Geum.ru

История русского церковного раскола

Вид материалаДокументы

Содержание


Федосеевское согласие
Поморское согласие.
Нетовщина или спасово согласие
Подобный материал:
История русского церковного раскола.

(по материалам книги С. Зеньковского «Русское старообрядчество»)


Ко второй половине XV века, стараниями Ивана III, московская Русь выросла в могучее, свободное от золотой орды государство. На этом фоне падение Константинополя в 1453 году вызвало появление на Руси честолюбивых религиозно-политических настроений. Возникла теория богоизбранности русского народа как единственного истинного защитника православной веры. Широкое распространение получает религиозное сочинение «Повесть о Белом Клобуке», в котором говорится о том, что на Русской земле благодать Святого Духа воссияет, а Москва называется Третьим Римом.

«Чувство национально-религиозной гордости, уверенность, что русское православие самое чистое и самое святое, проявилось с особенной силой во время так называемого Стоглавого Собора 1551 года». Собор обращает внимание на различия между новогреческим и русским обрядами и предписывает держаться более древнего русского обряда, который был введен на Руси еще в X веке.

Идею «Москва-Третий Рим» в немалой степени укрепило создание в 1589 году Московского Патриархата. «Повесть о Белом Клобуке » перестает носить характер только религиозно-филосовских размышлений и все больше воспринимается обществом как конкретная политическая программа.

Историки свидетельствуют, что трагические события смуты воспринимаются народом как Божья кара за несоблюдение Божиих заповедей. Особому обличению подвергаются высшие слои общества за нехристианское отношение к своим же православным братьям – крестьянам, за небрежное отношение к судьбе страны и Церкви. Основным грехом всего населения России называется пьянство.

Одним из первых с призывом спасти православие и Русь выступает наместник Троице-Сергиевой Лавры, архимандрит Дионисий. Его слова о том, что смута – результат умножения грехов заставили многих задуматься «над тем, как могло «единственное и последнее православное царство» дойти до такой беды», и что надо было сделать, чтобы катастрофа, постигшая Рим и Константинополь не повторилась.

Под влиянием вдохновенных трудов крупнейшего из византийских проповедников – святителя Иоанна Златоуста, архимандрит Дионисий формулирует идею о создании подлинного христианского общества, построенного на принципах христианского сострадания и солидарности. Однако воплотить эти замыслы в жизнь старцу было уже не под силу, и эта задача выпала на долю молодого уроженца вологодских земель – Ивана Неронова. Неронов пришел в Лавру в 20-е годы XVII века. Молитва молодого странника-псаломщика привлекла внимание братии монастыря, а настоятель, архимандрит Дионисий, сделал его своим келейником.

Монахи заволжских земель, откуда был родом Неронов, славились строгостью жизни и упорством в труде и молитве. Своим примером они способствовали формированию в характере Неронова таких качеств как «нравственно-аскетическая твердость и чувство неразрывной связи с миром и людьми». В Лавре Иван получил возможность изучать деяния святых отцов. Особое внимание он уделял трудам Максима Грека. В них он находит то, что близко его сердцу: «твердый упор на веру, отрицание всех сомнений в истине церковного учения и всех философских спекуляций».

Неронов видит, с одной стороны, слабую веру простого русского народа, чья религиозная жизнь сведена к исполнению обрядов, и, с другой стороны, усиление влияния католицизма, кальвинизма, лютеранства других западных духовных течений, и решает отдать все свои силы на борьбу за возрождение и укрепление Православия на Руси.

Методом личного спасения он выбирает не традиционное для того времени монашество, а служение ближним: «улучшение жизни Церкви, поднятие духа русского Православия, проповедь среди народа».

Неронов был назначен настоятелем небольшой церкви Воскресения Христова в Нижнем Новгороде, а духовным наставником выбрал себе священника Анания из села Лыскова, который окормлял и будущего Патриарха Никона. На своем приходе Неронов не ограничился только церковными службами и исполнением треб, он разъяснял народу смысл слова Божия, старался сделать учение Христа доступным для каждого прихожанина. Он организовал помощь бедным и больным, создал школу и кружок социально-христианской работы и христианского просвещения. С присущей ему горячностью, он выступал и против нерадивого духовенства, призывал их изменить уклад жизни, чтобы стать, как и положено, примером благочестия своим прихожанам. В своей проповеди Неронов не жалел никого, ни высшие чины, ни простой люд, за что много претерпел, и от тех, и от других . Он нередко бывал битым, а «за гордость и высокую мысль» был сослан Патриархом Филаретом в дальний северный монастырь, откуда смог выйти только после смерти Патриарха.

