Экзаменационные вопросы, 1 курс, заочное отделение, 2010 / 2011 г

Вид материала

Экзаменационные вопросы

Содержание 19. Правление императора Феодосия Великого. II Вселенской собор. Никео-Константинопольский Символ веры. Возвышение Константинопо II Вселенский – Константинопольский – Собор Мелетий Антиохийский, Григорий Назианзин (Богослов) 20. Возникновение монашества и его распространение по всему христианскому миру. Отшельническое и общежительное монашество. Особе Родиной монашества стал Египет. Если отшельники Начали появляться обители в Палестине, в Си­рии, в окрестностях Антиохии 21. Споры о наследии Оригена в конце IV века. Евагрий, его учение о спасении. Свт. Иоанн Златоуст. Борьба против него александри Следует сказать несколько слов о соперничестве Александрии и Антиохии. Общение между Востоком и Западом из-за Златоуста было разорвано. 22. Возникновение несторианской ереси, ее истоки. Позиция свт. Кирилла Александрийского. III Вселенский собор и соглашение 433 г Худшим наследием Собора был разрыв между Александрией и Антиохией.

Подобный материал:

• История средних веков экзаменационные вопросы (II курс, заочное отделение, 2010 / 2011, 3895.97kb.
• Экзаменационные вопросы (II курс, заочное отделение, 2003 / 2004 г.), 3868.59kb.
• Учебное пособие Саратов 2011 Рецензен, 369.27kb.
• Методическое пособие по курсам «Компьютерные системы и сети», 563.81kb.
• Автандилян Нарине Арамаисовна (очно-заочное отделение). «Избранная русская проза, 35.37kb.
• Курс «Информационные системы» 2 курс фдикт, заочное отделение Объем: 6 часов лекций,, 14.19kb.
• Вопросы к экзамену по дисциплине «Исследование систем управления и системный анализ», 27.45kb.
• Контрольные вопросы к экзамену по административному праву заочное отделение (2011-2012, 42.5kb.
• Тематика курсовых работ по бухгалтерскому управленческому учету 2010-2011 уч год, 103.31kb.
• Темы курсовых работ по предмету «Налоговое право» заочное отделение (2010-2011 учебный, 24.19kb.

19. Правление императора Феодосия Великого. II Вселенской собор. Никео-Константинопольский Символ веры. Возвышение Константинопольской кафедры.

После Адрианопольской битвы положение Империи было весьма пе­чальным. Граница была прорвана, варвары беспрепятственно кочевали по имперским территориям, жители отсиживались в городах.

Чтобы спасти положение, западный император Грациан (сын Валентиниана) призвал на Восток талантливого генерала из Испании Феодосия и даже назначил его своим соправителем-августом.

Феодосии, как за­падный человек, придерживался никейского православия и положил решительный конец арианству. Но сам он «по традиции» был некрещеным. В 380 г. он опасно заболел и, будучи при смер­ти, крестился. Таким образом, он стал первым (за исключением Юлиана) крещенным императором. Результаты этого сказались сразу. Например, когда в Салониках вспыхнул бунт и Феодосий утопил его в крови, местный епископ Асхолий не впустил императора в церковь. Феодосий в грубой рубахе кающегося стоял в притворе, пока не исполнил всю епитимью.

В 380 г. сразу после своего крещения Феодосий издал свой знаменитый эдикт – манифест о вере, который А. Гарнак называет будущей программой им­ператорской византийской политики – государственной и церковной. По праву, Юстиниан поставил его во главу своего кодекса. Он выражал собою требование христианской Никейской религии, как государственной. Только исповедающие Никейскую веру суть кафоли­ческие христиане, а остальные – еретики, подпадающие под Божеские и земные наказания. Таким образом, происходит уравнение и объединение не только христианства и принад­лежности к царству, но также христианства и Никейского учения о троичности, или точнее, римско-александрийской ортодоксии. Кто уклоняется – язычник или еретик – одина­ково рассматриваются с одной точки, как нарушители права. Как применение эдикта к жизни, городом Константинополем в январе 381 г. был издан закон, по которому все церкви передавались ортодоксальным, т.е. никейски настроенным епископам на всем Востоке; собрание еретиков строго запре­щается.

