Geum.ru

Вольное экономическое общество России, Международный Союз экономистов в течение нескольких лет проводит в этом зале регулярные встречи Круглого стола

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   2   3   4   5

Л.И.АБАЛКИН: Предоставляется слово господину Лотару Компу (ФРГ).

Л.КОМП (представитель Европейского отделения Шиллеровского института и экономического отдела EIR):

Дамы и господа! Я подготовил для вас краткое сообщение о спаде экономики Германии, начиная с 1982 года, той Германии, которая когда-то была лидирующей страной по экспорту высокой технологии в мире. Поскольку мы ограничены во времени, мой доклад будет еще более сокращенным.

Экономические успехи Германии с начала ХIХ века основывались на идеях классического периода — Шиллера, Бетховена, Вильгельма фон Гумбольдта и научных кругов, которые концентрировались вокруг Александра фон Гумбольдта и Карла Фридриха Гаусса. В этом культурном контексте развитие системы железных дорог в масштабах страны инициировал Фридрих Лист. В 80 – 90-е годы Х1Х века правительство вкладывало огромные инвестиции в жилищное строительство, санитарные программы, различные формы инфраструктуры здравоохранения, включая введение первой в мире общегосударственной, обязательной системы социальной защищенности.

Сегодня в рамках глобализации и дезинтеграции финансовой системы все эти корни отрицаются и разрушаются. Государственные инвестиции значительно урезаны. Германские системы социального обеспечения и здравоохранения, которые до сих пор являются лучшими в мире, подвергаются массированным нападкам.

В банковском секторе Германии произошли значительные изменения, направленные на получение быстрой спекулятивной прибыли. Примером может служить Дойчебанк после убийства Альфреда Геррхаузена. Новый глава Дойчебанка Хилмар Коппер описывает это как культурную революцию и установление англосаксонской банковской системы и культуры. И система образования Гумбольдта была, в конце концов, отвергнута в 70-е годы, а сейчас готовятся более серьезные изменения в области образования. Они уже превратили большую часть представителей молодого поколения в иррациональных людей, которые рассматривают любой вид технологического прогресса как своего самого главного врага.

Каковы последствия всего этого? Я сейчас покажу вам несколько диапозитивов.

Только за четыре года (Рис.1) в экономике Германии было сокращено 3 миллиона рабочих мест. После отказа от программы «Продуктивного треугольника» Ларуша Восточная Германия из индустриальной страны превратилась в развивающуюся, которая уже не может производить то, что она потребляет. Потребление товаров и услуг в Восточной Германии составляет 470 млрд. дойчемарок в год, причем 210 млрд. из этой суммы приходится импортировать в основном из Западной Германии. Если взять восточно-германскую экономику отдельно, то в ней мы увидим один из наиболее высоких торговых дефицитов в мире, сравнимых с США, у которых численность населения почти в 15 раз больше. Если вы сравните то, что остается от промышленного производства в соответствии с требованиями плана Моргентау, то увидите там очень много общего. То, что здесь происходит, является одним из наиболее быстрых процессов деиндустриализации в мирное время. В Восточной Германии живет около 20 процентов населения объединенной Германии, а доля Восточной Германии в экспорте Германии составляет всего 1,7 процента, а 98,3 процента идет из Западной Германии.

Все секторы высокотехнологической индустрии Западной Германии находятся в состоянии кризиса, как, например, в авиакосмической промышленности, вы можете увидеть, что в 90-е годы около 40 процентов рабочих мест было сокращено (Рис.2). То же самое происходит в машиностроении, где только за 5 лет было сокращено 40 процентов рабочих мест (Рис.3). Такая же ситуация и в химической промышленности (Рис.4). Это, очевидно, вызвано огромным количеством банкротств, которые находятся только в начальной стадии. И мы ожидаем, что количество банкротств в 1996-1997 гг. увеличится. Безработица в Германии сейчас уже достигла нового, рекордного уровня за весь послевоенный период.

Сейчас очень кратко остановимся на некоторых финансовых вопросах. Сегодня выплаты банковских ставок являются одним из приоритетных направлений в экономике Германии. Общий объем взаимных финансовых обязательств в рамках немецкой экономики достиг 20 трлн. дойчмарок. Значит, каждый год 1000 млрд. немецких марок в финансовых доходах необходимо поддерживать для того, чтобы выполнить эти обязательства. Эта цифра почти удваивается каждые 6 лет (Рис.6).

