С. П. Мавроди искушение книга

Вид материала

Книга

Содержание Богослова (Апокалипсис). Всё, всё, что гибелью грозит До встречи в аду!

Подобный материал:

• Куртц П. К93 Искушение потусторонним: пер с англ, 7904.74kb.
• С. П. Мавроди сын люцифера книга, 9439.81kb.
• М. А. Орлов. Искушение нечистой силой, 7779.1kb.
• Илья Якунин Искушение Тцары в пустыне Сказка, написанная порнобионической dx-мухой, 2525.48kb.
• Задачи урока Искушение лейтмотив драмы А. Н. Островского «Бесприданница», 58.92kb.
• А. С. Селищева Последнее обновление 16. 02. 2012 = Приложения «Е» к лекции, 973.43kb.
• Реферат на тему, 149.58kb.
• Исследовательская деятельность, 243.02kb.
• Искушение анжелики анн и Серж голон часть первая фактория голландца глава, 5428.89kb.
• Самостоятельная работа по дисциплине «Управление качеством» Тема: Система менеджмента, 113.58kb.

КНИГА.

«И говорил [он] как дракон».

Откровение Иоанна

Богослова (Апокалипсис).

«Зачем же ты не послушал

гласа Господа?»

Первая книга Царств.


1.


«Аминь!» – Курбатов поставил в конце восклицательный знак, нажал «Сохранить» и с наслаждением потянулся.

Нет, всё-таки я молодец! – с удовольствием подумал он, глядя на мерцающий экран компьютера, на ровные строчки текста.

Теперь можно было идти спать. Дело сделано.


……………………………………………………………………………………………………..


Примерно месяц назад с Борисом Владимировичем Курбатовым, скромным клерком одного из московских банков, стали твориться странные вещи. Его вдруг начали мучить кошмары. Или, может, наоборот, – посещать видения. Он и сам не знал, что это такое и как это лучше назвать. Ибо тому, что с ним происходило, названия в человеческом языке просто-напросто не было.

Началось всё с того, что ему приснился внезапно какой-то совершенно невероятный сон. Да даже фактически и не сон вовсе, а непонятное что-то. Бред! Не бывает у нормальных людей таких снов. Не бывает – и всё тут! Не-бы-ва-ет! Неоткуда им просто взяться.

Лето, степь, Россия, революция, гражданская война. То ли 19-й, то ли 20-й год. Он, Курбатов Б. В., участвует в штыковой атаке.

Только звали его тогда как-то иначе… Как?.. И чин?.. какой-то ведь у него был тогда чин?.. Звание?.. В той, другой, дореволюционной жизни?.. Штабс-капитан, кажется?..

Впрочем, не важно. Сейчас на нем черная форма марковца, и он в составе офицерского добровольческого полка идет в цепи по выжженной беспощадным солнцем степи с винтовкой наперевес. Жара, ни ветерка.

Навстречу, пока еще вдалеке, движутся стройные и ровные, густые цепи красных. Их много, очень много. В несколько раз больше, чем белых. Они идут уверенно, быстро, каким-то легким, словно «летящим» шагом. Красные курсанты! Элита красных войск.

Цепи неумолимо сближаются. Неожиданно красные начинают петь. «Интернационал»! Подхваченный тысячами людей, он разносится далеко по степи и звучит сейчас особенно грозно. «Вставай, проклятьем заклейменный!» – ревут в едином порыве тысячи глоток.

Белые молчат. Марковцы всегда атакуют молча. И они никогда не отступают. Ни перед каким противником. Даже численно их превосходящим. Красным это прекрасно известно.

Стороны сближаются. Напряжение растет. Цепи и тех и других начинают потихоньку сжиматься в гармошку. Курбатов откуда-то знает, что это всегда происходит при штыковых атаках. Хочется почувствовать, что ты не один, не брошен на произвол судьбы, не оставлен наедине, лицом к лицу с бесконечной лавиной тяжело надвигающихся на тебя, поблескивающих тускло на солнце, несущих смерть штыков!.. что рядом кто-то есть!.. хочется ощутить локоть товарища. И потому ты невольно ищешь его, этого товарища, придвигаешься к нему поближе! хотя и знаешь прекрасно, что делать этого, ломать строй, ни в коем случае нельзя. Но поделать с собой ты ничего не можешь. И никто не может. Никто! Ни белые, ни красные.

Стороны всё ближе… ближе… Песня красных обрывается. Напряжение уже так велико, что петь невозможно. Все силы уходят только на то, чтобы не повернуться и не побежать. Чтобы заставить себя идти вперед!.. вперед!.. навстречу смерти. Еще шаг,.. еще… Кажется, что вынести этого уже нельзя! Что всё!! Сейчас мы побежим! Вот прямо сейчас!!!… И в этот самый момент побежали красные.


Курбатов вздрогнул и проснулся.

Что это было? – с изумлением спросил он себя. – Сон или явь? Откуда это у меня? Откуда я всё это знаю?! Марковцы,.. черная форма,.. красные курсанты… Как при штыковой атаке себя люди ведут… Что за чудеса?! И как ясно я всё это чувствовал и ощущал!.. Солнце,.. жара,.. пот, стекающий из-под фуражки,.. дурманящий запах степи… Страх, отчаяние,.. ярость,.. решимость этого… человека. Как будто я и правда там только что был. Участвовал в том бою под этой затерянной в степи станицей… Заняли мы ее, кстати?..

Господи!! Какой еще «станицей»?! – вдруг опомнился он. – Кто это «мы»? Да что это со мной?!

Но это было только начало. Дальше на Курбатова обрушился целый поток подобного рода картин-воспоминаний. Они преследовали его постоянно, ежесекундно, днем и ночью!

Он ехал в метро и видел мысленным взором в то же время какие-то горящие крепостные стены,.. факелы,.. мечи,.. лестницы,.. карабкавшихся по ним людей, чьи-то разинутые в безумном крике рты… Разговаривал с начальником на работе – и задыхался одновременно от ужаса, прикованный к веслу в тонущей римской галере. Он умирал среди спартанцев Леонида под тучами стрел лучников Ксеркса при Фермопилах; принимал на себя страшный удар тяжелой римской пехоты в рядах легковооруженных галлов под Каннами, в самом центре грозного ганнибалового полумесяца; замерзал в составе Великой армии в сорокаградусные морозы на Смоленской дороге… Он тонул, горел заживо, его рубили мечами, протыкали пиками… Его бесчётное число раз пытали, вешали, распинали…

Он прожил за эту неделю тысячи жизней. Умер тысячью смертей и испытал боль, страдания и муки, восторги и радости тысяч людей. Солдат, убийц, насильников… Героев и пророков. Палачей и их жертв. Казалось, ад выпустил свои души, чтобы все они прошли через Курбатова. Чтобы он ощутил и почувствовал всё то, что в свое время ощущали и чувствовали они. Понял их, понял, ради чего они жили, ради чего совершали свои подвиги и свои злодейства. И ради чего умирали.

Когда через неделю все кончилось, Курбатов стал по сути совершенно другим человеком. На тысячу лет, на тысячу жизней мудрее. Истины, в которые он всегда свято и безоговорочно верил (а может, просто никогда особо над ними и не задумывался!), вдруг задрожали и заколебались. Черное стало белым, а белое черным.

При холодном и безжалостном свете его тысячелетнего опыта мир стал выглядеть вдруг совсем иначе. Миражи исчезли, туманы рассеялись – и вечные истины снова засияли во всей своей холодной, равнодушной, бесстрастной красоте. Предстали в своем чистом, изначальном, первозданном виде. Добро снова стало добром, а зло – злом. Подлость – подлостью, ложь – ложью, а предательство – предательством. Под какими бы личинами и масками они ни прятались и в какие бы одежды ни рядились. Он и сам тысячи раз бывал в тех своих жизнях и лжецом, и подлецом, и предателем – и теперь сразу видел их насквозь, безошибочно узнавал с первого взгляда.

Он снова понял, что такое достоинство и честь, как прекрасна победа, и как горько и ужасно поражение. Что такое друг и что такое враг. И что такое любовь.

Это новое знание переполняло его, и он просто не знал, что с ним делать.

И тогда он решил написать книгу. Роман. Он никогда ничего не писал до этого и поначалу даже не знал, с чего начать и как вообще за это взяться.

Но всё оказалось на удивление просто. Даже слишком просто. Он даже и не правил в тексте почти ничего и вообще не знал, начиная, о чем будет писать дальше и чем в итоге всё закончится. Слова сами рождались в душе, как будто кто-то посторонний нашептывал, надиктовывал ему их, а он должен был лишь только успевать их записывать. Печатать. Заносить в компьютер.

