Г. Н. Кенжебалина лингвопрагматика Учебное пособие
| Вид материала | Учебное пособие |
- Учебное пособие Житомир 2001 удк 33: 007. Основы экономической кибернетики. Учебное, 3745.06kb.
- Учебное пособие, 2003 г. Учебное пособие разработано ведущим специалистом учебно-методического, 454.51kb.
- Учебное пособие, 2003 г. Учебное пособие разработано ведущим специалистом учебно-методического, 783.58kb.
- Учебное пособие, 2003 г. Учебное пособие разработано ведущим специалистом учебно-методического, 794.09kb.
- Е. Г. Непомнящий Учебное пособие Учебное пособие, 3590.49kb.
- Учебное пособие Сыктывкар 2002 Корпоративное управление Учебное пособие, 1940.74kb.
- Учебное пособие г. Йошкар Ола, 2007 Учебное пособие состоит из двух частей: «Книга, 56.21kb.
- Учебное пособие Нижний Новгород 2007 Балонова М. Г. Искусство и его роль в жизни общества:, 627.43kb.
- Общий курс физики т-1 Механика: учебное пособие М.: Физматлит, 2002. Сивухин Д. В.,, 679.32kb.
- Учебное пособие Бишкек 2008 Учебное пособие «Права женщин на землю», 3306.04kb.
Категория оценки в языке
В последние десятилетия категория оценки, отраженная в языке, становится объектом пристального внимания целого ряда ученых-лингвистов (Е. М. Вольф, В. Н. Телия, Г. А. Золотовой, Н. Д. Арутюновой, М. В. Ляпон, Л. В. Васильева, Л. А. Сергеевой, и др.). В поле их зрения находятся различные аспекты оценочности: семантический, формальный, функциональный, прагматический. Несмотря на это, проблемы категории оценки и её языковой экспликации остаются открытыми, в лингвистической аксиологии на сегодняшний день имеется ещё целый ряд дисскусионных вопросов.
Сложный понятийный смысл оценки обусловливает наличие многообразия классификаций и разнохарактерных подходов к анализу этой категории: «Оценка как ценностный аспект значения присутствует в разных языковых выражениях, охватывает широкий диапазон языковых единиц, при этом каждый уровень языковой структуры имеет свои специфические средства выражения аксиологических отношений» [36, с. 5].
Современные исследователи определяют оценку как вербализованный (отраженный, зарегистрированный в речевом акте) результат квалифицирующей деятельности сознания [37, с. 13] или деятельность сенсорной (чувственной, эмотивной) сферы человеческой психики [38, с. 217].
Под оценкой понимают интеллектуально-психический акт, выявляющий положительную или отрицательную характеристику предмета, обусловленную признанием или непризнанием ценности. «В формально-содержательном плане конкретное ценностное значение можно считать мировоззренческим смысловым содержанием ценностного отношения, а оценку – психологический процесс, в котором ценность «схватывается» сознанием, считать его формой» [21, с. 17].
Учение о ценностях связано с именами таких выдающихся мыслителей и гуманистов, как А. Швейцер, М. Ганди, Б. Рассел, А. Эйнштейн и др. Аксиологические проблемы находили свое отражение и в трудах русских философов (см. работы П. Флоренского, Н. Федорова, Н. А. Бердяева и др.).
Проблема соотношения ценности и оценки решается в работах А. А. Ивина, М. С. Кагана, Л. Н. Столовича, З. К. Темиргазиной, Н. Д. Арутюновой и т.д. О неразрывной связи оценки и ценностей пишет В. Н. Телия: «Когнитивное содержание рациональной оценки – это мнение субъекта оценки о положительной или отрицательной (негативной) ценности обозначаемого в целом или какого-либо его свойства, основанное на неписаных, но узуальных нормах ценностной картины мира, сложившейся в данном языковом коллективе и на его жизненной философии» [39, с. 167].
Рассмотрение вопроса о ценности важно для описания «механизма» отражения системы ценностей русского народа в формировании оценочных высказываний. Система ценностей каждого народа имеет определенную структуру: «Ценностную картину мира составляет система различных ценностей, культивируемых в конкретном обществе, упорядоченных им в определенной иерархии. В ней различается инвариантная часть, содержащая общечеловеческие ценности, которые свойственны всем народам, и вариативная часть, содержащая ценности, которые обусловлены спецификой национальной культуры, особенностями социально-исторического развития народа» [40, с. 11].