Здесь вы можете видеть, как доминируют финансовые инвестиции над производственными. Это все связано с ударами, испытываемыми мировой финансовой системой, и одновременно с шоковым ростом безработицы в Германии (Рис.6). Поэтому все большая и большая часть налоговых доходов Германии идет на оплату процентных ставок по долгу. Это сейчас составляет около 24 процентов полного дохода (Рис.7).

В то же самое время, отдавая должное мании маастрихтского бюджета быстро сокращаются инвестиции, особенно муниципальные, в общественную инфраструктуру (Рис.8).

В заключение хотел бы подчеркнуть, что без реорганизации мировой финансовой системы и введения программы Евразийской инфраструктуры в подлинно Евразийском масштабе для германской экономики не остается никакой надежды.

Спасибо.

Л.И.АБАЛКИН: Слово предоставляется Вячеславу Константиновичу Сенчагову, руководителю Центра финансово-банковской политики Института экономики Академии наук.

В.СЕНЧАГОВ: Уважаемые коллеги! Я считаю, что обсуждение доклада господина Ларуша представляет большой и теоретический и практический интерес. Я бы хотел остановиться на очень сложном и не до конца ясном теоретическом вопросе о соотношении и взаимодействии физической и финансовой экономики.

Нам длительное время казалось, что Запад как раз обеспечил оптимальное соотношение между физической и финансовой экономикой. Безусловно, видели активную роль финансов и кредита в экономическом развитии. Те данные, которые приводит господин Ларуш, говорят о том, что здесь не все благополучно.

Я могу назвать еще один показатель, который, как мне кажется, в обобщенном виде дает представление о нарушении этой оптимальности. Речь идет о забалансовых счетах банковской системы США и других стран. Уже в конце 80-х годов забалансовые счета в 2 раза превышали собственный баланс банков. Забалансовые счета составляют 6 трлн.. долларов, а баланс составлял 3 трлн.. долларов. По оценке специалистов, сегодня еще большее несоответствие, большее превышение забалансовых счетов.

Я не могу долго развивать этот тезис. Скажу лишь, что забалансовые счета — это гарантии, это обязательства, которые прямо не квалифицируются как банковская деятельность. Превышение свидетельствует о кризисе баланса, о неуправляемости значительной части финансового потока. Это свидетельствует и о том, что многие потоки не имеют под собой натурально-вещественной основы.

Если оценивать нашу экономику, экономику СССР и России, то здесь следует отметить, что тоже не было оптимального соотношения между натуральной физической и финансовой экономикой. Управление чисто финансовыми инструментами в 1921-1928 годах при крепкой и даже золотой валюте не позволило решать проблему концентрации банковских средств, и собственных средств на решение стратегических задач. И модель потерпела крах не из-за злого умысла сталинистов, а из-за того, что сама модель была неотработана.

И был совершен переход к совершенно другой модели, которая дала приоритет натурально-вещественным показателям. Эта линия, можно сказать, в чистом виде тоже не дала большого успеха в перспективе. Но лучший период ее развития — 1965-1970 годы, когда было уже большее соответствие благодаря реформе между натуральными и финансовыми показателями. Мне кажется, что апогей этой системы был именно в этот период.

В дальнейшем все попытки усилить финансово-кредитные инструменты нарушали общий баланс. Если взять сегодняшнюю ситуацию, то односторонняя ориентация на финансово-кредитные инструменты, во-первых, привела к большому спаду, т.е. к практическому снижению всего физического объема, во-вторых, привела к снижению занятости и нерациональному использованию трудовых ресурсов. И в-третьих, создала излишнюю поляризацию. Поэтому можно сделать вывод: назад в натуральную экономику. Но это было бы неправильно, исторически очень неправильно.

В этой части нужно очень правильные найти пропорции. Это уже искусство экономической и финансовой политики. Я вижу один из корней решения проблемы в подходе к валютному курсу, к формировании валютного курса. И на основе этого нового формирования банковской системы, создание хорошего бюджетного механизма. Я только назову основные элементы.

1. Построение общего консолидированного баланса основных фондов всех предприятий, на принципе капитализации и некоторых других принципах, что позволит подвести под валюту мощную материальную базу.

