Учебник для вузов

Вид материала

Учебник

Содержание § 2. Предмет и метод науки конституционного права Предмет науки конституционного права. Мишин А.А. Метод науки конституционного права. Конституционное право как учебная дисциплина. § 3. Основные вехи и тенденции в развитии науки конституционного права Становление и развитие науки конституционного права. Куприц Н.Я. Контрольные вопросы Богданова Н.А.

Подобный материал:

• Учебник: в 4 т. Т. 4, 9033.15kb.
• Д. Г. Управленческие решения в экономических системах: Учебник, 33.66kb.
• Литература к циклу «Детская поликлиника» Раздел Содержание профилактической работы, 76.72kb.
• Учебник для студентов юридических вузов и факультетов, 10285.83kb.
• Учебники по курсу Болошов Л. Е. Этика: учебное пособие. М., 2004. Гусейнов А. А., Апресян, 1123.01kb.
• «Учебник для вузов», 12307.26kb.
• Бернацкий Г. Г. Философия. Учебник для вузов. 2-е изд, 1583.59kb.
• Учебник для вузов. 2-изд стереотип. М.: Юнити-дана, 2005. 527 с. Серия «Профессиональный, 71.16kb.
• Потапов А. Д. Экология: Учебник для строительных специальностей вузов, 48.92kb.
• Г. Г. Чибриков   Учебник для вузов Рекомендован Министерством общего и профессионального, 1045.77kb.

§ 2. Предмет и метод науки конституционного права

Выяснив, что непосредственным объектом науки конституционно­го права является конституционное право как специфическая отрасль национального права, и получив пока хотя и общее, но достаточно развернутое представление об этой отрасли, мы получаем возможность четко определить предмет указанной науки. Объект и предмет науки, несомненно, тесно взаимосвязаны, но не тождественны. Если опреде­ление объекта науки позволяет ответить на вопрос, на что направлен в ней познавательный процесс, и тем самым раскрыть содержание дан­ной науки, то определение предмета науки должно ответить на вопрос, что именно в данном объекте изучает или призвана изучать данная наука, и тем самым более глубоко охарактеризовать ее через выявление сущности этой науки. Не случайно у разных наук может быть общий объект, но никогда не бывает одного и того же предмета. Очень часто говорят о науке зарубежного конституционного права (или о науке конституционного права зарубежных стран), о науке конституционно­го права развивающихся стран, о науке конституционного права РФ (или другой отдельной страны), о науке конституционного права стран СНГ (или о науке конституционного права зарубежных стран СНГ) и т.д. Но, по сути дела, речь здесь идет не о разных науках, а о различ­ных областях научного знания, его ответвлениях внутри одной и той же науки конституционного права. Ясно, что объекты изучения у них существенно отличаются, хотя все они исследуются с позиций одного и того же предмета единой, общей науки конституционного права.

Предмет науки конституционного права. Не подлежит сомнению, что правильное определение объекта науки конституционного права значительно приближает нас к научному определению ее предмета, но не может его заменить. Поэтому нам представляются неудачными не­редкие попытки уйти в учебной литературе от прямого, четкого и специального рассмотрения вопроса о предмете науки конституционного права, ограничиваясь лишь выяснением объекта (предмета) регулиро­вания конституционного права как отрасли права.* Обращает на себя внимание, что в этом обновленном и в целом удачном учебнике была снята специальная глава «Наука конституционного права», содержав­шаяся в предшествующем издании 1996 г., и оставлена только глава «Конституционное право как отрасль национального нрава». Не нахо­дит читатель четкого определения предмета науки конституционного права и во многих других учебниках и учебных пособиях, хотя практи­чески везде справедливо подчеркивается необходимость разграниче­ния понятий «конституционное право как отрасль права» и «конститу­ционное право как отрасль правовой науки» (см. указанные выше учеб­ники М.В. Баглая, В.Е. Чиркина, К.В. Арановского и др.).


* См, напр.: Конституционное право / Под ред. В.В. Лазарева. М., 1998. Гл. 1.


Конституционное право как отрасль национального права направ­лено на регулирование фактических (экономических, политических, социальных и духовных) общественных отношений, а наука конститу­ционного права — непосредственно на исследование конституционно­го права как отрасли права, т.е. системы конституционно-правовых норм и отношений. И лишь постольку, поскольку наука конституцион­ного права не может не изучать при этом действие этих правовых норм и отношений в реальной общественной жизни, она опосредованно, сквозь призму этих норм и отношений изучает и фактические (в смыс­ле неправовые) общественные отношения, ими регулируемые.

Но даже тогда, когда особо выделяется проблема предмета науки конституционного права, она опять-таки нередко сводится, по сущест­ву, к вопросу о предмете (объекте) регулирования конституционного права как отрасли права. Так, К.В. Арановский, говоря о науке государ­ственного права зарубежных стран, пишет, что «это отрасль знания, предметом которой является юридическое регулирование организации и деятельности государства, его отношений с лицами, общественными и религиозными движениями, территориальными образованиями и другими субъектами в связи с осуществлением политической власти. Иными словами, в предмет этой науки входит отрасль государственно­го права, государственно-правовые отношения».*


* Арановский К.В. Указ. соч. С. 6.


