Geum.ru

Т. Г. Мерзлякова о правозащитных организациях Из доклад

Вид материалаДоклад

Содержание


Правозащитное движение: работать профессиональнее
Правозащитные организации
Правозащитное сообщество и власть
Подобный материал:
1   2   3   4

Из доклада о деятельности Уполномоченного по правам человека Свердловской области в 2004 году

ПРАВОЗАЩИТНОЕ ДВИЖЕНИЕ: РАБОТАТЬ ПРОФЕССИОНАЛЬНЕЕ

В правозащитном сообществе сегодня нет единства, однозначности в понимании происходящих в стране и мире процессов. Процитирую недавно опубликованный в “Интернете” Меморандум Пермской гражданской палаты, одного из весьма авторитетных правозащитных центров России. “Российское правозащитное сообщество переживает кадровый и финансовый кризис, остро нуждается в обновлении инструментария, а возможно и парадигмы. Правозащитники и их деятельность по-прежнему не укоренены в “широких слоях населения”, смысл “защиты прав человека” размыт в российском обществе и даже в среде самих правозащитников. Новые правозащитные организации почти не создаются, многие старые претерпевают застой, кризис или переходят в другую гражданскую нишу, часть - прекратили свое существование. Правозащитная деятельность отсутствует в российском информационном пространстве, по крайней мере, в объеме, значимом для продвижения темы или присутствует в замещенных формах. Правозащитное сообщество переживает кризис и во взаимоотношениях с государством: жесткая конфронтационная стратегия оказалась неэффективной в России, так как правозащитные организации не обладают достаточным общественным весом, чтобы выступать с позиции силы. Партнерское взаимодействие в духе “Гражданского форума”, основанное на доброй воле властей, также себя не оправдало по причине переменчивости “доброй воли”.

Такая жесткая самооценка пермских коллег, возможно, чрезмерно резка и радикальна. Но, безусловно, элементы застоя в развитии и проблемы в организации деятельности, конфликты во взаимоотношениях внутри правозащитного сообщества, как говорится, имеют место быть. Проявления неблагополучия различны. Не могу давать персональные оценки лидерам и правозащитным организациям. Но, к сожалению, есть примеры, когда правозащитная организация сама “организует” судебные процессы по мелким, но эпатирующим поводам откровенно в целях саморекламы, достаточно циничной и скандальной. Бывают случаи, когда лидеры организаций собственные просчеты и неумение организовать работу списывают на вымышленные “козни” со стороны правоохранительных органов, чуть ли ни преследования по политическим мотивам.

По-разному складываются отношения и с государственными органами. Здесь также есть примеры как с плюсом, так и с минусом. Государственные институты тоже ведь не однородны и возглавляются людьми с различным пониманием смысла государственного интереса. Выстраивая отношения с общественными правозащитными организациями, приходится все это учитывать.

Вместе с тем, сотрудничество с правозащитными организациями было и остается важной частью работы Уполномоченного, своеобразным методом увеличения и расширения возможностей помочь людям в защите нарушенных прав, правовом просвещении и т.д. Имеющиеся различия в оценках российских реалий, перемен в условиях жизни людей, происходящих по инициативе государственной власти, системе государственного управления, не мешают сотрудничеству в конкретных делах.

Опыт показывает, что можно долго дискутировать по поводу общих подходов, принципиальных позиций и других важных вещей, но когда речь идет о помощи человеку, столкнувшемуся с трудной проблемой, когда нарушены права данного, конкретного человека, то общие разговоры уступают место практическим действиям. Тогда легче и проще находятся точки соприкосновения Уполномоченного с той или иной организацией, становится понятнее, что может и должен делать государственный правозащитник, а что может взять на себя общественная правозащитная организация.

Почти ушли из практики попытки использовать Уполномоченного как своего рода “исполнителя поручений”. Довольно часто, некоторые правозащитные организации просто пересылали поступившие в свой адрес обращения Уполномоченному, так сказать, “для рассмотрения и принятия мер”. При этом, даже не попытавшись предпринять какие-то самостоятельные шаги, чтобы помочь обратившемуся к ним человеку. Вряд ли это можно считать полноценным сотрудничеством, поскольку и с поступающими непосредственно Уполномоченному обращениями, в виду их большого количества, справляться не просто. Специалисты и консультанты Уполномоченного работают с большими перегрузками. Можно считать этот вид взаимодействия общественников с Уполномоченным самой простой формой. Но и здесь, лучше порекомендовать человеку напрямую обратиться, дать почтовый адрес Уполномоченного.

По другому действует Нижнетагильский правозащитный центр и его председатель М.В. Золотухин. К нему отношу слова благодарности, написанные отбывающим наказание в колонии УЩ 349/12 А.Ю. Моториным. По моей просьбе Михаил Валентинович нашел адвоката, чтобы оказать безвозмездную помощь человеку. Подчеркну, это не единичный случай, обращаюсь не первый раз к нижнетагильским правозащитникам и они сами реально помогают попавшим в беду людям.

Больший эффект получается, когда складывается своеобразное разделение труда между общественниками и Уполномоченным. Примеров тому может быть не так много, как хотелось бы, но они не единичны. Взять хоть бы сотрудничество с небольшой, но очень активно работающей организацией - “Архив “Отписка”. Александр Борисович Ливчак, руководитель этой организации, главной задачей избрал крайне сложное и тяжелое направление защиты прав человека – борьбу с насилием, в том числе пытками, в правоохранительных органах. А.Б. Ливчак с коллегами не просто информирует Уполномоченного о конкретном случае нарушения, но привлекает к защите прав пострадавшего от произвола и насилия опытных адвокатов, средства массовой информации. Для этого ему приходится искать спонсоров, обращаться в располагающие финансовыми ресурсами организации, фонды.

Любая работа, в том числе и правозащитная, нуждается в привлечении ресурсов. Но и результат вполне конкретен и весом. Восстанавливаются нарушенные права, предстают перед судом должностные лица, допустившие нарушение закона, злоупотребившие властью. Остановлюсь подробнее на одном проекте, который Союз правозащитных организаций Свердловской области и “Архив “Отписка” осуществляют с помощью Генерального консульства Великобритании и Фонда “Общественный вердикт”. “Защита граждан от неправомерных действий милиции”, так называется этот проект. Его презентация состоялась в ноябре на юридическом факультете Гуманитарного университета. Александр Ливчак так сформулировал основные цели этого проекта - выявление случаев нарушения прав граждан со стороны сотрудников милиции, юридическая помощь жертвам милицейского произвола, анализ причин и условий, порождающих нарушения прав граждан сотрудниками милиции. Уполномоченный по правам человека поддерживает этот проект.

Считаю, что и милиция должна быть заинтересована во взаимодействии с правозащитниками. Трехстороннее сотрудничество - правоохранительных органов, Уполномоченного и правозащитников в деле искоренения пыток в милиции не только возможно, но и крайне необходимо. Во всяком случае, первые положительные отклики на рассылаемые брошюры А.Б. Ливчака обнадеживают. Конечно, контакты налаживать будет непросто. Сложностей в работе милиции хватает. Контакты пока напоминают беседы слепого с глухим. Но то, что дискуссии правозащитников с представителями милиции и прокуратуры начались, уже прогресс. Другого пути нет. Силовые ведомства должны привыкать работать под контролем гражданского общества, учитывать мнение людей о своей работе.