2. Оценка тех компонентов богатства и крепости валюты, которые сегодня не оцениваются, они не вовлечены в финансовый оборот. Речь идет о полезных ископаемых, которые насчитывают 27 трлн.. долларов. Конечно, нужен пересчет по более реальному курсу. Но несомненно, что эта величина достаточно соизмерима с теми суммами импорта, который мы получаем, т.е. она будет намного выше, конечно, этого импорта. А слабость нашей валюты прежде всего условлена тем, что мы не создали свое хорошее сельское хозяйство. Поэтому мы много закупаем. У нас есть сильная валюта — в нефти, в газе, в золоте, в ресурсах. Можно с помощью правильной оценки и разработки соответствующих механизмов, создать действительно финансово-кредитные возможности для подъема всей обрабатывающей промышленности.

Для меня здесь до конца не ясен вопрос, и я здесь одностороннее не поддержал бы выступление очень уважаемого мной профессора Королева в том, что Россия должна как бы свою создать систему, так сказать замкнутую финансовую систему. Может быть, я немного утрирую. Немножко, может быть. Но суть всего дела состоит в том — входить в мировую систему? И если входить, то с чем входить? У России есть с чем входить. У России многое есть, но нет опытной и квалифицированной на сегодня государственной финансовой системы. У России есть ресурсы, но у России нет управленческого опыта.

Это все предмет для переговоров — признание сил друг друга. США, Россия, Китай — я думаю, схема примерно так....

Заканчивая я хочу сказать, что беда той ситуации, в которой мы оказались, состоит в том, что в воспитании и в образовании все-таки был излишне (может быть, и правильно на определенном этапе) переоценен натурально-вещественный подход. И не было достаточной плеяды специалистов в области финансово-кредитной политики. И сегодня молодое поколение прекрасно дает очки в ведении индивидуального финансового бизнеса, но оно намного слабее в ведении государственных финансовых операций. Если бы были у нас общеобразовательные программы в этом отношении (без крайних подходов), то можно было бы говорить о создании и новой банковской системы, и о вхождении российского рубля в международное валютное сообщество.

Спасибо за внимание.

Л.И.АБАЛКИН: Я предоставляю слово господину Джонатану Тенненбауму, доктору физико-математических наук, США.

ДЖ.ТЕННЕНБАУМ (Шиллеровский институт): [В квадратных скобках приводятся те части письменного текста выступления, которые не были оглашены.]

Большое спасибо. В течение последнего года несколько учреждений и организаций России выдвинули перспективные программы «антикризисных мер», необходимых для спасения России от катастрофы в результате так называемой «политики реформ», предложенной и навязываемой Международным валютным фондом (МВФ). Я не буду углубляться в детали предложенных «антикризисных программ»; тем не менее я полагаю, что намечается отчетливая тенденция в направлении создания концепции национального экономического возрождения России, которая должна включать следующие положения:

1. Процесс спада промышленного и сельскохозяйственного производства, разрушения основной инфраструктуры, деградации систем образования и здравоохранения, подрыва научно-технического потенциала должен быть немедленно остановлен директивными мерами государства. Это сделать необходимо, иначе продолжение этого процесса распада приведет к необратимой утрате российской государственности, национальной безопасности и даже возможностей физического выживания.

2. Русская история и культура имеют свои специфические особенности, которые помогают России сопротивляться кризису. Однако в поисках пути спасения имеет смысл обратиться и к истории других стран. История таких индустриальных государств-наций, как Франция, Германия и Соединенные Штаты, содержит важный опыт выхода из кризисных ситуаций. Можно вспомнить о директивных методах, предпринятых президентом Франклином Рузвельтом в период Великой депрессии в 1930-х годах, а также о послевоенной экономической политике во Франции, Германии и Японии.

