Предмет философии и ее функции

Вид материала

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6

Спонтанность познания

Спонтанность выступает неотъемлемой стороной сознания, а следовательно, и познания при неисчерпаемости, уникальности ситуаций рождения смыслов как выявления совпадения и единства когнитивной смыслообразующей активности и воплощающихся в ней условий ее осуществления, Это не отвергает целенаправленности познания, но полагает ее границы.

Наиболее подходящей метафорой сознания при этом является метафора поля, в котором постоянно происходят процессы смыслообразования как корреляты процесса познания.

Спонтанность познания проявляется как непредсказуемая сторона человеческой познавательной активности, как творчество, имеющее своим источником не ничто и не хаос, а мир потенциального, актуализирующийся в точках возникающей организации. Такие точки, или ситуации, можно специально проектировать и создавать как предполагаемые точки, или ситуации рождения нового. Но полностью заменить ими сферу спонтанности невозможно.

Проблема спонтанности познания, на наш взгляд, хорошо «просматривается» через традиционную для исследования познания проблему плюрализма (плюрализма истины, методологических оснований и т.д.). В том новом ракурсе, который приобретает данная проблема, мы обнаруживаем уже не смысловое множество, расположенное как бы на плоскости, а множество точек поля. Кроме того, это не статичное множество. Оно не просто находится в развитии, но интегрирует в себе прошлые и будущие состояния.

Соответственно плюрализм истины, к примеру, предстает перед нами не только как предсказуемая в своем развитии система взглядов, но и как в значительной степени спонтанная система, включающая в себя разновременные элементы, — система, которая сама не претендует, очевидно, на строгую системность, ибо для нее также более адекватным определением становится поле.

Все это, на наш взгляд, может быть теоретическим основанием для более конкретного анализа современной ментальности.

На практике мы все же имеем дело по преимуществу с плоской, механической картиной плюрализма истины, что обусловлено потребностью в упрощении наших познавательных технологий, как и технологий социальных (уже упомянутый «технологический редукционизм»).

Однако в подобной ситуации возможно возникновение тупиков, неразрешимых конфликтов, разрушительных антагонизмов. Поэтому, признавая естественность и безусловную необходимость технологического редукционизма в повседневной жизни людей, надо, очевидно, уметь свободно выходить за его пределы, если нужно решить те или иные проблемы, находящиеся за рамками стереотипов обыденного сознания.

Другими словами, надо создавать пространство поиска истины как пространство выбора. И рассматривать это пространство также целесообразно с точки зрения бинарных оппозиций, представляющих собой крайние возможные точки видения объекта. Все богатство взаимодействий и все возможные вербализации смыслов происходят в данном промежуточном пространстве, и оно, конечно, отнюдь не Евклидово по своей природе. В нем могут происходить самые удивительные вещи. Могут рождаться смыслы из ассоциаций всего исторического времени существования социума, а значит, человеческого сознания. Так, продолжающийся на протяжении истории развития человеческой культуры спор Аристотеля с Платоном приобретает все новые формы и аргументы в новых контекстах (B.C. Библер), он проявляется неожиданно и спонтанно в самых разных гносеологических и онтологических экспликациях нашей сегодняшней реальности.

Создание пространства выбора, пространства реализации спонтанности познания необходимо потому, что одномерные конфликты не имеют решения. Выходы из безвыходных ситуаций находятся в иных измерениях, чем конфликты, их породившие. Отсюда возникает необходимость в плюрализации истины, или поиске ее через выход в другие измерения, другие познавательные ситуации, что предполагает нахождение посредников, медиаторов, которые могут снять антагонизмы крайних оппозиционных взглядов. Эта идея медиаторов стала широко известной для научной общественности через труды К. Леви-Строса и представляется чрезвычайно актуальной в наши дни.

Так, например, посредническая миссия России в конфликте на Балканах во многом была направлена именно на создание пространства выбора, поиск опосредующих звеньев. И сложность се заключалась в том, что конфликтующие стороны упорно пытались свести это пространство к плоскости, сделать конфликт одномерным.

