Проблемы разделенных народов и варианты их решения в международно-политическом континууме
| Вид материала | Автореферат |
- Экспресс-курс подготовки к родам для работающих мам. День Знакомство. Обо мне. Основные, 389.11kb.
- Проблемы формирования отчета о движении денежных средств и актуальные варианты их решения, 41.47kb.
- В санкт-петербурге, 719.12kb.
- Н. А. Рассадкина научный руководитель Н. С. Белогина,, 29.07kb.
- В. С. Хачирова ассистент кафедры гражданского права виу, аспирант Института государства, 153.78kb.
- М. Харнер – Путь шамана введение, 1282.53kb.
- ©Шабанов А. Г. Международно-правовые аспекты сотрудничества в сфере защиты прав человека, 502.31kb.
- Методика - Материалы уроков, Внеклассная работа, Экзамены (варианты егэ, варианты, 83.54kb.
- Вильгельм Вундт Проблемы психологии народов, 1341.74kb.
- Статья в научно-методический журнал «Творческие задачи по биологии и методы их решения», 137.14kb.
Институт мировой экономики и международных отношений РАН (2000 – 2006 гг.);
Институт востоковедения РАН (2000 г.);
Московский государственный университет им. Н.И. Ломоносова (2000 г.);
Ивановский государственный университет (2003 – 2005 гг.);
Казанский государственный университет (2004 г.);
Нижегородский государственный университет (1998 – 2007 гг.);
Европейский университет г. Санкт-Петербурга (2001 г.);
Нижегородский исламский институт им. Х. Фаизханова (2005-2007 гг.);
Арзамасский государственный педагогический университет (2005 – 2007 гг.);
Институт переподготовки и повышения квалификации сотрудников ФСБ России (г. Нижний Новгород, 2006 – 2007 гг.).
Основные результаты исследования изложены в 39 работах, в том числе 5 монографиях, и 34 статьях; 6 статей опубликованы в изданиях, рекомендованных ВАК РФ. Общий объем авторских публикаций по теме диссертации составляет 60,7 п.л.
Структура диссертации определяется целью и задачами исследования и включает в себя введение, пять глав, разделенных на параграфы, заключение и список литературы.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Введение. Во введении обоснована актуальность темы диссертации, определены объект, предмет, цель и задачи исследования, описаны методологические принципы, эмпирическая база, новизна и научно-практическая значимость исследования, степень изученности проблемы, приведены основные положения, выносимые на защиту.
В первой главе «Разделенные народы: проблемы изучения» автором определяется содержание проблемы, рассматриваются существующие подходы к ее исследованию, выделяются их особенности и предлагается свой вариант трактовки содержания феномена разделенных народов.
В первом параграфе первой главы «Основные подходы к определению феномена разделенных народов в трудах отечественных и зарубежных ученых» рассматриваются основные направления исследования феномена разделенных народов, развивающиеся в современной этнополитологии, а также представлены основные точки зрения на сущность данного феномена.
Что же подразумевается под термином «разделенные народы»? Ответ на этот вопрос достаточно сложен как в силу многомерности данного феномена, так и в силу того, что категориальный аппарат этнополитологии во многом еще находится в стадии формирования и целый ряд терминов, критериев и определений продолжает активно и всесторонне обсуждаться, нуждаясь при этом в уточнении. Изучение соответствующей литературы, рассмотренной выше, показывает, что данный термин является достаточно распространенным как в отечественной, так и в зарубежной исторической и политической науке, но, в то же время, скорее привычным, нежели строго определенным.
