Лев Николаевич Толстой
Вид материала | Документы |
- Л. Н. Толстой "Война и мир" в 1867 году Лев Николаевич Толстой закон, 133.87kb.
- Толстой Лев Николаевич Первая ступень, 376.97kb.
- Лев Николаевич Толстой Первая ступень, 1396.73kb.
- В 1867 году Лев Николаевич Толстой закончил работу над поизведением " Война и мир, 137.63kb.
- В 1867 году Лев Николаевич Толстой закончил работу над поизведением " Война и мир, 370.34kb.
- Класс: 11 Зачёт №3 «Творчество Л. Н. Толстого» Лев Николаевич Толстой (1828-1910), 191.77kb.
- Лекция №25. Лев Николаевич Толстой. Начало, 256.63kb.
- Толстой Л. Н. Роль эпилога в романе эпопее «Война и мир» Лев Николаевич Толстой художник, 22.95kb.
- Урок литературы по теме: «Лев Николаевич Толстой. Рассказ \"После бала\"», 106.75kb.
- Лев Толстой "О молитве", 319.62kb.
XXIV.
Обручения не было и никому не было объявлено о помолвке Болконского с
Наташей; на этом настоял князь Андрей. Он говорил, что так как он причиной
отсрочки, то он и должен нести всю тяжесть ее. Он говорил, что он навеки
связал себя своим словом, но что он не хочет связывать Наташу и
предоставляет ей полную свободу. Ежели она через полгода почувствует, что
она не любит его, она будет в своем праве, ежели откажет ему. Само собою
разумеется, что ни родители, ни Наташа не хотели слышать об этом; но князь
Андрей настаивал на своем. Князь Андрей бывал каждый день у Ростовых, но не
как жених обращался с Наташей: он говорил ей вы и целовал только ее руку.
Между князем Андреем и Наташей после дня предложения установились совсем
другие чем прежде, близкие, простые отношения. Они как будто до сих пор не
знали друг друга. И он и она любили вспоминать о том, как они смотрели друг
на друга, когда были еще ничем, теперь оба они чувствовали себя совсем
другими существами: тогда притворными, теперь простыми и искренними. Сначала
в семействе чувствовалась неловкость в обращении с князем Андреем; он
казался человеком из чуждого мира, и Наташа долго приучала домашних к князю
Андрею и с гордостью уверяла всех, что он только кажется таким особенным, а
что он такой же, как и все, и что она его не боится и что никто не должен
бояться его. После нескольких дней, в семействе к нему привыкли и не
стесняясь вели при нем прежний образ жизни, в котором он принимал участие.
Он про хозяйство умел говорить с графом и про наряды с графиней и Наташей, и
про альбомы и канву с Соней. Иногда домашние Ростовы между собою и при князе
Андрее удивлялись тому, как все это случилось и как очевидны были
предзнаменования этого: и приезд князя Андрея в Отрадное, и их приезд в
Петербург, и сходство между Наташей и князем Андреем, которое заметила няня
в первый приезд князя Андрея, и столкновение в 1805-м году между Андреем и
Николаем, и еще много других предзнаменований того, что случилось, было
замечено домашними.
В доме царствовала та поэтическая скука и молчаливость, которая всегда
сопутствует присутствию жениха и невесты. Часто сидя вместе, все молчали.
Иногда вставали и уходили, и жених с невестой, оставаясь одни, все также
молчали. Редко они говорили о будущей своей жизни. Князю Андрею страшно и
совестно было говорить об этом. Наташа разделяла это чувство, как и все его
чувства, которые она постоянно угадывала. Один раз Наташа стала
расспрашивать про его сына. Князь Андрей покраснел, что с ним часто
случалось теперь и что особенно любила Наташа, и сказал, что сын его не
будет жить с ними.
-- Отчего? -- испуганно сказала Наташа.
-- Я не могу отнять его у деда и потом...
-- Как бы я его любила! -- сказала Наташа, тотчас же угадав его мысль;
но я знаю, вы хотите, чтобы не было предлогов обвинять вас и меня.
Старый граф иногда подходил к князю Андрею, целовал его, спрашивал у
него совета на счет воспитания Пети или службы Николая. Старая графиня
вздыхала, глядя на них. Соня боялась всякую минуту быть лишней и старалась
находить предлоги оставлять их одних, когда им этого и не нужно было. Когда
князь Андрей говорил (он очень хорошо рассказывал), Наташа с гордостью
слушала его; когда она говорила, то со страхом и радостью замечала, что он
внимательно и испытующе смотрит на нее. Она с недоумением спрашивала себя:
"Что он ищет во мне? Чего-то он добивается своим взглядом! Что, как нет во
мне того, что он ищет этим взглядом?" Иногда она входила в свойственное ей
безумно-веселое расположение духа, и тогда она особенно любила слушать и
смотреть, как князь Андрей смеялся. Он редко смеялся, но зато, когда он
смеялся, то отдавался весь своему смеху, и всякий раз после этого смеха она
чувствовала себя ближе к нему. Наташа была бы совершенно счастлива, ежели бы
мысль о предстоящей и приближающейся разлуке не пугала ее, так как и он
бледнел и холодел при одной мысли о том.
Накануне своего отъезда из Петербурга, князь Андрей привез с собой
Пьера, со времени бала ни разу не бывшего у Ростовых. Пьер казался
растерянным и смущенным. Он разговаривал с матерью. Наташа села с Соней у
шахматного столика, приглашая этим к себе князя Андрея. Он подошел к ним.
-- Вы ведь давно знаете Безухого? -- спросил он. -- Вы любите его?
-- Да, он славный, но смешной очень.
И она, как всегда говоря о Пьере, стала рассказывать анекдоты о его
рассеянности, анекдоты, которые даже выдумывали на него.
-- Вы знаете, я поверил ему нашу тайну, -- сказал князь Андрей. -- Я
знаю его с детства. Это золотое сердце. Я вас прошу, Натали, -- сказал он
вдруг серьезно; -- я уеду, Бог знает, что может случиться. Вы можете
разлю... Ну, знаю, что я не должен говорить об этом. Одно, -- чтобы ни
случилось с вами, когда меня не будет...
-- Что ж случится?...
-- Какое бы горе ни было, -- продолжал князь Андрей, -- я вас прошу,
m-lle Sophie, что бы ни случилось, обратитесь к нему одному за советом и
помощью. Это самый рассеянный и смешной человек, но самое золотое сердце.
Ни отец и мать, ни Соня, ни сам князь Андрей не могли предвидеть того,
как подействует на Наташу расставанье с ее женихом. Красная и взволнованная,
с сухими глазами, она ходила этот день по дому, занимаясь самыми ничтожными
делами, как будто не понимая того, что ожидает ее. Она не плакала и в ту
минуту, как он, прощаясь, последний раз поцеловал ее руку. -- Не уезжайте!
-- только проговорила она ему таким голосом, который заставил его задуматься
о том, не нужно ли ему действительно остаться и который он долго помнил
после этого. Когда он уехал, она тоже не плакала; но несколько дней она не
плача сидела в своей комнате, не интересовалась ничем и только говорила
иногда: -- Ах, зачем он уехал!
Но через две недели после его отъезда, она так же неожиданно для
окружающих ее, очнулась от своей нравственной болезни, стала такая же как
прежде, но только с измененной нравственной физиогномией, как дети с другим
лицом встают с постели после продолжительной болезни.