Geum.ru

Митрополит Ташкентский и Среднеазиатский Владимир (Иким)

Вид материалаДокументы

Содержание


Родит же Сына, и наречешь Ему имя Иисус, ибо Он спасет людей Своих от грехов их.
Слово в навечерие Рождества Христова.
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   10   ...   27

Слово в Неделю пред Рождеством Христовым.


Родит же Сына, и наречешь Ему имя Иисус, ибо Он спасет людей Своих от грехов их.

Мф. 1, 21


Во имя Отца и Сына и Святого Духа!


Дорогие во Христе братья и сестры!

Новый Завет открывается земным родословием Сына Божия. Но какое происхождение может быть у Первопричины всего существующего, Создателя духовного и вещественного миров? Мыслимо ли родство с людским «прахом и перстью» для Владыки Вселенной, Непостижимого Всеобъемлющего Духа? О каких предках может идти речь в отношении Превечного Господа, стоящего над временем Присносущего Царя? Однако же: началом Откровения Божественной любви служит череда поколений, приводящая к бедной семье, в которой родился Младенец по имени Иисус, что значит – Спаситель. Это родословие – документ, свидетельствующий тайну нашего спасения: Сын Божий сделался Сыном Человеческим.

Родословие Иисуса Христа – просто список имен, кажущийся сухим, даже скучным непросвещенному взгляду. Некоторые прародители Сына Человеческого сияют яркими светочами на страницах Библии. Большинство имен нам полузнакомо или вовсе не знакомо: какова была жизнь этих людей – ведает Единый Господь. Но в этом простом перечне слышится тайная гармония тысячелетий, за ним видится величественная работа Промысла Божия, выстраивавшего из «живых камней» храм для воплощения Всевышнего. Здесь каждая судьба, каждый штрих имеет сокровенный смысл, порою недоступный нам, порою – служащий высоким уроком при прохождении земного странствования.

Некогда жалкая гордыня привела людей к сооружению небывалой башни – без Бога и против Бога. В глиняной табличке, обнаруженной археологами в Мессопотамии, значится: «Когда эта царственная башня, как буря, возвысит свой голос, небо затрепещет. Ее ужасное сияние выпрямится в небе, ее великий ужас сокрушит землю. Ее имя созовет страны с края неба». Таков был замысел древних «вольных каменщиков». Господь Вседержитель разрушил муравьиные потуги богоборцев – строение рухнуло, а строители, лишившись общего языка, разбежались по разным краям земли. Само это место получило название Вавилон – «смешение».

Всевышнему было угодно строительство иного рода – не возведение башни из жженого кирпича, а незримое созидание правды Божией в человеческих душах. Это священное дело совершалось веками, переходило из поколения в поколение – древние праведники становились живыми ступенями лестницы, ведущей к духовным вершинам. «Они стремились к лучшему, то есть к Небесному; потому и Бог не стыдится их, называя Себя их Богом» (Евр. 11, 16). И лестница человеческого духа воистину достигла Небес, ибо по ней сошел в падший мир Единый Безгрешный.

Притерпевшись к окружающим нас злобе и мерзости, мы порою и не понимаем, как страшно искажен этот мир грехопадением рода человеческого. Мы можем любоваться только отблесками Богосозданной изначальной красоты мироздания. Но грех и смерть – двуликая сатанинская ложь царит здесь. Погоня за земными сладостями: нечистыми утехами тела, безделушками богатств, побрякушками славы – все это ведет в пропасть. Прахом умерших поколений переполнена земля, напоены реки, сам воздух дышит смертью. И все же этот мир прекрасен: тем, что мы можем подняться над ним на крыльях веры, надежды и любви христианской. Мы спасены – пришествием Господа нашего Иисуса Христа, и уже здесь можем праздновать победу над грехом и смертью, наслаждаться предчувствием блаженной вечности.

Чем был мир до Христа? Проклятой жизнью на проклятой земле. «Волчцы и тернии» взращивала земля, лишенная благословения Божия. «Волчцами и терниями» порастали души людей, забывших Небесного Отца.

Языческий мир надругался над самими законами природы. Гнусные пороки Содома и Гомморы положили печать на все древнее общество. «Культурная» Греция и «цивилизованный» Рим предавались безудержному разврату, «мудрые» Индия и Египет поклонялись смерти. Идолослужители вершили человеческие жертвоприношения. Археологи находят замурованные в стенах и фундаментах древних жилищ скелетики младенцев: это родители-сатанисты приносили в жертву собственных детей. Повсюду царило грубое насилие, издевательство над слабыми, стремление отнять у себе подобных земные блага. Правители тешили свою гордыню жестокими кровопролитиями, «великими» почитались завоеватели, которым удавалось нагромоздить горы трупов. Мир, ставший добычей сатаны, лежал во зле.

Казалось, подобный мир не имеет права на существование, ничего не может принести Всесовершенному Создателю – и должен быть уничтожен. Но даже и в древнем мраке, как одинокие светочи, сияли праведники. Это ради них Всемилостивый Господь щадил падшее человечество. А когда наступила «полнота времен», ради них Сын Божий явился спасти кающихся грешников. Спаситель сошел в мир настолько страшный, что в нем для Божественного Младенца не нашлось лучшего места, чем кормушка для скота, и Солнце Правды должно было восходить в убогой пещере. Но так было внешне, ибо лучшие люди Ветхого Завета своим подвигом уже выстроили для Спасителя храм, достойный Его. Этим домом Всевышнего явился истинный венец творения – несравненная в красоте и чистоте души Своей, «честнейшая херувим и славнейшая серафим» Богоневеста и Богородица, Приснодева Мария.

К Рождеству Единого Безгрешного от Пречистой Девы вела череда поколений искателей правды Божией, запечатленная в Христовом родословии. Мы видим здесь израильских патриархов и иудейских царей, но среди них уже является дочь иного народа – моавитянка Руфь, предвестница всемирного торжества Божественного Благовестия. Подвиг Руфи есть подвиг любви. Ради преданности свекрови, заменившей ей мать, сказала Руфь: «Народ твой будет моим народом, и твой Бог моим Богом» (Рф. 1, 16), – и стала одною из прародительниц Спасителя.

В священном родословии мы видим и людей грешных, примеры человеческих падений. Так пал мудрейший из мудрых, царь Соломон. Его разуму изумлялась Вселенная, он постиг тайны земли и Небес, но не сумел совладать с низкими страстями, хотя знал, чем грозит для него измена Небесному Отцу. Судьба Соломона – строгий урок для тех, кто слишком надеется на земной ум свой, гордится данными от Бога талантами.

Откровение Ветхого Завета не скрывает немощей избранного рода, который, невзирая на свою слабость, сумел подняться из древнего мрака к Божественному Свету. То была тропа от ветхого погибающего человека – к новому, спасаемому благодатью Божией. Одним взглядом невозможно окинуть вехи этого многовекового пути, вглядимся же хотя бы в некоторые из них.

«Родословие Иисуса Христа, Сына Давидова, Сына Авраамова» (Мф. 1, 1) – вот первая строка Нового Завета, словно бы мост, соединяющий его с Заветом Ветхим. Праведный Авраам и святой Давид – не случайно эти двое особо выделены в числе праотцев Сына Человеческого, не случайно оба они удостоились обетований Божиих о грядущем спасении.

