Учебное пособие Издательство Томского политехнического университета Томск 2006

Вид материала

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9

5.3. Возрастная структура населения

Следующим фактором, оказывающим значительное влияние на демографические процессы, происходящие на различных территориях, является возрастная структура населения, представляющая собой его распределение по возрастным группам. В начале XX века шведский демограф Г. Сундберг выделил три основных типа возрастной структуры населения:

прогрессивный – с большой долей детей в общей численности населения, которой соответствует высокий показатель естественного прироста;

стационарный – с почти уравновешенной долей детских и старших возрастных групп. Показатель естественного прироста при таком типе возрастной структуры находится на постоянном уровне;

регрессивный – со сравнительно большой долей старых людей. При таком типе возрастной структуры наблюдается суженное воспроизводство населения.

В целом анализ возрастной структуры населения позволяет прогнозировать ход демографических процессов. Возрастная структура показывает процент населения обоих полов, находящихся в каждом определенном возрасте. Демографы составляют диаграммы возрастной структуры населения, распределяя общее число мужчин и женщин по 5- или 10-летиям. Иногда используется деление всего населения на три большие группы: 0–14 лет – допродуктивный возраст, 15–44 года – продуктивный возраст и 45–85 и старше – постпродуктивный возраст.

Рост численности населения зависит в первую очередь от числа лиц в возрасте от 16 до 45 лет, которые могут иметь детей.

Возрастная группа 0–15 лет, лица, у которых в последующем могут появиться дети, также представляют значимую для роста населения возрастную группу. Лица старше 45 лет не вносят никакого вклада в увеличение численности популяции. Даже если каждая супружеская пара будет иметь двух детей, то при высоком удельном весе людей фертильного возраста среди населения будет наблюдаться рост численности населения. Такое явление называется инертностью популяции.

Для стран, где наблюдается высокий уровень рождаемости, характерны сужающиеся кверху пирамиды возрастного состава. Это свойственно для развивающихся стран, что объясняется тем, что в результате улучшения медицинского обслуживания в этих странах смертность среди младших возрастов значительно снизилась, и поэтому они стали преобладающими. Если построить возрастную пирамиду развитых стран, где достигнут баланс между рождаемостью и смертностью, пирамида будет иметь вид обелиска. Возрастное распределение в таких случаях более равномерное. Иногда пирамида приобретает вид гриба. Это происходит в том случае, когда рождаемость становится низкой и не обеспечивает простого воспроизводства населения, что приводит к увеличению в общей численности населения удельного веса пожилых людей.

5.4. Демографический взрыв и ограничение рождаемости

Первопричиной современного экологического кризиса являются демографические проблемы человечества, связанные с экспоненциальным ростом численности и с усилением миграции населения.

В природных популяциях животных и растений рост численности редко идёт по экспоненциальному закону. Как правило, модели роста популяций в природе – это логистические модели, в соответствии с которыми из-за так называемого "давления среды" пределы роста достигаются быстро. Факторы давления среды (истощение ресурсов, конкуренция за пространство и ресурсы) быстро приводит к ограничению численности любой природной популяции. Однако с человеком произошло иначе.

Считают, что первые люди во времена, когда они начали овладевать огнём и заселять Европу, представляли собой популяцию численностью не более 1 млн. человек. Это было ещё до перехода к земледелию, то есть до того, как человек вышел из-под влияния естественного отбора. С началом земледелия и скотоводства численность человеческой популяции возросла примерно до 100 млн человек (рис. 5.1). Средняя продолжительность жизни в Древнем мире была невелика, так, в Древней Греции она не превышала 20–25 лет. В xvii – xix веках условия жизни начали улучшаться, медицина шагнула вперед. В конце XIX в. и особенно в ХХ в. произошли радикальные изменения в этой области, благодаря чему уменьшилась детская смертность, продолжительность жизни перешагнула 30–летний рубеж (границу достижения репродуктивного возраста) и начался очень быстрый, экспоненциальный рост численности человеческой популяции. Всё это и стало началом современного демографического взрыва.

После Второй мировой войны со всеми её жертвами на Земле в 1950 г. проживало 2,5 млрд человек, в 1982 г. общая численность населения планеты превысила 5 млрд, а в 2000 г. она уже составила более 6 млрд человек. К 2050 году на Земле будут жить почти 9,3 миллиарда человек, такие данные представлены в докладе американской неправительственной статистической организации «Бюро данных о населении» (PRB).

