Сказка о Времени Памяти Андрэ Нортон, автора «Эльфийской Дилогии»
| Вид материала | Сказка |
- Андрэ Моруа, 1780.35kb.
- Андрэ Моруа, 1780.77kb.
- Тема урока Е. Л. Шварц «Сказка о потерянном времени», 116.78kb.
- Оптимизация подсистемы памяти ядра ос linux для вк эльбрус-3s с поддержкой numa, 72.52kb.
- Джонатан свифт сказка бочки, 1856.3kb.
- Концепция распределенности памяти Распределенность памяти по структурам мозга. Распределенность, 269.36kb.
- Маленькая книжка о большой памяти хрестоматия по общей психологии. Психология памяти, 214.75kb.
- Всесоюзной Книги Памяти, к тому времени еще не существовавшей закон, 396.31kb.
- Организация памяти микропроцессорных систем, 174.87kb.
- Сказка на лингвистическую тему: «Сказка о Ветре-путешественнике», 38.62kb.
9
Судно мгновенно развернулось и, проскочив сквозь пар, залавировало между островов в поисках удобной гавани.
Свет не понравился Феарелю даже издалека. Создатель никогда не любил бессмысленное веселье, ласку, заботу. Да и вряд ли тут расскажут именно то, что нужно ему. Дело-то серьезное, как бы ни смеялся Бог Огня.
За Тьмой скрывалась звездная ночь. Такая, какая царила когда-то в Арде во дни Пробуждения. Какая до сих пор несколько месяцев в году накрывает владения Королевы и север страны Феанаро. Феарель заподозрил, что здесь он не сможет достаточно закрыться и, вероятно, может выскажет что-то, о чем говорить не стоит.
И Железо – тоже не годилось. Сложно жить без магической поддержки. А этот металл всегда блокирует часть Силы. И потому немногие маги в состоянии без боязни носить стальное оружие. Впрочем, исключения есть. Клинок может быть волшебным. Или маг не такого профиля силы, как у него или Лоррина. Он встречал таких. И они легко творили волшбу в любом месте. Даже посередке шахты, где ведется добыча магнитного железняка. Или какие там бывают шахты? Надо спросить у гномов или все у того же Феанаро.
Остается одно: магия.
Остров, где каждый камень хранит силу.
Госпожа в радужном одеянии стояла на причале.
При первом взгляде ее облик заставил Создателя вспомнить о Королеве Элен. При втором Феарель понял, что красота этой женщины слишком нездешняя. В отличие от Королевы, которая, наоборот, чужой и холодной казалась лишь при первой встрече.
Феарель поднял глаза. Солнца не было. Небо достаточно равномерно светилось, и это, похоже, было следствием движения астральных потоков. Уж-жасно хаотичных, надо сказать, для мира, держащегося на одной лишь магии.
Лоррин придвинулся ближе к Создателю. На волшебника плохо действовали сильные колебания магической мощности окружающей среды. Особенно в сторону увеличения. Отсутствие или сильное уменьшение количества тонких материй он переносил легче, иногда даже наслаждался им, как можно наслаждаться собственным страхом.
Но не на него смотрела величайшая из всех виденных им магиня. И не на Создателя. На мальчишку. И Тэрриэн отвечал ей взаимностью, глядя на нее с ракрытым ртом.
Заставив суденышко приблизиться к причалу, Создатель выпрямился в полный рост, опираясь на резной нос лодки, появившийся у нее после острова Огня. Феарель поднял легкого, невысокого Тэрриэна так, чтобы мальчик дотянулся до деревянного настила, после залез наверх сам и подал руку по-прежнему перепуганному Лоррину. Встряхнулся, пригладил волосы, расправил смявшуюся тунику и куртку, заново отвернул воротник и манжеты и раскланялся перед хозяйкой, представляя своих друзей.
Госпожа Магия перешла с причала на набережную, выложенную разноцветными каменными плитками. Но через несколько шагов путь ей преградило маленькое облачко. Она тут же села в его белый пух, который ни капли не опустился под ее весом и медленно поплыл невысоко над тропой в скалах так, что каблучки ее сапожек почти задевали землю.