Другим примером результативного сотрудничества может служить взаимодействие с Союзом Комитетов солдатских матерей Свердловской области. На первом съезде Союза делегаты приняли решение дважды в год, в период призывных кампаний, встречаться с военным комиссариатом, государственными службами, связанными с организацией призывной кампании, руководством Приволжско-Уральского военного округа и Уральского округа внутренних войск, военной прокуратурой. Не смотря на сложности, совместными усилиями такие форумы были проведены в апреле и октябре. Участие Уполномоченного не позволяет представителям государственных институтов легковесно относиться к таким собраниям солдатских матерей, повышает их ответственность. С другой стороны, повышается и ответственность Комитетов в постановке действительно важных вопросов при подготовке таких собраний.

Поднимались, например, вопросы качества работы призывных медицинских комиссий, реабилитации после прохождения военной службы, обеспечения семей погибших воинов. Взаимная польза здесь очевидна. Военные и общественники учатся разговаривать по существу, работать совместно над решением проблем, а не обвинять друг друга во всех грехах и бедах. Не снижается, к сожалению, поток родителей призывников, приходящих на приемы в Комитеты солдатских матерей, бегут из частей солдаты срочной службы, звонят люди про солдат, просящих у прохожих деньги, есть долги и по выплате так называемых “боевых” и т.д., и т.п. Не знаю про другие территории, но солдатские матери Свердловской области многие годы работают практически не получая какой-либо материальной поддержки. Между тем, работу проводят огромную. Звучавшие из Москвы в адрес Комитетов солдатских матерей упреки в использовании больших зарубежных денег для развала армии, к нашим комитетам отношения не имеют, знаю это точно.

За прошедший год улучшились отношения и расширились контакты Министерства социальной защиты Свердловской области и Союза комитетов солдатских матерей. Представители министерства не только участвуют в съездах, но и в повседневной работе. Нужно отметить И.И. Шабалина, руководителя Центра реабилитации военнослужащих при Минсоцзащите. Он очень активно работает с образованным на втором областном Съезде Союзов Комитетов солдатских матерей. Пишу об этом, как о примере “доброй воли” государственной структуры, которая отличается постоянной нацеленностью на сотрудничество с движением солдатских матерей. Но это постоянство гарантируется активностью и той большой работой, которую ведут комитеты. Просто игнорировать такую организацию и ее работу невозможно.

В апреле прошла очередная областная отчетная конференция Союза правозащитных организаций Свердловской области. Подводя итоги прошедшего года, правозащитники нашей области, как и их пермские коллеги, весьма критично оценили общее состояние правозащитного движения в области. Вместе с тем, присутствовавший на конференции в качестве гостя известный правозащитник из Москвы А.В. Бабушкин, отметил, что ни в Москве, ни в Московской области, таких объединений правозащитников, как в Свердловской области нет.

Возможно, именно поэтому, опираясь на кооперацию организаций и в сотрудничестве с Уполномоченным, в 2004 году Союзу удалось начать работу над несколькими крупными проектами.

С 15 мая заработал поддержанный Департаментом Международного Развития Великобритании (DFID) проект “Создание в Екатеринбурге социально-реабилитационного Центра “Надежда” для бездомных”.

В этом проекте многолетний опыт работы общественного учреждения “Семья Мира” (руководитель Л.А. Леонова) в сочетании с энергией и инициативой Ю.И. Потапенко, организатора неформального “Бюро по трудоустройству” для бездомных, дал весомый результат. Люди, попавшие в сложную жизненную ситуацию, вступая в контакт с группой Ю.И. Потапенко, получают немедленную оперативную помощь и уже не чувствуют себя никому не нужными изгоями, до которых ни кому нет дела. Думаю, только тот, кто сам голодал, способен понять, что бездомного человека нужно сначала элементарно накормить, обогреть, а потом требовать справки и документы. Директор дома ночного пребывания (ДНП) в Екатеринбурге О.В. Чижов хорошо это понимает. Тяжело отказывать человеку в крыше над головой, когда на улице больше 20 градусов мороза, только потому, что у него не пройдена флюрография. А приходится – таковы правила и инструкции. Просили вместе с ним старый плацкартный вагон у Свердловской железной дороги. Хотели поставить на территории ДНП, подключить тепло и пускать всех в эту ночлежку, не требуя справок. Кто скажет, что лучше – подвергнуться риску заразиться туберкулезом или замерзнуть насмерть здоровым? Отказал начальник Свердловской железной дороги в старом вагоне.

Будем искать выход. Опыт реализации этого проекта подсказывает: решать столь тяжелые проблемы, рассчитывая только на государственные институты трудно. Без подключения общественной инициативы, энергии, новых идей, решать такие запущенные проблемы практически невозможно. Если небольшая группа Ю.И. Потапенко способна убрать с улиц до полусотни бездомных, помочь им решить проблемы с восстановлением документов, наверное, важно этот опыт осмыслить и использовать, не рассчитывая только на создание новых государственных интернатов и центров. Не могу обойти и факт прямой волокиты со стороны Министерства управления государственным имуществом Правительства Свердловской области. Областная власть пообещала помочь Союзу правозащитных организаций и дать помещение, где можно было бы разместить офис Бюро по трудоустройству для бездомных. Однако даже прямые указания Председателя Правительства области, обращения главы администрации Губернатора дали только отписки министра А.М. Молоткова, суть которых сводится к одному - ищите сами. Давшие деньги на организацию Бюро для бездомных англичане крайне удивлены. Они готовы помогать нам решать наши проблемы, но не готовы решать их вместо нас и только за счет британских налогоплательщиков.

Надо заметить, что и Екатеринбургский комитет по управлению государственным имуществом не спешит помогать общественным организациям, доводя дело до организации общественных кампаний, как это случилось с лишившимся помещения Екатеринбургским обществом “Мемориал”.

Продолжая тему бездомных, нельзя не отметить, сколько вскрывается чисто бюрократических тупиков, которые создаются людьми, и из-за которых другие люди попадают просто в капкан. Что делать, например, человеку, отбывшему наказание в местах лишения свободы, если у него нет возможности получить постоянную регистрацию. Это, кстати, далеко не редкость. У него даже нет права встать на учет в центре занятости, получить мизерную поддержку в виде пособия по безработице.

Остро стоит вопрос о социальной гостинице в Екатеринбурге, где действительно люди имели бы время для того, чтобы прийти в себя, найти силы для новой попытки устроиться в жизни. Особенно недопустимая ситуация сложилась с бездомными женщинами. Для них нет даже Дома ночного пребывания.

Важным событием для правозащитников области была прошедшая в июле встреча с Комиссаром по правам человека Совета Европы Альваро Хиль-Роблесом. Но и на этой встрече сказалось то, о чем пишут пермские правозащитники. Хотелось бы более компетентного и профессионального обсуждения реальных проблем прав человека. Что, например, должен думать Комиссар, когда один из известных в области правозащитников стал жаловаться на бездействие Губернатора в отношении председателя Свердловского областного суда, по его мнению, допускающего нарушения законодательства. Уж не хотим ли мы вернуть заслушивания судей на парткомах? Независимость суда, прежде всего от региональной и местной власти – это такая аксиома, которую ни один правозащитник под сомнение ставить не будет. Отрицать проблемы в нашем судейском сообществе невозможно, они есть. Но добиваться их разрешения необходимо, как минимум, грамотно формулируя задачи и цели. Что это за правосудие было бы, если бы Губернатор начал вмешиваться в работу судей? Однако, обмен мнениями и оценками сегодняшних наших реалий состоялся, будем ждать доклада Комиссара.

