Экология человека или экология Homo sapiens?
| Вид материала | Документы |
- Программа курса Методика организации курса \"Экология Тамбовской области\", 78.43kb.
- Ю. Л. Солодовников Гигиена и Экология человека (цикл лекций) Учебное пособие, 3754.6kb.
- Тематика лекций (Наименование тем, содержание, объём в часах) № п/п, 74.97kb.
- Аннотация дисциплины «Экология человека» Общая трудоемкость изучения дисциплины составляет, 16.4kb.
- Что такое экология человека?, 121.75kb.
- Экология Вопросы к зачёту, 25.45kb.
- Основные понятия по экологии экология, 39.35kb.
- Лекция 1 Что такое экология. Разделы экологии Термин «экология», 148.25kb.
- Методическая разработка интегрированного урока биологии «Влияние человека на окружающую, 97.03kb.
- Задачи: формировать широкое экологическое мировоззрение школьников; воспитывать убежденность, 107.72kb.
Экологии двуногих без перьев.
Итак, можно говорить, по крайней мере, о трех типах экологии тех, кого, следуя Платону, можно назвать двуногими без перьев – экологии Homo sapiens, экологии человека и экологии человека как духовного существа.
Эти три типа экологии дополняют и проясняют друг друга, хотя и разработаны в несопоставимо разной степени: экология Homo sapiens наиболее разработана как раздел зоологии, экология человека весьма фрагментарна, а экология духовного человека вообще представлена какими-то отрывочными сведениями. Такая несопоставимость материала, а кроме того, неуместность здесь сколько-либо систематического изложения зоологической экологии Homo sapiens определяет то, что далее будет рассмотрено несколько проблем экологии Homo sapiens в сопоставлении с экологией человека и там, где это будет уместно такое сопоставление будет дополнено данными по духовной экологии человека. Некоторые из приводимых соображений при этом могут показаться чудовищными для эколога, да и биолога вообще, но суть обсуждаемого предмета требует высказать их.
Некоторые проблемы экологии двуногих без перьев.
Положение в трофической цепи. С экологической точки зрения Homo sapiens является универсальным, в значительной мере вторичным консументом. Это означает, что Homo sapiens питается другими живыми существами, в том числе теми, которые, в свою очередь, едят других живых существ. Более того, двуногие без перьев являются и конечным консументом – их никто не ест в заметных количествах, а их трупы лишь разлагаются редуцентами. Таким образом, экология Homo sapiens находится в конце пищевой цепи на вершине пирамиды биомасс, так что численность его популяции не очень велика по сравнению с теми, кого он ест. В силу же нахождения в конце пищевой цепи анализ отходов жизнедеятельности Homo sapiens позволяет реконструировать состояние всей трофической цепи, что имеет очень большую ценность для диагностики состояния биоценоза. Но в силу тех же обстоятельств Homo sapiens является конечным потребителем и всех токсических веществ, которые накопились по всей пищевой цепи, оказываясь, таким образом, весьма уязвимым. Очеловечивание помогает уклоняться от включения в такие цепи, концентрация токсинов в которых особенно велика, а аскетическая практика одухотворенного человека вроде бы позволяет и нейтрализовать такие токсины.
Человек меняет структуру пищевых цепей, в которые включен Homo sapiens. Так, он начинает заниматься растениеводством и животноводством, что создает дополнительные петли в пищевой цепи. Благодаря животноводству он в большой мере становиться преимущественно вторичным плотоядным консументом, удаляясь от в основном растительной диеты высших гоминид.
Изменяет характер пищевых цепей и каннибализм. Только он обеспечивает ощутимое поедание двуногих без перьев. Однако в истории последних тысячелетий наблюдается некоторое ограничение, по крайней мере, признания каннибализма как нравственной и социальной нормы. В этом можно усмотреть одно из немногих проявлений нравственного прогресса. Примечательно, что отказ от каннибализма – факт чисто нравственный, не имеющий биологических предпосылок, поскольку тело человека, в отличие от тел некоторых других животных, не содержит специальных веществ – антиканниболитов, являющихся ядами для своих сородичей.
Напротив, духовно-мистические практики предписывают укорочение пищевой цепи, будь то рекомендации потребления первичных консументов – акрид или даже ограничение питания только растительными продуктами, то есть продуцентами. При этом согласно преданию, некоторые праведники, будучи младенцами даже отказывались по средам и пятницам от грудного материнского молока.
