Geum.ru

Вольное экономическое общество России, Международный Союз экономистов в течение нескольких лет проводит в этом зале регулярные встречи Круглого стола

Вид материалаДокументы

Содержание


Вячеслав сенчагов
Елена ведута
Валентин павлов
Юрий катасонов
Подобный материал:
1   2   3   4   5

ВЯЧЕСЛАВ СЕНЧАГОВ (Директор Центра банковских и финансовых исследований, Институт экономики РАН, Член Академии естественных наук):

Господин Ларуш, я выслушал с большим интересом Вашу лекцию. У меня один вопрос, связанный с созданием новой банковской системы. Можно назвать четко основные два-три элемента?

Л.ЛАРУШ: Валюта в современном государстве возникает в результате задолженности правительства, которая конвертирована в денежную форму. А идеальная форма, это так называемый выпуск монетным двором правительства средств обмена, которые можно назвать банкнотами. Циркуляция этих банкнот в виде кредита осуществляется через механизм займов, т.е. через банковский механизм, затем используются для расширения экономики через селективное кредитное руководство.

Это было несколько раз проделано в истории США. Это наша модель. В первый раз это было сделано в ХУШ веке в Массачузетской колонии. Это была первая страна или первое правительство, которое провело этот эксперимент, причем весьма успешно. Эта политика была продолжена в США, когда у нас создавалась конституция, и она привела к созданию Банка США.

Существенной отличительной особенностью является различие между частными банками, которые функционируют как Центральные банки на основе документа, выданного правительством, и кредитной системой, которую контролирует само правительство. По опыту США именно кредитная система, контролируемая самим правительством, всегда обеспечивала экономический рост. Это та система, о которой я говорю сегодня.

ЕЛЕНА ВЕДУТА (Российская экономическая академия им.Г.В.Плеханова):

Такое возникло впечатление, что четыре страны должны объединиться для того, чтобы найти какое-то оптимальное решение — как изменить курс общественного развития.

Л.ЛАРУШ: По существу — три, т.к. одна из них не желает что-то менять. Есть четыре такие страны, но объединяться будут три.

Е.ВЕДУТА: Как Вы рассматриваете такую точку зрения: может быть, больше эффекта будет, если Россия, допустим, представит какую-то самостоятельную свою программу? Понятно, что главной задачей будет как стимулировать производственные инвестиции. Не будет ли это проще, чем пытаться до этого добиться соглашения?

Л.ЛАРУШ: Думаю, что тут не было бы трудностей на самом деле, если Россия хочет принять в этом участие и если бы американский Президент не принимал сейчас участия в предвыборной кампании. Вы знаете, что когда идет предвыборная президентская кампания, то кандидат в президенты называет очень много такого, что потом он выбросит.

Как Вы видите, сейчас Президент США Клинтон (В отличие от Буша, вопреки Бушу) предпринимает усилия и пытается найти пути для партнерства с Россией, а также создать какую-то базу для будущего партнерства с Китаем.

Президент США понимает позицию Рузвельта и принимает эту традицию . Он является представителем поколения американских антивоенных «шестидесятников». Дело в том, что он делал попытку привлечь Германию для установления сотрудничества с Россией. Он подчеркивал , что Германия должна быть европейским партнером США и России. Но дело в том, что Госдепартамент не всегда согласен с мнением Президента. Это обычное состояние дел в правительстве.

Если бы со стороны России было четкое указание на то, что она намерена и желает сделать то, о чем Вы говорили, тогда это было бы предметом интересной дискуссии между Президентами США и России. Пусть они скажут: «Разве мы не можем сделать это вместе?» В контактах с Клинтоном, думаю, вы столкнулись бы с трудностями, но дверь для переговоров была бы открыта.

Л.И.АБАЛКИН: Если можно, я задам один вопрос. В последнем обращении Клинтона к конгрессу США поставлена задача в течение 7 лет, до 2002 года ликвидировать полностью дефицит государственного бюджета и предложена конкретная программа мер в этой области.

