Сказка о Времени Памяти Андрэ Нортон, автора «Эльфийской Дилогии»

Вид материала

Подобный материал:

1 2 3

– И обещаниях, – добавил Лоррин, располагаясь поудобнее на толстом, пушистом ковре с непонятным геометрическо-рунным узором. Прежняя хозяйка – она же автор сего ковра – утверждала, что этот рисунок хранит от сглаза и проклятий. Но Феарель пока не имел возможности проверить это – от мелких злых чар он мог защититься без всякого ковра, а от мощных все ткацкое и художественное искусство вряд ли могло защитить.

Сам Феарель уселся на стол – с не менее интересной историей. На этот раз – о происхождении. Говорят, однажды в Драконьих горах, где вообще-то полезные и бесполезные ископаемые встречались лишь изредка, будто кто-то властной рукой передвинул их к северу… Феарель догадывался, кто это мог быть. В Драконьих горах рудознатцы-любители отыскали странное месторождение малахита. В процессе исследования обнаружилось, что это самое месторождение формой своей очень напоминает обычный обеденный стол. Только огромный, больше, чем мог бы понадобиться человеку размером с Каламадеа. И вот, из ножки этого стола, укрепив камень всеми возможными способами, они вырезали точную копию месторождения – только нормального размера. Думали, что это защитит их от возможных напастей: обвалов, потопов, болезней… Может, и защитило. Об этом не говорили. Но месторождение все же в какой-то момент кончилось, и стол стал ненужным. По какой-то странной привычке большей части Серых Эльфов они принесли стол в дар Создателю. Тот как следует проклеил подарок тройным слоем магии и поставил среди остальных подарков в официальной, парадной части своего дворца. Ни он, ни Лоррин не любили эти роскошные комнаты, ослепляющие своей дороговизной, блеском золота, серебра и бриллиантов. Но что делать, если они сегодня столкнулись именно здесь, внизу. Да и подарки именно в этой комнате стояли любимые, сделанные бескорыстно, а не в плату за какую-нибудь сложную магическую услугу – исцеление, например.

В воздухе над собой Феарель повесил большой объемный план города, сотворил две призрачных указки и начал размышлять.

Его прервал робкий стук в двери.

Феарель тут же покинул свое место, удивляясь, что кто-то явился раньше полудня, но осознавая, что нехорошо подавать плохой пример собственному народу. Только Создатель имеет право сидеть на артефактах, да и то лишь без свидетелей.

Четверых стоявших на улице у ворот его дворца никак нельзя было назвать «благородными», каковыми обычно бывали гости Создателя.

Стройный юноша с когда-то давно исцарапанными руками и лицом, в сильно изорванной и явно маленькой для него одежде. Невысокий, но гибкий, сильный. Девушка, чуть младше его, коротко стриженная, светловолосая, из-за того – и из-за брюк вместо привычного глазу платья – больше напоминающая мальчишку. Еще один паренек с взрослыми глазами, но выглядящий совсем ребенком. И маленькая девочка на руках у старшего, изо всех сил цепляющаяся за него, перепуганная.

– Что вам нужно? – строго спросил Создатель.

Младший паренек отступил, прячась за спины старших. Юноша взглянул сначала на Феареля, после перевел взгляд на Лоррина, размышляя, кому из них рассказывать.

– Проходите. И говорите, – кивнул Феарель.

– Мы – полу… полуэльфы. Все четверо. И изгнанники, – сразу начала девушка, пока остальные пытались найти слова. – То есть изгнанники – потому что полукровки. Мама сказала, что нам нужно уходить в Эстиннир, только там… – она еле слыщно всхлипнула. – Только здесь мы сможем жить, не слыша насмешек у себя за спиной. А сама осталась.

– Конечно, – Феарель ласково улыбнулся. – Если даже Лоррин не эльф, да и насчет себя я сильно сомневаюсь… Позвольте мне узнать ваши имена.