Не прошло и трех недель, как книга была завершена. Это было какое-то странное произведение. Роман, не роман,.. повесть, не повесть… Его, собственно, и художественным-то можно было назвать лишь с большой натяжкой. Не было ни сюжета, ни главных героев, были лишь какие-то отдельные, разрозненные куски, обрывки, черепки, осколки чьих-то жизней и чьих-то судеб. Чьих-то записок, дневников, размышлений…

И тем не менее, это было несомненно единое произведение. Проникнутое каким-то единым, общим замыслом, не понятным до конца в момент написания даже самому автору. Оно безусловно оставляло по себе впечатление цельности, монолита. По прочтении куски его, казалось бы, совершенно между собой не связанные, каким-то волшебным образом складывались вдруг во что-то единое, целое; и это единое производило на читателя эффект, поистине магический; действовало непосредственно на его душу, властно вторгалось туда, легко обходя и минуя все бесчисленные заслонки, барьеры и фильтры сознания и подсознания: моральные, нравственные, этические, религиозные.

Отсутствие единого сюжета фактически лишало читателя возможности хоть как-то противиться и сопротивляться этому страшному внушению, поскольку он до последнего момента так и не понимал, в чем же, собственно, его пытаются убедить? Автор двигался маленькими шажками, вроде бы совершенно бессистемно и хаотично, в самых разных, подчас словно бы даже противоположных, направлениях. Каждый отдельный шажок не вызывал, казалось бы, никаких сомнений, никакого неприятия, отторжения или отталкивания – ни религиозного, ни нравственного, ни морального – и читатель с ним легко соглашался и охотно его принимал и признавал.

И тем неожиданнее был финал, конечный пункт, в котором он, читатель, в итоге вместе с автором незаметно оказывался. Куда автор его незаметно, потихоньку, исподволь подводил.

Курбатов и сам только теперь по-настоящему понял, что такое высокое, действительное, подлинное искусство; осознал его страшную, всепобеждающую, всесокрушающую силу. Не зря традиционная церковь издавна, испокон веков рассматривала его как дьявольское искушение, соблазн для слабой человеческой души, не способной без Божией помощи противостоять прелести рукотворной красоты. Оно позволяет внушать человеку, убеждать его в чем угодно! Легко и играючи сметая любые перегородки. Нравственные, этические, религиозные – любые! Всё зависит только от силы таланта автора. Сопереживая вместе с героем, читатель сам на время становится этим героем. Принимает и оправдывает его жизненные ценности и установки. Ему самому ранее, до прочтения книги, подчас совершенно чуждые. Теперь же, после прочтения…

Это была какая-то совершенно новая мораль; новая, иная система ценностей. Исподволь, незаметно внедряющаяся, проникающая, проскользающая неслышной тенью при прочтении в душу. Стройная и логически безупречная. Холодная и безжалостная. Новая Вавилонская башня, упирающаяся своей вершиной в самое небо.

Нечто вроде кодекса чести, устава какого-то тайного ордена. Заповеди, подобные библейским, но по духу абсолютно им чуждые. Противоположные!


Никакого смирения! Никакого страха Божия! Никого и ничего не бойся! Сам стань богом! Сам принимай решения! Бог ни перед кем не отчитывается, никого и ничего не боится и ни у кого ни о чем не спрашивает. Единственный Его судия – Он Сам.

И ты действуй так же! Пусть единственным твоим судьей станет твоя совесть.

Единственная заповедь: не лги себе! скрупулезно и пристрастно взвешивай свои поступки на весах собственной совести! поступай всегда справедливо! не предавай свою божественную природу. Не превращайся в демона.

Но если ты считаешь, что ты прав – действуй! Действуй!! Всё можно! И убить, и предать. Можно убить предателя и предать убийцу. Нет неправильных поступков, есть неправильные цели! В рамках же «правильных» целей, любой поступок – правильный!

И ничего не бойся! Ни на том, ни на этом свете. Ни ада, ни рая. Ни божьего суда, ни человечьего. Страх принижает человека. Делает его рабом. Пока ты не боишься – ты неуязвим. Но если ты дрогнул, испугался, струсил – всё! Это уже не ты. А значит – туда тебе и дорога. Аминь!


2.


Курбатов на всякий случай сбросил текст на дискету, выключил компьютер и пошел спать.

В эту ночь ему снова приснился очередной кошмар. За те три недели, пока он писал книгу, никаких кошмаров у него не было ни разу, а тут вот опять… Началось, похоже… Только этот, новый кошмар был какой-то совершенно иной. Совершенно не похожий на те, предыдущие. На те средневековые ужасы. Этот был абсолютно современный. Из нашей, так сказать, жизни. Просто для разнообразия, вероятно.


Ему приснились картины какого-то чудовищного Апокалипсиса, который начался в мире после опубликования его книги.

Нью-Йорк, Лондон, Париж, Москва… Сотни и сотни других городов, городков и городишек. Многотысячные, многомиллионные уличные демонстрации. Факельные шествия – длинные, бесконечные огненные змеи, куда-то медленно-медленно ползущие во мраке ночи. Люди, люди, люди… В каких-то черных балахонах, капюшонах, с застывшими, отрешенными, словно окаменевшими лицами. Что-то неспешно то ли поющие, то ли нараспев скандирующие. Мужчины и женщины. Дети. Несметные, необозримые, неисчислимые толпы, плотные массы, скопища людей… Мрачно-неподвижные, заполняющие всё пространство вокруг, тянущиеся далеко, далеко… настолько хватает глаз… до самого горизонта!..

Фанатики! Они повсюду! Вот толпа всколыхнулась и, повинуясь чьим-то пронзительным, резким выкрикам, медленно двинулась вперед, прямо на полицейских и войсковые кордоны. Женщины, с бесстрастными лицами кидающие под гусеницы танков и бронетранспортеров своих грудных младенцев. Пятящиеся в ужасе солдаты…


Курбатов проснулся в холодном поту, весь мокрый. Включил ночник и дрожащими руками с третьей попытки закурил сигарету. Потом опять упал на подушку, жадно затянулся и уставился в потолок. Страшные картины конца света всё еще живо стояли у него перед глазами.

Какие у них у всех были лица! – подумал он и невольно поёжился. – Роботы какие-то, а не люди. Зомби! Откуда всё это? Откуда всё это взялось?! В моей книге же нет ничего подобного! Там наоборот всё! Честь, достоинство… Свобода… Свобода!! А это что? Фанатики… Фанатизм… Фанатизм вообще ни с какой свободой не совместим! Фанатизм – это всегда ограниченность. То же самое рабство в конечном счете… Черт! – он в волнении потушил сигарету и сразу же закурил новую. – Черт, черт, черт! Ддьявол!! У меня же самые благие намерения были! Самые естественные. Напечатать книгу, а там уж пусть люди сами разбираются – плохая она или хорошая. Сами для себя решают. А теперь что же получается? – и печатать нельзя?! Но это же бред! Мракобесие! Изуверство какое-то! Как это: книгу! нельзя печатать!? Что за чушь! Да, но… Какие у них все-таки были лица!.. Бр-р-р!..

Курбатова опять всего невольно передёрнуло.

А вдруг мне её Дьявол надиктовал?! – внезапно пришло ему в голову. – Сатана?! Вдруг он все-таки есть?

До недавнего времени Курбатов был вообще-то по жизни атеистом. Фомой неверующим, циником и скептиком. Ну, точнее сказать, просто как-то не задумывался над всем этим. Над всеми этими вопросами. Бог,.. вера… Есть он?.. нет его?.. А кто его знает! Может, есть, а может, и нет. Ну, что-то-то наверняка есть, но вот что?..

Ладно, короче, чего об этом думать? Голову только себе ломать. Всё равно ведь ничего умного не придумаешь и не додумаешься ни до чего. Если до тебя никто не додумался. Других, что ль, тем нету? И так забот хватает! И без того. Ну, есть, так и есть. И слава Богу!

Но за последний месяц мировоззрение его изменилось и весьма сильно изменилось!.. Думать он, положим, по-прежнему старался на эти темы не думать, но вот внутренне, в душе… По крайней мере, теперь-то уж в то, что что-то-то, там, уж где-то точно есть! – он верил твердо. Безоговорочно! Да не просто верил, а знал!

А как иначе? Поверишь тут, после всех этих… чудес наяву, – Курбатов мрачно усмехнулся. – Ну, ладно, ладно! бог, там, не бог!... мы же современные люди в конце концов, в 21-м веке живем… наука,.. компьютеры… – привыкли везде и во всем научное, логическое объяснение искать, даже в чудесах… Ну, хорошо, хорошо! Допустим! Предположим. Что и здесь… Может, генная память какая-нибудь,.. индукция, там, биополей,.. считывание информации напрямую с матриц глобального вселенского инфополя… – ну, не знаю, короче! всей этой псевдонаучной белиберды можно, конечно, сейчас целые горы при желании нагородить, и всё лесом! и сразу всё прекрасно «объяснить». Не знаю!! Индукции,.. блядь,.. дедукции!..

Но вот что со мной было, то было! Это факт. Матрицы, там, или не матрицы, но вот был я во всех этих людях – и всё тут! Был!! Смотрел на мир их глазами, чувствовал, что они, страдал и любил вместе с ними. Было это всё! Было!!