Система ценностей, оценка, ценностные ориентации находят свое отражение в культуре и языке каждого этноса. Более того, ценность является духовным и деятельностным ядром культуры. «Осознание огромной роли ценностей в развитии человеческого общества привело на рубеже 20–21 веков к тому, что многие философы стали видеть в культуре прежде всего систему ценностей и идей, обусловленную реальной историей народа и его духовно-психическим складом» [41, с. 26]. Одним из способов выявления оценочных смыслов анализируемых слов является обращение к культурному контексту русского языка.
Мы принимаем так называемое «узкое» определение оценки, непосредственно связанное с признаком «хорошо/плохо», в отличие от широкого понимания оценки (квалификации), которая определяется как «суждение познающего субъекта о предмете, опирающееся на сравнение данного предмета с избранным эталоном» [42, с. 81]. Указанное теоретическое положение обусловило критерии для определения понятия «оценочный глагол». Так, непременным условием отнесения глагола в класс оценочных является наличие в его семантической структуре компонентов хорошо/плохо. Как известно, в лингвистике существует и другое мнение по поводу квалификации оценочных глаголов русского языка. Ряд исследователей считает оценочными и ментальные глаголы думать, считать, полагать (Е. М. Вольф, Л. М. Васильев, А. М. Дмитровская). Основанием для определения указанных глаголов как оценочных эти ученые считают способность глаголов думать, считать, полагать обозначать способ представления оценки, например, считать красивым; думать, что он умный. Однако, во-первых, в соответствии с этим значением, они выполняют прежде всего связочную, а не оценочную функцию. Во-вторых, «аксиологические» глаголы вводят в высказывание не только оценочные, но и другие прилагательные и существительные: считать кого-то высоким, толстым, низким и т.п.
Другим аргументом для отнесения ментальных глаголов в разряд оценочных служит, по мнению Е. М.Вольф, их способность быть основным средством введения оценочных высказываный: глаголы считать, полагать, казаться включают «в высказывание эксплицитную субъективность, указывая на присутствие оценочного субъекта и представляя оценку как относящуюся к его концептуальному миру (при неопределенно-личных глаголах этот субъект – «общее мнение») [43, с. 97].
Опираясь на философские воззрения Фр. Боаса, который был убежден в «психической общности человечества», и Лейбница, выдвинувшего тезис о наличии «универсального набора примитивов», известный лингвист Анна Вежбицкая, проведя тщательный содержательный анализ языковых фактов разных языков мира, пришла к выводу, что «языковые и культурные системы в огромной степени отличаются друг от друга, но существуют семантические и лексические универсалии, указывающие на общий понятийный базис, на котором основываются человеческий язык, мышление и культура» [44, с. 322].
В настоящее время метаязык, разработанный А. Вежбицкой, активно и успешно используется лингвистами в семантических исследованиях, ученые отмечают, что разложение значения на семантические примитивы позволяет «семантизировать национально-специфический компонент «расшифровав» его для носителей иноэтнических моделей мира» [44, с. 123].
По мнению ряда исследователей, неотъемлемым компонентом набора семантических универсалий являются оценочные понятия «хороший», «плохой» [42, с. 43].
О. В. Ляпон включает в оценочную ситуацию субъект (того, кто оценивает), объект (то, что оценивается) мотивы оценки, основание оценки (точку зрения, на основе которой производится оценка) собственно оценку и характер оценки.
Центральным для описания оценочной ситуации, по её мнению, представляется вопрос о главном герое оценочной ситуации – говорящем (оценивающем) субъекте, который выступает в качестве производителя оценочного акта. «Интерес к этому герою стимулирован характерной для современной лингвистики атмосферой внимания к философии «Я» говорящего, которая сменила две предшествующих – философию «имени» и философию «предиката» и поставила в фокус внимания человеческий фактор» [45, с. 9].
Оценка может быть произведена как отдельным человеком, так и исходить от определенного социума. Иными словами, субъектом оценки может быть конкретно-исторический индивид, определенная социальная группа или человеческое общество в целом [46, с. 28].
Выражение той или иной оценки субъектом зависит от его ценностной ориентации. Под ценностной ориентацией понимают «отношение субъекта к условиям своего бытия, отношение, в котором проявляется результат свободного выбора социально значимых предметов» [47, с. 265]. Ценностная ориентация обусловливает характер оценочной деятельности субъекта, отраженной в оценочных высказываниях. В философии выделяются несколько видов ценностных ориентаций: потребительская и творческая, созидательная и разрушительная и т.д. Выделение этих видов условно, так как в действительности все они взаимосвязаны и не существуют в чистом виде. Как правило, речь идет о доминировании какой–либо из них. Определяя значимость ценностных ориентаций для человека, М. Монтень писал: «Жизнь сама по себе – ни благо, ни зло; она вместилище и блага и зла, смотря по тому, во что вы сами её превратите» [48, с. 19].
