Жажда правосудия или жажда справедливости

Вид материала

Статья

Подобный материал:

• Ломоносов-жажда науки помноженная на знание жизни, 472.02kb.
• О детстве и юности "Четвертая Вологда" Шаламов рассказал, как формировались его убеждения,, 369.49kb.
• Будущее духовности, 63.78kb.
• Игромания, 59.14kb.
• Ферейдун Батмангхелидж Вы не больны, у вас жажда, 2364.88kb.
• Рассказы о металлах, 688.02kb.
• Михаил Васильевич Ломоносов методическая разработка, 98.63kb.
• Мои старый знакомый Степан Трофимович Лягушкин с самого детства не боялся никакой чертовщины,, 649.12kb.
• Материалы онлайн конкурса, 121.15kb.
• Потерянная жизнь сердца, 2382.27kb.

В принятом законе³² также отсутствует упоминание о таком основании для пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам, как вынесение постановления ЕСПЧ по делу заявителя. В тоже время, жестко установленные пресекательные сроки для обращения в надзорную инстанцию и ограничение оснований для восстановления сроков делает невозможным пересмотр судебного акта в порядке надзора, поскольку рассмотрение дела в ЕСПЧ занимает значительно больше времени чем, установленный срок для обращения в надзорную инстанцию. Соответственно, даже если согласиться с тем что, на момент вынесения Определения Конституционного Суда РФ от 15 ноября 2007 г. N 757-О-О была возможность пересмотра судебных актов в порядке надзора, после обнаружения судебной ошибки в ходе разбирательства в ЕСПЧ, то в настоящий момент она утрачена. И в настоящий момент к ст. 392 ГПК РФ применимы правовые позиции, изложенные в Определении Конституционного Суда РФ от 9 апреля 2002 г. N 28-О : «…. процессуальный закон, устанавливая порядок возобновления дела по вновь открывшимся обстоятельствам как особой стадии судопроизводства, призванной устранить допущенные при рассмотрении дела судебные ошибки, которые не были или не могли быть выявлены ранее, не может вводить такое ограничение круга оснований для возобновления дела и такое ограничение полномочия судов по проверке этих оснований, которые делали бы невозможным исправление допущенных судебных ошибок и восстановление нарушенных прав и законных интересов граждан и иных лиц».

Более того, полагаем несколько неправильным указанием в качестве вновь открывшегося обстоятельства «судебной ошибки, установленной в Постановлении ЕСПЧ». Полагаем, что все же правильней будет ранее использованный законодателем подход, когда он указывал в качестве вновь открывшихся обстоятельств «установленное ЕСПЧ нарушение положений Конвенции при рассмотрении судом РФ конкретного дела, в связи с принятием решения по которому заявитель обращался в Европейский Суд по правам человека». То есть, деликт – нарушение прав и свобод человека государством, а не просто существенное нарушение материального или процессуального права, обнаруженное ЕСПЧ.

При таком подходе, пересмотр судебных актов становится обязательным в силу конституционных гарантий, поскольку сам факт нарушения прав и свобод человека уже включает механизм гарантии государственной защиты (ст.45 Конституции РФ). В том случае, когда национальные суды не обнаружили нарушение прав и свобод человека, а данный факт установлен межгосударственными органами, государственная защита прав и свобод человека также гарантируется ст. 45 Конституции РФ.

Хотя даже если рассматривать в качестве вновь отрывшихся обстоятельств «судебную ошибку, установленную в Постановлении ЕСПЧ», то государственная защита также должна быть предоставлена, поскольку «международная юрисдикция является по отношению к институту пересмотра судебных актов внутри страны – дополнительным средством, обеспечивающим восстановление нарушенного права, исправление судебной ошибки и компенсации причиненного ущерба».³³

Однако, реализация такой государственной защиты несколько затруднена отсутствием регламентации ее осуществления в гражданском процессе. Помимо того, что возможность такой регламентации в ГПК РФ была упущена при внесении изменении в ГПК РФ на основании проекта Верховного Суда РФ, нам стало известно, что в апреле 2008 года был снят с рассмотрения проект федерального закона №ссылка скрыта «О внесении изменений в статьи 392 и 395 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации», внесенным депутатами Государственной Думы РФ С.А. Капковым и А.В. Скочем в связи с отзывом автора законопроекта.³⁴

