Содержание досрочные президентские выборы в рк 4

Вид материала

Документы

Содержание Геополитический журнал «Imperi» (Италия), 31.03.2011, После СССР по направлению к демократии

Подобный материал:

• Выборы, выборы, кандидаты, 184.06kb.
• Итоги года для малого и среднего бизнеса РФ 4 Госдума до сих пор не обнародовала обязательную, 367.76kb.
• Создание блока Народное единство и президентские выборы 1970 года, 100.87kb.
• Департамент образования администрации муниципального образования надымский район, 97.79kb.
• Библиотечка Союза избирателей России, 188.51kb.
• Методические рекомендации о проведении в 2011-2012 годах школьного и муниципального, 220.71kb.
• Положение о конкурсе на разработку эмблемы Всероссийских спортивных соревнований школьников, 94.89kb.
• Выборы Президента Российской Федерации, дополнительные выборы депутатов закон, 757.48kb.
• Выборы главы государства как один из основных принципов демократии, 314.17kb.
• Содержание введение, 387.86kb.

Геополитический журнал «Imperi» (Италия), 31.03.2011, После СССР по направлению к демократии

Неофициальный перевод с итальянского

В начале 90-х годов прошлого века внезапно, а для некоторых и вовсе неожиданно, произошел распад советской империи, создав в тот момент великую иллюзию нашего "нового" времени. Эта иллюзия в некотором роде была порождена знаменитым эссе Фрэнсиса Фукуямы, которое опирается на учения Гегеля и Кожева, под названием «Конец истории» . Конец эпохи понимался как противопоставление различных антагонистических моделей государства, общества, экономики и, следовательно, культуры.

Фукуяма пророчествует глобализацию как неизбежную реализацию мира во всем мире или, по крайней мере, как торжество некой универсальной модели. Последнюю он определяет как «западную», основанную на свободной рыночной экономике и демократических принципах. Данная модель, о которой Фукуяма говорит как об обществе «Последнего человека», представляется практически механическим объединением всех народов на основе соблюдения гражданских прав и либеральной демократии Запада. Как мы понимаем, это была большая иллюзия, но которая длилась недолго. Кроме того, после падения Берлинской стены появилось достаточно много мнений, не разделяющих общий энтузиазм Фукуямы. Например, Самюэль Хантингтон выступал с предупреждением о возможных рисках, присущих наступающей новой эре. Рисках, которые он назвал «столкновением цивилизаций». В последующие годы данный термин приобрел большую актуальность .

Однако, используя его на каждом шагу, многие забыли первоначальный смысл, который вкладывал в этот термин американский политолог. На самом деле, Хаттингтон указывает на проблему, которую пытался обойти оптимистичный Фукуяма, заключающуюся в том, что западная демократия не может быть импортирована как какая-нибудь Кока-Кола. Она не может быть навязана сверху, как и не может быть внедрена извне.

То, что мы называем "демократией", на самом деле, первоначально является продуктом длительного исторического и культурного процесса, и уже потом политики, которая привела к построению современного государства, проходя через различные этапы от централизованной монархии средневековых городов эпохи барокко, от просвещенного абсолютизма к конституционной системе. Можно провести и другую параллель, несколько отличную от первой, например, от американской и французской революции. В любом случае, к данному процессу нельзя прийти, просто перепрыгнув определенные этапы развития, надеясь импортировать нашу абстрактную «модель» в регионы, которые на протяжении восьмидесяти лет были частью СССР, и в которых не было другой формы правления, кроме как самодержавие царей .

Глупо испытывать иллюзию, будто либеральный утилитаризм вместе с экспортом демократии может в результате привести к переходу от статичной экономики к свободному рынку. Потому, что уже в конце XX века Китай, возрожденный Великой Модернизацией Дэн Сяопина, дал нам достаточно доказательств обратного. Демонстрируя на протяжении следующих двух десятилетий, что свободная рыночная экономика, даже превращаясь в так называемый "турбо-капитализм" , не только может сосуществовать с системой олигархической и авторитарной власти, но и приносит определенные "выгоды".