Лингвистические исследования современных ученых подтверждают мысль о том, что «нецелесообразно жесткое противопоставление знания о языке знаниям о мире, между ними не существует четкой границы, и они во многих случаях взаимопроницаемы: представление о «картине мира» и оценочных стереотипах органически входит в модальную рамку оценки» [43, с. 207].
В языке оценка выражается, как известно, разноуровневыми средствами: фонетическими, словобразовательными, лексико-фразеологическими, морфологическими, синтаксическими. Системное описание различных средств языковой экспликации оценки дано в работах Е. М. Вольф [43], Н. Д. Арутюновой [37]. Последовательный и детальный анализ синтаксических оценочных средств, классификация предложений по типам объекта оценки представлены в монографии З. К. Темиргазиной «Оценочные высказывания в русском языке» [40].
Сложность исследования семантической структуры и прагматического варьирования предмета обусловлена также трудностью разграничения оценочного и эмоционального в значении оценочного слова.
Оценочность в лингвистике определяют как заложенную в слове положительную или отрицательную характеристику человека, предмета, явления. Эмоциональность как отраженное и закрепленное в семантике слова отношение, чувство говорящего к объекту речи» [49, с. 64].
На современном этапе развития языкознания эмоциональность рассматривается как один из богатейших источников развития языка и неотъемлемый компонент речемыслительной деятельности человека «Механизм эмоционализации коммуникативных единиц языка работает на обоих уровнях – языковом и речевом», – пишет В. И. Шаховский [50, с. 14].
Однозначного решения проблемы соотношения эмоциональности и оценочности в структуре оценочного слова, как известно, не существует. Анализ литературы, посвященной данной проблеме, выявил три основные точки зрения, на которые опираются многочисленные исследования в этом направлении. К ученым, разграничивающим эмоции и оценку, относятся В. Н. Телия, И. А. Стернин и некоторые другие иследователи. «Эмоции и оценка, образующие коннотативный компонент значения, не обязательно присутствуют в значении совместно, между ними нет отношений интердепенденции» [51, с. 47]. Данная интерпретация соотношения оценочности и эмоциональности восходит к традиционному разграничению Ш. Балли, В. В. Виноградовым интеллектуальной (рациональной) и аффективной (эмоциональной) сфер языка [52; с. 63].
Противоположной точки зрения придерживаются Н. А. Лукъянова, И. Н. Худяков, Л. И. Шабалина. Так, постулируя неразрывность оценки и эмоции, Н. А. Лукъянова пишет, что «…в универсальной словарной помете одобр. фиксируется представление говорящих о положительной оценке реальных явлений (рациональная положительная оценка), связанной с похвалой, с признанием предмета речи хорошим, правильным, удовлетворяющим некоторой средней социальной (коллективной или индивидуальной) норме, а эмоция, выступающая аппаратом оценки, способом её невербального выражения, оказывается как бы «поглощенной» оценкой, скрытой в ней, «свернутой в почку», которая в конкретных высказываниях «разворачивается», «раскрывается» в большей или меньшей степени… Оценочность и эмоциональность не составляют двух разных компонентов значения, они едины, как неразрывна оценка и эмоция на внеязыковом уровне» [53, с. 94].
Взаимосвязанность и взаимообусловленность оценки и эмоции И. Н. Худяков объясняет тем, что оценка «…часто сопровождается появлением определенных чувств (грусти и радости, печали и ликования, скорби и торжества, гордости и гнева и т. п.), ибо очень часто гордость и одобрение, гнев и презрение стоят рядом. Следовательно, проявление эмоций также в той или иной степени невольно вызывает оценку. И если на лексематическом уровне оценочность не предопределяет эмоциональность, то при непосредственном коммуникативном акте (в прямом обращении) оценка не может не сопровождаться эмоциями» [54, с. 82]. О тесной связи оценки и эмоции пишут Л. Н. Иорданская [55] и А. А. Зализняк [56]. Характерными являются наименования эмоций в их работах: «ощущения-оценки» [55, с. 97] и «оценки души» [56, с. 140].