Во-первых, здесь допущено характерное для многих изданий не­правомерное смешение объекта и предмета науки, ибо «отрасль госу­дарственного права, государственно-правовые отношения» — это объ­ект, а не предмет науки конституционного (государственного) права. Во-вторых, правовая наука, в том числе и наука конституционного права сама по себе, непосредственно не осуществляет «юридическое регулирование организации и деятельности государства», ибо, как по­казано выше, это — задача конституционного (государственного) права как отрасли права, а не соответствующей науки. В-третьих, включать в предмет рассматриваемой науки отрасль государственного права озна­чает не видеть того, что при всей взаимосвязи этих явлений они носят разнопорядковый характер, поскольку одно относится к праву, а дру­гое — к знанию, учению о нем, которое объективируется непосредст­венно не в правовых нормах и отношениях, а в научных трудах, учеб­никах, статьях, докладах и т.д.

В другом случае предметом науки конституционного (государст­венного) права зарубежных стран признается «государственное право конкретных стран или, иными словами, национальные государственно-правовые системы, изучаемые как в аналитическом, так и в синтетичес­ком плане».* Спору нет, прежде чем браться за определение предмета науки, необходимо выяснить, каков ее объект, в данном случае «наци­ональные государственно-правовые системы». Но можно ли ограничи­ваться только этим и сводить, например, вопрос об определении пред­мета науки конституционного права лишь к разъяснению того, что такое конституционное (государственное) право как отрасль нацио­нального права, как это делается в данном и во многих других учебных изданиях. Здесь опять-таки мы имеем дело с ошибочным отождествле­нием объекта и предмета науки. А в итоге получаем хотя и верное в принципе, в конечном счете, но мало что дающее для углубленного понимания сути этой науки определение: наука конституционного права — это наука о конституционном праве как отрасли права кон­кретных стран. К этому следует добавить, что вряд ли правомерно отождествлять саму науку и ее предмет.


* Мишин А.А. Указ. соч. С. 5.


Не может удовлетворить в этом отношении и такой подход, когда под видом определения предмета науки конституционного права дает­ся простое (более или менее подробное) перечисление разделов, макротем или макропроблем этой науки. Это типично для такого рода суждений: конституционное право — это наука об основах конституционного строя, основных правах и свободах человека и гражданина, о формах государства, его избирательной системе, организации и дея­тельности органов государственной власти и местного самоуправле­ния. По сути дела, здесь речь идет о более или менее обобщенном перечислении главных элементов системы конституционного права различных стран и соответствующих основных разделов науки и учебного курса. Но перечисление структурных элементов, раскрывающее содержание объекта науки, никогда не заменяло и не могло заменить определения предмета науки, призванного схватить и отразить ее сущ­ность.

Да, наука конституционного права, несомненно, изучает указанные конституционно-правовые институты, как и многие другие конститу­ционно-правовые нормы и отношения. Но ее главный смысл и задача состоят в том, чтобы за огромным многообразием соответствующих явлений и процессов выявить глубинные свойства, связи, взаимодей­ствия, отношения, тенденции и закономерности их организации, функционирования и развития, не лежащие на поверхности общественной жизни. Поэтому предмет науки конституционного права — это иссле­дование свойств конституционно-правовых норм, институтов и отношений, тенденций и закономерностей их организации, функциониро­вания и развития, а также путей, форм и механизмов их реализации в жизнедеятельности личности, общества и государства.

Метод науки конституционного права. Если определения объекта и предмета науки позволяют понять, что изучает данная наука, то выяснение ее метода, как известно, направлено на общее понимание того, как, каким образом, какими способами она это делает. Как и другие науки, наука конституционного права использует не один, а целый ряд методов. Поэтому в названиях как данного параграфа, так и его подраз­дела понятие «метод науки конституционного права» используется по традиции в собирательном, обобщающем смысле. Еще одно общее предварительное замечание состоит в том, что, говоря о методе науки конституционного права, необходимо всегда помнить, что, как и другие науки, она опирается в своих исследованиях на общефилософскую и общенаучную методологию, а также на методы других, в том числе и неправовых, наук (например, системный метод, метод структурно-функционального анализа, статистический метод и др.). Здесь же ак­цент будет сделан на выяснении специфичности метода конституцион­ного права, которую тоже нельзя понимать в абсолютном смысле, по­скольку этими же методами могут пользоваться в той или иной мере и другие, особенно другие правовые, науки.

Каждая наука, выделяя для себя особую область познания, выраба­тывает и свой метод исследования, которым она пользуется наряду с общефилософскими, общенаучными и иными методами. Специфич­ность метода науки конституционного права, как и метода каждой науки, определяется прежде всего особенностями ее предмета. Эта спе­цифичность может выражаться и в том, что хотя тем или иным конкрет­ным методом могут пользоваться и другие науки, тем не менее в данной науке этот метод занимает особо важное место и играет, например, определяющую роль. Применительно к науке конституционного права все это означает следующее.