Да и вообще! Какая в конце концов разница, бог или матрица?! Ясно, что со мной что-то происходит. Что-то необычное, диковинное, чудесное!.. Назовите как угодно! Что сны эти – не просто так.

Да и какие это, в пизду, «сны»! «Сны»!.. Хороши «сны»! – Курбатов вспомнил, как его облили кипящей смолой при штурме Кайфына в 1234 году и содрогнулся. – Е-ебать всё в рот! Да у меня и сейчас даже мурашки по коже по всему телу и дыхание аж захватило! Как представил себе… Ф-фу-у!.. Ебицкая сила! «Сны»!.. Водички, что ли, пойти попить холодненькой? Или окатиться, еще лучше, этой самой водичкой с ног до головы. Душ ледяной принять… Фу-у-у!.. «Сны»!..

Да, так вот!.. Фу-у-у-у!.. Так вот… Сны это или не сны… В смысле, матрицы это или не матрицы… Тьфу ты, мысль потерял! Смола эта проклятая… Т-твою мать!!

Да, так вот! Ясно, что сны – это не просто сны. Не просто так. Реальные они, блядь, эти сны! Вещие! Как Сивка-бурка, вещая каурка. (Что это, кстати, за «каурка»?) Встань – или «стань»?.. а-а!.. не важно! – передо мною, как лист перед травою! Э-э-э!.. Поаккуратнее надо сейчас со всеми этими заклинаниями. А то как бы чего не вышло! Если меня действительно к матрице этой долбаной, глобально-информационно-мировой угораздило подключиться, то хрен ее знает, как она работает! Явится сейчас и вправду «передо мною» Сивка-бурка какая-нибудь!.. Конек-горбунок, в натуре. «Встанет»! Что я с ней делать буду?.. В смысле с ним? Ускакать, разве что, куда-нибудь на хуй отсюда?! В тридевятое царство. «Вези меня, лиса, за темные леса!» Хотя, впрочем, это уже, по-моему, из другой сказки. Про петушка, блядь, золотого гребешка. И не «вези» там, кстати, а «несёт»! «Несёт меня лиса…» Пиздец, в общем, петушку. Как и мне. И всем прочим петушкам заодно. Вместе с лисой. Это у меня, наверное, подсознание так работает. О чем ни подумаешь – всё на пиздец сворачивает.

Да и куда ускачешь? Апокалипсис, он же и в Африке Апокалипсис. Он же везде, блядь, будет! и в тридевятом царстве, и в тридесятом. И за темными лесами, и за светлыми. Везде! На то он и Апокалипсис. Конец света. Всего! Конец всего!!

Но почему я так уверен, что всё это будет? Ну, приснилось и приснилось! Мало ли чего кому снится?

Да!.. «Мало ли»!.. «Кому»!.. Вот именно! Кому! О чем и речь! Мне, блядь, а не «кому»! А мои сны – это о-го-го!.. В этом-то вся и штука! Мои сны – это пиздец! Бог их мне посылает, дьявол ли, или с матрицы мировой я их сам считываю через индукцию-дедукцию – плевать! Значения не имеет! Главное – реальность это самая настоящая! Самая, что ни на есть, подлинная-расподлинная! (Да уж!.. – новые кошмарные воспоминания снова полезли в голову Курбатову, но он их отогнал и заставил себя думать дальше.) Н-да!.. И с этой реальностью надо считаться. И если мне приснился вдруг Апокалипсис…

Так что? действительно не печатать, что ли?.. Может, уничтожить ее просто – и дело с концом? Стереть? Нажать сейчас кнопку на компьютере – и все дела!

Но сама эта мысль вызвала внезапно у Курбатова такой острый приступ тоски и боли, что он даже и сам поразился. Он привык уже к этой книге. Его постоянно тянуло заглянуть в нее, перечитать… Она… заполняла душу, утоляла какой-то вечный и неизбывный душевный голод. Наполняла жизнь смыслом.

Курбатов вспомнил, что он читал где-то, что душу заполнить может только Бог. Оказалось, не только. Книга тоже с успехом это делала. Умиротворяла. Утешала. Утоляла печали. Давала ответы на все вопросы. Как будто в ней была скрыта вся мудрость мира. Словно, читая ее, общаешься напрямую с кем-то высшим. Всё на свете знающим и всё понимающим. Даже то, что ты и сам в себе не понимаешь до конца!..

Надо будет Библию почитать, – подумал Курбатов. – Что там на эту тему написано? О душе,.. о Сатане… Ну, и об Апокалипсисе заодно.

Он затушил в пепельнице сигарету, встал и пошел умываться.

Ладно, умоюсь, позавтракаю – а там видно будет. Стереть всегда успею. Не горит.


3.


Курбатов вышел из подъезда, закурил и не торопясь зашагал в сторону метро, лениво посматривая по сторонам и щурясь от яркого летнего солнца. Он почти целый месяц, пока писал книгу, просидел взаперти, не был на улице, и сейчас прогулка доставляла ему самое настоящее наслаждение. Солнышко,.. ветерок,.. зелень,.. травка… Спешить никуда не надо… Хорошо!

Сколько там время-то? Двенадцати еще нет? Ну, нормально! Успею. В книжных обед с двух до трех. Так что времени еще полно.

Курбатов, как ни странно, действительно, поразмыслив, решил все-таки поехать в книжный магазин и купить Библию. Почитать на досуге. А точнее, блядь, не «на досуге», а немедленно! Прямо вот сегодня и почитать. А чего тянуть? Может, и правда чего вычитаю!?

Его сегодняшний сон оставил у него в душе тяжелейший осадок. Он почувствовал себя вдруг в положении человека, который невольно, сам того не желая, вынужден тем не менее принимать какое-то чрезвычайно важное решение. От которого могут зависеть судьбы очень и очень многих людей. Да чего там «очень и очень многих»! Вообще всех!.. Всех людей! Всего мира! Ведь если сон этот проклятый сбудется…

Вообще-то в Курбатове боролись два противоположных чувства. Он и верил, и не верил в серьезность происходящего. С одной стороны, он, конечно, верил в свой сон, боялся его, понимал умом, что его лучше воспринимать всерьез, что никакие это не шутки, но с другой стороны… «Всерьез» полагать, что какая-то там книжка, пусть даже самая-разсамая, самая, что ни на есть, разгениальная, может вызвать во всем мире такие катаклизмы; что он, Курбатов Б. В., решает сейчас, по сути, судьбы мира и всего человечества!.. Воля ваша, но как-то всё это… О-о-ой!.. Фильм ужасов это просто какой-то дешевый. Вот ей-богу! С Антонио Бандерасом в главной роли. Для впечатлительных подростков. Ну, несерьезно просто это всё как-то!.. Сейчас явятся Сталлоне со Шварценнегером и всех спасут. Из пулеметов всех чертей перестреляют. Серебряными, бля, пулями!

Курбатову от всех этих мыслей даже неловко как-то стало. Стыдно, словно кто-то посторонний мог их у него подслушать.

Узнал бы кто из моих знакомых, что я сейчас думаю!.. – с кривой усмешкой покрутил он головой. – И чем занимаюсь!.. Это же вообще пиздец! Библию еду покупать! Искать там совета, что делать. Точно бы решили, что крыша поехала! Ну, а чего еще думать? Видения,.. Апокалипсис… Всё ясно! «Бэлый!.. савсэм гарячий!..»

До ближайшего книжного ехать было в общем-то относительно недалеко. Всего-то пара остановок на метро.

Курбатов вошел в магазин и в нерешительности замер. А куда, собственно, идти-то? В какой отдел? Где тут у них религия?.. Чего-то не видно… Спросить разве? Неудобно как-то… Молодой еще человек… Библия какая-то… В монахи, что ль, решил податься? А!.. ну, может, спросить просто: религиозная литература?

– Девушка, а где у вас отдел религиозной литературы? – обратился он к молоденькой продавщице.

– Кажется, это в художественном, – неуверенно ответила та. – Посмотрите там.

– Религией интересуетесь? – вдруг услышал Курбатов обращенный явно к нему вопрос и с удивлением обернулся. Небольшого роста, средних лет мужчина доброжелательно смотрел на него и слегка улыбался. Курбатову бросились в глаза его густо татуированные руки. Рядом стоял еще один, повыше и покрепче. Тоже весь в наколках.

Курбатов невольно почувствовал себя несколько не в своей тарелке. Не то, чтобы он испугался – магазин как-никак, люди кругом… – но всё же как-то… Чего этим двум синякам от него надо?

– Да, – натянуто улыбнулся он в ответ, желая, и в то же время не решаясь, поскорее уйти. Просто повернуться и…

– Да вон там это, братан! Пойдем, покажу, – мужчина приглашающе махнул головой.

Курбатову ничего не оставалось, как молча проследовать рядом с ним. Точнее, блядь, с ними! Да чего им от меня надо?! – беспокойство Курбатова всё росло.

Попытки его отделаться от своих незванных попутчиков непосредственно в отделе тоже ни к чему не привели. Ни к чему хорошему.