После своего освобождения, протопоп Неронов со своими учениками, которых к тому времени у него было уже достаточно много, подают Патриарху Иоасафу доклад, в котором описывают непорядки, царящие в храмах, и просят принять меры для спасения православия. Особое внимание они обращают на нравственное состояние общества. Широкое распространение в то время получило скоморошество. «Антиаскетические и антицерковные мотивы пользовались успехом у населения, часто не уважавшего своих духовных отцов, и нередко в шутках и песнях скоморохов можно было услышать высмеивание духовенства и Церкви». Виной этому протопопы полагали низкий уровень христианского воспитания. Русские люди плохо понимали молитвы и песнопения Литургии, т.к. в храмах было принято многогласие – одновременное чтение и пение разных молитв и песнопений.

Патриарх положительно отреагировал на письмо протопопов и некоторые меры по исправлению ситуации были приняты. Голос Неронова был услышан и в других уголках России и подобные движения возникают в Суздале, Новгороде, Ярославле, Пскове, Вологде.

Печатный Двор издает в эти годы ряд богословских трудов: «Маргарит» св. Иоанна Златоуста, «Поучения Ефрема Сирина» и др. Эти книги переиздавались несколько раз и расходились в течение нескольких месяцев. Огромный интерес в богословской литературе «подчеркивает интенсивность религиозных настроений Московской Руси XVII века. Русские люди осознали необходимость лучшего понимания своей веры и искали большей напряженности своей религиозной жизни».

К середине XVII века Москва вырастает во влиятельный православный центр, к её голосу прислушивался и Запад, и Восток. В этом была заслуга, в первую очередь, движения «боголюбцев», так называли себя Неронов и его ученики.

В 1647 году, по протекции Феодора Ртищева, личного друга царя Алексея Михайловича, Неронова переводят из Нижнего Новгорода в Москву. Он был введен в близкий царю кружок, который со временем становится главным штабом движения «боголюбцев».Одним из членов дворцовой группы «боголюбцев» был энергичный игумен Кожеозерского монастыря, Никон. Он был умен, начитан, хозяйственен, горячо любил Церковь и Православие.

Никон был родом из Нижегородского края, откуда вышло большинство деятелей «русского реформационного движения XVII века». Уроженец Нижнего Новгорода протопоп Аввакум возглавил движение «боголюбцев» в провинции.

Главным пунктом программы «боголюбцев» было введение единогласия в общегосударственном масштабе, что представляло собой «реформу в церковной практике и даже мировоззрении основной массы духовенства» . Считалось невозможным сократить или изменить текст Литургии по чисто мистическим соображениям. Боголюбцы считали необходимым воссоздать внутреннюю «лепоту», красоту и гармонию церкви, восстановить соответствие смысла Литургии с мыслями молящихся, что позволяло сделать единогласие.

В 1649 году состоялся Архиерейский Собор, на котором протопоп Стефан Вонифатьев выступил с предложением о введении единогласия. Однако, большинство епископов было настроено против нововведений и собор принял решение служить по-прежнему. Боголюбцы встретили решение собора бурей негодования и решили через царя оказать влияние на Патриарха. Патриарх Иоасаф обратился за советом к Константинопольскому Патриарху Парфению. Ответ Патриарха Парфения был ясен и категоричен: единогласие не только можно, но должно ввести во всех церквях. Это была первая победа боголюбцев.

Пользуясь своим влиянием на Правительство, «боголюбцы» старались создать условия, которые могли бы поднять нравственность и духовенства, и мирян, привлечь население в церкви. Указами Патриарха священнику предписывалось следить за тем, чтобы его паства соблюдала посты, воздерживалась от хмельного. Запрещалось заниматься колдовством, гаданиями, игрой в карты.