Во-первых, наука конституционного права широко использует, как и другие юридические науки, метод формально-логического (или фор­мально-юридического) анализа исследуемого нормативного материала, состоящий в уяснении сути и значимости закона или иного норматив­ного акта, исходя из его собственного содержания. Этот метод иногда называют еще и формально-догматическим, поскольку он направлен на раскрытие догмы права. Ограниченность, недостаточность использова­ния лишь этого метода, необходимость привлечения и других методов не должны приводить к отказу от данного метода. Другое дело, что недопустима абсолютизация роли и значения этого метода, свойствен­ная юридическому позитивизму. Этот метод может и должен приме­няться в сочетании с другими методами исследования.

Во-вторых, очень важную роль в науке конституционного права играет широко используемый в ней сравнительный (компаративный) метод. Поскольку в целом нет всемирного конституционного права (если не считать некоторых общепризнанных принципов и норм меж­дународного права), а есть лишь национальные конституционно-пра­вовые системы отдельных стран с их специфическими особенностями и индивидуальным своеобразием, то одной из важнейших задач науки конституционного права (прежде всего ее общей части) является вы­явление общего и особенного в развитии этих систем. И достигается это в первую очередь путем сравнительного сопоставления конститу­ционно-правового строя различных стран. С помощью этого метода облегчается и объективная оценка места и роли опыта каждой страны в развитии конституционного права и науки о нем. На этой же основе наука конституционного права имеет возможность вырабатывать прак­тические рекомендации по совершенствованию конституционного за­конодательства в соответствующей стране. Недаром в народе говорят, что все познается в сравнении.

В-третьих, сравнительный метод дополняется сравнительно-исто­рическим методом, значение которого состоит прежде всего в том, что он требует сопоставления национальных конституционно-правовых систем не только в статике, т.е. с точки зрения достигнутого на данный момент, но и в исторической динамике, с точки зрения их возникнове­ния и развития. Конечно, наука конституционного права придает первостепенное значение изучению того, что достигнуто на современ­ном этапе развития конституционализма в мире и отдельных странах. Но она, несомненно, включает в качестве очень важного компонента исследование того, какой исторический путь прошло это развитие. Именно на этой базе лучше всего выявляются общие тенденции и за­кономерности такого развития и особенности их проявления.

В-четвертых, немаловажное значение в науке конституционного права имеет и метод конкретного социально-правового исследования, особенно когда необходимо досконально, с учетом уникального свое­образия отразить конституционно-правовой опыт конкретной страны или специфические особенности какого-либо ее конституционно-пра­вового института. Наука конституционного права — это не только ее «скелет» (теоретические схемы, принципы, классификации, категории, законы и т.д.), но и «плоть» и «кровь» (конкретная характеристика конституционно-правовой системы данной страны и ее отдельных эле­ментов). Здесь особенно незаменим метод конкретного социально-пра­вового анализа, в использовании которого наука конституционного права имеет возможность достаточно широко использовать и методы эмпирического исследования социальных явлений, наиболее полно и глубоко разработанные в социологии. Особенно важно их применение при изучении реального действия конституционно-правовых норм и их эффективности.

Конституционное право как учебная дисциплина. Наука консти­туционного права и соответствующий учебный курс, как уже отмеча­лось, с одной стороны, очень близки и во многом совпадают по содер­жанию, поскольку в основе учебной дисциплины лежит данная наука; а с другой — существенно отличны друг от друга, ибо решают качест­венно различные задачи своеобразными путями и методами. Отличие состоит прежде всего в том, что учебный курс конституционного права по своему содержанию носит значительно более узкий характер, неже­ли наука конституционного права. Ни один даже самый большой по выделенному количеству часов учебный курс не в состоянии вместить в себя весь огромный объем знаний, накопленный наукой конституци­онного права за столетия. По существу, в вузах изучаются лишь более или менее широкие основы конституционного права. Особенно нагляд­но большое различие в объемах знания между наукой и учебной дис­циплиной проявляется в том, что наука призвана заниматься консти­туционным устройством более двухсот стран мира, а в учебном курсе (даже если в нем выделяется его особенная часть) обычно речь идет лишь о 10—15 странах, характер и уровень развития конституционного строя которых наиболее полно и рельефно способен отразить совре­менное состояние конституционализма в мире.

Поскольку главной задачей науки является изучение действитель­ности ради получения нового научного знания, то и изложение мате­риала в ней носит исследовательский характер. В учебном курсе основ­ная задача иная — помочь слушателям овладеть уже добытыми наукой знаниями и методами, средствами их получения. Поэтому и способ изложения материала здесь носит более обобщенный и рафинирован­ный характер. Даже если взять общую часть курса конституционного права, в которой рассматриваются важнейшие конституционно-право­вые институты безотносительно к той или иной конкретной стране, то нетрудно заметить, что наука конституционного права анализирует их значительно более широко, полно и глубоко по сравнению с соответст­вующей учебной дисциплиной.

