Российская Библиотека Холокоста мы не можем молчать школьники и студенты о Холокосте Выпуск 2

Вид материала

Книга

Содержание Что такое наша память? Почему в России память о Холокосте не берегут? Каким образом следует воспринимать эту информацию? Чигарских Ирина, 10 класс

Подобный материал:

• 2008, март 26. 03. 2008, 38.69kb.
• Библиотека Хельсинского Университета была написана небольшая статья, 63.53kb.
• Организация научно-исследовательской работы студентов Петргу в 2004 году, 110.8kb.
• Международный день памяти жертв Холокоста. 2008. Хроника мемориальных мероприятий, 598.6kb.
• Городских библиотек, 1814.45kb.
• Конкурс на лучший проект «Юный исследователь», 199.73kb.
• Ук «Областная библиотека им. М. Горького» Отдел библиотековедения, 306.96kb.
• Библиотека украинской литературы в москве горячие страницы украинской прессы дайджест, 216.01kb.
• Индустрия холокоста индустрия холокоста: размышления на тему эксплуатации еврейских, 1944.8kb.
• -, 482.45kb.

Что такое наша память?

60 лет назад погибли миллионы евреев - стариков и детей, женщин и мужчин, талантливых и заурядных… Они радовались солнцу и ветру, влюблялись и ссорились, ждали и растили детей – словом, жили. Быть может, мечтали оставить след в истории… Но никто из них не думал, что его будут вспоминать узником Освенцима, что его потомки представят деда, отца или мать за пять минут до смерти в газовой камере, что он останется в истории жертвой Холокоста.

Что осталось от тех людей сегодня? Со временем пожелтели фотографии, истлели вещи, разрушились дома и государства, осталась память – память горькая; память хрупкая.

В своей работе я хочу поразмышлять о проблеме памяти Холокоста, события несомненно нерядового во всемирной истории, с одной стороны, а с другой, практически забытого российской наукой, не оставившего следа в нашей культуре и в памяти нас, русских.

Проблема памяти или точнее беспамятства соотечественников порой поражает меня. Если на Западе остро стоит вопрос, как сохранить и передать страшную правду о Холокосте, то у нас актуальней – как вспомнить?

Почему в России память о Холокосте не берегут?

Что мы помним? Как мы помним? Для чего помним?

Может быть, память о Холокосте и не нужна нам вовсе, неактуальна для нас? Неужели Холокост – чужая память? Может ли такая память быть чужой? Зачем эта память нам? И если эта память нам необходима, что нужно сделать для ее сохранения? Вот вопросы, которые я задавала себе год назад, едва познакомившись с темой Холокоста, и задаю до сих пор.

Прежде чем попытаться ответить, я бы хотела поговорить о том, что же такое в моем представлении – наша память, какой путь должна пройти информация, чтобы стать памятью и каким образом эта, ставшая памятью информация, может быть использована.

Память - слово, которое мы используем постоянно, но, употребляя его механически, пожалуй, редко задумываемся над его истинным значением. По Ожегову, память это способность сохранять и воспроизводить в сознании прежние впечатления, опыт, а также самый запас хранящихся в сознании впечатлений, опыта.

Первым шагом любого познания является информация о предмете со всех сторон; знание фактов. Исходная точка - объект памяти – в нашем случае массовое истребление евреев в период с 1933 по 1945 год. Итак, что такое Холокост?

Холокост – это страшные факты, от которых хочется спрятаться, потому что не знать легче, чем помнить. Но шокирующие подробности помогают нам, тем, кто не имел прямого отношения к Холокосту, через сопереживание не потерять ощущения события. Ведь за безликой цифрой в 6 миллионов убитых – люди. Люди, которые любили жизнь, и у которых сначала отняли это право – любить жизнь, а потом отняли и саму жизнь. Без сомнения, забвение этих людей – наше предательство. Но и немой взгляд, только бесконечное оплакивание жертв не имеет смысла. Какой бы сильной не была скорбь, слезы рано или поздно высыхают.