Он с чрезвычайно озабоченным видом крайне занятого человека узнал у продавщицы цену книги, пробил в кассе чек и быстро, суетливо, намеренно не глядя по сторонам, приблизился с ним к прилавку.

– Библию, пожалуйста!

Сухой, преувеличенно-деловой тон, каким это было сказано, не оставлял никаких сомнений в том, как он спешит. Торопится! Опаздывает, можно сказать! На очень важную встречу, между прочим.

Но на его новых знакомых вся эта нехитрая комедия не произвела, похоже, абсолютно никакого впечатления.

– Слышь, братан! – опять лениво окликнул уже повернувшегося было, чтобы уйти, Курбатова всё тот же невысокий с татуированными руками. – Можно тебя на минутку?

Курбатов ощутил легкую панику. Он был по сути своей обычным обывателем – мирным, безобидным и слегка трусоватым – и настойчивость этих явных углов его, естественно, сейчас уже весьма беспокоила и даже, если честно, пугала. Он почувствовал себя в положении овечки, которой вдруг заинтересовались волки. «Чего им от меня надо?»! А чего может быть «надо» волкам от овечки?

– Да? – с подчеркнутым изумлением вскинул бровь Курбатов, снова оборачиваясь. А как прикажете вести себя человеку, к которому в общественном месте неожиданно обращаются вдруг совершенно незнакомые люди? Легкое, спокойное удивление! Непоколебимая уверенность в себе. Да-да?.. В чем, собственно, дело?.. Что Вам угодно?

– Слушай, а ты верующий? – невысокий ждал ответа с явным интересом. – Я чего спросил? Вижу, ты Библию покупаешь, – пояснил он, видя некоторое замешательство Курбатова, действительно застигнутого врасплох таким вопросом.

– Ну… так… – неуверенно протянул растерявшийся Курбатов, не зная, что на это отвечать. Верующим он себя, конечно, не считал, но…Может, они верующих не трогают? Скажешь сейчас: нет!.. «Ах, так ты у тому же еще и неверующий?!.. Тебя-то нам и надо!»

– И давно ты в Бога веришь? – с прежним любопытством поинтересовался невысокий, как-то по-своему судя по всему, истолковав поведение Курбатова. Как заслуживающие всяческого уважения скромность и сдержанность истинно верующего человека. Нежелание говорить публично о таких сугубо интимных вещах.

– Да, – коротко ответил Курбатов, решив отвечать и на все дальнейшие вопросы предельно лаконично, в надежде, что через некоторое время беседа, таким образом, иссякнет сама собой.

– Надо же!.. – удивился невысокий и задумчиво посмотрел на Курбатова. – А я думал, люди сейчас только в тюрьме в бога верить начинают… Слышь, браток! Ты никуда не спешишь? Может, пойдем на улицу, потрещим?

Невысокий так ясно и безмятежно смотрел Курбатову в глаза, что тот, обреченно вздохнув про себя, вынужден был согласиться. Вернее, просто не нашел в себе духу отказаться. А куда деваться? Как тут откажешься? От такого, блядь, «приглашения»!..

На улице невысокий сразу же направился к стоящему у входа роскошному шестисотому «Мерседесу», бросив вскользь Курбатову: «Пойдем, в машине посидим. Чего на улице тусоваться, в натуре?» Рядом с «Мерседесом» стояла еще пара джипов с крепкими бритоголовыми ребятами внутри.

Курбатов совсем перепугался. В том, что все эти посиделки добром для него не кончатся, он уже практически не сомневался. Непонятно только, чего же им все-таки от него надо? Этим матерым криминальным акулищам от такого малюсенького незаметненького пескарика, как Курбатов Б. В. Скромненького серенького банковского клерка. Тихо сидящего всегда в своей норке.

По работе разве что?.. Банк родной грабануть?.. Так от него и тут толку мало. Да никакого практически! Ничего он не знает и ничего не решает. Так что ошиблись вы, господа-разбойнички, право слово, ошиблись!.. Не того взяли. Толку вам от меня, как от козла молока. Никакого, можно сказать, толку. Так что давайте, выясняйте это поскорей и отпускайте меня на все четыре стороны. Душу мою на покаяние. А то неуютно мне тут с вами как-то… В этих ваших бандитских джипах-мерседесах навороченых разговоры разговаривать. Ну вас к лешему!

Все эти мысли с быстротой молнии промелькнули у Курбатова в голове, пока он шел к машине и слегка его приободрили.

Ну, чего они мне, в самом деле, сделают? – попытался успокоить он себя. – Разберутся, что к чему, и отпустят. Гуляй, Вася! На фиг я им сдался?!

– А ты вот Библию читаешь. И в церковь ходишь? – невысокий сел с Курбатовым на заднее сиденье. Приятель его устроился на переднем, полуобернувшись лицом к беседующим.

– Хожу, – без колебаний соврал Курбатов, хотя и не был церкви ни разу.

– А причащался когда-нибудь? – собеседник смотрел на Курбатова с каким-то напряженным любопытством.

– Ну… да… конечно… – Курбатов, во-первых, не знал толком, что такое причащение… или причастие?.. а во-вторых, уже вообще ничего не понимал!

Что за дурацкий разговор? Церковь,.. «причащался,.. не причащался?..» ?.. «Молилась ли ты на ночь, Дездемона?» «Причащался ли ты когда-нибудь, Курбатов?» Ох, что-то не нравятся мне все эти церковно-причастительные беседы душеспасительные!.. Как бы меня здесь тоже сейчас не причастили!.. Прежде чем…

– И как? – невысокий не отрывал глаз от Курбатова.

– Нормально! – пожал плечами тот, ожидая, что будет дальше. Когда о деле-то говорить начнем? Чего я здесь вообще сижу?

– Да ты расслабься, братуха! – словно поняв его состояние, вдруг чуть наклонился к нему невысокий и даже потрепал слегка ладонью по коленке. – Чего ты весь такой скованный? Куришь? – протянул он Курбатову раскрытую пачку «Мальборо».

– Спасибо, – Курбатов взял сигарету и прикурил от зажигалки невысокого. Тот тоже закурил.

– Знаешь, – немного помолчав, сказал невысокий и задумчиво посмотрел в окно, – а я вот сам, хоть и крещеный, а раньше не верил никогда во всё это…

– В церковь, в причастие?.. – не совсем впопад уточнил Курбатов, просто, чтобы что-то сказать и заполнить возникшую паузу.

– Да причем здесь церковь! – сразу же раздраженно откликнулся невысокий. – Церковь – это вообще одни прохиндеи! У нас когда сходняк был в Даниловском монастыре, в патриаршей резиденции, так мой кореш, тоже вор в законе, на патриаршем месте сидел, в его кресле, прикинь? А патриарх вошел, посмотрел, благословил всех и ушел. Ну, как это? Вот, в натуре, прямо в патриаршем кресле! – невысокий умолк, выжидающе глядя на Курбатова и явно ожидая его реакции.

– Н-да-а!.. – невнятно промямлил тот, бегая глазами.

Он уже совсем перестал что-либо понимать. Что за бред! Что вообще происходит? Причем здесь патриарх? На хуй ему вообще все эти страшные тайны знать? Из жизни высшего духовенства. Он человек маленький. Э!.. Так этот тип напротив – вор в законе, что ли?! «Тоже»!.. Ё-моё!.. Во попал! Как кур в ощип. Господи боже, Пресвятая Богородица! Иси на небеси. Спаси и сохрани. Да святится имя Твоё! Ну, в общем, всё, кранты!

– А в монастырях что делается!? – невысокому, судя по всему, просто приспичило обличать. – Я тут был по делам в одном женском монастыре, разговаривал с ребятами. Так монашке любой присунуть – вообще нет проблем! Только на хуй они нужны, у них у всех там трепак или еще что-нибудь похуже, какая-нибудь гадость.

Там прямо новые русские эти, так называемые, приезжают специально, чтобы монашек молоденьких трахать. Им по кайфу, чтобы так вот, прямо в монашеской рясе ей засадить! Ну, дебилы, чего с них взять!..

Такая вот хуйня,.. – невысокий замолчал, глубоко затянулся, выпустил в окно дым и затем продолжил. – Да ребята со служками разговаривали – говорят, даже могилы им рыть приходилось! Человек ведь, если в монастырь попадает – то всё, с концами! Найти его невозможно. Скажут просто: «а он в другой монастырь переехал» – и всё. Там же у них никакого учета нет, ни паспортов, ничего. Да и искать никто не будет.

Да чего базарить зря, церковь такими деньгами ворочает!.. Миллионами! Сигареты,.. водка… А где деньги, там всегда и убийства, и всё, что хочешь. У церковников вообще, по ходу, одни бабки на уме. Какая там «вера»!

Курбатов сидел ни жив, ни мертв. Все происходящее начинало уже смахивать прямо на какую-то дикую фантасмагорию! На какой-то очередной кошмар из тех, что ему до этого снились. Йё-баный в рот! Пошел, называется, в книжный магазинчик Библию купить! Ну, ни хуя же себе!.. Вот влип, так влип!.. По самые помидоры. И черт меня дернул!! Сидел бы себе дома!..