Одновременно с движением «боголюбцев» в лесах Верхнего Поволжья появляется более аскетическое и радикальное направление – «лесные старцы», возглавляемое монахом Капитоном, уроженцем того же Вологодского края, из которого вышел Неронов. В отличие от боголюбцев, вдохновленных верой в светлое будущее Руси, лесные старцы были охвачены страхом перед грехами мира и, «не веря в возможность спасения в миру, старались уйти подальше от него, в глушь лесов». Рассматривая идею Третьего Рима, Капитон и его последователи делали вывод, что «последнее царство» - это царство антихриста. Капитонова ересь внесла первые семена раскола в русский народ.

Особую роль в истории русского раскола сыграл Иерусалимский Патриарх Паисий. «Блестящий политик и ловкий прелат сумел завоевать сердце царя и сделать популярной среди высших московских кругов идею общеправославного объединения под эгидой русского царя».

Еще большее влияние Паисий оказывает на близкого друга царя, архимандрита Никона. Используя идею Третьего Рима, Паисию удалось убедить Никона, что будущий Русский Патриарх, коим несомненно надеялся стать Никон, будет занимать положение Вселенского Патриарха. Никон, обвороженный личностью Паисия, доверяет ему во всем и разделяет его планы.

Иерусалимский Патриарх обращает внимание Никона на некоторые расхождения между русским и греческим обрядами. Дело в том, что вовремя принятия христианства Русью на востоке Византии был распространен Иерусалимский Устав, который приняла Византия в XII-XIII веках, а на западе империи – Студийский или Константинопольский Устав, который стал основой русского устава. Но Паисий и Никон, не зная истории устава, пришли к выводу, что «Русская Церковь уклонилась от древнегреческого образца и развила свои местные литургические и обрядовые особенности».

Для разъяснения этого вопроса на Афон с целью проведения научно-исторического исследования был отправлен монах-ученый Арсений Суханов. Афонские монахи, не зная истории русского устава, заявили, что русские должны были всегда следовать примеру греков и не уклоняться от греческих обычаев. Однако Суханов провел удачную аргументацию в защиту более древнего русского обряда, что еще больше укрепило русских православных людей в правильности их мнения о высоком призвании Русской Церкви в православии и усилило недоверие к грекам.

В 1652 году Никон становится Патриархом Русской Православной Церкви. Сразу после избрание Никон приступает к воплощению своих замыслов. Его основная деятельность направлена на оздоровление страны и Церкви: борьба с пьянством, помощь бедным и больным, борьба с проникновением иноверных влияний. Постепенно Никон приступает к реализации идеи общеправославного объединения.

Опасаясь, что некоторая разница между русским и греческим обрядами может помешать ему стать главой всех православных Востока, он стал задумываться над тем, как приблизить русский обряд к новогреческому.

Патриарх решил начать с пересмотра русских богослужебных книг, провести их повторный перевод. Затем Никон повторно перевел деяния Константинопольского собора 1593 года, на котором было принято решение о создании Московского Патриархата. Основным условие утверждения Патриаршества в Москве было соблюдение Русской Церковью всех догматов православия. Никон понял эти слова как «обязательство для Русской Церкви согласовываться с Греческой не только во всех богословских вопросах, но и во всех деталях обряда». Действуя быстро и решительно, он приказал взять за образец современные греческие книги венецианского издания конца XVI - начала XVII века.

Деятельность Никона встревожила кружок боголюбцев, но по-прежнему принимая его за единомышленника, они не придали происходящему большого значения. Только после того как Патриарх разослал по московским храмам «память», в которой самовольно вносил изменения в обряд, боголюбцы подали челобитную-жалобу царю. Царь настоял на том, чтобы Никон отложил свои нововведения.

Понимая, что боголюбцы могут помешать осуществлению его планов, Никон властью Патриарха постепенно отстранял боголюбцев от всякого влияния в Церкви. На соборе московского духовенства Неронов был осужден за несогласие с причтом его же прихода, был арестован и заключен в Ново-Спасский монастырь, а затем и запрещен в служении. Через несколько дней был арестован и сослан в Сибирь протопоп Аввакум. Одновременно начались аресты и других участников движения. Пользуясь положением царского духовника, только Стефан Вонифатьев избежал гнева Никона. В последствии он помог своему другу Неронову вернуться в Москву и начать борьбу с Никоном.