Автору не удалось обнаружить ни у российских (советских) ученых, ни у их зарубежных коллег сколько-нибудь серьезных попыток дать определение этого термина, характеризующее специфические особенности обозначаемого им явления и позволяющее оценить его влияние на политические процессы, как в рамках отдельных государств, так и на мировой арене в целом. Анализ работ ученых, посвятивших свои труды рассмотрению проблем отдельных разделенных народов, дает возможность утверждать, что ими воспринимается практически как само собой разумеющееся, что разделенным народом является этническая группа, территория компактного проживания которой разделена между двумя или более государствами. При этом в рамках данного определения в качестве разделенных рассматриваются такие этносы, как курды, баски, пуштуны, белуджи и азербайджанцы. В то же время в данную категорию крайне редко попадали немцы, разделенные в течение почти полувека между двумя государствами, корейцы, до сих пор разделенные государственными границами и т.д., не говоря уже о народах, которые были разделены границами различных государств до наступления новейшего периода в истории человечества (армяне, ассирийцы). Кроме того, никогда к категории разделенных не относились (на наш взгляд, совершенно справедливо) такие народы, как, например, берберы, проживающие на территории многих государств Северной Африки, но не испытывающие видимой тяги к объединению. Таким образом, приведенное определение можно рассматривать как противоречащее исследовательской практике, не отражающее специфики феномена разделенности этнических групп и особенностей влияния данного феномена на мировые или региональные политические процессы.
Необходимо отметить, что ряд отечественных исследователей в принципе сомневается в возможности дать четкое определение этому явлению, говоря о том, что разделенные народы представляют собой «некий этнокультурный и этнополитический феномен, не имеющий ни правового, ни строго научного определения, но те не менее оказывающий влияние на внутри- и внешнеполитическое развитие государств».
Другие исследователи, изучая проблемы развития разделенных народов, практически не отделяют их от диаспор, «отказывая» им в самостоятельности и не замечая различий между ними. Такой подход, в принципе, понятен, т.к. многозначность, присущая термину «диаспора», по остроумному замечанию некоторых специалистов, «оставляет свободу для научно-теоретического смыслотворчества». Проблема установления терминологических границ приобретает подчеркнутую актуальность, поскольку оба интересующих нас понятия выступают как смежные, соприкасающиеся между собой и даже распространяющиеся на один и тот же круг социальных явлений, ведь как и диаспоры, разделенные народы представляют собой форму этнической фрагментации. Третья категория исследователей основывается на понимании разделенности как ситуативного фактора, находящегося в постоянном взаимодействии с множеством других условий, в связи с чем основной акцент в исследованиях такого рода делается не на анализе специфических характеристик этноса, условий его развития и механизмов воздействия на политическую ситуацию, а на «переживаниях самого народа в каждый конкретный момент исторического времени», что также не способствует четкому разграничению этнополитических феноменов и, как правило, позволяет рассуждать о диаспорах и разделенных народах в одном и том же ключе.
Представители четвертой категории исследователей практически ставят знак равенства между разделенными народами и этическими меньшинствами, аргументируя это количественными показателями, а также тем, что в целом ряде случаев национальные движения разделенных народов развиваются под теми же лозунгами, что и движения других недоминирующих (нетитульных) этносов. И, наконец, представители пятой категории в своих исследованиях применяют термин «разъединенные народы» (этносы), понимая под ними «…народы с общей историей, которые характеризуются этническим и лингвистическим сходством, но занимают обособленные территории и обладают определенными различиями в культуре и идеологии».
Принимая во внимание значительное количество подходов к исследованию, в общем-то, схожих этнополитических и этнокультурных явлений, представляется целесообразным более рельефно выделить интересующий нас феномен, дать ему как можно более четкое определение и конкретизировать его качественные параметры.
Во втором параграфе первой главы «Качественные параметры феномена разделенных народов» автор предлагает собственное определение феномена разделенных народов, которое, по его мнению, содержит указания на качественные характеристики феномена и способно адекватно отразить всю полноту его влияния на формирование политического климата, как на уровне отдельных государств, так и на уровне международном.
По мнению автора, под разделенным народом следует понимать этническую группу, территория компактного проживания которой разделена границами двух или более государственных образований, которая осознает себя в качестве единой общности, стремится к объединению своего этнического пространства в рамках собственного единого государственного или автономного образования и формирует специфические механизмы сдерживания культурной дифференциации своих отдельных частей, расположенных по разные стороны государственных границ.