Рис. 5.1. Динамика изменения численности населения Земли на протяжении человеческой истории и её взрывообразный рост в наши дни, по Ф. Рамаду, с дополнениями

Географически рост происходит неравномерно, табл. 5.1. За последнее время особенно быстро росло население Китая, Индонезии, Индии, стран Африки и Латинской Америки. Сегодня на каждую японку приходится 1,57 ребенка, немку – 1,4; жительницу малоразвитых регионов – 4–6 детей. Для того же, чтобы численность населения не уменьшалась, необходимо, как минимум, 2,1.

Согласно прогнозу экспертов, численность населения нашей планеты к 2050 году увеличится на 45 %. При этом населения в развитых странах вырастет всего на 4 % (до 1,2 млрд человек), а в странах с развивающейся экономикой – на 55 % (до 8 млрд человек). Еще в 1950 году 22 % людей проживали в Европе и Северной Америке, в Африке – лишь 9 %, но уже в ближайшие десятилетия это соотношение изменится на противоположное. Самым большим городом планеты станет Мехико — 31 млн жителей. Второе место с населением в 26 млн будет занимать Сан-Паулу.

В Китае – самой густонаселенной мировой державе – к 2050 году прирост населения составит 10 %. Таким образом, число жителей Поднебесной с сегодняшних 1,3 млрд вырастет до 1,4 млрд в 2050 году. По прогнозам ученых, своего пика рост населения в КНР достигнет к 2025 году, после чего этот показатель пойдет на спад. В Индии ожидается увеличение числа жителей почти на 50 % – до 1,6 млрд человек. Население Нигерии, как ожидается, возрастет почти в три раза (до 307 млн человек), Бангладеш – в два раза – до 280 млн, Пакистана на 70 % – до 189 млн человек, Индонезии – на 40 % – до 308,5 млн человек.

В то же время численность населения крупнейших мировых промышленных держав сокращается. В частности, численность населения России сократится за ближайшие 45 лет на 17 % – до 119 млн человек, Японии – на 2 0%, Германии – на 9 % – до 75 млн, Италии – на 10 % – до 52 млн человек. Исключение из этого правила составляют Соединенные Штаты, численность населения которых, по прогнозам, повысится на 43 % – до 420 млн. человек.

Уменьшение населения в богатых индустриальных государствах с одной стороны, и его взрывной рост в беднейших странах, с другой стороны, — вот тот контраст, который грозит превратиться в одну из крупнейших социально-экономических и политических проблем ближайших десятилетий. Поскольку увеличение населения рано или поздно наталкивается на ограниченные размеры мировых ресурсов. Например, даже двукратного за последние 30 лет повышения мирового производства зерна оказалось недостаточно для растущего числа голодающих. К 2025 году население Африки увеличится более чем вдвое, при том что экономическая отсталость региона будет только нарастать.

Таким образом, на нашей планете на протяжении всей истории человечества наблюдается неуклонный рост численности населения. Как уже отмечалось, в настоящее время рост численности населения мира представляет собой одну из сложнейших экологических проблем, имеющих глобальный характер. Это предопределяет то, что среди глобальных и региональных прогнозов, имеющих наиболее важное значение для управления экосистемами человека, особенное место занимают демографические прогнозы. Еще недавно ситуация здесь представлялась более или менее однозначной: будущее в значительной мере определялось решением проблем, связанных с демографическим взрывом. Почти повсюду, хотя и с разной силой, он предъявлял исключительные требования к планированию городского строительства, снабжению продовольствием, водой, энергией, обеспечению работой, образованием, местами отдыха. Но сегодня демографическая панорама мира стала мозаичной, «многослойной», выдвигая не только в разных странах, но и в разных их регионах противоречивые и нередко контрастно различающиеся проблемы. Геодемографическая ситуация в этих странах и районах теперь столь различна, что требует специально разработанных и нередко противоположно направленных решений.