В октябре побывала у нас еще одна высокая европейская делегация. Свердловская область была выбрана для осуществления мониторинга делегацией ПАСЕ. Европейские парламентарии сами отбирали для встреч лидеров нашего областного правозащитного сообщества. Правда, список предложенный европейцами, показался слишком не полным. Однако, делегация согласилась на наше предложение его дополнить. Встречи и беседы, проведенные в течение дня с представителями самых разных социальных и профессиональных объединений, средств массовой информации, религиозных конфессий, национальных общин, очевидно, дадут возможность судить о проблемах и достижениях в жизни России и жителей Свердловской области.

Во всяком случае, и Комиссар Альваро Хиль-Роблес, и участники делегации ПАСЕ побывали там, где хотели, встретились со всеми, с кем хотели поговорить, без каких-либо препятствий.

Поэтому жесткие оценки нынешнего российского режима, которые дают правозащитники, не отменяют того факта, что возможность работать для тех, кто реально озабочен защитой прав человека, все-таки пока сохраняется, во всяком случае, у нас, в Свердловской области.

Важным событием осени стала проведенная 29-30 сентября международная научно-практическая конференция “Этнический фактор в процессе социальных трансформаций”.

Практически год Уполномоченный готовил ее совместно с Фондом Фридриха Науманна и Союзом правозащитных организаций. На завершающей стадии существенную помощь оказала администрация Губернатора и Законодательное Собрание. Надо отметить и финансовую поддержку со стороны Генерального консульства Великобритании, и участие старейшего вуза Екатеринбурга - горно-геологического университета, а также помощь Института философии и права УрО РАН. В течение двух дней ученые, депутаты, руководители органов исполнительной власти, представители общественных правозащитных организаций, национальных общин совместно пытались найти ответы на непростые вопросы.

Это была одна из первых попыток собрать для разговора людей, которых проблемы межнациональных отношений касаются, но, так сказать, разными сторонами. Национальные общины, например, практически не общаются с ученым миром, как и сотрудники прокуратуры. Крайне интересен был опыт коллег из Германии. Материалы конференции готовятся к публикации. Но можно отметить ряд, на мой взгляд, важных выводов.

Прежде всего, необходимы максимально точные сведения о происходящих переменах в этническом составе населения, о расселении по территории области этно-национальных общин, степени их организованности, динамике перемен. Исследования же в этой сфере носят в основном общетеоретический характер. С другой стороны, у наших специалистов нет заказа со стороны власти на ведение комплексного научного мониторинга состояния дел в этой деликатной и тонкой сфере. Поэтому нет надежной основы для выработки долговременной стратегии, сколько-нибудь продуманной долгосрочной программы, опирающейся на надежную базу научных прогнозов. Традиционные ориентации на мнения и оценки лидеров этно-национальных общин, которые представлены в Совете при Губернаторе, важны, но сегодня явно недостаточны.

Во-первых, далеко не все общины и диаспоры представляют из себя сплоченные образования, имеющие общие позиции. Достаточно часто этно- национальные общины имеют не одну общественную структуру, а две и больше. Имеют место и конфликты внутри общин. Во-вторых, появление в области национальных диаспор, ранее не представленных, китайской, например, которые держатся обособленно, но уже существенно влияют на экономическую и общественную жизнь Свердловской области.

Отсутствие продуманной, последовательно проводимой этно-национальной политики может привести к конфликтам, напряженности и неизбежным, в таких случаях, нарушениям прав человека. Главная задача и цель такой политики понятна - беречь традиционную для нашего региона межэтническую толерантность, помогать адаптироваться к условиям края приезжающим к нам из других стран людям, содействовать освоению уральских обычаев и сложившегося образа жизни. Особенно важно помочь освоится на новом месте тем, кто приезжает на постоянное жительство.

Но и местное население нуждается в специальных мерах, поскольку перемены слишком быстрые и масштабные. Необходимость продуманной и взвешенной политики обостряется и общим неблагоприятным фоном - бедностью населения. Исследования показывают повсеместный рост этнофобий. Как отметил заведующий сектором Института социологии РАН д.э.н., профессор В.И. Мукомель в своем докладе на конференции: “Российское общество поражено этнофобиями. Акцентирование государственной миграционной политики на “борьбу с незаконной миграцией” дало мощный импульс мигрантофобиям, принимающим этническую окраску. Страдают при этом не только иноэтничные мигранты, с большими проблемами сталкиваются и иммигранты, переселяющиеся в Россию из государств СНГ (в подавляющем большинстве это русские), и временные трудовые мигранты из этих государств, и россияне”. Для того, чтобы преодолеть или смягчить последствия не продуманных решений на федеральном уровне, в регионе “…возможно, главное сегодня - кардинальный пересмотр целей и приоритетов этнорегиональной политики и смена ее курса: от антикризисной политики – к борьбе с ксенофобиями и антидискриминационной политике”. Таков общий вывод известного специалиста.

Примером результативной работы могут служить и еженедельные приемы населения, которые ведут юристы – правозащитники Союза правозащитных организаций Л.В. Кочнев и Г.Я. Цехер в приемной для населения Уполномоченного по правам человека. За прошедший год они приняли и проконсультировали 256 человек. Л.В. Кочнев неоднократно представлял в суде интересы обращавшихся к Уполномоченному заявителей и делал это успешно.

На мой взгляд, заслуживают внимания идеи Л.В. Кочнева о создании в области системы защиты прав человека, с сетью общественных приемных в муниципальных образованиях. Опыт выездных “правозащитных десантов” в города области, когда проводится прием населения, в котором вместе с консультантами аппарата Уполномоченного работают юристы-правозащитники, говорит о потребности в регулярной работе с населением. Как правило, несколько десятков человек приходит на прием, как это было 12 декабря в г. Серове в редакции “Новой газеты плюс ТВ”.

Особо хочу остановиться на качестве работы общественных организаций. К сожалению, условия работы правозащитных организаций не становятся лучше. Известный правозащитник А.В. Бабушкин, гость отчетной конференции Союза правозащитных организаций, отметил, что при росте обращений населения к правозащитникам, “возможности их сужаются, уменьшается грантовая поддержка”. Более того, проанализировав законодательство, Бабушкин обратил внимание на то, что “…наша власть последовательно уничтожает в законодательстве те институты, которые дают механизмы для деятельности общественным, в том числе правозащитным организациям. В частности, уничтожены институт общественного защитника, институт обращения общественных организаций по уголовно-гражданским делам в порядке надзора, институт народных заседателей”.

В сложившихся условиях московский правозащитник видит 4 основных направления, в которых общественные организации должны наращивать усилия. Первое - просветительская работа с населением, позволяющая учить людей грамотно отстаивать имеющиеся права. Второе, создание правозащитного лобби в государственных структурах, где такие возможности сохраняются. Привлекать к сотрудничеству тех государственных чиновников, которые понимают смысл и значение понятия “права человека”.