Такое определение, возможно, далекое от совершенства, все же дает возможность оценить тот потенциал, которым обладают разделенные народы в сфере воздействия на международно-политическую ситуацию, стабильность отдельных государств, региональные этнополитические и этнокультурные процессы. Кроме того, приведенное определение позволяет выделить специфику данной категории этнических групп, отличающую их от других этнополитических и этнокультурных явлений, что немаловажно в условиях, когда данный феномен нередко рассматривается в качестве этнического меньшинства, диаспоры и т.д.
Исходя из сказанного выше, можно выделить следующие критерии для отнесения той или иной этнической группы к категории разделенных:
1) Данные группы являются автохтонами и составляют абсолютное или относительное большинство на территории компактного проживания.
2) Этническое пространство таких общностей «разрезано» политическими пространствами нескольких государственных образований.
3) Этническая идентичность представителей данных общностей, как правило, доминирует над гражданской и служит основой для разработки этнической элитой ирредентистских проектов, направленных на создание государственных образований на части территорий «разделяющих» государств.
4) Лидеры названных общностей активно проводят пропагандистские кампании, направленные на укрепление солидарности представителей данных этнических групп, проживающих по разные стороны границы.
5) В рамках данных этнических общностей функционирует система формальных и/или неформальных институтов, обеспечивающих трансграничное сотрудничество между частями этноса, расположенными по разные стороны государственных границ, и формирующих условия для интегрированности культурного пространства этноса в целом.
6) Представители данных этнических групп формируют политические партии, организации и движения (как легальные, так и нелегальные), деятельность которых направлена на отстаивание ирредентистских проектов, как на уровне руководства «разделяющих» государств, так и на международном уровне.
Перечисленные характеристики, на наш взгляд, демонстрируют отличия разделенных народов от других этнополитических феноменов. Так, например, разделенные народы отличаются от этнических меньшинств тем, что являются доминирующими этническими группами на территориях компактного проживания, а также тем, что их амбиции простираются дальше обычной сецессии или требований о повышении своего статуса в этносоциальной стратификации того или иного государства. От диаспор данный феномен отличается очевидным тяготением к территориальности, а также своей автохтонностью, принимая во внимание тот факт, что диаспоры формируются в результате миграций. От разъединенных этносов этносы разделенные отличаются подчеркиванием своей этнокультурной общности, а также стремлением не к обособлению, а к объединению. Таким образом, все, сказанное выше, позволяет утверждать, что разделенные народы являются самостоятельным этнополитическим феноменом, обладающим присущими только ему характеристиками и способным оказывать серьезнее воздействие на внутригосударственные и международно-политические процессы.
Во второй главе «Проблемы генезиса феномена разделенных этнических групп и основные этапы его развития» определяются предпосылки появления разделенных этносов, их региональные особенности, предопределившие конфигурацию социальных институтов, обеспечивающих единство культурного пространства данных этносов, содержание ирредентистских проектов и методы их реализации. Кроме того, рассматриваются основные этапы развития проблемы в международно-политическом контексте, выделяются факторы, воздействовавшие на проблему в разные исторические периоды, анализируются механизмы, с помощью которых проблема разделенных этносов влияла на межгосударственные отношения в различных исторических условиях.
В первом параграфе второй главы «Проблемы генезиса феномена разделенных этнических групп» анализируются условия появления разделенных народов. Генезис обозначенной проблемы относится к первой половине XIX века, когда средневековое правосознание, по образному выражению российской исследовательницы З. Сикевич, «сокрушенное французской и американской революциями», практически ушло в небытие и в политической практике строительства государств утвердился принцип национальности, направленный против государственных границ, установленных абсолютизмом в соответствии с принципами легитимизма и статус-кво. В соответствии с этим принципом, народ перестали рассматривать как бесправный придаток территории, и этносы получили возможность институциализировать свою этничность в рамках государственных образований. Вместе с этим, формирование и развитие государств современного типа на основе принципов суверенитета, обладающих стабильными границами, привело к тому, что этническое пространство целого ряда этнических групп было «разрезано» государственными границами, сформировавшимися, в том числе, еще в предыдущие исторические периоды, что поставило данные этносы в положение национальных меньшинств, ограничило возможности экономического и культурного взаимодействия между отдельными их частями и, практически исключило их из процесса строительства наций и, соответственно, затруднило их интеграцию в формирующиеся гражданские общности.
