Geum.ru

Бородина А. В. О воспитывающем потенциале романа Ф. М. Достоевского "Преступление и наказание"

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   2
небо и солнце, которые обычно ассоциируются с вечностью, духовным миром, напоминают об ином бытии и источнике света духовного. Это объясняется особенностью реалистического метода Достоевского изображать мир глазами героев, вернее, изнутри, как бы из самого сердца героев. Каморки, мрачные, обшарпанные стены, низкие потолки, постоянно грязные лестницы и улицы, бесконечные заботы и проблемы как бы не позволяют поднять глаза вверх, к небу. Вместе с тем чувствуется самоуглублённость героев, их духовное осмысление происходящего, внутренняя борьба.
Солнце появляется редко, обычно во время заката. Как предупреждение о том, что от Всевидящего ничего не скрыто, солнце появляется во время «пробы» Раскольникова. О том, что солнце есть, хотя его почти и не видят герои, напоминают его лучи, освещая, обнаруживая, открывая скрываемое: «В эту минуту луч солнца осветил его левый сапог: на носке, который выглядывал из сапога, как будто показались знаки! Он сбросил сапог: “Действительно знаки! Весь кончик носка пропитан кровью”; должно быть, он в ту лужу неосторожно тогда ступил…»
На другой день после преступления Раскольников, выходя на улицу, чуть ли не был ослеплён солнцем:
«Солнце ярко блеснуло ему в глаза, так что больно стало глядеть, и голова его совсем закружилась, - обыкновенное ощущение лихорадочного, выходящего вдруг на улицу в яркий солнечный день». Снова приходится восхищаться Достоевским как художником-реалистом, его верностью одновременно правде жизни, личным убеждениям и творческому замыслу: да, это обыкновенное ощущение лихорадочного человека, но лихорадочное состояние Раскольникова – отчего, почему? - понятно, это следствие проблем духовного порядка и совершённого преступления. Логично, естественно и прочно связано физическое и духовное.
То закаты, то палящее, ослепляющее солнце, то косые лучи. Но последний день, описываемый Достоевским в эпилоге романа, - ясный и тёплый. Наконец-то: тихо наступает утро, открываются просторы, приходит созерцание, очищается сердце, пробуждаются чувства и начинается жизнь…

Использование в романе и простого, и вместе с тем загадочного слова «жизнь» также требует анализа. Оно выступает маленькой деталью в размышлениях главных героев, но приковывает внимание и помогает раскрытию идеи произведения: «православное воззрение, в чём есть Православие».
Проследим движение этой детали: слова, понятия и мысли.
В начале романа Раскольников в период вынашивания плана убийства мучается: «Во что бы то ни стало надо решиться, хоть на что-нибудь, или…
“Или отказаться от жизни совсем! – вскричал он в исступлении. – Послушно принять судьбу, как она есть, раз навсегда, и задушить в себе всё, отказавшись от всякого права действовать, жить и любить!”»
Последняя фраза раскрывает понимание слова «жизнь» Раскольниковым. А в середине романа снова внутренняя борьба и вопрос «что делать?» Отвечая на него, Соня, мудрая и цельная натура (в силу своей простой и ясной веры), говорит о необходимости покаяния. « - Тогда Бог опять тебе жизни пошлёт». У Сони другое понимание жизни, иной взгляд на неё.
И эпилог романа снова возвращает нас к теме жизни, здесь она уже соединяется с темой воскресения и темой любви.
Как видим, при чтении романа Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание» следует особое внимание обращать на повторяющиеся детали и слова, особенно – на те, которые являются христианскими символами или содержат духовно-философский смысл: крест, Евангелие, милостыня, храм, купол, воскресение, жертва, Голгофа, жизнь и др.
Особого внимания как функциональное явление в стиле Ф.М. Достоевского требует колористика. Психологическое, этическое и эстетическое использование цвета является особенностью, элементом стиля и средством выражения идей и мировоззрения автора.
Например, розовый цвет считается цветом здоровья и счастья. Это – цвет дружбы, робкой любви, привязанности и взаимного доверия. В «Преступлении и наказании» розовый цвет встречается только два раза.
1. В сцене на К-ом бульваре описан отвратительный тип, подстерегавший свою жертву – девочку 15-16 лет, и без того уже успевшую попасть в беду: «Господин этот был лет тридцати, плотный, жирный, кровь с молоком, с розовыми губами и с усиками и очень щеголевато одетый».
Здесь розовый цвет помогает изобразить хищника, по поведению и внешнему виду – чревоугодника и блудника.
2. Описывая холодного, расчётливого сороколетнего коммерсанта Лужина в период жениховства, Достоевский украшает его галстук розовыми полосками.
Видим, что розовый в романе используется не в привычном смысле – как цвет юности и любви, а как изобличающий приём. Следует помнить о православном мировоззрении Достоевского: семантика розового цвета не связана с духовным миром, она «земная», это проявление радости жизни и надежды на неё. Тогда становятся понятными не только «скупость» на розовый цвет, но и точность, продуманность и выразительность живописи автора: в описываемом мире радость жизни вкушают лишь двое хищников и эгоистов: коммерсант-подлец Лужин и жирный безымянный сластолюбец.
В связи с розовым цветом обычно обращают внимание и на образ розы. Он в романе столь же редок. В первый раз с розой сравнивается юноша честный, скромный, искренний, оказавшийся способным влюбиться. Весь вид Разумихина выдаёт его чувства, это замечает даже Раскольников и подразнивает его.
