В России
| Вид материала | Документы |
- 4 баланс денежных доходов и расходов населения1, 715kb.
- 6 Системы обеспечения безопасности при реализации экономических и инфраструктурных, 88.57kb.
- Нициативе администрации Воронежской области пройдет Всероссийская конференция «Информационное, 16.95kb.
- Ю. Козенков. «Убийцы россии», 26466.78kb.
- 3. дгск мвд россии (В. Л. Кубышко), дт мвд россии (В. В. Лукьянову), Управлению мвд, 61.82kb.
- Спортивный туризм в россии, 67.31kb.
- План работы Управления Федеральной службы судебных приставов по Республике Калмыкия, 385.64kb.
- Разработана с учетом требований государственных стандартов, строительных норм и правил,, 382.61kb.
- Приказ мчс россии №859 от 30. 11. 2005 года. Осовершенствовании воспитательной работы, 262.57kb.
- 8-я Всероссийская научно-практическая конференция, 46.31kb.
Едва ли не каждое резонансное судебное разбирательство в России сопровождается шквалом жалоб и писем в адрес председателя суда и самого судьи с просьбой обеспечить объективное (разумеется, с позиции авторов обращений) рассмотрение дела. И хотя реальное давление на служителей Фемиды оказывается отнюдь не посредством переписки, недавно президент Дмитрий Медведев предложил обнародовать все факты непроцессуальных обращений в суд - публиковать их на сайтах по примеру Высшего Арбитражного Суда РФ или зачитывать перед началом судебного заседания, как это принято на Западе.
Едва ли не каждое резонансное судебное разбирательство в России сопровождается шквалом жалоб и писем в адрес председателя суда и самого судьи с просьбой обеспечить объективное (разумеется, с позиции авторов обращений) рассмотрение дела. И хотя реальное давление на служителей Фемиды оказывается отнюдь не посредством переписки, недавно президент Дмитрий Медведев предложил обнародовать все факты непроцессуальных обращений в суд - публиковать их на сайтах по примеру Высшего Арбитражного Суда РФ или зачитывать перед началом судебного заседания, как это принято на Западе. Поможет ли такая мера в борьбе с коррупцией в системе правосудия, мы поинтересовались у самих судей и наших экспертов.
Из писем слов не выкинешь
Судебный спор между администрацией Воронежской области и инвестиционной компанией «Сокол» длится уже около двух лет. На кону - более 126 млн рублей, которые инвесторы требуют взыскать
с региона в связи с незаконным обогащением последнего. Как следует из материалов дела, коммерческая структура выполнила свои обязательства по финансированию строительства комплекса бюро судебно-медицинской экспертизы, но обещанные администрацией участки под
строительство жилых домов не получила.
Арбитражный суд Воронежской области дважды оставлял иск без удовлетворения в связи с необоснованностью суммы взыскания и пропуском общего срока исковой давности. Оба раза дело возвращалось на новое
рассмотрение по настоянию ФАС ЦО. В последний раз надзорная инстанция помимо оценки судебных актов фактически предрешила исход дела, дав суду первой инстанции указание удовлетворить требования истца.
Исход ситуации, очевидно, не устроил руководство региона. В опубликованном на сайте ВАС РФ (www.arbitr. ru/as/pract/appeal) «сопроводительном письме» к надзорной жалобе Департамента имущественных и земельных отношений Воронежской области на Постановление ФАС ЦО от 07.02.2011 бывший министр сельского хозяйства РФ, а нынче губернатор Воронежской области Алексей Гордеев обратился к председателю суда Антону Иванову с просьбой учесть «социальную значимость» вопроса, а также «обратить особое внимание на доводы» ответчика и «принять по делу законное, мотивированное решение».
«Принять во внимание интересы российской дипломатической службы» при рассмотрении надзорной жалобы по делу подмосковного пансионата «Юность» просит также в своем обращении, опубликованном на сайте ВАС РФ, и глава МИД России Сергей Лавров. Министр ратует за то, чтобы вернуть дом отдыха из частной собственности в федеральную и в дальнейшем эксплуатировать его в качестве санатория для сотрудников и ветеранов ведомства.