В начале свое­го правления Феодосий Великий царствовал только в восточной части империи; как раз в это время, в 381 г. он и созвал II Вселен­ский Собор. Этот Собор должен был подтвер­дить деяния I Вселенского Собора, т. е. осудить арианство – и, в частности, ответв­ление арианства, ересь так называемых духо­борцев, которые в русле арианского учения отрицали божественность Третьей ипостаси Святой Троицы (считавших Сына только подобосущным Отцу, а Святого Духа первым творением и орудием Сына). Эту ересь называют также македонианской. Кроме того, Собор должен был решить несколько очень запутан­ных практических вопросов. В самом Кон­стантинополе, например, при господстве ариан была православная община, которую в ка­честве епископа возглавил святитель Григорий Богослов, своими проповедями много содей­ствовавший торжеству православия. Но в то же самое время при поддержке александрийского архиепископа и при содействии Запада полу­чил епископское посвящение некий философ Максим Циник. Таким образом, в Константи­нополе наряду с ариаианским стало два право­славных епископа, оспаривавших полномочия друг у друга. Такая же ситуация была в дру­гом крупнейшем центре – Антиохии.

Нужно заметить, что II Вселенский – Константинопольский – Собор вообще проходил без участия представителей римской кафедры. По соста­ву он был чисто восточным (где только и правил тогда Феодосий). Но проблематика, обсуждаемая на нем, была намного шире, и, следовательно, он был признан Вселенским по праву.

В Соборе участвовало 150 православных епископов. Главные его уча­стники: Мелетий Антиохийский, Григорий Назианзин (Богослов), Тимофей Александ­рийский (преемник Петра), Кирилл Иерусалимский, его племянник Геласий Кесарие-Палестинский, Асхолий Фессалоникийский, Григорий Нисский, Амфилохий Иконийский, Диодор Тарсский.

Собор первым делом низложил Максима и утвердил св. Григория на константинопольской кафедре. Затем были осуждены: аномеи («Сын не единосущен и не подобосущен Отцу»), ариане, полуариане или пневматомахи (македониане), савеллиане, маркеллиане и аполлинаристы (плоть Христова не имела разумной души, которую заместило Божество Слова). Была подтверждена никейская вера, кроме этого, Собор присовокупил к нему последние пять членов; где понятие единосущия распространено в той же силе безусловного смысла и на Духа Святого, вопреки ереси духоборцев, воздвигнутой Македонием. Поэтому наш Символ Веры на­зывается Никео-Константинопольским.

Собор также принял ряд канонов о церковном устройстве. Собор за­претил вмешательство возглавителей одних диоцезов в дела других. Ука­зание это было дано всем областям поименно: Александрийский епископ управляет только Египтом, Антиохийский – только Востоком и т. д. Знаме­нитый третий канон звучит так: «Константинопольский епископ да имеет преимущество чести по Римском епископе, потому что град оный есть но­вый Рим», т.е. так как Константинополь – это новая столица импе­рии, то и ее епископ получает почти такое же значение, как епископ древнего Рима. Вообще-то канон этот был принят даже не столько ради соперни­чества с Римом, сколько для возвышения Константинополя над Александ­рией, которая столь нехорошо зарекомендовала себя в случае с Максимом Циником (Ранее первой епископской кафедрой всего Востока была Александрия). Однако Рим возмутился из-за этого канона, так как причина рим­ского первенства по чести, указанная в нем, была чисто политической: по­ложение Рима, как древней имперской столицы, а не особое апостольское происхождение кафедры.