Несомненно, изучение фактов, чаще всего, ярко эмоционально окрашенных, служит точкой старта, от него стоит отталкиваться и переходить к тем вещам, которые актуальны, т.е. имеют практическую ценность сегодня: причинам - поводам, итогам - последствиям, урокам.

Я подошла ко второму вопросу, неизбежно возникающему после получения информации:

Каким образом следует воспринимать эту информацию?

Знакомясь с историей, мы почти всегда получаем не только факты, но и их оценки, выработанные авторами книг, учебников, энциклопедий, заложенные идеологами и вождями. Так и Холокост за 60 лет «оброс» научными исследованиями, художественными произведениями так, что порой не отличишь исторический факт от субъективного мнения. Чрезвычайно сложно иногда даже осознать, что за тебя уже подумали. Нам «навязывают» порядок мыслей, стремятся внушить готовые представления о том, что такое хорошо и что такое плохо, и это достаточно опасно, т.к. подсказка в осмыслении проблемы может породить однобокость в суждениях, отобьет желание критически мыслить и, в конечном итоге, может изуродовать, извратить любую, даже самую справедливую и прекрасную идею.

Необходимо прислушиваться к готовым оценкам события, но не воспринимать их как аксиому, а всегда сомневаться и пытаться либо найти свой ответ, либо осмысленно согласиться.

Размышляя на эту тему, невольно приходишь к мысли, что помимо индивидуальной памяти конкретного человека, существует память общественная, заключенная как раз в те самые энциклопедии и умные книги. Существуют они в тесном взаимодействии, более того, в человеческом обществе их независимость и немыслима.

Тоталитарное общество, очевидно, подразумевает гегемонию общественной памяти, выработанной официальными идеологами в интересах правящих групп населения. А поскольку мы хотим считать себя обществом демократическим, то необходимо стремиться к их рациональному сочетанию и взаимовлиянию. Память должна быть индивидуально осмысленной.

Ну и, наконец:

как использовать, применять полученную информацию, иначе говоря, как себя вести?

Память человеческая вычленяет из всего объёма исторических знаний то, что аналогично современной ситуации, пытается найти в прошлом решения современных проблем. В идеале, память - связующее звено между прошлым и будущим, она обеспечивает прогресс - развитие по спирали, от простого к сложному, от менее совершенного устройства человека и общества к более совершенному.

Повторю уже избитую фразу о том, что память не позволяет нам повторять ошибки прошлого. Что значит не позволяет? Это значит в нашем случае, на оправданных или опровергнутых историей примерах поведения она показывает что надо (или не надо) делать, чтобы предотвратить новую Катастрофу. Для конкретного человека память – шпаргалка, позволяющая предугадывать последствия своего поведения и делать осознанный и осмысленный выбор.

Конечно, память сама по себе никаких проблем решить не может, однако при умелом подходе она способна стать посредником, советчиком. Память о Холокосте предупреждает об опасности реализации идей расовой дискриминации, предостерегает от молчаливого, покорного согласия в момент нарушения прав личности, помогает увидеть зарождающиеся корни геноцида.

Таким образом, память мне видится триединой: это, во-первых, знание, во-вторых, осмысление, а в-третьих, применение этого знания. Исходя из этого, поставленные мною в начале работы вопросы следует рассматривать в трех направлениях:

• почему не хотим (или не можем?) знать;
  
• почему не хотим думать;
  
• почему не хотим действовать, точнее надеемся, что каким-то образом все само собой образуется и светлое завтра без насилия и убийств наступит без нашего участия.
  

