Geum.ru

Митрополит Ташкентский и Среднеазиатский Владимир (Иким)

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   5   6   7   8   9   10   11   12   ...   27

Величайшая честь и слава человечества – утверждать о Небесной Царице: Она из рода нашего. Земная слабость побеждена Ее кротким могуществом, земная греховность отторгнута Ее смиренной святостью, земная ночь высветлена лучом Ее Неземной чистоты. В Ней и через Нее величайшие благодеяния оказал Бог всему Своему творению – падшему человеческому роду, искореженному людским падением космосу, мириадам светлых духов Небесных. Пресвятая Дева стала для всего мироздания Дарительницей сокровищ Божественных. Ей воспевают миры дольний и Горний: «Радуйся, Благодатная!»

Что же принесла с Собою, чем одарила Вселенную скромная Дочь человеческая?

В Своем необъятном сердце Она сумела вместить Невместимого Бога. Непознаваемость, недостижимость и другие «не» Божества объясняются отнюдь не тем, что Вселюбящий Господь не хочет поделиться Своими совершенствами, а неизбежной неспособностью творения объять Творца. Но вот земная Дева, ставшая «Вместилищем Невместимого», достигла немыслимо-наивысшего в союзе с Божественной Любовью – Любовью, Которая есть Бог.

Своей духовной красотою Она освятила весь род людской и вернула сотворению космоса изначальный священный смысл. Пречистый свет души Богоневесты тихой молитвой «о всех и за вся» излился от земли к Престолу Царя Небесного. Явление Девы Марии свидетельствовало, что род людской – Ее род – может быть спасен и помилован.

Своею несравненной любовью ко Господу Она призвала Всевышнего и возвратила людям Любовь Божию. Слабыми земными руками Дева словно бы разорвала цепи вселенской ненависти, самозабвенно откликаясь на извечный зов Создателя к человеку: «Дай Мне твое сердце!» Всещедрый Бог излил Свою милость на Нее – и «на всех, кто с Ней», на всех заблудших потомков Адама и Евы.

Своим смирением и послушанием Она соизволила Богу сойти в мир. Скромнейшая Раба Господня, готовая с благодарностью принять для Себя от Владыки и адские муки, Она также благодарной, любящей верой приняла для Себя страшную в своем величии судьбу Богоматери. И на головокружительной высоте этого удела Пренепорочная оставалась смиреннейшей из людей, считая Себя простым орудием Славы Господней.

Своею чистотою Она свела на землю чистоту Небес, уготовала живой духовно-телесный храм для Рождества Богочеловека. В падшем мире, самый воздух которого пропитан греховностью, Приснодева обитала в такой полноте Боголюбия, словно вокруг Нее не существовало ни страстей,ни пороков, ни соблазнов. Пречистый Сын Божий мог воплотиться только от Пречистой Матери – и так родила Дева людям райскую радость, Господа Спасителя.

Своим самоотверженным житием Она возвела человеческую сущность в изначальное Богоподобное достоинство. В Ней и с Ней род людской возвращался в Отчее Царствие, вновь становился достоин утраченного после грехопадения призвания – всерадостного сотрудничества с Богом Жизнодавцем в создании вселенской гармонии. Для людей Пречистая Богородица явилась Матерью Вечной Жизни, для всего космоса – зачинательницей его возрождения в Божественной красоте.

Своим стоянием у Креста Христова разделила Она нечеловеческие страдания Искупительной Жертвы Сына Своего и Господа. Матерь Божия – единственная в мирах земном и Горнем – духовно сораспялась Господу Иисусу и вместе с Ним претерпела сгустившуюся боль миллиардов человеческих существ, скорбь всех веков и народов – немыслимо жестокую, диавольскую пытку во искупление и спасение человечества.

Своим Материнским сердцем Она объяла весь род людской, и с Ней мы уже не сироты в этом дышащем злобой и угрозой мире. Из Пречистого Тела Богородицы сотканы Плоть и Кровь Господа Иисуса, которых таинственно причащаются верные, входя в великое кровное братство с Сыном Божиим, – и Пречистая Дева есть Мать рода христианского не только духовно, но и телесно. В Царице Небесной мы имеем Любвеобильную Заступницу, Прибежище отчаявшихся, Мать-Молебницу, могущую умилостивить грозное Горнее Правосудие.