– Да… – отвечать вызвался юноша. – Только не мое. Я… потерял его. Элиарис и Алинель – сестры между собой. А это – Тэрриэн. Менестрель. Менестрель – это и занятие, и прозвище. И… – он осекся, пытаясь вытащить паренька из-за своей спины.

– Но мне нужно тебя как-то звать, старший? – спросил Феарель. – И… И что?

– Зовите… Зовите Юмэ. Других имен не осталось. А Тэрриэн – сын Призрака. Кого-то из младших. Серых.

Серых… Лэйа. Значит, она не одна.

А Юмэ когда-то и где-то значит «мечта». Интересно, чья?

– Лоррин, накорми детей. Ты все равно собирался завтракать, – напомнил волшебнику Создатель.

Феарель вышел наружу.

Тэрриэн – вполне реальный ребенок. Материальный, как все человеческие… Огово… одумался… эльфийские дети. А значит, и призраки материальны. Иначе как бы он родился? От Святого Духа? Но такое произошло лишь однажды, да и то не здесь.

Изо всех труб валил дым. Готовился праздничный пир. На глазах Создателя расцветали деревья. Музыканты настраивали скрипки, арфы и флейты. Но не городские профессиональные барды и не еда интересовали Создателя. Ноги сами несли его в лес. На поляну, вокруг которой ветви сплетались в подобие арок, и из-за этого поросший ярко-изумрудной травой и мхом просвет в лесу казался маленьким дворцом. Еще несколько «комнат» поменьше… далеко не все завтра придут сюда пировать… в основном, подростки вроде Юмэ и Элиарис… и сам Создатель – отпустить детей во взрослую жизнь.

В двенадцати арках светильники по числу месяцев, Звезд и Лет. Три алых, три желтых, три белых и три голубоватых. Стихии. В центре – гексаграмма Силы. Еще три прохода – для Создателей – если Феанаро и Линди решат пожаловать в гости. Больше никому проходить под этими ветвями нельзя.

Этот июнь был особым – большие праздники бывают раз в четыре года, когда добавляется лишний день, и это был именно такой год.

Создатель пошел в глубь леса. Тропа услужливо вилась под ногами. Феарель смотрел по картам – до сих пор можно этим лесом дойти до Таримнира, города Ночи. И объяснить дорогому Феанаро, что не стоит его подданным выгонять полукровок в темноту, мороз и дождь. Юмэ вот стал охотником, а остальные? Что бы делал Тэрриэн, останься он один? Элиарис? Алинель? Сколько еще детей скитается по миру, сколько погибли, не дойдя до Эстиннира, заплутав по дороге в лесах или попав к химерам, диким грифонам, оркам или призракам?

4

Тэрриэн сидел за общим столом по левую руку от Создателя. Почти на самом почетном месте. Но, казалось, он не замечал праздника, царившего вокруг, цепочек танцующих, проносящихся мимо, изредко задевая полы его одежд.

Где-то там, в толпе отплясывали Юмэ и Элиарис. Сегодня они станут взрослыми. И, быть может, через пару дней сыграют свадьбу. Если захотят, конечно. Вон, как красиво танцуют. Будто не по лесам невесть сколько времени бродили, а в Айвэлир на балы ездили…

Лоррин отстукивал ритм пальцами по столу. Ему отчаянно хотелось присоединиться к веселью, но, во-первых, сегодня в круге были лишь дети, а он уже давным давно взрослый. А во-вторых, он пообещал приглядеть за Алинель. И теперь, когда не забывался, глядя на пляску, движения которой все убыстрялись и убыстрялись, он действительно объяснял девочке, что не стоит отпивать из его стакана, поскольку там вино, не надо заглатывать мороженое большими порциями и пытаться путаться под ногами танцующих.

Темп музыки стал таким, что волшебник уже не поспевал за ним, как и большинство ребят. Сейчас пары рассыплются. И одиночки продолжат двигаться, не попадая в такт и наслаждаясь самим движением.

