Магомедханов Магомедхан Магомедович дагестанцы: этноязыковое многообразие и культурная идентичность специальность 07. 00. 07 Этнография, этнология, антропология автореферат

Вид материала

Содержание

Карпов Юрий Юрьевич
I. Общая характеристика работы
Степень изученности проблемы.
Цель и задачи исследования.
Теоретическая и методологическая основа исследования.
Научная новизна
Апробация работы.
Основное содержание диссератации
Глава i. историографические традиции дагестановедения
Советская и постсоветская
8. Магомедханов М.М. Вавилонское столпотворение (этноязыковые процессы в Западном Дагестане) // Антропологический форум. 2010. №
Минорский В.Ф.

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6

ИНСТИТУТ ИСТОРИИ, АРХЕОЛОГИИ И ЭТНОГРАФИИ ДАГЕСТАНСКОГО НАУЧНОГО ЦЕНТРА

РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК

Магомедханов Магомедхан Магомедович

ДАГЕСТАНЦЫ: ЭТНОЯЗЫКОВОЕ МНОГООБРАЗИЕ И КУЛЬТУРНАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ

Специальность 07.00.07 – Этнография, этнология,

антропология

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

доктора исторических наук

Санкт-Петербург

2010

Работа выполнена в отделе этнографии Института истории, археологии и этнографии Дагестанского научного центра Российской Академии Наук

Официальные оппоненты:	доктор исторических наук Карпов Юрий Юрьевич доктор исторических наук Маремшаова Ирина Исмаиловна доктор исторических наук, профессор Даудов Абдула Хамидович
Ведущая организация:	Российский этнографический музей

Защита состоится ___________ 2010 года в ____ ч. на заседании диссертационного совета Д.002.123.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора исторических наук в Музее антропологии и этнографии имени Петра Великого (Кунсткамера) Российской Академии Наук по адресу: 199034, Санкт-Петербург, Университетская наб., 3.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке МАЭ РАН.

Автореферат разослан « » 2010 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета,

кандидат исторических наук

Терюков А.И.

I. Общая характеристика работы

Актуальность исследуемой проблемы.

Восприимчивость к инновациям и преемственность самобытности на уровне сельской общины и региона, — одна из самых загадочных особенностей этнокультурной истории Дагестана, истории, изучение которой приводит к убеждению в том, что языковое и этническое многообразие может служить условием и фактором устойчивого развития многонационального социума.

Феномен общедагестанской идентичности, под которым понимается присущее Дагестану сходство сущностных характеристик этнокультур и выраженное сознание принадлежности к единому народу, дагестанцам, не обнаруживает прямых аналогий в других частях России и мира.

Изучение данного феномена позволяет расширить наши знания о таких фундаментальных проблемах этнологии как основания и взаимосвязи этнической, конфессиональной, гражданской идентичностей, языкового и этнического сознания.

Актуальность и прикладное значение исследуемой темы определяется также задачами сохранения и развития культурного многообразия регионов России, упрочения общенационального единства его народов.

Межэтнические отношения в Дагестане «обрели до того невиданные в истории региона жесткие групповые очертания в ущерб общедагестанской идентичности»^¹. Этнический фактор, не игравший в историческом прошлом существенной роли во взаимоотношениях дагестанцев и традиционно выведенный за пределы правового поля, используется в наши дни в качестве ключевого элемента общественно–политической жизни. Эксплуатация чувств этнической солидарности для реализации корпоративно-клановых, групповых интересов, перевод в плоскость «межнациональных отношений» выборных кампаний, выдвижений и назначений на руководящие посты, территориальных конфликтов, – эти и другие признаки «размывания» общедагестанской идентичности имеют прямое отношение к обеспечению стабильности на южных рубежах России, а потому требуют научного осмысления.

Актуальной с точки зрения сохранения целостности Дагестана и его государственности в составе России остается и проблема религиозно-политического экстремизма, приведшая к трагедии августа–сентября 1999 г., террористическим актам против гражданского населения, представителей государственной власти, общественных деятелей, духовных авторитетов. Отсюда практическое значение выявления истоков подобных явлений с целью нормализации общественно-политической ситуации в республике.

Степень изученности проблемы.

