Geum.ru

В. С. Хачирова ассистент кафедры гражданского права виу, аспирант Института государства и права ран

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
В.С. Хачирова

ассистент кафедры гражданского права ВИУ, аспирант Института государства и права РАН


МЕЖДУНАРОДНО-ПРАВОВОЕ ПРИЗНАНИЕ НАРОДОВ, БОРЮЩИХСЯ ЗА НЕЗАВИСИМОСТЬ В АСПЕКТЕ СООТНОШЕНИЯ ПРИНЦИПОВ ТЕРРИТОРИАЛЬНОЙ ЦЕЛОСТНОСТИ ГОСУДАРСТВ И РАВНОПРАВИЯ И САМООПРЕДЕЛЕНИЯ НАРОДОВ


Современное состояние дел в сфере федеративного строительства (не только в России) можно охарактеризовать как подверженное глобальной этнизации общественных отношений. Налицо одно из основных противоречий современного мира - противоречие между стремлениями к общечеловеческой интеграции и национальному обособлению, между этнизацией общественных отношений и необходимостью ориентации на общечеловеческие ценности, между соблюдением прав человека и незыблемостью суверенитета (государственного или национального). В настоящее время является распространенной точка зрения, что «нация-народ» обладает «полным суверенитетом» и поэтому свободно приобретать для себя столько прав, сколько сможет. При таком подходе концепция национального суверенитета и право на самоопределение стали толковаться шире, включая право на отделение. Как правило, реальные интересы «нации-народа» решающего значения в этом процессе не имеют. Борьба за такое «самоопределение-отделение» приводит к острым конфликтным ситуациям, гражданским войнам, распаду государств.

Проблема взаимосвязи принципа территориальной целостности и принципа самоопределения народов и наций, часто лежащая в основе многих этнических конфликтов, является одной из актуальных проблем современного международного права является

Территориальная целостность государств и право наций на самоопределение – какой из двух принципов первичен, более важен, справедлив, отвечает интересам международной безопасности? Дискуссия не вчерашнего дня: начавшись во второй половине XVIII века, она обострялась в периоды наполеоновских войн, революций 1848-49 годов, первой и второй мировых войн, деколонизации, событий, связанных с распадом СССР и Югославии.

По вопросам, связанным с идеей права народов на самоопределение и принципа территориальной целостности государств, пишут политологи, юристы, этнологи, философы. Размытость основных дефиниций, противоречивость накопленного опыта, специфика дисциплинарных подходов и политическая ангажированность обусловливают значительное расхождение мнений по целому ряду аспектов. В центре внимания оказываются вопросы, связанные с определением политического статуса территорий

Среди ученых нет единства во мнении о том, каков статус идеи самоопределения народов в современном международном праве.

Некоторые ученые (А.Я. Йонгман и А.П. Шмид) выделяют внешний и внутренний характер самоопределения.1 Первым называется такой тип самоопределения, когда народы самостоятельно, без внешнего вмешательства, определяют свой политический статус в системе международных отношений. Внутреннее самоопределение осуществляется в рамках одного государственного образования. Большинство специалистов придерживаются мнения, что в соответствии с положениями международного права (наиболее четко зафиксированными в резолюции ГА ООН 2625 (XXV) 1970 года и Венской Декларации 1993 года) и сложившейся практикой право на «внешнее самоопределение» относится только к народам, находящимся в колониальной или иной иностранной зависимости или в условиях иностранной оккупации. Высказываются мнения (Л.А. Волова, Г.Б. Старушенко), что в иных случаях «внешнее» самоопределение (сецессия) может считаться законной, если власти государства делают невозможным «внутреннее» самоопределение, то есть, допускают массовые нарушения прав человека или систематическую дискриминацию, и если нет иного способа изменить сложившееся положение.2

А. Этциони, отмечая в целом весьма важную роль самоопределения, в то же время заметил, что оно не может трактоваться как абсолютная ценность, применяемая для всех. Вместе с тем, несмотря на положительную роль этого права в предшествующие периоды, в настоящий момент оно не предстает уже перед мировым сообществом в своей первозданной чистоте и часто поощряет сепаратизм и хаос. По его мнению, ученым надо предпринимать более энергичные действия и вводить право народов на самоопределение в более четкие правовые рамки, ограничивая его принципом территориальной целостности.3 А. Эйде пишет, что существуют международные документы, тексты которых допускают широкое и неопределенное толкование идеи самоопределения.4 В то же время большинство ученых понимают право народов на самоопределение определенно: народы могут реализовывать это право, только находясь в колониальной зависимости или под оккупацией.