Очевидно, одной из центральных оппозиций в пространстве поиска истины выступает оппозиция нравственных истин эгоизма— альтруизма. Она характеризует изначально противоречивую природу человека и эксплицируется практически во всех формах его активности. Всплески агрессии в современном мире — это всплески эгоизма как претензии субъекта на абсолютную истину, в том числе на истину собственного неизменного статус-кво, собственного неотъемлемого социального благополучия невзирая на бедствия остальной части жителей планеты, что в определенной степени характерно для западного сознания.

В контексте современных представлений о многомерности сознание выступает как процесс и как поле, познание же есть как бы способ выявления этой процессуальности и полевости. Оно предсказуемо лишь частично, так как является продуктом ассоциаций, множество которых на практике выступает в форме бесконечности, ибо как со стороны объекта, так и со стороны субъекта мы имеем неисчерпаемость отношений и связей. Практика, таким образом, выступает базой спонтанности сознания и познания.

Существует известная, очень дискуссионная, спорная концепция В.В. Налимова и его известная книга «Спонтанность сознания» (М., 1989), в которой познание как вербализация смыслов происходит спонтанно и в соответствии с теорией вероятности. На наш взгляд, здесь есть абсолютизация момента спонтанности, недоучет фундаментальных интенций сознания (или, по выражению М. Мамардашвили, «техносов», т.е. некоторых невербальных структур сознания, как бы навязывающих человеку тот или иной путь познания, ту или иную форму деятельности). С другой стороны, представляется, что в синергетике, к примеру, наоборот, происходит определенная переоценка интенциональности сознания и познания, их устремленности к аттрактору и фатального развития в заданном направлении после так называемого «выпадения на аттрактор». На наш взгляд, аттрактор в социуме, в отличие от аттрактора в природе, влияет на развитие системы не фатально, ибо здесь подключается момент непредсказуемости, спонтанности сознания и познания.

Таким образом, выявление в человеческом сознании и, следовательно, в познании момента спонтанности ведет нас к пониманию познания как плюралистического процесса и задает новый ракурс видения плюрализма как нелинейно развивающегося, количественно и качественно изменяющегося множества относительных истин, которое не является абсолютно релятивным, так как интенционально и, следовательно, ограничено, но которое в то же время создает необходимые предпосылки для продуктивного развития и функционирования пространства человеческого выбора.

Понимаемая таким образом диалектика познания, очевидно, имеет своим источником и формой существования диалог.

Познание как диалог

Продолжая осмысление идеи различения теории и философии познания в современной ситуации, мы видим далее, что в рамках парадигмы исследования познания в контексте сознания как многомерного образования само представление о диалоге существенно меняется. Он также становится многомерным, уходя от схемы «отражение воздействия — реакция на воздействие», Концепция многомерного сознания предлагает признать существование в акте отражения значительного момента неопределенности, своеобразного «поля» неопределенности между образом реальности, который существует и непрерывно обновляется в нашем сознании, и рационально фиксируемыми структурами этой реальности, которые оформляются на основе этого образа и становятся как бы матрицей соответствующего действия. Речь идет о наличии в нашем сознании принципиально неустранимого «зазора» между бытием и пониманием (М. Мамардашвили) ввиду невозможности для субъекта одновременной фиксации объекта и самого акта сознания (т.е. другими словами, фиксации самого себя в качестве наблюдателя).

Следствием такого подхода является вывод о существовании некоторых «третьих», промежуточных между «хаосом» и «порядком» в пространстве сознания, регулятивов человеческой деятельности, на которых основана естественная технология этой деятельности. К пониманию сущности подобных регулятивов с разных сторон подходят такие известные ученые и философы, как И. Пригожин, М. Мамардашвили и др. Эти регулятивы рассматриваются как реальные формы «жизненного мира» человека, еще не ставшие формами рефлексии, но являющиеся своеобразными формами понимания. В XX в. происходит активное развитие идеи таких предметно-деятельностных механизмов, которые не являются идеально-конструктивными образованиями, полностью контролируемыми нашей волей и сознанием (Г.П. Щедровицкий). В реальной практике этому соответствует наличие диалогического (полилогического) типа социальных отношений, сутью которых является процесс развертывания поля взаимных интерпретаций субъекта и объекта, приводящих к отказу от понимания неизменности, заданности любого конкретного способа диалога, к признанию естественной характеристикой данного способа его возможности самоизменения, «самоконструирования» в условиях развивающейся ситуации.