В другой раз (и в последний) розы появляются накануне самоубийства Свидригайлова. В эту ночь ему мерещатся образы, связанные с его преступлениями и нераскаянными грехами. Это картины куда более живописные, колоритные, яркие, живые, чем картины реальной жизни. Здесь есть и цвета, и цветы, и чёткий выразительный рисунок, и звуки, и запахи, и ощущения. Всё это - как насмешка над действительностью и приговор:

«Ему вообразился прелестный пейзаж: светлый, тёплый, почти жаркий день, праздничный день, Троицын день. Богатый, роскошный деревенский коттедж в английском вкусе, весь обросший душистыми клумбами цветов, обсаженный грядами, идущими кругом всего дома; крыльцо, увитое вьющимися растениями, заставленное грядами роз; светлая, прохладная лестница, устланная роскошным ковром, обставленная редкими цветами в китайских банках. Он особенно заметил в банках с водой, на окнах, букеты белых и нежных нарцизов, склоняющихся на своих ярко-зелёных, тучных и длинных стеблях, с сильным ароматным запахом. Ему даже отойти от них не хотелось, но он поднялся по лестнице и вошёл в большую, высокую залу, и опять и тут везде, у окон, около растворённых дверей на террасу, на самой террасе, везде были цветы. Полы были усыпаны свежею накошенною душистою травой, окна были отворены, свежий, лёгкий, прохладный воздух проникал в комнату, птички чирикали под окнами, а посреди залы, на покрытых белыми атласными пеленами столах, стоял гроб. Этот гроб был обит белым гроденаплем и обшит белым густым рюшем. Гирлянды цветов обвивали его со всех сторон. Вся в цветах лежала в нём девочка, в белом тюлевом платье, со сложенными и прижатыми на груди, точно выточенными из мрамора, руками. Но распущенные волосы её, волосы светлой блондинки, были мокры; венок из роз обвил её голову. Строгий и уже окостенелый профиль её лица был тоже как бы выточен из мрамора, но улыбка на бледных губах её была полна какой-то недетской, беспредельной скорби и великой жалобы. Свидригайлов знал эту девочку; ни образа, ни зажжённых свечей не было у этого гроба и не слышно было молитв. Эта девочка была самоубийца – утопленница. Ей было только четырнадцать лет, но это было уже разбитое сердце, и оно погубило себя, оскорблённое обидой, ужаснувшею и удивившею это молодое детское сознание, залившею незаслуженным стыдом её ангельски чистую душу и вырвавшею последний крик отчаяния, не услышанный, а нагло поруганный в тёмную ночь, во мраке, в холоде, в сырую оттепель, когда выл ветер…»
Приём «матрёшки» собирает два выразительнейших образа: гроб внутри утопающего в цветах и благоухающего дома и девочка – утопленница в венке из роз и таком же благоухающем цветочном гробу. Здесь проявляется яркое дарование Достоевского – художника–реалиста, для которого мир реален во всей его полноте, включая духовную жизнь. Сочетание роз с белым цветом и холодным мрамором выступает как символ несбывшихся надежд на счастье, одновременно – чистоты и скорби. Не сбывается, обрывается поруганным то, что самим Богом, казалось бы, было предназначено для счастья, жизни, любви, здоровья, радости.
И только один-единственный герой оказывается способным к искренней и нежной любви и поэтому расцветает вдруг, «словно роза весенняя». Этот герой особенный, он сохранил в себе нравственный стержень в духе православного идеала: скромный, надёжный, живой, сострадательный, открытый, честный, смиренный, всегда в труде, в движении (нет денег – ищет работу, есть работа – выполняет, друг нуждается в помощи – делится, чем может, а главное – старается сделать так, чтобы тот не подумал, что ему оказана благотворительность). «Милости хочу, а не жертвы» - слова Господа реализуются в этом человеке: Разумихин, верный традициям истинного православного бытия, не только легко, всем сердцем откликается на чужую беду, но и получает радость, удовлетворение от оказания помощи другому человеку. И жизненные силы не иссякают, а увеличиваются при этом. Это и есть проявление благодати, даруемой христианину, когда милостыня творится втайне и «левая рука твоя не знает, что делает правая». Ни нравоучений, ни духовных советов – вот она жизнь во Христе и служение ближнему во славу Божию. Неслучайно, именно этот человек, бросающий все свои личные проблемы и бегущий на помощь ближнему, оказывается достойным получить и способным принять великий дар – любовь.
Теперь о голубом цвете. Известно, что голубой – цвет неба, и видимого, и духовного.

Замечательными голубыми глазами наделил Достоевский любимую героиню – Сонечку Мармеладову.
Но голубой цвет выражает не всегда однозначное отношение к нему автора и героев. У другого героя тот же цвет производит совершенно иное впечатление. Голубой цвет глаз порочного, циничного, внутренне опустошённого Свидригайлова приобретает странное, двойственное, лживое значение, дополняет характеристику негодяя и распутника. Голубой цвет его глаз употребляется со словом «слишком», что вызывает вновь ассоциации с предупреждениями святых отцов об опасности от чрезмерности чего бы то ни было, и это сразу настораживает. Сам Свидригайлов при этом со своими голубыми глазами выглядит отвратительно: «Глаза были как-то слишком голубые, а взгляд их как-то слишком тяжёл и неподвижен. Что-то было ужасно неприятное в этом красивом и чрезвычайно моложавом, судя по летам, лице».
Голубой цвет используется и в другом качестве – как средство усиления иронии, даже насмешки, «участвует» в карикатурной сцене для описания туалета Луизы Ивановны – «пышной, багрово-красной дамы», хозяйки «благородного дома».