Есть расхождения в вопросе о том, как должно трактоваться понятие «народ» - как этническое или территориальное сообщество. Некоторые специалисты высказывают идеи, относящиеся к области националистического ракурса, - о том, что правом на политическое самоопределение должны обладать так называемые «исконные» или «коренные» этнонации, населяющие определенные территории или административные образования (Ю. Бромлей, М. Куличенко, Т.Бурмистрова). В основе такой позиции лежит представление об этнических группах как базовых структурных единицах человечества, о необходимости удовлетворять все притязания «народа» на самоопределение, если им будет заявлено об отделении от государства, в котором он проживает, и создании собственного государственного образования.5

Следует отметить наличие работ, посвященных решению проблем национально-государственного устройства СССР; сепаратизма; конфликтам на Кавказе и выбору оптимальных путей решения данных конфликтов. Например, А. Зубов и А. Салмин еще в 1989 году предложили механизм реализации права на самоопределение.6 По их мнению, вопрос об отделении должен решаться на территории, которую определяет национальный орган, принявший квалифицированным большинством резолюцию об отделении. Далее проводится референдум и, если квалификационное большинство избирателей высказывалось за отделение, в соответствующем районе вводится на несколько лет режим управления из центра. Если за указанное время изменения общественного мнения не произошло и повторный референдум демонстрирует волю к отделению, территория подлежит отделению при условии, что право на самоопределение сохраняют и проживающие здесь меньшинства.7

При реализации права на самоопределение встает вопрос о правосубъектности борющегося народа или вновь созданного государства.

Вопрос о субъектах международного права также относится к числу наиболее сложных и вместе с тем важных вопросов теории международного права. С определением круга субъектов международного права тесно связанны проблемы территориального верховенства, субъектов международного права, признания, и др.

В общей теории права признано, что субъектом права является лицо, на которое распространяется действие его норм. Однако трудно определить, как воздействует международное право на народы, идущие к своей политико-экономической независимости.

Десятки миллионов людей в результате распада СССР оказались за пределами «своих» национально-государственных образований и практически стали представителями национальных меньшинств на территориях новых независимых государств.

Государства, как главные авторы глобальной межгосударственной системы, как основные субъекты международно-правового нормотворчества несут особую ответственность в деле предотвращения дискриминации и защиты национальных меньшинств, ибо последние, являясь таковыми, существенно ограничены в возможностях оказания влияния на политику своих государств, как в смысле законодательства, так и в смысле проведения фактической политики по отношению к ним, и их положение не должно целиком зависеть от доброй воли или же произвола соответствующих правительств. Этим и объясняется необходимость международно-правового регулирования вопросов национальных меньшинств с тем, чтобы они имели надежного защитника своих прав в лице международного права и соответствующего механизма, а если подойти шире - в лице международного правопорядка и мирового сообщества в целом.8

Политико-юридическая коллизия вокруг автономного края Косово, а также события, связанные с так называемыми «непризнанными» республиками на постсоветском пространстве, сделали актуальным вопрос о современной трактовке права наций на самоопределение.

Развал Югославии сопровождался вопиющим внешним вмешательством – вплоть до прямой вооруженной агрессии. По отношению к Сербии Соединенные Штаты, НАТО, Европейский союз откровенно придерживаются политики двойных стандартов. С одной стороны, когда речь идет о сужении территории Сербии, Запад демонстрирует ранее нетрадиционную для него приверженность идеологии «самоопределения» (Косово, отчасти Черногория). С другой – право Республики Сербской (в составе Боснии и Герцеговины) на присоединение к Сербии (точнее, к тогда еще сохранявшемуся остатку Югославии) было решительно отвергнуто.9

Не менее острые проблемы возникли и при распаде СССР. После развала страны минуло более пятнадцати лет, а вопросы, связанные со статусом Абхазии, Нагорного Карабаха, Приднестровья, Южной Осетии, по-прежнему не урегулированы. Проблемы, возникшие вокруг принадлежности Крыма к Украине, были формально решены лишь благодаря российскому традиционному миролюбию.