Патриарх Авраам явился величайшим Богоискателем. Когда человечество, завязнув в трясине времен, уже утратило понятие о Небесном Отце, Авраам отказался поклониться какой бы то ни было твари, всеми силами души воззвал он к Всевышнему Творцу. Вседержитель услышал зов создания Своего. Праведный Авраам стал «отцом верующих» (Рим. 4, 11), духовным родоначальником всех верных. Ради служения Господу покинул Авраам родные края, пришельцем чувствовал он себя в этом греховном мире, «ибо он ожидал города, имеющего основание, которого художник и строитель – Бог» (Евр. 11, 10). Ради верности Богу готов был Авраам отдать единственного любимого сына, в котором заключались все его надежды, даже надежда на грядущее искупление. Авраамово жертвоприношение явилось образцом высочайшей Жертвы Божественной. Земной отец готовился заклать сына из послушания Всевышнему – Бог не попустил праведнику такого страдания. Но в час Голгофский Сам Небесный Отец отдал на заклание Единородного Сына Своего – ради спасения рода человеческого, ради нашего с вами спасения.

Святой Давид прошел испытание опаснейшими земными соблазнами: славой и властью. Пастушонок, помазанный на царство, стал удивительным правителем – кротким среди напастей, милосердным с врагами, безгневным с оскорбителями. Величие души святого царя-пророка Давида запечатлелось в его псалмах, исполненных высокими чувствами, доныне воспеваемых Церковью Христовой. Но и этот царственный человек однажды пал – грязно и страшно: от похоти к любодеянию, от любодеяния к убийству. Диавол уже торжествовал, видя в этой могучей душе законную свою добычу. Но нет! В пламенном покаянии восстал святой Давид из бездны греха – и восстал выше, чем был до падения! «Жертва Богу дух сокрушен, сердца сокрушенна и смиренна Бог не уничижит» (Пс. 50, 19) – так рыданием осиротевшей без Господа, поправшей свою гордыню царственной души омыл святой Давид тяжкий грех свой и вновь «убелился паче снега». Давидовым покаянием явлен образ падшего и восстающего в лице праведников человечества.

С закатом иудейского царства носители Божественного обетования – сыны и дочери рода Давидова словно бы укрываются в безвестности и бедности. Так вдали от суетного земного блеска совершалось житие потомков иудейских властителей: тихого плотника «древодела», праведного Иосифа и смиренной Девы, предназначенной к славе Царицы Небесной.

Святой Евангелист Матфей, следуя иудейскому обычаю установления родства по мужской линии, заканчивает родословие Христово именем Иосифа-обручника. Мнимый муж Девы Марии, праведный Иосиф по плоти не имел никакого отношения к Рождеству Спасителя – но его имя по праву стоит в священном перечне. Доброта и чистосердечие этого старца были настолько общеизвестны, что служители храма решились доверить ему Пречистую Деву, в Которой видели живое сокровище Церкви. Пройдя испытание «бурей помышлений сомнительных», праведный Иосиф стал собеседником и послушником ангелов. И сам святой старец сделался воистину земным ангелом-хранителем для Пресвятой Богородицы и Божественного Младенца. В Вифлеемской пещере первыми поклонились сошедшему в мир Сыну Божию – Дева-Матерь и старец-хранитель.

В Преблагословенной Деве Марии явлена вершина человеческого совершенства, превзошедшая величие бесплотных Небесных ангелов. Матерь Божия словно бы соткана из смирения и доброты, милосердия и любви. Она вся – свет, раскрывающийся навстречу Свету Божественному. Кроткая Богоневеста «поразила голову змия» (Быт. 3, 15), попрала коварство диавола, замышлявшего надругаться над созданием Божиим, – ибо если бы и Ею Одною увенчалось творение, то и тогда этот мир был бы сотворен не напрасно. Так земное воззвание к Небесам, лестница человеческой праведности привела к Престолу Всевышнего. Древняя Ева, поддавшись сатанинскому соблазну, породила грех и смерть. Пресвятая Дева, повинуясь воле Господней, породила для всех нас Истину и бессмертие. И ныне Царица Небесная, созданная, как и мы, из плоти и крови, зовет нас к вечному счастью, молит за нас Сына Своего и Господа.

«От Марии родился Иисус, называемый Христос» (Мф. 1, 16) – вот блаженнейшая весть, звучащая для нас вслед за священным родословием. Воссияла звезда Вифлеемская! Явился Спаситель мира! Началось освобождение человечества из рабства душеубийцы – сатаны!

Что Христос сделал для нас Своим Рождеством? Воплощением Сына Божия сама природа человеческая очистилась, преобразилась, сделалась способной к одухотворению, к обожению! При свете Вифлеемской звезды родословие Христово предстает подготовкой к нашему вступлению в родство – с Кем? С Самим Богом!

Мы наделены великим счастьем – жить в мире, освященном Рождеством Христа и искупленном Его Крестной Жертвой. С той поры, по слову святителя Иоанна Златоуста: «Бог на земле, человек на Небе, ангелы служат людям, люди в общении с Горними силами».

Цари и пророки древности жаждали услышать то, что слышим мы – и не услышали, величайшие праведники Ветхого Завета мечтали дожить до таких времен – и не дожили. После кончины земных дней своих веками должны были они томиться в преисподней, ожидая пришествия Избавителя.

«Те, которых весь мир не был достоин, скитались по пустыням и горам, по пещерам и ущельям земли.

И все сии, свидетельствованные в вере, не получили обещанного.

Потому что Бог предусмотрел о нас нечто лучшее, дабы они не без нас достигли совершенства» (Евр.11, 38–40).

Жить в искупленном мире, знать прямую дорогу в Отчее Царствие, сознавать свое родство с Всевышним – это счастье получено нами даром, по благости Божией. Но как пользуемся мы несравненными благодеяниями Всевышнего? Есть ли в нас хотя бы бледное подобие веры Авраамовой, терпения Иова, пламенности Илии, кротости Давида, мужества Даниила? А ведь все эти высокие духом люди лишь издали, «как сквозь тусклое стекло», созерцали Божественную тайну спасения нашего – ту тайну, которую мы видим воочию.

Высоко дарованное нам Откровение Любви Божией, но тем глубже может быть наше падение. Святой праведный Иоанн Кронштадтский предостерегает: «Помни, человек христианин, свое родство с Сыном Божиим – и противоборствуй всякому греху, ревнуй о святости во всем житии.

Кто грешит и не кается всем сердцем – тот в родстве с диаволом-человекоубийцей. Таких людей Предтеча Христов Иоанн называл «порождениями ехидны», а Господь говорил им: «Ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего» (Ин. 8, 44).

Грешников кающихся и желающих усердно исправления и обновления – таковых Христос пришел спасти и спасет. Но для неверных и нераскаянных, гордых, лукавых, злых, живущих в нечистоте, невоздержных, жестокосердных Он пришел на суд: «На суд пришел Я в мир сей, чтобы невидящие видели, а видящие стали слепы» (Ин. 9, 39).

Бесчисленное множество святых угодников оправдали своей жизнью божественный план спасения человечества. Но мы видим, что современный человек весь погрузился в чувственность, связал всего себя житейскими страстями, извратил порядок жизни, указанный Творцом, и не только не следует божественному плану своего спасения, но и разрушает оный.

Вспомни же, брат, вспомни, сестра: Христос за нами пришел, чтобы с земли возвести нас на Небеса, в обители райские.


Возлюбленные о Господе братья и сестры!

Да не позволим мы тлетворному дыханию «века сего» властвовать над нашими бессмертными душами. Да вдохновит нас воспоминание о святых праотцах, вершивших свой подвиг в ветхозаветном мраке, – неужели мы столь ничтожны, что не сумеем обрести спасение в сиянии Завета Нового, не услышим зова Любви Божией?