В горчайший миг изгнания наших прародителей из рая людям, изменившим Его Отеческой любви, все же даровал Всемилостивый Господь луч надежды: «Семя Жены сотрет главу змия» (Быт. 3, 15). Тысячелетиями задыхалось соблазненное человечество в петлях змия-душеубийцы, влекущего несчастных в смерть и адскую бездну. Но вот сбывшейся надеждой, исполненным обетованием Господним явилась Пречистая Жена, Приснодева Мария, смиренно и бесстрашно наступившая на главу диавола.

Имя нашей прародительницы Ева означает «жизнь», «ибо она стала матерью всех живущих» (Быт. 3, 20). Увы! Ева не соблюла вверенную ей вечноблаженную жизнь грядущих поколений, она отпала от Источника Жизни, Любви и Блаженства – от Господа Создателя своего. Но вот явилась Новая Ева – Новая Жизнь – Пренепорочная Дева и Матерь. «Ева сделалась первою преступницею, и через нее, послужившую орудием падения прародителя, смерть вошла в мир, но Мария, покорная воле Божией, ввела в мир бессмертие», – говорит преподобный Иоанн Дамаскин. А по слову святителя Григория Нисского: «Жена защитила жену. Первая Ева открыла путь греху; Новая Ева послужила явлению правды. Древняя Ева последовала совету змия; Дева Мария представила Истребителя змия и произвела на свет Подателя Света».

Как различны были Небесные глаголы, обращенные к падшей Еве и смиренной Марии! И среди райского счастья изменившая Богу ради диавольского прельщения Ева услышала горестное: «В болезни будешь рождать детей; и муж будет господствовать над тобою» (Быт. 3, 16). И среди земного мрака нерушимо хранящая верность Всевышнему, в порабощенном сатаной мире сумевшая сохранить Небесную чистоту, неземную девственность души и тела, сердца и помыслов Дева Мария услышала блаженное: «Радуйся, Благодатная! Господь с Тобою... Сила Всевышнего осенит Тебя; посему и рождаемое Святое наречется Сыном Божиим» (Лк. 1, 28, 35).

На второй день празднования памяти о священных событиях Церковь чествует святых людей, послуживших этим Божественным свершениям. Вот мы ликовали, встречая пресветлое Рождество Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа. А ныне кого и чествовать, и славословить, и воспевать нам, как не Пречистую Мать Его, «радость миру родившую?» Кто более Пресвятой Марии «Христову Божественному Рождеству послужил во граде Вифлееме Боголепно?» К какому свету обратим мы ныне взоры, как не к сиянию Матери Света, Родоначальницы нашего спасения и Путеводительницы нашей в Небесное Царствие? К кому и прибегнуть нам с любовью и благоговением, как не к Матери Божией, ставшей Матерью-Заступницей для всех нас?

Мудрствуя о предивном Таинстве Боговоплощения, святитель Григорий Палама видит в нем торжество Богомладенца и Девы-Матери:

«Ныне празднество Девственного Рождения! Рождается от Святыя Девы Единый от века неповинный греху. И оправдывается, таким образом, человеческая природа: что не от самой Себя, а от сатаны она имеет зло и порчу. Бог воспринимает человеческое естество, чтобы показать, до какой степени оно может быть вне греха и настолько чисто, что было возможно соединить его с Собою по ипостаси и чтобы нераздельно оно совечнствовало с Ним. Таким образом, сделалось явным для всех, что Бог – благ и праведен, и Творец добра, и Наблюдатель справедливого приговора.

Бог не только стал Человеком, но и от Святой Девы – Девы, высшей помышлений, происходящих от плоти, – был рожден. Зачатие в Ней произвело наитие Святого Духа; благовещение архангела и вера Девы явились причиной обитания Бога, а не согласие и опыт страстного вожделения (опытное познание зла). Ибо все таковое совершенно отстранила Пресвятая Дева Своею молитвою и духовным радованием».