Никон, встревоженный сопротивлением боголюбцев, впредь старался действовать более осторожно, отказавшись от метода введения новшеств в порядке личных распоряжений. В 1654 году он созвал поместный русский собор и добился решения собора «исправить печатные богослужебные книги по «старым харатейным греческим» книгам». Исказив решение собора, Никон распорядился «немедленно приступить к исправлению русских богослужебных книг по новым греческим изданиям».

Далее Никон отправил запрос Константинопольскому Патриарху о разногласиях между русским и новогреческим уставами. Патриарх Константинопольский Паисий, зная о безудержности Никона в исправлении русского обряда, дает очень осторожный ответ. Он указал на то, что на Востоке имеется обычай креститься тремя перстами, но добавлял, что каждая поместная Церковь «имеет свои особенности в обряде и различные традиции».

Другие восточные патриархи, получая значительную денежную помощь от русского правительства, и зная, что размер этой помощи во многом зависит от Никона, шли на все и совсем старались ему угодить. Никон, используя свое влияние, добился от патриархов анафемы тем, кто противостоял нововведениям. Так, анафему протопопу Неронову провозгласил Патриарх Антиохийский Макарий.

Следующим делом Никона было исправление Служебника, перечень всех изменений в котором составил 200 страниц. Для большинства прихожан и духовенства такие изменения оказались полной «революцией в уставе». Миряне не слышали привычных текстов молитв, а священству, знавшему богослужение наизусть, пришлось переделывать себя и свою память.

Вернувшись в Москву Неронов продолжил борьбу против никоновских преобразований. В этой борьбе Нероновым в большей степени двигали личные, а не идеологические мотивы. Неронов не мог мириться с тем, что патриарх удалил от влияния в Церкви основателей движения боголюбцев, которые отдали делу русского духовного возрождения более 20 лет.

Неронов рассматривал изменения в обряде как предзнаменование прихода антихриста. Об этом он пишет в письмах царю, об этом же он говорит на проповеди. И если царь не придал этим письмам большого значения и даже запретил Неронову их писать, то простой народ проникся новой идеей Неронова. Близился зловещий 1666 год, в обществе царили эстахологические настроения. Проведенные Никоном изменения устава трудно принимались населением, казались искусственными, непривычными, непонятными, а категорический метод их проведения еще больше укрепил в сердцах людей страх приближения конца света.

В ответ на все действия Неронова Никон ведет себя довольно странно. Прошел весь восторг перед греками, и он совсем потерял интерес к унификации обряда и переделке богослужебных книг. Он простил Неронова, снял запрет в служении и разрешил служить по старому служебнику.

Совершенно неожиданно 10 июля 1658 года Патриарх, надев простое монашеское одеяние, удалился в Вонесенский монастырь за 50 верст от Москвы. Он отошел от власти, но не отказался от титула Патриарха. В результате Русская Церковь на восемь лет оказалась в ситуации, когда главой Церкви был Патриарх Никон, а управление Церковью полностью перешло в руки царя Алексея Михайловича. Царь постепенно отдалил Никона от себя и, вплоть до своего низложения в 1667 году, Никон никакой роли в управлении Церковью не играл.

Результатом борьбы между Никоном и боголюбцами стало ослабление позиций и тех, и других при дворе. Фаворитами в царских кругах все чаще становятся представители дворянства, правящего класса, который всегда стремился к ограничению роли Церкви в обществе.

Увеличивается число иностранцев, особенно поляков, «специалистов военного дела и промышленной техники». Имея высокий общественный статус, они в значительной степени влияли на русские обычаи. Польское влияние сказывается на одежде, в быту, в литературе. К концу царствования Алексея Михайловича «дворцовые порядки напоминали будущие петровские ассамблеи». Бал даже организован театр. Однако, секуляризационные настроения охватили только высшие слои общества, в то время как «большинство населения и духовенства все еще живет по преданиям старины».

