Ольга Чудиновских Отеч. Записки, 2004
| Вид материала | Документы |
- «Записки», 633.15kb.
- «Записки», 941.26kb.
- Бюллетень новых поступлений в нб кубгу за октябрь-ноябрь 2004 года, 1589.12kb.
- Цветовая палитра в произведении и. С. Тургенева «записки охотника» содержание, 1040.94kb.
- Основные требования к оформлению пояснительной записки Примерная структура пояснительной, 16.48kb.
- Данилевич записки, 9685.44kb.
- Курсовой проект состоит из пояснительной записки и графической части, 285.61kb.
- Пояснительная записка 7 3 Состав и структура пояснительной записки 7 > 3 Требования, 51.84kb.
- Спросите любого : какой роман ХХ века, 33.88kb.
- Студентські наукові записки, 4870.22kb.
Ольга Чудиновских – Отеч. Записки, 2004. №4
| Причины и последствия кризиса российской миграционной статистики
|
Миграционная политика любого государства должна иметь количественные ориентиры. Без них невозможно определить цели и объемы деятельности, обеспечивающей управление миграционными потоками, вычислить сопряженные с нею расходы и прогнозировать ее результаты.
Специалисты знают, что из всех видов движения населения миграция наиболее трудно поддается учету. Тем не менее до недавнего времени учет миграции в России велся сравнительно успешно. Однако стремительные изменения геополитической и экономической обстановки на пространстве бывшего СССР не только привели к кардинальным сдвигам в направлениях и характере миграционных потоков, но и отразились на состоянии нормативной базы, регулирующей, в частности, учет мигрантов. С середины 1990-х годов его качество начало резко ухудшаться, и в настоящее время положение дел в этой области можно считать критическим. Мы считаем необходимым говорить именно о кризисе статистики миграции в России. Управление миграционными процессами объявлено одним из государственных приоритетов, но осуществляется оно в условиях, когда:
- в стране не существует ни одной национальной системы учета, дающей правильное и полное представление о величине миграционных потоков и их структурных характеристиках;
- отлаженная в течение десятилетий система текущего учета миграции не опирается на адекватную первичную информацию и практически не может служить инструментом анализа, а новые системы не созданы или только создаются;
- предпринимаются попытки использовать другие источники данных, обычно не отвечающие критериям полноты и точности и не обеспечивающие сбор необходимых статистических данных;
- открытая государственная статистика все чаще подменяется закрытыми ведомственными источниками, которые используют ненадежные методы сбора информации и поэтому не могут считаться вполне достоверными.
Какими источниками данных о мигрантах мы располагаем? \
В настоящее время в России существуют или находятся в стадии создания не менее десяти систем сбора статистической информации, касающейся отдельных категорий мигрантов. Теоретически эти системы должны собирать данные о мигрантах всех категорий — внутренних и внешних, граждан России и иностранцев, долгосрочных (намеревающихся жить на новом месте не менее года) и краткосрочных[1]. Однако ни одна из них не позволяет описать миграционную ситуацию полностью.
Комбинировать или сравнивать поставляемые ими данные крайне сложно, так как методики сбора и обработки первичной информации не согласованы. В одних системах определяется число мигрантов той или иной категории (например, лиц, ищущих убежища), в других — регистрируется число событий, а не людей (как это делает пограничная статистика). В настоящее время ведется работа по объединению всех источников информации об иностранных мигрантах в рамках Центрального банка данных по учету иностранцев. К сожалению, большинство административных источников закрыты для общественности даже в тех случаях, когда для этого нет оснований, а доступ к агрегированным данным часто зависит от личных знакомств и связей.
К этим источникам можно добавить информацию МНС и Таможенного комитета, однако оценить ее качество невозможно, поскольку она закрыта для общественности.
Почему текущий учет миграции нельзя считать адекватным?
