II. Экономика бюрократического капитализма

Вид материала

Содержание

Фабрично-заводская цена
Оптовая цена промышленности

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8

Товарное производство и закон стоимости при капитализме и при социализме

Если принцип прибыли — основной закон капитализма, то товарное производство — механизм, которым эта прибыль реализуется. Товарное производство — экономическая основа капитализма, и при капитализме товарное производство достигает самого высокого развития.

«Предметы потребления становятся вообще товарами», пишет Маркс в первой главе «Капитала», «лишь потому что, они суть продукты не зависимых друг от друга частных работ» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 23, с. 82; выделение наше — ред.). Эти продукты обмениваются друг на друга их владельцами. Два обмениваемых продукта имеют одинаковую (меновую) стоимость.

«Итак, величина стоимости данной потребительной стоимости определяется лишь количеством труда, или количеством рабочего времени, общественно необходимого для ее изготовления… Как стоимости, все товары суть лишь определенные количества застывшего рабочего времени» (там же, с. 48).

Если два продукта обмениваются друг на друга как товары, это требует, чтобы:

их владельцы были частными владельцами, независимыми друг от друга, и
для производства этих двух товаров использовалось одинаковое количество общественно необходимого труда, т.е., они имели одну и ту же стоимость.

Цена — стоимость, выраженная в денежной форме. Закон стоимости может быть сформулирован примерно таким образом: цены товаров определяются, как правило, их стоимостью, то есть, количеством общественно необходимого рабочего времени, заключенного в них. Как мы знаем, Маркс развивал анализ товара в первой главе своей главной работы и основывал на нем всю свою критику капитализма, как отметил Ленин в своем наброске «К вопросу о диалектике»:

«У Маркса в «Капитале» сначала анализируется самое простое, обычное, основное, самое массовидное, самое обыденное, миллиарды раз встречающееся, отношение буржуазного (товарного) общества: обмен товаров. Анализ вскрывает в этом простейшем явлении (в этой «клеточке» буржуазного общества) все противоречия (respective зародыши всех противоречий) современного общества» (В.И. Ленин. ПСС, т. 29, с. 318).

Маркс и Энгельс неоднократно подчеркивали, что товар и стоимость не могут играть никакой роли при социализме. Маркс пишет в «Критике Готской программы»:

«В обществе, основанном на началах коллективизма, на общем владении средствами производства, производители не обменивают своих продуктов; столь же мало труд, затраченный на производство продуктов, проявляется здесь как стоимость этих продуктов, как некое присущее им вещественное свойство, потому что теперь, в противоположность капиталистическому обществу, индивидуальный труд уже не окольным путем, а непосредственно существует как составная часть совокупного труда» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 19, с. 18).

Согласно Марксу, при социализме предметы пользования больше не продаются рабочим, а просто распределяются среди них согласно их труду, деньги становятся ненужными.

Но Маркс и Энгельс всегда предполагали, что социализм означает овладение «всеми средствами производства», «совокупностью средств производства», как сказано в «Анти-Дюринге». Но, как мы знаем, в социалистических странах не все средства производства непосредственно собраны в руках государства, поскольку наряду с государственным сектором имеется также коллективный сектор (сельскохозяйственные и ремесленные кооперативы) и, поначалу до некоторой степени частный сектор (частные участки и домашний скот крестьян, частные ремесленники, и частнокапиталистический сектор). Это, как Ленин уже установил, абсолютная необходимость в странах, в которых капитализм еще не полностью пролетаризовал мелких собственников и еще не установил полного господства в деревне. В Советском Союзе было бы немыслимо просто экспроприировать крестьян и объединить их в государственные сельскохозяйственные предприятия. Это сделало бы невозможным союз между рабочими и крестьянами и оттолкнуло бы все крестьянство в контрреволюционный лагерь. Единственный выход — добровольное объединение крестьян в коллективных хозяйствах, которые совместно распоряжаются своими продуктами и продают их государству.