Создавшаяся ситуация изначально была чревата угрозами дестабилизации этих государственных образований, т.к. сложившаяся в них этностатусная система стимулировала конфликты между доминирующими этносами и разделенными этническими группами, достаточно слабо привлекавшимися к управлению государством и не имеющими возможности создания собственного государственного образования. Конфликт между доминирующими и разделенными этносами усугублялся еще и тем, что данные этносы не чувствовали себя меньшинством и зачастую не признавали легитимности установленных границ и власти того или иного государства, целенаправленно препятствуя распространению его политического пространства на свои территории. Эти же условия практически изначально предопределили возможность пограничных споров между «разделяющими» государствами и использование проблемы разделенных этнических групп в международно-политической практике для дестабилизации обстановки в том или ином государстве в случае возможной актуализации межгосударственных противоречий.
Помимо политического фактора, связанного с созданием национальных государств, в процессе формирования феномена разделенных этнических групп значительную роль сыграл и географический фактор, связанный с наличием на территории компактного проживания данных этносов естественных преград в виде горных цепей и рек, позволявших «разделяющим» государствам стабилизировать свои границы, обозначив в соответствующих договорах видимые ориентиры, разграничивающие их территории. Наличие естественных преград, являющихся зримыми символами разделения, в некотором роде закрепляет включение сегментов этноса в политическое пространство разделяющих государств и в определенной степени затрудняет общение между ними, тем более, что руководство разделяющих государств в той или иной форме стремится к налаживанию системы коммуникаций, привязывающих периферийные территории к своему центру. В качестве таких преград выступили Пиренеи, по которым прошла франко-испанская граница, разделившая басков, река Аракс, ставшая зримым символом разделенности азербайджанского этноса и т.д.
Генезис проблемы разделенных этносов был бы невозможен без участия еще одного фактора – социального, связанного с появлением в среде данной категории этносов интеллектуальной элиты, способной сформулировать ирредентистскую идеологию, мобилизовать социальные слои, заинтересованные в объединении и противостоянии с разделяющими государствами, а также возглавить объединительное движение.
Говоря о генезисе проблемы разделенных этносов, необходимо отметить, что интенсивность ее формирования напрямую зависела от ситуации в том или ином регионе. Так, например, в Европе представители разделенных этносов быстрее осознавали необходимость объединения в силу того, что у них быстрее формировалось этническое самосознание, тогда как на Ближнем и Среднем Востоке этот процесс протекал медленнее по причине развития других форм идентичности – локальной, клановой, надэтнической (например, османской), а также по причине сложности этностатусной системы, функционировавшей в ближневосточных государствах, позволявшей традиционным лидерам разделенных этнических групп сохранять свой высокий статус без обращения к ирредентистским проектам. Специфической характеристикой генезиса проблемы разделенных народов в регионах Востока, можно считать также то, что она формировалась не в условиях строительства национальных государств, а в условиях роста этнического самосознания народов, проживающих на территории наднациональных государственных образований имперского типа.
Необходимо также отметить еще одну характеристику, отличавшую процесс формирования идеологии ирредентизма на Западе и на Востоке: генезис ирредентистской идеологии разделенных этносов Европы шел «изнутри», был детерминирован потребностями самих этнических групп, в то время, как на Востоке данная идеология развивалась под мощным воздействием великих держав, заинтересованных в использовании проблемы разделенных этнических групп для укрепления своего влияния в этой части света.