Один из авторов законопроекта объяснил свое заявление об отзыве законопроекта ознакомлением с заключениями правовых управлений Правительства и Президента.³⁵ К сожалению, электронная регистрационная карта на законопроект № 222649-4
«О внесении изменений в статьи 392 и 395 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации»³⁶ не содержит сведений о заключении Правительства РФ и Президента РФ на данный законопроект. На сайте Государственной Думы РФ размещено лишь заключение Правового Управления аппарата Государственной Думы РФ. Из данного заключения видно, что имеются замечания к данному законопроекту, но не содержится предложений по его отклонению. В заключении в частности, указано: «Право Европейского Суда по правам человека проводить проверку федеральных законов на предмет их соответствия Конвенции о защите прав человека и основных свобод и признавать их не соответствующими этой Конвенции вызывает сомнение. Европейский Суд по правам человека, учрежденный Конвенцией о защите прав человека и основных свобод (Рим, 4 ноября 1950 года), призван принимать решение о нарушении или отсутствии нарушений прав человека, определенных Конвенцией, по конкретным делам заявителей, обратившихся в Суд, и не входит в обсуждение национального законодательства стран, входящих в Совет Европы. Кроме того, из формулировки предлагаемого проектом пункта 6 части второй статьи 392 ГПК РФ остается неясным, идет ли речь только об установленном Европейским судом по правам человека нарушении судом при рассмотрении гражданского дела Конвенции о защите прав человека и основных свобод либо об установленном Европейским судом по правам человека факта применения федерального закона, не соответствующего указанной конвенции, либо о совокупности указанных событий».

Действительно в юрисдикцию ЕСПЧ не входят полномочия по дисквалификации правовых норм стран-участников Конвенции, но известны случаи, когда предметом разбирательства в ЕСПЧ были вопросы соответствия национального законодательства Европейской Конвенции.³⁷ Но необходимо также учесть, что сам факт присоединения к Европейской Конвенции возлагает на государства- участники обязанность привести свое законодательство в соответствии с Европейскими стандартами. Как было отмечено в Постановлении ЕСПЧ от 24.10 1979 по делу «Винтерверп (Winterwerp) против Нидерландов»: «…само внутреннее законодательство должно соответствовать Конвенции, включая общие принципы, выраженные или подразумеваемые в ней».

Соответственно, ЕСПЧ, рассматривая жалобу о нарушении норм Конвенции, вправе рассмотреть вопрос о соответствии национального законодательства Конвенции, хотя, конечно же, Постановление ЕСПЧ, как правило, не будет содержать в своей резолютивной части положений о дисквалификации норм, не соответствующих Конвенции.³⁸ Но это не дает право государству игнорировать правовые позиции ЕСПЧ, содержащие в себе толкование норм Конвенции и содержащие выводы о несоответствии норм национальных законов Конвенции. Игнорирование таких правовых позиций равнозначно попытке не исправлять системных ошибок в национальном праве³⁹ и получать новые и новые Постановления ЕСПЧ, в которых будут устанавливаться нарушения Конвенции.

ЕСПЧ в таких случаях рекомендует правоприменителям не ждать изменения законодательства, а применять нормы Конвенции: «Глобальная реформа, нацеленная на глубокий и последовательный пересмотр всей системы правового регулирования… никоим образом не является предварительным условием соблюдения Конвенции…».⁴⁰

Хотя, сам ЕСПЧ весьма осторожно подходит к вопросам придания его актам обратной силы в гражданских спорах, дабы не нарушить принцип правовой определенности. Но полагаем, что в спорах, возникающих из публичных правоотношений, данные опасения излишни, не должно возникать res judicata в споре с государством при применении неконвенционной нормы. «…Заключая Конвенцию, государства-участники не желали установить взаимные права и обязанности, предназначенные для удовлетворения их национальных интересов, но реализовать цели и идеалы Совета Европы в том виде, в каком они изложены в его Уставе, и установить публичный порядок сообщества свободных демократий Европы для сохранения их общих политических традиций, идеалов свободы и верховенства права. …Изложенные в Конвенции обязательства государств-участников носят в большинстве своем объективный характер, поскольку они стремятся к защите фундаментальных прав частных лиц против их нарушения со стороны договаривавшихся государств, а не к созданию субъективных прав между последними».⁴¹ Этот необычный характер Европейской Конвенции, как международного договора, направленного на создание объективных обязанностей, позволил Председателю Конституционного Суда РФ В.Д. Зорькину сделать вывод, что «в целом в рамках Большой Европы Конвенция de fakto превращается в общеевропейскую, договорную по своему происхождению, Конституцию основных прав и свобод».⁴²

Возможно, именно этим пониманием руководствовался законодатель при описании в УПК РФ процедуры возобновления производства в связи вынесением Постановления ЕСПЧ. Которая в УПК РФ, в частности, предполагает в качестве возобновления производства по делу новое обстоятельство - установление ЕСПЧ нарушение положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод при рассмотрении судом Российской Федерации уголовного дела, связанное с применением федерального закона, не соответствующего положениям Конвенции о защите прав человека и основных свобод (подпункт а пункта 2, части 4 статьи 413 УПК РФ).