Считаете ли Вы эту программу реалистической и связана ли она с теми программами реорганизации финансовой системы, о которой Вы говорили?

Л.ЛАРУШ: Это имеет отношение к старому русскому анекдоту о тройке, за которой гнались волки. Я это обобщу, потому что, на мой взгляд, этот вопрос типичный. Очень часто вопросы задаются именно в таком плане.

Дело в том, что вещи не всегда таковы, какими они видятся на первый взгляд. Особенно они отличаются от того, как их представляет пресса.

Хорошо известно, что у Президента есть жестокий враг в Британской монархии. После 1994 года Конргесс США захватили друзья Британской монархии, которых называют неоконсерваторами или людьми «типа Гингрича» в США. Они все связаны с английским обществом, которое Вы, господин Абалкин, наверное, знаете: это общество «Монт Пелерин» покойного Фридриха фон Хайека. Политически это очень опасная публика.

Президент является прагматиком. Он был готов выбросить ребенка из кареты, из этой тройки, бросить его волкам до того, как он выиграет очередные президентские выборы. Вероятно, что вы знакомы с нашими прагматическими американскими стандартами. Вы также согласитесь с тем, что многие люди (в том числе и я), которые близки к Президенту, сейчас идут несколько иным путем, чем избрал президент на период предвыборной кампании. А когда его переизберут, а еще если мы получим большинство в Палате Представителей, тогда будет совершенно другой рассказ.

Л.И.АБАЛКИН: Насчет детей, которых выбрасывают перед выборами из тройки, это очень хорошо понятно в России. По-моему мы здесь очень похожи на американцев, или они на нас. Или, политики всегда такие.

ВАЛЕНТИН ПАВЛОВ (бывший Премьер-министр и бывший Министр финансов СССР):

У меня вопрос простой: в какой мере Ваши опасения связаны с формированием системы «экю» и укреплением немецкой марки?

Л.ЛАРУШ: Когда канцлер Шмидт и Президент Жискар де Стен предложили систему «экю» в 1978 году, то я тогда защищал эту систему, потому что в то время у нас был безумец на посту Президента США по имени Джимми Картер и необходимо было установить какую-то кредитную стабильность в Европе, чтобы предотвратить политические и другие бедствия. Эта же система использовалась в последнее время , когда Президентом Франции был британский агент по имени Франсуа Миттеран, который, как Вы помните, под руководством Британии залез в соглашение, именуемое Маастрихтом. А это явилось препятствием на пути той политики предоставления кредитов, которую проводила Германия, когда, как Вы, вероятно, помните, руководителем Дойче Банка был Альфред Геррхаузен. Я против того, что происходит сейчас, так же как я возражаю против продвижения НАТО к границам России и ее соседей из ближнего зарубежья. Я также против нарушения принципа национального суверенитета и замены национального суверенитета как системы региональным, международным или наднациональным правительством.

Л.И.АБАЛКИН: Благодарю Вас. Теперь последний вопрос.

ЮРИЙ КАТАСОНОВ (Международная славянская академия):

Я слежу за Вашими работами с большим интересом. Я считаю, что важным и убедительным направлением является эффективное сочетание Вашего экономического подхода с геополитическим анализом. Я был поражен, когда Вы сказали, что объединенные усилия главных мировых держав необходимы для изменения финансовой и экономической политики. В то же время, очень важно понимать, что лидеры мировых держав (Вы говорили о США, а мы то же самое можем сказать о России) имеют множество очень существенных ограничений. Такими ограничениями являются, например, указанная Вами предвыборная кампания или даже действия Госсекретаря.

Вопрос заключается в следующем: является ли достаточной договоренность руководителей некоторых трех или четырех мировых держав для проведения такого курса, о котором Вы говорите, или же главной является позиция того транснационального капитала, который фактически является создателем этого финансового кризиса?