3. В этом контексте крайне важно подчеркнуть, что подъем промышленного производства в этих странах и их восстановление после кризиса или разрухи всегда базировался на принципах национальной экономики, прямо противоположной догмам монетаризма и глобалистским рецептам «свободного рынка» и «свободной торговли», которые сейчас проповедует МВФ. Эта традиция национальной экономики исторически связанная с именами Лейбница, Александра Гамильтона, Фридриха Листа и Генри Кэри, а также с именами Дмитрия Ивановича Менделеева и Сергея Юльевича Витте в России. Согласно этой традиции, государству принадлежит ведущая роль:

в регуляции основных денежных и кредитных функций в системе национального хозяйства, в том числе обеспечение необходимого потока кредитов для расширения производственной базы экономики (так, например, как это делал Гамильтон, учредивший для выполнения этой функции Национальный банк, наделенный особыми полномочиями),

в осуществлении мер защиты внутреннего рынка, регуляция цен по принципу так называемых паритетных цен, создание налоговой системы, обеспечивающей всестороннее развитие производительных сил страны,

в сохранении и развитии основной физической инфраструктуры (транспорт, энергетика, водоснабжение, связь), осуществлении государственного финансирования крупномасштабных проектов развития инфраструктуры,

в обеспечении всеобщего образования, здравоохранения, социальной защиты и охраны труда,

в ускорении научно-технического прогресса.

Эти принципы национальной экономики определяют основу для определения конкретных краткосрочных и долгосрочных мер, необходимых для преодоление спада российской физической экономики в настоящий момент и в нынешних условиях. Именно это делается в нескольких проанализированных мной «антикризисных» программах, где непосредственно подчеркиваются такие меры, как: 1) восстановление контроля над финансовой системой и основными направлениями инвестиционных потоков [(в том числе приостановление утечки капитала и нанесение удара по экономической преступности)], 2) протекционистские меры и регулирование цен для стимуляции национального производства наиболее необходимых продуктов и промышленных товаров, 3) крупномасштабные государственные инвестиции в производственную сферу, [4) повышение покупательной способности для беднейшего большинства населения, при дополнительном налогообложении спекулятивных доходов и отдельных категорий экспорта] и т.д.

Я не сомневаюсь в том, что такого рода экономические меры, о которых я рассказал только в общих чертах, АБСОЛЮТНО НЕОБХОДИМЫ для успешного экономического выздоровления нации. Однако (и это главное, что я хотел бы подчеркнуть сегодня), в нынешней ситуации недостаточно применения самих по себе экономических мер. Дело в том, что те «антикризисные» программы, с которыми я познакомился в России, не учитывают в достаточной степени взаимосвязь между событиями в России и процессами, происходящими во всем мире. Господин Ларуш уже говорил об этом, однако это настолько важно, что я постараюсь изложить этот аспект проблемы в максимально сжатой форме.

Нынешний период ОБЩЕМИРОВОГО кризиса мировой финансовой системы имеет два возможных исхода:

В первом случае, если в мировом масштабе не будет предпринято адекватных мер, эта критическая ситуация неизбежно приведет к (видимо, очень непродолжительному) периоду ускоренного сверхограбления всего населения земного шара и кризису всей производительной экономики в мире, а затем к терминальной хаотической дезинтеграции всей мировой финансовой системы. Назовем этот вариант исхода вариантом А.

В другом случае, если правительства США, России, Китая и других ведущих наций сумеют (и успеют) договориться о реорганизации мировой финансовой системы на основе принципов, предложенных Ларушем, гигантскому пузырю из ценных бумаг, не обеспеченных реальной стоимостью, придет конец, а это создаст качественно новую ситуацию в мире. Назовем такой исход вариантом Б.

Если реализуется вариант А, никакая попытка добиться возрождения российской национальной экономики не приведет к успеху. Россия будет обречена на разрушение — как, впрочем, и все остальные суверенные нации на Земле.

Если же Россия приложит усилия к реализации варианта Б, то правильно организованная мобилизация сил и ресурсов для экономического выздоровления нации может быть более успешной, чем вы можете себе представить.

Другими словами, решающим фактором [или, можно сказать, «ограничивающим условием»], определяющим перспективы национального экономического возрождения России, является вклад России в успешную реорганизацию мировой финансовой и денежной системы в целом.

В этой связи необходимы следующие замечания:

1. Экономическая катастрофа в России, вызванная либеральными реформами, не является только лишь продуктом неадекватного управления экономическими процессами внутри страны. Ограбление российской экономики и спад производства — это интегральная часть коллапсирующего развития всей мировой финансовой системы.