Сложный процесс построения государственности

Таким образом, проблемы демократии в постсоветском мире во многом неразрывно связаны с вопросом построения государственности. В Центральной Европе, вышедшей из-под московской гегемонии, переход к демократии был относительно легким и безболезненным, поскольку в таких странах, как Венгрия, Чешская Республика, Польша, не говоря уже о Восточной Германии, представляющей особый случай, уже существовали соответствующие культурные традиции и опыт новейшей истории, что предрасполагало их к такому переходу. В сущности, их культура и общество содержали почву и условия для создания форм западной демократии.

Там, где эта «почва» была слишком бедной, чтобы в ней пустить корни, вспомним недавнюю трагедию бывшей Югославии, процесс был не только трудным, но зачастую трагическим. В некоторых случаях, таких как Косово, этот процесс вообще находится в значительной степени недостаточности. И это в сердце Европы... Представьте себе, со сколькими трудностями процесс государственного строительства столкнулся в других регионах бывшей советской империи. В восточных регионах славянской Европы, Кавказа и особенно в Центральной Азии. Там, где в огромном геополитическом регионе образовался целый клубок различных народов, языков, культур, традиций и религий.

Для мировой геополитики это место, которое можно было бы назвать «садом расходящихся тропок», всегда было критическим. В «сердце» Острова Мира, как его называют в классической геополитике со времен МакКиндера, на протяжении веков разыгрывался театр действий Большой игры, которая после распада СССР вернулась в обновленном виде и с новыми игроками .

С завершением центрального доминирования Москвы, теперь уже постсоветские страны Центральной Азии обрели независимость, во многом оказавшейся для них неожиданной. По многим причинам они оказались существенно неподготовленными к этому. В первую очередь, по причине внутренней структурированности. Сюда относится отсутствие социальной основы, необходимой для построения демократии по западному образцу. Правящий класс, который должен включать в себя как экономические, так и культурные элиты, на самом деле был сформирован из аппарата старой Коммунистической партии Советского Союза. Сюда причисляются также армия и служба безопасности, известная для большинства как "пресловутое" КГБ, который, кроме того, в течение десятилетий систематически нанимал лучшие умы в различных странах. Неизбежно, что и во всей Центральной Азии процесс независимости возглавляли люди из этого блока. С другой стороны, это произошло в самой России, только вспомните, что Ельцин был секретарем Коммунистической партии в Москве, а Путин пришел из рядов КГБ, в частности, из известного Отдела II, Службы внешней разведки, которая считается (справедливо) интеллектуальной элитой советского аппарата.

В странах Центральной Азии, однако, эта ситуация неизбежно столкнулась со сложностью разнообразного этнического состава. Несколько взрывоопасная смесь. Действительно, в советских республиках, добившихся вдруг независимости, которую все же они сохраняют на протяжении 20 лет, этнические и культурные мозаики очень трудно расшифровать. Различные национальности, религии, языки и культуры до сих пор удерживаются вместе принудительной силой системы, основанной на абстрактной идее "равенства" между народами во имя Социалистического интернационала. Абстрактной, потому что в течение почти столетия эта идея служила лишь упаковкой множества нерешенных разногласий. В самом деле, сосуществование было значительно затруднено, так как в СССР научно применялся римский императив "разделяй и властвуй". Играя на соперничестве, часто разжигалась ненависть между различными этническими и/или религиозными группами, которые и составляли эти мозаики.