На протяжении нескольких десятилетий главным — и практически единственным, если не считать переписей и редких обследований, — источником данных о миграции в СССР был так называемый текущий учет. Эта национальная система сбора и обработки информации появилась практически одновременно с паспортной системой и стала ее вечным спутником. Оформляя прописку по новому месту жительства, работники адресных бюро (позднее — паспортных столов) составляли несколько первичных учетных документов, которые и служили для регистрации мигрантов. Часть этих документов оставалась в милиции, а так наз. «адресные листки прибытия» (или «выбытия»)[2] направлялись на обработку в органы государственной статистики.
Можно по-разному относиться к системе прописки или регистрации, но следует признать, что на этой основе в течение почти 70 лет успешно работала уникальная система сбора данных, позволявших исследовать объемы миграционных потоков, их направления и состав. Именно эта система более всего пострадала в годы реформ, поскольку авторы изменений, законодательно внесенных в систему регистрации, не предусмотрели то, как они могут отразиться на учете миграционного движения[3].
Главный недостаток современного текущего учета — значительная недооценка (точнее, неполный охват) реальной миграции, особенно в регионах, притягивающих население.
Что касается внутренней миграции, то в конце 1995 года МВД изменило процедуру регистрации (прописки). При этом мигранты были искусственно разделены на две категории: постоянных, регистрируемых по месту жительства, и временных, регистрируемых по месту пребывания. Листки статистического учета мигранта составляются теперь только на постоянных мигрантов, причем срок временной регистрации практически не ограничен. Ранее его можно было неоднократно продлевать в течение года, теперь регионы сами решают, как часто мигранты должны проходить перерегистрацию. В Москве период временной регистрации мигранта может достигать пяти лет, но такой мигрант тем не менее не будет включен в статистическое наблюдение. Альтернативный учет временных мигрантов в МВД не производится — там учитывается лишь выдача свидетельств о временной регистрации, в том числе повторная.
В учете внешней миграции также существуют значительные трудности. В течение последних лет МВД несколько раз меняло правила регистрации иностранных граждан в РФ. Введение сначала в 2000-м, а затем в 2003 году новых правил выдачи разрешения на временное проживание и вида на жительство привело к значительному сокращению числа учтенных государственной статистикой событий переезда, т. е. к своеобразным «провалам» в сборе первичных данных. Этим во многом объясняется резкое снижение миграционного притока в Россию, отмеченного государственной статистикой в последние годы[4]. Мигранты продолжали прибывать в Россию, но уже не попадали в поле статистического наблюдения, поскольку регистрировались теперь «по месту пребывания», не имея основания для постоянной регистрации «по месту жительства».
По правилам, действующим в настоящее время, статистическому учету на основе регистрации подлежат только граждане России. Находя в ежегодниках Госкомстата сведения о прибывших в РФ иностранцах, мы делаем единственный правильный вывод: в органах регистрации нет единого подхода к составлению первичных форм статистического учета. Где-то в отношении иностранцев его ве сти прекратили, а где-то по-прежнему ведут. Иными словами, государственная статистика утратила одно из своих главных преимуществ — единство методики сбора первичной информации на территории всей страны.
Еще хуже обстоят дела с учетом выбытия из России. В соответствии с законодательством люди, меняющие место жительства, не обязаны сниматься с регистрационного учета в прежнем месте. Если переезд осуществляется внутри РФ, отметка о выбытии делается после того, как из паспортного стола по новому месту жительства поступит информация о прибытии мигранта. В отношении международной миграции эта процедура стала невозможной.
С регистрационного учета снимаются, вероятно, только те люди, которые продают свое жилье в связи с выездом на ПМЖ из России. Остальные имеют полное право с регистрационного учета не сниматься. Как отмечают статистики, до недавнего времени некоторые страны, куда на постоянное жительство направлялись основные потоки мигрантов из РФ, требовали документы о снятии с регистрационного учета в России. В последние годы эти требования были сняты практически везде, за исключением некоторых государств, входящих в СНГ[5].
Это обстоятельство приводит к значительным расхождениям при определении объемов миграции из России по данным российской статистики и статистики страны вселения[6]. По некоторым оценкам, количество иммигрантов из Рос сии, фиксируемое зарубежными источниками, как минимум на 20 процентов превосходит данные МВД[7]. Как следствие, и публикуемые Госкомстатом данные о миграционном сальдо далеки от реальности.