Таким образом, вывод сделанный в заключении Правового управления аппарата Государственной Думы РФ далеко не бесспорен. Также как и следующее предложение: «Как и в случае с решением Конституционного Суда Российской Федерации нуждается в ограничении круг гражданских дел, которые могут быть пересмотрены по вновь открывшимся обстоятельствам в связи с установлением Европейским Судом по правам человека нарушений положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод федеральным законом, примененным российским судом при рассмотрении конкретного гражданского дела. Обращаем внимание, что пункт 7 статьи 311 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации признает в подобных случаях право на пересмотр судебных актов по вновь открывшимся обстоятельствам только за заявителем, обращение которого в Европейский Суд по правам человека повлекло установление нарушений положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод при рассмотрении конкретного дела. Аналогичная оговорка в тексте предлагаемых проектом дополнений в статью 392 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации была бы уместна».

Данное предложение находится в противоречии с правовыми позициями Конституционного Суда РФ, последовательно воспроизведенным в целом ряде Определений^..⁴³

В данных Определениях Конституционный Суд РФ, давая толкование положениям ФКЗ «О Конституционном Суде РФ», ст. 311 АПК РФ и ст. 392 ГПК РФ указывает, что «… как следует из Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 2 февраля 1996 года N 4-П по делу о проверке конституционности положений статей 371, 374 и 384 УПК РСФСР, решения Конституционного Суда Российской Федерации являются не только материально-правовым основанием для пересмотра ранее принятых судебных актов, но и официальным поводом для возбуждения дела по вновь открывшимся обстоятельствам лишь в отношении тех лиц, которые выступали заявителями в деле, рассматривавшемся Конституционным Судом Российской Федерации. Что же касается лиц, таковыми не являвшимися, но в отношении, которых были применены нормативные положения, получившие в решении Конституционного Суда Российской Федерации конституционно-правовое истолкование, отличное от придававшегося им сложившейся правоприменительной практикой, то такое решение Конституционного Суда Российской Федерации влечет пересмотр (изменение или отмену) основанного на нем судебного акта только в тех случаях, когда он либо не вступил в законную силу, либо вступил в законную силу, но не исполнен или исполнен частично.

То есть, в основу заключения Правового управления были положены неконституционные толкования процедуры пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам, что, на наш взгляд, свидетельствует о некоторой поспешности депутатов при отзыве законопроекта. Их предложения вполне имели право на то, что бы превратиться в действующие нормы закона. Но даже если бы действительно предложения и замечания Правового управления были бы правомерными, то и в этом случае не стоило отзывать законопроект, а следовало его лишь доработать.

При рассмотрении данного законопроекта на Совете при Президенте РФ по вопросам совершенствования правосудия Экс-Председатель Конституционного Суда РФ, экс – судья ЕСПЧ от РФ В.А. Туманов предложил рассмотреть вопрос отсутствия в ГПК РФ нормы, предусматривающей возможность пересмотра вступившего в силу решения российского суда по тому основанию, что ЕСПЧ в нем нарушение права, гарантированного Конвенцией, с позиции конституционного права в контексте статьи 19 Конституции Российской Федерации, которой твердо закреплен принцип все равны перед судом и соответственно всем должны быть доступны равные средства правовой защиты своих прав и в первую очередь судебной защиты. При таком подходе трудно, например, объяснить почему судебное решение по спору о праве собственности между юридическим лицом и государством, в котором Страсбург усмотрел нарушение статьи 1 Протокола № 1 к Конвенции, может стать предметом пересмотра в Арбитражном суде, а решение суда общей юрисдикции по аналогичному спору между гражданином и государством при тех же условиях не подлежит пересмотру и гражданин не может использовать это средство правовой защиты только потому, что рассмотрение спора было в суде общей юрисдикции. Какими серьезными юридическими аргументами (а не соображениями практического характера) можно объяснить эту, мягко говоря, неувязку, ведущую к нарушению конституционного принципа равенства граждан перед судом. По его мнению, все вышесказанное очень серьезный аргумент в пользу включения в ГПК нормы аналогичной той, что содержится в АПК и УПК⁴⁴.