Следует говорить об особенностях использования Достоевским красного цвета. Семантика красного по Энциклопедии символов такова:
«Красный из всех цветов чаще всего называется в качестве любимого цвета. {…} Вообще красный цвет считается агрессивным, жизненным и исполненным силы, родственным огню и обозначающим как любовь, так и борьбу не на жизнь, а на смерть. На интровертно-меланхолические характеры он действует навязчиво и отталкивающе. {…} В традиционном христианском искусстве красный цвет был цветом жертвенной крови Христа и мучеников, ревностной любви (например, в одеянии Иоанна, любимого ученика Иисуса) и огненных языков Святого Духа в день Пятидесятницы. Однако и порочные женщины были одеты в красное. Идолы у языческих народов часто выкрашивались или подкрашивались в красный цвет. В Откровении Иоанна Богослова “великая блудница” Вавилон, “мать блудницам и мерзостям земным”, “облачена была в порфиру и багряницу”, и она сидит на семиглавом чудовище, “звере багряном, преисполненном именами богохульными”. Поэтому красный цвет стал даже цветом ада и дьявола. Позитивно этот цвет воздействует как выражение победоносной любви в изображениях Творца и воскресшего Христа. Он находит применение в цвете церковных облачений в дни памяти мучеников, в праздник Святого Духа и во время страстной недели. В народной символике красный цвет является цветом любви (например, в связи с цветами, прежде всего – розой), а также жизни... и ярости.
Нет ничего удивительного поэтому в том, что и у Достоевского красный цвет и его разновидности, используются очень неоднозначно. Чаще красный, алый, багровый используется как цвет пошлой сытости: это и красные отвороты щегольских смазанных сапог хозяина распивочной; и багрово-красная, с пятнами, видная женщина, очень пышно одетая, с брошкой на груди величиной в чайное блюдечко; и красные рубашки пьяных, и мужик с толстой шеей и мясистым, красным, как морковь, лицом в первом сне Раскольникова.
Но эта же краска выступает на лице влюблённого юноши во время его крайнего, до злости, смущения: «За ним… красный, как пион, долговязо и неловко, вошёл стыдящийся Разумихин».
Красный как цвет здоровья, даже столь широко трактованный, оказывается недостаточным для Достоевского. Он использует красный как средство изображения больных людей.
Красноватый цвет присутствует и в портрете спившегося Мармеладова.
Особенно часто упоминаются красные пятна на щеках чахоточных. Такие красные пятна постоянно выступали на лице Катерины Ивановны, их очень «боялся» Мармеладов
Во время исповеди умирающего Мармеладова, описывая портрет Сонечки, использует «огненный» цвет. Здесь гениальный художник смог передать вызывающую яркость уличного, вульгарного, кричащего, пестрого наряда, подчеркнув всю нелепость его для данной обстановки и для самой его хозяйки - этого удивительно чистого и обречённого на позор и жертвенность существа, при этом не назвав ни одного оттенка и ни одного цвета, кроме огненного, вопиющего со шляпы кроткого созданья. Это уже символ - символ жертвенности - и венец.
Встречается в романе и зелёный цвет. И, как правило, символично. Зелени как элемента летнего пейзажа в произведении почти нет, несмотря на то, что события происходят в летнее время года, в июле. Кроме картины, представившейся Свидригайлову в полудрёме накануне самоубийства. Достоевский указывает праздник – Троицын день, день Пресвятой Троицы, праздник, посвящённый единству Бога-Отца, Бога-Сына и Бога-Духа Святого. Это праздник гармонии духа, души и тела. Только в такой гармонии возможно развитие, благополучие, цветение, рост. Для Свидригайлова это не стало реальностью, лишь инстинктивно, в сновидении это возникло в его воспалённом сознании вместе с приговором: гроб и самоубийство, которым он стал причиной, стали и его уделом.
Но самым ярким символом в произведении звучит, как уже говорилось, зелёный драдедамовый платок. Причём в сравнении с другими характеристиками этого символа (большой, драдедамовый, общий, фамильный) зелёный цвет в нём несёт наибольшую функциональную нагрузку. На первых страницах романа, в рассказе Мармеладова, в этом платке появляется Соня после принесения себя в жертву ради ближних. На последних страницах «Преступления и наказания» также присутствует её образ в зелёном платке, образ героини, вернувшей Раскольникова к жизни.
Однако, несмотря на довольно ясное объективное и определённое символическое использование зелёного цвета в романе «Преступление и наказание», полезно знать все значения зелёного, чтобы убедиться в замысле автора относительно присутствия и роли зелёного цвета в произведении, а также прочувствовать все его семантические нюансы. Поэтому обращаемся к Энциклопедии символов:
«Зелёный, как и многие другие цвета, имеет в символическом смысле двойственное значение… В народных представлениях зелёный цвет символизирует прежде всего надежду“. Где распускается зелень, там просто естество, там само собой разумеющийся вырост… переживание весны. Когда, например, даже дьявол является как “Зелёный”, это значит, что он остался там в обличье античного растительного бога”. Однако этому противостоит и негативное содержание: “Безмерное появление зелени во всех снах означает перенасыщение отрицательными природными влечениями” (Эппли). Христианская символика находит этот цвет цветом середины и посредничества, равноудалённым как от голубизны небес, так и от красноты ада, успокаивающим, освежающим, цветом созерцательности, ожидания возрождения (Хайнц-Мор). Крест Христов как символ надежды и Спасения часто представляется зелёным… престол Высшего Судии – как бы состоящим из зелёного ясписа (яшмы) (Откр. 4: 3).
Как видим, Достоевский не случайно так сдержан в использовании зелёного цвета: в изображаемом им мире нет «перенасыщения природными влечениями», они обличительно выступают лишь в бреду Свидригайлова накануне его самоубийства. Недостаток зелени говорит об отсутствии даже необходимого развития того, что дано природой.
И опять обращаемся к видению Свидригайлова: он видит благоухающую зелень, что выдаёт его наклонности, «перенасыщение природными влечениями», но вся эта растительность теперь лишь украшение и обрамление гроба четырнадцатилетней девочки, жертвы чрезмерно развитых диких инстинктов Свидригайлова. Девочка уже мертва, ей не дано видеть всего этого растительного благоухания.