Л.ЛАРУШ: Все это просто. Весь послевоенный период нами правят система Великих Держав. А проблема заключается в том, что менее крупные государства мира (сюда с чувством иронии я должен включить Индию) не имеют никакой силы, чтобы противостоять этим международным властям. И только совместные усилия великих держав смогут сломать власть этих международных властей. И не для того, чтобы создавать новую глобальную гегемонистскую систему, а для того, чтобы создать мир, который будет безопасным для суверенных государств-наций. Мы участвуем в великой, стратегической всемирно-исторической борьбе. Поэтому, как и на войне, единство великих держав может быть решающим: от этого зависит, победим ли мы в этой войне или потерпим поражение. Это перед смертью понимал Рузвельт.

Л.И.АБАЛКИН: Переходим к дискуссии. Слово предоставляется Ивану Сергеевичу Королеву — заместителю директора Института мировой экономики и международных отношений Российской академии наук.

И.КОРОЛЕВ: Сейчас мы в России находимся в таком тяжелом положении, что когда мы смотрим на мировую ситуацию, она нам кажется очень хорошей по сравнению с тем, что есть в России. Я согласен с господином Ларушем, что действительно проблема резкого расширения частных потоков капиталов создает потенциальную опасность. Но если мы посмотрим на реальные кризисы, которые были на Западе с 1987 года, то мы увидим, что это было только два или три кризиса на фондовой бирже, небольшая проблема в 1992 г. с фунтом, проблема в европейском валютном системе, тоже не очень большая, на наш взгляд, и крах одного крупного английского банка и одной крупной американской инвестиционной компании. Как говорится, нам бы ваши проблемы.

Но в то же время, как ни странно, есть параллель между глобальной финансовой ситуацией и ситуацией в России. Это недостаточная надежность вмешательства правительства в экономические и финансовые дела. Но, к сожалению, причины этой ненадежности правительственного вмешательства в мире и в России разные. Если в западной экономике мы находимся сейчас на пике относительного развития рыночных сил по сравнению с государственным вмешательством за весь послевоенный период, то в России ситуация, на мой взгляд, другая.

В России вообще сложилась уникальная ситуация, когда с одной стороны, государственная политика недостаточно эффективна, а с другой стороны, возможности для нормального честного предпринимательства сейчас даже меньше, чем в 1992 г. Есть свобода только для крупных монополий, как Газпром, «ЛУКойл», которые могут действовать даже вопреки общегосударственным, политическим интересам.

Поэтому принципиально перед Россией, как ни странно, стоит совершенно другая задача, чем перед западной экономикой. Все-таки главная задача: создать возможности инициативы для работы тысяч и миллионов людей, нормальных предприятий. Это то, о чем мы говорили многие десятилетия, когда был Советский Союз.

Это основная задача. Если сравнить российскую экономику, российское общество — это совершенно иная ситуация, чем в нормальном западном обществе.

В заключение я остановлюсь только на одном вопросе — это возможность переустройства мировой финансовой системы и участия в ней России. Насколько я знаю, существующие проекты изменения мировой финансовой системы достаточно скромны, и включают три элемента. Обсуждаются три вопроса: установление в рамках [Международного] валютного фонда целевых зон (target zones) вместо плавающего режима, расширение выпуска СДР (Special Drawing Rights), и усиление координации финансово-экономической политики стран-членов Валютного фонда. То есть, это достаточно скромные цели по сравнению с тем, о чем говорил господин Ларуш.

Если взять наше участие в общественном устройстве международной валютной системы, то, как ни странно, возможности сейчас у нас значительно меньше, чем в 1944 году. Как Вы знаете в 1944 году специалисты России занимали важное место в Бреттон-Вудсе и часто играли ключевую роль в спорах между мистером Уайтом и мистером Кейнсом. В то время Советский Союз не был включен в мировую систему так, как Россия включена сейчас. Сейчас мы крупнейший должник мировой, крупнейший кредитор. У нас сейчас конвертируемая валюта и свободный доступ предприятий на мировой рынок.

С моей точки зрения, хотя я уверен, что сейчас все присутствующие здесь будут выступать против того, что я скажу: нам надо сконцентрироваться на наших российских проблемах, а не лезть в большую мировую политику. Я уверен, что многих русских граждан, которые, в отличие от меня, живут не очень хорошо, раздражают постоянные высказывания: мол, Россия — великая держава. Тот жизненный уровень, на котором живут большинство русских, особенно в маленьких городах, большей части деревень северной и средней России, не позволяет нам декларировать, что Россия великая держава.