Третье, расширение сети различных общественных приемных для реальной работы с населением. Четвертое, использование в полной мере имеющихся каналов влияния правозащитного движения на государственную машину, прежде всего Комиссию по правам человека при Президенте РФ, институт Уполномоченного по правам человека.

Напомню, что и Президент России В.В. Путин издал Указ о поддержке правозащитного движения. Таковы противоречивые реалии сегодняшней России.

Ясно одно - чем сложнее условия деятельности, тем выше должен быть профессионализм, точнее и грамотнее работа.


Из доклада о деятельности Уполномоченного по правам человека Свердловской области в 2005 году


ПРАВОЗАЩИТНЫЕ ОРГАНИЗАЦИИ:

БОЛЬШЕ САМОСТОЯТЕЛЬНОСТИ

Сотрудничество с правозащитниками в 2005 году продолжалось на основе накопленного опыта.

Уже весной произошли существенные подвижки в отношениях с правоохранительными органами области и УрФО. Провели конференцию-диспут с жестким вопросом “Как исключить незаконное насилие и пытки в работе правоохранительных органов”. Мы и раньше не стеснялись обсуждать тему пыток в милиции, круглые столы проводили, предложения свои направляли в ГУВД области. Но на сей раз к правозащитникам пришли люди с немаленькими звездами на погонах. Мало того, прошел еще и “круглый стол” с участием правозащитников в Главном управлении МВД по УрФО. Тема его говорит за себя: “Взаимодействие с Уполномоченным по правам человека Свердловской области, правозащитными организациями и обеспечение прав и законных интересов граждан в деятельности органов внутренних дел УрФО”.

Заместитель начальника Главного управления М.Ю. Романюк не только признал наличие проблемы, но и согласился, что участие общественных организаций, Уполномоченного по правам человека важно и необходимо для борьбы с позорящими милицию явлениями. Подводя итоги состоявшегося разговора, Михаил Юрьевич подчеркнул: “Наряду с мероприятиями, которые мы уже обговаривали – это совместные проверки, взаимообмен информацией - важен и вопрос организации просветительской работы с личным составом органов внутренних дел в области соблюдения прав и свобод граждан. У нас есть база, учебные заведения, постоянно действует система служебной подготовки сотрудников и мы готовы в любое время принять вас, ваших представителей для встреч с личным составом органов внутренних дел. Я считаю, что если мы сделаем эту работу планомерной, системной, это тоже будет способствовать укреплению законности и дисциплины”.

Не сразу мы продвинулись к такой позиции милицейского руководства. Было и полное неприятие самой мысли о каком-либо контроле со стороны общественных организаций деятельности милиции, были и пикеты у здания ГУВД по Свердловской области. Еще в начале года во время проводившейся Союзом правозащитных организаций совместно с фондом “Общественный вердикт” акции “Отсуди свое у государства” в общественную приемную обратились более полусотни пострадавших от действий милиции граждан. Не отпала необходимость в контроле милиции и сегодня. К сказанным милицейским руководителем правильным словам добавлю: за словами должны последовать реальные действия.

Надо сказать, кое-что совместно с милицией делать мы начали. Провели в этом году совместно масштабную проверку изоляторов временного содержания (ИВС), в которой принимали участие и правозащитники. По итогам подготовлен специальный доклад. Общий вывод – до европейских стандартов нам пока далеко.

За последний год выросла активность общественных организаций, нацеленных на сотрудничество с ГУФСИН. Наряду с уже давно работающими, появились новые _, очень энергичные. Связываю этот всплеск активности с тем, что проблемы людей, отбывающих наказание и уже отбывших его, назрели, да и затрагивают очень большой круг людей.

Работа правозащитных организаций этой группы идет, в основном, по двум направлениям. Первое – помочь бывшему заключенному вписаться в жизнь на воле, когда нет привычной, хотя и жесткой опеки государства. Свобода для многих оборачивается такими проблемами, разрешить которые человек часто самостоятельно не может. Вопросы простые, но самые важные - где жить, где и как зарабатывать на жизнь? Пока организовать надежную, системную работу с бывшими заключенными не удается. Опыт Бюро по трудоустройству, дающего временную работу и крышу над головой так называемым “бомжам” и выходящим на свободу заключенным, остается уникальным. Кстати, по окончании грантовой поддержки в мае, Бюро для бездомных не закрылось, Ю.И. Потапенко и Союз правозащитников ведут его работу за счет собственных волонтерских ресурсов и пожертвований. От властей пока поддержки, много раз обещанной, не получили.

Второе направление более традиционно для правозащитников, - это права отбывающих наказание. После того как пенитенциарная система перешла от МВД к министерству юстиции, безусловно, положительные изменения есть. Но далеко не достаточные.

Выход вижу в значительно большей открытости для общества нашей пенитенциарной системы. Не только прокуратура, уполномоченный по правам человека, но и общественные организации должны иметь возможность не только раздавать гуманитарную помощь осужденным, но и участвовать в контроле, в проверке жалоб и претензий к администрации ГУФСИН.

Завершая тему, скажу, что есть надежда на принятие Государственной Думой закона, по которому возможности для контроля милиции и учреждений ГУФСИН со стороны гражданского общества будут существенно расширены. Но к этому должны быть готовы не только сотрудники этих государственных учреждений, но и правозащитные организации. К сожалению, кадровый голод на квалифицированных специалистов ощущается и в правозащитной среде.

Заслуживает поддержки активность Союза правозащитных организаций по оказанию правовой помощи малообеспеченным слоям населения. Кроме работающих уже не один год общественных приемных в Екатеринбурге (Л.В. Кочнев) и Нижнем Тагиле (Л.Косик) с 2005 года стали постоянно проводить выездные юридические консультации в городах и поселках области (“Правозащитные десанты”). Правовая помощь населению, особенно в случаях каких-то острых конфликтов с властью, правоохранительными органами, остается проблемой, поэтому усилия правозащитников в этом направлении поддерживаю. Не редко такие экспедиции по приему населения провожу совместно с правозащитниками. В отдельных случаях, к таким экспедициям удается привлечь специалистов администрации области. Польза здесь обоюдная. Чиновникам очень полезно бывает попотеть под градом вопросов на собрании, где-нибудь в деревне под Байкалово. Опыт работы с Департаментом внутренней политики администрации Губернатора был полезным для нас, надеюсь, что и для департамента тоже.

Считаю, что и здесь есть возможность расширить работу и повысить ее эффективность и качество. Союзом правозащитников 10 декабря совместно со Свердловской областной коллегией адвокатов был проведен своеобразный “субботник”, посвященный Дню прав человека. В Екатеринбурге во всех центральных районных юридических конторах коллегии и общественных приемных правозащитников бесплатно принимали жителей адвокаты и юристы – волонтеры из правозащитных организаций. За день более 100 человек получили консультации специалистов. Много было и тех, кто поздно узнал об этой акции, звонили, спрашивали. При стоимости свыше 400 рублей за консультацию, понятно, что даже элементарная правовая помощь недоступна для многих.

Надежными партнерами Уполномоченного в правовой защите населения области в 2005 году выступали юридические клиники ряда вузов Екатеринбурга.