Царь не решался созывать собор, который бы избрал нового патриарха, боясь, что он окажется врагом обрядовых новшеств. В то же время и Патриарх Никон стал подумывать о своем возвращении на патриарший престол. Но Никону вряд ли можно было надеяться на восстановления своего прежнего положения из-за существовавших между ним и царем разногласий по поводу верховенства царской или церковной власти в управлении делами страны.

Сложившейся ситуацией попытались воспользоваться боголюбцы. Они засыпали царя челобитными с просьбой вернуться к старому уставу. Значительную поддержку они получают в лице богатой и влиятельной боярыни Феодосьи Прокопьевна Морозовой. В её доме, который стал штабом традиционалистов, получили приют протопоп Аввакум и его ученики, дьякон Феодор и юродивый Афанасий, пишущие сторонники старого обряда. Их произведения в значительной мере способствовали распространению «старой веры» в столице.

В то же время в регионах приверженцы старого обряда организуют целые поселения. Их духовная напряженность доходит до крайних пределов. Объятые апокалипсическим страхом, они изобретают ужасный обряд духовного спасения самоубийством. В качестве оправдания они ссылались на жития мученика Лукиана, мученицы Домнины и некоторых других святых, которые убивали себя ради спасения своих душ от соблазна. В течение десяти лет волна массовых гарей прошла по всему северу России.

К северу от Нижнего Новгорода, по речкам Керженец и Бельбаш, появляется целый район поселений, который к концу XVII века образовался в центр «поповского» старообрядчества. Число приверженцев старого обряда постоянно росло в лесах между Волгой и Белым морем. Открыто на стороне старообрядчества выступил Соловецкий монастырь. На юге центром старообрядчества становится Астрахань. Широкое распространение старая вера получила во многих районах Сибири.

Идеологи старообрядчества вели активную пропаганду в Москве и в регионах. Царь и Церковь «быстро теряли контроль над массами русских верующих людей». Дальнейшая отсрочка собора могла привести страну и Церковь к развалу.

«К сожалению, главными помощниками царя по созыву собора были морально крайне непочтенные представители Греческой и Западнорусской Церквей». Митрополит Газский Паисий Лигард, правая рука царя на соборе, скрыл, что был лишен сана. Другой воротила собора, дьякон Мелетий, крупно зарабатывал ростовщичеством. Они, будучи экспертами закулисных дел, стали для царя «ценными агентами, когда ему пришлось вести дело с греческими патриархами».

Царь твердо решил провести все решения собора строго по своей программе.

В первой части официальных заседаний собора приняли участие только русские епископы и архимандриты. Царь вызывал их к себе по одиночке и предлагал письменно ответить на три вопроса. Первый вопрос о доверии к восточным Патриархам, второй – о доверии к греческим книгам и третий вопрос о правомерности деяний собора 1654 года, на котором было принято решение начать правку книг. Члены собора не рискнули идти против царя и все дали положительные ответы на предложенные вопросы. В итоге, собор постановил, что «проведенные при Патриархе Никоне правки книг признавались правильными, и советовалось креститься тремя перстами, и применять новые молитвы». В то же время собор не осудил сторонников старого обряда, намечая тем самым дорогу к примирению.

Однако вмешательство восточных патриархов во второй части собора вновь обострило русский обрядовый кризис. Епископы пытались уговорить протопопа Аввакума и его сторонников, дьякона Феодора и суздальского священника Никиту Добрынина, защищавших старый обряд на соборе, согласиться с волей царя и принять новый обряд, но получили с их стороны твердый отпор. За что все трое были лишены сана, преданы анафеме и сосланы в Успенский монастырь под Москвой. Вскоре Никита и Феодор раскаялись и подписали требуемые от них грамоты. Таким образом, Аввакум оказался единственным, продолжившим борьбе против иерархии.

Одним из важнейших событий собора было разбор дела Патриарха Никона. Главы Константинопольской и Иерусалимской Церквей, не желая судить собрата по сану, отказались от участия в соборе. Патриарх Александрийский Паисий и Патриарх Антиохийский Макарий прибыли на собор из желания получить от московского правительства соответствующую мзду.

Собор осудил Никона за «самовольное оставление престола и паствы и внесение раскола в Русскую Церковь». Его лишили епископского сана и простым монахом сослали в глухой и бедный Ферапонтов монастырь.

