Geum.ru

Опубликовано в информационно-аналитическом журнале «Саясат», №11,2002г

Вид материалаДокументы
Подобный материал:

Опубликовано в информационно-аналитическом журнале «Саясат», №11,2002г.


Забирова Айгуль Тлеубаевна, кандидат социологических наук, Евразийский национальный университет им. Л.Н. Гумилева*


Сельские и городские мигранты Астаны и Алматы на рынке труда: стратегии поисков работы.

На протяжении последних десяти лет не устают говорить об особенностях казахстанской экономики, о проблемах занятости и безработицы, о том, как ведут себя те или иные предприятия (а вернее, их хозяева) на рынке труда. Нас будут интересовать в этой связи не столько общепринятые основные действующие лица экономического процесса - государство, предприятия, фирмы, индивидуумы (выдающиеся в смысле умения построить или создать свой бизнес), сколько простые люди. Чаще всего мы забываем, что именно простые люди играют главную роль в деле успеха или провала реформ. Реформа – это попытка изменить поведение человека посредством изменения различных аспектов экономической, политической или социальной структур. Если люди себя ведут иначе, чем им предписывает модель, то реформаторы полагают ошибкой поведение людей, а не саму модель реформирования. Мы исходим из того, что поведение человека есть совершенно рациональный ответ на ситуацию, в которую он был поставлен, потому необходимо изучение на основе эмпирических исследований различных форм поведения людей на рынке труда и стратегий выживания. Главный вопрос настоящей статьи фокусируется в ответе на вопрос: как выживают обычные семьи в ситуации смены места жительства? Мы будем опираться на фокусированное исследование поведения человека в обеспечении работой, источниками доходов в условиях капитализирующейся экономики государства. Нас будут интересовать складывающиеся практики занятости в среде сельских и городских мигрантов Астаны и Алматы, казахов. Поскольку в исследованиях по адаптации мигрантов большое значение имеет ответ на вопрос о роли занятости в процессе адаптации, о том, каковы стратегии поведения на рынке труда новых жителей двух городов. Также отметим, что урбанизация влияет как на отраслевую структуру занятости собственно городского населения, так и на то, как трудовые ресурсы перераспределяются в результате сельско-городской миграции. Эмпирической основой анализа занятости внутренних мигрантов Астаны и Алматы послужили как массовые опросы, так и монографические исследования практики их поисков работы, занятости и самозанятости и использованием таких качественных методов как глубинные интервью, трудовые биографии.

В современной экономической жизни можно выделить традиционную и новую занятости. В первом случае речь идет о занятости на государственных предприятиях, в государственных организациях, во втором случае речь идет о самозанятости и занятости в новом секторе экономики – частных предприятиях. Поэтому современный рынок труда в Казахстане претерпевает процесс реструктуризации. Основные субъекты рынка труда - работодатели и работники. Наш основной вопрос: каким образом человек находит работу? Кто или что является «распределителем» трудовой силы? Это специализированные социальные институты - такие формальные структуры как государственная служба занятости и частные агентства по набору персонала? Или личные связи? Какую роль играют неформальные каналы трудоустройства? Имеют ли место «прямые» каналы мобильности - процесс самостоятельного трудоустройства.


Статья подготовлена при финансовой поддержке программы «Центрально-Азиатская исследовательская инициатива» (CARI) Института "Открытое Общество" (Будапешт).

Заметим, что согласно нашим полевым исследованиям (массовые опросы, глубинные интервью) различий в использовании методов поиска работы между сельскими и городскими мигрантами, в нашем случае мигрантами Астаны и Алматы нет. Известно, что такой канал как специализированные социальные институты типа биржи труда лишь в редких случаях приводит к результату. Через биржу труда трудоустроились в наблюдаемом замере единицы: 0,0% (Астана, городские мигранты), 0,7% (Алматы, городские мигранты), 1,1% (Алматы, сельские мигранты), 3,6% (Астана, сельские мигранты). В исследовании был задан вопрос: «Имеете ли Вы работу?», если да, то респонденту необходимо было перейти к вопросу «Как Вы нашли работу?», если нет, то «Как Вы ищете работу?». Посредством ответов на этот вопрос мы всё же можем составить представление об эффективности методов поиска работы. Так, на биржу труда в поисках работы обратилось 0,8% и 0,7% городских мигрантов Астаны и Алматы соответственно, 0,6% и 5,4% сельских мигрантов Астаны и Алматы соответственно.