Старейшей из них является общественная приемная Уполномоченного по правам человека Свердловской области – юридическая клиника Гуманитарного университета, отсчитывающая свою историю с года введения должности Уполномоченного по правам человека в нашей области. Душой ее является Светлана Глушкова, доктор наук, заместитель декана юридического факультета. Здесь оказывается регулярная юридическая помощь по гражданским, семейным, трудовым делам, через консультирование, подготовку процессуальных документов, представление интересов граждан в различных государственных органах, в том числе в судах. Сюда ежегодно обращается, и по рекомендации Уполномоченного тоже, до нескольких сот человек, более 10 % из которых получают при необходимости и адвокатское сопровождение в суде. Главными консультантами выступают студенты-стажеры старших курсов факультета, работающие замечательно, от души, относясь с высокой ответственностью к обращению каждого заявителя. Назову имена лишь двух девушек Ирины Выродовой и Екатерины Неверовой из последнего письма благодарности Уполномоченному от гражданки Е., выигравшей с их участием в суде длительный спор с администрацией Екатеринбурга о приватизации земельного участка. Строки из письма: “Девушки победили блестяще, на 5 +. Если бы не грамотные и уверенные выступления Ирины и Кати, мне бы суд не выиграть ни за что!”. Вот такими помощниками мы и сильны.

Опыт работы с правозащитными организациями подтверждает, что в деятельности Уполномоченного по правам человека наиболее важна и востребована именно функция посредника. Уполномоченный часто выступает связующим звеном между государственной структурой и общественной организацией. Помочь им найти общий язык, установить отношения, узнать друг друга – в этом вижу важнейшую задачу Уполномоченного по правам человека.

Надо, чтобы общественные организации понимали, по каким правилам действует тот или иной государственный институт, учреждение, орган власти и какие там бывают сложности и проблемы, что можно от них требовать, а что нет. С другой стороны, важно, чтобы и чиновники, должностные лица хорошо понимали права общественных организаций и учились с ними работать всерьез и надолго. В подтверждение можно привести работу тех же Комитетов солдатских матерей с военным руководством округа, Союза правозащитных организаций с органами МВД области и УрФО, образовательного центра “Пеликан” с Министерством социальной защиты области. Однако, подчеркну, посредник ни в коей мере не должен превращаться в опекуна или няньку для общественной организации, беря на себя ее функции. Посредник нужен там и тогда, где и когда есть конфликт, недопонимание, не налажено взаимодействие. В иных случаях организации должны работать самостоятельно.

Традиционная областная отчетная конференция Союза правозащитников в этом году прошла с участием судьи от России в Европейском суде по правам человека А.И. Ковлера. Анатолий Иванович рассказал правозащитникам о самых важных, прецедентных судебных решениях, касающихся нашей страны, о проблемах, с которыми сталкивается суд. В том числе и с лавинообразно растущим количеством обращений, не только из России, но и из нашей области тоже. Думаю, у многих присутствовавших на встрече правозащитников значительно яснее стало представление о возможностях этой высшей в Европе судебной инстанции. Европа нас не спасет, если не будет надежно и качественно работать национальная система правосудия, а главное – если механизмы досудебного решения проблем не войдут в повседневность.

Не смотря на реформы, идут жалобы от солдат и к Уполномоченному, и в приемные Союза Комитетов солдатских матерей. Востребованными остаются эти организации солдатских мам. Но вот с весны пытаемся провести съезд в дивизии, расквартированной на территории 32 военного городка в Екатеринбурге. Хотят солдатские матери по-пристальней посмотреть на жизнь этой воинской части. Слишком много там всяких ЧП происходит. Но никак почему-то не удается. В чем тут дело? Вроде бы военное руководство и не против, но постоянно какие-то причины находятся – то ремонт, то маневры. А комитеты работают очень полезно и профессионально. Не отпускали из воинской части парня, хотя он давно имел право на увольнение – жена с ребенком без средств дома ждут. Напомнили солдатские матери командирам, что закон и для них писан. Надо помочь родителям солдата попавшего в беду – едут в часть за тысячу километров.

Возможно, сложившиеся с Союзом Комитетов солдатских матерей отношения можно даже признать в некотором смысле моделью отношений института Уполномоченного по правам человека и общественной организации. Руководители Союза М.М. Лебедева, В.В. Горбунова, Е.Л. Патракова обращаются за помощью в тех случаях, когда самостоятельно решить проблему не могут, нуждается в поддержке. С другой стороны, знание предмета, особенностей армейской жизни, делает их очень компетентными экспертами в контактах с армейским начальством. Этим они очень важны как партнеры, в том числе и государственному защитнику прав человека. Кроме того, комитеты пользуются реальной общественной поддержкой. Это позволяет им годами работать, часто не имея какого-либо устойчивого финансирования, каких-либо существенных материальных ресурсов, за счет волонтерской активности, помощи местной власти, частных спонсоров.

Опыт взаимодействия солдатских матерей с Уральским округом внутренних войск говорит о пользе такого сотрудничества. Знаю, не все военные начальники их любят, но вынуждены терпеть и уважать, потому что это реальная самостоятельная, общественная сила, со своей позицией, способная заставить с собой считаться.

“Правозащитные десанты” - это опыт именно свердловских правозащитников. И здесь остается лидером старейший правозащитник области В.А. Шаклеин. От громких и широких акций до внимания к единственному человеку, которому надо помочь защитить права – такова сфера деятельности Владимира Андреевича. История девочки Тони Корольковой из п. Красноармеец Нижнесергинского района, сумевшей получить за летние работы в рухнувшем кооперативе деньги стала известна всем россиянам, известна как урок борьбы за свои права благодаря неравнодушию правозащитника Шаклеина.

Одним из важных направлений совместной работы с правозащитным и в целом с общественным сектором, считаю организацию обучения актива общественных организаций. Вынесенный в прошлом году в качестве заглавия тезис – “работать профессиональнее”, остается актуальным для многих общественных организаций. С целью обучения и повышения квалификации оказывалось содействие в проведении обучающих семинаров и конференций. Стараюсь не упускать возможность направить на учебу не только сотрудников аппарата Уполномоченного, но и общественников. В этом году были проведены семинары с участием экспертов из представительства Европейской Комиссии в нашем регионе и ряда общественных организаций (МФ “Достояние”, ОО “Сутяжник”) Десятки общественников повысили квалификацию на семинарах для разных групп.

Хочу отметить еще одно очень важное событие. Впервые в прошедшем году мы обсуждали вместе с депутатами Областной Думы и правозащитниками проект областного закона. Надо сказать, опыт сотрудничества был удачным, поправили проект областного закона о митингах и пикетах очень существенно. Понятно, что в этом случае только человек, сам не мало постоявший в пикетах и организовавший не один митинг, как В.А. Шаклеин, например, может быть настоящим экспертом. Но зато закон и принят был Думой без вопросов. Такое сотрудничества надо расширять. Другая инициатива общественников по организации публичных слушаний бюджета Свердловской области пока слабо поддержана депутатским корпусом. На слушаниях присутствовал только один депутат, Г.М. Перский, но важен прецедент. Есть нужда и в расширении практики совместной работы с депутатами во время выездов правозащитников в города области для приема и консультаций.

Однако нужно сказать и о некоторых негативных тенденциях в правозащитном движении. Остается крайне слабой материальная оснащенность и финансовая обеспеченность организаций. Да, здесь есть проблемы в законодательстве, практически не поощряющем благотворителей. Но и сами организации часто проявляют в этом плане поразительную беспечность и наивность.