Если обратиться к истории, то мы увидим, что учет миграции — это «вторичный продукт» паспортной системы и института прописки. Как отметил в своем эссе о советской паспортной системе В. Попов, в стране всегда существовал двойной учет движения населения — в милиции и в Госплане, причем первый был много важнее второго. В период становления паспортной системы приоритеты в работе адресных бюро определялись специальной инструкцией 1935 года и были следующими: во-первых, оказание содействия административным органам в розыске необходимых лиц, во-вторых, выдача справок о местожительстве граждан и, лишь в-третьих, учет движения населения. В приказе НКВД от 16.12.1938 указывалось, что адресные бюро создавались для улучшения работы милиции по розыску преступников, а не для учета движения населения[8].
Отметим, что в инструкции, действующей в настоящее время[9], среди множества задач, возложенных на паспортно-визовые службы, осуществляющие регистрацию мигрантов, учет движения населения не значится вовсе[10]. Однако в современных условиях становится очевидным, что учет мигрантов нельзя считать внутренним делом МВД. Это министерство должно все-таки отвечать за внутренние дела всего государства, а не только за свои собственные. Поэтому сегодня особенно важно сменить ведомственный подход на государственный и по-другому посмотреть на проблему учета миграции.
Один из примеров неадекватности государственной статистики: учет учебной миграции
Опубликованные за последние годы данные Госкомстата о числе лиц, сменивших место жительства в связи с учебой, показывают быстрое уменьшение объемов учебной миграции в России, в том числе и внутренней. К счастью, на самом деле ничего подобного не происходит: «уменьшение» объясняется лишь тем, что после введения в середине 1990-х годов новой системы регистрации многие паспортные столы заменили регистрацию студентов по месту жительства (с составлением листка статистического учета мигранта) на регистрацию по месту пребывания. Ранее иногородние студенты, как правило, регистрировались по месту жительства, так как заключали с администрацией учебного заведения договор аренды помещения (общежития), дававший право на постоянную регистрацию (это было намного логичнее, ведь обучение в средних специальных и высших учебных заведениях России длится не менее четырех лет, а в аспирантуре — два-три года). Еще хуже то, что в разных регионах нет единого подхода к этому вопросу и какая-то часть учебных мигрантов все-таки попадает в поле статистического учета.
Представление о масштабах неполного учета учебной миграции государственной статистикой можно видеть из следующей диаграммы[11]: Не полностью учитывается и учебная миграция внутри России. Сопоставление данных Минобразования о числе студентов, нуждающихся в общежитии, с данными Госкомстата о числе лиц[12], сменивших место жительства в связи с учебой, показывает, что в настоящее время государственная статистика ежегодно недоучитывает как минимум 10–12 тысяч внешних (около двух третей всего зарубежного потока) и не менее 50 тысяч внутренних мигрантов, прибывших на учебу в Россию (около 20 процентов всей совокупности таких мигрантов). При столь больших погрешностях данные государственной статистики о составе мигрантов по причинам переезда вообще лишаются смысла.
Может ли российская пограничная статистика считаться надежным альтернативным источником данных о миграции?
Российские СМИ регулярно сообщают, что за последние годы в России осело пятнадцать или даже более тридцати миллионов нелегальных мигрантов. Подобные цифры, ссылаясь при этом на статистику пограничного контроля, приводят некоторые высокопоставленные лица, имеющие отношение к разработке миграционной политики России. Действительно, механически вычитая число выбывших из числа въехавших и умножая разность, составляющую в среднем около трех с половиной миллионов, на желаемое число лет, можно получить цифры примерно такого порядка. В частности, за 1999–2002 годы эта разность составила более 13 миллионов человек[13].