Главный вывод в результате анализа полученных данных - ключевые каналы трудоустройства в наблюдаемом замере носят неформальный характер. Прежде всего работают каналы «прямой» мобильности – самостоятельное трудоустройство, то есть обращение непосредственно к работодателю (обход предприятий, организаций и учреждений с целью поиска рабочего места) или создание собственного рабочего места. Так, больше всего самостоятельно устроившихся на работу в среде сельских мигрантов Астаны – 38,4%, одинаково результативным явился этот метод для городских мигрантов Астаны и Алматы – 26,0% и 26,7% соответственно. 25,3% сельских мигрантов Алматы также нашли работу самостоятельно. В отличие от трех других выборок, в случае трудоустройства городских мигрантов Астаны большую роль играют предложения со стороны организаций и учреждений – 16,0% респондентов. Этот способ трудоустройства в данной группе является доминирующим наряду с самостоятельным трудоустройством. В ходе создания программы исследования мы предполагали данный канал (предложения со стороны организаций, учреждений) как один из наиболее встречаемых в новой столице. В то же время мы понимаем, что в ситуации прямого самостоятельного трудоустройства не исключается обращение к личным связям вообще, например, не исключено обращение при получении информации о рабочем месте.

Такой канал мобильности и трудоустройства как личные связи является весьма продуктивным в наблюдаемом замере. В газетных и отчасти научных публикациях много пишут (чаще на основе личных наблюдений, априорных представлений) о таком канале социальной мобильности как родственные связи, многие публикации говорят о возрождении (некоторые о возврате) казахов, как и других автохтонных этносов Центральной Азии, к традиционным или вообще архаическим социальным отношениям. Исходя из этих соображений, в структуре ответа на вопрос «Как Вы нашли работу?» мы развели индикаторы «друзья и знакомые» и «родственники». Анализ первичных данных показывает, что к помощи друзей и знакомых прибегают сравнительно чаще, нежели к помощи родственников. Наиболее эффективным этот метод оказался в среде сельских мигрантов Алматы – 29,9% респондентов, в среде городских мигрантов Астаны и Алматы - 26,0 и 24,7% соответственно, 20,5% в среде сельских мигрантов Астаны. Самый высокий процент устроившихся на работу с помощью родственников в среде городских мигрантов Алматы – 22,0% респондентов, 19,6% сельские мигранты в Астане, 19,0% сельских мигрантов в Алматы, меньше всего устроилось на работу при помощи родственников, 13,0%, городских мигрантов Астаны. Каким образом мы можем интерпретировать полученные данные относительно доминирования канала личных связей? Прежде всего мы понимаем механизмы мобильности и поведение участников рынка труда как сложные социальные процессы, в которых «благодаря» капитализации экономики возросла роль неформального элемента. Индивидуум, находящийся в процессе поиска работы, в первую очередь нуждается в получении информации. Как правило, это происходит посредством специальных усилий (от специальных поездок в предполагаемое место жительство), либо случайно.