2. С другой стороны, ограбление России — не только нечто привнесенное извне. Если мы исследуем происхождение легальных, псевдолегальных и криминальных структур, вовлеченных, например, в вывоз капитала, экспорт сырья по очевидно невыгодным для России ценам, скупку предприятий под предлогом акционирования и тому подобное, то мы неизбежно обнаружим у истока всех этих процессов связь между номенклатурой советского периода и высокопоставленными англо-американскими финансовыми кругами, возникшую еще задолго до так называемой перестройки. В этой связи можно упомянуть такие фигуры, как Роберт Максвелл или Марк Рич.

3. Таким образом, так называемая криминализация российской экономики — это процесс, идущий (в основном) сверху вниз, с глобального уровня — на национальный, а не снизу вверх. поэтому не нужно строить иллюзий легкой победы над организованной преступностью в рамках одной страны (а эта победа действительно необходима для возрождения экономики), поскольку вы имеете дело фактически с ГЛОБАЛЬНОЙ СИЛОЙ, порождением мировой финансовой системой, центр которой находится в Лондоне.

4. В то же время продолжение ракового процесса в финансовой системе, описанного Ларушем, будет и дальше усиливать свое всестороннее давление на российскую экономику, используя такие рычаги, как зависимость России от продовольственного импорта, от экспорта сырья на мировой рынок, и будут расти потребности «внутренней» мафии, деятельность которой связана со спекулятивным финансовым пузырем. Прямое экономическое давление со стороны МВФ будет сочетаться с давлением со стороны прочих наднациональных организаций, включая ООН, функция которых в последние годы все более водится к защите олигархической группы финансовых спекулянтов от населения всего мира. При этих условиях, обеспечивающих «сверхограбление», возможность национального возрождение России равна нулю.

[5. Окончательный хаотический распад мировой финансовой системы, неминуемый при развитии событий по варианту А, сам по себе не приведет к улучшению ситуации; если в этот момент правительствам не удастся провести немедленные чрезвычайные меры для учреждения новой мировой финансовой и денежной системы, мир погрузится в хаос и смуту, в новый тринадцатый век, с таким же массовым голодом, всемирными эпидемиями, с повсеместным распространением межэтнических и межконфессиональными конфликтов, с полным параличом производства и торговли.]

Как для России, так и для всей планеты единственное спасение состоит в переходе из варианта А в вариант Б, что на языке физики Римана можно было бы назвать фазовой переменой, то есть таким изменением, которое трансформирует все процессы в мире. Это изменение будет определять стратегическую, политическую и экономическую геометрию XXI века.

Это самое важное. В своем докладе я излагаю некоторые идеи и представления о восстановлении российской экономики, в случае варианта «В». Это связано с построением новых инфраструктурных проектов, евроазиатского наземного моста, связывающего Россию с юго-восточной и южной Азией, а также с ролью высокой технологии, сотрудничества в космосе, и т.д. Должен сказать, что эти аспекты уже присутствуют в меморандуме Ларуша «Перспективы возрождения народного хозяйства России», который у нас есть на русском языке. Спасибо.

[В этом периоде перехода важно прежде всего снять смертоносное давление невыплаченных долгов и создать — через гамильтоновскую систему кредитования — большие объемы долговременного низкопроцентного кредита для всех категорий инфраструктуры, производственного и технологического развития.

1. У России уникальное экономико-географическое положение: она является мостом между Европой и Азией. В начале XXI века «центр тяжести» мировой экономики переместится в Юго-Восточную Азию, к бассейнам Индийского и Тихого океанов, где Китай и Индия составляют более чем 2-миллиардное население. Огромный размах и интенсивность экономического развития, которого достигнут эти и прилегающие к ним страны в начале будущего века, не может поддерживаться без широкого применения «технологий космической эры», в том числе управляемого ядерного синтеза, лазерных и лучевых технологий, сверхпроводимости и революционных методов в биофизике в области медицины и сельского хозяйства. С другой стороны, эти же нации характеризуются ныне весьма низким уровнем образования и техники.

Китай, внесший существенный вклад в науку и технику в древние времена, практически не играл роли в подъеме современной европейской науки, начавшемся в XV веке, в эпоху Золотого Возрождения. Россия в тот период переживала тяжелое время, однако в дальнейшем, особенно в эпоху Петра Великого, сотрудничавшего с Лейбницем, начала быстро развивать свою науку и производительные силы, что продолжалось еще более ускоренными темпами и в советский период. Развитие Китая во многом определилось сотрудничеством с Советским Союзом в 1950-е годы; вполне вероятно, что Россия будет и в дальнейшем поставлять технологии в Китай. Это относится и к отношениям России с Индией и другими азиатскими странами. Россия должна стать также частью гигантского торгового пути, соединяющего Европу с Юго-Восточной Азией.