Другим важным доводом в пользу срочного внесения изменений в ГПК РФ является тот факт, что отказ в пересмотре судебного судебного акта в связи с установлением ЕСПЧ нарушения Конвенции может быть причиной для вынесения нового Постановления ЕСПЧ в котором будет снова установлено нарушение Конвенции.

В качестве примера можно привести Постановление ЕСПЧ от 4 октября 2007 г. по делу «Ассоциация против промышленного разведения животных в Швейцарии» против Швейцарии (жалоба № 32772/02).⁴⁵

По ее первоначальной жалобе (№ 24699/94) ЕСПЧ в Поста­новлении от 28 июня 2001 г. установил нарушение статьи 10 Конвенции в связи с отказом властей Швейцарии разрешить трансляцию телевизионно­го ролика, выражающего протест против методов промышленного разведе­ния животных. На основании постановления ЕСПЧ ассоциа­ция-заявитель обратилась в Федеральный суд с целью пересмотра решения, запрещающего трансляцию ролика. В 2002 году Федеральный суд отклонил это требование. Ассоциация-заявитель подала новую жалобу в ЕСПЧ.

В новом Постановлении ЕСПЧ обратил внимание на то, что отказ отменить решение, запрещающее трансляцию спорного ролика, представляет собой новое вмешательство в осуществление ассоциацией-заявителем прав, предусмотренных статьей 10 Конвенции. Федеральный суд отклонил ее ходатайство о пересмотре дела на том основании, что она не представила достаточных объяснений относительно «требуемого изме­нения решения и компенсации». Такой подход представляется чрезмерно формальным, поскольку из обстоятельств дела в целом следовало, что тре­бование ассоциации касалось трансляции спорного ролика, которую Федеральный суд запретил в 1997 году. Более того, Федеральный суд указал, что ассоциация-заявитель не доказала надлежащим образом сохранение интереса в трансляции первоначальной версии ролика. Он фактически занял место ассоциации, решая вопрос о том, имелась ли какая-либо цель в такой трансляции. Однако суд не указал, каким образом изменилась или утратила актуальность общественная дискуссия по вопросу промышлен­ных методов разведения животных по сравнению с 1994 годом, когда ролик первоначально предполагалось транслировать. Таким образом, доводы, приведенные Федеральным судом Швейцарии, учитывая характер дела в целом и важность обеспечения и поддержания в демократическом обще­стве свободы выражения мнения по вопросам, несомненно, представляю­щим всеобщий интерес, не были относимы и достаточны для оправдания вмешательства в права заявителя. ЕСПЧ на основании вышеизложенного установил, что допущено нарушение требований статьи 10 Конвенции.⁴⁶

В любом случае, до внесения изменений в ГПК РФ средством для разрешения проблемы пересмотра судебных актов в связи с установлением межгосударственными органами нарушения международного договора является прямое применение судами ст. 45 и ст. 46 Конституции РФ, ст. 2 Пакта либо ст. 46 и 13 Конвенции, ст. 6 Международной конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации. Данный подход вполне соответствует требованиям ст. 31 Федерального закона "О международных договорах Российской Федерации" ч. 3 ст. 6 Федерального конституционного закона «О судебной системе Российской Федерации» и ч. 4 ст. 11 ГПК РФ и правовым позициям Конституционного Суда РФ, согласно которых правосудие по самой своей сути признается таковым лишь при условии, что оно отвечает закрепленному в Конституции РФ, ее вводных положениях, а также в международно-правовых документах (в частности, в статье 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, статье 14 Международного пакта о гражданских и политических правах, статье 8 Всеобщей декларации прав человека) требованию справедливости и обеспечивает эффективное восстановление в правах. Ограничение возможности пересмотра судебных решений, не отвечающих требованиям законности, обоснованности и справедливости, имеет следствием нарушение баланса в защите таких конституционных ценностей, как справедливость и правовая определенность, влекущее причинение вреда гарантируемым Конституцией РФ правам и свободам человека и гражданина, защита и восстановление которых являются конституционной целью правосудия. 