Поэтому, на мой взгляд, мы должны сконцентрироваться на наших собственных проблемах и в международном плане делать то, что мы можем делать для стабильности мировой финансовой системы.

В заключение одна ремарка в отношении кардинального переустройства мировой финансовой системы. Я боюсь, что в принципе это заблуждение, что можно ставить такую задачу о переустройстве мировой финансовой системы. Вспомним Бреттон-вудскую конференцию. Все, что сделали ее участники, это они пытались при помощи международного соглашения установить тот валютный режим, который существовал до кризиса 1930 года. Больше ничего! И все пределы отклонения валют — это те же самые золотые точки, которые были раньше.

Я очень прагматичный человек и боюсь, что любой политик добьется максимума, если он просто подытожит уже существующий опыт и нормально его попытается реализовать. К сожалению, у нас в России сначала века было очень много людей, которые пытались перестроить всю ситуацию в общемировом масштабе. Может быть поэтому я скептически отношусь к этому. На в целом, политические мысли, которые вы высказали были очень интересны, и важны.

Л.И.АБАЛКИН: Предоставляю слово госпоже Маривилии Карраско.

М.КАРРАСКО (президент Латиноамериканского движения «Солидарность» в Мексике) [В квадратных скобках приводится та часть доклада М.Карраско, которая не оглашалась во время ее выступления.]:

Дорогие друзья! Участие в этом семинаре — большая честь для меня. Я надеюсь, что мы, представители различных стран мира, сможем навести мосты, чтобы найти решение глобальной проблемы нынешнего мирового кризиса, который, как уже сказал господин Ларуш, угрожает самому существованию цивилизации. Мне известно, что Международный валютный фонд (МВФ) и такие идиоты, как Джеффри Сакс приводили мою страну, Мексику, в период президентства Карлоса Салинаса де Гортари, в качестве примера, на котором Россия и другие страны должны учиться, что нужно делать, чтобы эти страны «вписались в мировую экономику». [Тем, кто верит этой веселой сказке, следовало бы остерегаться участи экспрезидента Салинаса и посмотреть, кем он стал сегодня: его противозаконное путешествие по свету (во избежание расследований со стороны правительств по поводу его предполагаемых связей с отмыванием гразных денег) фактически означает его изгнанием из Мексики. Из кубинской Гаваны он направляется на Багамские острова под защитой мафии (включая Джорджа Буша и своего друга Фиделя Кастро), которая привела его к власти и удерживала на этом посту шесть лет.]

Но я уверена, что после валютно-финансового взрыва в декабре 1994 года вы убедились, что «Мексиканская модель» — это не тот путь, по которому надо следовать. [Если же вы это еще не осознали, то, надеюсь, что сегодня сумею убедить вас, потому что кое-где еще есть безумцы, защищающие Салинаса: в Лондоне, в МВФ или в Госдепартаменте США, которые утверждают, что в Мексике были допущены локальные административные ошибки, особенно по поводу того, когда и как следовало девальвировать песо. Все это ложь — от начала и до конца.]

Первый взрыв мексиканской долговой бомбы произошел в 1982 году. В сентябре 1982 г. мексиканский Президент Хосе Лопес Портильо национализировал центральный банк, объявил мораторий на внешний долг и пытался создать клуб должников в странах Латинской Америки. [Кризис долгов того времени явился непосредственным результатом политики главы Федеральной Резервной Системы США Пауля Волкера, который резко повысил процентные ставки.

В это время Латинскую Америку охватил дух антиимпериализма. К этому привела не политика Фиделя Кастро, а попытка аргентинских патриотов установить в апреле 1982 г. суверенитет на Мальвинских островах, которые Великобритания называла Фолклендскими и которые были оккупированы Британской империей еще в начале XIX столетия.]