Homo sapiens является практически универсальным консументом, то есть может поедать почти все растения и почти всех животных. Человек же существенно ограничивает круг поедаемых им организмов. При этом пищевые предписания и запреты носят этнокультурный и религиозный характер. В некоторых случаях за ними стоят вполне понятные экологические, фенологические, географические и прочие естественнонаучные основания, в других прояснить их природу удается только на основании довольно сложных культурно-типологических реконструкций [20 – 234-298], некоторые вообще остаются непостижимыми [10].
У человека существует еще один тип пищевых ограничений – ограничения не только на потребляемые продукты, но и на форму потребления этих продуктов. Те или иные продукты потребляются в определенной культуре в виде блюд, которые, к тому же, должны потребляться культурно-нормативными способами [25 – 23-24; 22 – 201-227]. В противном случае вполне качественные продукты подлежат уничтожению или используются низшими сословиями.
Экологически такая ситуация весьма примечательна. Дело в том, что такое более тонкое «нарезание» пищевого ресурса обеспечивает, в конечном счете, более полное его использование. Благодаря этому появляется большое количество пищевых отбросов, которые служат пищей не только для домашних животных, но и животных, сопутствующих человеку – домовых грызунов и насекомых, воробьев и одичавших голубей и т.д. В известной мере это обеспечивает сосуществование разных социальных и культурных групп самих людей.
Эта ситуация имеет и еще одно измерение. Дело в том, что среди биологических атрибутов человека можно выделить несколько групп по их «аподиктичности». Нужды – самый жесткий тип необходимости. Неудовлетворенность нужд несовместима с биологической жизнью. Именно нужды удовлетворяются в столь экстремальных условиях, что в них приходится забывать о большинстве значимых для человека социокультурных нормативов (есть объедки или мышей, спать в навозе, носить одежду противоположного пола и т.д.). Потребности – социально нормативный способ реализации нужд и могут быть биологически неоптимальными (например, во многих странах к числу потребностей относится потребность в табаке, более того, табак рассматривается как нужда в боевых условиях в армии наряду с водой и минимумом еды). Желания регулируются типологическими и групповыми нормативами, а их удовлетворение определяет степень психологического комфорта. Прихоти индивидуальны, и об их удовлетворении заботиться сам человек или лица, интимно с ним связанные социовитальными отношениями [2; 22 – 201-227].
С учетом этого можно сказать, что экология питания Homo sapiens адекватна только в отношении пищевых нужд. Потребности в еде, желания иметь ту или иную еду будут характеризовать экологию питания человека. Прихоти могут серьезно рассматриваться либо в экологии человека, либо, при дополнительных обстоятельствах, в экологии духовного человека, но чаще с ними приходится встречаться у одичавшего человека, который лишен культуры и пресыщен, так что скорее может описываться в терминологии аномалий зоологической экологии питания. С другой стороны, потребление пищи в форме блюд предполагает ориентацию хотя бы на удовлетворение потребностей, а если такая возможность отсутствует и речь идет об удовлетворении нужды в пище, то в действие вступают механизмы экологии Homo sapiens. В этом случае могут употребляться неправильно приготовленные или поданные блюда и объедки.
Голозойность питания. Характеристикой экологии питания Homo sapiens, как и подавляющего числа всех животных, является наличие у него голозойного питания (свойственного большинству свободноживущих консументов). Голозойное питание представляет собой такой способ питания, при котором данное живое существо поглощает тело другого живого существа (растения или животного) или его части как некоторое твердое тело.
Альтернативами голозойному питанию является питание осмотическое, при котором всасываются готовые питательные вещества (что свойственно грибам и многим паразитам) и автотрофное питание (прежде всего, фотосинтез продуцентов), при котором органические вещества синтезируются из неорганических.