Большой облачный диван-карета разместил на себе троих гостей, оставив еще немного свободного места, куда постоянно садились певчие бабочки, летучие колокольчики и другие некрупные безобидные химерки.
Поначалу удивленные путники шарахались от них, уже отвыкнув или еще не привыкнув к таким украшениям природы.
Богиня астрала развернула свое облако так, чтобы ехать боком.
– О вашем визите я знала давно, но в чем его цель? – вежливо поинтересовалась она.
Феарель задумался, почесал затылок. Лоррин и Тэрриэн переглянулись. Цели визита в мир не было. На остров – тоже. Была только причина – любопытство. Феарель понял, что обманывать и скрывать нет смысла.
– Я хотел бы спросить, госпожа: что это за мир и как нам выйти за его пределы?
– Имя миру – Архипелаг. А выйти… Скажите мне честно – разве на его островах плохо?
– Нет, – пожал плечами Феарель. – Но все-таки, расскажите мне поподробнее об Архипелаге.
– Вы действительно желаете рассказа? Если да, слушайте.
10
Вначале был Океан. Откуда он появился, никто не знал. У Океана была богиня, но она появилась вместе с ним, и потому ей тоже мало что было известно.
А после пришли Стихии. Их было восемь: Огонь, Воздух, Земля, Астрал, Железо, Свет, Тьма и Время. Вода впустила их в свой Океан, и Стихии принял приглашение. Сначала они подняли из глубин небольшие коралловые замки, но после рифы разрастались, и по локтю забирали себе поверхность Океана, ибо ширились познания стихий, росло и число жителей на островах. А что Океану локоть-другой?
Он с радостью отдавал Стихиям и их островам то, чего они желали.
Жизнь на Островах текла спокойно и размеренно, обитатели каждого острова приспосабливались к его условиям и не могли выжить на других. Да и Богам было не слишком уютно друг у друга в гостях. Только Время не подчинялась. Слишком уж скучным казалось ей такое существование.
Ее подданные – не она, именно подданные, – создали те лодки, на которых можно было странствовать по Океану.
Ее подданные в совершенстве изучили семь остальных островов, научившись чему-нибудь на каждом. Они в хорошо владели и чарами, и сталью.
Они первыми познали смерть.
И первыми стали сражаться друг с другом за знание и земли, в надежде хоть немного удлинить свою жизнь, забрав жизнь врага.
Они были несчастны.
Но они никогда не оставались жить у чужих стихий навсегда, возвращаясь на свой, раздираемый войнами и посещаемый болезнями, остров. Самый большой, кстати.
А Боги прозвали Время Войной и не слишком любили ее.
Много позже, устав от божественного одиночества, Время покинула Архипелаг, позвав с собой лишь несколько самых близких друзей из числа лучших воинов и магов Острова.
Ее мир стал увядать.
Войны в одно мгновение прекратились и прекрасные некогда создания начали погибать из-за сытости, пьянства и безделья, а потом – голода. Кое-кто покинул наконец свой остров и слился с другими народами. Кое-кто попытался следовать з богиней. Кое-кто попал в жестокие объятия Океана.
Восьмой остров приходил в запустение.
А о пропавшей богине мало кто беспокоился. Даже из ее народа. Ушедшие не возвращались. А боги знали, что будет, если покинуть свой мир надолго.
11
– Ну вот и все. Вы ведь хотели узнать именно это? Про богиню Времени.
– Нет, госпожа, – покачал головой Феарель. – По-моему, это не все. Не пошла ли жизнь медленнее или быстрее с уходом Времени? Я когда-то занимался этим вопросом.
– А! Вот мы и приехали! – воскликнула богиня, приказав облакам: – Вверх! – и продолжила: – Нет, ребята, не замечала. Да и что может пойти быстрее?
– Хм, госпожа… – Феарель немного удивился такому вопросу. – Никогда не задумывался. Я привык считать смены света и темноты, но здесь можно в любой момент зажечь небо и погасить его когда угодно. Я привык считать изменения видимой части Луны…
Феарель осекся. Он понял, почему ему здесь с самого начала было так неуютно, и ему показалось, что облако в полете вверх набрало огромную скорость, у него закружилась голова.