Любопытно, что даже в письмах на имя А. Иванова прослеживается четкая иерархия. Депутаты, в отличие от министров и губернаторов, в своих запросах куда скром
нее. По большей части лишь «выражают обеспокоенность» и просят «оказать содействие».
Стали бы чиновники и общественные деятели использовать подобные словесные обороты, которые можно смело трактовать как ущемляющие конституционный принцип независимости судей, знай они, что их переписка станет достоянием общественности? Пожалуй, нет, считает президент Адвокатской палаты г. Москвы Генри Резник.
- «Рекомендации» суду рассматривать дела «объективно», «принимая во внимание», свидетельствуют о низкой оценке качества работы российских органов правосудия. Налицо не только давление на суд, но и недоверие к его независимости и объективности. Трудно помыслить, что в правовом цивилизованном обществе кто-либо может обращаться к суду с просьбой повнимательней отнестись к делу, - возмущается адвокат. - Полагаю, предание гласности всех подобных обращений, указывающих на прямую заинтересованность и низкую правовую культуру, охладит пыл их авторов, особенно представителей власти. Другое дело - депутаты или правозащитные организации. Учитывая тенденциозность и коррумпированность нашей правоохранительной системы, их обращения и внимание к проблеме могут выполнять функцию общественного контроля, в некоторых случаях необходимую для справедливого разрешения дела. Но любые письма и официальные запросы должны быть нейтральными, без уточняющих фраз и намеков на некомпетентность суда.
Алло, мы ищем лояльность!
На совещании, посвященном совершенствованию судебной системы, которое состоялось в начале мая, Дмитрий Медведев назвал тему непроцессуальных обращений сложной и резонансной. Глава государства справедливо отметил, что практика данных обращений в суды укоренилась настолько глубоко в том числе потому, что на протяжении долгих лет переписка по этим вопросам между ведомствами и должностными лицами была, естественно, закрытой, и такого рода ходатайства никак не влияли на репутацию лица, обращающегося с подобными просьбами. Никто не мог заподозрить чиновника в нецелевом использовании служебного положения, при разрешении дел судьи все чаще стали руководствоваться не законом и общечеловеческими ценностями, а телефонным правом.
Здесь и начинается сам айсберг, вершину которого можно лишь слегка задеть публикацией пресловутых обращений, убежден председатель Государственной думы по законодательному обеспечению противодействия коррупции Алексей Волков.
В нашей стране лишь бездомный бродяга, попав «под прицел» правоохранительной системы, вынужден смириться со своей участью и ждет справедливого и неотвратимого решения органов правосудия. Любой же другой россиянин, по какой причине бы он ни имел дела со следствием или судом, сразу начинает искать «выходы» на следователя, прокурора, судью. Зачастую подобные вопросы решаются по телефону, а вовсе не посредством переписки. Способ самый безопасный: попробуй докажи, что звонили, чтоб договориться. Может, номером ошиблись.
- Личные отношения между чиновниками и судьями, так называемое телефонное право, - огромный коррупционный пласт, который без правового воспитания, отсутствия в стране гражданского общества и стабильной социально-экономической ситуации не сдвинуть с места, - пояснил депутат. - Кроме того, менталитет русского человека таков, что вместо выполнения решения суда он жалуется президенту, премьеру, депутатам, правозащитникам и пр. Ни в одной стране мира такого нет! Конечно, бывают случаи, когда налицо субъективность или неправомерность действий чиновников либо судей. В нашу комиссию часто обращаются люди с жалобами на коррупцию при вынесении решения или возбуждении уголовного дела. Их настолько много, что просто физически нет возможности проверить и сопоставить все факты по ним. Мы отсылаем материалы в подведомственные инстанции, не более. Дело ведь не пересматривают по обращению депутата, люди часто этого не понимают. Это прерогатива суда.
