолько же! «Газпром» с мультипликатором P/E ^{^}= 2, «ЛУКОЙЛ» с P/E = 1,6, «Северсталь» и «Магнитка» с P/E = 1 (почти). Множество компаний с капитализацией меньше чистых наличных, или меньше размера годовой прибыли. Мы уверены, что это крайне дешево, и что продажи акций сейчас это самое глупое занятие, которое можно представить. Но продажи идут, и, наверное, не потому, что люди иррациональны, а потому, что слишком много непогашенных кредитов»^⁵5.

Учитывая, что в феврале 2009 Carrefour выразила желание заплатить $560 млн за 74,8% акций «Седьмого континента», французы оценили компанию примерно в $1,2 млрд с учетом долга (около $450 млн на конец 2008 года), а ведь в 2007 году Александр Занадворов приобрел за ту же сумму только половину этого пакета акций.

Следовательно, Deutsche Bank и Nordea Bank Finland будут структурами хорошо информированными, т. е. принадлежать к группе участников А. Владимира Груздева можно назвать участником группы В, чей выигрыш случаен. Александр Занадворов относится к группе С или Д. Было бы ошибкой радоваться такому падению наших олигархов, полагая, что обычным людям, не спекулирующим на фондовом рынке, нет места в этой
модели. Наше место всегда в группе Д, так как весь проигрыш, если игру в одни ворота можно назвать игрой, «капиталист» возместит на нас, в виде высоких цен на прилавках и понижении зарплат. И это вполне принятый выбор, так поступит весь наш бизнес, который живет по правилам, не ими придуманными, потому что единственным источником прибавочной стоимости является производительный труд и единственный «чисто эксплуатируемый» — это человек труда.

Маржин-колл прозвенели для многих крупных бизнесменов. Олег Дерипаска даже расстался со своими акциями производителя автокомплектующих Magna и немецкого строительного холдинга Hochtief. «Альфа-групп» получила margin-calls от Deutsche Bank — по кредитам на $1,5 млрд под залог 44% акций «Вымпелкома» и на $1 млрд под залог 41% акций Х5 Retail Group. Сохранить эти активы «Альфа-групп» удалось только благодаря кредитам ВЭБа.

В группе С или Д так же гражданин Потанин. Он взял в госбанке еще в первой половине 2008 года кредит на сумму около $3 млрд. Обеспечением выступают около 18% акций «Норникеля». Изначально по займу было заложено около 9% акций «Норникеля» (стоили около $5 млрд). Но из-за падения стоимости бумаг с лета 2008 года примерно в 5 раз залога стало не хватать. В конце осени с банком была достигнута договоренность о том, что Потанин увеличит размер заложенного пакета «Норникеля» до 18%. Возможно, этого оказалось недостаточно, поэтому в ход пошли 19,99%
акций «Росбанка». Deutsche Bank потребовал досрочного погашения займа, гарантированного 3% от 29% пакета акций национальной компании
«Аэрофлот», принадлежавшего компании Лебедева (ЗАО «Национальная резервная корпорация»).

Премьер-министр Путин В. В. предложил для спасения олигархов средства стабилизационного фонда, разместив их в ВЭБ. Но хватит ли их? Как считает Зина Псиола, финансовый менеджер швейцарской Clariden Leu AG (Цюрих) с $220 миллионами в российских акциях: «Очень маловероятно, что они смогут вернуть долги за один год. Некоторые олигархи больше не будут олигархами»^⁵6. Сходного мнения с ней выражает Кьеран Кёртис (менеджер $787 миллиардов долга развивающихся стран в лондонской Aviva Investors Ltd): «Не всем из них помогут. Я не уверен, что мы знаем, кто получит государственные деньги, и каковы будут основные факторы рефинансирования и возвращения долгов»^⁵7. Согласно данным Bloomberg^⁵8, кризис снизил стоимость акций их компаний на $ 230 миллиардов.

Банковский процент, который порождает экспоненциальный рост долга, и отвязанная от физической экономики кредитно-денежная система, это базис кризиса. Рынок деривативов мог только оттянуть кризис, но лишь для того, чтобы обвал был ещё более разрушительным. К тому же рынок деривативов отвлек на себя внимание аналитиков экономистов, хотя если разобраться, то нынешний кризис один в один похож на те, что изучал ещё Карл Маркс, и на «Великую депрессию». Гринспен «спас» американскую экономику путем массового внедрения деривативов. Это создало на рынках безумный, и казавшийся неограниченный рост. Изменения заключались в том, что из двух уровневой системы капиталистическая экономика превратилась в трехуровневую. Но так и не изменило своего базиса. Фьючерсы, опционы, кредитные свопы наводнили финансовый рынок США, заняв практически нерегулируемую по сравнению с биржевым межбанковским финансовым рынком нишу, отданную на откуп крупнейшим американским инвестиционным банкам. Основными покупателями таких бумаг стали пенсионные фонды и обычные банки, специализирующиеся на депозитах и кредитовании. Уровень деривативов играл такую же роль к кредитам, какую сами кредиты играли по отношению к наличным и безналичным долларам. Так долги получили статус наличности межбанковских расчетов, причем самой надежной межбанковской валютой, разумеется, стали долги правительства США, обеспеченные безграничным ресурсом печатного станка. К финансовой власти ФРС и правительства США добавилась власть инвестиционных банков, которые в этих условиях оказались главными эмитентами новой межбанковской валюты — собственных долгов. Кто-то должен был брать в долг, чтобы на рынках создавалась иллюзия роста. Если бы США не брали в долг и тут же не тратили деньги, то как капиталисты всего мира смогли бы получить прибавочную стоимость. А необходимость в рынке деривативов была вызвана экспоненциальным ростом процентных выплат. И каждый последующий прирост должен быть больше предыдущего. Но экспоненциальный рост — это рост раковых клеток, и рано или поздно наступает момент, когда очередной прирос, погубит систему. Это хорошо видно на диаграмме 1.

Вот что сказал Линдон Ларуш в интервью BFM: «Любой стране, которая хотела бы пережить стремительно приближающийся крах всех существующих монетаристских систем, необходимы безжалостные меры принуждения против свободы спекулятивного движения финансового капитала. …У денег нет собственной внутренней ценности. Вот почему все экономисты, придерживающиеся традиционной теории, терпят полную неудачу в попытках долгосрочного экономико-статистического прогнозирования»^⁵9.

Blog

И его социально-экономические последствия для россии