Было бы неверным считать, что в Катастрофе повинно исключительно гитлеровское государство, провозгласившее евреев нацией, не имеющей права на существование. Гитлер лишь направил веками копившуюся ненависть в нужное ему русло. На самом деле, история Холокоста началась задолго до 1933 года, началась с религиозных разногласий, с банальных и «безобидных» бытовых предрассудков, с обычной зависти к более успешному соседу за годы и десятилетия переросших в неосознанную неприязнь к евреям, затем в нетерпимость на национальной почве, затем – в дискриминацию. Государственная машина фашистской Германии облекла эти настроения в теоретические одежды, закрепила законодательно, провозгласив евреев главными виновниками всех бед и лишений немецкого народа, использовала для своих целей, запустив машину уничтожения и подавления. Чем всё это закончилось известно - физическим и моральным геноцидом целого народа.

Сегодня в России наблюдаются симптомы той же болезни – кровавые конфликты на национальной почве, открытые выступления националистов, невнятная национальная политика власти, на фоне экономических трудностей, бедности значительной части населения и раздражающего богатства меньшинства. Самое страшное состоит в том, что разрозненные звенья собираются в цепочку, аналогичную немецкой, пусть главными виновниками наших несчастий и объявляют сейчас не евреев, а «лиц кавказской национальности». Это значит - машина убийств, машина ненависти, запущенная нацистами, сбавила скорость, но не остановлена. Под её колёсами может оказаться и сегодняшнее поколение. И неважно на стороне палачей, жертв или наблюдателей мы окажемся – ненависть выжигает изнутри всех: и тех, кто поджёг, и тех, кто сгорел, и тех, кто не пытался потушить.

Память о Холокосте нужна нам, возможно даже больше, чем кому бы то ни было, но почему-то порой её значимости не замечают (или не хотят замечать).

Первый вариант ответа напрашивается сам собой – история Холокоста попросту неинтересна. Неинтересна обычному, рядовому, среднестатистическому, человеку, у которого и без того достаточно проблем, которого Катастрофа не задела, для которого 6 млн. погибших - абстрактная статистическая информация. Но как только мы отбрасываем «среднестатистические данные»,… начинается совсем другая история. Тема Холокоста наверно тем и уникальна, что трогает и увлекает любого, кто увидел за безликой цифрой живых. И это не просто слова, я не знаю ни одного человека, которого история Катастрофы не заставила бы задуматься. Дело в том, что тема эта всеобъемлюща настолько, что свою интересную сторону в ней находят самые разные люди. У кого-то в огне Холокоста сгорели родственники, чьи-то предки, быть может, стояли на стороне палачей, а кто-то чужую боль воспринимает как свою собственную. Кто-то стремится извлекать уроки из прошлого (пускай личные - это тоже дорогого стоит), а кто-то просто боится повторения Катастрофы, в которой действующим лицом будет он сам. Не говоря уже о том, что история Холокоста, объединяющая темы от экономики и политики до психологии и искусства, интересна и как объект исследований.

Размышляя над проблемой восприятия Холокоста в России, я выделила три главных момента, объясняющих, на мой взгляд, то состояние, в котором это восприятие, наша память о Катастрофе, находятся:

1. Десятилетия забвения темы.

Когда года три назад учительница истории попросила нас объяснить значение слова «Холокост», то перерыв уйму толстых книг я попросту ничего не нашла, лишь англо-русский словарь сообщал, что «holocaust» означает полное уничтожение, всесожжение. В итоге, объяснить значение слова смогли лишь немногие обладатели Интернета. Но и их поиски нельзя было назвать удачными – слишком мало понятных широкому кругу читателей исторических материалов, сайты попросту неинтересны человеку, начинающему изучение Холокоста, складывается впечатление, что их создатели не заинтересованы в популяризации темы Холокоста, хотят оставить её глубокое изучение привилегией немногих «посвященных». Такое пренебрежение вряд ли кому-нибудь понравится. К тому же, после просмотра подобных материалов у новичков остается много вопросов, ответы на которые легко найти на ревизионистских сайтах, доводы и доказательства которых подкупают логикой и простотой. Кроме того, Интернет собрал огромное количество мусора о Холокосте – различные околонаучные теории, провокационные суждения и т.п. Объективным источником должны были бы стать книги, брошюры, публикации в СМИ, но литературы этой еще несколько лет назад попросту не было, да и сейчас она выпускается ничтожными тиражами, распространяется в узком кругу, а содержание ее порой грешит тем же, чем и исторические сайты.