Линдон Ларуш во время встречи с мексиканским Президентом Лопесом Портилло еще в 1982 году пытался убедить правительства латиноамериканских стран в том, чтобы они ответили на британскую агрессию «долговой бомбой». Это выражение Ларуш включил в оборот в своем знаменитом исследовании «Операцион Хуарес», опубликованном в августе 1982 г.

Ларуш предлагал создать блок стран-должников, которые, действуя в железном единстве, должны заставить международную финансовую олигархию, кредиторов провести переговоры по справедливому новому экономическому порядку, [угрожая им банкротством путем совместной приостановки платежей по внешнему долгу, что в то время явилось бы мощным оружием].

Но Латинская Америка не смогла объединиться, и была упущена важная историческая возможность.

Предупреждение, которое сделал Линдон Ларуш в то время, актуально сегодня больше, чем когда-либо. Президент Лопес Портильо принял эту идею и поставил ее следующим образом в речи на сессии Организации Объединенных Наций в октябре 1982 г: «Либо необходимо принять новый мировой экономический порядок, либо наша цивилизация попадает в пучину нового «Темного века» без никакой надежды на возрождение.»

[За день до выступления президента Мексики тогдашний Госсекретарь США Джордж Шульц сказал о Мексике и Латинской Америке, в целом, следующее: «Экономические реформы должны быть завершены... и вы должны покончить с протекционизмом... В этом отношении МВФ может обеспечить решающую помощь и руководство». Обратите внимание, как он использует термин «протекционизм». Это не «социализм», «статизм» или «коммунизм». Ведь протекционизм, который в Латинской Америке носит традиционный характер, восходит к влиянию «Американской системы» Александра Гамильтона и даже к более раннему периоду, связанному с влиянием французского протекционизма на Испанию.]

С начала 80-х годов Латинская Америка под наблюдением МВФ подвергалась воздействию наиболее криминальной, нацистской политики грабежа экономики и ее рабочей силы ради выплаты внешних долгов. Мы перестали быть страной, все больше превращаясь в огромный концентрационный лагерь, в буквальном смысле.

Этот грабеж основан на классическом обмане МВФ о предполагаемом реструктурировании внешних долгов, которое на деле означает рефинансирование старых долгов путем введения радикальных мер свободной торговли, таких как создание ГАТТ и НАФТА, жестокая девальвация валют, замораживание зарплат и цен, введение свободных процентных ставок, дерегулирование народного хозяйства, приватизация государственных компаний (например, очень дешевая распродажа по схеме обмена долга на акции), дерегулирование иностранных инвестиций и т.д. Все это делается с единственной целью: гарантировать оплату внешнего долга и уверенность в том, что ни один цент не будет инвестирован в реальную экономику.

[С 1983 года вплоть до настоящего времени, но особенно в последние шесть лет в Мексике было распродано на аукционе большинство из ее 700 компаний государственного сектора, причем некоторые из них — крупнейшие во всей Латинской Америке. Это телефонная компания Телмекс, компания минеральных удобрений Фертимекс, различные сталелитейные предприятия, часть нефтяной индустрии и др. В этот период Мексика пунктуально выплачивала в среднем 14 млрд. долларов ежегодно. Но в этот период внешний долг возрастал, а не уменьшался].

Как показано на Рис.1 официальный внешний долг Мексики в 1980 году составлял 57 млрд. долларов. В последующие 15 лет, с 1980 по 1995 год, Мексика выплатила 131 млрд. долларов только на покрытие кумулятивных процентных ставок, но все равно она осталась должна 159 млрд. долларов. Вот что получается: 57-131=159! Это то, что мы называем «банковской арифметикой». Это чистое ростовщичество.

Точно такая же ситуация сложилась во всей Латинской Америке. В 1980г. Латинская Америка задолжала 257 млрд. долларов. За последующие 15 лет регион выплатил 448 млрд. Но на конец 1995г. долг составил 607 млрд. долл. Получается: 257-448=607!