Элиарис, еще пританцовывая, подбежала к столу, потянула Тэрриэна за руку, в круг. Тот не встал. Юмэ подхватил на руки сестренку подруги, закружил ее в воздухе и так, с девочкой на плече, возглавил одну из уже настоящих, а не кажущихся цепей. Не выдержал, поднялся Лоррин, освободившись от одной из причин сидения на месте. Чуть помедлив, присоединился Феарель, но быстро передумал, сел на место, соединив руки Лоррина и незнакомой чернокудрой девушки в белом кружевном платье, окружившем ее будто облаком. Цепочка не успела разорваться.

– Грифоны! – крикнул кто-то, указывая в небо. Дети бросились врассыпную. Феарель схватил Тэрриэна за плечи. Почему-то ему показалось – им нужен именно этот мальчишка.

– Пустите, – он попытался вывернуться из рук Создателя.

– Нельзя. Замри. Тебя убьют. Свои же… – последние слова сорвались с губ Феареля помимо его воли.

– Знаю. Больно. Отпусти, – от страха мальчик перешел на «ты».

– Умирать больнее, – зло усмехнулся Феарель. – впрочем, я еще не умирал. Когда-нибудь спросишь у Феанаро. Только не забудь, что после этого надо убегать зигзагами и очень быстро. Меня за такое он попытался превратить в колонну. Мне повезло, что он слабый маг, а у меня хорошая защита. Поэтому я через минуту расколдовался. Но все равно колонной быть неприятно. Да и Мастер меня еще пожалел – как брата.

Мелкоячеистая колючая сеть накрыла Создателя. Подло. Из-за угла. Последней более-менее отчетливой мыслью Создателя было то, что это Сеть Хаоса. Потом дурман отбил у него не только способность творить чары, но и связно мыслить. Казалось бы, боль от колючек должна была помочь ему соображать. Но – нет.

5

Это место Феарелю не было известно.

Темно. И вокруг камень.

Он встал, держась за стену. Не столько потому, что боялся упасть из-за боли в ногах – похоже, он ушибся при приземлении грифона. Скорее боялся врезаться при попытке двигаться в противоположную стену. Он прощупал все по периметру. Три шага на четыре. Глаза привыкают к темноте. Нашлась поверхность более гладкая, чем камень. Металл. Наверно, дверь. А с той стороны какие-то звуки.

Феарель приложил ухо к железу.

– Что они наделали? Ребенка…

Значит, Тэрриэн здесь.

– Детей четверо, – поправил высокий девичий голос.

– Зачем мы связались с Хаосом? Мой…

– Мир теперь свободен. Это главное. А эльфов – полраза плюнуть.

– О да! Конечно.

– Уходите. И чтобы я вас здесь больше…

Этот, более низкий, но и более сильный женский голос показался Феарелю знакомым. Или это морок?

– Пленники наши. Сама уходи.

Тяжелая ледяная аура… подавляет всю магию. И он не может отличить реальность от иллюзии.

– Кэй, открой дверь номер три.

Громкие резкие шаги быстро приблизились. Две пары каблучков застучали куда-то вдаль. Удар в дверь с той стороны заставил почти оглушенного Феареля отскочить к противоположной стене. Нарочито грубоватый мужской голос спросил:

– Ты жив или как? Отойди от двери.

Феарель не стал отвечать. Его ослепил свет, упавший на его лицо сквозь наполовину открывшуюся дверь. Мужчина с ключами очень напоминал чертами лица Тэрриэна, но был в два или три раза шире и в полтора – выше.

– Кто… ты? – запнулся на местоимении Феарель.

– Я? – переспросил тюремщик. – Вы зовете нас Безымянными. Но я здесь не главный. И потому называй меня Кэй.

– А где она? Женщина?

– Лэйа или Раэн? – поинтересовался Кэй. – Раэн здесь, обед готовит. А Лэйа улетела. И не спрашивай меня, куда. Все равно не отвечу.