И ученые, и работники государственной статистики хорошо знают, что таким образом интерпретировать эти данные недопустимо. Не понимая различий между долгосрочными и краткосрочными мигрантами, ответственные лица, завороженные магическими цифрами, спешат делать излишне эмоциональные и в целом некорректные выводы[14]. Ни в одной стране, если не считать Австралии и ряда островных государств, статистика пограничного контроля не является главным источником данных о миграции. Но даже в этих странах данные пограничного контроля собираются, обрабатываются и, главное, интерпретируются совершенно по-другому[15]. Высокий уровень технической оснащенности пунктов пограничного контроля повышает точность этих сведений. Чаще всего пограничная статистика выполняет там вспомогательную функцию, потому что эти данные отражают число перемещений, а не число людей.
Проблемы учета международной трудовой миграции
Понятно, что данные Федеральной миграционной службы образуют лишь «видимую часть айсберга» — как в отношении российских граждан, работающих за рубежом, так и в отношении иностранцев, работающих в России. Тем не менее эти данные собираются уже на протяжении нескольких лет и, вообще говоря, до какой-то степени отражают характер миграционных потоков. В российском законодательстве определен набор показателей, подлежащих исчислению на основе этих данных[16]. Если, однако, обратиться к соответствующему документу, то обнаружится, что основные сведения, собираемые о наших соотечественниках, работающих за рубежом, более разносторонни, чем сведения об иностранцах, работающих в России. О последних мы можем узнать лишь половозрастной состав, распределение по странам происхождения, отраслям экономики, формам привлечения на работу. В то же время о наших соотечественниках, трудящихся за границей, можно узнать гораздо больше: их образовательный уровень, профессиональный состав и, что весьма важно, продолжительность контракта. Применительно к иностранцам, работающим в России, подобные сведения, к сожалению, не собираются.
Но основная проблема состоит в том, что учет этой категории мигрантов отражает лишь количество разрешений на право трудовой деятельности в Российской Федерации, выданных иностранным гражданам. Например, в 2003 году было выдано около 378 тысяч таких разрешений. Отсюда вовсе не следует, что все эти люди находились на территории России в течение года, поскольку занятость иностранцев испытывает сезонные колебания. Велика вероятность включения в отчетность разрешений, выдаваемых повторно одним и тем же работникам. Поэтому данные ФМС могут служить лишь косвенным и крайне ненадежным индикатором занятости иностранцев в России. Ведущие международные эксперты отмечают, что для получения реальной картины первичные и повторные разрешения должны непременно фиксироваться раздельно; желательно также указывать срок действия контракта[17].
Одним из источников путаницы неожиданно стало Постановление Правительства Российской Федерации от 30 октября 2002 года «Об утверждении квоты на выдачу иностранным гражданам приглашений на въезд в РФ в целях осуществления трудовой деятельности». Когда были опубликованы квоты на 2004 год, в прессе появились примерно такие заголовки: «В 2004 году в Россию на работу смогут приехать 213 тысяч иностранных граждан. Это более чем в два раза меньше, чем раньше» или «Гастарбайтеров уполовинили»[18]. В то же время в газете ФМС «Миграционный вестник» от 26 марта 2004 года было опубликовано интервью с прежним главой ФМС, который, в частности, сказал, что если в 2003 году в РФ официально трудились 378 тысяч иностранцев, то в нынешнем их будет не менее 450 тысяч.
В чем же причина таких расхождений в оценках? Оказывается, квота касается только лиц, которым требуется виза для въезда в Россию. Непосредственно из закона о правовом положении иностранных граждан и о квотах это понять трудно. Судя по всему, этого не знают даже сами чиновники, иначе они оперировали бы данными более аккуратно.
Центральный банк данных по учету иностранных граждан и лиц без гражданства
Нельзя сказать, что власти ничего не делают для того, чтобы улучшить ситуацию. Принятый в 2002 году закон «О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации» (ст. 26) предусмотрел создание Центрального банка данных по учету иностранцев, находящихся на территории России. В принципе это чрезвычайно нужное и важное начинание, которое может привести к появлению в нашей стране динамичной и масштабной национальной системы сбора и обработки данных о зарубежных мигрантах.