Как вы можете видеть на Рис.3, страны Европы и Центральной Азии, включая Россию, также оказались жертвами «банковской арифметики». В этом регионе внешний долг составлял в 1980 году 88 млрд. долларов, за последующие 15 лет выплачено 196 млрд. в качестве кумулятивной процентной ставки. Однако к концу этого периода долг вырос более, чем в 4 раза — до 378 млрд.

На Рис.4 показаны масштабы грабежа физической экономики Мексики и его отражение через торговый баланс. С 1976 по 1981 год, при Лопесе Портильо, Мексика имела благоприятный дефицит торгового баланса, потому что национальная политика была ориентирована на импорт товаров производственного назначения, что в свою очередь создавало рабочие места.

Начиная с 1982 года, когда взорвалась долговая бомба, МВФ навязал Мексике условия, которые создали положительный торговый баланс (в результате резкого сокращения производственного импорта и увеличения экспорта) путем снижения внутреннего потребление, замораживания заработной платы, роста безработицы. Все это было направлено на оплату внешнего долга.

Я хочу показать следующую диаграмму (Рис.5), где вы можете увидеть, что в результате такой политики внешний долг Мексики за этот период увеличился на 243 процента, в то время, как выпуск резко упал, например,по цементу — на 2 процента, а по стали — на 27.

Мое настоятельное желание рассказать вам некоторые подробности вызвано, во-первых, тем, что Мексика является ярким примером того, что произойдет в экономику других стран, а во-вторых, проводимая политика создала в стране настолько экстремальную ситуацию, что даже правительство Мексики уже признало ее как ситуацию голодной смерти для большой части населения.

Мне хотелось бы привести вам один пример с последним пакетом финансовых инвестиций в 50 млрд. долл., который был предоставлен Мексике после кризиса в декабре 1994 года. Это очень убедительный пример расцепления финансового процесса и реального экономического развития. Я хотела бы, чтобы вы запомнили, что из этих 50 млрд. долларов, которые предоставили Мексике, сама Мексика ничего не получила. Согласно предписанию «Послания о намерениях МВФ», ни одного цента Мексика не может использовать на инвестирование экономики страны. И хорошо известно, что Мексика истратила все эти деньги на оплату долга. Только за 12 месяцев Мексика выплатила 53 млрд. долларов, что привело экономику страны к полной катастрофе.

[В 1987 году эта грабительская модель привела к кризисам разрушения сельскохозяйственной, промышленной, транспортной и энергетической инфрастуктуры в связи с недостаточным их инвестированием, которое МВФ заменил навязыванием политики массированного, беспорядочного импорта путем ликвидации всех торговых барьеров. Эта тотальная политика свободной торговли привела к полному уничтожению производительных государственных секторов сельского хозяйства и промышленности.

На Рис.6 показано падение производства потребительских и промышленных товаров на душу населения, измеряемых в натуральных показателях, соответственно на 20 и 27% с 1982 г. по настоящее время.

По-видимому, величайшим преступлением в Мексике было разрушение сельскохозяйственного производства страны (Рис.7). В то время как экспоненциально росли невыплаченные долги фермеров, использовался эвфемизм «относительная выгода», чтобы убедить нас, что нужно пользоваться дешевым импортом, т.к. отечественное производство обходится очень дорого. В конечном счете, Мексика позволила ввозить иностранные зерно, мясо, молоко и другие продукты, в результате чего страна попала в полную зависимость от импорта продовольствия как раз в тот момент, когда зерновые картели монополизировали большинство акций мирового рынка на недостающие продовольственные товары.

Теперь вы можете понять, почему развалилось зерновое производство Мексики. Несмотря на возрастающие объемы импорта с 1981 года, почти на 30% упало потребление на душу населения.

На примере Мексики можно наглядно видеть, как отрыв финансовых манипуляций от материального экономического процесса, который Линдон Ларуш представил в мировом масштабе, проявляется во внутригосударственном и международном процессе.