Необходимо отметить, в настоящее время существует множество теоретических и практических способов решения данной проблемы. И поиск способа решения данной проблемы остается актуальным и открытым в настоящее время.

Прошло более шестидесяти лет со дня принятия Устава ООН, более тридцати после Хельсинки – и политические декорации в мире, и в частности в Европе, к концу XX столетия резко изменились. В 1945 году принцип самоопределения задумывался и мыслился (прежде всего Советским Союзом) в категориях деколонизации, а в 1975-м на передний план выдвигается (уже Западом) идеология защиты прав и свобод человека. В начале же 1990-х годов мир неожиданно столкнулся с быстрым распадом и всего социалистического блока, и таких государств, как Советский Союз, Чехословакия, Югославия. Но и в новой ситуации вопросы самоопределения народов регулируются тем же самым нормативно-правовым инструментарием, что применялся в послевоенное время.

В частности, освященное многими документами ООН право наций на самоопределение выглядит ни бесспорным, ни априорным (Как тут не вспомнить о том, что в Уставе ООН идея самоопределения декларирована не как «право», а как «принцип». До «права» эта идея «доросла» лишь в 1952 г., когда Генеральная Ассамб­лея ООН приняла резолюцию «Право на­родов и наций на самоопределение». В конце концов, с юридической точки зрения не ясно, как толковать термины «народ» и «нация», как они соотносятся с термином «национальность». Зато с практической точки зрения совершенно очевидно, что идея самоопределения наций в моноэтни­ческом варианте (а именно на этом не без некоторых формальных оснований наста­ивают идеологи сепаратизма во многих странах) - абсурдна. (Реализация этой идеи в перспективе ведет к появлению трех тысяч государств.) При таких гипоте­тических последствиях право наций на са­моопределение уже, видимо, не может быть главным и тем более единственным критерием признания нового государства, по крайней мере до тех пор, пока правове­ды и политики всего мира не договорятся о терминах и корректных процедурах.10

Практическое завершение в глобальном масштабе процесса деколонизации, воссоединение Германии и распад СССР, СФРЮ и Чехословакии привели к все более широкому распространению мнения о том, что «внешнее» самоопределение не должно увязываться только с колониальными ситуациями. Многие эксперты отмечают общую тенденцию все более широкого толкования идеи права народов на самоопределение международными организациями и профессиональным сообществом специалистов в области международного права.

Колониальная система давно ушла в прошлое. Однако народы и нации, борющиеся за создание собственного государства, продолжают существовать. Поэтому необходимо, на наш взгляд, выработать новые подходы, новые нормы, для признания последних субъектами международного права и в последствии признания вновь образованного суверенного государства.

Суверенитет государство осуществляет в рамках международного права, с учетом уважения суверенитета и интересов других государств. Из этого вытекает, что государство как субъект международного права не может осуществлять своей власти в отношении другого государства (par in parem non habet imperium – равный не имеет власти над равным).

Таким образом, государство как субъект международного права обладает способностью устанавливать права и обязанности, приобретать права и исполнять обязанности, а так же самостоятельно осуществлять их в силу своего суверенитета. Государства как субъекты международного права признаются в один голос, всеми, юристами, как прошлого, так и нынешнего столетия. Что же касается борющихся народов, то обнаружилась некая противоречивость. Не все юристы склонны признавать народы и нации субъектами международного права. Однако это не лишает их реального существования: и их существование также не зависит от воли других субъектов. Нет равноправия между народами, если одни из них обладают государственностью, независимы и суверенны, а другие – нет. То же касается и самоопределения: поскольку все нации имеют на него равные права, любой самоопределившийся, вплоть до обретения государственной независимости, народ вправе, равно с другими народами, рассчитывать на признание своей государственности.