Самым распространённым цветом в романе оказывается жёлтый. Он присутствует почти постоянно, оказывает сильнейшее воздействие на действующих лиц и читателя, и даже является двигателем сюжета, определяя роковую участь героев. Достоевский явно не любит жёлтый цвет: своё отрицательное отношение к жёлтому он высказывал неоднократно. Кроме воспоминаний о детстве, на отношение к цвету влияли, должно быть, и другие факторы, прежде всего – знания традиционного к нему отношения в народе, в христианстве.
«…Пронзительно жёлтый цвет в народной символике связывается с завистью и ревностью (“жёлтый от зависти»). Чаще всего жёлтый цвет понимается как цвет Солнца: по своей двоякой природе это “цвет чутья, догадки, интуиции, так легко сбивающих с толку, в которых ведь заключена своеобразная солнечная мощь, всепроникающая и всепросветляющая” (Эппли). Золотисто-жёлтый, с лёгкой красноватинкой цвет относится чаще всего к зрелой мудрости; бледно-жёлтый – к коварной агрессивности, например в представлении о цвете одежды Иуды. Поэтому в средние века иудеи должны были носить жёлтые одежды» («Энциклопедия символов» Бидерманн Г.).
В романе «Преступление и наказание», видимо, жёлтый (грязный, бледный, выгоревший) и имеет такой смысл: агрессивной коварности, измены, предательства.
Жёлтый цвет в романе присутствует почти во всех помещениях и создаёт атмосферу нездоровья, расстройства, надрыва, болезненности, печали. Грязно-жёлтый, уныло жёлтый, болезненно жёлтый цвет вызывает чувства внутреннего угнетения, психической неустойчивости, общей подавленности.
Исследователи творчества Достоевского, отмечают, что во всём мировом искусстве найдётся немного произведений, подобных “Преступлению и наказанию”, в которых жёлтый цвет был бы в такой степени цельно выдержан. Аналогию проводят не с литературой, а с живописью, с творческими исканиями голландского художника Ван-Гога.
Картина Ван-Гога “Кафе” изображает залу провинциального трактира с ярким жёлтым полом и висячими керосиновыми лампами, свет от которых окрашивает фигуру хозяина и всю обстановку в жёлтый цвет. “В моём “Кафе”, - писал Ван-Гог, - я попытался выразить то, что кафе – это место, где можно сойти с ума или совершить преступление… Всё это выражает атмосферу раскалённой бездны, бледного страдания. Всё это выражает мрак, в котором, однако, дремлет сила”.
Результаты исследования колористики как функционального явления в «Преступлении и наказании» убеждают нас в том, что как немногочисленность использования, так и выбор цветов в романе ни в коей мере не должны рассматриваться в качестве случайных или малозначащих явлений. Колористика, даже её кажущаяся бедность, здесь носят огромную смысловую нагрузку и используются как средство выразительности замысла и мировоззрения Ф.Достоевского, выполняя прежде всего функции раскрытия духовно-философского содержания и эмоционально-психологического воздействия, и очень редко – описательную функцию.
Стилевые особенности Ф.Достоевского как художника-реалиста, философа и психолога ярко проявляются и в композиционном плане романа «Преступление и наказание». В связи с этим требуют анализа сновидения главного героя, которым отводится особая роль в композиционном строе произведения.
Это четыре ярких, развёрнутых, выразительных, объёмных и глубоких по содержанию картины и один небольшой образ-грёза. Сновидения Раскольникова не менее, но даже более эффектны и колоритны, нежели большинство событий, происходивших с Раскольниковым наяву. А по силе эмоционального воздействия и духовно-философского содержания они оказываются наиболее важными эпизодами в романе и в жизни главного героя.
Учитывая, что Достоевский создавал реалистическое произведение, сны Раскольникова (впрочем, как и другого героя – Свидригайлова) нельзя рассматривать как фантасмагорию, как элемент проникновения в реальный мир каких-либо фантастических существ. Ничего подобного не происходит: никаких демонов, призраков, «добрых» защитников и никаких материальных следов внедрения в жизнь героя «иных» миров, как это бывает в фантастической литературе и кино, не происходит. Достоевский верен себе как художник-реалист, глубоко постигший духовный и физический мир людей, а его произведение строится как реалистическое. И сновидения Раскольникова – это всего лишь сны, но они являются естественной и логично проявляющейся в художественном мире частью физической и психической жизни героя.
Что же они означают и почему их роль в раскрытии замысла романа и в его композиционном строе столь значима?
Прежде всего выясним, что означают сновидения с точки зрения современной психологии, какова их природа. В современном психологическом словаре находим:
«Характерная для “быстрого” сна активация коры головного мозга относительно больше выражена в правом полушарии, что соответствует преобладанию в сновидениях пространственно-образного мышления. Это тесно связано со своеобразным изменением сознания в сновидениях: отражение объективной реальности и знание о себе как о субъекте познания нарушено, человек не осознаёт себя видящим сновидение, в результате нет и критического отношения к воспринимаемому, даже если оно алогично. В то же время оценка самого себя как личности и эмоции (чувство вины, стыда и т.п.) сохранены. Сюжет сновидений в образной и символической форме отражает основные мотивы и установки субъекта. Переживание и запоминание сновидений в большой степени зависит от особенностей личности и эмоционального состояния перед сном. Одной из основных функций сновидений является эмоциональная стабилизация. Сновидения составляют важное звено в системе психологической защиты, временно ослабляют напряжённость психологического конфликта и способствуют восстановлению поисковой активности. С этим, а также с доминированием образного мышления связано положительное влияние сновидений на процессы творчества. Функциональная неполноценность системы “быстрый сон – сновидения” является существенным фактором в возникновении неврозов и психосоматических заболеваний».