С другой стороны, считаю, что назрела для области проблема более активного подключения общественных ресурсов через выделение грантов на проекты общественных организаций из бюджета области. Необходимо разработать и довести до сведения общественных организаций ясные, четко сформулированные процедуры доступа к бюджетным средствам, льготам по аренде и т.п. Все это давно известный и применяемый в мире, да и у нас в стране, опыт привлечения общественных ресурсов для решения крупных общественных проблем. Не вижу препятствий для введения у нас в области такой системы.

Общение с правозащитным сообществом может и должно быть более предметным и общественно значимым. Таким, например, когда мы с правозащитниками активно и оперативно отреагировали на внезапную атаку, когда под невинным названием “О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации” через Федеральное Собрание попытались протолкнуть закон, ужесточающий контроль бюрократии над некоммерческими организациями. В том, что затея эта не вполне удалась ее инициаторам, есть и наш совместный вклад. Впрочем, все может поменяться и проблемы сохранения для общественных организаций самой возможности вести хоть какую-то работу могут встать в повестку дня.

Однако, безусловно, при всей важности и востребованности активности общественности сегодня без целенаправленной государственной политики общепризнанной ценностью права человека вряд ли станут. Для того чтобы уважение к человеку, не зависимо от его общественного положения, национальности и т.д., было естественным и привычным делом для каждого жителя области и особенно для тех, кто причастен к власти и управлению. Это тоже из опыта прошедших лет. Реалии России таковы, что государство остается основным и главным институтом, влияющим на массовое сознание. Поэтому правозащитное сообщество не должно пропускать возможности для работы с государственными структурами. Правовое просвещение это как раз та сфера, в которой через совместную работу с государственными организациями правозащитники могут выходить на большие аудитории.

Из доклада о деятельности Уполномоченного по правам человека Свердловской области в 2006 году


ПРАВОЗАЩИТНОЕ СООБЩЕСТВО И ВЛАСТЬ:

выбор парадигмы взаимодействия

Правозащитное сообщество на втором десятилетии своего легального существования в постсоветской России переживает время выбора форм и приоритетов своей деятельности. Сложность ситуации для общественных организаций и в их числе правозащитных объединений задается общим фоном российских реалий, которые при всех позитивных явлениях в экономике остаются далекими от однозначности и ясности. Преобразования нашего общества далеки от завершения, и чувство тревоги и неуверенности за свое будущее социологи фиксируют у многих, если не большинства, российских граждан. Люди все еще опасаются заглядывать в будущее.

Думаю, можно сказать, что к середине первого десятилетия ХХI века постсоветское правозащитное движение, каким оно сложилось и действовало в 90-е годы, во многих аспектах исчерпало сложившуюся на то время повестку дня. Российская Конституция и многие законы, обеспечивающие так называемую “третью корзину”, гуманитарную часть Хельсинских соглашений 1975 г., были приняты, создав тем самым вполне приемлемое по самым строгим меркам правовое поле. Мечты советских диссидентов-правозащитников сбылись: возможность свободно ездить по всему свету, читать и писать что угодно без цензуры, издавать газеты и журналы, выпускать книги, создавать общественные организации, основывать частные предприятия, реализовывать политические права (альтернативные выборы, многопартийность) и т.д., все это было закреплено в законах и стало новой российской реальностью.

Что касается форм деятельности, технологий работы правозащитников, то 90-е годы были временем обучения, освоения опыта работы западных правозащитных организаций. То, что можно было взять с западных образцов, было взято и опробовано в российских условиях. Это, безусловно, был очень важный период.

К сожалению, прижились не все. Прежде всего самоорганизация, объединение людей для защиты своих прав и интересов, без чего нет гражданского общества. Из организаций действительно самодеятельных и, в определенном смысле, “самодостаточных” можно назвать, пожалуй, только комитеты солдатских матерей, ассоциации репрессированных, включая “Мемориал”, некоторые объединения инвалидов, общества защиты прав потребителей да объединения национальных общин и мигрантов. С некоторой натяжкой можно приписать сюда правозащитные центры, очень разные по возможностям, направлениям и эффективности работы, но большей частью сильно зависящие от грантовой поддержки западных фондов.

Новое из технологий: протестное пикетирование и митинги, круглые столы, как дискуссия без особых правил, обучающие семинары и тренинги, юридические клиники при вузах. Вот, пожалуй, и весь арсенал наиболее часто используемых правозащитниками технологий.

Такие практики из западного опыта как “переговорные площадки”, “гражданские переговоры”, “гражданские экспертизы”, “общественный контроль” и другие, новые для России, технологии общественной деятельности остаются пока прерогативой очень немногих организаций; да и то часто в реалии больше напоминают более или менее организованные “пробы пера” или демонстрации потенциала возможностей, чем освоенные технологии и практики, оставаясь некой “модой”, а не потребностью реальной жизни.

Разумеется, это не случайно. При всей нашей “похожести” на Европу с точки зрения формально-правовых, государственно-политических черт и признаков, в России много больше специфики и своеобразия, чтобы отнести их только на счет естественных различий, которые есть, например, между государствами-членами Европейского Союза.

Как-то в одном из выступлений известный защитник прав заключенных В.Ф. Абрамкин посетовал на то, что волонтеров, готовых идти и работать в колонии и тюрьмы, оказывать заключенным практическую помощь, в Канаде, к примеру, много больше, чем в России, при том, что в наших колониях они много нужнее.

На мой взгляд, это едва ли не главная причина, почему у нас наиболее широко утвердился “штабной”, “клубный” (И. Аверкиев, Пермская гражданская палата) тип наших правозащитных объединений, не требующий много участников. Выбор, так сказать, “малой” организационной формы предопределяется отсутствием у массового россиянина интереса к традиционно предлагаемой правозащитниками проблематике, не говоря уже о его движении навстречу правозащитникам, желании личного участия.

Могу сказать вполне определенно: правозащитные организации в своей массе не смогли пока найти ресурсов (идейных, организационных, материальных, кадровых), подходов и технологий, чтобы удовлетворить в изменившихся условиях потребность общества в организации достаточно массового участия людей в защите своих прав.

Между тем потребность эта вполне реальна и актуальна. Более того, при внешней видимости обеспеченности прав человека целым набором правовых гарантий, что, казалось, можно было бы говорить об окончательном снятии некоторых проблем, тем не менее, права людей нарушаются.

В известном замечании М.Е. Салтыкова-Щедрина про суровость российских законов, смягчаемую необязательностью их исполнения, обращают внимание чаще на “позитивную”, так сказать, роль неисполнения “сурового закона”. На деле эта наша российская неприемлемость римской формулы “суров закон – но закон” оборачивается необязательностью исполнения любых, даже самых “правильных” и важных законов. Единственным механизмом, “технологией”, с помощью которой можно изменить ситуацию, является вовлечение в защиту прав человека самих граждан, как принято было говорить не так давно – широких народных масс.

Считаю, что вопросом вопросов для правозащитного движения в России является поиск общего языка, взаимопонимания с массой населения. Нельзя игнорировать реальные потребности и нужды людей, предлагая им поддерживать и отстаивать пусть и важные, даже очень важные ценности, но не всегда воспринимаемые людьми как жизненно необходимые и первоочередные в данный момент их жизни.