Общие суждения об уникальности Дагестана, его языковом и этническом многообразии, тенденциях развития этнических и «межнациональных» процессов с древнейших времен и до наших дней, о том, кто такие дагестанцы и что такое дагестанское общество и т.п., имеются во многих публикациях.

В советское время большое внимание было уделено вопросам типологии этнических общностей Дагестана в рамках известных формационных концепций ^².

Поиск соответствующих определений и номинаций понятия «дагестанский народ» (формирующаяся нация на базе русского языка, суперэтнос, макроэтносоциальная общность, метаэнос)^³ все еще остается доминирующей парадигмой интерпретации феномена дагестанской идентичности. Показательны названия публикаций: «Дагестанцы: народ, нация или другая общность?»^⁴, «Дагестанцы – кто мы?»^⁵, «Что есть дагестанское общество сегодня?»^⁶. Интересны и предложения авторов этих вопросов ввести в Дагестане самоназвания типа «русский аварец»^⁷, называть «проживающих в Махачкале людей….не представителями дагестанских этносов, а махачкалинцами– (дагестанцами), проживающих в Каспийске – каспийчанами–(дагестанцами) и.т.д.»^⁸.

Существующие в литературе суждения о дагестанской идентичности отражают идеологические установки той или иной эпохи или личные представления авторов о «дагестанскости», но не результаты конкретных исследований по теме.

Цель и задачи исследования. Цель данного исследования – изучить феномен этноязыкового многообразия и культурной идентичности, основы и компоненты многоуровневого самосознания дагестанцев.

Для достижения этой цели ставился ряд взаимосвязанных задач, главными из которых являются:

– освещение изменений в историческом и правовом сознании дагестанцев, обусловленных вхождением Дагестана в состав России;

– рассмотрение эволюции социальных отношений;

– определение динамики социальной структуры, уровня образования, изменения социально–культурного облика дагестанцев за истекшие два века;

– изучение общих тенденций и локальных особенностей и этноязыковых процессов, влияния на эти процессы национально–языковой политики, миграций, урбанизации, этнических смешений, социальной мобильности;

– характеристика коммуникативных и социокультурных функций русского языка;

– анализ состояния и перспектив сохранения этноязыкового многообразия;

– исследование этноязыковых и социокультурных оснований, уровней и граней самосознания дагестанцев;

– рассмотрение истории формирования и трансформации этнокультурных характеристик дагестанской диаспоры за рубежом.

Источники. Информационную базу исследования составили литературные источники, статистические и архивные сведения, полевые материалы автора.

Сравнительный анализ материалов Всеобщей переписи населения Российской империи 1897 г., Всесоюзных переписей 1926, 1939, 1959, 1970, 1979, 1989 гг., Всероссийской переписи 2002 г., статистических обзоров и сведений статистики дореволюционного и последующих период позволил выявить количественно–качественные параметры динамики социально–культурного облика населения Дагестана.

При освещении вопросов этносоциальной истории Дагестана, наряду с литературными источниками, использованы сборники архивных документов, материалы Государственного архива Республики Дагестан, Российского государственного исторического архива, Рукописного фонда Института ИАЭ ДНЦ РАН, полевые этнографические сведения, собранные автором в различных районах Дагестана и в районах расселения дагестанцев за рубежом.

Теоретическая и методологическая основа исследования.

Предметные области истории, этнологии, социологии, культурологии, лингвистики, хотя и не идентичны, во многом пересекаются; их разграничение существует в теории и носит, в целом, формальный характер. Языковая и культурная специфика многонациональных регионов может быть лучше понята, если она исследуется в этнологической проекции. Вместе с тем, многоаспектность проблемы корреляции этноязыкового многообразия и культурной идентичности обусловливает преимущества ее изучения на междисциплинарной основе.

В работе использованы труды российских ученых по теории этноса, методологии этнологических, этносоциологических и культурологических исследований, методы структурного, компонентного, системного анализа, принцип историзма.

Научная новизна работы состоит в том, что это первое комплексное исследование феномена этноязыкового многообразия и культурной идентичности, базовых компонентов и уровней самосознания дагестанцев.

Содержащиеся в ней материалы и концептуальные положения по исследуемой теме позволяют внести дополнения и коррективы в дискуссионные вопросы теории этнических процессов, открывает новые, междисциплинарные перспективы этнологического изучения Дагестана.