Поднявшись над павшим на Еву проклятием, Дева Мария зачала без земной страсти – и родила без боли. Унижения и мучения рождающей женской плоти миновали Пречистую Приснодеву. Но и на Ее земные плечи легло тяжкое наследие древнего грехопадения людей и вызванного этим искажения вещественного мира. Чуждая земным сластям, Богоизбранница с начала Своего пути уже впивала райские сладости – предивные чудеса Богопознания и Богообщения, несравненное счастье земной Матери Господа Спасителя. Пресветлой любви Ее откликнулся Всевышний, уготовав Деве высочайшую полноту Небесных даров, непостижимую близость к Себе. Но к Пренебесному Царственному блаженству возносилась Она в огне жесточайших духовных страданий – высветляющих, освящающих, одухотворяющих все Ее существо, от глубочайших уголков подсознания до мельчайших клеточек тела. Ибо не было иного пути для плоти на Престол Бога, Который есть Дух. Богородица явилась одушевленной Неопалимой Купиной, из Которой воссиял миру Христос Бог. Она не сгорала в Небесном пламени, но как страшно жгло земное горение и Ее, и Божественного Ее Сына. Этот великий подвиг страждущего и просветляющего Богоматеринства запечатлен на иконах «Неопалимая Купина», где Дева-Матерьпредстает в окружении огня.

Под защитой стен Иерусалимского храма, под сенью могучих крыльев архангела-хранителя Гавриила возрастала Богоневеста, как прекрасный цветок в огражденной от ветра и насекомых теплице. Ничто не мешало счастью тихих молитв Девы и в доме праведного Иосифа Обручника, ставшего земным хранителем Ее чистоты. Обращенная к Небу, Она и не замечала бедности и убожества земной обстановки, которую только и мог предложить Ей добрый старец Иосиф. Но вот осияло Пресвятую Марию нечаянное ликование Благовещения, воспела Она благодарственную песнь Всевышнему – и вскоре же впервые настиг Деву колючий ветер вселенской злобы. Еще до Рождества Ее Божественного Сына пала на Деву тень Креста Христова – угроза безвинного позора и страшной смерти, побиение камнями за мнимое «бракоокрадование». Даже в чистой душе праведного Иосифа зашевелились липкие, скверные подозрения. И какую тошнотворную муку испытала Она, Пречистая, какую горечь безвинного стыда пережила, всем сиянием души отторгая нависшую над Ней нечистоту. И какую острую жалость испытывало сострадательное сердце Пренепорочной, видящей лютую скорбь приютившего Ее доброго и заботливого старика. И ведь Деве стоило сказать лишь несколько слов о явленном над Ней чуде Божием – и восхищавшийся Ею праведный Иосиф поверил бы и все страхи и страдания остались бы позади. Но Богоизбранница превозмогла этот соблазн священным молчанием: Непорочное Зачатие было тайной Господней, и не Ей было открывать это людям. Во глубине любящего сердца сказала Она: да будет воля Возлюбленного Господа! – и была готова, как и всегда, радостно и благодарно принять длящуюся нравственную пытку, любую последующую волю Его о Себе. Так утверждалась Пречистая в верности Всевышнему, так возносилась Она над страхом позора и смерти, над человеческим судом и духовной слепотой даже лучших людей. Тогда же Дева Мария осознала и благодарно приняла: блаженство Богоматеринства сулит Ей скорбь на земных путях.

«Буря сомнительных помышлений» праведного Иосифа, истерзавшая его и его Пренепорочную Обручницу, развеялась: Господь послал святому старцу ангела, раскрывшего ему Божественный смысл происходящего. Святой Иосиф омочил свои седины горькими слезами покаяния в черных подозрениях – и сладчайшими слезами ликования: о Пренебесной невинности Девы, о близком Рождении Спасителя, о счастье своей близости к предивной Милости Божией. Он духовно возрос от перенесенной скорби – возрос до неколебимой веры, так что стал достоин наречься приемным отцом Богочеловека. С трепетом и великим благоговением продолжил святой Иосиф свое служение Пречистой Марии, а потом и Божественному Сыну Ее. Однако не в силах старого бедного столяра было оградить Избранницу Бога Небесного от земных лишений.