Это со­вершенно не соответствовало римским пред­ставлениям, т.к. в Риме в IV в. уже сложилось совершенно отчетливое учение о первенстве Римской ка­федры, которая имеет власть над всей Вселен­ской Церковью. Притя­зания римского епископа в общем и целом не находили никакого признания на Востоке.


20. Возникновение монашества и его распространение по всему христианскому миру. Отшельническое и общежительное монашество. Особенности положения монашества в Церкви.

Монашество зарождается во второй поло­вине III в. В IV в. оно получает полное развитие. Монашество появилось в то время, когда завершились гонения и христианство стало модным. Начался приток в Церковь очень многих вчерашних язычников, и в результате общий уровень духовно-нравственной жизни христианского общества снизился. И вот, как реак­ция на это снижение появляется монашество. Монашество было не просто протестом против обмирщения Церкви, против того, что церковное общество захватывалось в какой-то степени стихиями мира сего. Оно было прежде всего исканием Царства Божия и правды Божией. В монашестве, в вечном его идеале, очень силен эсхатологический момент, эсхато­логическая направленность.

Родиной монашества стал Египет. Первый великий египетский подвижник – это прп. Антоний, который прожил больше ста лет (умер в середине IV в). Но прп. Антоний имел учителя, им был прп. Павел Фивейский, и, значит, какие-то единичные случаи такого по­движничества, были и до прп. Антония. Прп. Антоний Великий происходил из простой, хотя и зажиточной коптской христианской семьи. Антоний не учился в школе и был безграмотен. Греческим языком он не владел, его родным языком был коптский язык. Поэтому главный биограф прп. Антония святитель Афанасий Великий называет его человеком неученым и некниж­ным. Позднее ему были приписаны аскетические творения, которые яв­но ему не принадлежат (в первом томе Добротолюбия). Прп. Антоний создал отшельнический тип мона­шеской жизни, он стремился к полному мо­литвенному уединению, но ему не удавалось уйти от людей: слишком многие шли к нему за духовным советом, а некоторые – стать его ученика­ми, принять его образ жизни. Ученики прп. Антония селились в отдельных жилищах, каждый в своем собственном, на некотором расстоянии от прп. Антония так, чтобы удобно было собираться на общую молитву и вместе с тем – пребывать целыми днями в мо­литве келейной.

В том же Египте другой ве­ликий учитель монашества, прп. Пахомий Великий, создал совсем иной тип монашеской жизни, тип, который получил название «общежительного» монашества. В общежи­тельных монастырях живет вместе большое число монахов. Жизнь в монастырях Пахомия была организована иначе, чем, как в совре­менных обителях. Он объединил под своим на­чалом целую группу монастырей, которые подчинялись единому, разработанному им, уставу (Пахомий – первый составитель монашеского устава), и единому возглавлению. Каждый из них имел своего настоятеля, но все настоятели подчинялись прп. Пахомию и его преемникам. Такие главы таких больших монашеских общин получили наименование архимандритов, это название происходит от слова «мандра» (что значит «овечий загон»).

Если отшельники, предаваясь самим строгим подвигам и добровольным лишениям, не пренебрегали также ручным трудом, то в общежительных монастырях труд стал одной из главных основ общинной жизни. Значи­тельную долю практикуемой там аскезы со­ставляло именно неустанное рукоделие. Обще­жительные монастыри очень рано, уже при прп. Пахомии, получили большое хозяй­ственное значение – батраки для се­зонных работ во время уборки урожая. Общежительные уставы отличались крайней суровостью, там были элементы, можно сказать, казарменной дисциплины.