– Но что ты от меня хочешь?

– Ничего, – фыркнул Кэй. – Мне приказали тебя отпустить. Я выполняю приказ. У меня есть еще два ключа. Любые, кроме первых. Твои брат и сестра поступили неразумно, помчавшись искать тебя. Конечно же, они не смогли победить всех пятерых своих врагов. Почти одни, без армий, в гневе…

– Так открывай остальные, – властно произнес Феарель.

– Ты не понял, – обезоруживающе улыбнулся Кэй. – Ключи исчезнут, один раз сыграв свою роль. И, к тому же, я должен спасти своего сына. Если он – жействительно мой сын.

– Да, но…

– Нельзя открывать все двери. Слишком быстро Хаос узнает о предательстве. Кара не замедлит настичь и нас, и вас. Нам надо остановить Хаос и оставшихся Безымянных. Идите за помощью. Вернетесь – свободны будут все.

По закону жанра здесь нужно было бы сказать «я согласен!» или «так я тебе и поверил!». Феарель взял их рук Кэя последний ключ. Пошел вдоль тюремных дверей, прислушиваясь к мысленным голосам. Отыскал Лоррина.

Создателей они не убьют. Они не хотят уничтожать мир. Но дети… именно трое детей больше всего волновали его. Но взять их с собой он не смог бы, даже если бы было достаточно ключей. Кэй хочет, чтобы со мной ушел его сын. Кэй уже истратил свой ключ. А провести больше одного квэндо по Тропе Миров не удавалось еще никому. Остается сыграть на отцовской любви. В конце концов, для этого не обязательно убивать. Вряд ли Кэй сможет сам найти мальчика у Королевы Элен.

Что еще? Остаться в плену и разнести здесь все? Или просто остаться в плену. Ждать помощи свыше. Только вот свыше – это откуда?

Феарель нащупал в нашейном кошельке из драконьей чешуи золотую пластинку. Она могла бы помочь. Но может и убить его. Ведь он не тот, кому она должна принадлежать по древнему праву. Хотя с ее помощью можно уйти отсюда куда угодно и кому угодно. Она даст неограниченную власть и неограниченную силу, поскольку силы у него и так немало. А с этим он не справится.

Лучше бы не было этого искушения.

– Кэй, если не боишься за сохранность замка, попроси Лэйу выпустить остальных из темницы. Не на волю. Только из темницы, – попросил Феарель.

Подошел к двери, за которой – он уже определил – был Феарель. Если его не предупредить, он либо обидится, либо разнесет все в поисках младшего братца.

Постучал.

Не дождался ответа.

Заговорил.

Смысл его речи заключался в том, что те, кто охраняют этот замок – не враги. Что надо лишь подождать, пока придет помощь. А помощь придет скоро. Что невозможно сражаться в… вчетвером против огромных армий.

Феанаро неразборчиво выругался одной из тех фраз, какие когда-то относились к нему самому, Намо и льдам Хэлкараксэ. Как он, уже покинув Араман, сумел повторить это почти дословно, понять никто не мог.

Феарель, звонко топая сапогами по каменному полу, ушел, не дослушав ругательства в свой адрес.

6

– Создатель, что теперь? – устало шмыгнул носом Тэрриэн.

Под ногами постепенно проявлялась Тропа.

Феарель оглядел свою компанию. С таким войском действительно можно только звать на помощь. Идти на поклон в Артэйну, к Королеве. В отличие от Аэлионских Создателей, она уже не обращала внимания на дела своего мира. Да и крупных, божественных распрей там не было давно. А мелкие, личные проблемы жители обязаны были решать сами. Вряд ли ее теперишних сил хватит, чтобы предложить существенную помощь. Ее магия давно ослабла. Остались лишь полузабытые ритуалы. Но она еще не имеет права уйти. Хотя ее мир не завязан на ее жизнь.

– Лоррин!

– Да. Что случилось? – в ярких глазах волшебника мелькнул испуг.