Близится пресветлый праздник Рождества Христова. Неужто к встрече Божественного Младенца не сумеем мы приготовить свои души и они останутся подобными вертепам – темным, грязным, холодным? Да не случится с нами того! Пусть каждый выметет вон из души своей колючий мусор греха, возжжет свечу веры, затеплит лампаду надежды, согреет внутренний мир свой святою любовью – да украсится храм души христианской, в котором благоволит родиться Сын Божий, Господь и Спаситель наш!

И тогда возрадуемся мы чистейшей радостью, приуготовленной святыми праотцами и возвещенной пророками, сбывшейся для нас радостью любимых детей Небесного Отца, ибо «Высокий Бог на земле явися, да нас к высоте привлечет». Аминь.


Слово в навечерие Рождества Христова.


Дева днесь Превечное Слово в вертепе грядет родити неизреченно.

Из кондака предпразднества Рождества Христова


Во имя Отца и Сына и Святого Духа!


Возлюбленные о Господе братья и сестры!

Благословен тот хмурый зимний день, когда два усталых путника, старец и Дева, шли по дороге в Вифлеем. С каждым их шагом приближалась к человечеству небывалая радость. Медленно и трудно ступали они. Никто из родных и знакомых не ждал и не встречал их в Вифлееме, но навстречу им с высочайших Небес сходил Всемогущий Бог.

Бедно одеты, незаметны среди прочих пешеходов были эти двое. Но Пречистая Мария и праведный старец Иосиф хранили в душах неслыханную тайну: Дева готовилась стать Матерью. Не просто новую жизнь несла Она в Себе, а Жизнь Вечную. Не просто ребенка должна была Она подарить миру, а Спасителя этого мира. Не просто Матерью становилась не знающая мужа, Неискусобрачная, а Матерью Бога Милующего.

Много чудесного совершилось на духовном пути Пресвятой Марии к Вифлеему. Чудом было само Ее рождение от престарелых родителей – Рождество Богоневесты, возвещенное архангелом. Отец и мать Ее, праведные Иоаким и Анна, дали обет посвятить дочь даровавшему Ее Господу. И трехлетним ребенком Дева Мария уже вошла в Иерусалимский храм.

Высоки были ступени знаменитого храма Иерусалимского, так высоки, что и взрослые с трудом поднимались по ним. Этих ступеней было пятнадцать: восходя на каждую из них, священнослужители пели особый, «степенной» псалом и лишь затем поднимались на следующую ступень. Но не восхождением, а взлетом стал путь во храм Девы Марии. На глазах у изумленных священников трехлетняя Дочь человеческая мгновенно взбежала по ступеням храма на самый верх. Это светлые Ангелы, незримые для смертных взоров, подхватили под детские ручонки Избранницу Божию и вознесли Ее в дом Избравшего.

За ангельским вознесением Девы по ступеням последовало событие, повергшее всех в еще большее недоумение, казавшееся невиданным нарушением древних обычаев. Вдохновленный Свыше, первосвященник Захария ввел Пренепорочную Марию во Святая святых храма – преславное и страшное место пребывания Божества, куда сам первосвященник входил лишь однажды в год для принесения жертвы, а прочим смертным вход был недоступен. Даже Ангелы, еще не посвященные в Божественную тайну нашего спасения, удивлялись: «Како Дева во Святая святых вводится?» Таинственное святилище становилось местом каждодневных молитв Пречистой Девы, обителью Ее уединения с Всевышним.

К тем временам Иерусалимский храм уже потерял многое из своей былой славы. Это был «второй» храм, восстановленный после возвращения иудеев из Вавилонского плена. В нем уже не было того изобилия драгоценностей, той пышности и великолепия, как при царе Соломоне. Однако самой плачевной утратой было то, что опустела Святая святых – исчез Ковчег Завета, в котором находились данные пророку Моисею скрижали с десятью Божественными заповедями. Пропала главная святыня народа.

Но вот во Святая святых вступила Дева Мария. И опустевшее святилище ожило. На месте окованного золотом ящика – Ковчега явилась Богоизбранная Отроковица, сияющая духовным золотом непорочности. Древний Ковчег заключал в себе надписание Закона Божия – Пречистой Деве доўлжно было понести в Себе Самого Законодателя. Ковчег Ветхого Завета содержал каменные доски-скрижали. Пресвятая Мария стала одушевленным Ковчегом Нового Завета – Ей предназначено было вместить в Себе Бога Живого.

Стены храма отделили Пренепорочную от житейской суеты, от грязи и пыли внешнего мира. Возрастание Ее было возвышением, взлетом: Пречистая душа Девы расцветала в единственной любви – любви к Всевышнему. Не праздной болтовней услаждалась Она, Ее таинственным собеседником стал высочайший и нежнейший из Небесных духов – архистратиг Гавриил. От Своего архангела-хранителя Дева Мария узнавала тайны Всесовершенного Божества. Изумление, восхищение, восторг влекли Ее сердце к Всеблагому Господу. Совсем юной была Она, когда умерли Ее праведные родители, – горечь сиротства обожгла душу Девы и словно оборвалась последняя нить, связывающая Ее с чем-то земным. Бог стал для Нее всем, Божественная любовь заполняла и просветляла Ее сознание до ослепительной чистоты. Никогда человеческая душа не вмещала в себе столько Горнего Света. Так в благоговейной тишине храма освящалась Невеста Царя-Бога, достойная Небесного Жениха.

Ничто не могло быть таким чужим и чуждым Деве Марии, как мысль об обычном браке. Земную любовь, земную сласть отторгала от Себя Та, что вполне вкусила сладость Пречистой Небесной любви. И как только с Ней заговорили о замужестве, Пренепорочная дала Богу обет навсегда остаться Девою.

Для Ветхозаветной Церкви подобный обет был неслыханным новшеством. Иудеи считали семейственность и вытекающую из нее плодовитость делом священным – долгом умножения своего народа. Для рода Давидова, из которого происходила Дева Мария, смысл рождения детей еще усугублялся: из этого царственного рода должен был произойти Мессия. Так древний Закон оставлял людей в плену телесных, земных представлений. Понятия духовного союза и духовного рождения являлись для иудеев тайной за семью печатями. Пресвятая Дева стала первой Инокиней – первой, решившейся всецело посвятить Себя Богу. Чуждой земного брака, Неискусобрачной – именно Ей было суждено соделаться Матерью Мессии, «Древом Светлоплодовитым, от Него же питаются мнози».

Небывалый обет, данный удивительной Девой, поставил в тупик иудейских священников. Ничего похожего на монастыри в те времена не было. Девы, воспитывавшиеся при Иерусалимском храме, по достижении совершеннолетия выходили замуж. Пречистая Мария дала Господу обет хранить девическую чистоту. Оставить Ее при храме не позволял обычай. Мешать Ей выполнить данный Богу обет запрещал Закон. Из этого положения, казалось, не было выхода.

Отчаявшись в иных средствах, служители храма встали на молитву – просить, чтобы Бог Сам объявил им Свою волю о Деве Марии. После моления первосвященник вошел за завесу храма, и ему предстал архангел Гавриил, сказавший: «Захария, собери посохи всех неженатых мужей из дома Давидова. И на чьем жезле Господь покажет знамение, тому ты и вручишь Деву, чтобы он стал хранителем Ее девства».