Слава египетского монашества быстро разнеслась по всему христианскому миру. Начали появляться обители в Палестине, в Си­рии, в окрестностях Антиохии; серьезнейшее внимание на монашескую жизнь обратил один из отцов Церкви свт. Василий Великий. Он сам приехал в Египет, чтобы своими гла­зами увидеть жизнь египетских монахов, а затем и у себя на родине организовал мона­шескую общину. Затем он был призван на церковное служение в сане пресвитера, а потом еписко­па. Василий составил монашеские правила, основанные на организованности, дисциплине и социальном служении. Его устав сыграл очень се­рьезную роль в истории монашества. У св. Василия Великого был ученик – Евагрий. Этот ученейший че­ловек удалился в египетскую пустыню. Он вел очень суровую подвижни­ческую жизнь, зарабатывал на жизнь перепи­ской книг и был первым, кому удалось выра­зить духовный опыт монашества в богослов­ских понятиях. Но Евагрий, как и многие его современники, был почитателем Оригена и это отразилось в его аскетических творениях. Процесс спасения он понимал слишком платонически, как своего рода развоплощение, освобождение от всего телесно-материального. Нашлись богословы, которые нашли опасность в евагрианском платонизме (хотя его творения в Добротолюбии).

Монашество стало развиваться также на Западе, во всем вдохновляясь восточным образцом. Блаж. Иероним Стридонский большую часть своей жизни прожил на Востоке и в своих многочисленных творениях познакомил западный мир с подви­гами восточного монашества. Блаж. Иероним известен прежде всего как редактор и перевод­чик Библии на латинский язык. Другой вид­ный учитель западного монашества – пресви­тер Руфин – переводил творения восточных отцов о монашеской жизни. Один из величай­ших западных богословов блаж. Августин в самом начале своего обращения в христианство увлекся монашеским идеалом и сразу же после крещения организовал вокруг себя мона­шескую общину. Когда он стал епископом, то преобразовал эту общину в коллегию пресвите­ров при нем, и это имело значение для разви­тия западного монашества и западной церков­ной жизни в целом. В своей епархии Августин стремился организовать жизнь священников в своей епархии по образцу жизни монашеской общины.

Монахи удалялись в пустыни, где вообще никого не было, и подавно не было организованной церковной жизни – ни епи­скопов, ни священников, ни храмов. Монахи не только не спешили прини­мать священный сан – они этого всячески из­бегали, прежде всего по смирению. Но это, конечно, остро ставило вопрос об их церков­ном статусе. Разумеется, у таких великих подвижников, как прп. Антоний, все время гостил кто-то из священников или епископов, и все, кто был вокруг него, могли постоянно окормляться, принимать Святые Тайны. Но это не являлось нормой, ведь были и такие подвижники, которые жили в полном одино­честве и могли подолгу не причащаться, что не соответствовало принципам древней Церкви. И совершенно естественно, поэтому, что епи­скопат стремится включить монашество в общую церковную структуру, в общинную жизнь Церкви. Но это не всегда и не везде так прямо удавалось.

В Западной Церкви, например, монахи и до нашего времени не подчиняются епископату, но имеют свою собственную юрисдикции, которая существует совершенно независимо, так сказать, параллельно с поместной епи­скопской юрисдикцией. Что же касается на­шей Церкви, то и здесь тоже были обстоятель­ства, способствовавшие сохранению монахами в разных случаях независимости от епископ­ской власти. Например, в Восточной Церкви значительно развилось «ктиторское право», т. е. основатель, строитель, благотворитель монастыря мог в очень широком объеме определять жизнь основанной им обители. Он писал устав, а если к тому же имел и большое влияние, то фактически мог изымать свой монастырь из любой юрисдикции.


21. Споры о наследии Оригена в конце IV века. Евагрий, его учение о спасении. Свт. Иоанн Златоуст. Борьба против него александрийского архиепископа Феофила.

Конец IV и начало V в. ознаменованы оригенистскими спорами. Около 375 г. атаку на Оригена начал Епифаний Кипрский. В его глазах Ориген осквернил чистоту правой веры ядом языческой культуры.

В своих обвинениях св. Епифаний упоминает влияние Оригена на «неко­торых египетских монахов». Имелась в виду местность Целлия (Келлия) в Нитрийской пустыне, где жили многие последователи Оригена, возглавляемые неким Аммонием и его тремя братьями. Из-за своего высокого роста они получили прозвание «длинные братья». Когда Евагрий прибыл в Египет, он стал духовным сыном Аммония.