Однако вопросы, связанные с созданием этого банка, решаются келейно, без дискуссии в профессиональных кругах. Гражданская наука и государственная статистика не допущены к обсуждению даже самых общих проблем, не говоря уже о более специальных: определении перечня переменных, которые будут вноситься в базу данных, алгоритма их обработки, коррекции, агрегирования и т. д. Вопросы доступа к обобщенной информации также пока не обсуждаются.
Ведомства, привлеченные к созданию банка данных, в основном далеки от традиционной работы статистиков[19]. Конструирование банка поручено организациям, выигравшим конкурс в рамках Федеральной целевой программы «Электронная Россия», которая курируется Министерством информационных технологий и связи РФ. Есть все основания полагать, что эти организации и в дальнейшем не будут допускать к обсуждению своей работы профессионалов. Между тем в развитых странах методики сбора соответствующих данных, включая и те, что собираются административными системами, открыты и опубликованы.
В своих выступлениях руководители МВД и Федеральной миграционной службы говорят только об одной функции создаваемого банка данных — контрольной. Совершенно ясно, что в их представлении этот банк должен служить в основном для поиска сведений о конкретных лицах. А ведь для исследования сложных социальных процессов требуются обобщенные и специальным образом препарированные данные. Поэтому исключительно важно уже на этапе проектирования банка данных предусмотреть возможности работы с большими массивами информации, позволяющей анализировать не только простые распределения признаков, но и более сложные их сочетания. Пока же не совсем ясно, получит ли Россия в результате современную мобильную базу данных, похожую на регистры иностранцев в развитых странах, а не примитивный набор сведений о половозрастном составе, гражданстве и странах происхождения мигрантов.
Не совсем ясно и то, насколько открытыми будут эти данные. В информационном сообщении о ходе работы по созданию ЦБД, которое не так давно распространили в узких кругах заказчики, прямо сказано, что обмен информацией будет осуществляться только между абонентами банка (федеральными министерствами и ведомствами РФ) в соответствии с регламентом. Между тем нежелание основных ведомств, отвечающих за создание банка данных (в первую очередь МВД), открыто обсуждать ведущуюся работу и условия доступа к агрегированным данным никак нельзя оправдать соображениями конфиденциальности. Вспомним недавнюю историю с базой данных клиентов крупнейшего оператора сотовой связи России, когда диски, содержащие конфиденциальные сведения о частных лицах, свободно продавались на рынке. Причины и последствия кризиса Безусловно, неудовлетворительный учет миграции, особенно внешней, во многом объясняется объективными причинами: отсутствием в России соответствующих статистических традиций, несовершенством законодательства и т. п. Однако в настоящее время, по нашему убеждению, следует считать главными уже не объективные, а субъективные причины кризиса. Как уже сказано, информация, публикуемая Госкомстатом, не может служить основанием для серьезной практической работы ученых и негативно влияет на развитие отечественной науки. Не внушает оптимизма и то, что ведомства, использующие различные системы учета международной и внутренней мобильности населения, не координируют свою деятельность, а ответственные лица не понимают, что учет миграции является не ведомственным, а общегосударственным делом, и игнорируют мнение специалистов. Использование «альтернативных» источников, не предназначенных для статистических целей, приводит к тому, что неверно или тенденциозно интерпретированные цифры тиражируются в интервью руководящих лиц, непосредственно связанных с разработкой миграционной политики России, распространяются СМИ и влияют на настроения в обществе и правительстве. Постоянные напоминания о криминальных последствиях миграции, о миллионах «чужаков», оказывающих «давление на рынок труда» и способных стать «запалом» для «социальной мины», формируют общественное мнение, оправдывают преобладающие в миграционной политике России ограничительные и запретительные методы. Искусственное и многократное завышение числа нелегальных мигрантов, нагнетание дурных страстей и т. п. — все это используется ведомствами, ответственными за регулирование миграционных процессов в России, для того чтобы требовать новых вливаний из бюджета[20].
Что нужно сделать для выхода из кризиса?