Последний вывод говорит нам о том, что у Раскольникова система “быстрый сон - сновидения” была функционально полноценной, и у него не должно быть ни неврозов, ни психосоматических заболеваний.
Психофизиолог, доктор медицинских наук, профессор Л.П.Гримак в книге «Резервы человеческой психики» пишет: «Исследования последнего времени свидетельствуют о важной адаптационно-программирующей роли сна в жизни организма. Именно поэтому воздействия, полученные в некоторых фазах естественного сна, отличаются стойкостью и большим влиянием на программы поведения в последующем состоянии бодрствования».
После всего этого остаётся лишь в очередной раз удивляться познаниям Достоевского в области психологии, его художественному дарованию и верности реализму.
Относительно образа Раскольникова, опираясь на вышеприведённые сведения, а также судя по выносливости Раскольникова и по содержанию сновидений в свете современных научных представлений о сне как о функционально-психическом явлении, можно утверждать, что главный герой романа был абсолютно нормальным и здоровым человеком, не склонным к психическим расстройствам. И все главные проблемы, несчастья и зло Раскольникова есть результат его мировоззрения, внутреннего раскола, но не психического заболевания.
Для правильного понимания отношения Достоевского к сновидениям, помня о православной позиции его, необходимо обратиться к православным авторам, например, к Григорию Дьяченко. В книге «Область таинственного» читаем: «…во-первых, не на все сны надобно обращать внимание, но, во-вторых, не все сны надобно презирать, считать их пустыми. {…} Если сны побуждают нас к добру и удерживают от зла, то считайте эти сны перстом Божиим, указывающим вам на небо и отклоняющим вас от дороги к аду».
Теперь возвращаемся к тексту «Преступления и наказания» и рассмотрим сновидения Раскольникова.
Достоевский постепенно раскрывает образ Раскольникова: мы видим его как любимого сына и брата, понимаем его социальное и материальное положение, чувствуем его гордый дух и убеждаемся в отзывчивости и сострадательности его сердца. При этом Достоевский уклоняется от открытых описаний характера, души, мировоззрения главного героя.
Но вот, в самом начале романа описывается первое сновидение, пророчествуя о трагических, жутких событиях в будущем и обнаруживая крайнее психологическое напряжение главного героя. Измученный Раскольников засыпает прямо на улице, в кустах. Сон раскрывает самую сущность натуры и состояние героя, и потому подробно описывается автором романа на шести страницах.
Достоевский делает небольшое вступление, в котором обосновывает собственную реалистическую платформу в изображении сновидений и использовании их как художественного приёма. Достоевский подчёркивает реализм своего произведения и естественность выразительности и включения сновидений в композицию романа.
Это сновидение раскрывает внутреннее состояние героя, его душу, объясняет истоки сострадательности Раскольникова, его детскую восприимчивость, незрелость, жажду справедливости, желание помочь и неспособность кого-либо защитить.
Во сне Родион – ребёнок лет семи. Символичен возраст: в Церкви дети до семи лет допускаются к таинству Причащения, минуя таинство Исповеди. С семи лет ребёнок ответственен за свои поступки, учится анализировать, и исправлять свои грехи, с семилетнего возраста дети должны раскаиваться в прегрешениях во время Таинства Исповеди, чтобы стать Причастником Славы Господа.
Символична и дорога, извилистая и пыльная, по которой мимо большого кабака ведёт Родиона отец:
«Возле кабака дорога, просёлок, всегда пыльная, и пыль на ней всегда такая чёрная. Идёт она, извиваясь, далее и шагах в трёхстах огибает вправо городское кладбище. Среди кладбища каменная церковь, с зелёным куполом…»
Каменная церковь – образ незыблемости православных истин, церковь среди кладбища – тоже символ: не умирая, нельзя воскреснуть. О семантике зелёного цвета мы уже знаем. Это цветовое пятно на куполе общего для Бога и людей дома напоминает нам о зелёном драдедамовом, «общем», платке.
Далее встаёт самая умиротворяющая картина во всём романе. Причём, если торжественная красота родственного по сути пейзажа наяву с золотым куполом над Невой для Раскольникова неясна и заключает загадку, здесь всё родное и понятное без всяких знаний: это традиционно, надёжно, красиво, тепло, здесь связь поколений и родственные связи, здесь любовь, уважение и доверие спокойно сочетаются со словами «кладбище, могила, панихида, крест», здесь вечное и временное встречается, здесь благоговение:
«Он любил эту церковь и старинные в ней образа, большею частью без окладов, и старого священника с дрожащею головой. Подле бабушкиной могилы, на которой была плита, была и маленькая могилка его меньшого брата, умершего шести месяцев и которого он тоже совсем не знал и не мог помнить: но ему сказали, что у него был маленький брат, и он каждый раз, как посещал кладбище, религиозно и почтительно крестился над могилкой, кланялся и целовал её».
По этой дороге, которая справа должна обогнуть кладбище, отец ведёт Родиона, но происходящая около кабака сцена отвлекает мальчика: пьяная, разгулявшаяся толпа глумится над бедною, тощей клячей, видимо, символизирующей образ народной жертвы. От несчастной савраски требуют, чтобы она «вскачь пошла» с телегой, полной пьяных, объевшихся шутников:
Эта кобылка, насмерть забиваемая, неожиданно, на удивление всем, начинает лягаться. В ответ Миколка убивает её, нанося жестокие удары по издыхающей кляче то оглоблей, то железным ломом. Родион вырывается из рук отца и бежит защищать эту клячу:
«Но бедный мальчик уже не помнит себя. С криком пробивается он сквозь толпу к савраске, обхватывает её мёртвую, окровавленную морду и целует её, целует её в глаза, губы… Потом вдруг вскакивает и в исступлении бросается с своими кулачонками на Миколку. В этот миг отец, уже долго гонявшийся за ним, схватывает его наконец и выносит из толпы».