Лоррин торопливо огляделся. Ресницы Создателя не двигались, сердце билось очень медленно. Лоррин встряхнул его за плечи. Обнаружил, что Тэрриэн удивленно уставился на них, а транспортное средство замедлилось почти до остановки. И понял, что случилось. Взглянул на небо. Однородно-светлое небо.
Поймав его взгляд, магиня отключила освещение, и самые страшные догадки подтвердились. В этом мире (или на этом острове?) действительно не было не только солнца, но и Луны и звезд. И потому здесь не могли измерять время. А как задуматься о времени, когда его даже не измеришь?
Облака вплыли в окно, и диван пронес компанию к роскошному маленькому бассейну (или большой ванне) с шапкой мыльной пены. Феарель тут же пришел в себя, обрел нормальную с точки зрения Лоррина скорость, разделся и нырнул. Лоррин остановился на краю. Дороговизна всего окружающего навевала ему нехорошие воспоминания. И ему хотелось уйти побыстрей, хотя это слово и не имело здесь никакого смысла. И потому он позволил Создателю спокойно понежиться в мягких клочьях пены.
Тэрриэн, поколебавшись было, решил последовать примеру Феареля, который занимался мытьем своих длинных волос и, попутно, оглядывался в поисках крана с чистой водой, чтобы смыть мыло. Не нашел. Но пена исчезла сама, как только Феарель выбрался из воды и завернулся в услужливо материализовавшееся полотенце.
В пиршественной их ожидали самые необычные кондитерские изыски из всех виденных Феарелем и Лоррином. Но Создатель в первую очередь взглянул на астральные отражения еды. Они довольно сильно вибрировали и переливались. Феарель понял, что либо при приготовлении этих блюд в них было добавлено заклятие, либо торты на самом деле являлись иллюзией, либо умели колдовать. Ни один вариант не добавлял Создателю аппетита.
А Тэрриэн – единственный не-маг здесь – не удержался. Взял со стола пару пирожных.
«Надеюсь, с этим странным ребенком ничего не случится», – подумал Феарель. Мальчик удивлял его все больше. Может, у мальчика было сверхъестественное чутье… иначе как бы он завел их сюда, назвал мир, сказал о Времени.
Или… остров умер оттого, что его богиня стала призраком, то есть тоже умерла?
Феарель широко зевнул и ущипнул себя за руку. Нельзя засыпать в мире без Времени. Потому что проснуться можно когда угодно. Даже в бесконечности.
Что такое бесконечность, Феарель не понимал.
– Госпожа… – улыбнулся он. – Мы уходим. Мы узнали все, что нужно. Нас ждут дела.
– И как же вы собираетесь уйти? – поинтересовалась Магия. Единственная дверь, видимая обычным зрением, вела к бассейну. А оттуда выходов вообще не было.
– Легко, – фыркнул Создатель, увидев распахнутое окно. – Надеюсь, я еще не растерял свою физическую форму… – проговорил он себе под нос. Довольно толстые ветви дерева находились не более, чем в трех его ростах от подоконника.
Феарель достал из сумки тонкую прочную веревку. Конечно, с заклятием Полета было бы удобнее, и он даже наденет на себя это заклятие, но он не уверен в том, что все получится как надо. И к тому же, надо как-то переправить вниз остальных.
С первой попытки Создатель уцепился за подходящую ветвь. Вдвоем с Лоррином они наладили веревочный мост.
Феарель показал язык богине.
И разглядел, куда им надо идти, чтобы вернуться к причалу.
12
В Межмирье Феарель быстро нашел бледно-золотистую звездочку Артэйны. Оказалось, два мира со стороны Аэлиона были оптически двойными, то есть Архипелаг в тот момент закрыл собой родной мир Феареля.
Оставался вопрос, откуда мальчик все-таки знает направление. Но разве не мог ему сказать об этом тот же Каламадеа?
После Мира без Времени Минас Эльринг казался уютным и своим. Хрустально-прозрачный снаружи, внутри он был ласков, но строг.
Белая Королева никогда не надевала светлызх одежд. Но Феарель не обращал на одежду внимания.