Впрочем, для Чудесной Девы такие невзгоды словно бы не существовали. Усталость на долгой дороге в Вифлеем, безуспешные поиски приюта, грубые окрики привратников, промозглый холод вифлеемской пещеры – все эти «тяготы быта», какие нередко заставляют ныть и роптать сильных мужчин, растворялись под лучистым взором Пресвятой Марии, обращаясь в не заслуживающую внимания пыль, в ничто. Тело Ее было устало и разбито, мерзло на декабрьском ветру, но душа Пречистой была полна сладостнейшим предчувствием Рождества Господа-Спасителя, Сына Божия – и Ее Сына.

Девственное Рождество – для Богородицы это было дивным восхождением из чистоты в чистоту, всепросветляющим касанием Божества. «Пройде от Нея Христос, якоже луч солнечный стекло или кристалл проходит; не сокрушает, не оскверняет стекла и кристалла проходящий луч, но паче чисто его просвещает: не вредил девства Пречистыя Матери Своея Солнце Правды Христос, но паче усугубил чистоту Ея, освятив Ю прошествием Своим», – говорит святитель Димитрий Ростовский. Ни одна земная мать не испытывала и не испытает впредь ничего подобного той всеохватывающей радости, какую чувствовала Приснодева Мария рядом с рожденным Ею Божественным Младенцем. Как стремительно, в какое совершенство возносил Всещедрый Бог смиренную Ее любовь к Нему! Нежнейший венок земных материнских чувств сплетался в Ее сердце с алмазным венцом Божественных сияний. Простые и милые заботы: по обычаю осыпать Новорожденного солью, запеленать Его, обогреть и накормить – все это приобретало священный смысл, служило источником благоговейно-ликующего трепета. Какое Пренебесное чувство – стать Матерью Господа Своего! Заботиться о Нем и поклоняться Ему как Святыне святынь! Как прекрасен был Младенец Иисус – прекрасен, как может быть только Воплотившийся Бог! Сбылось немыслимое и немечтаемое – Пречистая Дева наяву, земными глазами видела то Всесовершенство, к Которому так пламенно с раннего детства стремилась Ее душа. Неотрывно упивалась Пресвятая Мария лицезрением Богомладенца – и высочайшая любовь Ее, которой, казалось, не может вместить никакое земное существо, все росла и ширилась, словно заполняя собою Вселенную, лучезарными волнами возносясь в бесконечность...

Когда человек слышит необычайно радостную для него весть, пусть даже он точно знает о ее достоверности, – ему хочется слышать о ней еще и еще, со всех сторон. Вот так же Пресвятая Богородица, торжествуя, внимала новым свидетельствам о том, Кто Ее Чудесный Сын. Так складывала Она в сокровищнице Своего сердца и рассказ пастухов о явлении ангельского воинства, славословящего Рожденного Ею, и поклонение мудрых волхвов Младенцу как Царю царствующих. Как изящная рамка вокруг прекрасной картины, как корона вокруг светоносного солнца – так для Богородицы ангельское песнопение и путеводная Вифлеемская звезда были «маленькими чудесами», обрамлявшими Предивное чудо Рождества Богомладенца Иисуса.

Верные древнему Закону, Пресвятая Богородица и праведный Иосиф принесли в Иерусалимский храм жертву в знак посвящения Новорожденного Господу (по их бедности жертву очень скромную – «два птенца голубиных»). И здесь Пресвятую Марию ждали новые сладостные для Нее хвалы Божественному Сыну, вознесенные пророчицей Анной и пророком Симеоном Богоприимцем, в котором «Спасение Господне пред лицем всех народов» (Лк. 2, 30–31). Но тогда же Матерь Божия услышала от святого провидца Симеона страшные слова о будущем, ожидающем Ее и Младенца Иисуса: «Се, лежит Сей на падение и на восстание многих в Израиле и в предмет пререканий, – и Тебе Самой оружие пройдет душу, – да откроются помышления многих сердец» (Лк. 2, 34–35).