Осмотическое питание свойственно и двуногим без перьев (именно так питаются они, как и все остальные млекопитающие), так как они получают пищу через плаценту в утробе матери. Но у человека появляется еще одна ситуация подобного питания – в случае внутривенного введения питательных растворов, что широко используется в лечебной практике, что, в числе прочего, требует и создания самостоятельной отрасли биомедицинской промышленности (новый класс артефактов). С точки зрения выстраивания пищевых цепей, этот способ питания скорее напоминает паразитизм или наружное пищеварение, сходное с пищеварением пауков. Примечательно при этом и то, что подобное же питание применяется и по отношению к больным животным, что является еще одним проявлением их сапиентизации (правда, пассивно-принудительной).
Значительно интереснее, прежде всего в духовном аспекте, другая возможность – обретение человеком автотрофности, в результате чего человек может оказаться в начале пищевой цепи и иметь возможность вообще никого не есть (даже продуцентов, как рекомендуется в аскетике). Определенным контрастом к этой тенденции будет то, что главное таинство христианства – евхаристия – предполагает именно голозойность питания человека.
Фантастические проекты, касающиеся этой сферы, предполагают, например, обретение человеком способности к фотосинтезу или какой-нибудь допускающий такую возможность эндосимбиоз. Но примечательнее другое – весьма отрывочные данные о физиологии аскетов (йогов) указывают на то, что вроде бы при некоторых типах мистических практик у них появляется возможность к связыванию атмосферных азота и углекислоты, т.е. речь идет об обретении автотрофности человека. Оценивая достоверность таких сведений, следует принимать во внимание как принципиальную возможность существования таких процессов (что базируется на универсальности биохимической природы организмов), так и несоответствие общего типа обмена веществ высших животных автотрофному питанию. Но есть и другой способ объяснения подобных феноменов.
Дело в том, что ныне выясняется роль микроорганизмов, живущих в кишечнике и на коже двуногих без перьев, в синтезе ряда используемых ими веществ (например, витаминов, экзоферментов). Вполне возможно, что именно они и обеспечивают автотрофную феноменологию физиологии голозойного организма. Таким образом, речь идет уже о синэкологии Homo sapiens и человека. Особенно показательна при этом роль микроорганизмов в пищеварении.
Этот материал делает наглядным, что же представляет собой экология питания человека: существуют неосознаваемые этнокультурные механизмы поддержания нормы пищеварения – использование тех или иных заквасок для кисломолочных продуктов, вина, пива, хлеба и т.д. определяется культурными традициями отдельных общин (причем часто с экзогамными браками), а не популяций Homo sapiens. Экологические последствия этого – бесспорный предмет экологии человека (а не Homo sapiens).
Экология погребения. Положение двуногих без перьев в пищевой цепи как конечных консументов акцентируется и тем, что человеку свойственно хоронить своих покойников. Тем самым они не становятся добычей трупоедов – зверей и птиц, а действительно оказываются субстратом непосредственно для редуцентов.
Очень интересным экологически является наличие тех или иных форм погребальных обрядов. Сожжение трупов с последующим рассеянием или захоронением праха, захоронение трупа на кладбище или в доме – все это значительно влияет на характер деятельности редуцентов. Сами кладбища являются особыми урочищами со своеобразной экологией. В частности, кладбища могут быть и резервуаром болезнетворных для человека микроорганизмов (в случае захоронения покойников, страдавших инфекционными заболеваниями).
Особый вопрос – выбор кладбищенских растений, что, по-видимому, связано с тонкими вопросами посмертного существования покойных.
Примечательно, что у остальных животных чего-либо похожего на кладбища нет. Исключение составляют лишь слоны, хотя природа скоплений их останков и может быть иной. Таким образом, экология погребения – вопрос экологии именно человека, причем имеющий и явно духовные аспекты.
Обращает внимание на себя и представление (безотносительно к его справедливости) о нетленности мощей как свидетельстве их святости. Если согласиться с этим и учесть обсуждавшуюся интенцию отказа от голозойного питания, то вырисовывается очень интересный экологический портрет праведника – автотроф с нетленными мощами. Это предельное сокращение трофической цепи, которое можно сопоставить только с сохранением растений в ископаемом состоянии, например папоротникообразных в каменноугольный период. Однако абсолютизировать этот образ не следует – уста человека духовного оскверняются не тем, что входит, а тем что выходит из них (ср. Мф, 9, 14-19, Лк, 2, 18-22 и др.), а нетленность мощей – вовсе не существенный признак святости.