– Вскоре кто-то должен отправиться на Земли. Кто – я еще не знаю. Но мне нужен один человек из этого мира. И тебе придется посмотреть, чтобы этот человек нашелся. Я не знаю, на какой это Земле. Не знаю, в каком «когда».

– А к чему это?

– Сейчас, у Королевы, найдешь тех, кто пойдет на это дело. Я боюсь того, что может произойти со мной в ближайшее время.

Чернота Междумирья завораживала, тянула к себе и в себя, поблескивая редкими звездочками и лунами миров. Феарель удивился. Раньше он не замечал ничего этого. Сколько лет бродил по стеклянным дорогам из мира в мир. И не видел.

Феарель остановился.

Куда дальше?

Междумирье любит водить своих гостей по кругу. И не всегда отличает гостей от хозяев.

До сегодняшнего похода Феарель считал себя хозяином.

Во вспышке какого-то мирка – как сверхновой звезды, разгорающейся ярче всех перед тем, как навеки погаснуть, – сверкнул сталью взгляд Тэрриэна. Мальчик уверенно указывал – туда.

Но откуда ребенку, не видевшему никогда ранее света чужих миров и не покидавшего пределов своего родного Ailenn’а, Созданного, знать верную дорогу, когда ее не знает Создатель?

7

Перед ними раскинулась бесконечная водная гладь. И под ногами тоже было море. Под тоненькой, но крепкой корочкой льда. Или стекла – как в Междумирье.

Внизу переливались медузы, посверкивали яркой чешуей юркие, изящные рыбки, слабые волны ударялись о тонкий настил, и он качался под ногами, как палуба.

– Это не… – молнией пронеслось в мыслях Создателя.

– Это Архипелаг, – подтвердил мальчик. И, будто услышав его слова, из воды показались восемь островов. Семь – сияющих, будто сотворенных из драгоценных камней. И один – темный, коричневато-серый, поразительно отличающийся от остальных.

Тэрриэн заметил взгляд Создателя:

– Мертвый остров. Здесь не любили время.

– Откуда?.. – Феарель понял, что сын эльфийки и призрака не выдумывает. Что это действительно так.

– Чувствую, – кивнул тот.

Жизнь под водой била самым настоящим ключом, и через несколько минут течение вынесло на поверхность крохотную хрупкую лодочку, прошедшую сквозь стеклянный настил так легко, будто бы он только казался Феарелю и его спутникам.

Создатель, повинуясь наитию, шагнул через борт. Двое остальных поспешили присоединиться. И в тот же момент лед, похожий на стекло (или стекло, похожее на лед) исчезло, оставив суденышко на попечение морской глади. Именно глади – несмотря на отсутствие настила, вода оставалась спокойной, будто поверхность полированного стола. А лодка ухитрялась как-то плыть. Без всяких следов на воде. Без паруса и весел, повинуясь то ли магическому ветру, то ли повелениям свыше.

И повеления не заставили себя ждать. Плавучая скорлупка скользила к островам. Или острова скользили к ней. В этом, без всякого сомнения более астральном, чем материальном, месте оба варианта были равнозначны.

Суденышко направлялось к острову, пылавшему одним большим пожаром. Вода уходила наверх от одного вида этого пламени. И пламя отражалось в глазах Феареля, превращая их из темно-изумрудных в золотисто-карие. Создатель закрыл лицо руками, не выдерживая жара этого пламени.

А лодка вплывала в пар.

Огненный остров тем временем открылся им во всей своей красе, оказавшись отнюдь не островом, но огненным шаром, наполовину затонувшим в теплом, мягком облаке, приятном на ощупь, как птичий пух из королевских перин. Как этот пух удерживал лодку на себе, оставалось загадкой.