То было пророчество о ярости, которую всемирная тьма обрушит на Солнце Правды и Матерь Света. То было предсказание – не будет пощады Спасителю от не желающих спасения, не будет предела ненависти «сынов погибели» ко Христу Жизнодавцу. То было указание на клевету, оплевания, бичевания, надругательство, то было свидетельство о терновом венце, пронзающих плоть гвоздях, жгучем удушье, предсмертном вопле отчаяния, ударе копья, погасшем взоре и безжизненном Теле Богочеловека – весть о Кресте Господа Иисуса. От слов пророка Симеона перед духовным взором Пречистой Марии открылись грядущие бедствия, и это осталось незаживающей, кровоточащей раной Ее Материнского сердца. О пророчестве святого Симеона говорит святитель Амфилохий Иконийский: «Оружием или мечом, проходящим душу, названы здесь бесчисленные и безотрадные помышления, скорби, рассекающие и поражающие душу и сердце, и переменившиеся в радость и веселие только после Воскресения».

Человеку высокой души легче – о, несравненно легче! – принести в жертву самого себя, самому страдать и умирать, чем видеть мучения и смерть любимого, тем более (это страшнее всего) самому отдать его на заклание. Только Сердцеведец Бог знает, какая боль кипела в праведном Аврааме, занесшем нож над единственным своим сыном: жертва потребованная, но не допущенная Всевышним. После Симеонова пророчества Дева Мария постоянно чувствовала Себя стоящей над бездной нечеловеческой скорби. Богородица начала понимать, какую Жертву потребует от Нее – и допустит – Правосудный Бог.

Благодарное, радостное приятие любой воли Всевышнего – это была основа жития Пречистой Марии. Но как невероятно трудно оказывалось хранить священное радование, какое бесконечное смирение и послушание, какая зрячая и просветленная, надмирная любовь требовались для этого. Порою (в часы Гефсиманский и Голгофский) казалось, что уберечь в себе свет выше человеческих и даже Богочеловеческих сил...

Пресвятая Дева уже отмела от Себя страх собственной боли. Но как Матери превозмочь страх за Сына Своего? И вот ударило «оружие, пронзающее душу», – весть о замышляемом царем Иродом убийстве Богомладенца, бегство в Египет.

Отнюдь не стремительные кони уносили беглецов от смертельной опасности. Вяло плетущийся ослик вез Младенца и убогую поклажу, а следом пешком шли Матерь-Дева, праведный Иосиф и его сын от покойной жены, святой Иаков, – вот картина Святого Семейства, торопившегося скрыться от Иродовой свирепости. Да, они торопились, трепещущими от страха за Божественное Дитя сердцами они стремились вдаль, но как медленно, как мучительно медленно продвигалось их шествие по пыльным тропам Палестины. Они были совершенно беззащитны, а против них была вся мощь власти преступного царя и множество холодно-жестоких палачей. На резвых конях, на быстрых колесницах рыскали повсюду увешанные оружием воины Ирода, жаждавшие одного – разрубить на куски Младенца Христа, выполнить приказ и получить награду от кровожадного царя. Святая Семья двигалась по диким местам, вокруг выли хищные звери и – хуже всяких зверей – бродили в поисках поживы разбойничьи шайки. Жуткий ветер вселенской злобы свистел окрест беглецов. Но им сияла безмятежная улыбка Божественного Младенца. Глядя в Его светозарные глаза, Пречистая Мать повторяла: да будет святая воля Всевышнего! – и вдруг вспомнила, что архангел, передавший Им повеление бежать, предсказал и возвращение. Дева-Матерь поняла: нет, еще не сейчас... Страх прошел.

Они не столкнулись ни с одним из Иродовых воинов, но попали в руки шайки грабителей. Выручил Их из беды один из бандитов, потрясенный красотой Младенца Иисуса. Пресвятая Богородица предрекла не чуждому милосердия злодею: «За то, что ты теперь сохранил Сего Младенца, заплатит Он тебе великою наградой». Впоследствии преступления довели этого разбойника до смертного приговора – он был распят рядом со Христом Спасителем, покаялся перед Ним в последние минуты земной жизни и был прощен и спасен. Он стал первым человеком, вступившим в Небесный рай.