Динамика численность популяции. Весьма интересным является вопрос и о динамике численности популяции. Имеющиеся данные позволяют говорить о неуклонном увеличении населения Земли на протяжении всей более чем миллионолетней истории человечества. Несмотря на то, что этот рост не был монотонным, сопровождался временными уменьшениями численности населения, тем не менее, уровень, вокруг которого происходит колебание численности, так и не стабилизируется, а все повышается. Для эколога это знак того, что за таким ростом должно последовать взрывообразное сокращение численности популяции. Возможно, именно это обстоятельство и является неосознанным основанием распространения эсхатологических представлений.
Тем не менее, в демографической динамике можно проследить цикличность, свойственную динамике численности популяций других организмов. Наиболее наглядным механизмом циклической регуляции численности популяции является наличие хищников или иных естественных врагов. Однако, как говорилось, двуногие без перьев являются концом трофической цепи и их никто не ест. Поэтому их численность регулируется преимущественно паразитами и патогенными организмами. И действительно, массовые эпидемии вносили свой значительный вклад в регуляцию численности населения, по крайней мере, до второй половины XIX века. Успешная же борьба с ними, в особенности после появления антибиотиков в 40-е годы ХХ века, определили взрывной характер роста популяции, так что за последние немногим более чем полувек население Земли возросло в пять раз.
Однако биологам известно, что у различных организмов существуют какие-нибудь реакции на возрастание плотности популяции выше определенного уровня (как и на уменьшение ниже критического), приводящие к оптимизации плотности популяции. Поэтому из общеэкологических соображений можно ожидать появление, к примеру, 4-5 видов микроорганизмов, которые будут неспецифическим образом регулировать плотность популяции. И такие организмы, по-видимому, и обнаружили себя – это возбудители СПИДа и бешенства коров. Появились данные и об обнаружении еще одного подобного возбудителя в Африке (одном из регионов Земли, где имеется заметный прирост населения). Сходство экологии этих эпидемий и ситуаций с Содомом и Гоморрой или легендарной Атлантидой постигается даже массовым сознанием.
Но не все может быть объяснено такими очевидными экологическими моделями. Так, например, обращается внимание на необъяснимый рост численности населения Европы в первой четверти XVIII веке, причем это рассматривается в широком культурном контексте таких событий, как становление европейского права (появление «О духе законов» Монтескье), изменение понимания природы живого организма или смена техники рисования [36 – 155-181]. Таким образом, вопрос о динамике численности населения вводится в сферу культурных явлений и проявляет свою принадлежность к экологии именно человека.
Совершенно очевидна именно человеческая природа попыток регулирования численности населения как отдельных территорий, так и Земли в целом. Предлагаемые способы, однако, могут быть проранжированы по возвышенности – от механических контрацептивов до женского образования. Последнее оказывается столь эффективным с точки зрения сокращения рождаемости, что встает вопрос об исчезновении европейского населения даже в Европе. И здесь уместно вспомнить о поощрении чадорождения религиозным сознанием, которое, казалось бы, входит в противоречие с насущными демографическими проблемами. Однако такое сознание ориентировано скорее не на современный евро-американский стандарт потребления, а на обсуждавшийся выше образ человека-папоротника, экологическая нагрузка которого (объем потребляемых индивидом, популяцией или сообществом ресурсов и порождаемых в результате их деятельности веществ и изменений обстановок, которые требуют нейтрализации другими компонентами биоценозов) на биосферу несоизмеримо ниже. Так возникает реальная оппозиция экологии численности человека душевного и человека духовного.
Другие вопросы экологии двуногих без перьев. С тем, чтобы более полно оценить предмет экологии человека, можно перечислить еще ряд вопросов, относящихся к этой области. При этом придется ограничиться лишь краткими комментариями, построенными по уже использованной схеме: зоологическая специфика экологии Homo sapiens, отличие от нее экологии человека, особенности экологии, прослеживающиеся у человека духовного (там, где это уместно).
Глобализация экологических процессов – экология локальных популяций Homo sapiens сменяется глобальной экологией человека. В частности:
- Сложился мировой рынок сельскохозяйственной продукции, в результате чего происходит глобальная циркуляция большинства паразитов и возбудителей болезней сельскохозяйственных культур, так, что продукты, произведенные в одной части мира могут быть аллергенами для населения другой части мира.