В этой ситуации, в этом процессе помощь друзей, родственников и знакомых является неизбежной (индивидуум должен с чего-то, а вернее с кого-то начинать) и, как показывают интервью, анализ литературы, наиболее эффективным механизмом поиска работы становятся личные связи. Почему личные связи как информационный источник оказываются более результативными в сравнении с другими (например, формальными) источниками информации? Поскольку человека интересует не только размер предстоящего оклада и содержание труда, но и такие параметры как условия труда, перспективы продвижения, ситуация со льготами или отношения внутри коллектива, постольку личные связи как источник необходимой информации оказываются наиболее эффективными. Речь идет о том, что в объявлениях по найму можно узнать только о требованиях (профессиональных и личностных) к претенденту. Указанные выше подробности и нюансы не находят выражения в формальных источниках информации, тогда как информация переданная другом или знакомым может носить подробный и эмоционально окрашенный характер. Другая характеристика – полнота и доверительность информации. Поэтому более продуктивно разделять две разных функции в ситуации поиска работы: информирование и помощь при трудоустройстве. Иначе говоря, одно дело представить (поделиться) первоначальную де персонифицированную информацию о рабочих местах, другое дело – оказание адресной помощи в трудоустройстве: от рекомендации до протекции. Таким образом мы видим, что одни и те же институты рынка могут выступать то в качестве канала информации, то в качестве канала мобильности, либо тем и другим. Как показывают некоторые исследования по России (1), в русской этнической среде эти же каналы мобильности – личные связи – выступают одним из наиболее эффективных каналов мобильности человека. Поэтому можем ли мы говорить о традиционализации только Центрально-Азиатских обществ, быть может это процессы, которые обусловлены прежде всего структурными изменениями, а не особенностями «менталитета»? По данным исследований в разных странах, через личные контакты находят работу от 20 до 40% трудоустроившихся. «Погруженность любых действий в определенную социальную среду, наличие социальных связей – «сетей» присуще любому человеческому сообществу, и широкое использование личных связей при трудоустройстве не является только российской спецификой» (1).

Если суммировать каналы обращения к родственникам, друзьям и знакомым, бывшим коллегам, то отмечается некоторое региональное различие: доля мигрантов Алматы (в сумме: сельские – 56,4%, городские – 53,4%), использовавших канал личных связей выше в сравнении с Астаной (в сумме: сельские – 45,5%, городские – 45,9%). В условиях сильного влияния неформальных экономических отношений особую роль начинают играть личные отношения, приобретающие характер экономического ресурса. Я исхожу из того, что обладание материальным экономическим капиталом во многом обуславливается обладанием символического капитала – социального и культурного. Культурный капитал означает ресурсы, имеющие культурное происхождение – образование, соответствующий диплом и культурны уровень индивида, доставшийся ему в наследство и усвоенный человеком в процессе социализации. Социальный капитал означает ресурсы, связанные с принадлежностью к определенной группе: сеть связей, которыми нельзя воспользоваться иначе, как через посредство группы, или через посредство людей, обладающих властью и способных оказать «услугу за услугу».

Практика обращения к такому институциональному каналу трудоустройства как трудоустройство по объявлениям, в особенности это относится к сфере торговли и услуг (от современных до примитивных), является сравнительно новой практикой и обращение к ней многими людьми в нашем обществе воспринимается сегодня как жизненная неудача. Этот вид посредничества является наиболее развивающимся: от отдельных изданий до рекламных приложений в газетах. Но ограниченный, не полный и зачастую не достоверный характер информации в газетных объявлениях приводит к небольшому числу случаев успешного трудоустройства, поскольку служит ограничением эффективности работы этого канала. Более всего воспользовавшихся таким каналом мобильности как объявления в прессе в группе городских мигрантов Алматы – 8,7%, далее следуют сельские мигранты Астаны и Алматы – 4,5% и 4,6% соответственно, меньше всего среди городских мигрантов Астаны – 2,3%. Одно из объяснений полученных данных находится в территориальных и социально-территориальных различиях. Речь идет об Алматы как крупнейшем городе Казахстана, имеющем более развитый и более дифференцированный рынок труда. Город, где частные и коммерческие структуры сумели занять определенные ниши на рынке труда, в особенности в сфере торговли и услуг. Так, к примеру, Алматы сегодня определяется одним из узловых торговых центров Центрально-Азиатского региона.