Чтобы избежать возможности возникновения подобных ситуаций в будущем, собор принял рад правил, «ставивших Патриарха в гражданских и административно-церковнах вопросах под авторитет царя». В случае конфликта царь мог просто сместить Патриарха.

Осудив Никона, собор все же признал возможность и законность никоновских реформ и запретил «пользоваться старым обрядом под угрозой анафемы и проклятья». Утвердив новый обряд греки разрушили все обоснования теории Третьего Рима. «Миссия России охранять православие была объявлена несостоятельной претензией». Формулировки решений собора составлялись с намерением оскорбить прошлое Русской Церкви, но это лишь стало свидетельством «греческой заносчивости и забвения ими своего собственного старого обряда».

Призванный восстановить единство Русской Церкви, собор привел к еще большему разделению. Протопоп Аввакум продолжал писать челобитные царю, но на царя слова протопопа уже не могли подействовать. Эти челобитные, размноженные в центрах старообрядчества, становятся духовным ориентиром для верующих.

Наблюдая рост активности церковной оппозиции, московское правительство посчитало необходимым показать свою решительность в отношении церковных мятежников. По стране проходит волна арестов и казней. Старообрядческое движение ответило на это увеличением числа гарей. В 1675 году умерла боярыня Морозова. В 1676 году, в результате предательства одного из монахов, был взят Соловецкий монастырь. Преждевременная смерть царя Алексея Михайловича, всего через неделю после падения обители, трактовалась старообрядцами как Божья кара, а страна погрузилась в период новых серьезных смут.

Переход всего епископата на новый устав лишил старообрядцев иерархии. Они были вынуждены организовывать новые формы церковной жизни. Сохранив старую внешнюю форму, им пришлось изменить саму сущность обрядов, а «иногда и основ православного богословия». Это привело старообрядчество к делению на два направления: «поповское» старообрядчество, сохранившее священников, и «беспоповское», отрицавшее возможность продолжения самого института священства. Идеологом «поповцев» стал протопоп Аввакум, а лидером «беспоповцев» - более радикально настроенный, дьякон Феодор.

«Беспоповцы» признавали только тех священников, которые были поставлены до Никона и не служили по новым книгам. Однако, рано или поздно, этим священникам предстояло перейти в мир иной и из этого Феодор делает вывод, что старообрядчество обречено на «беспоповство». Дьякон Феодор, как и большинство старообрядцев, считал, что антихрист уже пришел, или скоро придет, и поэтому в своих рассуждениях не задумывался о будущем.

Исторические свидетельства представляют фигуру протопопа Аввакума как наиболее верного и видного деятеля старообрядческого движения. «Он был религиозным вождем, глубоко преданным Богу, действовавшим только ради Бога и бывшим уверенным, что Бог гласит его устами». Он всегда был готов и даже рад умереть ради веры.

Аввакум все же считал, что благодать не иссякла в Православной Церкви. Он разрешает своим духовным чадам ходить в те церкви, где служба ведется по старым книгам. Он признавал действительным крещение, совершенное «никоновскими попами».

Ввиду малого числа священников, сохранивших верность старому обряду, протопоп Аввакум разрешает исповедоваться у «благочестивых и сведущих в церковных делах мирян». Причащаться в отсутствие священника советовал заранее полученными из благочестивой церкви запасными дарами.

Протопоп Аввакум понимал, что вводит в жизнь своей паствы весьма необычные в православной жизни нравы и обряды, которые были большими отступлениями от устава, чем сами «никониянские» новшества, но он советовал их лишь как временное, преходящее исключение ввиду огнеопального времени.

Рассуждая о страшных гарях, он восторгался русским духовным бесстрашием, он видел в них доказательство преданности русского народа старой вере. Не привязанность к исполнению обряда, а любовь к Богу и ближнему была центральным местом его учений.

Четыре старообрядческих учителя, протопоп Аввакум, дьякон Феодор, отец Лазарь и старец Епифаний, решением собора 1667 года были сосланы на Дальний Север в город Пустозерск. Но и там они не были изолированы от своих последователей. Посланцы возили писания пустозерских старцев прямо в Москву и в другие области России.