В мрачные годы социалистического режима Сталин заставлял переселяться даже целые народы. Этнические группы, или, по крайней мере, часть из них были вынуждены переехать в другие регионы СССР из своих традиционных мест проживания и поселиться среди народов, которые были им совершенно чужды. Эксперименты этнической инженерии и этнической политики были направлены на уничтожение различий и создание в пробирке нового универсального человека заветной марксистской идеологии. Это привело к еще более усложненному этническому составу в различных республиках Центральной Азии, которые служили привилегированными лабораториями для подобных экспериментов сталинского режима. Получив независимость, этот регион неизбежно столкнулся с проблемой этнического и культурного разнообразия, которое носило конфронтационный характер.

Ветры старого национализма

В целом, существует парадигма, что народ после победы над десятилетиями или даже столетиями иностранного господства, обретая свою собственную независимость, проникнут сильным духом национализма. Парадигма вполне естественна и необходима, поскольку дух действует как цемент для строительства новой национальной идентичности, и поэтому является основополагающим элементом государственного строительства. Однако, в действительности, этническая и культурная композиция в постсоветских республиках Центральной Азии, а также в бывшей Югославии подвергается националистическим ветрам, которые грозят стать насильственными из-за внутренних трещин.

Чтобы что-то изменить, заложить основы нового государства, необходимо вскрыть причины взрывоопасной напряженности, старые и новые, доселе скрытые конфликты. Естественно, что "национальный дух" в конечном счете идентифицируют себя с конкретной этнической, религиозной или культурной группой, порождая форму неотрайбализма.

Межэтнические конфликты между тюркскими народами и потомками русских иммигрантов могут бездействовать на протяжении веков, но в 90-х они стали фактором, который стал причиной нестабильного политического пейзажа в республиках Центральной Азии. Нестабильность пока не разрешена, к тому же она усугубляется попытками импортировать извне модель западной либеральной демократии.

Это происходит потому, что Центральная Азия после десятилетий нахождения на затворках Российской империи становится теперь центром новой Большой игры. В этой игре столкнулись экономические, стратегические, геополитические интересы великих держав, которые зачастую поощряют внутренние конфликты в этих постсоветских республиках.

С другой стороны, достаточно просто посмотреть на карту, чтобы понять точные очертания проблемы. Центральная Азия находится между возрастающим мощью Китаем и Россией, которая после многих лет беспорядков вернулась на мировую арену и намерена восстановить в этом регионе свою гегемонию, по-прежнему считая его своими задворками. На юго-восток находится Афганистан, что делает Центральную Азию зоной стратегических интересов Вашингтона, который в последние два десятилетия пытается оказывать влияние на внутреннюю структуру этих «молодых» республик, содействуя «дружественным» правительствам с одной целью - обеспечить прохождение войск и грузов в Афганистан и в регион Персидского залива.

Свое присутствие США застраховали через крупные военные базы такие, как "Манас" в Кыргызстане, а также через действия фондов и учреждений, официальной миссией которых является продвижение демократии и гражданских прав в регионе. Но за которыми почти всегда стоят политические и экономические силы по самым разным вопросам. Это относится и к Фонду Джорджа Сороса, в частности его Институту «Открытое общество», и к Национальному демократическому институту, возглавляемому бывшим Госсекретарем Мадлен Олбрайт, и к "Дому свободы" бывшего директора ЦРУ Джеймса Вулси, и к Международному республиканскому институту под председательством Джона Маккейна ... Многие учреждения и фонды, некоторые НПО зачастую играли решающую роль в ряде попыток смены режима в бывших советских республиках Центральной Азии.

Например, знаменитая "тюльпановая революция" 2005 года свергла в Кыргызстане правительство Аскара Акаева, последнего секретаря местной коммунистической партии, привела к власти Курманбека Бакиева, который считается более пригодным для интересов Запада. Бакиев затем был свергнут весной 2010 года путем еще одной революции, на этот раз, по мнению большинства наблюдателей, предпринятой Москвой.