В декабре 1994 года разрушилось не что иное, как спекулятивные пузыри, созданные при администрации Карлоса Салинаса де Гортари в период 1988-94 гг. Рост торгового дефицита привел к беспрецедентному валютному дефициту в 28,5 млрд. долл., которые были израсходованы под видом так называемых «горячих денег», т.е. спекулятивного капитала таких пиратов, как Джордж Сорос, 80% из которых были вложены не в физическую экономику, а в биржевой рынок и в правительственные купюры типа СЕТЕС и печально известные «тесобоны» . Именно это и лопнуло в 1994 году.

Пузыри были государственным долгом. СЕТЕС и тесобоны, которые были выпущены как предположительный внутренний долг, на самом деле маскировали внешние обязательства, т.к. около 80% из них было превращено в доллары и находилось в руках иностранцев. Правительство Салинаса пыталось скрыть именно то, что фактический долг Мексики был немного больше, чем сообщалось официально.

После катастрофы в декабре 1994 года развернулось движение за мораторий долгов и в поддержку предложения Ларуша за создание новой международной финансовой системы. Но вместо этого МВФ рекламировал пакет 50-ти миллиардной помощи ради предотвращения дезинтеграции международной банковской системы. По указанию МВФ ни один доллар из этого пакета не был вложен в восстановление мексиканской экономики.

Тем не менее, 1995 г. Мексика выплатила 47,3 млрд. долл. на обслуживание внешнего государственного долга, из которых 41,4 млрд. долл., т.е. 86,7% было потрачено на покрытие расходов на эмиссию ранее выпущенных облигаций (включая тесобоны на 30 млрд. долл.), а остальные 6 млрд. долл. ушли на проценты и на амортизационные платежи по внешней частной задолженности. Эти 53 млрд. долл., выплаченные в 1995 году, составляли ровно 40% от всего официального внешнего долга Мексики на конец 1994 года.

Тем не менее, к декабрю 1995 года официальный внешний долг Мексики вырос со 136,5 млрд. долл. годом раньше до 159,1 млрд. долл., т.е. за 12 месяцев рост составил 17%.

Одним из последствий всего этого явилось безнадежное банкротство банковской системы Мексики. Финансовые авторитеты страны признают, что 17% общего объема заем в банковских портфелях нефункциональны. Это означает, что почти по 15 млрд. долл. не были сделаны платежи. Для некоторых банков нефункциональные займы в сумме составляют 23%. В 1995 году из-за безуспешных попыток поручиться за банки было потеряно 16 млрд. долл. Так называемое «Соглашение помощи должникам», известные по испанской аббревиатуре АDE, в конце 1995 года было реструктурировано в разновидность внутреннего долга, но уже поступило сообщение, что от 25 до 47% реструктурированного займа опять обрели статус нефункциональных.

Сегодня мы выживаем или точнее, вымираем в условиях политики беспрецедентного грабежа, который привел мою страну на край национального распада. Шоковая терапия, сопровождаемая пакетом требований МВФ, привела к дополнительному снижению ВНП на 7-10%. От 2 до 3 миллионов мексиканцев пополнили ряды безработных. Площади обрабатываемых земель сократились на 20%; государственные инвестиции в сельскохозяйственный сектор снизились на 30%, а кредиты — на 36%.

В конце первого квартала 1996 г. Министр финансов Гильермо Ортиз заявил, что ВНП сократился еще на 3%.

Страна действительно переживает фазу скатывания на стадию вымирания от голода.]

Я хочу показать последний слайд — это карта Мексики (Рис.8). Вы видите заштрихованные участки, которые признаны регионами с условиями вымирания от голода. Правительство признало это еще в начале 1995 года, когда в Мексике разразилась жесточайшая за последние 100 лет засуха. Все это отрицательно сказалось на мощностях Мексики в производстве продуктов питания.

[Уже в начале 1995 года правительство признало, что в стране появилось 16 регионов хронического голодания. Кроме того жесточайшая в этом столетии засуха нанесла удар по фермерству, который усугубила шоковая терапия МВФ. Более половины 95-миллионного населения Мексики оказалось ниже официальной черты бедности. Половина рабочей силы, т.е. 19 миллионов мексиканцев работоспособного возраста — безработные.