Поморье, расположенное вблизи Пустозёрска и Соловков, стало главным оплотом старообрядческого движения. На Севере часто создавались крупные объединения приходов- общин, нередко выраставших в уездные федерации, влияние которых было сильнее влияния местного архиерея.

Тесная связь Русского Севера с Уралом и Сибирью сказалась на распространении раскола в этих новых русских землях. Большинство населения Сибири примкнуло к расколу, предпочитая своих проповедников «редким и не всегда ретивым приходским священникам».

Трудами игумена Досифея, старообрядчество укрепилось на Дону. Рост числа старообрядцев в этом регионе был довольно быстрым, а «верные Москве священники покинули эти места, и ушли на север в Россию».

В результате раскола от Русской Церкви отошло несколько разных по идеологии и разнородных составу движений.

Прежде всего, это консервативное поповщинское «подлинно старообрядческое» движение, первыми вождями которого были старые боголюбцы, оставшиеся и после раскола верными основным канонам православия.

Затем, эстахологическое беспоповство.

Два других, менее значительных течения: экзальтированная и мистическая христовщина и весьма безразличная к духовным и обрядовым проблемам нетовщина.


Поповщина.


Не имея своих епископов, которые могли рукополагать новых священников, поповцы принимали в старообрядчество священников, рукоположенных в Патриаршей Церкви. Они не могли освящать миро сами, и поэтому пользовались старым дониконовским миром, все больше разбавляя его маслом.

Поповцы считали, что в Патриаршей Церкви все же существуют епископы, сохраняющие преданность древнему православию. Они непрестанно искали архиереев твердой веры, готовых рукоположить старообрядческих священников. В 1734 году они нашли такого епископа, им был пятидесятилетний киевлянин владыка Епифаний. Однако, едва успев поставить несколько священников, он был арестован, увезен в Киев, где в скором времени скончался. В 1846 году боснийский митрополит Амвросий рукоположил двух старообрядческих епископов, и с тех пор у поповцев создалась полная иерархия, глава которой и до сих пор пребывает в Москве. Но даже после восстановления епископата прихожане и приходские иереи продолжали принимать активное участие в организации и управлении Церковью.


Беспоповщина.


В связи с тем, что у старообрядцев не существовало единого для всех учения, беспоповщина разделилась на несколько согласий. Верующие руководствовались наставлениями старцев, каждый из которых составлял свое новое учение, исходя из своих собственных представлений о сложившейся в Церкви ситуации.

Федосеевское согласие (основатель - дьякон Феодосий Васильев).Главным пунктом в учении федосеевцев занимает не борьба за чистоту православия, а «догмат признания торжества антихриста в этом мире». Феодосий Васильев и его ученики считали невозможным продолжение существования человеческого рода и всего мира. По их мнению, благодать в Церкви иссякла, священство прекратилось и поэтому невозможными для осуществления стали таинства евхаристии и брака. Крещение в «никониянской» Церкви и у поповцев не признавалось и предписывалось перекрещивать всех, кто хотел бы перейти в беспоповщину. Также был составлен особый обряд очищения еды, купленной не у беспоповцев.

Поморское согласие. Поморцы не отрицали самой возможности существования священства и таинств, признавали священников служивших по дониконовским книгам. Самым важным условием для спасения поморцы считали горячую, полную, огнеопальную веру. Вера признавалась выше поста, молитвы и таинств. Ввиду отсутствия правильного священства, поморцы признавали возможность мистического причащения без получения Святых Даров, достаточно было страстного желания причаститься.

Нетовщина или спасово согласие. Проповедники этого течения провозглашали несть внешним проявлениям духовной и церковной жизни. Нетовцы не признавали таинства причастия, отвергали монашество, отказались молиться за царя, утверждали, что богослужение или общая молитва невозможны. Крещение и брак возмржны в Церкви, но после этого читаются очистительные молитвы. Важнейшие постулаты их учения: антихрист уже воцарился, благодать отошла от священства и церкви, спастись можно только через Спасову молитву и через покаяние перед Богом наедине. У нетовцев не существует молелен и наставников, возможна только индивидуальная молитва по Псалтыри перед медными иконами.