Какие можно подвести итоги в анализе каналов мобильности и трудоустройства человека? Основной: абсолютное преобладание использования неформальных каналов - самостоятельное трудоустройство и личные связи. Активизация сетевых отношений в сфере трудоустройства является своего рода ответом, защитным механизмом по отношению к существующим сегодня ограничениям трудового рынка. В то же время можно предположить, что одна из причин активизации сетевых отношений– не вполне законный характер в смысле налогово-финансовой дисциплины большинства предприятий (особенно маленьких, численностью до 10-15 человек) нового частного сектора. Свою роль личные связи играют не только в случае трудоустройства в новый (частный) сектор городской экономики. Но и в случае трудоустройства в бюджетный сектор, государственную службу адресная помощь имеет место. К сожалению, в нашем опросе мы не просили респондентов определить роль личных связей только в качестве канала информации и только в качестве адресной помощи при трудоустройстве. Другой вывод связан с появлением и увеличением роли новых форм занятости населения в сравнении с традиционной занятостью. Речь идет об особо важной роли нового частного сектора в городской экономике Астаны и Алматы.

В качестве контрольного вопроса по проблеме роли неформальных каналов трудоустройства в другой части опросного листа нами был задан вопрос: «Что, по Вашему мнению, позволяет получить престижную работу в Казахстане?» и предложены индикаторы: «наличие высшего образования», «умение усердно трудиться», «принадлежность к казахской национальности», «принадлежность к русской национальности», «активное участие в политической жизни», «активное участие в рыночной экономике», «хорошее знание казахского языка», «хорошее знание русского языка», «наличие связей и знакомств с нужными людьми», «наличие родственных связей», «одаренность от природы». Нами были получены следующие данные: как городские, так и сельские мигранты Алматы на первое место вынесли «наличие связей и знакомств с нужными людьми» (67,3% и 62,1% соответственно), тогда как городские и сельские мигранты Астаны на первое место вынесли наличие высшего образования и на второе место наличие связей и знакомств с необходимыми людьми. Иначе говоря, респондентами очень высоко оцениваются неформальные каналы получения престижной работы, такой индикатор как родственные связи сельские и городские мигранты Алматы оценивают также на несколько порядков выше, нежели сельские и городские мигранты Астаны. Эти установки находят свое отражение и в социальных практиках мигрантов, в их поисках работы на новом месте: если суммировать каналы обращения к родственникам (1), друзьям и знакомым (2), бывшим коллегам (3), то мы можем установить региональное различие: доля мигрантов Алматы (в сумме: сельские – 56,4%, городские – 53,4%), использовавших канал личных связей выше в сравнении с Астаной (в сумме: сельские – 45,5%, городские – 45,9%). Самые низшие ранги в анализируемых группах имели индикаторы: «активное участие в политической жизни», «хорошее знание русского языка» и в то же время «принадлежность к казахской национальности».

Итак, попытка прояснить вопрос о том, как выживают простые люди в ситуации смены места жительства, каковы практики поисков работы и занятости, показывает «угасание» функции специализированных социальных институтов в процессе распределения трудовой силы. В то же время мы наблюдаем важнейшую роль неформальных каналов в ситуации поисков работы и трудоустройства, возрастание роли таких каналов как личные связи и самостоятельное трудоустройство. Также мы фиксируем всё возрастающее значение (наряду с государственными предприятиями и организациями) возрастание роли самозанятости и занятости в новом секторе экономики – частных предприятиях. Описываемые явления во многом обусловлены не только процессами реструктуризации современного рынка труда в Казахстане, но и более широкими социально-экономическими и социально-политическими процессами.

Литература.

1. Козина И. Реструктурирование рынка труда и каналы мобильности»\\ Занятость и поведение домохозяйств: адаптация к условиям перехода к рыночной экономики России». Под ред. В. Кабалиной и С. Кларка. – М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 1999. – 311 с.