К мерам по поддержанию популяционного равновесия человечества относится ряд международных соглашений, принятых в рамках ООН, в частности соглашение по народонаселению. На основе программ ООН с целью снижения уровня рождаемости и уровня смертности разработана политика помощи развивающимся странам, включающая обеспечение контрацептивами и медико-санитарную помощь, а также экономические меры, призванные поднять уровень жизни и образованности населения. Кроме того, были разработаны международные проекты, в рамках которых развивающимся странам передавались современные технологии, ориентированные не на крупные промышленные или сельскохозяйственные производства, а на небольшие семейные производства и фермерские хозяйства. Преимущественно это экологически чистые технологии, обеспечивающие высокую производительность труда.

В настоящее время во многих странах усиливается тенденция к ограничению рождаемости. Программу планирования семьи осуществляют уже 125 государств.

На конференции по народонаселению мира, которая состоялась в 1974 г., одним из наиболее верных решений по снижению рождаемости в развивающихся странах было признано экономическое развитие. Пример таких развивающихся стран, как Корея, Сингапур и Гонконг, добившихся быстрой индустриализации экономики, которая в то же время сопровождалась снижением рождаемости в 60-х годах прошлого столетия, подтверждает истинность этого решения. Однако сегодня имеются и другие примеры. Оказалось, что в Таиланде и Колумбии снижение рождаемости происходило быстрее, чем в Венесуэле и Бразилии, несмотря на то что процесс индустриализации двух последних стран осуществляется гораздо более быстрыми темпами и они достигли лучших экономических показателей и более высоких доходов на душу населения. Анализ показывает, что причиной такого несоответствия является неравномерное распределение доходов и социальных благ среди населения. Так, например, в Таиланде, где происходило более равномерное распределение, чем в Бразилии и Венесуэле, процесс снижения рождаемости шел быстрее.

Отсюда следует, что на уровень рождаемости в стране могут влиять не только экономические, но и иные факторы. В случае, когда правительство страны считает необходимым снижение неконтролируемого роста рождаемости, требуется выявить все факторы, влияющие на уровень фертильности. Для того, чтобы создать эффективную программу контроля за ростом численности населения, нужно понять, какими соображениями руководствуются люди, принимая решение о том, сколько детей будет у них в семье, и каким образом различные программы влияют на принятие этих решений. Решения, принимаемые супругами относительно того, сколько детей они хотят иметь, намерены ли они дать своим детям образование, будет ли мать работать вне семьи, а также того, как они планируют распределять доходы и расходы, самым тесным образом связаны с уровнем рождаемости. Прямое воздействие на непосредственные детерминанты фертильности путем правительственных решений часто порождают этические проблемы. Такие методы, как насильственный аборт, насильственная контрацепция или принуждение к грудному вскармливанию, представляют собой недопустимое вмешательство в личную жизнь человека и ограничение его свободы. Предположим, что правительство решило взять под контроль репродуктивные функции и поведение отдельного индивидуума. В этом случае правительству пришлось бы выделять каждой супружеской паре лицензии на право иметь ребенка или внедрять программы насильственной стерилизации, как это происходило в 70-х годах в некоторых районах Индии.

Наиболее приемлемым из ограничений, которое устанавливается в законодательном порядке, представляется возраст вступления в брак. Подобное ограничение позволяет решать и целый ряд проблем социального характера – профилактика беременности юных девочек и охрана их здоровья. В Китае, единственной стране мира, установлен более поздний возраст вступления в брак (21 год) в целях сокращения фертильности, что позволило в относительно короткие сроки существенно снизить рождаемость.

Правда как выясняется при внедрении программ по ограничению рождаемости, бум рождаемости в прошедшие десятилетия способствовал резкому омоложению развивающихся стран – 40 % их жителей младше 15 лет. В Европе же этот показатель составляет всего 9–10 %. Следовательно, абсолютная численность населения в любом случае будет расти, так как стало больше людей, способных стать родителями. И например, если в Мексике почти удалось к 2000 году сократить число детей в семье до двух, то все равно ее нынешнее население почти удвоится и возрастет с 85 до 150—160 млн человек. «Эффектом эха» вызывают демографы ситуацию, когда после бума рождаемости на свет появляется все больше детей в связи с увеличением числа молодых семей. «Эффект эха» и новый всплеск рождаемости в сочетании дают миру взрывоопасную смесь.