Оригенистские споры распространились на Палестину, где они разде­лили двух неразлучных друзей – Руфина и бл. Иеронима. Иероним, который раньше переводил Оригена и называл его величайшим учителем Церкви со времени апостолов, сделался яростным антиоригенистом. Его резкие письма во многом способствовали разрастанию полемики.

Вначале новый епископ Александрийский Феофил поддержал «длинных братьев» и даже сделал одного из них, Диоскора, епископом. В 399 г. в окружном пасхальном письме Феофила, объявляющем да­ту Пасхи на будущий год, содержались нападки на «антропоморфистов» (так оригенисты называли своих противников – нужно сказать, иногда и не безосновательно).

В ответ монахи-антиоригенисты в громадном количестве прибыли в Александрию и провели такую демонстрацию, что Феофил перепугался и круто изменить свою политику: он изгнал оригенистов из Египта и добился от римского папы Анастасия запрета доктрин, при­писываемых Оригену, – в особенности появляющихся в писаниях Евагрия (к этому моменту он уже умер).

Евагрий слишком сильно увлекся Оригеном, и это отразилось в его аскетических творениях, в частности, в том, что процесс спасения он понимал слишком платонически, как своего рода развоплощение, освобождение от всего телесно-материального. У него было много почитателей и последовате­лей, и в то же время нашлись богословы, ко­торые разглядели опасность в евагрианском платонизме. Александрийский архиепископ Феофил, поначалу сам увлекавшийся Евагрием, в конце концов осудил его последователей (четверых «длинных братьев» и проч.), и они в 400 г. принуждены были бежать из Египта. Они направились в Константинополь, чтобы добиваться справедливости при императорском дворе и у новоназначенного епископа Иоанна (с VI в. он стал известен как «Златоуст»).

Следует сказать несколько слов о соперничестве Александрии и Антиохии. На II Вселенском Соборе (3-й канон) Константинопольская кафедра бы­ла объявлена второй, после Римской, кафедрой Империи. Ранее первой епископской кафедрой всего Востока была Александрия. Антиохия, в свою очередь, недолюбливала Александрию. На II Вселенском Соборе это трехстороннее соперничество выявилось достаточно открыто. Следовательно, приглаше­ние антиохийского проповедника в столицу было политическим шагом. Церковь в Константинополе нуждалась в обновлении: там, после 15 лет правления Нектария (он умер 85 лет от роду), царил беспорядок, растраты и распущенность нравов.

Пилюлю для александрийцев постарались подсластить. Иоанна, кото­рый был увезен из своего города обманом (так как антиохийцы не хотели расставаться с популярным проповедником), рукоположил епископ алек­сандрийский Феофил, гостивший тогда в столице.

Иоанн сразу же принялся за деятельную проповедь. Но со своими строгими моралистическими проповедями он казался старомодным и провинциальным. У Иоанна появились недоброжелатели. Их число увеличилось еще и потому, что он активно стал наводить порядок в Церкви. Он критиковал всех подряд без разбора, прямо в лицо, без всякой дипломатии высказывая людям то, что он о них думал. Неудивительно, что в скором времени Златоуст нажил себе врагов не только среди монашества и духовенства, но и во влиятельных слоях светского общества.

В 401 году, когда в Константинополе появились пятьдесят египетских монахов, которых Феофил Алексан­дрийский отлучил от Церкви по обвинению в оригенизме, Иоанн приютил этих монахов, нисколько не думая этим поддержать оригенизм. Возник конфликт между Александрией и Константинополем, имевший не только богословские причины, но и причины церковно-политического свойства, связанные с возвышением Константинопольской кафедры, которая «оказалась впереди Александрийской» (по 3 правилу II Вселенского Собора).