- Глобальные миграции населения обеспечивают глобальный характер эпидемий человека и домашних животных, глобальное распространение микроорганизмов, сорняков и других сопутствующих человеку организмов.
- Подвижность населения и распространение смешанных браков и внебрачных половых контактов практически исключает возможность существования географически изолированных популяций, так что можно говорить об известном уровне глобальной панмиксии.
- Глобализация экономики позволяет перераспределять экологическую нагрузку по регионам мира. Так, развитые страны мира активно занимаются природоохранной деятельностью на своей территории, перенося экологическую нагрузку на малоразвитые страны, притом, что экологическая нагрузка создаваемая даже европейским младенцем в несколько раз больше, чем африканским.
- Глобализация экологической нагрузки является основанием для того, чтобы говорить не столько об экологии Homo sapiens, сколько об экологии ноосферы – экологии человечества. Одухотворение человечества позволяет говорить о духовных аспектах глобальной экологии.
Экология хозяйственной деятельности человека. Сама по себе хозяйственная деятельность – достояние человека. Говоря об ее экологических аспектах можно выделить следующие, преимущественно синэкологические, процессы:
- Преобразования биоценозов в результате создания поселений, строительства предприятий, разработки полезных ископаемых и т.д.
- Экологические последствия деятельности предприятий такие, как поглощение кислорода, выбросы отходов, рассеивание тепла, выделяемого в процессе производства. При этом не следует полагать, что даже с человеческой точки зрения такие последствия только негативные, а к тому же помнить о том, что порою эти последствия могут быть весьма нетривиальными. Так, например, основным источников избыточного по сравнению с дыханием кислорода (помимо болот) является деревообрабатывающая промышленность – пущенная в дело древесина не требует кислорода на свое разложение.
- Повышение концентрации тех или иные веществ выше ПДК как следствие хозяйственной деятельности (в промышленности, при использовании удобрений, гербицидов, инсектицидов и т.д.). Такое состояние оказывается принципиально преодолимым, поскольку, как показывает опыт, для каждого вещества находится организм, чаще микроб, способный его нейтрализовать или разложить. Проблема заключается в наличии временных и финансовых ресурсов на селекцию и интродукцию соответствующих организмов.
В некоторых случаях характер и достоверность негативных влияний на экологию таких веществ весьма проблематичны. Так, сомнительна роль фреонов в разрушении озонового слоя атмосферы – скорее дело здесь в изменении общего баланса кислорода вследствие разрушения транспортными средствами покрова тундры, что создает преимущества для развития синезеленых водорослей, которые осуществляют фотосинтез без выделения кислорода.
- Негативные экологические последствия недальновидной интродукции и селекции организмов, такие как распространение кроликов в Австралии или повышение мутабильности микроорганизмов в результате непродуманного использования антибиотиков. (Желание предупредить нечто подобное является источником предложений моратория на генную инженерию или озабоченности проблемой СПИДа – мутабильность ВИЧ может сделать его источником, например, воздушно-капельной инфекции, которая будет опасна для всего населения, а не только распутников или сексуальных меньшинств).
Необходимо подчеркнуть, что значительные экологические перестройки не являются неизбежными последствиями хозяйственной деятельности человека или ее высокой интенсивности. Антропогенные экологические катастрофы происходили и при низкой интенсивности хозяйственной деятельности в хрупких биоценозах (ср. антропогенную природу азиатских пустынь), но они не неизбежны и при интенсивном ведении хозяйства (например, в современном биодинамическом сельском хозяйстве). Построение хозяйства на духовных основаниях [3] призвано гармонизировать и экологическую ситуацию.
Экологические аспекты доместикации организмов. Из числа многообразных экологических проблем доместикации можно выделить несколько:
- Возделывание сельскохозяйственных растений или содержание домашних животных создает для них условия, которые можно сопоставить с удовлетворением потребностей (а не нужд как не в агроценозах). Соответственно, возникают дополнительные экологические ниши, в которых формируется сорная флора и фауна, подверженные весьма быстрой коэволюции с человеком и, в особенности, с близкими к ним культивируемыми видами. В результате вокруг человека формируется ареол сопутствующих ему видов (сорняков злаков, грызунов, воробьев и т.д.).