– Н-да-а!.. – опять маловразумительно проблеял он, мучительно пытаясь хоть что-то из себя выжать, выдавить, хоть как-то со своей стороны поддержать разговор. А то обидится еще! Решит, что неинтересно. В голове же между тем царила какая-то звенящая пустота. Вакуум. Ни единой мысли. – Так сами Вы, значит, в Бога не верите? – наконец-то родил Курбатов хоть нечто, более-менее осмысленное. Похожее на человеческую речь. Нельзя же, в самом деле, всё время только мычать, блеять да мекать!

– Нет, теперь верю, – невысокий снова перевел взгляд на Курбатова. – Ты послушай, браток, что тут со мной недавно случилось. Распухла вдруг вся правая рука, ни с того, ни с сего, прикинь? Ну, я ко врачам – те ничего понять не могут. Не знаем, говорят, в натуре, что это такое. А мне всё хуже и хуже.

Ребята кричат: надо ехать к святому источнику. Ну, привезли меня, а мне уже совсем плохо. Опухоль прямо до горла поднялась, дышать нечем. Я кричу: дайте мне таблетки! У меня таблетки были с собой американские, хорошие, специально мне достали. А монахи мне говорят: нет, не надо никаких таблеток, иди в святом источнике искупайся! Ну, заводят меня в помещение с этим источником, а там холодно, пиздец! Вода – ледяная. Я кричу: да не могу я в такой воде купаться! Нет, говорят, надо искупаться.

Ну, они вышли, я просто водой на себя побрызгал, выхожу – всё, говорю, искупался. Они на меня смотрят – нет, говорят, ты не искупался. Во, прикинь, сразу определили! – невысокий сделал паузу.

Курбатов не нашел ничего лучшего, как снова неопределенно промычать свое коронное «Н-да!..».

– Ну, я захожу опять в этот бассейн, – продолжил свой рассказ невысокий. – Ладно, искупаюсь, думаю. Неудобно же, чего я вру, как пацан. Разделся, зашел все-таки в воду. И чувствую – мне лучше! Вот прямо сразу почувствовал, что лучше стало! Опухоль спадать начала,.. задыхаться перестал… Короче, вылечили меня. Несколько сеансов, потом к мощам водили – и вылечили! Все прошло. Опухоль всё меньше, меньше – и совсем спала.

И прикинь, подошли ко мне с крестом, поднесли крест ко лбу – а меня аж выгнуло всего! Подбросило прямо! Жена тут рядом сидела… всё видела…

– И что Вы почувствовали в этот момент? – не удержался Курбатов.

– Ну, как будто электрический разряд какой-то по всему телу прошел! – невысокий опять немного помолчал. – Мне потом монахи сказали: это тебя сглазили. Порчу кто-то на тебя навёл.

Я сразу на девчонку одну подумал. Ну, я там встречался с одной, двадцатилетней, из Серпухова,.. а потом вижу: дома проблемы, семья рушится – и завязал. Думаю: наверняка она, больше некому.

Послал ребят. Они весь этот Серпухов перетряхнули, нашли всех бабок, и одна в оконцовке призналась: да, она! Узнала меня по фотке, в натуре. Сначала не признавалась ни в какую, потом ее уже на кладбище ночью повезли; она перепугалась, думала, тут и зароют – и призналась. Что да, делала! Но, говорит, на любовь делала, не на порчу. Просто, говорит, человек сильный, поэтому так подействовало. Ну, и прочую хуйню. Теперь, говорит, вообще никогда в жизни заниматься такими вещами не буду!

Курбатов слушал, затаив дыхание. По ходу рассказа он уже понял, что убивать его, похоже, никто не собирается, банковские секреты выпытывать, судя по всему, тоже. Слишком уж много разговоров. Причем совершенно отвлеченных.

Более того, ему вдруг неожиданно пришло в голову, что всё происходящее – неспроста. Что это просто какое-то немыслимое продолжение всех творящихся с ним последнее время необычных событий. Часть вторая. Или даже третья. Кошмары,.. книга,.. а теперь – вот это.

А как, скажите на милость, прикажете всё это воспринимать?! Как невероятное совпадение? Именно в тот момент, когда он…

– И слышь, братан! – снова услышал он. – Я там еще такую картину видел. Женщину тащат силой в святой источник, а она кричит и упирается, как будто ее что-то держит! А ее прямо насильно, силком туда заталкивают!

Я потом сижу с каким-то мужиком – ну, там отдельные сеансы для мужчин и женщин – он увидел у меня наколки и спрашивает: Сидел, мол? – Я посмотрел и говорю: Ну, и чего? С какой целью интересуешься? – Да я, говорит, сам бывший омоновец. – Ну, и дальше что? – спрашиваю. – А вот видел, говорит, женщину? Это моя жена. Она у него тоже в той системе работала, вместе с ним. И что-то они, по ходу, такое там с ней нахуевертили!.. Крови, короче, на руках много. Такие видения, говорит, стали преследовать!..

Сейчас они оба – и он, и она – уволились, естественно, и здесь лечатся, у источника. Вроде получше, говорит, становится. А то вообще пиздец, что творилось! – мужчина судорожно затянулся, и Курбатов с удивлением увидел, что руки у него слегка дрожат.

Да чего это с ним?! – Курбатову опять стало немного не по себе. – Чего он тут вообще передо мной исповедуется? Первым встречным, по сути дела, человеком?.. Вор в законе!.. Понятно, что это продолжение моих чудес, но лучше все-таки съебываться отсюда поскорее, подобру-поздорову… От греха подальше…

– А чего я тебя про причастие спрашивал?.. – мужчина немного помедлил. – У меня на глазах женщина выбегала из очереди. Там же очередь в церкви на причастие. Стояла-стояла – и вдруг повернулась и выбежала из церкви! Я спрашиваю потом у попов: чего она? больная? Ну ты же сам видел, говорят, что здоровая! Нормально в церковь зашла, – невысокий еще помедлил, а потом, понизив голос, продолжил. – И мы с пацаном одним стояли в очереди. Я нормально, а он тоже – сначала нормально стоял, а когда уже три человека осталось – вдруг повернулся и выбежал из церкви!

Я потом выхожу – он стоит, курит. Ты чего, говорю, в натуре? – Сам, говорит, не знаю! Не помню ничего. Как будто вынесло меня что-то из церкви!

А он мне врать не будет, я знаю… Вот я и хотел у тебя спросить… – невысокий вздохнул. – Ладно, братуха, задержали мы тебя, не обессудь…

– Да нет, ничего! – сразу же механически ответил Курбатов.

– Может, тебя до метро подбросить? – предложил невысокий.

– Нет, спасибо, мне еще зайти тут кое-куда надо, – поспешно отказался Курбатов. (Какое еще «метро»! Выпустите меня только!)

– А,.. ну смотри!.. – невысокий протянул ему руку.

Курбатов пожал ее, потом торопливо пожал руку ещё и его сидящему впереди приятелю, сердечно попрощался с ними обоими и быстренько вылез из машины.

Проводив взглядом отъезжавшие «Мерседес» и джипы, он с трудом перевел дух и вытер обильно стекавший со лба пот. Чувствовал он себя так, словно только что каким-то чудом избежал смертельной опасности. Успешно миновал львиный ров. Повезло! Львы случайно оказались сытыми.

Да-а… – кисло подумал Курбатов. – Одно дело учить всех ничего не бояться, а другое дело самому!.. Сколько раз я был в этих своих снах и воином, и героем! А что толку?! Героя из меня все равно так и не получилось. Как был трусом, так им в итоге и остался. «В оконцовке», как вор этот говорит.

Только теперь мудрым трусом стал, что еще хуже. Мудрым, как змей. Пресмыкающимся! Знаю доподлинно, что всего бояться надо, и как оно в жизни бывает. Шкурником! На собственной шкуре всё испытавшим. Тьфу ты!..


– Привет! Кого я вижу!.. Борька, ты?!.. – внезапно услышал он громкий оклик и чуть не подскочил от неожиданности. В первую секунду ему показалось даже, что это опять та сладкая синюшная парочка вернулась, с которой он только что так благополучно расстался. Бандюганы эти.

Но это, конечно, были не они. Это был всего лишь его старый школьный приятель, с которым он не виделся, наверное, уже лет десять. Да, собственно, с самого выпускного вечера и не виделся! Н-да-с… Не виделся-не виделся, а тут вдруг раз! – и увиделся! Именно сегодня. Ну, чего ж, бывает!.. Такое вот очередное счастливое совпаденьице.

Когда первые радостные восклицания поутихли, начали, конечно же, перебирать общих знакомых.

А тот где?.. А та?.. О!.. Ну, надо же!..

Одноклассников, естественно, в основном, а кого же еще?

– Слушай, Димыч, а Дэн-то сейчас где? – спохватился вдруг Курбатов. – Вы же с ним кенты, вроде, были?

– Убили его, – помрачнел приятель и поиграл желваками.