При этих условиях заявления Маркса и Энгельса относительно отсутствия товарного производства применяются к первой фазе коммунизма только в резко ограниченном смысле. Сталин указывает в «Экономических проблемах социализма в СССР» :

«…Для экономической смычки города и деревни, промышленности и сельского хозяйства сохранить на известное время товарное производство (обмен через куплю-продажу) как единственно приемлемую для крестьян форму экономических связей с городом…» (И.В. Сталин. Соч., т. 16, с. 162).

Таким образом, если государство нуждается в зерне кооперативов, чтобы кормить рабочих в городах, и если крестьяне кооперативов нуждаются в промышленных изделиях, например, металлических горшках или радиоприемниках, от государства, может быть только товарный обмен, купля и продажа. Но так как не могут, конечно, иметься два отдельных рынка и две системы распределения — одни для рабочих государственных предприятий, другие для членов кооперативов — ясно, что поставка предметов потребления рабочим в городах также должна происходить через куплю и продажу. Это обращение предметов потребления регулируется законом стоимости: единственной «равноправной» формой обмена, т.е. формой, приемлемой для обеих сторон, является обмен равными количествами труда.

Таким образом, при социализме закон стоимости также работает, но по существу ограничен закупкой сельскохозяйственных продуктов и продажей предметов потребления. Такое продолжение действия закона стоимости основано на существовании двух отдельных форм социалистической собственности в первой фазе коммунизма.

Из этого следует, что средства производства, которые государство «продает» отдельным предприятиям, как и готовые изделия, которые предприятия «продают» государству, — не являются товарами и не подчинены закону стоимости.

Сталин пишет:

«Можно ли рассматривать средства производства при нашем социалистическом строе, как товар? По-моему, никак нельзя.

Товар есть такой продукт, который продается любому покупателю, причем при продаже товара товаровладелец теряет право собственности на него, а покупатель становится собственником товара, который может перепродать, заложить, сгноить его. Подходят ли средства производства под такое определение? Ясно, что не подходят. Во-первых, средства производства «продаются» не всякому покупателю, они не «продаются» даже колхозам, они только распределяются государством среди своих предприятий. Во-вторых, владелец средств производства — государство при передаче их тому или иному предприятию ни в какой мере не теряет права собственности на средства производства, а наоборот, полностью сохраняет его. В-третьих, директора предприятий, получившие от государства средства производства не только не становятся их собственниками, а наоборот, утверждаются, как уполномоченные советского государства по использованию средств производства согласно планам, преподанным государством» (там же, с. 191).

Когда мы говорим о «цене» средств производства, это просто вопрос распределения затрат. В противоположность внешней торговле, в которой средства производства на самом деле еще продаются как товары, ситуация такова, что

«…В области экономического оборота внутри страны средства производства теряют свойства товаров, перестают быть товарами и выходят за пределы сферы действия закона стоимости, сохраняя лишь внешнюю оболочку товаров (калькуляция и пр.)» (там же, c. 191).

Это заявление — научное резюме роли закона стоимости при социализме, творческое и корректное развитие учения Маркса и Энгельса в условиях социалистического общества, которое еще знает две основных формы социалистической собственности.

Именно это марксистско-ленинское положение современные ревизионисты отвергли в первую очередь, приступив к разработке ревизионистской экономической теории.

Под знаменем «борьбы против культа личности» в декабре 1956 г. состоялась «научная конференция» по закону стоимости. Хотя всплыло множество расхождений, участники конференции согласились в общем и в целом, что ограничение Сталиным закона стоимости областью предметов потребления было «ошибкой». Журнал «Вопросы экономики» №2 за 1957 г. сообщил о дискуссии в Академии Наук по закону стоимости и ценообразованию в СССР:

«Одним из положительных итогов обсуждения, сказал [товарищ Гатовский], «является серьезная критика положений, искусственно сужавших роль товарного производства и закона стоимости. В частности, убедительной критике был подвергнут распространенный тезис о том, что средства производства не являются при социализме товарами и что товарное производство и обращение ограничиваются лишь сферой предметов потребления».