5.5. Демографическая ситуация в России

Россия была одной из первых стран в мире, в которых установилось соотношение рождаемости и смертности, делающее невозможным простое возобновление поколений. Зарождение демографического кризиса, который испытывает Россия в настоящее время, можно отнести к середине 60-х годов. Тогда наметилось стойкое увеличение общей смертности населения. Однако, на фоне практически постоянного уровня рождаемости и постепенного ее роста в период 1975–1983 гг. этот процесс не оказывал значительного влияния на воспроизводство населения.

Неблагоприятная демографическая ситуация сложилась в конце 80-х годов, когда, начиная с 1987 года, вначале наблюдалась относительная или «скрытая» депопуляция (неуклонное снижение коэффициента рождаемости и роста коэффициента смертности) при сохранении положительного естественного прироста. В 1991 г. показатель естественного прироста был близок к нулю. Момент истины – перехода от естественного прироста к естественной убыли населения – наступил в 1992 году (рис. 5.2). А так как естественный прирост населения был основным источником его общего роста, то сразу же началось и сокращение населения России.

Рис. 5.2. «Русский крест». Показатели смертности и рождаемости в России с 1965 по 2000 гг.

Причем нынешнее сокращение населения России сильно отличается от трех предыдущих, наблюдавшихся в ХХ веке. Они были вызваны острейшими социальными потрясениями – Первой мировой и гражданской войнами, голодом и репрессиями 30-х годов, Второй мировой войной – и прекращались с окончанием каждого из этих кризисов. Сейчас убыль населения обусловлена устойчивыми изменениями в массовом демографическом поведении россиян. Поэтому рассчитывать на то, что она окажется преходящей и в недалеком будущем восстановится положительный естественный прирост населения, а вместе с тем и рост числа жителей страны, не приходится. Убыль населения России, скорее всего, примет затяжной характер. На этом сходятся все авторы демографических прогнозов для России. В частности, по «среднему» варианту самого последнего прогноза ООН, к 2050 году численность населения России сократится по сравнению с 2000 годом примерно на 17 % и составит 119 миллионов человек.

В ходе демографической модернизации ХХ века процесс вымирания поколений в России, как и везде, коренным образом изменился. К середине 1960-х годов смертность по сравнению с началом столетия резко снизилась, ожидаемая продолжительность жизни и у мужчин, и у женщин выросла более чем вдвое.

Эти достижения стали результатом развернувшегося во всех промышленно развитых странах, в том числе и в России, «эпидемиологического перехода». При этом переходе служившие главными причинами смерти болезни острого действия, имевшие по преимуществу экзогенную природу (в первую очередь инфекционные болезни), заместились хроническими болезнями преимущественно эндогенной этиологии, прежде всего болезнями сердечно-сосудистой системы либо онкологическими заболеваниями. Именно в этот период в работах зарубежных гигиенистов появился термин «болезни цивилизации», которые рассматривали как плату за прогресс экономики, промышленную революцию и вызванные ими загрязнение окружающей среды, рост стрессовых нагрузок в результате быстрых изменений в образе жизни и характере трудовой деятельности значительных масс населения. В новых условиях именно «болезни цивилизации» выступают в качестве ведущих причин смерти, табл. 5.2.

Мировой опыт показывает, что эпидемиологический переход осуществляется в два этапа. На первом из них успехи достигаются благодаря определенной стратегии борьбы за здоровье и жизнь человека, основанной на массовых профилактических мероприятиях, которые не требуют большой активности со стороны самого населения. Именно благодаря такой стратегии добился своих успехов и СССР, вошедший к началу 1960-х годов в число трех десятков стран с наиболее низкой смертностью. Однако к середине 1960-х годов возможности этой стратегии в развитых странах оказались исчерпанными. Они подошли ко второму этапу перехода, когда понадобилось выработать новую стратегию действий, новый тип профилактики, направленной на уменьшение риска смерти от заболеваний неинфекционного происхождения, особенно сердечно-сосудистых заболеваний и рака, а также от несчастных случаев, насилия и других подобных причин, непосредственно не связанных с болезнями. Тревожные изменения в смертности в западных странах вызвали адекватную общественную реакцию – требования ужесточить охрану окружающей среды, защиту от несчастных случаев, усилить индивидуальную профилактику болезней и пропаганду здорового образа жизни. Эта стратегия требовала как более активного и сознательного отношения к своему здоровью со стороны каждого человека, так и намного больших материальных затрат на охрану и восстановление здоровья, что, в свою очередь, способствовало повышению его общественной ценности. Западным странам после не очень долгого топтания на месте удалось и выработать, и реализовать такую стратегию. В СССР же ответ на новые требования времени не был найден, модернизация процесса вымирания поколений резко замедлилась и осталась незавершенной. В результате наше отставание снова стало нарастать.