Апробация работы. Основные положения и выводы по рассматриваемой теме нашли отражение в 77–ми научных публикациях автора, в том числе: в 3-х монографиях; 8-ми статьях в рецензируемых журналах (список ВАК Минобразования РФ);

в статьях в отечественных (24) и зарубежных (15) академических изданиях; в материалах международных (7), всероссийских (5) и региональных (5) научных конференций;

в тезисах докладов, прочитанных на международных (4) и всероссийских (6) и региональных научных конференциях.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, семи глав, восемнадцати параграфов, заключения, списка источников и литературы, приложения.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРАТАЦИИ

ВВЕДЕНИЕ

Во введение обосновывается актуальность, академическое и практическое значение изучения избранной темы, определены цель и задачи работы, научная новизна исследования.

ГЛАВА I. ИСТОРИОГРАФИЧЕСКИЕ ТРАДИЦИИ ДАГЕСТАНОВЕДЕНИЯ

В главе выделены и в контексте темы исследования охарактеризованы арабо–мусульманская, русско-европейская, советская и постсоветская, востоковедная, зарубежная традиции историографии Дагестана.

Арабо-мусульманская традиция историографии Дагестана представлена многочисленными эпиграфическими и рукописными памятниками на арабском, персидском, тюркском и местных языках. Среди них такие выдающиеся сочинениями как «История Ширвана и Дербенда» (1106 г.); «Тарих Дагестан» Махаммад–Рафи (XIV в.); «Дербент–намэ» (конец XVI–начало XVII в.); «История Каракайтага» (о событиях X–XV вв.); «О борьбе дагестанцев против иранских завоевателей» (о событиях конца XVI–XVII вв.); Хроника Мухаммеда–Тахира ал–Карахи о дагестанских войнах в период Шамиля; «Книга воспоминаний» и «Краткое изложение подробного описания дел имама Шамиля» Абдурахмана из Газикумуха; «Гюлистан–Ирам» А. К. Бакиханова; «Асари Дагестан» Гасана Алкадари; «Тарихи Эндирей», «Тарихи Кызларкала» и др.

Труд Мухаммада-Рафи – самое раннее из известных исторических сочинений, в котором о Дагестане, «жителях всего Дагестана от вилайата Чаркас до Шамах» повествуется как о единой стране и едином народе. Судя по сообщению автора о том, что он переписал «эти строки со старой, ветхой рукописи, а дата ее была 318 (930) год», такое восприятие Дагестана могло быть и до XIV века. Как косвенное тому подтверждение можно рассматривать сообщение Леонтия Мровели (XI в.) о Лекосе (пятом сыне праотца кавказских народов Таргамоса, внука Яфета, правнука Ноя), который получил от отца «землю с границами от моря Дербентского до реки Ломеки; на севере же – до великой реки Хазарии»^⁹.

Итак, Дагестан как название страны и «дагестанцы» как нейтральная по отношению к многочисленным этническим группам, объединительная номинация, существует, как минимум, с XIV века. Письменные памятники XVII и последующих веков свидетельствуют о том, что общества и народы Дагестана считали себя частью «Дагестании»^¹⁰. Да и остальной мир смотрел «на жителей Страны Гор как на своеобразное единство»^¹¹.

Русско–европейская традиция дагестановедения, формирование которой связано с развитием отечественного востоковедения и кавказоведения, имеет трехвековую историю. В историко-культурном освоении Дагестана велики заслуги М. Алиханова, Г. Амирова, Д.Н. Анучина, А.П. Берже, Д. Бабаева, С. Броневского, П.Г. Буткова, Н.И. Воронова, Е. Г. Вейденбаума, С. Габиева, К.Ф. Гана, И.Г. Гербера, П. В. Гидулянова, И.–А. Гильденштедта, Н. Я. Данилевского, А.М. Дирра, Н. Ф. Дубровина, П. Иоселиани, А.Л. Зиссермана, О. Карнаилова, Г.-Ю. Клапрота, М.М. Ковалевского, Е.И. Козубского, А.В. Комарова, Ф.И. Леонтовича, Е. Маркова, Н. Я. Марра, А.А. Неверовского, А. Омарова, И.И. Пантюхова, П.Ф. Свидерского, В. А. Потто, П.Г. Пржецлавского, А.И. Руновского, П.К. Услара, Р.А. Фадеева, А. Чиркеевского, Д. Шихалиева, С. Эсадзе и др.