Чтобы «обосновать» это, главный выступающий Кронрод представил чрезвычайно запутанную и субъективистскую теорию, которую отвергли даже многие из участников обсуждения. Согласно Кронроду, дальнейшее существование товарного производства основано не на факте существования двух форм собственности, а на «неоднородности труда», т.е. различной квалификации, трудности и тому подобное отдельных работ, и на «необходимости материального стимулирования». То, что для ревизионистов важны не аргументы, а только вывод, доказано тем фактом, что они сегодня приходят к тому же самому выводу с помощью совершенно иной «теории». Новая теория гласит: закон стоимости действует и в государственном секторе потому, что производство основано на разделении труда. С помощью такого жонглирования ревизионисты подменяют марксистский критерий товарного производства, смену собственности, простым разделением труда.

Что характерно, в книге «Ökonomische Gesetze im gesellschaftlichen System des Sozialismus» («Экономические законы в общественной системе социализма»), изданной в 1969 г. в ГДР, написано:

«Разделение труда между производителями имеет общественный характер; это выражение отношений между экономически независимыми общественными производителями».

Какие бы доводы здесь не выдвигались, но и по сегодняшний день одна из существенных доктрин ревизионистской экономики — универсальная применимость товарного производства при социализме, включая производство и «продажу» средств производства.

Что первоначально могло казаться чисто академическим обсуждением, было фактически подготовкой к серьезному нападению на социалистические экономические структуры. Ревизия марксистско-ленинской теории закона стоимости была предназначена для того, чтобы широко открыть дверь всестороннему внедрению капиталистического принципа прибыли, так же, как теории «мирного перехода» и «мирного сосуществования» были предназначены для оправдания контрреволюционного сотрудничества с империалистами США, и как теория «общенародного государства» была предназначена для удушения классовой борьбы и диктатуры пролетариата. Это может быть проиллюстрировано ценовой политикой.

Какой была ценовая политика социалистического Советского Союза при Сталине? Цены на промышленные изделия определялись на основе, во-первых, себестоимости производства на заводе; во-вторых, чистого дохода (прибыли) завода; в-третьих, централизованной чистой прибыли государства в форме так называемого налога с оборота. Имеются две основные формы цены (исключение: цены внешней торговли): фабрично-заводская цена (так называемая цена на предприятии) и оптовая цена промышленности, которая, однако, не всегда складывается для всех продуктов одинаково. Это четко выражено в учебнике политической экономии от 1954 г., написанном коллективом советских ученых:

« Фабрично-заводская цена на промышленные изделия равна плановой себестоимости продукции плюс чистый доход предприятия… [Это] обеспечивает предприятию возмещение его плановых затрат и получение чистого дохода.

Оптовая цена промышленности включает в себя фабрично-заводскую цену и ту часть централизованного чистого дохода государства, которая выступает в виде «налога с оборота».

Чистый доход общества создается во всех отраслях производства… Однако налог с оборота поступает государству через механизм цен преимущественно из отраслей хозяйства, производящих предметы потребления. Цены же на продукцию отраслей, производящих средства производства, как правило, не содержат налога с оборота. Часть чистого дохода, созданного в тяжелой промышленности, реализуется в легкой промышленности и в других отраслях, производящих предметы широкого потребления. Это обеспечивает относительно низкий уровень цен на средства производства, применяемые как в промышленности, так и в сельском хозяйстве… и ведет в конечном счете к росту производства и снижению себестоимости предметов потребления» (Политическая экономия. Учебник. — М., Госполитиздат, 1954. — с. 476).

Заводам ставится задача сокращения затрат через рациональное использование средств производства и технические новшества, что выражалось тогда в повышении дохода. Различие между ценой на предприятии и торговой ценой (минус торговые издержки и прибыль торговых организаций) составляет так называемый налог с оборота. Следует заметить, однако, что выражение «налог с оборота» выбрано не слишком хорошо, так как этот «налог» не имеет никакого отношения к налогам в капиталистическом смысле. В социалистическом Советском Союзе «налог с оборота» был главным источником дохода в государственном бюджете.