– Как «убили»? Кто?! – не понял даже сначала Курбатов.

– Ну, так и убили, – как о чем-то, само разумеющимся, сообщил собеседник. – Сволочи одни.

– За что? – всё еще ничего не понимал Курбатов.

– Ну, по бизнесу, – нехотя обронил приятель. – Мы с ним вместе работали.

Господи-Иисусе! – уставился во все глаза на него Курбатов. – Еще один мафиози! Да что сегодня за день такой!?

– А чего ты, Библию читаешь? – приятель указал глазами на толстенный том в руках Курбатова с золотым крестом на обложке. И, не дожидаясь ответа, продолжил. – А знаешь, он ко мне являлся потом. После смерти.

– Кто, Дэн? – замер ошарашенный Курбатов. – Как «являлся»?!

– Да так! – медленно проговорил приятель, как-то странно глядя на Курбатова. – Сначала собака стала выть. Целый день выла! Уставится в угол комнаты и воет. А потом выяснилось, что его убили как раз именно в тот день. Никогда ни до, ни после этого не выла, а тут вдруг… У меня мастиф, они спокойные вообще-то…

Ну, а потом, на тридцать восьмой день, я лежу с женой, вдруг просыпаюсь как от толчка и вижу – он стоит рядом с кроватью. Одет как всегда. Как я его последний раз видел.

Я тоже встал, и мы с ним на кухню пошли. Сели друг против друга, и он мне говорит: «Димыч! Запомни. Никому не верь!» – Я говорю: «Хорошо, я понял». – Он мне опять говорит: «Нет, ты не понял. Не верь – никому!» – «Хорошо, говорю, я всё понял». – «Нет, говорит, ты меня послушай. Ни-кому!!» – «Да, говорю, я понял. Никому!» – «Хорошо, говорит. Вот теперь ты понял».

Ну, посидели еще немного, потом я перекрестился, и он исчез.


Курбатов смотрел на приятеля, потеряв дар речи. Это было уже чересчур! Сначала вор в законе пасторально-нравоучительные беседы о спасении души с ним в шестисотом мерсе ведет, теперь вот приятель школьный из небытия вдруг через десять лет возникает и тоже в том же духе вещать начинает… наставлять на путь истинный!.. Причем оба рассказывают вещи, ну какие-то совсем уж невероятные! Необыкновенные! Чудеса прямо какие-то!..

Ну, и чего? Верить?.. не верить?.. Вроде и врать им обоим незачем, да и не сговорились же они, в самом деле! Они и друг друга-то не знают, в глаза никогда не видели! – но в то же время… Хм!.. И всё это происходит как раз тогда, когда он должен принять решение! Как быть с книгой. Издавать – не издавать?..

А если вспомнить еще и про все эти видения, и про то, как он эту книгу писал… О-о-о!.. Если уж это не чудо и не знак свыше, то что тогда вообще знак?! Чтобы архангел с мечом пылающим воочию явился? Или черт с рогами? Так ведь и это тоже можно на мираж списать. На галлюцинацию. Нервное расстройство. Получается тогда, что вообще никаких знаков нет и быть не может? Всё можно случайностью счесть. Совпадением. Любое чудо.

– Ладно, Борь, давай, а то я спешу! – заторопился вдруг приятель, кинув взгляд на часы. – Созвонимся еще, координаты друг друга у нас теперь есть… Не пропадай!

Приятель сделал Курбатову ручкой и растворился в толпе. Как будто его никогда и не было! Курбатов постоял немного, потом тяжело вздохнул и медленно побрел к метро.

Да-а-а-а!.. Ну, дела-а!.. Было полное впечатление, что приятель появился, сделал свое дело, выполнил, так сказать, тайную миссию, свое провиденциальное назначение исполнил – и исчез. Что он вообще появился здесь только затем, чтобы рассказать Курбатову про смерть Дэна и про то, как тот к нему после смерти являлся. Ну и ну!..

Похоже, там, наверху, в высших сферах, мною всерьез заинтересовались… Всерьез и надолго. Н-да-а!.. Хорошо бы, знак какой тогда подали, что ли? Опознавательный. А то вдруг это всё дьявольские козни?

Курбатов опять вздохнул и с тоской посмотрел на небо. Как будто действительно расчитывал увидеть там какого-нибудь ангела, дружески подмигивающего ему из-за облака. Ага!.. «Ангела»!.. С нетопыриными крыльями.

Он вошел в метро, спустился по эскалатору, подождал поезда и шлёпнулся на свободное место. Народу в вагоне было немного.

Ну, что? – вяло подумал он, равнодушно осматриваясь по сторонам и окидывая беглым взглядом пассажиров. – На сегодня лимит чудес исчерпан? Или и здесь ко мне сейчас кто-нибудь подкатит с разговорами? Тогда пусть уж лучше тёлочка какая-нибудь, посимпатичнее. Птичка чик-чиричка… Вон та, например. Такая киска!.. Глазки какие!.. А-ах!!.. Так и стреляет ими, плутовочка!.. Ангелочек-дьяволёночек!

Хватит уж меня кошмарить! Я и так всего боюсь. Лаской лучше, лаской!.. «Ах, милый! – пусть скажет. – Да не печатай ты эту противную книгу! А я тебе за это…» Или наоборот. «Обязательно, милый, напечатай! Непременно! А я тебе за это…» Н-н-да!.. Так чего все-таки делать-то? Печатать, не печатать? Чего, блядь, делать-то?!


4.


Войдя в подъезд, Курбатов первым делом проверил по привычке почтовый ящик. Ба!.. Письмо! Это еще от кого? Он уж сто лет как писем не получал. Какие сейчас письма, когда из любого места позвонить свободно можно?! А-а!.. Юдин А. Ф., с. Бирюч Новоусманского р-на Воронежской обл. Поня–ятно!.. Знаем-знаем! Чего это ему вдруг вздумалось?

Курбатов повертел письмо в руках. Надо же! Толстое какое! Целое послание. Чего ж он мне, интересно, пишет? Из своего села Бирюч? Надеюсь, не про религию опять? Он-то хоть?

Дома Курбатов, наскоро переодевшись, вскрыл письмо стал жадно его читать. С острым, каким-то прямо-таки болезненным, любопытством. Господи!.. Неужели и тут!?.. Это было бы тогда уже!..

Так… Так… «Запой…» Гм!.. «На целый месяц!.. Забил на всё!..» Однако! Хорошо им там, в селе Бирюч, живется. Я бы тоже забил. С превеликим удовольствием! Вместо того, чтобы… М-да… Так!… Понятно… Понятненько… Интере-есно!... 8 кг! Врёт, небось. Что это за крокодил такой!? «Целый час,.. спиннинг дугой!… чуть из лодки не упал…» Интере-есно!.. Да-а!.. Блядь!! Я тоже хочу! Такого судака! Чтобы «целый час»!.. Везет же людям! Живет себе на природе. Пьет запоем. Судаков по 8 кг таскает. А тут! Э-э-эх!.. – Курбатов с грустью посмотрел в окно и потом опять принялся за чтение. – Так… Поня-ятно… Та-ак… А это??!!.. А?.. А?.. Да что же это!!??


«Лена моя кстати всегда за тебя молиться – она в последние лет 7-8 дюже верующей стала: в церковь ходит, по святым местам ездит, книги разные читает, меня на путь истинный поставить хочет. Кстати 26 августа прошлого года я все же окрестился. Я же даже в детстве не крещеный был, нас братьев мама не крестила, а она и тогда и сейчас сильно верующая. Т. к. считает, что человек должен принять крещение осознано. А я же всю свою сознательную жизнь, да и сейчас вераю в идеи коммунизма, социального равенства братства, а это все взято не иначе, как из Библии. А тут умирает Волков Семен Тимофеевич в рассвете сил, умный, образованный мужик, мой наставник и учитель по работе и в жизни, и перед смертью за день мы разговорились о боге, о жизни после жизни (он тоже не крещенный был) и пришли к выводу, что крещение нужно человеку, а тем более вера в Бога не зависимо от политических позиций. Но не успел он – похоронили не крещенного. Вот я и принял решение окреститься. Утром, как ехать встаю и рот не могу раскрыть, раздуло всего ни с того не с сего. Хотел остаться, пойти ко врачу, но люди договорились. С батюшкой, да и машина ждала. Так и поехал весь раздутый. Как мне сказали что это лукавый меня не отпускал. Ну в общем приехали (а крестили меня в какой-то речке, название забыл) и то батюшку часа 3 ждали. Тоже наверное испытывал. Слава Богу окрестился! На следующее утро пошел в церковь, рядом с домом, причастился. А на следующий день, это уже понедельник был, хотел ко врачу поехать на счет своего раздутого рта, а у меня все нормально, как будто ничего и не было. Ну не чудеса! Ну да ладно, это еще не всё. Господь мне другое испытание преподнес…»


Курбатов отложил письмо и тупо уставился перед собой.