Небесное повеление было исполнено. Жезлы потомков царя Давида были внесены в святилище – и вдруг один из посохов расцвел. Господь повторил древнее знамение, некогда давшее Аарону и его роду право священства, право служения уалтаря Бога Всевышнего. Теперь расцветший жезл призывал его обладателя на служение Богоизбранной Деве. Тут же совершилось второе чудо – на расцветшем жезле сидела голубица. Затем она вспорхнула и стала виться над головою того, кому принадлежал посох. Это был престарелый плотник Иосиф из Назарета.

До этого момента жизнь святого Иосифа не представляла собою ничего примечательного, как у многих честных и добрых людей. Он был боголюбив и свято чтил Закон Бога Всевышнего, но праведность, как и происхождение из рода царя Давида, не доставила ему богатства и почестей. Плотник-«древодел», он всю жизнь неустанно трудился, чтобы прокормить большую семью. От своей жены Саломии праведный Иосиф имел четырех сыновей и двух дочерей. Жена умерла, и он много лет прожил в честном, целомудренном вдовстве. Святому Иосифу было уже восемьдесят лет. Казалось, жизнь его уже позади – жизнь, святая в своей простоте, заполненная молитвой, трудом, обычными земными заботами, печалями и радостями. Но внезапно, словно гром с небес, ударил час избрания праведного Иосифа на великое служение.

Узнав, что он избран в обручники неведомой юной Деве, святой Иосиф воспротивился. Конечно, он и не помышлял ни о какой новой женитьбе. Ему уже слышался злорадный хохот соседей: вот, дескать, старик, считавшийся праведником, вдруг привел в дом жену, которая моложе его детей. Но речь шла не о земных делах, а о непререкаемом велении Всевышнего, и не мужем, а хранителем Пресвятой Девы должен был стать праведный Иосиф. И первосвященник Захария грозно напомнил упрямцу о карах, издревле постигающих тех, кто противится Всемогущему Создателю: «Убойся Господа Бога твоего и вспомни, что сотворил Бог Дафану, Авирону и Корею: как разверзлась земля и поглотила их за сопротивление! Бойся же и ты, чтобы не случилось что с домом твоим!» Услышав это, святой Иосиф затрепетал. Он всегда боялся Бога, а не людского мнения, но вот в миг испытания смалодушествовал. Праведный старец немедленно изъявил раскаяние и готовность обручиться с Девой, Которую первосвященник вверял ему как величайшее сокровище храма. Так начинался путь праведного Иосифа Обручника к Вифлеемскому предивному чуду – путь недоумений и тревог, приведший к небывалой радости и неслыханной чести.

Мнимый брак, обручение Пречистой Марии и святого старца Иосифа было деянием Божественного Промысла: от человеческой злобы укрывалась тайна Девственного Рождения. Святитель Иоанн Златоуст говорит: «Когда иудеи бесстыдно перетолковывали и то, чему имели примеры в Ветхом Завете, чего бы не сказали, услышав о зачатии Девою? Превратно поняв совершившееся, они побили бы Деву камнями. Премудрость Божия устранила все эти затруднения: устроила Богоприличное Рождество Слова от Девы и Саму Деву охранила от ненависти врагов Христовых».

Пречистой Богоневесте трудно было покидать храм, где все дышало присутствием Возлюбленного Господа. Но Ей было откровение Свыше – повеление следовать за Своим старцем-хранителем в его дом. И Дева Мария смиренно повиновалась воле Небес. Она последовала за праведным Иосифом в Назарет – туда, где ждало Ее не земное замужество, а таинственный Небесный брак.

С Ее приходом тихое счастье, священное умиление вошло в дом назаретского плотника. Души святого старца коснулись волны благодати, исходящие от Пренепорочной Марии. Праведник любовался благоговением Ее молитв, вкушал сладость Ее немногословных речей, посвященных только Всевышнему и Всесовершенному. Святой Иосиф смотрел на Нее не как на человека, а как на Небесное видение. В душе он преклонялся перед своей Обручницей – он понял, что эта Дева воистину не могла принадлежать никакому земному мужу, но только Самому Творцу. Да, конечно, на праведного старца сыпались злые насмешки соседей. Но он сам удивлялся, насколько безразличны были для него эти кривотолки «сынов Израиля». Святой Иосиф был поглощен созерцанием нежданно явленного ему живого чуда. Вблизи от Пресвятой Девы он чувствовал восторг, бывший сродни молитвенному восхищению, когда душа в чистом порыве ощущает близость рая Божия.

А Пречистая Мария и в доме мнимого своего мужа продолжала то же смиренное, посвященное Единому Господу житие, какое прежде вела в Иерусалимском храме. Молитва, рукоделие, чтение священных книг... И среди благоговейных раздумий все чаще приходила к Ней мысль о будущей Матери Спасителя мира. Пренепорочная думала о Той неведомой Деве, что, по слову пророка Исаии, родит Сына с Небесным именем «С нами Бог» (Ис. 7, 14); мечтала о Той, Которой, как провидчески воспевал царь Давид, Сам Господь скажет: «Стала Царица одесную Меня» (Пс. 44, 10). О, как пламенно хотела скромная Дева из Назарета стать хотя бы последней из рабынь таинственной Девы – Матери Спасителя!.. И вот, когда Пречистая Мария всецело предалась этой тихой и смиренной мечте, – свершилось! Преклонился к земле Всевышний Бог.

Благовещение! Непостижимое Таинство брака Всеобъемлющего Творца! Здесь, на пылинке-земле, среди падших и грешных людей Превечный Бог увидел Свое Небо небес, обрел Невесту Свою! Да, то была Всеблагая воля Господня – воля о воплощении Всесовершенного для спасения заблудшего человечества. Но и эта Всемогущая воля (страшно сказать!) ничего бы не смогла сделать для гибнущего мира, если бы навстречу воле Господа Милующего не простерлась, во всей ее чистоте и совершенстве, любовь тихой Девы из Назарета. Впервые и в духовном, и в земном мирах Создание так свободно и светло воплотило в Себе несказанную любовь Создателя. Впервые так стремителен и самозабвенен, так смел и смиренен, так бесконечно высок был полет души к Самому Существу Всевышнего Божества. Самое непостижимое – этот духовный взлет Девы к Престолу Пречистого Духа был совершен «из бездны»: из земного праха, из мира, лежащего в оковах зла и утопающего в грязи. Из глубины глубин – на высоту высот возносилась Дочь человеческая. Тем прекраснее явилось сияние Ее подвига.

По слову преподобного Иоанна Дамаскина: «Что чище Девы, что непорочнее Ее? Ее столько возлюбил Бог – Высочайший и Чистейший Свет, что через нашествие Святого Духа существенно соединился с Нею. Соединился, чтобы родиться от Нее Совершенным Человеком, не соединяя и не смешивая свойств».

Пресвятая Мария не удивилась, увидев архангела Гавриила: в Иерусалимском храме Она привыкла встречать Своего Серафима-хранителя, лицом к лицу беседовать с ним. Поразительным было приветствие Небесного вестника: «Радуйся, Благодатная! Господь с Тобою; благословенна Ты между женами» (Лк. 1, 28). Что это могло значить? Почему Ее, скромную Деву, архангел называет Благодатной? Чем могла Она, Назаретская Затворница, снискать особое благословение между множеством земных жен? Пречистая Мария никогда не думала о Своих достоинствах, считала Себя ничем пред Всевышним Возлюбленным. А в архангельском приветствии звучала хвала, от которой трепет объял Ее кроткую душу.