Если, однако, средства производства являются товарами, и обмен продуктами между государством и предприятиями есть, следовательно, товарный обмен, то цена на предприятии должна также подчиняться закону стоимости. Уже в 1956 г. Кронрод указал в своем докладе («Закон стоимости и проблемы ценообразования в СССР», опубликован в: Вопросы экономики №2, 1957 г.) на необходимость привести оптовые цены на предприятии «в соответствие со стоимостью» и предложил поэтому «изменить цены только на товары I подразделения (средства производства — ред.), не затрагивая цен на товары II подразделения (предметы потребления — ред.)». Действительно, с тех пор цены на средства производства поднимались снова и снова под предлогом «использования товарно-денежных отношений» и т.п. Это означает, что прибыль поднимается с помощью манипуляций оптовыми ценами промышленности, в то время как налог с оборота все более и более теряет значение.

Табл. 1 показывает, что прибыль после ревизии ценовой теории чрезвычайно увеличилась. Эта прибыль не была, конечно, добыта одним только «исправлением» цен — далее мы исследуем и другие методы подъема прибыли — но подъем оптовых цен промышленности является одним из наиболее важных факторов. Во всяком случае, огромное увеличение прибыли совершенно непропорционально официальным данным о росте производительности труда. Начиная с 1966 г., перечисления прибыли стали наиболее важным источником дохода государственного бюджета. До 1966 г. главным источником был налог с оборота.

В период социализма в СССР роль прибыли все более ограничивалась в пользу налога с оборота. Доля государственного бюджета, составленная перечислениями прибыли снизилась с 12.1% в 1940 г. до 9.5% в 1950 г. Тенденция после захвата власти ревизионистами прямо противоположна. Доля перечислений прибыли в бюджете повысилась от 9.5% в 1950 г. до 24.2% в 1960 г. и до 34.3% к 1966 г. Доля налога с оборота снизилась с 55.8% (1950 г.) до 31.8% (1969 г.) (Народное хозяйство СССР в 1969 году, c. 770).

Табл. 1. Абсолютный объем прибыли и налога с оборота на государственных предприятиях (в миллиардах рублей)

Год	Прибыль	Налог с оборота
1940¹	3.3	10.6
1950¹	5.2	23.6
1960¹	25.2	31.3
1969¹	72.7	44.5
1970²	87.0	49.4
1971²	90.1	54.5
Источники: 1. Народное хозяйство СССР в 1969 году, сс. 741 и 769 2. Народное хозяйство СССР в 1922-1972 гг., c. 465

Важен не сам по себе рост прибыли. Существенно, что все большая часть прибыли не перечисляется государству, а остается на предприятиях для тех или иных целей, и в значительной части служит обогащению директоров и управленцев. В 1969 г. только 61% прибыли был перечислен государству (а еще в 1960 г. было перечислено 64%). Остальные 39% от 72.7 миллиардов рублей остались на предприятиях (там же, стр. 741-742).

Позже мы вернемся к тому, что происходило с этой прибылью. Здесь важно усиление относительной независимости отдельных предприятий от государства и возрастающая власть отдельных директоров заводов. Это прямая ревизия марксистской теории закона стоимости, обеспечивающая «моральное» оправдание перехода к капиталистическому принципу прибыли. Если заводы теперь являются независимыми единицами, продающими друг другу товары по их стоимости, если прибыль больше не простой учетный показатель, а реальное количество стоимости, то естественно, что предприятия распоряжаются значительной частью прибыли. Директора и управляющие, повышающие прибыль ценовыми манипуляциями, с одной стороны, и усилением эксплуатации рабочих, с другой, кладут соответствующую часть в свой карман как вознаграждение за «успешное» управление.