В заключение рассмотрения данного вопроса попытаемся хотя бы кратко и обобщенно ответить на вопрос: почему необходимо и важно изучать курс конституционного права? Во-первых, данный курс имеет большое познавательное значение. Он позволяет значительно расши­рить общий и профессиональный кругозор каждого его изучающего прежде всего за счет научного анализа таких важнейших вопросов жизни личности и общества, как народовластие, демократия и пути ее реализации, права и свободы человека и гражданина, гражданское об­щество, правовое государство, социальное государство, разделение властей, парламентаризм, авторитаризм, тоталитаризм, федерализм, автономия и местное самоуправление, гражданство, и многих других. Конечно, любой учебный курс, имея свою «нишу» в системе подготов­ки специалиста-юриста, расширяет кругозор слушателя, ибо несет новое для него знание. Но и при этом нельзя не видеть особой значи­мости курса конституционного права, определяемой в первую очередь значимостью объекта его изучения — конституций, конституционного права, регулирующих фундаментальные основы государственной и об­щественной жизни.

Во-вторых, изучение курса конституционного права имеет немалое практически-политическое значение. Известно, например, что в про­цессе разработки и принятия Конституции РФ 1993 г. очень важную роль сыграли анализ и обобщение зарубежного опыта развития консти­туционализма, особенно в передовых демократических странах, тем более что в истории самой России его почти не было. Это нашло свое прямое отражение как в структуре, так и в содержании многих разделов и статей нашей конституции. Был общепризнан и весомый вклад в разработку и принятие проекта этой конституции многих известных российских ученых-конституционалистов.

Возьмем теперь другую сторону дела. Очень часто граждане нашей страны многое теряют в своей жизни и практической деятельности только потому, что не знают или плохо знают свои права, свободы и обязанности, закрепляемые прежде всего в Конституции РФ и других конституционно-правовых актах. Изучение курса конституционного права позволяет устранить этот серьезный недостаток общественно-политической жизни, создает возможность более твердо и последова­тельно отстаивать законные права и интересы личности, бороться про­тив бюрократических и иных извращений демократии и гуманизма. Сравнительный анализ конституционно-правового устройства разных стран учит выработке правильной политико-правовой ориентации и оценке конституционных установлений как в своей, так и в других странах, что особенно важно для тех специалистов, работа которых проходит за рубежом или связана с выездами туда. Чрезвычайно важ­ное практическое значение изучение этого курса представляет для тех, кто уже занят или будет занят в сфере государственного управления и местного самоуправления, поскольку именно в нем концентрированно излагаются самые фундаментальные основы прав и свобод человека, статуса, компетенции и взаимоотношений органов государственной власти и местного самоуправления и т.д. В этом отношении курс кон­ституционного права особенно тесно связан с курсами политологии и административного права.

В-третьих, трудно переоценить идейно-воспитательное значение изучения курса конституционного права. Оно состоит прежде всего в том, что овладение знанием этого курса направлено на серьезное по­вышение политико-правовой культуры слушателей и рост их граждан­ственности, на успешное формирование гражданского общества, пра­вового государства и демократического правосознания в нашей стране. В результате усвоения данного курса достигается лучшее понимание социальной ценности демократических политико-правовых институ­тов, что не может не сказаться положительно на повышении граждан­ской активности и инициативы, прежде всего молодежи и студентов. Особенно велик идейно-воспитательный потенциал изучения таких важнейших тем и проблем курса, как конституционно-правовой статус личности, правовые основы конституционного строя, государство и его политический режим, судебная власть и ее органы, местное управление и самоуправление и др.

§ 3. Основные вехи и тенденции в развитии науки конституционного права

Предыстория науки конституционного (государственного) пра­ва. История выдвижения и разработки идей о наилучшем устройстве государства и общества уходит далеко в глубокую древность, посколь­ку эти идеи зарождаются фактически одновременно с появлением го­сударства. Среди них достойное место занимали и те из них, которые мы теперь относим к числу важнейших вопросов конституционного (государственного) права. К ним прежде всего должны быть отнесены проблемы сущности и предназначения государства, его соотношения со свободными гражданами и особенно различных форм правления. Первоначально эти идеи носили во многом отрывочный характер, но уже с времен двух последних тысячелетий до нашей эры дошли до нас крупные памятники законотворчества (в первую очередь памятники древнекитайской и древнеиндийской политико-правовой культуры) и такие выдающиеся и достаточно систематизированные политико-пра­вовые произведения, как «Государство» («Республика»), «Политика» и «Законы» Платона (427—347 до н.э.) и «Политика», а также «Афин­ская политика» Аристотеля (384—322 до н.э.).*


Понятие «политика», берущее свое начало от греч. polis, т.е. древнегреческий город-государство, использовалось тогда в очень широком смысле, включая в себя не только собственно политические, правовые, но и социальные, экономические, этические и иные проблемы в современном их понимании.