И ведь не самое страшное, когда человек обращается в суд официально, сетует А. Волков. Порой внимание чиновников и политиков полезно для дела. Но по-настоящему «заказные» дела стряпаются совсем на другой кухне.
- В материалах уголовных дел, которые я в свое время рассматривал, постоянно попадались и письма обвиняемых в высокие инстанции, и ответы от депутатов и чиновников президентской администрации, а также приобщенные по ходатайству прокуроров и адвокатов статьи из газет и журналов, - рассказал федеральный судья в отставке, член Независимого экспертно-правового совета Сергей Пашин.
- Самое изощренное влияние на суд пытались оказать силовые структуры: предлагают помощь и одновременно дают понять, что знают о тебе всю подноготную вплоть до номера автомобиля и места нахождения детского сада, куда ходит дочка. Когда руководство Мосгорсуда пыталось давать мне указания по конкретным делам, я заявлял этим чиновникам от правосудия, что дело будет разрешено по закону. Они очень огорчались. Однажды, когда зампредседателя суда потребовал передать находящееся в моем производстве уголовное дело другому судье, очевидно, более лояльному, я сообщил об этом в судебном заседании и распорядился отразить свое заявление в протоколе.
Публикация сведений о непроцессуальных обращениях в суд имеет смысл, когда в стране существует эффективная и независимая судебная власть, вверенная судьям и представителям народа: шеффенам, присяжным заседателям, считает С. Пашин.
На Западе судебная власть совпадает с судебной системой, а у нас находится вне ее, принадлежит не юстиции, а администрации. Суды же остаются, как отмечал еще Ленин, «слепым тонким орудием» правящего режима. К тому же по бюрократическим канонам начальство сговаривается на совещаниях, на охоте, в бане, при разговоре по «вертушке» с председателем суда.
- Подлинно влиятельные люди обращаются с просьбами и требованиями не к судьям, а к их начальникам, - поделился бывший судья. - Председатель суда умело распределяет дела и требует отчета в определенном их разрешении (вспомним, например, историю волгоградской судьи Гусевой). Судья выполняет предначертания «отца-командира» или «матушки-государыни», а чаще - угадывает их волю. Только полностью потерявший инстинкт самосохранения судья может публично заявить, что на него пытался воздействовать председатель суда. Поэтому нет сомнений, что судейская номенклатура, как всегда у нас и происходит, обратит предлагаемое президентом правило не против людей, выкручивающих судье руки, а против самих судей: мол, год назад, по нашим данным, тебя о чем-то просили, а ты забыл нам доложить - так вон из нашего коллектива!
Ложка меда
Впрочем, не все судьи поддерживают эту точку зрения. Так, судья АС Белгородской области, председатель судебного состава Дмитрий Булгаков убежден, что на самом деле на суд давят не так часто, как это принято считать.
- Лично мне не приходилось сталкиваться с давлением в процессе рассмотрения арбитражных дел, - рассказал Д. Булгаков. - Тем не менее инициативу президента считаю очень актуальной, так как она по сути является антикоррупционной мерой.
В Послании Федеральному Собранию президент говорил о модернизации экономики как о необходимом элементе развития общества. Отмечая при этом, что «модернизация только тогда даст ожидаемый эффект, когда в обществе будут действовать справедливые законы, функционировать независимые и уважаемые суды, которые пользуются настоящим доверием граждан». Но о каком же доверии граждан может идти речь в ситуации, когда в суд поступают непроцессуальные обращения, то есть такие, которые не предусмотрены законом?!
Эффект от публикации обращений, безусловно, не будет сиюминутным. Однако модернизация экономики невозможна без создания независимых судов, которым люди доверяют, с помощью которых формируется инвестиционная привлекательность государства для иностранных инвесторов.
Что же влияет на доверие граждан? В первую очередь, открытость, прозрачность судебной системы. Для этого надо предоставлять гражданам больше информации о деятельности суда. В том числе и той информации, которая в суд поступает не из судебной среды. Потому что, как указано в ст. 18 Конституции РФ, права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием.