Сторонники третьей точки зрения признают частичное, а не полное совпадение эмоциональной и оценочной лексики [57; с. 11]. «Несомненно, оценка в качестве своего основания может иметь некоторые чувства, ощущения. Но оценка также может даваться с позиции разума, её основанием может быть некоторый образец, идеал, стандарт» [58, с. 79].
Эмоциональная оценка часто вступает в противоречие с рациональной. Вынесение эмоциональной оценки отличается меньшей аргументированностью и мотивированностью выбора аксиологического знака. Трудности в определении основания той или иной эмоциональной оценки усугубляются частым отсутствием вербализации мотивов оценки. Н. Д. Арутюнова пишет о том, что мотивы некоторых видов оценки «с трудом поддаются экспликации» [59, с. 54].
Эмоциональные оценки преобладают в сфере межличностных отношений. Более рациональное отношение человека к предметной сфере обусловлено его знаниями об окружающем мире и жизненным опытом. Эмоционально-оценочное отношение человека к человеку очень часто опосредовано общим приятием или неприятием объекта оценки.
Формирование оценочных высказываний складывается под влиянием нескольких факторов: жизненной позиции субъекта оценки, ценностной установки, его психологического состояния и др.: «Если я говорю о себе по-разному, то лишь потому, что смотрю на себя с разных сторон… В зависимости от того, как я смотрю на себя, я нахожу в себе и стыдливость и наглость; и целомудрие и распутство; и болтливость и молчаливость; и трудолюбие и изнеженность… Все это в той или иной степени я в себе нахожу в зависимости от угла зрения, под которым смотрю» – писал известный философ [60, с. 11].
Информация, которая сообщается говорящим, по мнению М. Я. Блоха, может быть «фактуальной, интеллектуальной, эмотивной и импрессивной» [61, с. 64]. Таким образом, рассмотрение соотношения оценочности и эмоциональности с позиций когнитивной лингвистики позволяет рациональные оценки отнести к области интеллектуальной информации, а эмоциональные – к эмотивной: «Эмотивная часть высказывания, по существу её терминологического обозначения, связана с прямым отражением эмоционального состояния говорящего» [62, с. 64].
Е. Г. Борисова считает, что эмоциональное воздействие на слушающего является обязательным компонентом речевого акта: «Адресат (слушающий) воспринимает сообщение и сопоставляет его с имеющимися у него представлениями о мире. Он или принимает новую информацию и меняет свои представления, или отвергает эту информацию. При этом на него оказывается эмоциональное воздействие» [62, с. 117].
Вопросы для самоконтроля
1. В чем заключается субъективность оценки?
2. Аксиологические исследования в античную эпоху.
3. Оценка в научных изысканиях восточных мыслителей в Средневековья.
4. Аксиологические исследования западных ученых в эпоху Просвещения.
5. Учение об оценке в ХХ веке. Почему оценочные высказывания нельзя трактовать как истинные или ложные?
6. Дайте определение понятию «оценка». Узкое и широкое определение понятия «оценки».
7. Оценка в языке и оценка в философии. Сопоставьте и сравните эти понятия.
8. Что понимают под оценочной ситуацией? Назовите компоненты оценочной ситуации.
9. Оценочность и эмоциональность. Как связаны между собой эти понятия?
10. Чем обусловлена ценностная ориентация человека?
11. Под влиянием каких факторов формируются оценочные высказывания?
12. Как вы думаете, можно ли считать ментальные глаголы оценочными?
Тестовые задания к разделу 1
1. Парадигму определяет как ««совокупность теоретических и методологических предпосылок, определяющих конкретное научное исследование, которая воплощается в научной практике на данном этапе»:
А) А. Эйнштейн;
В) Л. Витгенштейн;
С) Т. Кун;
D) А.А. Потебня;
Е) Г. Пауль.
2. Антропоцентричесая парадигма – это:
А) Реконструкция праязыков, исследование диахронических процессов в истории языков, их групп и семей;
В) Ценностная ориентация, обусловливающая характер оценочной деятельности субъекта, отраженной в оценочных высказываниях;
С) Изучение языка как целостной системы, совокупности взаимосвязанных ее элементов;
D) Учет «человеческого фактора» в языке, акцент языковых исследований смещается с объекта на субъект, т.е. «человек в языке и язык в человеке» становится объектом пристального внимания ученых;
Е) Оотношение субъекта к условиям своего бытия, отношение, в котором проявляется результат свободного выбора социально значимых предметов.