Развиваясь как составная часть единой, всеохватывающей, нерас­члененной философской науки, политико-правовые идеи Платона и Аристотеля, как и других мыслителей древности и средневековья, но­сили во многом общий, философско-религиозный характер. Политика рассматривалась как знание о высшем благе и счастье государства-полиса и его граждан, а государство, которое тогда еще не отграничи­валось от общества, — как высшее воплощение разума, справедливости и права. Поэтому главную задачу политического знания мыслители и политики древности усматривали в нахождении оптимального устрой­ства государства. Не случайно в их трудах столь большое и важное место занимает весьма подробный и очень глубокий для своего време­ни анализ многообразных форм государства и выбора наилучшей из них. Уже тогда они говорят о таких государственных формах, как мо­нархия, демократия, аристократия, олигархия, тирания. Симпатии Платона склонялись сперва к аристократии как правлению нескольких мудрейших и старейших философов, а позднее — к смешанной форме, сочетающей признаки монархии и демократии, а Аристотеля — к политии как смешанной форме государства, соединяющей в себе пре­имущества аристократии, олигархии и демократии.

Широко и подробно исторический аспект политико-правовых, в том числе и государственно-правовых идей и концепций, в различные периоды и в разных странах излагается в курсе «История политических и правовых учений». Тем не менее здесь важно хотя бы обозначить имена тех, кто внес особенно весомый вклад в развитие соответствую­щих государственно-правовых идей и подготовил тем самым базу для позднейшего выделения конституционного (государственного) права в качестве самостоятельной науки — отрасли правоведения. Это тем более важно сделать, что в нашем Институте государственного управ­ления МГИМО (Университета) указанный курс не излагается. Интересующихся специально этой проблематикой отсылаем к солидной на­учной и учебной литературе по данному курсу.*


* История политических и правовых учений: Учебник для вузов / Под ред. B.C. Hерсесянца. М., 1997; пятитомная «История политических и правовых учений» / Под ред. B.C. Нерсесянца. Т. 1. М., 1985; Т. 2. М., 1986; Т. 3. М., 1989; Т. 4. M., 1993. Т. 5. М., 1995; История политических и правовых учений: Учебник для вузов / Под ред. О.Э. Лейста, М., 1991; Богданова Н.А. Наука советского государственного права. М., 1989; Куприц Н.Я. Из истории науки советского государственного нрава, М., 1971; Нерсесянц B.C. Филосо­фия нрава. М., 1997; и др.


В период средневекового засилия богословия с его утверждением примата церкви над государством и преимущества церковной власти перед светской, государственной выделяются имена Аврелия Августи­на (354—430) и Фомы Аквинского (1225 или 1226—1274), много вни­мания уделивших обоснованию разделения власти на светскую (госу­дарственную) и духовную (церковную), их соотношению и взаимодей­ствию, самостоятельности каждой из них и невмешательству их в дела друг друга. Идеалом государства для Августина является «христиан­ское государство», в котором все любят общее благо, а высшим благом выступает Бог. (Божественное провидение лежит в основе появления государства, а его развитие, по Августину, предопределено им.) Власть для него — не личная собственность, а средство обеспечения мира, справедливости и согласия в отношениях между правителями и под­данными.

Фома Аквинский также исходил из того, что государство выражает божественную волю к миру, добру и порядку. Соотношение духовной и светской власти он определял как соотношение души и тела. Важно отметить и то, что он считал необходимым признавать не всякую власть, а только ту, которая отвечает божественным установлениям и естественному праву: если действующее (позитивное) право не соот­ветствует этим требованиям, то оно противозаконно и не подлежит соблюдению. В вопросе об оптимальной форме государства Фома Ак­винский в целом стоял на позициях Аристотеля, также отдавая пред­почтение смешанной форме, сочетающей достоинства разных «чис­тых» форм — монархии, аристократии и демократии. Но при этом он различал абсолютную монархию и политическую монархию, считая последнюю предпочтительней, поскольку в ней власть монарха опре­деляется рамками закона.

В рамках позднего средневековья появились и все более усилива­лись концепции освобождения государства от подчинения церкви и ограничения власти короля сословным представительством. Было по­ставлено под вопрос право церкви на верховенство ее власти, посколь­ку власть короля стала сама рассматриваться как власть, полученная непосредственно от Бога, а не от Папы Римского. Большое значение имели здесь принятие Великой хартии вольностей 1215 г., впервые провозгласившей за частью общества (баронами и рыцарями) опреде­ленные права и свободы, и создание английского парламента в XIII в.

