Geum.ru

А. А. Пископпель Г. П. Щедровицкий подвижник и мыслитель

Вид материалаДокументы

Содержание


Творческая биография
Московский Методологический Кружок (ММК)
Рабочий Архив и публикация наследия Г.П.Щедровицкого
Подобный материал:
  1   2   3   4



А.А.Пископпель

Г.П.Щедровицкий – подвижник и мыслитель *



Знакомить читателя с жизненным путем и творческим обликом Георгия Петровича Щедровицкого и легко, и трудно.

Легко потому, что Георгий Петрович был публичным человеком, идеологом и культурным деятелем, а не чисто кабинетным ученым, отрешенным от социальной жизни. Он неутомимо участвовал во всех социально значимых событиях научной и философской жизни своего времени. И, вместе с тем, его нельзя себе представить в иной стихии, нежели стихия мысли, мышления, но размышления не наедине с самим собой в глубоком кресле, а в процессе живого общения, так сказать, на общественном подиуме. Подобно Сократу, он всем видам философствования предпочитал диалог и публичную дискуссию, большим мастером которых он был.

Его образ жизни был таков, что все или почти все в ней было отдано организованной им самим семинарской работе и обсуждениям волновавших его проблем с коллегами и учениками в свободное от семинаров время. Огромное количество дискуссий, докладов, лекций, бесед... И никогда не прекращавшаяся рефлексивная работа над своим и чужим «мыследействованием», фиксируемая в бесконечных «заметках».

Сам себя он называл «идеалистом» – человеком, для которого идеи и теоретические принципы являются первой и подлинной реальностью. И это не было фигурой речи – весь его образ жизни был специально организован для служения главной идее – развитию того направления мысли и деятельности, которые он называл Методологией и привлечению к этому делу своей жизни как можно больше активных и самостоятельно мыслящих людей.

Казалось бы, раз вся его сознательная жизнь прошла на виду у великого множества людей – друзей и учеников, единомышленников и оппонентов, то о ней известно все. Дело только за тем, чтобы собрать ее воедино и представить на всеобщее обозрение. В каком-то смысле может быть так оно и есть. Однако масштаб, динамика, разнообразие и продолжительность этой публичной деятельности были таковы, что многочисленные свидетельства его неутомимой творческой активности трудно обозримы и принадлежат одновременно «всем и никому». Для каждого из тех, кто прошел с ним тот или иной отрезок своей жизни существует «свой» Щедровицкий, свой опыт общения с ним, свои, иногда очень сложные и противоречивые, взаимоотношения. Уходили старые и приходили новые ученики, появлялись новые интересы и устанавливались иные приоритеты, менялось время, менялся и он вместе с ним. Неизменной была лишь погруженность в непрерывный коллективный дискурс – работа, работа и работа.

Будучи не только мыслителем, но и человеком действия и не имея возможности полноценно реализоваться в атмосфере советского официоза, он создал свой собственный мир, свою Касталию – Московский Методологический Кружок (ММК), – в которой мог свободно жить и мыслить1.

В этой задуманной и реализованной, подчеркнем это, в кондовых советских условиях Касталии, он, как и подобает мыслителю, искал свой ответ на извечный вопрос: «Кто мы? Зачем и куда идем?». Таким ответом стала разработка глобальной интеллектуально-действенной программы и ее центральных звеньев — методологических «подходов», сначала мыслительного, потом деятельностного, затем системодеятельностного и, наконец, системомыследеятельного.

Но одновременно с этой программой он неизбежно создавал и образ современного мыслителя. Не предметного специалиста – не физика, языковеда, или педагога, а именно мыслителя в традиционном, философском смысле этого слова как универсальной фигуры, но в ее новой, современной форме. Создавал не на бумаге, а в жизни, самой своей личностью и предъявил этот образ миру как некоторый урок. Недаром Московский методологический кружок сумел объединить и инженеров, и физиков, и языковедов, и педагогов, и философов, и архитекторов - учившихся говорить друг с другом на едином, универсальном языке, на котором можно ставить и обсуждать любые проблемы, связанные с вынашиванием и воплощением самых разнообразных интеллектуальных замыслов - исследовательских, проектных, организационных и т.д.

Конечно, лучше всего о себе, почему и зачем он десятилетиями вел подвижническую жизнь, мог бы рассказать он сам. Но, замечательный мастер рефлексии, Георгий Петрович признавал продуктивность только деятельностной ее формы и был чужд «интеллигентскому самокопанию». В его огромном архиве сохранился фактически лишь один текст, в котором он предается воспоминаниям о своей жизни, но и они заканчиваются годами учебы в Московском Государственном Университете, когда их автор был в самом начале своего творческого пути2.

Огромный корпус оставшихся письменных текстов выступлений и обсуждений, размышлений и заметок (только описанная часть его личного рабочего архива содержит около 4000 папок), великое множество живых впечатлений и свидетельств участников методологического движения. В каждом из них сохранился след его жизни, но сам человек, оставивший эти многочисленные и труднообозримые свидетельства своей поразительной творческой мощи и энергетики загадочен и неповторим.

Для Г.П.Щедровицкого всегда была характерна убежденность, что подлинное интеллектуальное творчество – это всегда работа на будущее. Поэтому он никогда не жил сегодняшним днем, а поверял свою жизнь этим будущим, причем таким, которое делаем мы сами и которое только потом становится той самой Историей, которую штудируют школьники. И единственной оценкой своих трудов, которая его по-настоящему глубоко волновала, была историческая оценка. Будущее и подведет итоги его трудам и борениям.