Итак, резюмируем. Подведем итоги. Вор, приятель и теперь еще это письмо. Так что, бог действительно есть? Или дьявол? Я не понимаю, чего им от меня надо!!?? Что я делать-то должен!!??

Ну, услышал я сегодня про сверхъестественные вещи. Даже, можно сказать, получил фактические доказательства, что бог и черт существуют. Будем считать. Пусть даже так. Пусть!! Ну, так что мне делать!!!??? Хорошая это книга или плохая!!?? Я так и не понял ничего! Кто мне сегодняшний сон послал? Про Апокалипсис. Чтобы я не печатал ничего. Бог или Дьявол? Бог меня направляет или бес смущает? Кто мне эту книгу надиктовывал?! Если дьявол, то куда, спрашивается, бог смотрел? Хотя, это уже богохульство. Не моего ума это дело. Сами пусть между собой разбираются. Свят-свят-свят! А!.. Это всё бесполезно! Свят, не свят – чего делать-то? Моего, не моего – а решение-то мне принимать! Моим собственным умом. Умишком.

Ладно, впрочем, умишком, так умишком. Попробуем рассуждать логически. Кошмары. Ну, или видения – как угодно. Мог мне их Бог посылать?.. Конечно, мог! Еще бы не мог. Бог всё может. Так,.. понятно… На этом можно все наши рассуждения и закончить. Логически тут ничего вычислить не удастся. Всё сводит в конечном итоге к тому, что раз Бог всемогущ, то он всё, что угодно, сделать может. А уж зачем? – Бог весть! Пути Господни неисповедимы.

Короче, логически Бога и Дьявола не различишь. Не вычислишь, кто это. Крылышки тут чьи-то торчат или рожки. Так-так-так-так-так!.. Чего ж делать-то?

А, ну да! У меня же Библия есть. Почитать, разве? Курбатов с сомнением посмотрел на Библию. Читать, честно говоря, не хотелось. Библия ассоциировалась у него с чем-то бесконечно-нудным и скучным. Нравоучения какие-то, заповеди… Мутотень всякая, короче. Тягомотина.

Он наугад раскрыл том.

«На низменных местах: Ештаол, Цора и Ашна, Заноах, Ен-Ганним, Таппуах и Гаенам, Иамуф, Одоллам, [Немра], Сохо и Азека, Шаараим, Адифаим, Гедера или Гедерофаим: четырнадцать городов с их селами».

Что это за бред!? Что здесь можно почерпнуть? Чего «вычитать»? Если тут и есть премудрость божественная, то она так глубоко сокрыта, что хуй раскопаешь. Опять богохульствую! А-а!.. плевать! Бог простит. Да и!.. От меня тут таких великих дел требуют!.. Свершений, блядь! Или-или! Если я угадаю – всё мне простится, а если ошибусь – всё равно пиздец всему. Так что на мелочи можно внимания не обращать. Не размениваться.

Во! Все-таки логика – великая вещь. Как я сразу всё по полочкам разложил!.. Самому приятно. Да… Приятно. Но чего ж все-таки делать-то?.. Делать-то чего?!..

Кстати, насчет «угадаю». На Библии же гадать можно! Где-то я про это то ли читал, то ли кто-то мне рассказывал?.. Загадываешь в уме страницу и строчку сверху. И смотришь, что получится. Это и есть предсказание. Правда, это грех, вроде, ну да!.. Учитывая ситуацию… Снявши голову!.. Попробуем, короче. Грех, не грех!.. Ну-с. Что там у нас?..

Ну,.. положим,.. положим… Страница… 673! 13-я строчка сверху. Так… Смотрим… Чушь ведь какая-нибудь всё равно получится… как все эти гороскопы… Так, 673-я страница,.. раз,.. два,.. три…

«И простер Господь руку Свою и коснулся уст моих, и сказал мне Господь: вот, Я вложил слова Мои в уста твои».

Твою мать! Что это еще за хуйня!? «Книга пророка Иеремии». Какого, блядь, еще «Иеремии»?! И чего там дальше?

«Смотри, Я поставил тебя в сей день над народами и царствами, чтобы искоренять и разорять, губить и разрушать, созидать и насаждать».

Да-а!.. А дальше?

«И было слово Господне ко мне: что видишь ты, Иеремия?

Я сказал: вижу жезл миндального дерева…»

Ну, это можно уже не читать.

Однако!.. Ну и попаданьице! В самую точку. «Пророк Иеремия»!.. Ладно, давайте еще раз попробуем. Еще разочек. Подстрахуемся…

Так… Ну… ну… Ска-ажем 200! Двухсотая страница. А строчка,.. строчка… 16! Страница 200, строчка 16.

Ищем… Так… Считать, блядь, заебёшься! Ничего… Посчитаем… Черт! Сбился! Еще раз… Так,.. так,.. так.. А, вот!

«… но пророка, который дерзнет говорить Моим именем то, чего Я не повелел ему говорить… такого пророка предайте смерти».

Эт-то еще что?!.. Какой еще «смерти»?! Кого это «смерти»? Меня, что ль? На хуй мне тогда всё это надо?! Не буду я тогда вообще ничего говорить! Пошли вы все в пизду со своими предсказаниями! Пусть кто-нибудь другой пророчествует! Какой-нибудь пророк Иеремия полоумный! Н-да…

Хотя и хочется. Чего уж там!.. Лукавить. Хотца! Приколоться. Показать всем, какой я, блядь, умный. Всему миру. Всему свету! Пусть даже ценой Апокалипсиса. Приятно будет знать напоследок, что именно я его устроил и учинил. Этой своей чудо-книжечкой.


Всё, всё, что гибелью грозит,

Для сердца смертного таит

Неизъяснимы наслажденья.


Есть упоение в бою,

И бездны мрачной на краю,

И в разъяренном океане…


В общем, «хвала тебе, Чума!» «Нам не страшна могилы тьма».

Э-эт точно!.. Ни хуя «не страшна»!.. Да! Но каково?! Два попадания подряд! Нет, ну после всего сегодняшнего, всех сегодняшних событий, ничего удивительного тут нет, но всё-таки… Ну, что? Еще разок? Напоследочек? Или уж хватит? А то сейчас что-нибудь такое вытащу!.. Каштанчик какой-нибудь из огня… Да ладно! Рискнем. Подумаешь!

Ну-у-у!.. 923! А строчка… восьмая! чтоб не считать долго.

«Во всяком деле верь душе твоей; и это есть соблюдение заповедей».

Замечательно! Просто замечательно! За что боролись!.. С чего начали, к тому и… приехали. Кончили, блядь! «Верь душе твоей». Сам, короче, принимай решение. Помощи не будет. Не жди. Очень мило! Спасибо огромное Тебе, Господи! За добрые слова!.. советы!.. За ласку!.. За… Может, ладно уж, не будем?.. Кощунствовать?.. Отягчать?.. Хотя и хотелось бы… Вот ей-богу, хотелось бы!.. Да-а…

А давай, здесь же где-нибудь!.. Поблизости. Наудачу. Не листая!

924, 11.

«Сновидения многих ввели в заблуждение, и надеявшиеся на них подверглись падению».

Всё, пиздец! Всё-всё-всё! Хватит на сегодня мне гаданий! Хва-тит! Чем дальше в лес, тем больше дров. Тем больше хочется. Я уже окончательно запутался. Кто я? Пророк Иеремия, лжепророк или просто излишне впечатлительный мудак, насмотревшийся «сновидений» и навоображавший себе невесть что? Последнее, кстати, лучше всего было бы.

Да!! А видения все эти!? А сегодняшние события?! С этим как быть? «Навоображавший»!.. Как бы не так! «Навоображавший»!.. Как же!.. Ни хрена себе «навоображавший»!..

«В сердце твоем»!.. В сердце моем мне напечатать хочется!! Вот! Да еще как! Так хочется, что просто сил моих уже нет! И чем дальше, тем больше. «Чем дальше в лес…» Почувствовать себя Богом! Или Дьяволом! Что, в общем-то, почти одно и то же. Идолом, одним словом. Кумиром! Объектом всеобщего поклонения. А если весь мир в тартары в результате покатится, то и я уж готов заодно. За компанию! Вместе со всеми. Как все, так и я. Как говорится, на миру и смерть красна. «Где стол был яств – там гроб стоит». «И бледна смерть на всех глядит». А-а-а!.. чего там!.. «Смертный миг наш будет светел»!

Зато побыть уж напоследок Богом!.. Главой этой всемирной секты. Ну, или там, Антихристом. Антибогом. О-о-о-о!.. Ради этого!..

А если я всё это себе напридумывал, то и тем лучше! Тогда вообще нет повода волноваться. И, соответственно, никаких оснований не публиковать. Никто и не заметит ничего. Мало ли макулатуры каждый день издается и печатается?! Очередной графоман, вообразивший себя невесть кем. Да бога ради! Я и сам рад буду в этом убедиться. No problems! Никаких проблем!