Во втором параграфе второй главы «Основные этапы развития проблемы разделенных этносов» указывается, что исследуемый феномен прошел в своем развитии несколько этапов. Первый этап приходится на временной отрезок со второй половины XIX в. до конца Первой мировой войны. На данном этапе отдельные части народов, разделенных государственными границами, начинают осознавать свою этнокультурную общность, а этнические элиты и зарождающаяся национальная интеллигенция осознают возможности повышения своего статуса в системе межэтнических коммуникаций, начинают формулировать элементарные положения ирредентистской идеологии и создавать соответствующе организации, призванные осуществлять объединительную деятельность. Именно к этому времени относится зарождение курдского объединительного национализма, а также появление баскских политических организаций, ставящих своей целью создание независимого государства на части испанских и французских территорий. В этот период проблема разделенных народов еще не была способна вызвать широкий резонанс на международной арене и не приобрела тех масштабов, которые стали присущи ей в последующие периоды. Данная проблема практически не выходила за рамки двусторонних отношений между отдельными государствами и вряд ли была способна оказывать существенное влияние на политическую обстановку хотя бы на региональном уровне. Сфера использования разделенных народов во внешней политике была ограничена почти исключительно решением проблем, связанных с той или иной пограничной территорией. Однако необходимо отметить, что уже во второй половине XIX в. крупнейшие державы того времени задумывались о перспективах использования пограничных проблем, вызванных разделенностью соответствующих этнических групп, для усиления своего влияния на внешне- и внутриполитический курс интересующих их государств.
Повышение важности проблемы разделенных народов как политического феномена относится к так называемому межвоенному периоду (1920-1930-е гг.), который был отмечен увеличением количества разделенных этнических групп, вызванным распадом целого ряда наднациональных имперских образований. В рамках данного периода происходит увеличение масштабов проблемы – разделенные народы начинают занимать видное место в политике великих держав в отдельных регионах. В частности, проблема разделенных народов стала одним из ключевых элементов ближневосточной политики Великобритании, позволившим использовать курдский народ для закрепления влияния этой страны в регионе Ближнего Востока и для предотвращения восстановления турецкого господства на территории Ирака. Курдская проблема на данном этапе использовалась и советской дипломатией как для противодействия английской политике на Ближнем и Среднем Востоке, так и для воздействия на режимы, правившие в Иране и Турции.
Проблема разделенности этнических групп в этот период оказала влияние и на политический климат в Европе. В частности, разделение венгерского этноса в результате распада Австро-Венгерской империи в определенном смысле повлияло на стабильность Версальской системы мироустройства, поставив под сомнение справедливость государственных границ, проведенных по итогам Первой мировой войны, а также на стабильность в внутриполитических процессов в государствах-неофитах. Таким образом, в данный период проблема разделенных народов начинает оказывать влияние на расстановку сил на международной арене, формируя политический климат в рамках целых регионов.
Следующий этап в истории разделенных народов связан с биполярным расколом мира (1946-1991 гг.), в рамках которого рассматриваемая проблема приобрела новое звучание, в частности, благодаря появлению этносов, разделенных по идеологическому принципу (немцы, корейцы). В сложившейся ситуации проблема данных этнических групп оказалась встроенной в достаточно острый конфликт между сверхдержавами, в ходе которого противоборствующие стороны использовали разделенные народы для укрепления своего влияния в той или иной части планеты. Показателем этого может служить хотя бы война в Корее, в начале 1950-х гг., которая рассматривалась как советским, так и американским руководством в качестве благоприятной возможности для укрепления своего влияния в Азиатско-Тихоокеанском регионе и привела к разделению единого корейского народа на две части в зависимости от исповедуемой ими идеологии. В качестве такого же внешнеполитического инструмента можно рассматривать и разделенность немецкого народа, оказывавшую влияние на политический климат в Центральной и Восточной Европе.
Отдельного упоминания заслуживает и курдский вопрос, который практически в течение всего периода «холодной войны» выступал в качестве средства давления со стороны Советского Союза на позиции Ирана, Ирака и Турции по тем или иным вопросам международной жизни, а также служил своеобразной «разменной картой» в отношениях с Западом. В период «холодной войны» советское руководство пыталось также использовать в своих целях проблему разделенности Азербайджанского этноса, создав на части иранской территории Демократическую Республику Азербайджан, которая хоть и просуществовала в течение недолгого времени, сыграла отведенную ей роль как в советско-иранских отношениях, так и в отношениях СССР со странами Запада.