3. Основные теоретические положения структурализма:
А) Язык – знаковая (семиотическая) система, соотносящая с другими знаковыми системами в кругу семиотики;
В) В языковой системе все единицы связаны парадигмальными и синтагматическими отношениями;
С) Синхрония – исследование системы языка в определенный момент – является приоритетной в сравнении с изучением его истории;
D) Приоритет диахронического описания языковой системы;
Е) Важнейшее место в исследованиях структуралистов занимает методика точного описания структурных единиц языка.
4. К числу вопросов, которыми занимается лингвопрагматика, относят проблемы:
А) истории языка, установление степени родства между языками (построением ссылка скрыта;
В) субъекта речи (говорящего);
С) адресата (слушающего);
D) интерпретации речи;
Е) стратегии и тактики речевого поведения, формы речевого общения, отношения между коммуникантами.
5. Принципы современной лингвистической парадигмы:
А) Экспланаторность;
В) Экспансия;
С) Текстоцентризм;
D) Словоцентризм;
Е) Функционализм.
6. Заложенную в слове положительную или отрицательную характеристику человека, предмета, явления в лингвистике определяют как
7. Отраженное и закрепленное в семантике слова отношение, чувство говорящего к объекту речи называют
8. Интеллектуально-психический акт, выявляющий положительную или отрицательную характеристику предмета, обусловленную признанием или непризнанием ценности – это
9. В структуру оценочной ситуации основание оценки:
А) включается;
В) не включается.
10. Естественная и ценностная картина мира:
А) совпадают;
В) не совпадают
2 Оценочные речевые акты в лингвопрагматическом аспекте
2.1 Современные классификации речевых актов
План лекции:
1) принципы классификации речевых актов;
2) оценочные речевые акты в общей типологии речевых актов.
Принципы классификации речевых актов
Изучение речевой деятельности в русле современных лингвистических направлений – психолингвистического, когнитивного, прагматического – позволяет взглянуть на языковые явления в динамике, обусловленной закономерностями речевого мышления и прагматическими факторами речевого общения.
Минимальной единицей речевого общения ученые считают речевой акт [63, с. 105]. Как известно, термин «речевой акт» интерпретируется исследователями по-разному. Термин «речевой акт» (далее – РА) используется как для обозначения структурных компонентов РА, так и для обозначения речевого акта в целом. В структуре речевого акта выделяют четыре уровня: локуция, пропозиция, иллокуция и перлокуция. Под локуцией понимают «акт собственно произнесения предложения» [64, с. 23]. В определении понятия иллокуция (иллокутивный акт) мы придерживаемся точки зрения Е. В. Падучевой: Иллокуция – это «реализация коммуникативного намерения» [там же]. Под перлокуцией понимают воздействие, которое данное высказывание оказывает на адресата. При этом имеется в виду «не сам факт понимания адресатом смысла высказывания, а те изменения в состоянии или поведении адресата, которые являются результатом этого понимания» [65, с. 247].
По мнению Д. Н. Шмелева, «различные иллокутивные акты, например, утверждение, часто имеют своей целью достижение определенного перлокутивного эффекта (например, сообщение о чем-то или утверждение имеют в виду убедить в чем-то собеседника, тем более это справедливо для вопроса, просьбы или приказа, направленных на соответствующую вербальную или поведенческую реакцию адресата» [65, с. 249].
Вопрос о включении или невключении перлокуции в структуру речевого акта в теории речевых актов является спорным. Так, некоторые ученые считают, что речевой акт необходимо четко отграничивать от перлокуции, так как последняя может и не быть достигнута при помощи языковых средств [66, с. 24].
Другие исследователи считают перлокуцию обязательным компонентом структуры РА, полагая, что без достижения перлокутивного эффекта РА нельзя считать завершенным [65, с. 248]. Мы полагаем, что включение перлокуции в структуру речевого акта является логически верным и целесообразным: если под РА подразумевать речевое действие, то закономерной представляется необходимость анализа результатов этого действия (перлокуции).
Кроме указанных выше компонентов, в структуру РА входит само высказывание.
Метко определяет сущность речевого акта С. Левин: «Главная мысль, лежащая в основе понятия речевого акта, состоит в том, что помимо выражения собственного смысла, предложение может также совершать некоторое действие: оно может утверждать нечто, спрашивать о чем-либо, приказывать, предупреждать, обещать и т.п.» [67, с. 346].
Обязательным признаком любого РА является и коммуникативное намерение (интенция): если слушающий в процессе восприятия РА верно определяет коммуникативное намерение говорящего, то можно говорить об успешном совершении речевого акта.