8

Саламандры роем вились около Создателя, но их огонь уже не обжигал его. Наверно, выработалась защита от Огня. Надо будет проверить на Феанаро… Ведь даже злить его для этого не придется. Он и так в отвратительном настроении. Вспомнив о брате и о цели своего путешествия, Феарель зашагал быстрее, улыбнулся саламандрам, пытаясь не попасть в роковой круг их зажигательного танца. Иначе даже мысль о Феанаро не поможет. Неделю будешь отплясывать с ними, и лишь потом пожелаешь уйти. Да и не обязательно сможешь. Об этом восхитительные обитатели Огня рассказали ему сами. Они не хотели мешать человеку, спешащему по своим делам. Ах, ты не человек, а эльф? Да это же все равно.

Тэрриэн обернулся, помахал стайке саламандр рукой. На него пляска не действовала. Зато он оживал на глазах. Все чаще улыбался, да и лихорадочный румянец исчез вместе с жутковатой бледностью.

Дворец Владыки был таким же, как весь остров. Построенный из застывших языков пламени исполинских драконов, которых здесь не было уже несколько тысячелетий. Почти не было.

Ибо драконий облик носил Владыка, вышедший из врат своей резиденции в ответ на традиционное магическое приветствие Феареля.

Создатель встретился взглядом с Богом. Не было даже намека на то, кто из них сильнее, поскольку Бог полностью открылся – он ничего не боялся, и потому не привык прятаться, либо потайные засовы, сдерживающие силу, Феарель заметить не мог, – а Создатель, наоборот, осторожничал. С минуту они изучающе рассматривали друг друга. Через минуту не выдержал Бог.

– Кто вы, гости незваные? – голос потрескивал, как пламя в очаге, не походя на голоса драконов. Потому Бог надел запасной, человеческий облик. Невысокий, широкоплечий, но при этом ловкий, сильный и быстрый.

– Я – Создатель одного из далеких отсюда миров. Я… заблудился. Я шел не сюда, – Феарель пытался говорить холодно, но фамильярность Бога этому мешала. Не хотелось поддаваться тону. Чувтвовалось, что так можно говорить с Кэем, но не с этой личностью.

– Ха! – фыркнул Бог, выпустив немного искр. – Шел он не сюда. А как вас тогда мир в себя впустил? Как судно предоставил? А! Вот. Теперь понял, – он наконец заметил Тэрриэна, прятавшегося в тени Лоррина, в свою очередь прекрасно умевшего прикидываться бесполезным в данный момент, но совершенно необходимым предметом обстановки, – Знакомая мордашка, вода меня облей. Вот и спутал мир.

– То есть? – поинтересовался Феарель.

– Нет, и ауры похожи, – не заметил вопроса Огонь. – Ну, малыш, кто у нас мама? Не сама ли Время?

Тэрриэн пожал плечами. Его мать была эльфийкой. Конечно, не всякая эльфийка проведет несколько ночей непонятно с кем. Но Временем она точно не была. Почти обыкновенной женщиной из Звездных.

– А кто это – Время? – рассчитанным движением приподнял бровь Феарель.

– Женщина, – хмыкнул Бог. – Много лет назад одна из стихий наших миров ушла за край Океана. И ее остров стал засыхать.

– Она… Умерла? – испугался Создатель.

Если кто-то из нас уйдет за Пределы Вечности навсегда, мир погибнет, – вспомнился старый договор Создателей Аэлиона.

– Нет. Просто ушла и не вернулась. Но я мало знаю. Мы с Воздухом и Землей редко покидаем свои острова. Я мерзну, да и воду не люблю. Воздуху там слишком тяжело, Землю – укачивает…

– А кто вы, собственно, такие? – перебил Феарель, все-таки заразившись манерой Бога.

– Ну… Бог задумался. – Это, пожалуй, тоже не ко мне. Зайдите или к Магии, или к Железу, или к Свету, или к Тьме. Они не такие странники, как Время, но и не такие отшельники, как мы, Стихии Тела.

– Здесь всего три стихии? – посчитав острова, удивился Создатель.

Blog

Сказка о Времени Памяти Андрэ Нортон, автора «Эльфийской Дилогии»