Судья в отставке Ринат Маме-тов также считает, что опасность непроцессуальных обращений несколько преувеличена: за время работы судьей ему ни разу не приходилось сталкиваться с давлением со стороны государственных и общественных деятелей. По его наблюдениям, в большинстве случаев такие обращения судьями просто игнорируются. К сожалению, при этом необоснованно увеличивается объем материалов дела.
- Лучше бы, конечно, возвращать такие документы определением с соответствующими ссылками на Конституцию и закон, что и было бы достойным ответом на непроцессуальное обращение, - рассуждает судья.
- Ни одно обращение, опубликованное на сайте ВАС РФ, на мой взгляд, не содержит элементов давления на суд. Однако закон запрещает всякое постороннее воздействие на судей. Данный запрет содержится, в частности, в ст. 5 АПК РФ. Исходя из этого обращения государственных и общественных деятелей, пусть даже и содержащие лишь общие требования о необходимости соблюдения законности, далеко не безобидны. Самим таким непроцессуальным обращением автор нарушает Конституцию РФ и закон.
Возможно ли распространение обсуждаемой инициативы на деятельность региональных судов? Почему бы и нет? Страна должна знать своих «героев». Непроцессуальные обращения подрывают основы правопорядка в стране. У каждого государственного органа - своя сфера деятельности. Так, депутат обращается к председателю суда с просьбой обеспечить законность при разрешении дела, ссылаясь при этом на соответствующее обращение избирателей. Но как быть со ст. 18 Федерального закона «О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации», запрещающей вмешательство депутата в деятельность органов дознания, следствия и судов?
Со временем, очевидно, практика подобных обращений канет в Лету и будет рассматриваться как нарушение не только закона, но и этических норм. Здесь уместно вспомнить случай в одном из немецких судов, который российские судьи посетили по программе обмена опытом. После заседания российский коллега, высокопрофессиональный судья, вежливо высказал свое мнение о важности выяснения определенного обстоятельства для правильного разрешения дела. Председатель суда был возмущен и категорично заявил примерно следующее: «Вы находитесь на территории правового государства, где никому и ни в какой форме не позволено не только высказываться по поводу того, как должен действовать судья, но даже и думать об этом!»
Михаил Поздняков, научный сотрудник Института проблем правоприменения при Европейском университете в Санкт-Петербурге:
- Проблема, перед которой стоит руководство страны при реформировании судебной системы, сводится к следующему: с одной стороны, невозможно продолжать судебную реформу без укрепления судебной вертикали, что предполагает наделение председателей судов все большими полномочиями, а с другой стороны, возрастает опасность произвольного использования этих полномочий на местах.
Нужно либо снижать темп судебной реформы и в сущности отказываться от заявленных целей, либо продолжать идти по пути дальнейшего поиска наиболее оптимальных рычагов судебного администрирования с увеличением потенциала вертикали, но тогда необходимо максимально блокировать внесистемные влияния на суды. Непроцессуальные обращения являются классическим, но не единственным примером подобного влияния. Все их отличие заключается в том, что пресечение этих влияний происходит публично, а не скрыто в недрах самой судебной системы (борьба с коррупционными проявлениями значительно реже выходит на публичный уровень).
Этому есть объяснение. Для исполнительной власти привычна вторичность судов. Например, в советском табеле о рангах суды шли после таких органов, как министерство юстиции и прокуратура. До сих пор на местах среди чиновников принято считать суды элементом, подотчетным исполнительной системе. Сильна инертность мышления, но главное - рост потенциала судебной системы предполагает перераспределение сфер влияния во внутриполитическом пространстве. Этот процесс очень болезненный, поэтому и идет медленно и сложно. К сожалению, до сих пор система общей юрисдикции не выступает в нем реальным фактором, с чем, наверное, и следует связывать издержки судебной реформы в данном сегменте. Арбитражная система последовательно демонстрирует попытку ревизии взгляда на суды как на безликий инструмент. Поэтому совершенно логичным является то, что тема непроцессуальных обращений была озвучена с опорой на практику арбитражных судов.