«Не бойся, Мария, ибо Ты обрела благодать у Бога» (Лк. 1, 30) – эти слова архангела несли Ей великую радость, нежданный Небесный отклик на Ее святое чувство. Но дальнейшая речь Серафима не вмещалась в сознание Девы: «Зачнешь во чреве и родишь Сына» (Лк. 1, 31). Все Пречистое существо Ее противилось земной страсти, предшествующей деторождению, так неужели и Ей в этом предстоит «путь всякой плоти»? Ведь Пречистая дала нерушимый обет Господу Своему – священный обет не знать иного чувства, кроме любви к Нему! И защищая это священное сокровище Своего сердца, Дева дерзнула возразить архангелу: «Как будет это, когда Я мужа не знаю?» (Лк. 1, 34). Ответ был страшен в своем величии: «Дух Святый найдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя; посему и рождаемое Святое наречется Сыном Божиим» (Лк. 1, 34). Небесный Жених протягивал руку земной Невесте Своей.

На такой неприступнейшей, Божественной вершине закружилась бы любая голова. Только духовно слепой гордец, не видящий своей нечистоты, может «согласиться» на любую Небесную почесть – таковые становятся жертвами демонов, являющихся в ангельском облике. Но истинный праведник, как бы велик духом он ни был, знает о «семени тления» в своей душе. Так, величайший из смертных, святой Иоанн Предтеча считал себя недостойным даже коснуться обуви Христа Господа. Так же сильнейшие духом из святых мужей и жен, услышав нечто подобное сказанному Деве, рухнули бы ниц с криком: «Недостоин я, Господи!» Но Дева – Одна из всего человеческого рода – явилась Пречистой. И Ее ответ Высочайшему обетованию архангельскому был единственно достойным зова Божия, несравненным в чистом смирении: «Се, Раба Господня» (Лк. 1, 38).

Ни тени гордости, ни пылинки тщеславия не было в этом отклике Богоневесты на призыв Ее Владыки. Это смиреннейшая Служанка, Рабыня принимала от Господина предназначенный Ей удел. Судьба Девы сбывалась несказанным счастьем, но с такою же готовностью приняла бы она волю Господа Возлюбленного, если бы благоугодно Ему было обречь Ее адским страданиям. Что угодно было Богу – того же, точно того же желала Богоневеста. Совершенная любовь Пресвятой Марии явилась достойной Господней Любви. «Се, Раба Господня; да будет Мне по слову твоему» (Лк. 1, 38), – сказала Она благовествующему архангелу. Это «да будет» – явилось Ее тихим «да!», сказанным Всевышнему Супругу. В этот миг в осененном Богом Духом Святым теле Пречистой Девы начала ткаться плоть Богочеловека, Сына Божия Иисуса.

Всей полноты Божественного союза удостоилась еще на земле Пресвятая Мария. Вскоре Она услышала и приняла в Свое сердце сладчайшее звание: Матерь Божия, Богородица. Так во вдохновенном порыве исповедала Деву праведная Елисавета: «И откуда это мне, что пришла Матерь Господа моего ко мне?» (Лк. 1, 43). Благодатной – несущей миру Божественное благо спасения, благословенной между женами – единственной из матерей, являющейся Матерью Самого Бога Истинного, становилась Пречистая Дева. Но не превозношением, а смиренным благодарением встретила Избранница неизмеримую славу Свою, не Своими совершенствами, но безмерным снисхождением Всевышнего объясняла Она Свое возвышение: «Возрадовался дух Мой о Боге, Спасителе Моем, что призрел Он на смирение Рабы Своей, ибо отныне будут ублажать Меня все роды» (Лк. 1, 47–48).

И уже тогда Матерь Вечной Жизни сознавала, что милость Создателя, Божественное спасение явлено не Ей Одной, а всем праведным и Боголюбивым людям: «Милость Его в роды родов к боящимся Его; низложил сильных с престолов, и вознес смиренных» (Лк. 1, 50, 52). Сладчайшее Небесное счасье было даровано Пренепорочной Марии. Однако земной Ее удел казался жалким и убогим. Ее считали женой старика, бедного ремесленника из назаретского захолустья. Скромная одежда, скудный быт, труд швеи и переписчицы священных книг... Благословенная бедность! Святитель Иоанн Златоуст говорит: «Только откроешь Евангелие – увидишь Деву, сподобившуюся Духа, и Ангела, беседующего с Нею. Тотчас отвергнешь все житейское и будешь смеяться над всем земным». Но скромность земного бытия, родная и желанная для смиренной Девы, была лишь легчайшим из Ее испытаний. Ее Божественный Сын приходил в мир, чтобы принять на Себя боль всего заблудшего человечества. И Его Пресвятой Матери, возносимой к Божественности, доўлжно было разделить со Своим Сыном и Господом нечеловеческое страдание Его. Эта пытка «пронзающим душу оружием» была необходима и для души Самой Пречистой – огнем испытаний, величайшей духовной болью выжигалась из Ее человеческого существа даже тень первородного греха, в мучениях закалялась и просветлялась Она до Божественного Самоотвержения, до недоступного высшим архангелам чистейшего сияния Небесной Царицы.

На позор пришел в этот мир Пречистый Господь Иисус – на клевету, оплевание, пощечины, терновый венец, на постыдную Крестную казнь, предназначенную худшим из злодеев. Путь Пречистой Его Матери начался с нравственного креста, с жесточайшего из женских позоров. Безвинная вина, мнимое прелюбодеяние истерзало Ее чистейшее стыдливое сердце. Уже невозможно было скрыть, что Дева ждет Ребенка. И это понял праведный Иосиф Обручник. Какая боль – этот мрак подозрений в гнусном грехе – для Нее, так свято отторгавшей от Себя все нечистое. На Непорочную Голубицу надвигалось еще и публичное поношение, свирепая и издевательская смерть. В отличие от нынешней развратной «цивилизации» иудейское общество крайне сурово относилось к мерзости блудных страстей. Стоило праведному Иосифу заявить о своих подозрениях в «бракоокрадованности» – и толпа ревнителей Закона побила бы Деву камнями. Пресвятая Мария знала обо всем этом, но не пыталась отвратить от Себя угрозу. Поверил ли бы святой Иосиф, если бы его Обручница открыла ему тайну Благовещения? Да, поверил бы – светлой и верующей была душа праведного старца. Но избранница Божия не считала Себя вправе делиться с земным человеком тайной Господа Своего. Она молча сносила Свой безвинный позор, готовая принять любую волю Всевышнего и возблагодарить за любую участь Бога Возлюбленного.

Жуткими были страдания и праведного Иосифа. Ветхий Завет называет ревность чувством «жестоким, как ад» (Песн. 8, 6) и утверждает: «... ревность – ярость мужа, и не пощадит он в день мщения» (Притч. 6, 34). Существует множество примеров того, как адское пламя ревности доводит людей до безумия, убийства и самоубийства. А чувство, испытываемое праведным Иосифом, было еще жесточе обычной ревности. Не простую женщину видел он в своей Обручнице – он преклонялся перед Нею, высочайшим смыслом и освящением его жизни сделалась Дева. Боголюбивый старец смотрел на Деву как на Живую Святыню, доверенную ему храмом, и гордился, что его бедное жилище приютило эту Чистейшую Лилию. А теперь святой Иосиф всеми силами своего сердца не хотел верить, но – увы! – не мог не доверять глазам своим. Неужели Небесная Гостья, озарившая чистым сиянием его скромный дом, так пошло и мерзко пала? Неужели низкой ложью были благоговейные Ее молитвы, тихая возвышенность Ее речей? Как страшно, как невыносимо страдал праведный Иосиф, думая о поругании своей святыни. Адский огонь ревности бушевал в нем, требуя отомстить Той, Которая причинила ему такую боль. И древний Закон, которому праведник всю жизнь был верен, требовал того же – отдать преступницу на суд и на казнь. С закипающим, готовым захлестнуть его душу и все вокруг гневом праведный Иосиф вопрошал: «Мария, что дело сие, еже в Тебе вижу? За честь – срамоту; за веселие – скорбь; вместо еже хвалитися укоризну ми принесла еси. К тому же терплю уже поношений человеческих: ибо от иерей из церкве Господни яко непорочну Тя приях, и что видимое?» Но так восклицал он только во глубине своего истерзанного сердца. Высокий духом, святой Иосиф нашел в себе силы победить страсти гнева и ревности. Ни слова упрека не сказал праведный Обручник своей Обручнице. Он молчал.