Отец, должно быть, олицетворяет не только заступничество и наставничество потомка, отца, но и родное, традиционное, разумное начало вообще в человеческой жизни.
Среди страшной картины изуверского истязания ни в чём не повинной жертвы звучит напоминание о кресте, как крайнем сдерживающем факторе:
« - Да что на тебе, креста, что ли нет, леший! – кричит один старик из толпы».
Вопрос остаётся без ответа. Но после убийства несчастной савраски уже несколько человек утверждают, что креста на убийце действительно нет:
« - Ну и впрямь, знать, креста на тебе нет! – кричат из толпы уже многие голоса».
Креста нет и на самом сновидце. Не будет креста на нём и во время преступления.
Для Раскольникова эта ужасная картина является предупреждением, открывает всю мерзость, жестокость и бессмысленность задуманного плана. Это напоминание о кресте, об отеческих традициях, их разумности и надёжности. Сон произвёл на Раскольникова сильнейшее впечатление:
«- Боже! – воскликнул он. – Да неужели ж, неужели ж я в самом деле возьму топор, стану бить по голове, размозжу ей череп… буду скользить в липкой, тёплой крови, взламывать замок, красть и дрожать; прятаться, весь залитый кровью… с топором… Господи, неужели?»
На короткое время даже наступило некоторое пробуждение духа и убеждённость, что он всё равно не решится на преступление:
«Он почувствовал, что уже сбросил с себя это страшное бремя, давившее его так долго, и на душе его стало вдруг легко и мирно. “Господи! – молил он. – Покажи мне путь мой, а я отрекаюсь от этой проклятой… мечты моей!”
Проходя чрез мост, он тихо и спокойно смотрел на Неву, на яркий закат яркого, красного солнца. Несмотря на слабость свою, он даже не ощущал в себе усталости. Точно нарыв на сердце его, нарывавший весь месяц, вдруг прорвался. Свобода, свобода! Он свободен теперь от этих чар, от колдовства, обаяния, от наваждения!»
Но эта победа оказалась временной, битва между добром и злом в сердце героя только разгоралась, и свобода от «проклятой мечты» продолжалось недолго. Это временное освобождение от страшной «мечты» Раскольников не расценил как присутствие Духа Божия, не осознал, что чистая совесть – это ни с чем не сравнимое счастье, блаженство. Он хотел знамений внешних, и он их получил.
Непосредственно перед преступлением была сделана ещё одна попытка Провидения остановить Раскольникова: ему грезился прекрасный умиротворяющий образ, который мог привлечь его надеждой на чистоту и душевный покой. Эта замечательная картина вмещается в нескольких строках:
«…но заснуть уже не мог, а лежал без движения, ничком, уткнув лицо в подушку. Ему всё грезилось, и всё странные такие были грёзы: всего чаще представлялось ему, что он где-то в Африке, в Египте, в каком-то оазисе. Караван отдыхает, смирно лежат верблюды; кругом пальмы растут целым кругом; все обедают. Он же всё пьёт воду прямо из ручья, который тут же, у бока, течёт и журчит. И прохладно так, и чудесная-чудесная такая голубая вода, холодная, бежит по разноцветным камням и по такому чистому с золотыми блёстками песку…»
Попробуем разобраться, что может скрываться под этой внешне приятной, мирной, оживляющей картиной, познакомившись со значением наиболее выразительных образов в этих грёзах: вода, верблюды, пальмы, чужбина.
Энциклопедия символов рассказывает:
«Вода – как доисторический первобытный океан во многих мифах о сотворении мира является источником всякой жизни, вышедшей из неё… Психологически вода является символом неосознанных, глубинных слоёв личности, населённых таинственными существами. В качестве элементарного символа она двойственна: с одной стороны, оживляет и несёт плодородие, с другой – таит угрозу потопления и гибели. В воды западных морей каждый вечер погружается Солнце, чтобы ночью обогревать царство мёртвых, вследствие чего вода также ассоциируется с потусторонним миром. Часто “подземные воды” связываются в сознании с первобытным хаосом, напротив, падающие с неба дождевые воды – с благодатным оживлением. {…} В глубинно-психологической символике элементу вода, которая хотя и жизненно необходима, но не питает, приписывается большое значение как животворящей и сохраняющей жизнь. Это основополагающий символ всякой бессознательной энергии, однако представляющей опасность, если (например, в снах) наводнение превышает разумные границы. Напротив, символическая картина становится благоприятной и полезной, если вода… остается на своём месте…».
В сновидении Родиона важно наличие чистого источника жизненных сил, из которого он жадно пьёт. Воды ручья, имеют именно двойственное значение, т.к. могут быть и “подземного”, и небесного происхождения одновременно, т.е. нести и хаос, и благодатное оживление. Движение и границы небольшого потока говорят о естественном течении событий.
Стоит обратить внимание на пребывание грезившего на чужбине, в Египте, в Африке. Египет воспринимается местом великих тайн и мудрости, а в данном случае, может быть, и даже излишнего мудрования, считающегося весьма опасным в Православии при отсутствии смирения. Африка – часть света, где расселялись после потопа хамиты, потомки Хама, погрешившего против родного отца, осмеяв его.
О верблюде Энциклопедия символов рассказывает: «животное… играет в символике двоякую роль. Неудивительно, что оно рассматривалось как высшее воплощение умеренности и трезвости и что св. Августин (354-430) сделал его символом Христа, смиренно несущего своё бремя. Однако из-за своей “физиономии”, вызывающей у человека впечатление высокомерия, он зачастую считался также символом надменности и своенравия. В средние века благодаря способности принимать только посильную ношу он стал символом умения распознавать (различать)… Как позитивная была отмечена способность животного “покорно” опускаться на колени. Когда святые Косьма и Демьян должны были приобрести общую могилу, верблюд начал говорить и поддержал это желание; но также и чёрт воплотился в огромного верблюда, чтобы ввергать в тревогу св. Макария».