Труды этих авторов составляют основу кавказоведения, источник знаний по многим вопросам этнографии, этнической истории, языкознания, художественной культуры народов Дагестана.

§ 3. Советская и постсоветская традиция историографии Дагестана отмечена масштабными научными исследованиями по всем направлениям гуманитарной науки, обобщающими трудами по археологии, истории, этнографии, монографиями по отдельным народам, сборниками материалов и статей, посвященных материальной и духовной культуре, семейному и общественному быту, проблемам этногенеза, этнической истории.

Развитие советской этнографии в Дагестане проходило под влиянием идей М.О. Косвена^¹² о родовой сущности дагестанского тухума («патронимии»), о пережиточном, «патриархально–родовом» состоянии семейных (большая семья) и доклассовом уровне общественных отношений. Школа этнографического кавказоведения М.О. Косвена особое внимание уделяла поиску в исчезающей и живой этнографии Дагестана признаков и пережитков первобытнообщинной формации. Аргументация существования в Дагестане вплоть до новейшего времени пережитков патриархально–родовых отношений строилась на выраженности у дагестанцев родственной солидарности, интерпретации «тухума» как родовой организации (в первобытном значении этого термина). Обычаи гостеприимства и взаимопомощи (не говоря уже о кровной мести, «закабалении» горянки) рассматривались как пережитки патриархально–родового строя.

Чтобы подвести под универсальные формационные модели дагестанскую действительность одни исследователи искали в Дагестане "феодализм без феода"; другие показывали наличие достойных исторических и культурных традиций, древней письменности и литературы, кодексов законов, судов, собраний, выборов, т.е. свидетельства высокого уровня культуры и правосознания дагестанских народов; третьи аргументировали «вековую отсталость» народов Дагестана ссылками на примитивное сельское хозяйство, патриархальный быт, религиозный фанатизм, «хищничество», отсутствие письменности и достаточного числа феодалов, государственности и т.п.

Этнографические исследования по Дагестану показали, что в формировании хозяйственно–культурных типов традиции выполняют не только подчиненную, но и доминантную роль (М. –З. О. Османов); что этническая и языковая дробность Дагестана детерминирована не столько фактором экономической замкнутости и географической изоляции, сколько культурной реакцией на многообразие форм политической самоорганизации общества (М.А. Агларов); что на Кавказе различия в уровне производственных отношений уживаются с общностью технических навыков в производстве и многих элементах надстройки (Л.И. Лавров); что «де–феодализация» в период XIV–XVI вв. является признаком развития, а не регресса социально–экономических отношений (Л.И. Лавров, М.А. Агларов).

Важное в преодолении нигилистического отношения к истории и культуре народов Дагестана значение имеют труды Г.Г.Гамзатова^¹³. Выдвинутые им положения о многообразии и системном единстве культур народов Дагестана, сходстве их художественного сознания позволяют полнее представить основы культурной идентичности дагестанцев.

Большой вклад в изучение этнографии Дагестана внесли С.С. Агаширинова, М.А. Агларов, Б.М. Алимова, С.А. Арутюнов, А.Г. Булатова, Н.Г. Волкова, В.Г. Гаджиев, Г.А. Гаджиев, С.Ш. Гаджиева, А.В. Гадло, В.К. Гарданов, А.И. Исламмагомедов, М.М. Ихилов, Г.Ш. Каймаразов, Б.А. Калоев, Ю. Ю. Карпов, М.О. Косвен, Л.И. Лавров, С.А. Лугуев, Р.М. Магомедов, З.А. Никольская, Л.Б.Панек, Г.А. Сергеева, Я.С. Смирнова, Б.Р. Рагимова, М.Ш. Ризаханова, Е.М. Шиллинг и др.

Востоковедческая традиция дагестановедения, в которой сочетаются познавательные преимущества арабо–мусульманской и русско–европейской направлений науки. Благодаря археографической и исследовательской деятельности П.М. Алибековой, А.К. Аликберова, Т.А. Айтберова, В.В. Бартольда, В.О. Бобровникова, З.М. Буниятова, А.И. Генко, А.К. Казембека, М. Кемпера, И.Ю. Крачковского, Л.И. Лаврова, В.Ф. Минорского, М.Н. Нурмагомедова, М. Гайдарбеков, Б. Малачиханова, А.Р. Наврузова, Х.О. Омарова, Г.М. –Р. Оразаева, И. А. Орбели, М.С. Саидова, Н.А. Тагировой, А.Р. Шихсаидова и др. были выявлены и введены в научный оборот ценные арабографические материалы по истории и культуры народов Дагестана, Кавказа, России.