Ненедолго Создатль задумался, насколько Королева Элен старше его самого. Выходило: по-прежнему в несколько раз. Она была немолода и на вид, но красота ее сохранилась, хотя когда-то эта женщина была обычным человеком без всякого намека на эльфийскую, волшебную или божественную кровь.
Феарель запоздало поклонился. Женщина жестом пригласила его сесть, и он тут же, скороговоркой, выпалил весь список свалившихся на него за пару веков, прошедших с последней встречи, неприятностей. В ее присутствии он будто возвращался в прошлое, становился юным полу-нолдо, только недавно обретшим свое настоящее имя и нашедшим в себе магическую силу.
– Я ничем не могу помочь тебе, Финарато. Сейчас твое время. Или ничье. Но уж точно не мое. Я не смогу сразиться с кем-нибудь на клинках или чарах. Но… народ, конечно же, найдется. Локарис, Кест…
– Он до сих пор здесь? Он же… – удивился Феарель. Кест – Таэльрин Кестенн – вроде бы был Полярным эльфом, но из магов. А значит – долгожителем, но смертным. Ведь давно уже умер правитель Рингве. Красавица Сэрратель. Сестренка Лотинель.
– Не знаю, – вздохнула Элен. – А он, конечно же, ничего не сказал, – она усмехнулась. – Но это не важно. А еще у меня в гостях богиня. Время.
– Что? – Феарель удивленно отшатнулся. Сегодня ему везло на богинь. Или – не сегодня? Рядом с ними собьешься со счета дней.
– Но это так, побочная специальность, – мгновенно исправила свою ошибку Элен. – Талант. Она скорее все-таки божество Пути. Но, по-моему, временные ее способности пригодятся гораздо больше.
– Элен, – запутавшись, Феарелинро широко зевнул. – Я, пожалуй, посплю. Можно?
– Когда это запрещалось нолдор и н’элдар? – Элен рассмеялась от осознания удачного, хотя и простенького каламбура. Тихо поднялась и ушла куда-то. По предположению Феареля – в библиотеку.
А Создатель перешел в соседнюю комнату – одну из спален для почетных гостей, явно пустовавшую. Зарылся лицом в мягкую перину, но заснуть не мог долго. Вспоминал о том, как когда-то услышал от старшей сестры, что Королева может многое рассказать о том мире, откуда явился Феанаро, где родился отец, о том мире, который он видел во снах.
Феарель был тогда упрям. Упрямство, судя по всему, было нолдорским, по отцу. И Создательница Элен показала ему тайную библиотеку, где хранились книги с ее родины. Они говорили о прошлом, настоящем и будущем. Но он не мог их читать, не зная языка. Как потом выяснилось, не одного, а двух. А книгу она разрешила прочесть лишь одну.
И он придумал заклинание, дававшее ему возможность понимать языки.
После он научился проникать в тайное книгохранилище. И прочитал там многое, пока Королева не засекла его и не поставила новую защиту.
Мысли Феареля постепенно путались. Ему казалось, что он утащил из библиотеки Королевы очередную книжку, а она оказалась состоящей из странных, но красивых картинок с какими-то совершенно непонятными значками, не похожими ни на пиктограммы юных народов, ни на обычные буквы. А Королева объясняет, что этот язык он вообще-то знает, только в другом написании, да и слов тут понимать необязательно дословно.
Но почему-то ее не пускает к нему ее же защита. И Феанаро смеется. То ли над ее попытками отключить защиту, то ли над моими – прочитать. Потому что заклятие действует на звуковой ряд, отображаемый символами, а не на сами символы.
– Проснись, Создатель… Ты дрыхнешь уже двенадцать часов.
Феарель потянулся. Ну, дрыхну… Давно не спал. Обнаружил, что накрыт теплым пледом, которого, кажется, не было, когда он ложился. Исцарапанные – обо что, кстати(?) – руки измазаны какой-то гадостью вишнево-свекольного цвета.
Лоррин, посвежевший, с короткими растрепанными волосами (а ему идет новая прическа), уселся на край кровати, в ногах Создателя, хвастаясь свежевыстиранной одеждой и только что выполненной стрижкой.
Феарель быстро вспомнил, зачем он здесь. Оделся. И направился на поиски богини-странницы, надеясь, что она еще здесь.