Так молчала эта святая чета. Не было семейных сцен и скандалов, не было крика и рыданий. Была тишина – ужасная для обоих, исполненная нестерпимой внутренней боли. Пытка тишиной.

Нет, святой Иосиф не мог отдать Обручницу на публичный позор, на побиение камнями. Слишком глубоко и прекрасно было его восхищение Девой, никакой видимый грех Ее не мог убить этого чувства. За вспышкой ревности и гнева пришло к святому Иосифу жгучее сострадание к Ней, может быть обманутой, коварно обольщенной. Праведный старец понимал, как мучительно Ее положение, как терзают Ее стыд и печаль. Пусть Закон требует расправы над Нею, но святой Иосиф, дотоле вернейший блюститель отеческих заповедей, теперь дерзал не подчиниться Закону. Живое, кроткое, доброе сердце его не вмещалось в каменные рамки древних установлений – не справедливости, а милости хотел он для несчастной Обручницы своей. Так кроткий древодел из Назарета стал первым из праведников, на крыльях милосердия поднявшихся над Ветхим Заветом.

Хотя праведный Иосиф пытался скрыть от всех «бурю своих сомнительных помышлений», Пречистая Дева понимала, конечно, что происходит в душе Ее Обручника. Она испытывала острую жалость к доброму старцу, давшему приют Ее сиротству, окружившему Ее бережной заботой, делившему с Нею и кусок хлеба, и священное молитвенное умиление. Но чем могла Она помочь этому прекрасному человеку? Как могла разрушить это горестное недоразумение Дева, Хранительница ненарушимой тайны Высочайшего Божества?

И что было делать праведному Иосифу? Он считал себя уже не праведником, а беззаконником, поскольку не отдавал преступницу на суд. Но на большее он не дерзал: болезненно чуткая совесть не позволяла ему стать покровителем греха. Святой Иосиф был человеком истинно добрым, а не «добреньким» – он не мог потакать нечистоте и тем соучаствовать в ней. «Бракоокрадованной» было не место в доме Богобоязненного праведника. И святой Иосиф, «не желая огласить Ее, хотел тайно отпустить Ее» (Мф. 1, 19), то есть дать Деве «разводное письмо» без объяснения причин расторжения брака (это не противоречило обычаю). Придя после долгих и скорбных бессонных ночей к такому решению, праведный Иосиф наконец уснул. Сон его был дивен.

Святой Иосиф удостоился своего благовещения. В тонком сне он узрел архангела Божия, сказавшего кроткому назаретскому плотнику: «Иосиф, сын Давидов! не бойся принять Марию, жену твою, ибо родившееся в Ней есть от Духа Святого; родит же Сына, и наречешь Ему имя Иисус, ибо Он спасет людей Своих от грехов их» (Мф. 1, 20–21).

И утверждая нареченного отца Спасителя в вере, архангел напомнил ему пророчество Исаии: «Се, Дева... родит Сына» (Ис. 7, 14).

Какое торжество! Какое ликование охватило душу праведного старца, когда он пробудился от чудесного сна! Ни мгновения не сомневался святой Иосиф в правде слов Небесного вестника – ведь старец был верным, истинно верующим. Как звенело и пело в его восхищенной душе сознание: Дева невинна! Она – чудесная Мать Спасителя народа! Она достойна всяческого поклонения и служения, Она – святейшее сокровище Божественное! И тут же горько-прегорько каялся святой Иосиф в низменности своих подозрений, которыми он, ничтожный, дерзнул оклеветать Матерь Мессии. Но вновь очищенное покаянными слезами сердце праведника обнимала несказанная, райская радость. И каким блаженством, каким счастьем было для праведного Обручника обратить наконец к Пресвятой Деве наполненный слезами взор – и увидеть тихую и благодарную Ее улыбку, встретить ту же радость в Ее лучистых глазах. Ей не надо было ничего рассказывать, ничего объяснять. Гроза миновала: Всеблагой Бог, разрешающий все вопросы, скорбь претворяющий в блаженство, явил всерадостную милость Свою.

Так Пречистая Дева-Матерь и праведный Иосиф, которому выпала несравненная честь считаться земным отцом Сына Божия, в тяжком искушении мужали и возрастали к Небесной славе. После пытки стыдом и мнимым позором их смирению уже не грозила опасность возгордиться причастностью к Рождеству Царя царствующих. Так Премудрость Божия воспитывала и охраняла души Пресвятой Избранницы и святого избранника. Так приобщались они этой болью к будущим страданиям Христа – Искупителя мира.

Быв однажды искушен «бурей сомнительных помышлений», праведный Иосиф более не поддавался никаким искусам. Все свои силы положил святой старец на дарованное ему служение Сыну Божию и Пречистой Матери Его. Труды и опасности на этом пути счастьем почитал для себя праведный Иосиф. Куда девалось его былое малодушие, его оглядка на людское мнение? Конечно, бездуховный, пошлый мир стал снова насмехаться над ним: вот, дескать, старик не только мужем, но и отцом сделался. Но святому Обручнику не было до того дела, в душе он отвечал хулителям: «Аз испытах и весть приим от ангела, уверихся, яко Бога родит Мария несказанно». Твердый в вере, праведный Иосиф знал о себе, что он не муж и не отец, а хранитель Божественной Святыни, служитель высочайшего Господня Таинства, и это сознание окрыляло Боголюбивого старца. И прежде окружавший Деву добротой и заботой, теперь он смотрел на Пренепорочную Марию с необычным трепетом и благоговением. Как священники служат во храме Всевышнему, так же вершил свои заботы о Матери Божией смиренный Иосиф. Духовным взором он созерцал светлейших ангелов, воспевающих Деву, Которая грядет родить Господа. Пречистая Дева стала для него Путеводительницей.

По слову церковного песнопения, Пресвятая Мария как бы взывает к верному спутнику Своему Иосифу: «Отложи страх всяк, преславное познавая: Бог нисходит на землю милости ради, во чреве Моем ныне аще и плоть прият. Его же Рождаема узриши, якоже благоизволи, и радости исполнився, поклонишася, яко Зиждителю твему. Его же ангели поют непрестанно и славословят со Отцем и Духом Святым». Повинуясь этому Небесному зову, следовал святой Иосиф за Девою Богородицей по дороге в Вифлеем.

Одно тревожило праведного Иосифа – что не может он своей старческой рукой оградить Пречистую Марию от житейских невзгод, что не под силу ему, бедняку, обеспечить уют и достаток Матери Всевышнего. Но кроткой улыбкой успокаивала Дева верного служителя-Обручника: что значили мелочи мирских неудобств по сравнению с дарованным им Божественным сокровищем? Они были бедны на земле – и неизмеримо богаты на Небе.