Иногда наши правозащитники напоминают миссионера, который где-нибудь в бедной африканской стране предлагает голодающему населению подумать о том, что постоянное переедание тоже и даже может быть, более вредно сказывается на здоровье, чем хроническое недоедание. Выбор языка общения, предмета и тематики для дискуссии с властями очень важны для того, чтобы правозащитники не были в глазах населения этакими идеалистами-правдоискателями, мало пригодными в реальной жизни.

Решусь сказать более – опыт шести лет работы с правозащитным сообществом позволяет это, что правозащитник-критик, правозащитник-диссидент даже в этой своей миссии обличителя пороков властей (которые, несомненно, есть) становится сегодня малопродуктивен, а бывает и деструктивен, если не предлагает кроме этого еще что-то.

Власть все менее всерьез воспринимает и критику, и обличения со стороны самопровозглашающих себя “правозащитниками” лиц и микроорганизаций (нередко из одного-двух человек), поскольку слишком часто обвинения базируются на недостаточно проверенных данных, в обличениях оказываются не принятыми во внимание многие обстоятельства, а бывает, что и вообще большой шум поднят на основе откровенной дезинформации или по не слишком серьезной проблеме.

Понятно, что ответ на вопрос, как строить отношения с государством и его структурами, зависит не только от собственного выбора и субъективных предпочтений, но и от того, что за государство, каковы его позиция и политика на практике. Спектр оценок нынешнего политического режима правозащитниками располагается в столь широком диапазоне, что уже одно это говорит о разброде в мыслях и головах.

К примеру, известный правозащитник Лев Пономарев еще в прошлом году на Всероссийском гражданском конгрессе бросал реплики про “путинский кровавый режим”. Какое уж тут может быть сотрудничество с кровавым-то режимом! Руководитель Пермской гражданской палаты И. Аверкиев на круглом столе с характерной темой “Что ждет правозащитное движение в современной России?”, который прошел в Екатеринбурге 30 октября, совсем по-другому смотрит на перспективу прав человека в России.

Режим как режим, были времена и похуже нынешних. Радикализм и намеренная жесткость оценок идет от невостребованности обществом правозащитников. Желание истерикой и криком привлечь внимание к какой-то проблеме часто воспринимается людьми как пиар, стремление привлечь внимание к себе, что, к сожалению, тоже бывает. Потому что, считает И.Аверкиев, “созданное мощным субъективным фактором правозащитное движение в полном отсутствии своих корней в обществе, постепенно рассасывается как невостребованное”.

Отсюда два пути. Либо “постепенное рассасывание”, как отметил Игорь Аверкиев, либо замыкание в своем кругу, самоизоляция, маргинализация и радикализация, что мы последнее время и наблюдаем со многими известными в прошлом правозащитниками и правозащитными организациями.

За этим следует политизация правозащитного движения, а значит, и смена ориентиров, форм деятельности и решаемых задач. Не случайно в правозащитном движении постоянно обсуждается тема создания “правозащитной политической партии”. Создание такой партии и будет означать, на мой взгляд, уход с общественной сцены правозащитного движения образца 90-х годов.

Считаю, что более соответствует нашим реалиям и, значит, более перспективна в смысле потенциала и развития позиция тех правозащитников, которые, уходя от общих оценок “путинского режима”, политики, концентрируют усилия на вполне конкретных и актуальных, а главное, близких, воспринимаемых населением как самые важные, задач.

Именно такая ориентация правозащитного движения, позволит, на мой взгляд, выйти на необходимый контакт с населением. Тот же пермский правозащитник И. Аверкиев, считаю, точно подметил, что “последние три-четыре года во многих городах фиксируется совершенно новое, стихийное движение. Основой их (граждан – М.Т.Г.) объединения становится возмущение унижением человеческого достоинства от произвола власти. Но люди не называют это защитой прав человека, они просто делают свое дело, пытаются добиться того-то и того-то. Вот такое новое низовое движение, видимо, и является правозащитной перспективой в России”.

В нашей области мы имеем правозащитников как радикально и непримиримо настроенных по отношению к российской власти, так и считающих сотрудничество с ней не только допустимым, но ключевым условием успешной работы правозащитника. Разумеется, есть и промежуточные варианты. Кстати, все имеют возможность действовать исходя из своих убеждений, позиций и оценок.

Традиционно активность правозащитников концентрировалась на “болевых” точках, там, где мы давно уже имеем наиболее часто грубые и жестокие случаи нарушения прав человека. Правозащитники не могли не отреагировать на дикий случай с военнослужащим Андреем Сычевым. Юристы общественного объединения “Сутяжник” вели дело, представляли интересы потерпевшего в суде.

Другие правозащитные организации собирали митинги, стояли в пикетах. Были и такие, кто “пиарил” себя на этом горе.

Солдатские матери на пресс-конференции приводили много других фактов увечий и гибели солдат в армии, но такого мощного общественного резонанса эти случаи не имели. Вместе с тем, хотя и нет пикетов и митингов протеста по каждому случаю гибели солдата в мирное время, вдали от “горячих точек”, но комитеты солдатских матерей известны людям и помогают родителям солдат, часто убитых горем – сына искалечили или убили! – не оставляют их одних. Помогают, подсказывают, идут вместе к властям. На мой взгляд, это труднее, чем постоять в пикете, особенно если каждую неделю вести прием и делать это много лет подряд. При этом комитеты добиваются взаимодействия, можно сказать, вынуждают сотрудничать с собой военные власти, и правильно делают. Потому что это помогает защищать интересы и права пострадавших солдат, защитить интересы их семей.

Традиционная зона повышенного внимания Уполномоченного и правозащитной общественности – это наши правоохранительные органы.

Милиция остается местом, где нередки ЧП, случаи превышения полномочий, применения незаконного чрезмерного насилия, пыток на следствии. Естественно, что и здесь можно действовать по-разному. Союз правозащитных организаций Свердловской области продолжает работу с потерпевшими от незаконного насилия, защищая жертвы милицейского произвола в судах, требуя от прокуратуры принятия адекватных мер к совершившим преступления сотрудникам милиции.

Так, например, довели до суда дело Н.П. Николаенко, по которому прокуратура Кировского района долго не завершала расследование, не передавала материалы в суд по его жалобе на сотрудников Кировского РУВД г. Екатеринбурга. Надеюсь, что суд даст справедливую оценку их действиям, а дело самого пострадавшего будет пересмотрено с учетом выводов суда о примененных милиционерами методов дознания и следствия. Вместе с тем Союз правозащитников с готовностью идет на сотрудничество и совместную работу с МВД по профилактике правонарушений. Полезными были совместные проверки изоляторов временного содержания (ИВС), сейчас начата такая же работа по камерам административного задержания (КАЗ) при районных отделения МВД. Надеюсь, и эта работа даст хорошие результаты в смысле улучшения условий содержания задержанных.

Но одними возмущениями и протестами, повторюсь, ситуацию не изменить. Поэтому продолжаем искать формы совместной работы с правоохранительной системой. Конференции и круглые столы, за которыми сидят вместе правозащитники и сотрудники милиции, стали уже достаточно привычными.

В конце марта в Екатеринбурге прошла очень представительная межрегиональная конференция по теме “Сотрудничество НКО, Уполномоченного по правам человека и правоохранительных органов”.