В предыстории науки государственного (конституционного) права особенно важное место занимает период XVI—XVIII вв., непосредст­венно предшествовавший созданию этой отрасли научных правовых знаний. Этот этап в развитии политико-правовой мысли связан прежде всего с освобождением от средневековой схоластики и теологии, с вы­делением ее из рамок философии и религии, с все большей дифферен­циацией этой мысли и с непосредственно более широкой и глубокой разработкой политико-правовых проблем, включая и проблемы госу­дарственного права. Этот период представлен такими известными име­нами, как Николо Макиавелли (1469—1527), Томас Мор (1478—1535), Жан Боден (1529/1530-1596), Томмазо Кампенелла (1568-1639), Гуго Гроций (1583-1645), Томас Гоббс (1588-1679), Джон Локк (1632-1704), Шарль Монтескье (1689-1755), Жан Жак Руссо (1712-. 1778), Томас Джефферсон (1743-1826), Джеймс Медисон (1751-1836) и многие другие.

Даже простой далеко не полный перечень государственно-право­вых идей и концепций, выдвинутых в этот период, наглядно свидетель­ствует о его огромной значимости для идейно-теоретической подготов­ки принятия первых в мире конституций и «отпочкования» науки го­сударственного права в самостоятельную отрасль правоведения.

Это:

— идеи: государства как специфической политической организа­ции и республики как одной из важнейших форм государства (в отли­чие от прежнего понимания государства в смысле древнего полиса, а республики как синонима государства), тесной связи форм государства с социальной структурой общества, признания демократии в качестве правильной, т.е. заслуживающей признания, формы правления боль­шинства и др. (Н. Макиавелли);

— идеи: суверенитета государства как его независимости и верхо­венства власти, единства, неделимости, абсолютности и безусловности, его связи с формами государства, ограничения абсолютизма правовы­ми принципами, прерогативами сословного представительства, разли­чения права и закона (Ж. Воден);

— идеи: отказа от частной собственности и введения общественной собственности, внедрения принципов гуманизма и всестороннего раз­вития личности, демократии и свободы, равенства и социальной спра­ведливости, всеобщей обязательности труда и высокой нравственности как основы общественного и государственного устройства, избирае­мости и подотчетности всех должностных лиц и др. (Т. Мор, Т. Кампа-нелла);

— концепции: естественного права и договорного происхождения государства; идеи: обеспечения законности во взаимоотношениях между людьми и народами, государства как субъекта международного права, гражданства и подданства, права убежища, правопреемства, обя­занности соблюдения международных договоров, утверждения в мире «права народов» на основе концепции естественного права и др. (Г. Гроций);

— идеи: государства как гаранта свободы личности на основе со­блюдения общественного договора, заключенного при его возникнове­нии; четкого разграничения понятий «личность», «общество» и «госу­дарство»; прав на жизнь, свободу и собственность как естественных и неотчуждаемых прав личности; признания приоритета личности перед обществом и государством, призванными служить личности; верховен­ства права и законности в деятельности государственной власти; кон­цепция разделения властей на законодательную и исполнительную при приоритете первой над второй и др. (Дж. Локк);

— классическая концепция разделения политической власти на законодательную (представительную), исполнительную и судебную как наилучшей основы ее рациональной организации и функциони­рования; идеи социально-политической обусловленности законода­тельства («духа законов») общим духом нации (народа) страны; под­чиненного значения форм государства по отношению к характеру ор­ганизации и законности деятельности государственной власти (Ш. Монтескье);

— классическая концепция общественного договора, народного су­веренитета и неотчуждаемости прав и свобод человека как основы рес­публиканского строя; идеи неотчуждаемости и неделимости суверени­тета, разграничения функций государственных органов при подчине­нии исполнительных законодательным, признания республики един­ственной формой государства, отвечающей подлинному народовлас­тию (Ж.Ж. Руссо);

— идеи: демократии и механизма ее осуществления, политическо­го равенства, народного суверенитета; прав и свобод личности; призна­ния народа единственным источником политической власти, а респуб­лики — лучшей формой демократического правления; разделения властей и их равновесия с помощью системы взаимных сдержек и про­тивовесов; организации выборов; демократических взаимоотношений большинства и меньшинства; федерализма и др. (Т. Джефферсон, Д. Медисон).

Значение этих и других конституционно-правовых идей и концеп­ций, прежде всего идей и концепций Ш. Монтескье, Ж.Ж. Руссо и Т. Джефферсона, трудно переоценить. Они оказали исключительно глубокое и непосредственное влияние на последующее развитие поли­тико-правовой мысли и на практику конституционно-политического развития. Это нашло свое отражение и в Декларации независимости (1776), автором проекта которой был Т. Джефферсон (будущий третий Президент США), в Конституции США (1787) и ее Билле о правах (1789), в знаменитой французской Декларации прав человека и граж­данина (1789), впервые законодательно закрепивших естественные и неотчуждаемые права человека и гражданина, равенство граждан перед законом, принцип разделения властей и т.д. Нетрудно видеть, что мно­гие идеи и концепции, выдвинутые в этот период, живут и работают и сегодня, что находит свое проявление и в современных конституциях.