В Египте Святую Семью встретили новые знамения величия Младенца Иисуса. При вступлении Их в египетские города падали идолы и разрушались демонские капища и толпы язычников стекались к Пришельцам в стремлении познать Истинного Бога. Уже в младенчестве Христос явился «Светом к просвещению язычников» (Лк. 2, 32). Тогда увидела Пресвятая Дева: чужеземцы, блуждавшие во мраке идолопоклонства, с любовью и открытостью спешили к Сыну Ее и Господу, а среди иудеев, гордившихся древним Божественным Откровением, не нашлось никого, кто выступил бы в защиту Младенца-Спасителя.

В урочный, возвещенный архангелом час Святое Семейство вернулось на родину. Потекла тихая, внешне скудная жизнь в домишке старого плотника Иосифа.

Продолжилось житие, исполненное Несказанного Света и все умножающихся духовных сокровищ.

Святитель Иоанн Златоуст говорит: «Если бы Господь с первого Своего возраста начал творить чудеса, то Его не стали бы признавать Человеком. Поэтому и храм не просто зиждется: но происходит чревоношение в продолжение обыкновенного девятимесячного времени; потом Рождение и питание молоком, и продолжительный покой, и ожидание возраста, приличного мужам, – все это для того, чтобы сделать более удобовразумительным Таинство Домостроительства».

Да, в юные годы Иисус Христос не творил потрясающих воображение толпы чудес и знамений, но истинным чудом Духа являлись уже сам Его облик, взор, а обращенные к ближним слова были исполнены Небесной Любви и Разума.

Для Пресвятой Марии то были годы, когда все ярче расцветала Ее Материнская любовь, объемлющая землю и наполняющая Небеса. Ее Сын был Совершенный Бог и Совершенный Человек – и Материнское чувство Девы сплеталось из Небесного сияния и полноты человеческой нежности. Какая высота и доброта в этом сочетании – умиления перед колыбелью Ребенка и священного трепета перед Ним. Евангелист повествует: «Младенец возрастал и укреплялся Духом, исполняясь премудрости, и благодать Божия была на Нем» (Лк. 2, 40). И далее: «Иисус преуспевал в премудрости и возрасте и в любви у Бога и человеков» (Лк. 2, 52). Перед восхищенными глазами Девы-Матери являлись картины прекраснейшего цветения всех человеческих возрастов – трогательность Пречистого Младенчества, окрыленность Благодатной Юности, мужество и мудрость Богопросвещенной Зрелости, и все это воплощалось в Ею Рожденном Сыне. Всещедрый Господь обожествлял принятое на Себя Человеческое существо и существо земной Своей Матери. Океан благодати ласкал Ее пресветлыми волнами. Но в высочайшей радости о Сыне и Господе Своем неотступно преследовала Деву память Симеонова пророчества, и сочилось кровью Ее Материнское сердце. Таков путь сквозь падший мир, которым ведет Всевышний всех избранников Своих, – радости, растворенные скорбью, или скорбь, растворенная радостями.

Небо улыбалось Им. А земные обстоятельства Святой Семьи складывались тяжело, на грани крайней нужды. Не покладая рук плотничал и столярничал праведный Иосиф, но все меньше сил становилось с годами у старца. Днями и ночами сидела за ткацким станком Пречистая Мария, но изящные изделия Ее были из простых тканей, поэтому ценились дешево. (Тогда же соткала Она для Сына удивительной красоты красный полотняный хитон без швов, ставший единственной одеждой Богочеловека, облекавшей Его до Крестной смерти.) Часто в доме не бывало никакой пищи, кроме хлеба. Но не горе, не «угнетенность бытом» – ликование царило в Святом Семействе. Самый тяжкий труд ради Божественного Ребенка превращался в торжество, в священнодействие, в Богослужение. Разделенная с Ним черствая корка становилась сладчайшей святыней, простая вода – животворной влагой. Так жили Они в нищете Царственной.