В лингвистический обиход понятие речевого акта как единицы вербальной коммуникации наука были введены учеными Оксфордской школы (Дж. Остин [68], Дж. Серль [69]) и их последователями (Г. П. Грайс [70], Н. Д. Арутюнова [71]). «Теория речевых актов находится в центре внимания лингвистов, поскольку позволяет рассматривать коммуникативную деятельность функционально, выделяя в структуре общения иллокутивную функцию» [72, с. 40].
Под типом речевых актов понимают «модель, образец однородной группы речевых актов, которые характеризуются определенными общими признаками, отражающими тот или иной конкретный аспект вербальной человеческой коммуникации» [72, с. 44]. Анализируя оценочные речевые акты (далее – ОРА), мы опираемся на классификацию РА, предложенную Дж. Серлем, который выделил базисные типы РА.
Используя данный родо-видовой принцип типологии РА, З. К. Темиргазина выделяет основные типы ОРА и их разновидности: «В соответствии с семантикой оценки – выражением отношения говорящего в понятиях «хорошо/плохо» – основными видами оценочных речевых актов являются осуждение, одобрение; остальные виды, сохраняя инвариантное значение, варьируют в разной степени иллокутивную функцию по интенсивности оценки либо по перлокутивному воздействию на адресата» [40, с. 57].
Иллокутивная сила может быть не выражена эксплицитными языковыми средствами. Так, например, высказывание «Сейчас придет Сергей» может быть воспринято в различных условиях как обещание, предупреждение, угроза, предсказание и т.д. Одинаковое пропозициональное содержание в различном прагматическом окружении будет представлять различные речевые акты.
РА, как мы уже отмечали выше, практически единодушно признается единицей речевого общения. Изучение такой самостоятельной, структурно замкнутой единицы, как РА, «послужило основанием для исследования отдельных речевых актов с целью постижения всего многообразия особенностей функционирования человеческого языка, закономерностей организации речевой деятельности человека» [72, с. 49].
В прагматической лингвистике выделяют речевые акты, в которых семантика высказывания не совпадает с его иллокутивной функцией. Такие речевые акты называют косвенными (см. [73; 13]). Типичным примером косвенного речевого акта в русском языке может служить высказывание «Вы поможете мне перенести коляску?» – оформленное как вопросительное на самом деле это предложение репрезентирует речевой акт просьбы (побуждения).
Дж. Серль, исследуя разницу между прямыми и косвенными речевыми актами, выделил три типа высказываний, противопоставленных «буквальным высказываниям». К этим трем типам он относит метафору, иронию и косвенные речевые акты: «Проблема функционирования метафоры является частным случаем более общей проблемы – а именно, объяснения того, как расходятся значение говорящего и значение предложения или слова. Другими словами, это частный случай проблемы, как оказывается возможным говорить одно, имея в виду нечто другое; как удается сообщить нечто в тех случаях, когда говорящий и слушающий знают, что значения употребленных говорящим слов не соответствуют в точности и буквально тому, что он имел в виду. Другие случаи разрыва между значениями высказывания говорящего и буквальным значением предложения – это ирония и косвенные речевые акты» [74, с. 308].
Исследованию косвенных речевых актов в русском языке посвящены работы Н. И. Формановской [75, с. 39], она пишет об использовании косвенных речевых актов в воспитательных целях: Однажды на улице мне пришлось наблюдать такую сценку. Молодой человек и девушка стоят в скверике возле скамейки и едят пирожки, придерживая их кусочком бумаги. Кончив есть, они бросают бумагу на землю, хотя урна в пяти шагах от них. Сидящий на скамейке старичок встает и говорит: «Простите, не откажите в любезности сказать – эта бумага вам больше не нужна?» – «Нет, не нужна». – «Тогда позвольте мне отнести её в урну». Нет, не смутились молодые люди, не бросились опередить старого человека. Просто пожали плечами, дескать, какой чудак! Повернулись и зашагали прочь. В этом случае косвенный речевой акт не достиг своей цели, потому что слушатели истолковали (или сделали вид, что истолковали) его буквально.
В прагматике можно выделить еще один тип такого коммуникативного «разрыва». В отличие от вышеуказанных ситуаций, которые характеризуются несоответствием «сказанного» и «означаемого», в этих речевых ситуациях наблюдается «косвенная адресация» высказывания. В таких случаях говорящий, обращаясь к слушающему, на самом деле адресует эту информацию присутствующему третьему лицу. Таким образом, можно говорить о наличии «ложного» и «истинного» слушающего. Причинами возникновения таких прагматически неординарных ситуаций, по нашему мнению, являются социальные, этические факторы, а также диктуемая определенными условиями коммуникации речевая стратегия и тактика говорящего.