Целенаправленно осуществляемый диалог выступает частью более широкого поля взаимной интерпретации смыслов. Как отмечают современные сторонники герменевтического подхода в философии (П. Рикер, Р. Карсон и др.), в настоящее время известные идеи Ф. Шлейермахера и других классиков герменевтики получают новое, «неклассическое», звучание. При этом характерной чертой диалога как интерпретации становится уже не просто «колебательное движение» взаимных рациональных аргументов, а «колебательное движение» некоторого «поля» рефлексируемых и нерефлексируемых (но готовых проявиться при некотором изменении ситуации) смыслов. Здесь господствует неклассический тип связей, в то время как классические причинно-следственные связи занимают свою ограниченную нишу. Это означает, что ходы взаимной «подстройки» смыслов в диалоге не могут быть жестко программируемы, нормируемы и т.д. Это ходы не только «вперед» и «назад» в пространстве и времени опыта субъектов диалога. Это качественное многообразие форм и направлений смыслового движения. Метод диалога (= переговорного процесса), таким образом, не может быть однозначно задан, он как бы постоянно рождается заново.

Что касается «снятия» особо острых, антагонистических противоречий в диалоге, такую модель, как мы уже отмечали, блестяще разработал К. Леви-Стросс. Он использовал опыт мифа, где последовательной заменой одних пар противоречий другими, аналогичными, в многомерном пространстве сознания достигается постепенное стирание антагонизма и нахождение все большего количества точек соприкосновения сторон. Данный подход также стал возможным в рамках неклассического понимания сознания в философии и науке XX в.

Как «работает» данная философская концепция познания при анализе проблем социума и человека? Рассмотрим это хотя бы на нескольких примерах.

Так, если обратиться к проблеме государства, власти, управления, то данная концепция позволяет увидеть властную вертикаль лишь частью пространства, или поля управления, образуемого множеством связей социума, выявить основные тенденции в этой области, соотносимые с движением в сторону либо закрытой, либо открытой общественной системы. В этом плане данная концепция, на наш взгляд, развивает наиболее эвристичные для анализа социума идеи, которые были выдвинуты так называемыми диалогистами, в том числе М.М. Бахтиным (идея непрерывно становящегося через диалог социума и др.).

Так же, как и в отношении социума, философия познания в преломлении к познанию человека ориентирована на познание его как существа многомерного и неоднозначного во всех своих взаимосвязях и проблемах, на познание его в контексте его «жизненного мира», во взаимодействии со средой обитания. С позиций философии познания техногенной цивилизации свойственно «стягивание» смыслов пространства «жизненного мира» и его познания в плоскость. Это может служить объяснением того, как и почему в современном обществе происходит определенный процесс разрушения фундаментальных основ экологического сознания, проявляющийся в стремительном нарастании тенденции преобладания проективно-конструктивного, инженерно-технического начала, в движении к приоритету узкой специализации, к затруднению целостного охвата человека в совокупности со средой его обитания.

Традиционно для классической теории познания активность познающего субъекта исследовалась в ее направленности прежде всего на среду, с которой человек физически совместим. Для философии же познания важным становится также то, как человек ментально совместим со средой. То, что среда осознается как дружественная, выражается в определенных состояниях сознания, которые могут быть выражены через пространственно-временные характеристики синхроничности, резонансности структур реальности и творческих возможностей человека; неравновесности процесса взаимоотношений структур реальности и структур человеческого сознания; полилогичности, многослойности взаимодействия структур реальности и структур сознания.