Сейчас по динамике смертности Россия весьма отличается от большинства развитых стран. Непрерывное снижение смертности, характерное для этих стран, в России приостановилось около 40 лет назад. Более того, согласно российским официальным данным, продолжительность жизни мужчин в 2001 году была на 5,4 года, а женщин – на 1,1 года ниже, чем в 1965–1966. По самому оптимистическому прогнозу экспертов ООН (пересмотр 2002 года) отставание России от Западной Европы по продолжительности жизни к концу первой половины XXI века составит более 7 лет, а уровень этих показателей будет на 4 года ниже, чем в странах ЕС в конце ХХ века.

Таблица 5.2

Причины смерти населения в Российской Федерации

в 1990–2000 гг.

Причины смерти	Число умерших, на 100 тыс. чел.
Причины смерти	1990	2000	2001
Инфекционные и паразитарные болезни	12,1	24,8	24,3
Онкологические заболевания	194,0	204,9	203,9
Болезни системы кровообращения	618,9	844,0	865,2
Болезни органов дыхания	59,5	69,7	65,1
Болезни органов пищеварения	28,7	44,3	47,7
Травмы и отравления	134,1	214,3	225,2
Самоубийства	26,5	39,0	39,6
Убийства	14,3	28,0	29,5
Всего	1119,6	1530,4	1562,6

Неблагополучие со смертностью, которое в советское время утаивалось, сейчас достаточно хорошо осознано общественным мнением. И в России, и за рубежом ведутся интенсивные исследования причин высокой российской смертности, социальных, экономических и экологических факторов, от которых она зависит. Однако, когда речь идет о провале таких масштабов, дело не может сводиться к действию отдельных, даже очень важных факторов. Нужны какие-то системные объяснения, которые требуют критического анализа главных целей общества, его приоритетов, а, в конечном счете, их серьезного пересмотра. Пока это не сделано, и положение продолжает ухудшаться. Сейчас многие склонны искать корни сегодняшнего неблагополучия со смертностью в событиях, происходивших в России в 1990-х годах, однако не в последнюю очередь нынешняя позорно низкая продолжительность жизни российских мужчин – 58,5 года в 2002 году – находится на линии тренда, который сложился в 1963–1983 годах и который пока не удалось изменить.

Занимая очень важное место в ряду демографических проблем, перед лицом которых находится Россия, высокая смертность все же сильно отличается от всех других тем, что она, скорее, следствие действия факторов сложившихся еще в начале 60-х годов. Другие же демографические вызовы, как правило, порождены именно глубокими модернизационными изменениями последних десятилетий, они укоренены не в прошлом, а в настоящем и будущем и поэтому, в известном смысле, более опасны. Один из них – вызов низкой рождаемости.

В России в 2000 году рождаемость была минимальной за всю ее историю – 1,21 рождения на одну женщину. В условиях российской смертности это обеспечивало замещение поколений всего на 57 %. В последнее время рождаемость обнаружила тенденцию к небольшому повышению, в 2002 году коэффициент суммарной рождаемости повысился до 1,32. Но обольщаться в отношении ее будущего не следует. Колебания уровня рождаемости под влиянием конъюнктурных факторов – демографических и недемографических – возможны. Но рассчитывать на ее повышение до уровня хотя бы простого замещения поколений (примерно 2,2 рождения на женщину), ниже которого она находится у нас с середины 1960-х годов, оснований нет.

Следует ли рассматривать нашу низкую рождаемость как проявление специфического российского кризиса – недавних лет или более давнего?

Уже сам факт повсеместной распространенности низкой рождаемости в индустриальных урбанизированных обществах не позволяет говорить о специфически российском кризисе. Скорее, речь может идти об общем кризисе всей современной «постиндустриальной» западной цивилизации, причины которого нельзя устранить в одной стране. Ведь привлекательность низкой рождаемости для большинства населения оказывается глубоко укорененной в образе жизни и системе ценностей современных городских обществ. Ведь если глобализация, о которой столь много говорится сегодня, – не пустой звук, то и такую, теперь уже фактически всемирную, тенденцию, как снижение рождаемости, следует рассматривать не в рамках отдельных стран, как это обычно делается, а в более широком, глобальном контексте. В ней естественно видеть системную реакцию на общемировой демографический кризис, порожденный глобальным демографическим взрывом и ростом нагрузки на ограниченные ресурсы планеты.