Г. Г. Почепцов позицию слушателя, когда говорящий обращается не только к непосредственному адресату, но и воздействует на присутствующего называет «позицией косвенного адресата» [76, с. 27]. Исследователь приводит весьма интересный и легко узнаваемый пример из повседневной жизни: «В троллейбусе девушка громко говорит: Мама, иди, тебе есть место! ясно, что речь обращена здесь не только к матери, но и к присутствующим, которое могут претендовать на свободное место. Конечно, такая речь воздействует на слушателей, потому что ведь трудно себе представить, чтобы после этого кто-то спросил: Это место свободно?» [76, с. 27].
Классификацию РА на основе родо-видовых отношений предлагает и Т. Е. Янко. Он выделяет три типа коммуникативных значений: коммуникативные значения, конституирующие речевые акты, такие, как значение ремы, коммуникативные значения, не конституирующие речевые акты и противопоставленные конституирующим, такие, как значение темы, и коммуникативные значения, модифицирующие компоненты речевых актов, такие, как контраст. Размышляя над соотношением поверхностных синтаксических структур и глубинным пропозициональным значением, Т. Е. Янко пришел к заключению, что «известно пять основных типов предложений, которые составляют набор обязательных для русского языка типов речевых актов – обязательных в том смысле, что большинство русских предложений относится к одному из этих типов и притом только к одному. Это повествовательное предложение, вопрос, императив, восклицание и обращение. Возможны и другие иллокутивные функции, которые не выражаются грамматически – клятвы, угрозы, жалобы, советы. Они «паразитируют» на регулярных речевых актах и становятся клятвами и угрозами, благодаря лексике и соответствующей семантической интонации (интонации угрозы, жалобы или упрека) [77, с. 45].
В поле зрения современных исследователей, как мы уже отмечали, сегодня находятся вопросы прагматики, проблемы личности коммуниканта, способы наиболее адекватного выражения различного рода смыслов, в том числе оценочных [78, с. 103].
А. В. Бондарко предлагает выделять на основе прагматических функций функционально-семантические поля (далее – ФСП) [79, с. 32]. О ФСП как способе выделения различных коммуникативных функций – организации смысловой структуры текста, ссылки на авторство и т.п., – пишет и ряд других исследователей [80, 60;81, 91; 82, 73].
Очень близкой по логике хода вещей к названным предположениям является идея о классификации и систематизации речевых актов в так называемые «коммуникативно-семантические поля» и «коммуникативно-семантические группы» [83, с. 94]. Под коммуникативно-семантической группой понимают «совокупность предложений данного языка, члены которой обладают определенным иллокутивным предназначением, предопределяющим типизированное выражение того или иного речевого намерения, содержат показатели своего иллокутивного предназначения и являются стандартными средствами вербального общения, отражающими прагматическую синонимию предложений и парадигматические отношения между разными способами выражения речевых намерений» [83, с. 3]. Выделяемые Жуламановой И. Г. коммуникативно-семантические группы анализируются исследователем «в рамках коммуникативного подхода к языку, который интегрирует различные языковые средства на базе общности их прагматических функций» [83, с. 15].
Оценочные речевые акты в общей типологии речевых актов. В оценочных речевых актах семантической основой является категория оценочности. Семантика оценки всесторонне проанализирована рядом лингвистов.
Критически осмысливая то место, которое отводит Дж. Серль оценочным речевым актам в общей типологии речевых актов, Е. М. Вольф пишет: «…класс экспрессивов» представляется целесообразным понимать значительно шире, чем это делает Дж. Серль, причисляя к ним:
а) обусловленные социальными конвенциями извинения, благодарности, поздравления и т.п.;
б) оценочные высказывания, принадлежащие индивидуальным субъектам, имеющие своей иллокутивной целью выразить эмоциональное состояние или произвести эмоциональное воздействие на слушателя, основанное на одобрении и порицании в широком смысле слова [69, с. 167]. Е. М. Вольф относит к экспрессивам «все виды высказываний, которые интерпретируются как оценочные (одобрение, неодобрение и т.п.) или включают оценочный элемент в свою интерпретацию (оскорбление, комплимент, похвала и т.п.)» [66, с. 166].