- Сельскохозяйственная деятельность нередко является источником деградации окружающих биоценозов – усиливая эрозию, увеличивая сапробность водоемов, разрушая гнездовья и т.д.
- Сугубо человеческой является селекция декоративных форм растений, птиц (напр., куриных, голубей), собак, кошек и т.д., что влечет создание специальных отраслей экономики, которые, с одной стороны, позволяют заполнить некоторые свободные экологические ниши, а с другой – порою являются формой весьма расточительного использования экологических ресурсов.
- Человек может продвигать домашних животных по трофической цепи. Так, кошек частенько кормят преимущественно рыбой, которая замещает плоть теплокровных, что является определенной формой поста. Точно также, питание собак – тоже хищников! – можно значительно сдвинуть в сторону вегетарианства. В этом контексте вспоминается и введение в XIII веке Папой Римским постов для животных. Более того, соответствующее воспитание человеком животных позволяет достичь положения, при котором кошка будет спать с собакой, что прообразует существование животных в Эдеме. Напротив, селекции свирепых пород собак демонизирует их, а выведение боевых быков или петухов делает кровожадными травоядных и зерноядных.
________________________
Приведенный материал позволяет достаточно ясно представить себе, что есть предмет экологии человека, в чем ее отличие от экологии Homo sapiens, как изменяет экологию человека его духовная жизнь. Теперь предстоит рассмотреть соотношение означенного предмета с некоторыми другими смежными сферами.
Предельные проблемы экологии человека
В этом разделе будут рассмотрены некоторые проблемы соотношения экологии человека и общей экологии, которые вызывают наибольшую тревогу общественного сознания.
Первая из них – проблема экологической безопасности человека. К сожалению, говоря о ней, не всегда учитывают разные уровни проблемы.
Одно дело неблагополучие среды по тем или иным параметрам. Если при этом речь идет действительно об обоснованном вредоносном для здоровья человека действии тех или иных факторах (например, превышении ПДК тех или иных веществ или недопустимом уровне радиоактивности), то предмета для дискуссий нет и необходимо произвести очищение среды и ликвидировать источник загрязнения (обычно – но не всегда! – антропогенный).
Такого рода экологическое неблагополучие бывает источником болезней или сокращения продолжительности жизни единичных людей или их сообществ, иногда это вызывает наследственные заболевания, но обычно оно не является источником кризиса социокультурной организации. При этом, однако, надо действительно реалистично оценивать уровень опасности и корректность ее оценки, поскольку переоценка опасности может быть сама по себе травмирующим фактором (это один из феноменов экологии сознания - см. далее). Более того, по социально-экономическим причинам (снижению конкуренции, наличию компенсаций) зоны локальных экологических бедствий могут оказываться даже притягательными для определенной части населения (бедных, изгоев, переселенцев и т.д.).
Этот аспект экологической безопасности является основой зеленого бизнеса – производства экологически чистых продуктов. Эта отрасль экономики вторая по доходности – после наркобизнеса, и более доходна, чем торговля оружием. Вместе с тем, целесообразность использования экологически чистых продуктов (не говоря об их реальном качестве) в экологически неблагополучных ситуациях не всегда бесспорна. Поэтому частью зеленого бизнеса является зеленый рэкет – возбуждение у людей (как правило, некомпетентных) ощущения экологической опасности и поддержания у них состояния экологической озабоченности.
Другое дело наличие устойчивого тренда экологических изменений, приводящее к смене привычной среды обитания данной человеческой общности. Анализ таких ситуаций показывает, что подобные изменения либо целенаправленно производятся людьми (в степи строится город или завод) и тогда ожидать чего-либо иного просто абсурдно, либо речь идет о закономерной смене биоценозов в сукцессионом ряду.
Возникающие при этом у населения проблемы являются проблемами сознания, которое мыслит среду обитания как статическую, а не показателем экологического неблагополучия. Традиционное сознание нередко связывает такие изменения с вмешательством сверхъестественных сил (обычно негативными – карающими, предупреждающими, наставляющими). Более того, оказывается, что никакие антропогенные воздействия не в состоянии вызвать изменения последовательности биоценозов в сукцессионом ряду, хотя и могут повлиять на скорость протекания этого процесса. Поэтому дополнительные психологические проблемы сознания могут возникать при смене кинетических характеристик такого процесса [7 – 1-16].