2. В этой связи приобретают огромное значение сухопутные транспортные коммуникации, соединяющие Европу с Азией — так называемые «евразийские мосты», в том числе Северный путь, осью которого является Транссибирская магистраль, и «Второй мост», недавно завершенный, ведущий от атлантического побережья через Москву, Казахстан и Синьцзян к Восточному побережью Китая. Фактически сейчас идет речь о развитии целой евразийской железнодорожной сети, включая также южное звено, соединяющее Юго-Восточную Азию с Индией, Пакистаном, Афганистаном, Центрально-азиатскими республиками, Ираном и Ираком, и продолжающегося через Ближний Восток в Африку и через балканские страны в Западную Европу.

3. Позитивное экономическое значение такой евразийской железнодорожной системы может быть многократно приумножено, если регионы, прилегающие к железнодорожным путям, будут преобразованы в так называемые «коридоры инфраструктурного развития». Это означает сооружение, в пределах полосы в 50-70 км в обе стороны от железнодорожной линии, современных систем транспорта, энерговодоснабжения и связи, сооружение новых городов и агроиндустриальных комплексов. Здесь следует применять наиболее передовые технологии: ядерные (реакторы расщепления, а затем и синтеза), с использованием также водорода и другого синтетического топлива, транспорт на магнитной подушке и др. При этих условиях развитие евразийских «инфраструктурных коридоров», с их ответвлениями и «капиллярами», становится наиболее эффективным средством для распространения науки и технологий в экономически неразвитые области Евразии, в том числе Сибирь. По причинам, связанным с так называемыми «факторами плотности» в физической экономике, рост плотности населения и экономической деятельности внутри таких «коридоров» ведет к повышению физической эффективности самого экономического процесса.

4. Этот тип развития «коридоров высокой плотности» также уникальным образом соответствует особым потребностям экономической реконструкции самой России. Здесь особенно серьезна проблема низкой плотности населения и крайне протяженных транспортных маршрутов, особенно в азиатской части России. С одной стороны, России срочно требуется капитальная модернизация основной инфраструктуры. С другой стороны6 эффективность инвестиций в основную инфраструктуру стремительно возрастает с увеличением плотности населения и экономической активности. Таким образом, использование крупномасштабных проектов инфраструктуры, финансируемых государством, в первую очередь касается евразийских коридоров развития, которые сыграют значительную роль в росте экспорта промышленных товаров из России, в особенности в южно-азиатском направлении.

5. Развитие «инфраструктурных коридоров» такого типа также предоставляет оптимальные условия для высокотехнологичной конверсии военной промышленности на базе долгосрочных контрактов.

6. Помимо крупных проектов модернизации инфраструктуры, в том числе жилищного строительства, второй, наиболее важный элемент российской экономики, подлежащий первостепенному развитию, — это развитие пилотируемой космонавтики, даже в большем масштабе, чем в Советском Союзе. Центральным пунктом этого направления должна быть долгосрочная программа, в сотрудничестве с США и другими странами, по созданию постоянного «научного городка» на поверхности Марса в ближайшие 40 лет. Это не экстравагантная прихоть, а необходимое условие выживания России и всей человеческой расы. В результате так называемой постиндустриальной политики финансовых кругов, направленной против науки, а также деятельности «экологических» движений, оплаченных теми же кругами, у нас сложилась ситуация, в которой большинство ученых, в том числе на Западе, либо вообще не работают по специальности, либо занимаются в основном компьютерной симуляцией науки. Если так будет продолжаться и дальше, они скоро полностью утратят связь с реальностью. чтобы возобновить научно-технический прогресс, нам нужно отделить ученых от их компьютерных экранов, отправить их снова в лаборатории, на опыте заводы, в научные экспедиции, чтобы они делали новые открытия, практически исследуя аномалии реальной вселенной. Сегодня космические программы — наиболее доступный и эффективный стимул для новых открытий, для массированного прорыва на новый уровень научного знания, на котором строится любая здоровая экономика.]