Таким образом, в период 1940-х – 1980-х гг. проблема разделенных народов была вмонтирована в глобальную систему координат и выступала уже во многом в качестве проблемы идеологического характера, способствующей укреплению лагеря союзников той или другой стороны в рамках биполярной системы мироустройства. Конфликтные ситуации, возникавшие на этой почве, становились объектом обсуждения мировой общественности, не замыкаясь уже в границах отдельных регионов. В рамках этого периода интернационализация проблемы разделенных народов была усилена повышенным вниманием к ней со стороны международных организаций, в частности со стороны ООН.
Необходимо отметить еще две характеристики данного этапа развития интересующей нас проблемы: 1) в указанных хронологических рамках, народы, разделенные государственными границами по идеологическому принципу, практически не испытывали видимых стремлений к объединению, напротив, демонстрируя взаимную отчужденность и глубокую приверженность противоположным идеологическим постулатам; 2) что же касается народов, разделенных в предыдущие исторические периоды, то они сумели добиться некоторых позитивных результатов в сфере отстаивания своей независимости. Иракские курды, например, в 1970-е гг. добились формальных гарантий своей автономии, а баски приблизительно в этот же период получили широкие автономные права в рамках постфранкистской Испании.
Дальнейшее развитие названной проблемы относится к постбиполярному периоду истории, который связан с феноменом глобализации, эволюцией роли национальных государств на международной арене и практически повсеместным усилением политических движений националистического характера.
В постбиполярную эпоху количество разделенных народов снова увеличилось благодаря распаду СССР, границы республик которого были проведены во многом произвольно. Отметим также, что в данный период произошло расслоение национальных движений разделенных народов, способствующее потере ими единства целей и методов политической деятельности. Нарушение единства и нарастание противоречий проявилось как по горизонтали (между представителями националистических кругов из разных частей разделенной этнической территории), так и по вертикали (внутри отдельно взятых движений в одной стране). Классическим примером в данном случае является потеря единства курдским национальным движением, повлекшая за собой вооруженные столкновения между различными курдскими группировками после войны в Персидском заливе 1991 года.
Помимо этого, необходимо отметить еще одну деталь, характерную для данного этапа развития заявленной проблемы – выход на политическую арену народов, разделенных не государственными, а административными границами. Их появление в качестве участников политического процесса стало возможным после демонтажа советской власти на территории России и появления у российских регионов относительной самостоятельности. В данном случае показателен пример татарского этноса, значительная часть которого проживает на территории Башкортостана, что вызывает стремление ряда представителей политической элиты Республики Татарстан, а также ряда татарских ученых рассматривать данную проблему в качестве политической, т.к., по их мнению, часть татарского населения (северо-запад Башкирии) «включена в состав башкир», что определенным образом подорвало единство татарской нации. Данные стремления находят свое выражение, в частности, в активизации исторических и демографических исследований северо-западного и западного регионов современной Республики Башкортостан, ставящих своей целью доказательство тезиса о принадлежности данных территорий к ареалу компактного расселения татар. Другим примером, демонстрирующим ирредентистские настроения этнических групп, разделенных административными границами, может считаться политическая активность ногайцев, разделенных между Ставропольским краем, Карачаево-Черкесией, Чечней и Ингушетией.
Таким образом, разделенные этнические группы гибко реагируют на изменения политической конъюнктуры, происходящие как на международной арене, так и во внутриполитической жизни отдельных государств, формируя в то же время условия для эволюции государственной политической системы, дестабилизируя положение отдельных регионах планеты, используя ведущих акторов международных отношений для реализации своих ирредентистских проектов и выступая, в то же время, в качестве политического инструмента в руках ведущих стран мира и транснациональных корпораций. Необходимо отметить, что феномен разделенных этнических групп на протяжении всей истории своего развития ни разу не выступал в качестве конструктивной, стабилизирующей силы. Представляется, что и современные проекты его использования для решения отдельных международно-политических проблем не принесут позитивных результатов, создав ситуацию этнической напряженности.