Следует обратить внимание на стиль тех обращений, которые представлены на сайте ВАС РФ. В них происходит вполне корректное описание сути вопроса, без каких-либо угроз и намеков. Основной состав авторов непроцессуальных обращений - вполне почтенная публика: депутаты, губернаторы, министры, уполномоченные по правам человека. Если не углубляться в проблему, то на первый взгляд сам факт такого обращения никаких опасностей не содержит. Однако надо учитывать, что все обращения адресованы председателю суда. Это подчеркнул и президент Дмитрий Медведев (он также именует председателей судов руководителями). Никто не обращается к конкретному судье, хотя все знают, что дела рассматриваются рядовыми судьями. Авторы обращений в курсе реальной механики судебной системы. Более того, они действуют в рамках давно известной и устоявшейся парадигмы, когда суды артикулируют волю наиболее сильных участников внутриполитического пространства. Внешнее влияние на судебную систему сводится к воздействию на председателя конкретного суда. Это не случайно. Действительно, модель отечественной судебной системы, которая закреплена в законодательстве, предполагает очень широкие возможности председателя суда. Специфика нашей судебной системы в том, что есть отлаженный механизм по управлению судебной деятельностью. Во многом он выражается через должности председателей судов. Законодательство сконструировано таким образом, что рядовой судья беззащитен перед председателем.
Все непроцессуальные обращения содержат в себе сигнал, который каждый председатель может интерпретировать по-своему. Сам факт отсутствия внутри суда отрицательной реакции на непроцессуальное обращение может быть оценен как одобрение. Кроме того, очень многое зависит от политического веса автора обращения и региональной специфики. Все это не может не оказывать влияния на работу суда и в итоге искажать судебную практику, разрушая единообразие.
Невозможно создать универсальную инструкцию по работе с такими обращениями. Единственным решением является их исключение, объявление их вне закона. При росте значения судебной процедуры количество подобных обращений будет увеличиваться, что содержит в себе опасность размывания судебной системы, обнуления результатов реформ и возвращения к начальной точке.
Не надо обманываться: появление сильного независимого суда - это болезненный шаг, на местах никто не ждет появления суда в роли самостоятельного участника. Не ждут, потому что это не вписывается в сложившуюся модель. Тут проходит главная нить напряжения судебной реформы. Есть опасность, что стабилизация судебной вертикали в отношении судов общей юрисдикции создает вероятность использования судебной процедуры иными заинтересованными участниками. Бессмысленно увеличивать качество судебной вертикали, если ее потенциал приватизирован для отстаивания случайных частных интересов групп и местных элит. Необходимо изолировать судебную систему от подобного рода воздействия. Дискуссии о непроцессуальных обращениях - это скорее сигнал председателям судов (пока, видимо, только арбитражных). Председатели судов общей юрисдикции имеют возможность наблюдать за ситуацией со стороны, опираясь на введенную в 2010 году Судебным департаментом Инструкцию по судебному делопроизводству, согласно п. 4.4 которой все обращения непроцессуального характера осуществляются в порядке, установленном Федеральным законом от 02.05.2006 № 59-ФЗ «О порядке рассмотрения обращений граждан РФ». С одной стороны, формально все правильно, с другой - это не препятствует продолжению практики несистемных влияний на работу судов извне и, главное, затрудняет мониторинг степени включенности судов в локальные политические интересы.
Сегодня в России происходит глубинная трансформация роли судов, и заключается она в попытке отказаться от концепции безликого вторичного органа с последующим перераспределением сфер влияния на всех уровнях в пользу судебной иерархии.
Уголовный закон: Большая имитация реформы (Ведомости, Газета, Москва, Владимир Радченко, Альфред Жалинский, 23-06-2011)