Сегодня главная демографическая проблема человечества в целом – не недостаток людей, а их избыток. Поэтому с точки зрения общепланетарных интересов снижение рождаемости в глобальных масштабах ниже уровня простого воспроизводства не зло, а благо. Лишь оно способно привести не только к прекращению мирового демографического взрыва, но и к последующему постепенному, без катастроф, сокращению мирового населения до размеров, более соответствующих предельным возможностям жизнеобеспечения, которыми располагает Земля. Соответственно, снижение рождаемости в России, как и на Западе, можно рассматривать лишь как эпизод начинающегося глобального поворота от роста к сокращению численности мирового населения. Тогда в низкой «западной» рождаемости следует видеть не свидетельство упадка и кризиса западной цивилизации, как кажется многим, а напротив, доказательство ее адаптивных способностей. Открыв возможности небывалого снижения смертности во всемирных масштабах, она прокладывает теперь путь низкой рождаемости, без которой достижение низкой смертности превращается в огромную угрозу для человечества. Все это не исключает того, что низкая рождаемость и следующее за ней замедление или прекращение роста, а то и убыль населения развитых стран на фоне стремительного роста населения развивающегося мира, могут быть крайне невыгодны, даже опасны для них.

Оценивая демографическую составляющую глобального развития, можно с уверенностью сказать, что в условиях, когда главной заботой этого развития стало замедление роста мирового населения, думать, что реальным адекватным ответом на новую ситуацию в мире может стать повышение рождаемости и возврат к простому, а то и расширенному воспроизводству населения в развитых странах, в том числе и в России, было бы просто наивно. Гораздо более вероятно, что рождаемость в России останется низкой, а воспроизводство населения – суженным на долгое время, а это означает, по меньшей мере, еще один серьезный вызов, который придется принять России, – вызов демографического старения. Ведь уже в настоящее время в России удельный вес детского населения ниже, чем лиц пенсионного и трудоспособного возраста. Доля пожилых (60 лет и старше) людей в нашей стране выросла с 6,7 % в 1939 году до 11,9 % в 1970, до 18,7 % в 2001 и продолжает расти.

Во многих странах доля пожилых превышает 20 %, в Европейском союзе в целом она составляет 21,5 %, в Японии – 23,7 %. Такое же будущее ожидает и Россию. Следовательно, через 10–20 лет число лиц трудоспособного возраста будет меньше, чем пенсионеров, что может стать причиной целого ряда социально-экономических проблем. В первую очередь обеспокоенность вызывает увеличение экономической нагрузки на трудоспособное население из-за быстрого роста числа и доли пенсионеров, хотя называют и другие последствия, в частности старение самого трудоспособного населения, замедление обновления знаний и идей, ослабление напора поколений, геронтократия и пр.

Вызов демографического старения затрагивает, разумеется, не только экономическую сферу, на него придется отвечать всем жизненно важным подсистемам российского общества, он потребует существенной реорганизации и образования, и здравоохранения, и обороны, и многого другого. К этому тоже надо быть готовыми. Уже сейчас достаточно явно проявляется конкуренция за сокращающиеся контингенты молодежи между рекрутирующими ее ведомствами, она несомненно будет нарастать. В частности, серьезное беспокойство вызывает приближающееся резкое снижение численности призывных контингентов. Оно может привести, например, к снятию всех видов освобождений и отсрочек, связанных с получением образования и заполнением даже наиболее важных вакансий в сфере гражданской деятельности, что способно подорвать научный и экономический потенциал страны, но все равно не решит проблемы защиты ее границ. В качестве ответа на этот вызов рассматривается переход к профессиональной армии на контрактной основе, однако пока трудно сказать, насколько такой ответ окажется реальным и эффективным. И это – лишь один из примеров тех очень серьезных следствий, которые вытекают из проблемы демографического старения.