Становление и развитие науки конституционного права. По срав­нению с рядом других отраслей правоведения (например, граждан­ским, уголовным и др. правом) конституционное право — сравнитель­но молодая наука. Как отдельная, самостоятельная наука она сложи­лась лишь около двух столетий назад, что было непосредственно свя­зано с появлением в конце XVIII в. первых писаных конституций и иных систематических конституционно-правовых актов, отмеченных выше. Сам же процесс становления конституционного (государствен­ного) права как самостоятельной науки, «отпочковавшейся» от фило­софии, социологии, политологии и других наук, охватывает всю пер­вую половину XIX столетия и даже более. В его основе лежали подго­товка и издание трудов, посвященных изучению и комментированию Конституции США, французской Декларации прав человека и гражда­нина, конституционного законодательства Великобритании и других важнейших конституционно-правовых документов. В них развивались и углублялись концепции и идеи великих предшественников XVI— XVIII вв., о которых речь уже шла выше, и в то же время выдвигалось немало новых идей и теорий конституционно-правового характера в тесной связи с практикой конституционного законодательства. Особенно большой вклад в развитие науки конституционного (государст­венного) права в XIX в. внесли У. Блэкстон, У. Бэджгот, А. Дайси, Д.С. Милль, Т. Мэй в Великобритании, Ж. Эсмен во Франции, В. Лабанд и Р. Гнейст в Германии, У. Уиллоуби в США и многие другие. На рубеже двух веков и в начале XX в. важную роль в этом сыграли труды Л. Дюги и М. Ориу во Франции, Г. Еллинека и М. Вебера в Германии, В. Парето, Г. Моска и В. Орландо в Италии, Д. Брайси и С. Лоу в США и др.*


* О современном этапе развития конституционно-правовой науки за рубежом см.: Со­временное буржуазное государственное право. Критические очерки: В 2 т. М., 1987.


К этому же времени относится и утверждение оригинальной рос­сийской школы государственного (конституционного) права, достиг­шей тогда высокого уровня развития и представленной блестящей пле­ядой таких ученых-конституционалистов, как Б.Н. Чичерин, Н.М. Коркунов, А.С. Алексеев, М.М. Ковалевский, И.Е. Андриевский, Ф.Ф. Кокошин, А.Д. Градовский, С.А. Котляревский, В.В. Иванов­ский, В.И. Сергеевич, Н.И. Лазаревский, В.М. Гессен, М.И. Свешни­ков, А.С. Ященко и др. Большинство из них уже в конце XIX — начале XX в., помимо специальных работ, выпустили собственные учебники или курсы лекций по общему (Чичерин, Ковалевский, Гессен и др.), русскому, российскому (Коркунов, Алексеев, Ивановский, Лазарев­ский и др.) или зарубежному (Ковалевский) государственному (кон­ституционному) праву.*


* Подробнее об этом см.: Куприц Н.Я. Из истории государственно-правовой мысли дореволюционной России. М., 1980; Зорькин В.Д. Позитивистская теория нрава в России. М., 1979 и др.


Развитие дореволюционной российской конституционно-право­вой мысли, с одной стороны, опиралось на достижения западной, преж­де всего западноевропейской, науки конституционного права, а с дру­гой — отражало медленный и мучительный процесс перехода России в эти годы от абсолютной к конституционной монархии (вторая полови­на XIX — начало XX в.), утверждения последней (1905—1906) и ее гибели (февраль — март 1917 г.). В свою очередь реформы государст­венного устройства, прошедшие в России в этот период вплоть до 1917 г., во многом были подготовлены предшествующим развитием науки конституционного (государственного) права, пытавшейся в целом с демократических позиций теоретически решать важнейшую и сложнейшую для страны проблему соотношения самодержавия и на­родного представительства. В рамках этой науки успешно разрабаты­вались также идеи и концепции естественного нрава, народного суве­ренитета, народного представительства, разделения властей, парламентаризма, правового государства, независимого правосудия и др. Тем самым, опираясь на исследования реального опыта западного консти­туционализма, показывалась отсталость политико-правового устрой­ства тогдашней России и обосновывались необходимость и важность использования указанного опыта на российской почве, в частности, утверждения конституционной монархии, которой в России не было до 1905-1906 гг.

После Октября 1917 г. возможности для свободного развития науки конституционного (государственного) права резко сужаются, что было связано с постепенным утверждением безраздельного господ­ства идеологии марксизма-ленинизма, с порога отвергавшей идеи и принципы естественного права, парламентаризма, разделения властей, приоритета нрава над государством, примата прав и свобод личности и др., как проявлений буржуазной идеологии, и признававшей единст­венно возможной и прогрессивной политическую систему диктатуры пролетариата. С таких позиций классового и даже сверхклассового по­нимания и оценки государства и права разрабатывались и вопросы государственного права такими известными юристами 20-х гг., как П.И. Стучка, Д.И. Курский, Е.Б. Пашуканис, Н.В. Крыленко, М.А. Рейснер, И.П. Разумовский и др., большинство из которых оказа­лось репрессированными и погубленными в 30-х гг. сталинским тота­литарным режимом.