Идеальных систем учета миграции не существует, их нет даже в странах, где статистическое дело налажено хорошо. Все источники данных имеют какие-то изъяны. Известные недостатки были присущи и текущему учету миграции в нашей стране. Однако создание новых систем потребует длительного периода становления и отладки. Поэтому важно сохранить в рабочем состоянии те механизмы, которые достаточно хорошо работали на протяжении десятилетий и могут успешно функционировать еще многие годы.
Для того чтобы поправить положение, не требуется ни значительных финансовых затрат, ни сложных организационных мер. Необходимо лишь понять, что учет мигрантов не может быть внутренним делом какого-либо одного ведомства, в первую очередь — МВД. Особо отметим следующее. В настоящее время Федеральная миграционная служба становится главной государственной структурой, аккумулирующей сведения о международной и внутренней миграции. Слияние ФМС с паспортно-визовой службой сделало это подразделение своего рода монополистом в области статистической информации о мигрантах разных категорий. Поэтому чрезвычайно важно определить позицию ФМС в отношении качества данных, которые она будет собирать и обрабатывать. Следует избежать весьма вероятных и крайне нежелательных ограничений доступа к агрегированной информации.
Наш подход к решению этого вопроса кратко можно сформулировать следующим образом.
1. Категории мигрантов, подлежащих учету, процедуры сбора первичных данных, их накопления, обработки и распространения должны определяться специальными нормативными актами. Главная задача — приведение в порядок нормативно-правовых основ учета мигрантов. Необходимо не только ревизовать существующие акты, но и создать новые, которые позволят сформировать более эффективную систему сбора статистической информации.
2. Отлаженная в течение десятилетий система, использовавшая листки статистического учета мигрантов, позволяла получать достаточно разностороннюю информацию, пригодную не только для описания, но и для анализа миграционных процессов в нашей стране. Эта система по-прежнему работоспособна, обеспечена техническими и кадровыми ресурсами. Единственное обстоятельство, мешающее ее эффективной работе, — качество исходных данных, получаемых из МВД. Поэтому следует восстановить текущий учет миграции, составляя первичные учетные документы для всех мигрантов, граждан РФ и иностранцев, если они намереваются проживать в новом месте не менее года. Если в работу МВД внести необходимые коррективы, то государственная статистика миграции будет соответствовать реко мендациям ООН и мы получим надежные данные для корректного описания, анализа и прогнозирования миграционной обстановки. Для этого имеются все необходимые ресурсы. Дело за МВД, которое должно наконец принять новую инструкцию о регистрации, позволяющую грамотно и логично вести учет мигрантов.
3. Как уже сказано, центральный банк данных по учету иностранных граждан находится в стадии конструирования. Необходимо сделать этот процесс предметом профессиональной дискуссии, чтобы учесть интересы главных потенциальных пользователей — в первую очередь Федеральной службы государственной статистики. Следует обратиться с соответствующим предложением к МВД (главному заказчику) и Министерству информационных технологий и связи РФ (организации, финансирующей проект).
4. Необходимо провести межведомственный семинар, в ходе которого все федеральные органы и службы, собирающие данные о мигрантах разных категорий, — МВД (прежде всего ФМС и недавно включенное в ее состав Паспортновизовое управление), Министерство образования и науки и др., — могли бы выработать совместную стратегию, определяющую качество собираемых данных и их сопоставимость, а также обсудить, какие показатели можно рассчитать на их основе. В числе обсуждаемых вопросов должны быть условия распространения полученной информации и ее доступность для пользователей[21].
[1] Чаще всего краткосрочными мигрантами считаются прибывшие на срок не более трех месяцев, поэтому иногда выделяют «среднесрочных» мигрантов. В разных странах эти критерии могут различаться.
[2] С 1995 года — «листок статистического учета мигранта» (составляется при регистрации по новому месту жительства в пределах РФ). Аналогичный документ — отрывной талон к листку статистического учета (составляется на выбывающих на ПМЖ из РФ при снятии с регистрационного учета).