В Вифлеем из-за затеянной римским императором переписи населения им пришлось идти, когда Деве уже наступило время родить. Вновь взволновался старец-хранитель: как Она выдержит путь? И опять Она успокоила его ласковым взглядом: благая воля Господня да будет над нами! Денег нанять повозку не было, и они шли пешком, медленно, очень устали. В Вифлееме их никто не ждал, из-за переписи гостиницы были переполнены, доброта тех, кто мог приютить странников в своих личных домах, уже иссякла. Праведный Иосиф обошел весь город, стучался у множества ворот – двери открывались и вновь захлопывались перед бедно одетым стариком и его Спутницей, ждущей Ребенка. Не раз слуги богатых домов осыпали их грубой бранью: куда лезете, нищий сброд? Порой святой Иосиф печально оглядывался на Деву – и снова утешала его безмятежная улыбка Пречистой: терпение, все хорошо, Господь с нами! Наконец кто-то, то ли сжалившись над бесприютными, то ли в насмешку указал им пещеру, куда загоняли от непогоды скот. То был славный в веках, ставший святыней человечества Вифлеемский вертеп!

Слабым и беззащитным является новорожденный ребенок в этот суровый мир. Таким же беспомощным казался Дивный Младенец, родившийся почти две тысячи лет назад холодной зимней ночью в захолустном городке Вифлееме. В загоне для скота, на жесткой соломе родился Он, и Пречистая Мать запеленала Его в кусок грубой ткани, и только животные – осел и вол своим дыханием согревали воздух вокруг Него.

Более жалкую и унизительную картину рождения трудно себе представить. Но в тот же самый миг песнь могучих архангелов и светлых ангелов потрясла радостью Вселенную. Счастливым предчувствием дрогнули сердца всех людей, искавших любви и справедливости. Возвеселилась земля, дотоле проклятая и обреченная «произращать терния и волчцы» (Быт. 3, 18). А в адской бездне заскрежетал зубами человекоубийца-сатана и надеждой на освобождение окрылились души томившихся там древних праведников.

В тот миг Всемогущий Бог оделся в слабое человеческое тельце. Создатель земли и небес лежал на соломе среди бессловесных животных. Превечный Сын Божий стал Младенцем Иисусом, чтобы спасти изменившее Небесному Отцу погибающее человечество.

Как же страшен был ветхозаветный мир, если в нем Божественному Младенцу не нашлось лучшего места, чем кормушка для скота, если Солнце Правды должно было восходить в убогой пещере! То был мир безнадежности и безысходности, где царствовало зло, откуда после недолгой скорбной жизни даже лучшие из людей уходили во мрак преисподней. Но родился в Вифлееме Христос Искупитель – и мир преобразился, и перед духовным взором рода людского открылась тропа в Небесное Царствие. Об этом Божественном благодеянии святитель Иоанн Златоуст говорит: «Представьте себе, что солнце умалило себя и сошло на землю – не сожигая ее и не сокрушая, но согревая, освещая и оживотворяя! Так вечное Солнце Правды – Христос Господь – снисходит на малую землю, к существам немощным, слабым, грешным, – да просветит, оживотворит и спасет их!»

Всемогущий Сын Божий мог избрать для земного Рождества Своего самый пышный царский дворец, мог Он возлечь и в знаменитом Иерусалимском храме. Но нет! Своим нищенским, по людским понятиям, явлением в Вифлеемском вертепе Всевышний показывал ничтожество всего, что называет великим, чем дорожит падший мир: царств и держав, сокровищ и роскоши, славы и могущества, даже уюта и покоя. Божественный Младенец лег в яслях – кормушке для скота, чтобы научить смертных отрешаться от грубой видимости и познать Небесную высоту смирения. В мире не было ничего царственнее Вифлеемской пещеры, ибо в ней просиял Царь Небесный.

Господь Спаситель пришел на землю не собирать дань, не принимать дары, а с Божественной щедростью одаривать тех, кто способен воспринять Пречистую Милость Его. Страшна, невыносима для взора грешников Слава Господня! «Если бы угодно Ему было прийти непокровенным Божеством, кто мог бы вынести сие? Посредством же тела Он возглаголал к человекам», – говорит преподобный Макарий Великий. Ставший Сыном человеческим Господь Вседержитель, единым словом могущий создавать и разрушать миры, вызывающий трепет у восхищенных ангельских сил и ужас диавольского царства, обратил к людям тишайшее слово Учения Любви.

Пронизывающий зимний ветер, сырость и мрак вертепа, каменная постель с охапкой соломы на ней – вот что встретило на земле Божественного Младенца. Он возлег, словно бы распялся на скотских яслях – как впоследствии на позорном кресте. В Вифлееме явилось уже предвестие Голгофы. Но на это и пришел Всещедрый Богочеловек – чтобы всецело, беспощадно к Себе отдать Себя роду человеческому, насколько люди могут вместить этот Дар.

Пребогатейшая Бедность, Вселенную оглашающая Тихость, Всесильная Слабость, Царственные унижения и страдания Божественные! По слову апостольскому, Рождеством «Бог вводит Первородного во Вселенную» (Евр. 1, 6), то есть Предвечный Единородный Сын Божий благоволит вновь взять владычество над отпавшим и осквернившимся видимым миром. Вместо диавола-душеубийцы, льстивым соблазном поработившего род людской, человечество, а с ним и вся зримая Вселенная обретали Всеблагого Владыку, Господа Человеколюбца. Всещедрый Бог соизволил Сам искупить нас из рабства греху и аду – ценою, драгоценнейшей всех сокровищ духа и вещества: страданиями и Пречистой Кровью Сына Своего. Этой непостижимой, непобедимой Победой Господней вырван мир из когтей духа злобы. Заблудшим людям дарована возможность спасения. Начало Воцарения Вселюбящего Создателя над прощенным творением – в вертепе Вифлеемском.

Святой праведный Иоанн Кронштадтский восклицает: «Кто же этот Младенец, Которого держит на пречистых руках Своих Пресвятая Дева Мария? Это Бог, Сам Сущий, приведший все из небытия в бытие, Который державою Своею содержит всю тварь и Промыслом Своим строит мир. Это – высочайший Художник, Который, создав всю тварь видимую из четырех стихий, составил годовой круг из четырех времен года: весны, лета, осени и зимы. Это Творец и Бог духов и всякой плоти; Его трепещут умные все ангельские силы; Его поет солнце; Его славит луна; Ему присутствуют звезды; Его слушает свет; Его трепещут бездны и водные, и воздушные, и бездны адовы; Ему работают все источники водные. Он распростер небо; Он основал землю; Он оградил море песком; Он украсил землю цветами; Он произращает все хлебные злаки и все плоды земные; Он разлил для дыхания тварей воздух; Он образует младенцев в утробах матерей; Он – питатель всякой твари! Ему служат ангельские силы; Ему поклоняются архангельские лики; от страха неприступной славы Его многоочитые Херувимы и шестокрыльные Серафимы, стоящие и облетающие около Престола Его, покрывают лица Свои... Сей-то Бог неописанный, безначальный и неизглаголанный пришел ныне к нам на землю, приняв зрак раба. Ныне Небо и земля составляют один собор и прославляют вместе Рождество Богочеловека».