Чтобы решать проблему, надо хотя бы видеть эту проблему. Чтобы делать какие-либо выводы из трагедии, нужно хотя бы знать о существовании этой трагедии. Слишком многие у нас не знают о Холокосте ничего. Десятилетия замалчивания Катастрофы не прошли даром, многое забыто и потеряно, многое еще не найдено. Тема Холокоста, последовательно изучавшаяся в Европе и Америке на протяжении полувека, открылась для россиян совсем недавно. Отсюда некоторая растерянность и сумбурность в её разработке. Кроме того, приходится признавать и то, что семена знания о Катастрофе попали у нас на зараженную почву. Кажется, Россия не только не может, но и не хочет найти свой путь в изучении проблем Холокоста, переварить и сделать доступной информацию о нем, разобраться с западным «наследием», преодолеть сопротивление великорусских шовинистов, ощутить свою духовную и кровную (в России проживает около двух миллионов евреев) сопричастность.

Новизной темы можно объяснить все: и незнание, и пренебрежение официальной науки, и ничтожные тиражи книг, и отсутствие образовательных программ. Но этим ничего нельзя оправдать.

Пытаясь понять, почему так происходит, мы переходим к следующему аспекту проблемы:

2.Восприятие Холокоста как «чужой проблемы».

Произошло это от нежелания видеть Катастрофу частью истории своей страны, общеупотребительно мнение о том, что России незачем, по выражению И.Эренбурга, «волочить чужую память», по крайней мере, до тех пор, пока она не способна поднять свою. Здесь свою роль сыграл русский ложный патриотизм (тоже, кстати, основанный на элементах национализма), провозглашающий, что память о трагедии евреев умаляет значимость жертв русского народа, его героизма, его побед. Но дело в том, что память об еврейских гетто, концлагерях, расстрелах и газовых камерах в корне неверно выделять как отдельную еврейскую страницу, не бывает геноцида против одного народа, геноцид всегда против всех. Холокост - наша общая история, Холокост наша общая память. Она скреплена общей кровью погибших вместе с евреями людей, независимо от их национальности. Стоит помнить и то, что следующей жертвой нацизма могли бы стать и славяне, генеральной репетицией уничтожения которых послужил бы Холокост.

Память о Холокосте не воспримут до тех пор, пока мы не ощутим ее частью нашей собственной памяти о Великой Отечественной войне.

Как ни парадоксально, какая-то часть «вины» за то, что эта память остается чужой, как мне кажется, лежит и на людях, пытающихся память эту сохранить. «Вина» эта заключается в том, что они слишком обособляют историю Холокоста, что вызывает неосознанный протест у народа, в каждой семье которого кто-то погиб во время второй мировой войны.

И еще один аспект рассматриваемой проблемы состоит в том, что многие считают, будто:

3. Уроков из Катастрофы извлечь невозможно из-за абсолютной уникальности, нелогичности и невозможности как ее повторения в будущем, так и полного осмысления случившегося; и даже сама постановка вопроса об извлечении каких-то уроков кощунственна по отношению к погибшим. Из-за этого происходит своеобразное обесцениванию памяти в глазах тех, для кого Холокост - далёкое прошлое. Прошлое, не имеющее прямого отношения к нему или его близким. В этом случае спустя несколько десятилетий Холокост станет ещё одной пыльной страницей истории уродливым и уникальным рубцом XX века. Но память нельзя «законсервировать», необходимой и актуальной память остается пока она живая, пока она может кого-то спасти.