Концептуально важным является выявление единиц национально-культурной специфики русского речевого общения и введение понятия национально-культурного стереотипа (термин Ю. Е. Прохорова) как единицы анализа [84, с. 41]. Каждому этносу присущи свои национально-культурные стереотипы, определяющие речевое поведение. На наш взгляд, сопоставление стереотипов в оценочной деятельности представителей разных народов позволит выявить национальную специфику русского речевого поведения, культурные традиции в нем.
Если успешность речевого акта регулируется, по мнению многих ученых, соблюдением принципов «кооперативного сотрудничества», то основным фактором стилистической маркированности в процессе общения является речевая ситуация. В. Н. Телия приводит набор речевых ситуаций, которые, по его мнению, являются базовыми для их социально – ролевой типологии. Прежде всего она выделяет «нейтрально стилистическую ситуацию», или «речевой стандарт – это когда социальные отношения партнеров и не вносят никаких «следов» в тип речи (от официального до разговорно-бытового общения). Кроме нейтральной речи (речевого стандарта), выделяются: неформальная – когда социальные отношения говорящих определяются как внесоциальные; фамильярная речь – это когда ролевой статус может быть определен как отношение «близкого знакомства, ролевая позиция – принадлежность к «равным»; грубо-фамильярная, когда близкое знакомство дает основание для «запанибратских» отношений, а ролевая позиция – пренебрежение к личности, к её достоинствам.
З. К. Темиргазина выделила речевой акт оценки в качестве базисного типа, который включает в себя разнообразные акты: одобрения, осуждения, порицания, похвалы, лести, комплимента [40, с. 57]. По преимущественной форме реализации ею также различаются письменные оценочные речевые акты: характеристики, рецензии, отзывы, экспертные заключения; устные: например, юбилейная речь и т.п..
Так, Т. В. Маркелова, исследуя семантику и прагматику средств выражения оценки, пришла к выводу, что градация степени интенсивности оценки происходит по следующей схеме: ядром оценочных речевых актов она признает акты одобрения и неодобрения (семы «хорошо/плохо»). Эксплицируются названные акты при помощи разнообразных языковых средств: Я одобряю (не одобряю) эту книгу. Книга хорошая (плохая). Книга – ценность (ерунда). Учиться похвально и т.д. Далее по степени градации интенсивности оценки со знаком «плюс» располагаются оценочные акты похвалы (сема «довольно хорошо») – Я хвалю эту книгу. Книга – удивительный мир. Этот человек – талантливый мастер. Книга – радость. Приятно! и т.п., и замыкают систему оценочных речевых актов с положительным значением акты восхищения (сема «очень хорошо») – Я восхищаюсь этой книгой. Книга превосходная. Учиться – счастье и т.п. По степени градации отрицательных оценок первыми в ряду после актов неодобрения стоят оценочные акты порицания (сема «довольно плохо») – Я порицаю эту книгу. Книга неинтересная. Книга – вздор! Глупо! Лентяй! и т.п. Цепь интенсивности отрицательных оценок в ядре оценочной семантики замыкают речевые акты возмущения (сема «очень плохо») – Я возмущаюсь этой книгой. Книга скверная. Книга отвратительная. Книга – ужас! Ужасно! Злодей! Периферийными в системе оценочных речевых актов являются акты изумления и акты осуждения – Какая жизнь! (прелесть) Какая жизнь! (ужас). Вот это жизнь! (прекрасная); Ну и жизнь! (ужасная) [85, с. 76].
Тесно связывая оценочность и эмоции, В. Н. Телия относит к оценочным более широкий спектр интенсивных интеллектуальных эмоций: от пренебрежения, презрения, уничижения до восторга [86].
Опираясь на семантические и прагматические свойства объекта можно выделить следующие типы ОРА:
1) ориентированные на субъект;
2) ориентированные на объект. Среди ОРА, ориентированных на объект, можно выделить собственно оценочные РА (похвала, порицание) и эмоционально-оценочные РА (восхищение, возмущение, уважение). Данная классификация ОРА практически опирается на семантическую классификацию оценочных глаголов русского языка (подраздел 2.1). Подобный подход основан на признании того факта, что оценочные глаголы являются прямыми вербальными выразителями иллокутивной цели ОРА, следовательно, говоря: «Егор похвалил сына», мы констатируем факт совершения оценочного речевого акта похвалы и.т.д. Таким образом, мы полагаем правомерным то, что классификация оценочных речевых актов может опираться на семантические и прагматические признаки оценочных глаголов русского языка.