Нашел.
И задумался, как же все-таки обратиться к ней (он имел слишком мало опыта знакомств с девушками в спокойной обстановке). Миледи? Госпожа? В конце концов, выбрал нейтральное «извините, пожалуйста». Хотя Королева когда-то объясняла ему, что так говорить не стоит. Впрочем, не стоит конкретно в ее родном мире, более того, в ее родной стране, где это сочетание слов звучит как чье-то имя и отчество. Но здесь оно звучало совершенно иначе, так что на жителей Минас Эльринга запрет не распространялся.
– Здрасьте, – робко произнес Феарель. – Из…
– А мы сегодня виделись, – вдруг напомнила девушка, скосив на него глаз. Потом обернулась и ойкнула.
– Не со мной, – Феарель широко улыбнулся. – Это был Лоррин.
/*Bonus:
– А в чем разница? – поинтересовалась девушка.
*/
– А вы… Впрочем, что именно вы от меня хотите?
– Помощи, – Феарель опустил глаза. – Но вы не наемник, вы не возьмете за работу золото… Вы же богиня…
– Не совсем, – уточнила девушка. – Мое имя Эри, Странствующая.
/*Bonus:
– М-м… А в чем разница? – переспросил Феарель.
*/
– Феарелинро, – представился он. – Сумеречный Создатель.
– С-создатель? – девушка отскочила и распахнула огромные, примерно в три четверти лица, глаза. – Знаете, что я попрошу у вас… Я слышала, вы видели Мир без Времени. Расскажите. И я попытаюсь помочь.
– …Все живые существа одного вида в нормальном мире действуют и воспринимают мир примерно с одинаковой быстротой. А в этом мире – как подсознание пожелает или как отсутствие бога на душу положит… – таков был конец рассказа Феареля. – вот и все. Ты можешь вернуть время на сотни лет назад? Чтобы Лэйа не стала Безымянной?
– Нет, – покачала головой Эри. – это мне неподвластно. И, к тому же, если бы она сама хотела этого, она бы нашла способ избежать… мы не вправе менять чужое прошлое. Но… может быть… Мне надо увидеть ваш мир.
13
Все оказалось проще…
Выход предложила Лэйа. Она знала, что нужно сделать. Она давно вынашивала этот план, но не могла его осуществить. Став Безымянной, она утратила возможность управлять Временем. Да если бы и не утратила… Здесь она была намного слабее, чем в пределах Архипелага.
Все оказалось проще…
Эри накинула на весь мир Плащ Замедления. Ее способностей на это хватало. В то время, как Лэйа собиралась ускорить себя, союзников и Великих. А Эри, наоборот, сбросила с них свое заклинание. Ибо они все равно оказались ему почти неподвластны.
Мысль о том, что можно ускорить только себя, была отметена – как нечестная. Нужно было не убить врагов – тем более, что это было за пределами сил любого смертного или бессмертного. Нужно было лишь доказать свою силу. При условии, что все будет честно. Не важно, на мечах, как Феанаро – или на магии. Но без их огромных армий, живших лишь для того, чтобы убивать, разрушать и развоплощать.
Все было просто.
Четверо вставших в круг около волшебницы (Эри), ощетинившиеся клинками и заклятиями.
Замерший Кэйрэ где-то в стороне, вместе с тремя детьми. Они не разглядят Создателей и Богинь. И пока не спросят, где Лоррин и Тэрриэн.
Тени в капюшонах, что должны внушать ужас – непонятно, капюшоны или тени, – а никто не боится. Чего бояться? Их мощи? Но вся их мощь…
– Не недо, только почти вся, – обиженно перебивает Лэйа.
Почти вся мощь в том, что от них бегут вражеские армии! Из-за того, что боятся! А бояться-то тут нечего!
– Х-ха! Хоть кто-то из вас осмелится подойти ко мне ближе? – Феанаро ловко крутит длинный, но легкий меч. – Боитесь? Безымянные, божества Страха? Вас, говорят, ни один клинок не берет?! Так почему бы вам не доказать это на деле?