В это время в столицу прибыл Феофил целым флотом с 30 епископами, множеством пресвитеров и монахов и целым грузом денег и подарков. Ему удалось убедить императо­ра Аркадия в необходимости устранить константинопольского епис­копа, и в 403 году Феофил собрал собор близ Халкидона, на вилле «Под дубом». Такое же назва­ние получил и сам собор – «Собор под дубом». На нем собрались алексан­дрийские и азиатские епископы (в провинции Азии Иоанн тоже наводил порядок по поводу симонии, хотя формально не имел на это канонического права) и все враги Златоуста. Они выдвинули 29 пунктов обвинения против него, один вздорнее другого.

Иоанн отказался явиться, был низложен in absentia и приговорен к ссылке. Он произнес последнюю проповедь в переполненном соборе, после чего добровольно удалился в ссылку.

В столице начался бунт против александрийцев. А тут еще случилось зем­летрясение. Евдоксия перепугалась, что оно произошло из-за несправед­ливого гонения на праведника, и направила Иоанну письмо, в котором умоляла его вернуться. Св. Иоанн отказывался, требуя законного соборного оправдания. Од­нако народ требовал его возвращения, не дожидаясь формальностей, и его уговорили вернуться немедленно.

По возвращении, как и прежде, в своих проповедях он обличал пороки общества, обру­шивался на роскошь двора и на распущенность нравов. В скором времени он опять восстановил против себя двор и привел в крайнее раздражение императорское семейство (особенно после проповеди по поводу воздвижения серебряной статуи императрицы).

Началось новое разбирательство дела Златоуста. Феофил, не риско­вавший более уезжать из Египта, рассылал оттуда памфлеты, где называл Иоанна сатаной, притворившимся ангелом света. Иоанна обвинили, что он вернулся на свою кафедру без соборного разбирательства, и 9 июня 404 г. он был вновь смещен и увезен в ссылку. Сначала Златоуст был сослан в город Кукуз в Армении, где он провел два года. Оттуда он был отправлен в Пициус (Пицунда), но он туда не доехал, ибо скончался по дороге в Команах 14 сентября 407 года. Причиной его смерти было плохое со­стояние здоровья, усугубленное дурным обращением.

Общение между Востоком и Западом из-за Златоуста было разорвано.

Феофил боролся против восстановления в диптихах имени Иоанна Зла­тоуста, обвиняя его в оригенизме. В этой борьбе он завербовал другого борца против оригенизма – бл. Иеронима. Но правда была на стороне загубленного праведника, и она восторже­ствовала. Народ не ходил в церкви, где не поминалось имя Златоуста. Уже в 417 г. имя св. Иоанна было восстановлено в диптихах повсюду, кроме Александрии, и общение Константинополя с Римом и другими западными кафедрами возобновилось. К этому времени в Александрии архиеписко­пом был свт. Кирилл – племянник Феофила. Поначалу он противился вос­становлению имени Иоанна – ведь он сам присутствовал на «Соборе под дубом». Но все же Кирилл был умнее и дальновиднее своего дядюшки, и ради восстановления мира с Римом он в 428 г. внес имя Иоанна в диптихи.

В 438 г. мощи св. Иоанна были торжественно перенесены в Константи­нополь и помещены в храме св. Апостолов.


22. Возникновение несторианской ереси, ее истоки. Позиция свт. Кирилла Александрийского. III Вселенский собор и соглашение 433 года.

Ересь Нестория была первой из ересей об образе соединения в Лице Иисуса Христа Божественной и человеческой природы и их взаимном отношении. Она, подобно ереси Ария, вышла из антиохийского училища. Богословам антиохийского училища казалось непонятным и даже невозможным учение о соединении двух природ Божественной и человеческой, ограниченной и неограниченной, в одно Лицо Бога-человека Иисуса Христа. Желая дать этому учению разумное и понятное объяснение, они пришли к еретическим мыслям. Диодор, епископ Тарсийский (числится в святцах) первый развил такого рода мысли. Он учил, что совершенный прежде веков Сын воспринял совершенное от Давида, что Бог Слово обитал в рожденном от семени Давидова, как в храме, и что от Девы Марии родился человек, а не Бог Слово, ибо смертное рождает смертное по естеству. Отсюда, по Диодору, Иисус Христос был простой человек, в котором обитало Божество, или который носил в себе Божество.