[3] Именно для учета движения населения, на наш взгляд, и нужна в современных условиях система регистрации. См.: Смидович С., Чудиновских О. Нужен ли России миграционный порядок // Московская правда. 20.04.2003.
[4] См.: Мкртчян Н. Возможные причины снижения иммиграции в Россию в 2000–2001 гг. // Вопросы статистики. 2003. № 5. С. 47–50.
[5] См.: Рахманинова М. Никто точно не знает, сколько человек уехало из России // Известия. 16.12.2003. C. 11.
[6] См., например: Тольц М. Статистический анализ алии и эмиграции евреев из России // Мир в зеркале международной миграции. М.: Макс-пресс, 2002. С. 196–210.
[7] Денисенко М., Хараева О., Чудиновских О. Иммиграционная политика в Российской Федерации и странах Запада // Научные труды / Институт экономики переходного периода. М., 2003. С. 14.
[8] Попов В. Паспортная система советского крепостничества // Новый мир. 1996. № 6. С. 194.
[9] Инструкция о применении правил регистрации и снятия граждан с регистрационного учета по месту пребывания и по месту жительства в пределах Российской Федерации, с изменениями и дополнениями, утв. Приказом МВД от 23.11.95.
[10] Этим обстоятельством объясняются многие проблемы учета миграции. Органы статистики получают для обработки первичные данные о мигрантах из милиции. Именно здесь заполняются бланки, именно от работников милиции зависит точность информации о мигранте, внесенной в листок статистического учета, и своевременность поступления этих бланков в местное статистическое управление. Между тем сотрудники паспортных столов не имеют ни стимулов, ни времени, чтобы контролировать правильность и полноту заполнения формуляров.
[11] Студенты из других стран обучаются и в средних профессиональных учебных заведениях. Однако их число достаточно невелико.
[12] В возрасте 16 лет и старше.
[13] Рассчитано по данным Федеральной пограничной службы, опубликованным в статистических ежегодниках Госкомстата РФ «Численность и миграция населения» за 2000–2002 годы.
[14] Заметим, что учет выбытий, как правило, менее надежен, чем учет прибытий. Это существенная особенность практически любой системы сбора данных о территориальной подвижности населения.
[15] Еще раз заметим, что с процедурами формирования статистики пограничного контроля в этих государствах, в отличие от нашей страны, может ознакомиться любой желающий.
[16] Постановление Госкомстата РФ от 2 апреля 2001 г. № 24 «Об утверждении статистического инструментария для организации Минфедерации России статистического наблюдения в области внешней трудовой миграции» (с изменениями от 23 мая, 3 сентября 2002 г.).
[17] Билсборроу Е. Р., Хьюго Г., Обераи А. С., Злотник Х. Статистика международной миграции. Женева: МОТ, 1999. С. 156.
[18] Российская газета. 11.11.2003.
[19] Приказ МВД РФ, МНС РФ, МИД РФ, МПС РФ, Минсвязи РФ, Минтранса РФ, Минтруда РФ, ГТК РФ и ФСБ РФ от 28 июля 2003 г. № 512/БГ-3-09/379/8867/53/82/157/163/725/433 «О проведении организационно-практических мероприятий по созданию центрального банка данных по учету иностранных граждан, временно пребывающих и проживающих в Российской Федерации».
[20] У нас, к сожалению, не принято оценивать возможные последствия введения той или иной меры. Это приводит к весьма ощутимым бюджетным затратам, величину которых узнать практически невозможно. Неизвестно, к примеру, во что вылилось поспешное введение миграционных карт. Пока что имеются данные только о распределенных тиражах бланков, а не о конкретном числе (или составе) мигрантов (долгосрочных и краткосрочных), которые были с помощью этих карт учтены или зарегистрированы. На наш взгляд, следовало вводить эту систему поэтапно, начав с создания инфраструктуры, обрабатывающей заполненные бланки.
[21] В ноябре 2004 года подобное совещание было проведено, однако его результаты оказались более чем скромными. Остается возлагать надежды на ближайшее будущее: повторное совещание назначено на первый квартал 2005 года.