Философская познавательная установка реализуется также через расширение методологии исследования ключевых экзистенциальных моментов диалога человека с миром. Пример — современные исследования диалога врача и пациента.

На многочисленных конгрессах, семинарах, встречах научного, медицинского, философского сообществ в последние годы все чаще отмечается, что этика патернализма вынуждена все больше уступать свой приоритет более глубокой этике диалога, оставляя за собой определенную, ограниченную сферу применения. В свою очередь диалог перестает рассматриваться только в своем классическом варианте — как взаимодействие сторон в форме взаимного обмена определенными частями информации. Он предстает как сложный процесс взаимного познания как интерпретации — процесс, развивающийся в многомерном пространстве и времени политики, экономики, философии, экологии, медицины, в пространстве и времени человеческого сознания.

Подводя, таким образом, некоторый итог, можно сказать, что соотношение понятий «теория познания» и «философия познания» в современной духовной ситуации выражает соотношение реально существующих способов, сторон, аспектов познания социума и человека, обогащая целостную картину бытия и раскрывая новые формы представленности бытия в сознании.

ЛИТЕРАТУРА

См., например: Микешина Л.А. Философия познания — XXI век. Синтез когнитивных практик // Вестн. Российского философского общества. 1999. № 3. С. 22—31.

См.: Лекторский В.А. Теория познания (гносеология, эпистемология) // Вопросы философии. 1999. № 8. С. 72—80.

Микешина Л.А. Указ. соч. С. 23.

Фоллмер Г. Эволюционная теория познания. М., 1999. С. 50.

Там же. С. 140.

Цит. по: Патнэм X. Философия сознания. М., 1999. С. 8.

Там же. С. 88—102, и др.

См.: Брысина Т.Н. Сознание в современном мире. Саратов, 1993.

Сознание. Общее понятие, основные подходы, происхождение

1. Если на многие вопросы современная философия может дать абсолютно достоверный или близкий к истине ответ (например, вопросы природы, общества, человека, истории, бытия, познания), то проблема сознания (механизма возникновения, внутренней сущности, влияния на материю) до сих пор остается большой загадкой. Философия исследует данную проблему, идут дискуссии, выдвигаются гипотезы, но окончательный ответ на вопрос, что такое сознание и какова его природа, еще не дан.

В настоящее время философия с достоверностью может утверждать лишь то, что:

• сознание существует;

• оно имеет особую, идеальную природу (сущность) — данное положение признают и материалисты, однако при этом считают, что идеальное сознание тем не менее производно от материи.

2. В целом в философии существует несколько подходов к проблеме сознания:

• физикализм;

• солипсизм;

• объективный идеализм;

• умеренный материализм.

Физикализм — крайне материалистический подход к проблеме сознания, согласно которому сознания как самостоятельной субстанции не существует, оно есть порождение материи и объяснимо с точки зрения физики и других естественных наук.

Данная точка зрения основана на множестве естественнонаучных достижений, и, в частности, на следующих фактах:

• головной мозг человека действительно является сложнейшим "механизмом" природы, высшим уровнем организации материи;

• сознание конкретного человека не может существовать без мозга, а мозг — биологический орган;

• человечество получило возможность создавать искусственный интеллект, носителем которого является машина (компьютер) — материальный объект;

• медикаментозное влияние на организм человека может отражаться на сознании (например, применение психотропных веществ). Единственная проблема, на которую наталкиваются (и зачастую при этом разрушаются) логические доводы физикалистов, — это идеальность сознания:

• образы, существующие в уме человека, не имеют материальных характеристик - массы, запаха, четких размеров, формы;

• сознание может "господствовать" над образами — увеличивать, уменьшать, вызывать их, "стирать";

• никому со стороны не удавалось "увидеть" сознание другого человека (хирург, оперирующий мозг, видит серое вещество под микроскопом — нейроны, но он не видит ни образов, ни мыслей оперируемого человека).