Сохранение закона стоимости при социализме — выражение диалектики противоречивой природы социалистического общества. Это — выражение того факта, что коммунизм еще не достигнут, что некоторые черты капитализма продолжают существовать и действовать, хотя и все более сдают позиции. В двадцатых-тридцатых годах в Советском Союзе был «левый» уклон, который не понимал этой диалектики и не хотел оставлять закону стоимости места при социализме. Сегодня кубинские экономисты-теоретики разделяют подобные ошибочные взгляды. Советские ревизионисты и их подражатели также отрицают эту диалектику, делая закон стоимости законом всего производства. «Левые» ревизионисты игнорируют остатки капитализма и хотят немедленно перескочить в коммунизм. Правые ревизионисты хотят увековечить остатки капитализма. Так советские ревизионисты ликвидировали социализм и полностью вернулись к капитализму.

Товарное производство — одно из «родимых пятен» капитализма, которые, по Марксу, сохраняет социализм. Сталин видел один из корней возможной реставрации капитализма в длительном существовании товарного производства. В своей речи «О правой опасности в ВКП(б)» в 1928 г. он сказал:

«Существуют ли у нас, в нашей Советской стране, условия, делающие возможным восстановление (реставрацию) капитализма? Да, существуют. Это, может быть, покажется странным, но это факт, товарищи. Мы свергли капитализм, установили диктатуру пролетариата и развиваем усиленным темпом нашу социалистическую промышленность, смыкая с ней крестьянское хозяйство. Но мы еще не вырвали корней капитализма. Где же они, эти самые корни, гнездятся? Они гнездятся в товарном производстве, в мелком производстве города и особенно деревни» (И.В. Сталин. Соч., т. 11, c. 226).

Пока существует диктатура пролетариата, пока социалистическое государство накладывает жесткие ограничения на товарное производство, само по себе это не страшно и не противоестественно. Это может даже быть очень полезным, очень важным. Это наследие и «семя» буржуазного общества вовсе не обязательно разовьется в полный капитализм, хотя и таит в себе такую опасность. Но когда диктатура пролетариата отменена, когда товарное производство может неограниченно расширяться, распространяясь даже на области, в которых прежде было строго исключено, это неизбежно приносит все пороки капитализма.

Новые капиталистические вожди Советского Союза и их оплачиваемые идеологи пытаются затемнить этот факт всеми доступными средствами. В «Проблемах мира и социализма» №7 за 1970 г. ведущий ревизионистский экономист Леонтьев^¹ спорит с взглядами,

«что экономические законы социализма являются некоей смесью экономических законов двух формаций — капитализма и коммунизма».

Буржуазные идеологи всегда описывали марксистскую диалектику словами вроде «смеси». Леонтьев продолжает:

«В свое время, как известно, было распространено представление, что товарно-денежные отношения являются своего рода пережитками капитализма в социалистической экономике, «родимыми пятнами» старого способа производства. Коммунистические и рабочие партии большинства социалистических стран на основе научного анализа социалистической действительности давно отвергли подобного рода взгляды».

Если так «недооценивать» закон стоимости, то «учет издержек, таким образом, сужается до планирования и бухгалтерской формальности, до инструмента управления, лишенного экономического содержания».

Прежде всего, выражение «большинство социалистических стран» кажется здесь замечательным. Даже Леонтьев точно знает, что марксистская экономическая теория защищается в подлинно социалистических странах, оставшихся верными марксизму-ленинизму. Как только один пример мы процитируем работу Ким Ир Сена, Генерального секретаря Трудовой партии Кореи, озаглавленную «О некоторых теоретических проблемах социалистической экономики» и вошедшую в 5-й том его «Избранных сочинений», изданных в Пхеньяне в 1972 г. Ким Ир Сен прямо связывает закон стоимости с «переходным характером нашего общества» и доказывает:

«Стало быть, обмениваемые между государственными предприятиями машинное оборудование, материалы и сырье нельзя назвать товарами, реализуемыми под действием закона стоимости» (Ким Ир Сен. О некоторых теоретических проблемах социалистической экономики — Корея, Пхеньян, 1983, с.17).

Также замечательно в заявлении Леонтьева, что учет издержек не остается «бухгалтерской формальностью», «инструментом управления», как было бы естественно заключить из его названия, но приобретает «экономическое содержание». Это может означать только, что хозяйственный расчет требует не предприятий,

Blog

II. Экономика бюрократического капитализма

Содержание