Часто подобные изменения среды обитания являются источником распада сложившихся моделей хозяйственной и культурной жизни, и хотя физического вымирания населения не происходит, в итоге имеет место исчезновение каких-то этнокультурных образований. При этом не выявляется сильной зависимости подобных преобразований от духовных ориентаций людей. Так, буддистские общины (экологичность которых любят подчеркивать некоторые западные исследователи) переживают те же локальные экологические катастрофы, что и аврамитские (хотя, быть может, при большей плотности населения).
Третий тип преобразований – глобальные или крупные надрегиональные преобразования среды обитания, то, что обозначается ныне в англоязычной литературе как Global changes.
Несмотря на порою очень тревожное отношение к ним (глобальное потепление климата, усиление тектонической активности, накопление СО2 в атмосфере и т.д.) все они укладываются в рамки колебаний соответствующих показателей в течении биосферно-атмосферно-гидросферно-стратисферно-тектонического цикла (БАГСТ-цикла), длительность которого порядка 100 млн. лет близка Галактическому году. При этом, очевидно, что не все сезоны Галактического года совместимы с жизнью человечества, по крайней мере в его привычном ныне виде. Так можно ли считать такие Global changes какими-то аномалиями экологии человека (а тем более Homo sapiens)?
Причиной таких изменений могут быть какие-то глобальные геологические процессы, космические влияния или вообще неизвестные силы. Возникает вопрос и о том, в какой мере человек может быть их источником. Отвечая на него, следует иметь ввиду, что в распоряжении человечества до сих пор нет источников энергии, которые могут вызвать эффект такой силы, которая будет сопоставима с величиной колебания параметров в течении Галактического года. Однако, не непонятно, каковы могут быть последствия вызванных человеком изменений кинетических характеристик экологических процессов и не могут ли они быть источником Global changes. Если давать на него положительный вопрос, можно прийти к выводу, что действительно человек может быть источником собственного самоуничтожения.
При этом, однако, также нужно сохранять изрядную долю рассудительности. Так, если ведутся действительно основательные разговоры об экологическом кризисе, то нужно помнить, что кризис – эта точка перелома в ходе болезни, за которой может последовать и исцеление, в отличии от катастрофы, которая такой возможности не предполагает. Кроме того, очень показательно то, что разговоры об экологическом кризисе идут на фоне блестящих эколого-демографических показателей состояния популяции – беспрецедентных роста численности населения, увеличения средней продолжительности жизни и снижения детской смертности.
Второй подобной проблемой экологии человека является то, что человек овладевает силами, которыми не в состоянии полностью управлять.
Наиболее древней и распространенной такой силой является огонь. Термическая обработка пиши, использование огня как средства дезинфекции, источник тепла для обогрева жилища и широчайшего спектра технологий имеют далеко идущие экологические последствия. Благодаря нему многие регионы мира приобрели иное лицо вследствие подсечно-огневого земледелия или добычи угля. Заметна роль человека и в возникновении непреднамеренных лесных пожаров. Но огонь продолжает быть и значительным источником опасности для самого человека.
Видимо столь же старым является и война как экологический фактор. Ее своеобразие – в отличие от противоборства других организмов – состоит в том, что жертвами помимо соперников и обитающих в них микроорганизмов и паразитов, являются и многие другие (в том числе, и макроскопические) организмы.
Новые силы порождаются промышленностью, причем особое значение во влиянии на экологию принадлежит авариям и техногенным катастрофам. Наиболее показательны ядерные катастрофы. Так, в Чернобыле оказалось, что автоматика отказывает при подобном уровне радиации и в наиболее опасных местах должен работать сам человек. Такие ситуации невольно наводят на размышления о сути греха... Результатом таких катастроф являются принципиально новые, антропогенные, по сути, биоценозы, такие как Чернобыльская зона или ВУРС (Восточно-уральский радиоактивный след), тянущийся от Кыштыма.
Наконец, подобной неподвластной для человека силой является и его сознание. Тогда величайшей экологической катастрофой является вкушением человеком от Древа познания добра и зла, в результате чего не только человек, но и все живые существа становятся смертными (а также, по-видимому, появляются вторичные консументы и редуценты).
Вместить подобные проблемы экологии человека сознание практически не в состоянии.