Некоторые из них по-разному переживают состояние безработицы. Многие миллионы из них пытаются нелегально пересечь северную границу и эмигрировать в США, но оттуда ежедневно высылается обратно тысячи нелегальных мигрантов.

Но сумасшествие на этом не кончается. После того, как взорвалась мексиканская модель МВФ, начали произносить новые магические слова о «внутренних средствах спасения», а также подхватили модель Чили и ее приватизированную пенсионную систему. Мексиканский конгресс уже одобрил такой же закон. Но Чили является еще одним примером распада мировой финансовой системы. Как видно из Рис.8, внешние долги росли по экспоненте, тогда как физическая экономика находилась в состоянии стагнации. Лишь несколько месяцев назад чилийские пенсионные фонды, которые были отданы в руки спекулянтов, потеряли 1,5 млрд. долл. из-за пари, которые они держали на рынке дериватов [фьючерс и другие вторичные ценные бумаги].

Идет наступление для того, чтобы заставлять Мексику и другие страны Латинской Америки присоединиться к «Валютному Совету» в том виде, как он уже действует в Аргентине. Этот Совет намеревается демонтировать систему автономии центральных банков (это навязали сами международные банкиры) и заменить ее валютными советами наподобие гонконгского, полностью контролируемого МВФ и Британской империей. Идеология данного проекта состоит в том, чтобы устранить любые признаки суверенитета по выпуску валюты и выдачи кредитов и полностью передать эти функции в руки таких международынх спекулянтов, как Михаэл Новак, Роберт Фогель, Стив Ханк, Милтон Фридмен, гуру «Автрийской школы» Фридриха фон Хайека и Общества «Монт Пелерин».

В то же самое время происходит одно важное событие в Латинской Америки. Президент Венесуэллы Рафаэль Калдера, который мужественно сопротивлялся политике, навязываемой МВФ, в середине апреля 1996г. объявил, что МВФ требует от него принять самые жестокие меры, чтобы скорее открыть двери для деятельности международного наркотерроризма в Латинской Америке, который называется «Форумом Сан-Пауло», основанным по всему континенту. Для этой новой оскорбительной для континента деятельности «Форум Сан-Пауло» уже заложил фундамент. Это можно заметить по распространению идеологии наркотерроризма такими людьми, как Регис Дебре, лидеры неправительственных организаций (НГО), контролируемых ООН типа Даниэль Миттеран (вдовы Франсуа Миттерана), голливудские фигуры (как Оливер Стоун) в мексиканских джунглях Чиапаса, куда они приехали для встречи и выработки стратегии совместно с искусственным, хулиганским партизанским лидером Маркосом.

Несомненно, что МВФ привел Латинскую Америку на грань распада. Фактически этот процесс уже начался. Если мы не организуем международную конференцию по финансовым проблемам, предложенную Линдоном Ларушем, то разруха станет необратимой. Латиноамериканское движение «Солидарность», которое я возглавляю в Мексике, распространило в Латинской Америке проект закона о восстановлении национальной экономики, основанный на концепциях Ларуша. Проект закона находится на рассмотрении парламентов Мексики и Аргентины. В Мексике он получил поддержку среди многочисленных организаций должников, фермеров, представителей малого бизнеса, профессионалов, совместно с которыми мы провели ряд национальных форумов на тему «Жизнь после смерти МВФ». На первом из них, состоявшемся в июне 1995 г., мы приняли «Гвадалахарский Манифест», который сейчас стал знаменитым. Он содержит предложения привлечь Международный валютный фонд к судебной ответственности за уголовные преступления против человечества. Этот Манифест я вручила участникам сегодняшнего «Круглого стола».]

Я очень рада сегодняшней встрече с вами в составе делегации вместе с Линдором Ларушем, потому что я абсолютно убеждена в следующем: либо мы будем проводить политику, которую он предлагает в течение последних 25 лет, либо не останется никаких шансов, никакого будущего у таких стран, как Мексика, Бразилия, Аргентина и многие другие страны в Африке. На мой взгляд, ситуация в этих странах гибельная. Большое спасибо.