На заднем плане, в дополнение к геополитическому сценарию и стратегическим потребностям Большой игры, стоят огромные интересы, связанные с нефтью в бассейне Каспийского моря. Это наиболее важные мировые запасы после Персидского залива. Богатство принадлежит центрально-азиатским республикам, которые если и не являются непосредственными производителями углеводородов, в то же время выступают стратегическими маршрутами газопроводов и нефтепроводов, направленных на запад и на восток. То есть в них заинтересованы экономики стран Европы, Америки и Китая.

Неизбежно то, что эти сценарии затрагивают и будут продолжать оказывать сильное влияние на процесс государственного строительства в этих молодых республиках Центральной Азии. Однако здесь мы не должны попадать в заблуждение, что все страны этого региона представляют одномерный единый блок и испытывают одни и те же проблемы. Каждая республика требует отдельного детального анализа.

Здесь мы рассмотрим только два случая. Первый относится к уже упоминавшемуся Кыргызстану, где попытки построения государственности носят хаотический характер. Второй пример – это Казахстан, который был в состоянии преодолеть постсоветский переходный период, создав устойчивые и функциональные институты.

…Казахстан. Успешное строительство государственности

Совершенно другая панорама открывается в соседнем Казахстане, обретшего независимость 20 лет назад. Являясь соединяющим мостом между Европой и Азией, это одна из самых больших стран в мире. Ее площадь составляет 2,7 миллиона квадратных километров, хотя население всего 15 миллионов жителей. Казахстан имеет протяжную границу с Россией и таким гигантом, как Китай. На юге Казахстан окружают центрально-азиатские соседи: Узбекистан, Кыргызстан, Туркменистан. На Западе – Каспийское море. ВВП на душу населения составляет более 1500 долларов США, который постоянно растет, так что по экономическим показателям в перспективе Казахстан может стать одной из стран с высоким средним доходом в мире.

Казахстан обладает огромными природными запасами, около 60% минеральных запасов бывшего СССР, и, в частности, наиболее важными запасами нефти и природного газа. Это богатство, однако, само по себе не является единственной причиной, объясняющей, почему Казахстан развивается другим путем в отличие от соседних республик Центральной Азии, отличающимся внутренней стабильностью и ростом промышленного развития .

Тем более что такая "удача", как нефть, может стать причиной конфликтов и напряженности. В реальности подобная «удача» в других регионах является сущим проклятием. Казахстан, находясь в непосредственной близости от некоторых из наиболее взрывоопасных районов мира (недалеко от Кавказа и Афганистана, не говоря уже о проблемном китайском Туркестане, провинции Синьцзян), также состоит из чрезвычайно сложной этнической и культурной мозаики. Около 65% казахов, остальная часть населения – это русские, узбеки, украинцы, киргизы, татары, немцы Поволжья, корейцы, уйгуры и др. Есть даже группа итальянцев, "наших иммигрантов», осевших в девятнадцатом веке в Крыму, а затем депортированных в Центральную Азию в эпоху Сталина.

Количество языков, на которых говорит население, даже трудно подсчитать, поскольку здесь проживает 120 различных этнических групп. Огромное разнообразие также составляет религиозное вероисповедание. Большинство – это представители суннитского ислама , есть также и шиитское меньшинство, христиане - в основном православные, но есть и католики, и протестанты, а также буддисты и последователи традиционных шаманских культов. Другими словами, сложности, которые были весьма вероятны после распада СССР и достижения национальной независимости, Казахстан смог преодолеть.

Сегодня Республика Казахстан занимает не только завидное положение благодаря своей политической стабильности, но и показывает растущее экономическое и социальное развитие. В настоящее время процесс построения современного государства в Казахстане если не полностью выполнен, то, по крайней мере, находится в продвинутой стадии. Гарантированная стабильность поддерживает деликатный геополитический сценарий, сбалансированный Астаной, направленный на поддержание прекрасных отношений с возрождающейся властью в Москве (Казахстан является главным промоутером Евразийского экономического сообщества), а также с Вашингтоном и Пекином.