Тем не менее физикализм (в рамках неопозитивизма) широко распространен. Его ответвлениями являются:

• "теория тождества" (Д. Амстронг, Дж. Смарт) - отождествляет духовные процессы с другими телесными процессами — кровообращением, дыханием, мозговыми процессами);

• теория "элиминации" (Ф. Фейербенд) — пытается доказать то, что само понятие "дух", "духовное" — устаревшее и ненаучное, предрассудок (сродни тому, что болезни вызываются ведьмами);

• теории вульгарных материалистов (например, утверждение Фохта о том, что "мозг выделяет мысль, как печень — желчь"). Солипсизм — другой крайний взгляд на природу сознания, согласно которому сознание индивида — единственная достоверная реальность, а материальный мир — его порождение (субъективный идеализм — Беркли, Юм, Фихте и др.).

Между физикализмом и солипсизмом (крайними направлениями) находятся:

• объективный идеализм - признает наличие как сознания, так и материи, однако сознанию отводит первичную (творческую) роль и рассматривает его в отрыве от личности индивида как часть "мирового сознания";

• умеренный материализм — считает сознание особым проявлением материи, способностью высокоорганизованной материи отражать саму себя (хотя и признает за ним качество идеальности) — точка зрения, наиболее распространенная в российской философии.

3. Помимо основных подходов к самой проблеме сознания в философии существуют различные точки зрения на вопрос о

происхождении сознания. Можно выделить три основополагающие из их числа:

• сознание имеет космическое (либо божественное) происхождение;

• сознание присуще всем живым организмам;

• сознание — свойство исключительно человеческое. Согласно космической (божественной) точке зрения сознание существует само по себе, независимо от его материальных носителей — живых организмов, человека. Сознание "исходит" непосредственно из космоса (другой вариант - из разума Бога), едино, неделимо, цельно по своей сути. Частицы "мирового сознания" рассеяны в природе в виде сознания живых организмов и человека. Существуют теории происхождения сознания, близкие к космической (божественной) точке зрения:

• теория монад (монадология) - первоначально выдвинута Лейбницем, развита Даниилом Андреевым, согласно которой в мире существует огромное количество неделимых и бессмертных монад — первичных духовных единиц, в которых заключена энергия Вселенной и которые являются основой сознания и порождаемой им материи;

• теория Шардена, согласно которой сознание — надчеловеческая сущность, "внутренняя сторона", "мозг" материи;

• теория Толбета, согласно которой Вселенная — гигантский разум, сознание — результат взаимодействия полей, которые образуют материю;

• теория психосферы Рейзера, согласно которой Галактика — громадный разум, который вступает в контакт с человеческим мозгом и "заряжает" его разумом;

• теория гилозоизма, согласно которой вся материя (живая, неживая, все ее проявления) имеет душу, одушевленность — свойство материи.

Основная идея другой, "биологической" точки зрения: сознание - порождение живой природы и присуще всем живым организмам.

Сторонники данной точки зрения обосновывают ее тем, что:

• жизнь животных происходит не спонтанно, а подчинена их сознанию, имеет смысл;

• инстинкты бывают не только врожденные, но и приобретенные;

• животное в течение жизни накапливает и умело использует опыт;

• многие действия, совершаемые животными (особенно высшими - кошачьими, собачьими, приматами и др.) сложны (например, охота) и требуют большой работы сознания;

• животным присущи своя "мораль", правила поведения, привычки, качества, борьба, лидерство, внушаемость и т. д. Согласно "человеческой" точке зрения сознание — продукт исключительно человеческого мозга и присуще только человеку, а животные обладают не сознанием, а инстинктами.

Данная точка зрения была особенно распространена с середины XIX в. до середины ХХ в. Новейшие научные исследования ставят ее под сомнение: животные руководствуются не только инстинктами; высшим животным (обезьянам, собачьим, кошачьим и др.) свойственны сложные умственные операции, наличие интеллекта, животные обучаемы, видят сны (вращение зрачков, эмоции во сне), имеют склонность к достаточно высокой "социальной" организации с распределением ролей.

Blog

Предмет философии и ее функции