Ученик Диодора, Феодор, епископ Мопсуетский, развил эту мысль еще полнее. Он резко отличал в Иисусе Христе человеческую личность от Божественной. Существенное соединение Бога-Слова с человеком Иисусом в одно лицо, по его понятию, было бы ограничением Божества, потому оно и невозможно. Учение Феодора Мопсуетского заключается в том, что Бог Слово воспринял, соединил с Собой совершенного человека Иисуса из Назарета. Способ единения двух естеств во Христе – единение по благоволению: Дева Мария родила на свет ребенка, в которого благоволил вселиться Бог. У Феодора Мопсуетского Бог-Слово и человек-Иисус совершенно отдельные и самостоятельные личности. Поэтому, он никак не допускал употребления выражений, относящихся к человеку-Иисусу, в приложении к Богу-Слову. По его мнению, нельзя говорить: Бог родился, Богородица, потому что не Бог родился от Марии, а человек, или: Бог страдал, Бог распят, потому что опять страдал человек-Иисус. Это и явилось богословской базой для несторианства.

В 428 году император Феодосий II младший (внук Феодосия I) сделал весьма видного проповедника из Антиохии отличавшегося строгой подвижнической жизнью Нестория Константинопольским архиепископом. Несторий сказал в церкви несколько проповедей в духе учения Ф. Мопсуетского, что Деву Марию следует называть не Богородицей, а Христородицей. Население Константинополя уже в это время почитало Пресвятую Богородицу как покрови­тельницу их города (в Антиохии почитания Божией Матери не было). Почитание Пресвятой Бо­городицы было давней церковной традицией, слово «Богородица» встречается уже у богосло­вов III в. (Ориген). Несторий решительно выступил про­тив этого наименования Пресвятой Девы, го­воря, что нельзя называть Богородицей ту, что родила человека. Жители Константинополя почувствовали, что это еретическое учение, и они не ошиблись, потому что здесь речь шла, не только о почитании Пресвятой Богородицы, но и о самом Христе Спасителе.

В Антиохии Несторий не обратил на себя внимания своими еретическими высказыва­ниями, там он почитался православным. Несторий вполне вписывался в ту среду, где вырос, он принадлежал к так на­зываемой антиохийской школе и всего лишь доводил до крайности те тенденции, которые и раньше существовали у других богословов. Но теперь он вызывает острое противодействие сначала своей собственной паствы, а затем в дело включается и Кирилл александрийский архиепи­скоп. Св. Кирилл начинает деятельную перепи­ску. Он обращается к самому Несторию в весьма почтительных письмах, на которые Несторий отвечает с пренебрежением и полу­презрительно. Он обращается к императору Феодосию II, его супруге и сестре императора. Затем он сообщил об этой ереси папе Целестину. Несторий тоже писал в Рим. Папа Целестин созвал в Риме собор (430), осудил на нем учение Нестория и потребовал от него, под угрозой отлучения и низложения, отказаться от своих мыслей.

Между тем, Кирилл на соборе в Александрии (430 г.) осудил учение Нестория и издал против него 12 анафематизмов, в которых доказывал нераздельное соединение в Лице Господа Иисуса Христа двух естеств. Эти анафематизмы Кирилл препроводил Несторию со своим посланием. Несторий, со своей стороны, ответил 12 анафематизмами, в которых осуждал тех, кто приписывают страдания Божеству и проч. Они были направлены против Кирилла, хотя к последнему они не приложимы. Сирийские епископы, получив анафематизмы Кирилла, тоже восстали против них. У них была точка зрения идей Феодора Мопсуетского.