Но и в этих сложнейших и крайне неблагоприятных для развития подлинно научных исследований в области конституционного права условиях движение научной мысли и в этой наиболее идеологизиро­ванной области правоведения не остановилось абсолютно. Далеко не все содержание публикаций этого периода и даже периода сталинского ГУЛАГа сводилось к апологетике диктатуры пролетариата и «сталин­ской конституции», хотя все они, несомненно, не могли не отражать в той или иной мере позицию пролетарской идеологии. Достаточно на­помнить о вышедшей в 1925 г. книге В.Н. Дурденевского «Иностран­ное конституционное право», о ряде работ конца 20 — начала 30-х гг. Г.С. Гурвича, И.Д. Левина, И.П. Трайнина и др., о четырехтомном из­дании «Конституции буржуазных стран» (1935—1937) и др.

Утверждение культа личности Сталина и тоталитарной политичес­кой системы, разработка и апологетика «сталинской» Конституции СССР 1936 г., восхождение на «трон» юридической мысли А.Я. Вы­шинского и ряд других условий и факторов еще более усложнили раз­витие науки государственного права, во многом буквально парализовав ее. Это крайне отрицательно сказалось на состоянии этой науки, начи­ная со второй половины 30-х гг., в течение нескольких десятилетий.

Решительную борьбу с тоталитарным конституционным правом и его наукообразной апологетикой вели многие представители российской государственно-правовой мысли, вынужденно покинувшие страну в послеоктябрьский период (Н.Н. Алексеев, И.А. Ильин, Н. Тимашев и др.). Они (и особенно И.А. Ильин) уже в 20—50-е гг. глубоко и пос­ледовательно вскрывали подлинные корни, истоки, пороки, опасности и перспективы тоталитарной системы.

Современный этап в развитии науки конституционного (государ­ственного) права в нашей стране связан прежде всего с переходом от тоталитарного к демократическому праву. Уже в 80-х гг. в науке стали зарождаться и крепнуть идеи перехода к демократизации страны, дей­ствительного признания и соблюдения прав и свобод человека, утверж­дения правового государства, подлинного разделения властей, обнов­ления федерализма, использования местного самоуправления и др. Ко­нечно, решающую роль здесь сыграло коренное изменение социально-политической обстановки в стране на рубеже 80—90-х гг., прежде всего события августа 1991 г. и их последствия. Но нельзя не видеть, что переход к демократизации страны во многом опирался и на достижения нашей конституционно-правовой науки.

Сегодня общепризнанным является факт признания большого вклада российской юридической науки в разработку, принятие и пре­творение в жизнь первой в истории нашей страны демократической Конституции Российской Федерации и многих других важнейших конституционно-правовых актов.*


* Подробнее о развитии конституционно-правовой науки в пашен стране см.: Куприц Н.Я. Из истории науки советского государственного права. М., 1971; Богданова Н.А. Указ. соч.


КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

Какое место в системе правоведения занимает наука конституционного права?

Каково соотношение понятий конституционного права как отрасли права, как отрасли правоведения и как учебной дисциплины?

В чем состоит социальная природа и сущность конституционного права как отрасли права?

Каков объект конституционного права как отрасли права?

В чем специфика конституционно-правовых норм, институтов и отно­шений?

Назовите основные источники конституционного права.

Каков предмет науки конституционного права и в чем его отличие от объекта изучения этой науки?

В чем состоят особенности метода науки конституционного права?

Почему важно изучать науку конституционного нрава?

Каковы основные этапы, вехи и тенденции на историческом пути зарож­дения и развития государствоведения?

Что характерно для современного этапа развития науки конституционного права, в том числе и в России?

ЛИТЕРАТУРА

Богданова Н.А. К новой концепции преподавания конституционного права // Государство и право. 1994. № 7.

Дмитриев Ю.А., Мухачев И.В. Понятие, предмет и метод конституционного права Российской Федерации — от исторических истоков к современнос­ти. М.,1998.

Егоров С.А. Современная наука конституционного права в США. М., 1987.

Кокотов А.Н. Конституционное право в российском праве: понятие, изучение и структура // Правоведение. 1998. № 1.

Колесников Е.В. Источники российского конституционного права. Саратов, 1998.

Конституционное право развивающихся стран. Предмет. Наука. Источники. М.,1987.

Мухачев И.В. Проблемы теории российского конституционного права. М., 1998.

Нерсесянц B.C. История идей правовой государственности. М., 1993.

Пархоменко А.Г. Идеи российского конституционализма и их реализация в отечественном конституционном (государственном) праве. М., 1998.

Тихомиров Ю.А. Конституционное право: уроки прошлого и взгляд в буду­щее // Правоведение. 1992. № 6.

Тихомиров Ю.А. Развитие теории конституционного права // Государство и право. 1998.№ 7.