Сонным был дольний мир в час вершащегося ради его спасения торжественного Рождества Господня. Тьма духовной слепоты окутывала человечество. Бодрствовали только трудолюбивые простецы-пастухи около овечьих стад, да из далекой Персии торопились, подгоняли своих медлительных верблюдов мудрецы-волхвы, ведомые таинственной звездой Рождества. Но спячка временного мира искупалась светозарным ликованием вечного мира Горнего. Вот услышали пастухи весть о Рождении Спасителя человечества – и «явилось многочисленное воинство Небесное, славящее Бога» (Лк. 2, 13). Это ослепительное появление легионов Небожителей не было знамением для уверения пастухов – простым, чистосердечным людям довольно было бы услышать всерадостную весть от одного ангела. Но необъятное Горнее Царствие как бы не вмещало всей радости духов добра о Рождении Господа, Милующего падший мир, – и ангельский лик зримо явился над землей с праздничным славословием.

Неразумное творение сделало все, что могло, чтобы почтить земное Рождество своего Творца. Небеса в честь Царственного Пришельца зажгли путеводную звезду. Земля приютила Божественного Младенца в своих недрах – в Вифлеемской пещере. Бессловесные животные – вол и ослик пытались обогреть Пречудное Дитя своим дыханием. А разумная тварь, человеческий род – чем встретил он Создателя и Спасителя своего? Дверями вифлеемских домов, захлопывающимися перед Пречистой Матерью Господней? Горами нравственной грязи, завалами лжи и преступлений, которые предстояло разгребать Господу Иисусу? Все так. Но все же у падшего рода людского нашлось Сокровище, оказавшееся достойным даром Самому Всевышнему.

Презрев дворцы царей и вельмож, Всевидящий Бог узрел на земле достойный Себя Царственнейший Чертог – Пренепорочную Деву Марию. Вселюбящий Создатель изначально желал от разумных созданий Своих одного – ответной любви к Нему, свободной и чистой любви сердец человеческих. И вот наконец в Пресвятой Марии обрел Всесовершенный Господь любовь совершенную и Пречистую. Одушевленный Чертог, Одухотворенный Храм Божий – Приснодева приняла в Себя, принесла в мир, по обычаю осолила солью Божественное Дитя, а затем первая из людей поклонилась Сыну своему и Господу.


Вот бесценный дар человечества Создателю своему – Дева-Матерь. Это Она, Дочь человеческая, смиренным стремлением к Всевышнему, дивной красотою души и жития Своего склонила Бога Небесного сойти на землю. Пресветлое земное сердце Богородицы оказалось способно вместить Превечный Свет. Любовь Пренепорочной Голубицы стала Престолом Господним, возвысившимся над Престолом Славы, созданным любовью высочайших и чистейших духов. По слову святителя Димитрия Ростовского: «Целый лик херувимов, число которых бесконечно, тысячи тысяч, тьмы тем, на которых Бог почивает, – все они уступили свою роль одной Деве, Пречистой и Преблагословенной Деве Марии!»

Из мутного хаоса падшего мира взывали к Всевышнему, расцветали пламенными цветами Боголюбия сердца искателей Правды Господней. Сквозь древний мрак пробивалась золотая цепь праведных семейств, святых мужей и жен. Их потомки наследовали и умножали сокровища духа, обретенные благочестивыми предшественниками. Венцом их подвига стала Пречистая душа и Пресветлое сердце Девы Марии.

Матерь Божия есть дар земной святости Небесному Отцу. Но при чем же здесь мы с вами, непотребные и недостойные, бесконечно далекие от духовного величия святых подвижников? Почему и от нашего имени Церковь Христова воспевает ко Господу: «Мы же Тебе приносим – Матерь-Деву»?

Пресвятая Мария – Дочь человеческая, Она из рода нашего, Она лучшая и чистейшая, но – Одна из нас. Духовная красота Приснодевы незримо разлита по всему человечеству, привлекая и к нам милость Избравшего Ее Всевышнего. И мы, при всей слабости и греховности нашей, можем стать причастны Божественному Избранию, если поборем в себе греховные страсти, слезами покаяния омоем себя от скверны и последуем высокому порыву Пречистой Девы – отдать Всевышнему чистое, любящее сердце наше.

Матерь Божия явилась Одигитрией – Путеводительницей людей к спасению. Деве последовал праведный Иосиф Обручник, от бури сомнений перешедший к блаженной вере, ставший причастником величайших Таинств Божиих. Чудесная картина – Дева-Мать с Богомладенцем на руках – открылась добросердечным пастухам и ищущим Небесной мудрости волхвам. Так во все времена, так и в нынешние предпраздничные часы Преблагословенная Богородица указывает роду христианскому путь к всерадостному духовному Вифлеему.

Призывая следовать за Девой-Путеводительницей, с начала годичного круга Святая Церковь празднует светлые события Ее пути – Рождество Пречистой, Ее Введение во храм, Благовещение... И вот уже досягают наших духовных взоров лучи Христова Рождества, беззакатное сияние Солнца Правды. Близится торжественный Небесный Вифлеем, где земная Дева рождает Бога-Спасителя!

Пречистым Своим Рождеством освятил Господь Иисус и наше рождение. Открываются нам священные врата Вифлеемской пещеры, откуда высокая тропа благочестия ведет к Воскресению Христову, которое должно стать нашим с вами воскресением. За зимней ночью Вифлеема наступает невечерний день Царствия Божия.

Не историческим событием, совершившимся во глубине веков, должно являться для верных Рождество Христово. Иисус Сладчайший благоволит родиться сейчас и здесь – в душе каждого из нас. Но вот некогда праведный Иосиф Обручник стучался у множества дверей, пытаясь найти приют для рождения Спасителя мира, и всюду наталкивался на бездушный отказ, пока ему не указали на скотский вертеп. Так же и ныне – «сыны погибели» и слышать не хотят о Сыне Божием, зовущем их отказаться от нечистых страстей ради вечности. А мы, называющие себя христианами? Увы! Как часто наши души, где должен обитать Божественный Искупитель, оказываются темнее, холоднее и грязнее Вифлеемской пещеры. Как часто наши любовь и вера уподобляются свечному огарку, не способному ни согреть, ни осветить, и как беспечно устилаем мы свои внутренние обители колючим мусором греха. Так ли должно встречать Божественного Гостя? «Какая польза мне, что это непостижимое Таинство Рождества происходит всегда, если оно происходит не во мне?» – вопрошает блаженный Августин. Так Рождественская радость, святой мир Христов проходит мимо оскверненных сердец, и потому жизнь нераскаянного грешника остается пустой и безотрадной.


Дорогие во Христе братья и сестры!

Пречистая Богородица великой любовью привлекла к Себе – и ко всему роду нашему – Божественную благодать. Откликнувшись на человеческий зов, Всевышний даровал людям Самого Себя. Вместо Престола херувимского Христос Бог возлег в маленьких и жестких Вифлеемских яслях. Маленьким и жестким бывает сердце человеческое, но почивает в нем Господь-Спаситель, когда рождается в нас стремление к чистоте и высоте, порыв к Божественной Любви.

Послушаем же священномученика Владимира (Богоявленского), который в недавние времена своею кровью показал благодарность и любовь ко Христу Господу: «Дар Небесный – тот Богомладенец, от Которого зависит наше счастье и без Которого мы погибли бы. Мы не имели бы никакой части в Небесном блаженстве, если бы для нашего спасения не родилось это Божественное Дитя.

А такая радость сама собою вызывает смиренную благодарность к Богу. Но истинная благодарность не в словах только, а и в делах. Сделаем Богу подарок небогатый и, однако, самый любезный Ему – отдадим Ему наше сердце». Аминь.