Зарубежная историография посвящена главным образом истории Кавказской войны и современным этнополитическим проблемам Северного Кавказа и Дагестана. Из доступных нам публикаций следует выделить работы Д. Аллен и П. Муратофф, Т. М. Барет, А. Бенингсен и С. Уимбуш, М. Б. Броксап, Дж. Ф. Бэддли, П. Гарб, Р. Виксман, М. Гаммер, С. Голденберг, С. Лэйтон, К. Чарльз, П.Хензe, Ф. Хилл, Р. Ченсинер и др.

Глава II. ВЕХИ ЭТНОСОЦИАЛЬНОЙ ИСТОРИИ

В главе охарактеризованы изменения в историческом и правовом сознании дагестанцев, обусловленные вхождением Дагестана в состав России, рассмотрены вопросы корреляции различных правовых систем (адат, шариат, российские и советские законы), динамики социальной структуры, социально-культурного облика народов Дагестана.

§ 1. Ориентиры исторического сознания

ХIХ век вошел в историю Кавказа как век величайших исторических драм, духовных исканий и нравственных переживаний его народов, как век России, время кардинальных перемен политических ориентаций и внутреннего переустройства края. И если в предыдущие столетия русско–кавказские, русско–дагестанские отношения носили внешнеполитический характер, то в ХIХ веке отношения эти воспринимались царской администрацией как сугубо внутренние. «Россия приняла под свою власть Грузинское царство. Это событие, – писал Р.А. Фадеев,– определило новые отношения государства с полудикими племенами Кавказа; из заграничных, чуждых нам они сделались внутренними, и Россия необходимо должна была подчинить их своей власти»^¹⁴.

Новым геополитическим миропорядком, а не первобытной «военной демократией» по Ф. Энгельсу, «набеговым хозяйством», «хищничеством горцев» и прочими мифическими «социальными корнями» определялись причины Кавказской войны.

Историческая ориентация дагестанцев на Россию, военное превосходство которой после побед в Отечественной войне 1812 г., в русско-турецких и русско-иранских войнах была очевидна, наиболее ярко проявились после включения Дагестана в орбиту российской государственности, особенно в годы Русско-японской и Первой мировой войн.

§ 2. Адат, шариат, российские законы: вопросы корреляции

Проблема приоритетного применения на практике адатных или шариатских норм существовала в Дагестане с первых веков распространения ислама. Либеральное отношение к адату сохранялось и в XIX веке, особенно в тех частях Дагестана, которые не входили в Имамат Шамиля. Горцы дорожили своими адатами и не воспринимали их как нечто противоречащее шариату. Сельские общества, от которых имамы требовали «принять шариат», были убеждены в том, что они уже давно следуют шариату и не могли уразуметь подлинный смысл увещеваний имамов относительно установления шариата.

Административное обустройство Дагестана после включения в состав России в целом соответствовало традиционной системе управления и с точки зрения общественного спокойствия не вызывало особого беспокойства царской администрации. Взаимодействие разных правовых систем (адата, шариата, российского права) происходило в условиях «военно–народного управления», сочетавшего в себе как общеимперские, так и традиционные для Дагестана начала.

На протяжении последней трети XIX в. и вплоть до 1927 г. в Дагестане происходили сложные процессы взаимодействия различных правовых систем, модернизации традиционной правовой и этической культуры народов Дагестана в русле российского права и российской гражданственности.

С установлением советской власти, особенно с 1928 г., адат, шариат, и русское «буржуазное право» были объявлены вне закона. Традиционная правовая культура Дагестана подверглась коренной советизации и модернизации.

Современные тенденции изменения в правосознании дагестанцев, как и россиян в целом, обусловлены произошедшей в связи с распадом СССР трансформацией политической системы России, кризисом государственной власти в 1990–е годы, восстановлением правопорядка, формированием правового государства и гражданского общества в 2000–е годы.

Blog

Содержание