Длинный выпад рассекает застежку в опасной близости от горла призрака. Феанаро морщится, отдергивает руку с мечом. Призрак шипит, будто бы от боли, а конец клинка оказывается покрыт клочьями серого тумана – крови?
А ладонь пострадавшего уже тянется к Феарелю /*ELMEKIA LANCE!!! FIREBALL!!! /*шутка!*/*/… Огонь Бездн! Уже не тянется, обожженная адским пламенем. Испуганная, потемневшая.
Феанаро, отдышавшись после мощного разряда молнии, прошившего клинок, смеется. Это называется драка? Детские игрушки. Криво улыбается Лэйа. Ну что, союзнички бывшие? Как без меня да без армий – так никуда? Только Линди пытается спрятаться за спины друзей. Не боится, нет. Просто не умеет. Трое против пятерых… А знаете, мы сильнее даже в меньшинстве.
Не выдерживая «смятения мыслей», наложенного кем-то из хаотиков, Феарель выхватывает кинжал и бросает во врага. Промахивается. Но на Хаос даже такие, простенькие отвлекающие маневры действуют лучше тормозящей магии. Они не способны заниматься больше, чем двумя делами сразу. И заклинание слетает с Феареля, и тот, привязав волшебные ниточки к рукоятям всех ножей, чтобы они, упав на землю, оказывались в собственных ножнах, задумывается, что будет, если бросить в одного хаотика два ножа. Или три? Сможет он шарахнуться от всех, не прекращая подготовки ударного заклинания.
Эпилог
– Лэйа… Я давно понял, что ты оттуда. Зачем ты стала Безымянной? Твой остров умирает, – Феарель знал, что как только заклинание Эри закончится, мир помчится с удесятеренной скоростью, нагоняя потерянное. И тогда будет сложно покинуть его из-за разницы хода. А Богине нужно было уходить. Как можно быстрее.
– Меня называли Войной… – она вытащила из кармана платья заколку-крабика и замолчала, зажав ее в зубах. Потом ухватила свои длинные пепельные волосы в хвост и занялась устройством прически, растрепавшейся в процессе сражения. – А Война и Смерть – одно. Остров стал умирать, получив имя Острова Смерти. Я думала, что дело во мне, и ушла. Действительно став Смертью. И Ужасом заодно. Только, в отличие от них – она кивнула на застывших проигравших, – во плоти. Просто моя плоть крепче, чем те человеческие тела, что надевают они. И, конечно же, крепче их иллюзорных, призрачных тел. Кому-то из вас: тебе, Феарелинро, или Эри, или Тэрриэну, – не знаю, кому именно, удалось снять с меня слово «Смерть». А «Время» вернется в моем мире.
– А войны на своем острове все-таки прекрати. Лучше присылай своих ко мне, – с хитрой усмешкой посоветовал Феарель. – У меня найдется для них дело.
***
Братья-Создатели выбрались из Ailenn’а на перекресток Межмирья. И теперь с тоской смотрели вслед уходящим женщинам. Эри не захотела обещать вернуться. Она была Странницей и не появлялась в одном мире дважды. И не задерживалась надолго. И потому оставалось лишь надеяться, что число доступных ей миров конечно. Что она не погибнет и не вернется домой. Феарель с ужасом подумал, что ему тоже невозможно подолгу находиться во многих мирах – кроме родного и созданного им.
– Мы помирились? – поинтересовался он у брата. – Или еще нет?
– Тебе повезло, – хмуро и не в тему улыбнулся Феанаро. – Тебе вообще везет. Всем детям вашего мира. Кроме Северных.
– Конечно, везет. Особенно на всякие… истории, – Феарель уставился в черное стекло под ногами. – Ваши ведь считали Артэйну Ардой Возрожденной. Но нет. И в ней сердец коснулось искажение. И надо благодарить судьбу за него… ты ведь никогда не хотел вернуться на свою историческую родину?
– Ага, вернуться! После того, как Королева сообщила мне, что Камни вернуться, но я должен буду их отдать Йаванне?! Чтобы она (Йаванна, конечно, ну не Элен же) возродила Древа? Нетушки! Да и какой Бездне нужны эти Древа?! И, к тому же, я не хочу умирать еще раз. А даже в Возрожденной Арде, Финарато…