Это сделало Казахстан зоной стабильности в регионе, находящемся в постоянной (и опасной) метаморфозе. Так что Астана играет все более значительную роль в качестве посредника в региональных конфликтах, особенно в последнем случае напряженности между Кыргызстаном и Узбекистаном. Кроме того, Казахстан был первой страной Центральной Азии, занявшей пост Председателя в ОБСЕ в 2010 г. Казахстан также председательствует в Шанхайской организации сотрудничества и в Организации Исламская конференция в этом году.

Причины успеха, думается, следует искать в руководстве Президента Нурсултана Назарбаева, возглавившего страну с обретения независимости в 1991 г. Значение его фигуры можно сравнить с Мустафой Кемалем (Ататюрком), хотя, конечно, исторический и культурный контекст сильно отличаются. Первый руководитель Казахстана смог избежать проблемы этнического национализма, вместо этого предложив при создании национальной идентичности учитывать все этническое многообразие таким образом, чтобы каждый мог почувствовать себя частью одного народа.

Процесс, который был сформулирован ранее в Конституции, был направлен на примирение новых демократических и парламентских институтов с общим руководством, или, если вы хотите, на создание "сильной президентской системы", чтобы избежать фрагментации политики по этническому признаку. Это фрагментация, как мы видели, по-прежнему является серьезной проблемой в соседнем Кыргызстане. Таким образом, в пользу политики сосуществования различных этнических групп и религий, основанной на принципах толерантности и гармонии, Назарбаев предположил "Доктрину национального единства Казахстана" .

Доктрина гласит, что в качестве основы, или, вернее, истинного "сердца" казахской идентичности должно быть представлено понимание единства, когда каждый себя чувствует часть единого национального сообщества независимо от конкретной этнической/племенной принадлежности. Есть один народ, но который принадлежит к различным культурам, религиям, традициям.

Эта концепция позволила Казахстану преодолеть много трудностей и много проблем в первые десятилетия независимости, и начать процесс современного государственного строительства, который в настоящее время представляется весьма прогрессивным. Настолько, что все международные наблюдатели и эксперты признают сегодня Казахстан страной, которая строит демократические институты с высокой степенью уважения прав человека и гражданских свобод.

Кроме того, Астана отказалась от ядерного оружия, унаследованного от Советской эпохи. Она также является балансом сил во всей Центральной Азии, выработав иммунитет от заразы этнического и религиозного фундаментализма, которая отравляет остальную часть региона.

От Орды к демократии

Мы можем констатировать факт, что государственное строительство в Казахстане, естественно, является не простым процессом. Но оно начало закладывать прочный фундамент, при этом, не импортируя иностранные модели демократических институтов, чуждых местной культуре, а наоборот, стало усиливать отдельные исторические и культурные аспекты.

В принципе, можно по праву утверждать, что это "казахский путь к демократии", который движется от традиции, в частности, центрально-азиатской традиции Орды.

"Орда" первоначально означало лагерь, а затем, с развитием ханств после Чингисхана стало определением территориальных и административных образований . Орда всегда характеризовалась тем, что в ней сосуществовали люди различной этнической, языковой и религиозной принадлежности, поскольку тюркско-монгольское население постоянно мигрировало. Таким образом, своеобразная форма демократии выражалась в сосуществовании различных мнений, убеждений, но под сильным руководством одного человека - хана.

Подобная демократия, безусловно, отличается от западной формы, скажем, от афинской демократии или от английской Великой хартии вольностей ... И все же она коренится в специфике этого народа и этой культуры. Как утверждает лауреат Нобелевской премии, экономист Амартия Сен, не существует единой формы демократии, есть множество ее форм, которые развиваются из специфики и разнообразия, направленные к общей цели признания и уважения прав человека . Важно помнить об этом, когда мы размышляем об успехе Казахстана или неудаче других стран в процессе построения государственности.

Андреа Марчильяно