Короче, расклад такой. Либо я гений, а книга – супер и тогда я стану Антихристом и Антибогом – о-хо-хо! и бутылка рома! – либо я обычный графоман, и тогда всё это вообще полная хуйня и никакого значения не имеет. И все мои сегодняшние муки и терзания яйца выеденного не стоят. Ну, и тем лучше. Тоже неплохо. Буду жить, как жил.

В общем, оба варианта меня устраивают. А значит, – в любом случае надо печатать! Надо!! Словом, всё просто как дважды два. Проще пареной репы. Как два пальца!.. Об асфальт.

Да!.. Но есть и еще один вариант. Вариантик. Как же я его упустил? Самый, блядь, неприятный. Да, книга гениальная, дьявольски просто гениальная! собственно, самим Дьяволом мне, по всей видимости, и нашёптанная-надиктованная – чего уж там греха таить! сам я ее, что ли, написал?! «гений»!.. – но всё это – ниспосланное мне свыше испытание. Испытание гениальностью, искушение славой! Выдержу я его или нет?

Если не выдержу – никакого Апокалипсиса, естественно, не будет, Бог этого, конечно же, не допустит! но вот я!.. Прямиком в ад после смерти. Прямёхонько! В самый распоследний круг! В пасть к самому Сатане. Вместе с Иудой и прочими архитатями. Не знаю уж, право, за что мне такие честь и почет, и чем моя скромная персона так высшие силы заинтересовала, но…Может, как раз именно своей скромностью и обычностью. Заурядностью. Как себя обычный, рядовой человек в такой необычной, неординарной ситуации поведет?.. Ну, не знаю короче! Не моего ума это дело. Главное…

Ха! «Еще ОДИН»!.. Не один! Есть и третий. Точнее, четвертый. Что книга эта – хорошая книга! Несет свет и добро. А вот сон – плохой. Происки Сатаны. Чтобы я ничего не печатал. Библия же мне что сказала?

«Не верь никаким снам!.. Сам решай!.. В сердце своем читай!.. Это и есть единственный критерий.»

Да-а… Это, конечно, прекрасный вариант. Про-осто-таки замечательный!.. И книжка хорошая и добрая, и я хороший и добрый. Белый и пушистый. Не Антихрист, а наоборот, Мессия. Христос почти. Пророк, блядь, Иеремия. А что? Почему бы и нет? Пуркуа бы, как говорится, и не па? Чем я не?..

Вот!! Вот. В этом-то всё и дело!.. Испытание-искушение… По хую мне, хорошая книжка или плохая, в смысле, добро она несет или зло – меня интересует лишь, что мне от этого будет? Лично мне?! Стану я в результате звездой, идолом, суперстаром или нет? И ради того, чтобы им-ей стать, я на всё готов! На всё заранее согласен. На любые злодейства. Пусть творятся! («Гений и злодейство – вещи несовместные,» – сразу же всплыла предостерегающе в памяти знакомая еще со школы строчка. Да ладно! «Несовместные»!..)

Ну, на абстрактные, конечно, злодейства, на абстрактные!.. Меня впрямую не касающиеся. Пусть где-то там, на другом конце нашего дорогого шарика гибнут миллионы и миллиарды. Да на здоровье! Даже интересно. Как по телевизору войну смотреть. Паф!! Всё горит, взрывается, рушится, а ты сидишь себе в уютненьком креслице, потягиваешь холодненькое пивко и слушаешь бесстрастный голос диктора: «В результате бомбардировки погибли тысячи мирных граждан – в основном, стариков, женщин и детей.»

Ну, погибли и погибли. Царство им небесное. Выпьем пару лишних глотков за упокой их несчастных душ.

Зато: а представьте себе!..

«Новые волнения, вызванные книгой Курбатова Б. В.!!! Во всем мире вышли на улицы новые миллионы людей с портретами Курбатова в руках! Повсеместно образуются новые секты, провозглашающие Курбатова своим духовным лидером, Мессией и живым Богом. Фактически речь идет о зарождении нового культа, новой религии».

Да-а-а-а!.. Даже дух захватывает! Голова кружится. От таких… перспектив. Черт меня подери совсем!! Да ради этого!.. Пусть даже и не в таких масштабах… Но всё равно! О чем тут думать-то? Всё!! Всё! Решение принято. Да гори оно всё огнем! По хую! Будь, что будет!


Курбатов, дрожа весь от радостного нетерпения, от превкушения, кинулся к компьютеру. План его был предельно прост. Поместить начало книги на свою домашнюю страничку, объявить об этом на нескольких форумах и посмотреть, что получится. Он почему-то был уверен, что больше от него никаких особых усилий и не потребуется. Дальше всё само собой пойдет. Само собой всё раскрутится. Ну, в крайнем случае… Да не важно! Главное, поместить! Объявить всему миру!!

Первое, что ему сразу же бросилось в глаза на сайте провайдера, было помещенное там на самом видном месте огромное красочное объявление:


« СЕНСАЦИЯ!!!


Сайт с совершенно фантастической книгой Ишутина В. С. бьет все рекорды посещаемости! Обязательно прочитайте!!!»


Уже холодея от какого-то зловещего предчувствия, он щелкнул мышкой линк на слове «книга». Текст на экране появился практически мгновенно. Курбатов почувствовал, что ему не хватает воздуха. Это была его книга! Его!! Как она оказалась у этого Ишутина В. С.?! Этого просто не могло быть!

Внезапно ум его озарила страшная догадка. Господи - боже! Неужели?!..

Курбатов быстро вышел из Сети и запустил антивирусную программу. Неужели!!??.. Несколько минут томительного ожидания и…


Зараженных файлов 17

Общим объемом … КБ


Вирус! В его компьютер кто-то лазил! Блядь!! Он же позавчера проверялся! Позавчера!! Ничего же не было! Все чисто было.

Уже почти ни на что не надеясь, он медленно подвел стрелку мыши к иконке «Мои документы». Пауза… Щелчок!.. Ничего!! Пусто! Книга исчезла. Испарилась!

Ебаный в рот! Этот пидор мало того, что текст себе скачал, так он еще и у меня его стёр! Ну, ттварь! Гондон! Впрочем, ругаться бесполезно. Поезд ушел. После драки…

А дискета!!?? Я же на дискету еще текст сбросил?! Хотя, что это теперь изменит? Но тем не менее!.. Может, там более полный вариант?! Кажется, я прямо на дискете последние правки делал!.. Черт, не помню уже!.. Курбатов лихорадочно сунул в компьютер дискету. Так… «Мой компьютер»,.. «Дисковод…» Ну!!??

Текст был безнадежно испорчен. Какие-то бессвязные куски, обрывки, строки и просто отдельные буквы. Курбатов вдруг вспомнил, что он последнее время при выходе в Сеть всегда обычно вставлял дискету в дисковод. Просто автоматически. Привык уже за последние три недели. Пока над книгой работал.

Значит, когда этот хуесос Ишутин к нему в комп залез, дискета вставлена, скорее всего, была. Всё ясно! Вс-с-ё яс-с-н-о…

Курбатов бесцельно полистал файл. Абракадабра,.. мешанина из букв,.. пусто,.. опять ерунда какая-то бессмысленная…

Неожиданно внимание его привлекли две чудом уцелевшие строки. Всего только две. Всего лишь три коротких предложения

«Нет плохих поступков, есть плохие цели. Всё дозволено! В рамках правильной цели – любой поступок правильный».

Курбатов откинулся назад в кресле, облизал пересохшие губы и истерически захихикал.

Я же сам этому учил! Чего ж теперь обижаться?! Вот вам и первый ученичок! Ишутин В. С. Прошу любить и жаловать! «Нет плохих поступков!..», «Все дозволено!..» Если учитель тебе больше не нужен, просто перешагни через него и двигайся дальше! К своей собственной, личной цели. «В рамках правильной цели – любой поступок правильный»!

Он посидел еще немного, бессмысленно глядя невидящими глазами прямо перед собой, куда-то в пространство, потом медленно перевел взгляд на экран и безвольным, заторможенным движением снова протянул руку к клавиатуре.

Пусто… Пусто… Опять пусто… Опять… Всё! Нет. Еще одна страница. Последняя. Тоже пустая. Почти. Посередине абсолютно пустого экрана мигала почему-то всего одна фраза. Одна-единственная.


ДО ВСТРЕЧИ В АДУ!


Курбатов почувствовал, что у него на голове зашевелились волосы. Ему вдруг почудилось, что в комнате кто-то есть. Какой-то очередной чудовищный, жуткий монстр из его кошмаров. И этот кто-то шлет ему сейчас свой дружеский привет сквозь века.

– Но почему!? Почему!!??.. – занемевшими внезапно губами шепотом вслух закричал он. – Я же так ничего и не сделал!.. Ни-чего!!! Это несправедливо!.. За что!? За что-о-о!!!??? За что-о-о-о-о-о-о-о!!!!!!!???????


_______________________________________________________________________

_______________________________________________________________________


И спросил у Люцифера Его Сын, весьма удивленный:

– Разве слово действительно может иметь такую силу?

И ответил, усмехнувшись, Люцифер Своему Сыну:

– «Вначале было слово»…