Необходимо учесть также, что Конституционный Суд РФ, давая толкование ст. 46 Конституции РФ обращает внимание на то, что судебное решение, если существенно значимые обстоятельства события, являющегося предметом исследования, отражены в нем неверно, не может рассматриваться как справедливый акт правосудия и должно быть исправлено независимо от того, что послужило причиной его неправосудности - неправомерные действия судьи, судебная ошибка или иные обстоятельства, объективно влияющие на законность, обоснованность и справедливость судебного акта.⁴⁷

Возможно, учитывая необходимость исполнения решений межгосударственных органов, законодатель предусмотрит другую процедуру, нежели пересмотр по вновь открывшимся обстоятельствам. Продолжив тем самым судебную реформу, которая должна была начаться, по мнению профессора Т.Г. Морщаковой, еще в 1973 году - после ратификации Пакта о гражданских и политических правах.⁴⁸

Однако до появления такой новой процедуры, которой может быть пересмотр в связи с исключительными обстоятельствами, на наш взгляд, суды в порядке исполнения Постановлений ЕСПЧ должны пересматривать судебные акты, вынесенные по делам, вытекающим из публичных правоотношений в порядке пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам.

Существует надежда, что все-таки, законодатель разрешит эту проблему надлежащего исполнения решений межгосударственных органов и в частности решений ЕСПЧ. Так на “круглом столе” Комитета Государственной Думы по конституционному законодательству и государственному строительству на тему: “Конституция Российской Федерации как правовая основа развития общества и государства” эта проблема была поднята судьей от России в Международном трибунале Организации Объединённых Наций по морскому праву, почётным президентом Ассоциации международного права, профессором А. Л. Колодкиным.⁴⁹ Президентом РФ Медведевым Д.А. в Послании Федеральному Собранию Российской Федерации 5.11.2008г. также обращал внимание на необходимости разрешения проблемы с исполнениями судебных решений, указав, что в конечном счёте будет способствовать усилению национального механизма применения Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод.⁵⁰ Об этой проблеме также упомянул Председатель Конституционного Суда РФ В. Д. Зорькин в Докладе на VII Всероссийском Съезде судей 2 декабря 2008 г.⁵¹

Но возможно законодатель вынужден будет сделать это, не потому что на необходимость разрешения этой проблемы обращает внимание юридическая общественность, и не из-за давления органов Совета Европы, а благодаря инициативе граждан и юристов следующих максиме: «Борьба за право есть обязанность управомоченного по отношению к самому себе»⁵². Уже после написания статьи стало известно, что Конституционный Суд РФ принял к рассмотрению жалобу гражданки Е.Ю.Федотовой на нарушение ее конституционных прав положениями раздела IV Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, которая просит признать раздел IV Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации «Пересмотр вступивших в законную силу судебных постановлений» несоответствующим части 4 статьи 15, статьи 18 части 1 и 2 статьи 46 Конституции Российской Федерации в той мере в какой он не предоставляет эффективного средства правовой защиты нарушенного права, признанного Конвенцией о защите прав человека, когда факт нарушения такого права, установлен постановлением ЕСПЧ.

Ранее именно ее жалобу Конституционный Суд Российской Федерации на нарушение ее прав ст.392 ГПК РФ отклонил Определением № 757-О-О, краткий комментарий которого содержится выше. Получив текст данного Определения Е.Ю.Федотова

безуспешно обратилась в Таганрогский городской суд с ходатайством о восстановлении срока на подачу надзорных жалоб на состоявшиеся судебные акты, в удовлетворении ходатайств ей было отказано на том основании, что срок на надзорное обжалование установлен в 1 год с момента вступления судебного акта в законную силу, тогда как с момента вступления в законную силу оспариваемых актов прошло порядка 7 лет.

В виду того, что сложилась ситуация при которой достоверно установлено, что определение и решение Таганрогского городского суда от 02.10.2000 и 16.10.2000 соответственно, являются явно незаконными, но отсутствуют доступные эффективные средства правовой процедуры в которой бы можно было бы добиться их пересмотра, Е. Ю. Федотова снова обратилась в ЕСПЧ с жалобой теперь ужен на нарушения ст. 13 Конвенции⁵³ и в Конституционный Суд РФ о неконституционности раздела IV ГПК РФ.

Полагаем уместным окончить цитатой из книги великого юриста Рудольфа Иеринга: "Вся жизнь права, в общем целом, являет то же зрелище безостановочной борьбы и труда целого народа".⁵⁴


Султанов Айдар Рустэмович, начальник юридического управления ОАО «Нижнекамскнефтехим», судья Третейского энергетического суда, член Ассоциации по улучшению жизни и образования


 2008 Султанов Айдар Рустэмович