Вместе с московскими, пермскими, казанскими правозащитниками Уполномоченными по правам человека из Саратова, Перми, Краснодара, Красноярска и нашими правозащитными организациями в течение двух дней обсуждали проблемы, возникающие в процессе работы по защите прав человека, наработанные в разных регионах приемы, методы и формы сотрудничества правозащитников, Уполномоченного по правам человека и региональных управлений МВД и ФСИН. По-разному складываются отношения, но в целом мы видим, что доминирует настроенность на совместную работу правозащитников и сотрудников правоохранительных органов. Принятые конференцией рекомендации ориентируют на сотрудничество.

Другая традиционно проблемная точка в отношениях правозащитников с государственной системой – это территория федеральной службы исполнения наказания.

Выступивший на уже упомянутой мартовской межрегиональной правозащитной конференции начальник колонии С.А. Ветошкин так охарактеризовал существующее положение дел в отношениях общественности и администрации колонии: “На сегодняшний день состояние уголовно-исполнительной системы представляет собой клубок неразрешённых проблем, в том числе и законодательных коллизий. Большинство юридических норм УИК РФ не обеспечено надлежащим финансированием. Например, провозгласив законодательно норму жилой площади на 1-го осуждённого в исправительной колонии 2 квадратных метра, а в следственном изоляторе – 4 квадратных метра и возложив исполнение закона на администрацию исправительного учреждения, никто не позаботился о создании экономических возможностей для этого. То же самое касается медико-санитарного обеспечения осуждённых к лишению свободы (ст.101 УИК РФ), обеспечения изоляции и раздельного содержания различных категорий осуждённых и т.д.

Администрации исправительных учреждений оказались заложниками декларативного, не подкрепленного финансово, уголовно-исполнительного законодательства”.

Это выступление на конференции – пример радикализма и односторонности в оценках со стороны государственного служащего, столь же бесперспективный, как и аналогичный подход со стороны правозащитников. Общественники вправе требовать у государства обеспечения безопасности, прежде всего там, где человек полностью находится под его, государства, властью и контролем. Не обязаны они вникать в дебри ведомственных проблем.

Самое опасное, что в этой взаимной полемике, подозрениях, оправданных и надуманных, обвинениях и обличениях куда-то на второй план уходит человек с его правами, он становится поводом и орудием “атаки на врага”. Главное – победа над противником любой ценой, а это к защите прав человека уже отношения не имеет. Элементы такой “войны на уничтожение” наблюдаю в компании по защите осужденного М.И. Трепашкина, отбывающего срок в колонии-поселении при ИК-13 в г. Нижнем Тагиле. Думаю, если бы не вмешательство в это дело ряда известных своим радикализмом правозащитников, с помощью СМИ подогревших атмосферу вокруг бывшего полковника ФСБ, то он давно был бы условно-досрочно освобожден. Сейчас обе стороны – и администрация колонии, и правозащитники, что называется, закусили удила и готовы биться до последнего… хочется понять чего? Нельзя делать права человека разменной монетой и средством удовлетворения чьих-то амбиций.

Шаг к людям со стороны правозащитников делается теми организациями, которые ищут и находят возможности для организации общественных приемных, в которых можно получить бесплатную юридическую консультацию. Инициатива “правозащитных субботников”, когда по призыву общественных организаций некоторые коллегии адвокатов (Екатеринбургская коллегия, Свердловская областная коллегия) и правозащитные общественные приемные в канун Дня прав человека, 10 декабря, проводят прием населения, оказывают бесплатную правовую помощь, похоже, становится традицией. По крайней мере, в Екатеринбурге.

Вообще, вижу в развитии сети общественных приемных одну из важнейших форм налаживания связей правозащитного сообщества и населения. Главное, чтобы эти приемные работали эффективно.

В нашей области есть примеры успешной работы правозащитных приемных. Третий год удается Союзу правозащитных организаций организовывать регулярные “правозащитные десанты” в города, поселки и села, в том числе значительно удаленные от областного центра.

18 экспедиций мобильной правозащитной приемной организовали правозащитники и юристы-консультанты Союза правозащитных организаций С.А. Ермилов, Л.В. Кочнев, Л.Б. Косик и другие. Сотни людей получили правовую помощь квалифицированных юристов только в этом году.

Взявшись за осуществление проекта “Правозащитная система выявления, профилактики и борьбы с пытками, нарушениями прав человека правоохранительными и другими государственными органами на территории Свердловской области”, Союз правозащитников не гонится за “громкими” уголовными делами, привлекательными с точки зрения пиара и отчетности по грантам.

Защита прав людей с ограниченными возможностями все еще нужна, хотя государством многое делается.

Но и здесь контакты общественных организаций инвалидов могут приобретать различный характер. Требуя внимания к проблемам инвалидов со стороны государства, критикуя власть за недостаточность сделанного, некоторые организации этим собственно и ограничиваются. Другие, такие как, например, образовательный центр детей-инвалидов “Пеликан”, фонд социально-реабилитационных центров “Дорога к жизни”, фонд “Благое дело”, общественная организация “Свободное движение”, кроме этого, занимаются организацией обучения, создают производство и рабочие места для инвалидов, помогают им почувствовать себя способными не только получать пенсию, а и полноценно жить. Особенно важно, что у нас много организаций, работающих с детьми-инвалидами. Очень хорошо, чтобы маленький человек с ограниченными возможностями не почувствовал себя лишним в этом мире.

Для работы с государством требуется хорошее владение техникой общения с его органами. В прошлом году мы вместе с правозащитниками протестовали против ряда позиций, вносимых Государственной Думой в законодательство, регулирующее контроль деятельности и регистрации общественных объединений и некоммерческих организаций. Значительное увеличение отчетности, расширение возможностей контроля и, надо прямо сказать, вмешательства в работу неправительственных организаций, не вызвало энтузиазма общественности. Даже компромиссный вариант закона, после вмешательства Президента РФ, не является идеалом. Однако и непреодолимым препятствием для реально работающих организаций не станет.

В порядке подготовки к введению его в действие провели с правозащитниками “переговорную площадку” с участием ответственных специалистов управления Федеральной регистрационной службы.

Договорились о постоянной совместной работе, создании Комиссии по информированию общественности по вопросам регистрации некоммерческих организаций и контроля за их деятельностью. Надеюсь, что эта работа сможет смягчить, если не устранить, возможные трения и конфликты в отношениях службы регистрации и общественных объединений.

Считаю организацию встреч, “переговорных площадок”, правозащитников и представителей местной и государственной власти одним из важнейших направлений в работе Уполномоченного.

Если возвратиться к характеру отношений правозащитных организаций и государственных структур, то выбор состоит в том, как строить отношения с государством и его институтами. Добиваться сотрудничества, сов-местного планирования действий по защите прав уязвимых категорий, готовить и проводить совместные мероприятия, обмениваться информацией, предлагать помощь и участие в решении проблем. Или отстраняясь и не соприкасаясь, чтобы не обвинили в пособничестве “режиму”, жестко требовать, протестовать, клеймить пороки и судиться, причем предпочтительно в Страсбурге, апеллируя к западному общественному мнению. По сути, вернуться на позиции диссидентов советского времени, правда, в значительно более безопасных условиях. Не считаю, чтобы это было бы своевременным и оправданным шагом.

Из доклада о деятельности Уполномоченного по правам человека Свердловской области в 2007 году