Рассуждения, споры о том, является ли Катастрофа уникальной или происшедшему можно найти рациональное объяснение, в сущности, споры о том возможно ли повторение Холокоста, уже стали традиционными. Поэтому приведу лишь собственный вывод: да, уничтожение евреев в гитлеровской Германии уникально в прошлом, оно не может быть сопоставлено ни с преследованием еретиков в Средние века, ни с дискриминацией негров в Северной Америке, ни со сталинскими репрессиями, однако беспрецедентность Холокоста в прошлом, к сожалению, не означает беспрецедентность в будущем.

Завершая рассуждения о памяти Холокоста в России, хотелось бы упомянуть и фактор времени. С точки зрения исторической науки, те 60 -70 лет, прошедшие после Катастрофы, - мгновение, не позволяющее беспристрастно изучать и оценивать это событие. Раны слишком свежи, боль еще слишком велика, с одной стороны. С другой стороны, по выражению тех же печально известных отрицателей Холокост - самый грандиозный бизнес в истории ХХ века. Велик соблазн для спекуляций на этой теме, причем, как для великодержавных национал-шовинистов, так для ревизионистов и, самое обидное, для людей, спекулирующих на памяти невинных жертв. Но есть и третья сторона – память утекает, утекает вместе со смертью свидетелей этого страшного времени, утекает вместе с уничтожением документов, утекает вместе с пренебрежением современников. Утекает, наверное, навсегда – такова цена исторической справедливости и объективности.

Итак, о Холокосте в России многие не знают, считают его чужим и не имеющим исторических аналогий событием, не способным повториться в будущем. Этим и объясняется, по-моему, если не полное забвение, то явное пренебрежение к сохранению памяти о Катастрофе. Причины, последствия и опасность этого забвения я попыталась осветить в этой работе.

В заключение, хотелось бы привести свой взгляд на то, как следует решать поставленную проблему.

Было бы наивным полагать, что официальная, финансируемая государством наука, вдруг прониклась бы интересом к этому вопросу. Поэтому не следует ожидать решения проблемы «сверху». Наивно думать, что все поголовно займутся или хотя бы заинтересуется проблематикой Холокоста, потому что этого не позволит хотя бы пресловутый российский ложный патриотизм.

Исходя из этого, единственный путь преодоления забвения Холокоста – это путь от индивидуальной памяти конкретных людей. Проблема памяти о Катастрофе вплотную смыкается с проблемой памяти вообще. Дело в том, что память или точнее общую культуру памяти можно воспитывать. Воспитывать через школу, массовую культуру (вспомним только фильмы «Пианист» или «Список Шиндлера»), через религию, значение которой в нашей стране все увеличивается. И школа, и средства массовой информации, и церковь могут стать каналами для получения и передачи объективной информации, местами, где формируется человек мыслящий, разумный, помнящий предков и не повторяющий ошибок прошлого.

Однако в наше время и в нашей стране они не играют должной роли. В этой ситуации возрастает значение общественных организаций, в частности, Фонда и Центра «Холокост», способных объединить вокруг себя неравнодушных, организовать обмен мнениями, издать литературу и т.п.

Память о Катастрофе должна «прорасти» в памяти как можно большего числа людей, и благодаря этому стать общественной, способной влиять на ход развития истории.

Свою работу я начала с многочисленных знаков вопроса, к сожалению, и заканчивать её приходится открытым вопросом: приживется ли память о Холокосте в России. Но не стоит опускать руки, отчаявшись, и не стоит поднимать их, сдаваясь. Каждый человек - целый мир и если память спасла от ненависти хотя бы одного, значит, один мир спасен от гибели. Добавляет оптимизма и то, что семена памяти все же посеяны, остается ждать плодов. О сиюминутных результатах, очевидно, не стоит мечтать, ведь итогом должны стать не столько памятники и музеи - это лишь материализация памяти - сколько реальные дела, не позволяющие Катастрофе повториться.

Важно только ждать не бездеятельно, необходимо не дать затоптать появившиеся ростки потому, что наше беспамятство не просто преступно по отношению к жертвам трагедии давно минувших лет. Наше беспамятство ведет к новым жертвам, так как способствует межнациональной розни, вражде, мешает сплочению общества.