В грёзах Раскольникова «караван отдыхает, смирно лежат верблюды», которые могут воплотить и Христа, и чёрта, и умеренность, и своенравие. Это говорит о свободе выбора героя.
По поводу пальм читаем в той же энциклопедии, что со времён раннего христианства часто изображаются “пальма первенства” мученика, означающая его духовную победу, и зеленеющая пальма ожидаемого рая в конце земной жизни.
«Пальмы первенства» мучеников и пальмы рая стоят целым кругом, причём слово «кругом» - дважды используется в одной короткой части предложения – с ударением на разные слоги. Таким образом подчёркивается не случайное присутствие этого слова. Поэтому вспоминаем, что круг – символизирует бесконечность, означает замкнутое, «избранное», пространство, у Бидерманна: «круг - … соответствует Богу и небу». Очерченный круг даёт защиту, здесь это защита мучеников.
Итак, несколько строк говорят о многом: о присутствии Бога, о свободе выбора, о естественном течении событий, которые в конечном счёте не грозят катастрофой, т.к. бытие героя - даже пребывание его, в духовном смысле, в Африке или в Египте - защищено молитвами мучеников и их опытом. Эта защита и опыт дают надежду на рай, приведут к блаженству, но когда и какова цена этого прихода… это остаётся тайной.
Сам Раскольников мог и не обратить внимания на пригрезившиеся символы, однако остановиться и отказаться от преступления он мог, если бы хотя бы задумался в эту минуту о вечности, склонился к миру в душе своей. Однако, услышав бой часов, Родион вскочил и пошёл убивать.

В композиционном строе произведения – это последние, самые важные штрихи к портрету Раскольникова в экспозиции, далее начинается завязка.
Третий сон был жутким и особенно похожим на явь. Раскольников не мог поверить, что виденное и слышанное было во сне, настолько тяжело сновидение переживалось. Это происходило уже после преступления.
«Он очнулся в полные сумерки от ужасного крику. Боже, что это за крик! Таких неестественных звуков, такого воя, вопля, скрежета, слёз, побой и ругательств он никогда ещё не слыхивал и не видывал. Он и вообразить не мог себе такого зверства, такого исступления. В ужасе приподнялся он и сел на своей постели, каждое мгновение замирая и мучаясь. Но драки, вопли и ругательства становились всё сильнее и сильнее».
Опять, как в первом сновидении, присутствует толпа, и снова беспощадная расправа над жертвой, но теперь убивают хозяйку квартиры Раскольникова: «Она выла, визжала и причитала, спеша, торопясь, выпуская слова, так что разобрать нельзя было, о чём-то умоляя…».
Но здесь Раскольников – не семилетний ребёнок и уже не пытается заступиться. В первом сне он, не думая об опасности, кинулся спасать кобылку, а теперь он не может и не хочет защитить убиваемого человека, молящую о помощи женщину. Что же случилось с героем, почему такие изменения в душе его, почему не проявляются его сострадательность, искренность, открытость? Потому, что всё это происходит уже после совершения Родионом преступления, и он теперь испытывает только ужас и страх, прежде всего страх за обнаружение другими того, что он совершил вчера: «Он хотел было запереться на крючок, но рука не поднималась… да и бесполезно! Страх как лёд обложил его душу, замучил его, окоченил его…»
Каково же функциональное значение этого сновидения. В композиции романа - это развитие действия. Психолого-физиологическое значение сна, по реализму Достоевского, - защитные функции организма в условиях крайнего психического напряжения. В духовном смысле для Раскольникова – это образ ада, который выносить невозможно, если он сам не прекратиться; к счастью, он ещё не вечен для Родиона. Да, это был кусочек невыносимого ада, пока во сне. Но и в жизни этот ад мучает, жжёт душу. Искреннее покаяние могло бы облегчить страдания Раскольникова, но он пока не допускает такой мысли и видит главной своей задачей сокрытие преступления, о покаянии не думает.
Позднее, в период обострения внутренней борьбы, уже начиная понимать, что убийство совершено напрасно, но ещё не раскаявшись, и только жалея, что он оказался всего лишь «тварью дрожащей», Раскольников видит четвёртое сновидение. Мысли-рассуждения его перед сном говорят о том, что и в сердце, и в разуме его происходит раздирание (в христианской практике - «поселился дьявол»), всё ожесточается борьба добра и зла, любви и ненависти:
«Мать, сестра, как я любил их! Отчего теперь я их ненавижу? Да, я их ненавижу, физически ненавижу, подле себя не могу выносить… Давече я подошёл и поцеловал мать, я помню… Обнимать и думать, что если б она узнала, то… разве сказать ей тогда? От меня это станется… Гм! она должна быть такая же, как и я, - прибавил он, думая с усилием, как будто борясь с охватывавшим его бредом. – О, как я ненавижу теперь старушонку! Кажется бы, другой раз убил, если б очнулась! Бедная Лизавета! Зачем она тут подвернулась!.. Странно, однако ж, почему я об ней почти и не думаю, точно и не убивал?...»
Он не замечает, как засыпает, и снова переживает, а не просто видит во сне цепочку событий. Здесь всё выпукло, ярко, выразительно, отчётливо видно и слышно:
«И какая там тишина, даже страшно… Но он пошёл. Шум его собственных шагов его пугал и тревожил. Боже, как темно!.. тихонько, на цыпочках прошёл он в гостиную…» В этом сне яркие контрасты: сначала страшная тишина, что слышно стук сердца, потом хохот старухи, а в конце - люди «притаились и ждут, молчат!»; сначала – муха, случайно с налёту ударившись, жалобно жужжит, а потом – убиваемая топором старуха громко смеётся, колыхаясь от хохота над своим убийцей. Встают вопросы: Кто есть жертва? Почему убийца не может убить? Почему страшно убийце? Почему убийце плохо, а жертва смеётся?