Христовщина.


Религиозное движение, возникшее под влиянием западной мистической мысли и укрепившееся с России в третей четверти XVII века ввиду ослабления дисциплины и надзора в Церкви. Ядром их учения было утверждение, что Христос уже, во второй раз, пришел на землю.

Основателем секты считается крестьянин Костромской губернии Даниил Филиппов (Данила Филиппович). Христовцы не признают священников, святых и церковные книги, государство, но верующий не может жить без обрядности, и отвергнув одни обряды они сразу обосновали новые. Верят в возможность прямого общения человека со святым духом и возможность воплощения святого духа в людях. Богослужения (радения) проходят ночью и состоят в чтении и аллегорическом толковании Святого писания, самобичевании, кружении. По учению христовцев, Бог может воплощаться в людей неопределенное количество раз, смотря по надобности и нравственному достоинству людей. В Даниле Филиппове воплотился Бог Отец «Саваоф», в других христовцах — Сын Божий, Христос, в женщинах – Богородица. Воплощения Божества в человека идут непрерывно: за одним Христом является другой. Воплощение Христа может совершаться путем естественной передачи Христом своего духа сыну своему по плоти; но чаще воплощение Христа достигается хлыстом через продолжительный пост, молитву и добрые дела в хлыстовском смысле.


В 1764 году Синод выпустил указ о том, что верующие, которые признавали Церковь, но придерживались старого обряда раскольниками не считались. Первыми на призыв официальной Церкви к примирению откликнулось священство малороссийских старообрядцев. В 1785 году Екатерина II именным указом разрешила старообрядцам иметь «правильных священников» и проводить Богослужение по старому обряду. Однако, в создании единоверческого епископата было отказано. Новые единоверческие приходы полностью подчинялись епархиальному архиерею.

В 1800 году единоверческая церковь была разрешена в Москве. Церковные власти стремились достичь следующего: привести старообрядцев сначала к церковному единству, сохранив разницу в обрядах, а затем и к обрядовому единообразию.

В 1798 году нижегородские старообрядцы получили разрешение открыть старообрядческую церковь. Нижегородским единоверцам было дозволено служить в Духовской церкви Нижегородского кремля. В 20-е годы XIX века число прихожан этого храма составляло около 600 человек. В 1888 году в Нижегородской епархии было уже 19 единоверческих церквей и 3 единоверческих монастыря. А в начале XX века были зафиксированы случаи перехода целых деревень беспоповцев и беглопоповцев в единоверие.

Собор РПЦ 1918-го года вынес «Определение о единоверии». Этим документом был утвержден единоверческий епископат, разрешался свободный переход в единоверческую церковь даже из официальной русской православной церкви.

В России сегодня насчитывается около двадцати единоверческих церквей. Единоверцы всегда видели в своей Церкви единственный возможный путь примирения приверженцев старого и нового обрядов.


«Старый обряд» стал удобным знаменем, за которым отдельным вождям было легко повести церковный народ, недовольный той пищей духовной, которую ему предлагали руководство Церкви и простые священники. Приверженность к прошлому русского православия вдохновляла вождей сопротивления никоновским новшествам. Отколовшись от Церкви, старообрядцы иногда изменяли более важные черты традиционного русского православия, чем те, которые пострадали от реформ Патриарха Никона.

Социальные и политические мотивы, экономическое недовольство, недоверие к церковному и государственному руководству, озлобление против бояр и дворян, личные обиды сыграли большую роль в росте и развитии старообрядческого раскола.

Если бы не безудержность и категоричность, с которыми проводились реформы, русские церковные трудности не приняли бы такого оборота. Без знамени защиты древнего православия боголюбцы вряд ли пошли на открытый разрыв с Церковью. Но это знамя было создано не только безрассудностью Патриарха Никона, но и упорной поддержкой его нововведений царем и правящим классом. Веяния секуляризационных настроений уже тогда были сильны, и, выходя из эпохи средневековой политики, культуры и технологии, Московская Русь выходила и из эпохи средневековой веры и средневековых отношений между Церковью и государством. XVII век был наименее подходящим веком для возрождения теократических утопий Третьего Рима.