Для прекращения такого раздора между предстоятелями знаменитых церквей и утверждения православного учения, имп. Феодосий II созвал в 431 г. III Вселенский Собор в Эфесе.

По прошествии 16 дней срока, назначенного императором для открытия собора, Кирилл решился открыть собор, не дожидаясь отсутствующих. Несторию неоднократно было предло­жено явиться на собор, чего он не сделал. Со­бор осудил его.

Через некоторое время прибы­ли сирийские, или как их называли, восточ­ные, епископы во главе с архиепископом Иоанном Антиохийским. Их было гораздо меньше, чем участников уже открывшихся заседаний Собора, но они и не пожелали при­соединиться к его работе. Вместе с Несторием и с представителем императора новоприбывшие устроили свой собственный собор, так назы­ваемый, «соборик».

Через некоторое время прибыли и представители римского папы, и присоединились к собору под председатель­ством св. Кирилла Александрийского. Они подтвердившие осуждение Нестория. Основные решения III Вселенского Собора: 1) признание учения Нестория ересью; 2) подтверждение решения Карфагенского собора об осуждении ереси пелагианства (спасение своими силами, а не по благодати Божией), правда в общих выражениях, сочтя его чем-то вроде западной версии несторианства; 3) принятие постановления, воспрещающего добавлять что-либо к Символу Веры; 4) утверждение автокефалии Кипрской Церкви.

Возникла неразре­шимая, по-видимому, ситуация – два собора выносят противоположные решения. Импера­тор в полной растерянности утвердил деяния обоих соборов. Он подтвердил низложение Нестория, но, вместе с тем, под­твердил и низложение св. Кирилла, провоз­глашенное на «соборике» Нестория.

Но все ждали настоящего решения, по­этому император согласился принять представителей Эфесского собора в одной из своих ре­зиденций в Халкидоне. Феодосий II в кон­це концов санкционировал низложение Несто­рия и согласился вернуть св. Кирилла на его кафедру.

Худшим наследием Собора был разрыв между Александрией и Антиохией. Под давлением импера­тора и при очень больших миротворческих усилиях св. Кирилла в течение двух лет про­должались переговоры с Антиохией. Эти пере­говоры успешно окончились в 433 г., когда было выработано соглашение между Алексан­дрией и Антиохией. К сожалению, Эфесский собор заседал в таких трудных и ненормаль­ных условиях, что он не дал собственного вероопределения, и поэтому на­стоящим богословским итогом III Вселен­ского собора можно считать этот договор 433 г. – Господь И.Х. совершенный Бог и совершенный человек (но оставалась нерешенной проблема двух природ). В этом тексте св. Кирилл признавал неко­торую правоту своих антиохийских оппонен­тов (отстаивание ими полноты человека во Христе). И те, и другие сходились на осуждении Нестория, и в то же время в Антиохии у мно­гих было такое впечатление, что св. Кирилл отказался от крайностей своего собственного богословия. На самом деле, наверное, нужно понимать события по другому. В богословии св. Кирилла была внешняя терминологическая двойственность (Кирилл, имея совершенно правильное богословское видение, в своих творениях пользовался некоторыми еретическими сочинениями Аполлинария, (который отрицал полноту человечества во Христе – не имел человеческой разумной души, вместо нее была ипостась Слова Божия, надписанными именами Отцов Церкви) и он мно­го делал, чтобы ее преодолеть, хотя никак не мог отказаться от некоторых своих формул, как, например: «Единая природа Бога Слова воплощенная». Для него она означала не «сли­яние» Бога и человека, но только реальность их соединения в одном Лице, или Личности. Вспомним введенный им термин «Ипостасное единство». И это поз­волило Кириллу распознать и принять правду антиохийцев: отстаивание ими полноты человека во Христе. Церковный мир, восстано­вленный с такими усилиями св. Кириллом и св. Иоанном Эфесским сохранялся до смерти св. Кирилла в 444 г.