В композиции романа это кульминационный момент – момент наивысшего напряжения борьбы добра и зла в сердце преступника. Наказание, расплата уже идёт, оно происходит в душе Раскольникова. Сон отчётливо показал всю роковую трагичность и обречённость преступления и преступника: жива и смеётся жертва, а он – молодой, энергичный злодей-убийца парализован, потерян, несчастен. Здесь ещё неосознанно происходит поворот, появляется чувство обречённости, похожее иногда на некоторое смирение. Хотя Раскольников продолжает упираться и скрывать преступление от полиции, после этого сновидения он уже ищет друга и возможность ему открыться, разделить с ним свою страшно тяжёлую ношу. Всё личное, индивидуальное в сердце и уме героя постепенно отмирает, освобождая место для иных миров, приходящих с другими людьми, которые сначала казались ему совершенно непонятными и неразумными в своей покорности и доброте, потом – всё более интересными и значимыми.
Последний сон, в жару и бреду, приснился Раскольникову уже на каторге. В композиции романа это происходит в эпилоге. Сон выполняет функцию разъяснения и герою и читателю главных движущих сил личных и общественных трагедий –

индивидуалистического сознания людей. Убедившись в невозможности стать счастливым с ношей скрываемого преступления, Раскольников смиряется и объясняет это тем, что он всего лишь оказался «тварью дрожащей, но не право имеет». Родион идёт в полицию с признанием в преступлении. Однако его существование не наполняется жизнью и радостью. До воскресения ещё очень далеко, прежде всего, потому что в душе его главным всё ещё является «Я», он лишь отказался от осуществления своей идеи, принципа, сделал это вынужденно, осознав свою неспособность быть жестоким и твёрдым в реализации своих планов. Сердце его постепенно освобождалось и почти освободилось от власти противоречивых намерений, мучительных рассуждений, терзаний, связываемых в православной традиции с присутствием дьявола. Однако нет ещё ни искреннего покаяния, нет и любви. «25. Мирись с соперником твоим скорее, пока ты ещё на пути с ним, чтобы соперник не отдал тебя судье, а судья не отдал бы тебя слуге, и не ввергли бы тебя в темницу; 26. Истинно говорю тебе: ты не выйдешь оттуда, пока не отдашь до последнего кодранта» (Мф. 5: 25, 26). Потому что Спаситель, имя которому – Любовь, не может войти в сердце, до конца не очищенное, т.е. в «сосуд нечистый».
Осознать и сделать последний шаг, сознательно отказаться от своей «личной правды», «своей теории» помогает последнее сновидение, в котором образно переживаются, открываются, осознаются и изживаются последние проявления гордыни и эгоизма Раскольникова. Бревно в своём глазу не так видно, как соринку в чужом. «Высокому, глобальному, философическому» уму Раскольникова, видимо, легче понять зло, увидев его со стороны, т.е. не в себе, а в других. Поэтому и даётся ему великое откровение свыше в последнем сновидении. Достоевский дарит его всем, ибо это откровение заключает в себе пророчество о судьбах всего мира, России и каждого человека:
«…весь мир осуждён в жертву какой-то страшной, неслыханной и невиданной моровой язве, идущей из глубина Азии на Европу. Все должны были погибнуть, кроме некоторых, весьма немногих избранных. Появились какие-то новые трихины, существа микроскопические, вселявшиеся в тела людей. Но эти существа были духи, одарённые умом и волей. Люди, принявшие их в себя, становились тотчас же бесноватыми и сумасшедшими. Но никогда, никогда люди не считали себя так умными и непоколебимыми в истине, как считали заражённые. Никогда не считали непоколебимее своих приговоров, своих научных выводов, своих нравственных убеждений и верований. Целые селения, целые города и народы заражались и сумасшедствовали. Все были в тревоге и не понимали друг друга, всякий думал, что в нём в одном и заключается истина и мучился, глядя на других, бил себя в грудь, плакал и ломал себе руки. {…} Люди убивали друг друга в какой-то бессмысленной злобе. Собирались друг на друга целыми армиями, но армии, уже в походе, вдруг начинали сами терзать себя, ряды расстраивались, воины бросались друг на друга, кололись и резались, кусали и ели друг друга. {…} Спастись во всём мире могли только несколько человек, это были чистые и избранные, предназначенные начать новый род людей и новую жизнь, обновить и очистить землю, но никто и нигде не видал этих людей, никто не слыхал их слова и голоса».
Сострадание всему миру и постижение разрушающей и самоуничтожающей сущности эгоизма, зла, ненависти, опирающиеся на личный опыт помогают Раскольникову избавиться от «трихинов» своей души, излечиться от болезни и воскреснуть для жизни новой.
Достоевский не в авторских отступлениях, размышлениях, назиданиях раскрывает глубину философских и образных замыслов. Он – величайший из художников, которому подвластны все выразительно-изобразительные средства. Пользуется ими Достоевский точно, выразительно и по законам реалистического творчества, включающего внутреннее бытие человека как важнейшую, определяющую часть его существования. И писал Достоевский прежде всего для читателя образованного и культурного, не в смысле внешней, формальной и «широкой» образованности и культуры, а в смысле достаточного освоения глубин христианской нравственности.
Раскрытие художественного мира произведений Достоевского происходит постепенно, при углублённом прочтении и анализе стилевых особенностей мастерства писателя с учётом его православного мировоззрения. Школьникам это и интересно, и доступно, и полезно.

Источник: borodina.mrezha.ru