Таким образом, очевидно, что наша страна стремительно теряет свое место в мировой демографической иерархии. Еще в 1950 году Россия в ее нынешних границах занимала по численности населения четвертое место в мире после Китая, Индии и США. Сейчас она на седьмом месте (ее обогнали Индонезия, Бразилия и Пакистан), а к 2050 году сместится на 18-е место в мире, пропустив вперед себя несколько африканских стран, а также Бангладеш, Мексику, Египет, Филиппины, Вьетнам, Японию и Иран.

Но дело, конечно, не только в сравнении России с другими странами. Сокращение численности россиян неблагоприятно и по многим внутренним соображениям. Ведь даже сейчас существует очевидное несоответствие между населением России и размерами ее территории, протяженностью границ, огромностью пространств, нуждающихся в освоении, неразвитостью поселенческой сети и т.п. Россия всегда была слабо освоенной многоземельной страной с очень низкой плотностью населения, но эти ее качества стали особенно ощутимыми после распада СССР, от которого Россия унаследовала три четверти территории, но только половину населения. Если европейская часть России по плотности населения сопоставима с США (в Европейской России – 27, в США – 29 человек на 1 кв. км), то по сравнению с промышленными странами Западной Европы, не слишком населено даже ее историческое ядро. Одна пятая населения страны сосредоточена в Центральном экономическом районе, занимающем менее 3 % ее территории. Но и здесь плотность населения (свыше 62 человек на 1 кв. км) почти вдвое ниже, чем в Европейском союзе (119 человек на 1 кв. км). В азиатской же части России на 75 % территории страны проживает всего 22 % ее населения при плотности 2,5 человека на 1 кв. км. Демографический потенциал Сибири и Дальнего Востока явно недостаточен для освоения расположенных здесь природных богатств и для создания развитой, более или менее сплошной экономической и поселенческой структуры.

Общая ограниченность российского демографического потенциала сказывается на развитии российских городов. По доле городского населения (73 %) Россия находится на среднеевропейском уровне, не слишком отличается и от таких стран, как США (75 %) или Япония (77 %). Но ее городское население «размазано» по большому числу поселений, тогда как сеть крупных городов развита слабо. Всего два российских города насчитывают свыше 2 миллионов жителей. Такая «недоразвитость» крупных городов – свидетельство недостатков регионального развития России, которое сумело породить не так много мощных региональных и межрегиональных столиц. Но здесь есть и обратная связь: отток городского населения к нескольким крупным центрам в условиях ограниченности демографических ресурсов не позволяет сложиться крупным региональным метрополиям, которые могли бы дать импульс развитию своих регионов, не благоприятствует и процветанию малых и средних городов.

Таким образом, ни по внутренним, экономическим, ни по внешним, геополитическим, соображениям убыль населения не отвечает интересам России. Чем можно ответить на этот вызов?

Первым наиболее значимым фактором, повышающим рождаемость, является политическая и экономическая стабильность. В условиях же экономической и политической стабильности определенный эффект приносит экономическое стимулирование рождаемости, социальная и общественная поддержка многодетных семей.

Еще одним способом решения демографической проблемы является приток населения извне, крупномасштабная иммиграция. В ближайшие годы только она способна хотя бы частично противодействовать сокращению численности и старению населения России, да и всех остальных промышленных и урбанизированных стран.

Необходимо учитывать и большую роль духовного неблагополучия, как фактора риска преждевременной смерти и низкой рождаемости. Так, по мнению И.А. Гундарова, преодоление депопуляции в России возможно за 3–4 года через неэкономические регуляторы, имеющие нравственно-эмоциональную природу. При этом структура оздоровительных мер должна состоять на 20 % из усилий по повышению уровня жизни и на 80 % – качества жизни.

Наконец, важное значение придается решению экологических проблем в России. Поскольку в современном мире именно «болезни цивилизации», порожденные состоянием экологического неблагополучия, выступают в качестве ведущих причин смертности населения.

6. АНТРОПОГЕННОЕ ВОЗДЕЙСТВИЕ НА ОКРУЖАЮЩУЮ СРЕДУ

6.1. Загрязнение окружающей среды

Согласно принятому в ООН определению, в самом общем виде под загрязнением понимают все то, что встречается не в том месте, не в то время и не в том количестве.

Причем, как показывает практика природоохранной деятельности, следует различать понятия «загрязнение» и «загрязненность».

Blog

Учебное пособие Издательство Томского политехнического университета Томск 2006