Тем не менее в отношении вновь возникших государств все же имеются проблемы, однако они относятся не к оперению его международной правосубъектности, а к тому, считать ли возникшее образование государством. Вопрос признания государства возникает обычно в четырех основных случаях: при раз­делении старого государства (СССР, Югославия) - международных отношений, при объединении двух или нескольких старых государств (объединение ГДР и ФРГ)- международного права, при самоопре­делении в рамках старого государства с последующим выходом из его состава, в случае социальной революции. В первых двух случаях как правило речь идет о безусловных государствах, в отношении которого не возникает сомнений при решении вопроса о его признании. Третий и четвертый случай могут в себе та­ить спорные юридические моменты, поскольку в них уже не может идти речи о безусловном характере вновь возникшего образовании. В третьем варианте от имени государства может выступать правительство, в четвертом - какое-либо движение и тогда в определении их международной правосубъектности у существующих субъектов есть больший простор для юридического маневра. Впрочем, в любом случае очень многое зависит от политических факторов - степени внутреннего политического согласия в ходе трансформации или характера меж­дународных отношений и соотношения политических сил на внешней арене на данный момент.

Прежде чем рассматривать претензии конкретного народа на самоопределение и создание собственного государства, не­обходимо установить, имеет ли он основа­ния быть неудовлетворенным или обеспо­коенным своим положением в государст­ве, от которого хочет отделиться.11 Иначе говоря, подвергается ли этот народ дис­криминации по этническому, религиозно­му или политическому признакам, грозит ли ему геноцид и т.д.12

Международное право не содержит норм, которые ограничивали бы суверенное право любого государства признавать другое государство, возникшее в результате самоопределения. Не содержит оно и норм, препятствующих признанию нового государственного образования в случае, если последнее отделяется от другого государства невзирая на его несогласие. А вот любое вмешательство одного государства в процесс самоопределения в другой стране, тем более оккупация или приобретение (полностью либо частично) самоопределяющейся территории, является, как уже говорилось выше, несомненным нарушением международного права.13

Следует согласиться с Л.А. Моджорян14, которая придерживаются концепции, что нации, борющиеся за независимость, иными словами, за создание собственного государства, наравне с государствами, также являются основными субъектами международного права; с Д.И. Фельдманом, который считает, что критерием признания их таковыми является формирование государственной политической организации нации.15

Такая организация основана на национальном суверенитете, воплощает суверенную волю нации и предшествует национальному государству. Международная правосубъектность нации предполагает способность нации самостоятельно выполнять определенные обязанности, вытекающие из демократических принципов и норм современного международного права.

Обязанности нации как субъекта во многом однотипные с обязанностями государства.

Равноправие государства и борющейся нации так или иначе говоря, равенство их международной правосубъектности состоит в следующем:
  • правосубъектность нации, как и правосубъектность государства, не зависят или не должны зависеть от признания со стороны других участников международных правоотношений;
  • правосубъектность нации охраняется и обеспечивается международным правом в той же степени, что и правосубъектность государств;
  • правосубъектность нации, как и правосубъектность государства, охватывает внешнюю и внутреннюю сферы деятельности;
  • невмешательство во внутренние и внешние дела нации столь же обязательно для других субъектов международного права, как и невмешательство в дела суверенного государства
  • нация обладает юридической способностью к принуждению в случае посягательства на ее правосубъектность, на ее суверенные права.

Исходя из вышеизложенного, можно сделать следующие выводы: - -борющаяся нация, обладающая вышеперечисленными правами и обязанностями, опираясь на принцип равноправия народов и права на народов на самоопределение, может смело носить статус субъекта международного права. Иными словами – народы и нации, борющиеся за независимость, это создавшая определенную форму своей организации, осуществляющая самостоятельные политические функции, реализующая свою собственную правосубъектность, действующая как особый, отличный от государства, субъект международного права и имеют право на отделение и международное признание.

Высшее проявление самоопределения – образование нового самостоятельного государства, то есть особой социальной общности людей, которая функционирует на отдельной территории и контролируется независимыми властями. Рано или поздно, борющееся нация должна создать свое государство. А ведь иначе, для чего она ведет борьбу?

С учетом сказанного, очевидно отсутствие как единой для всех процедуры признания, так и кодифицированных критериев соответствия нового государственного образования статусу суверенного государства.

Для того чтобы адекватно отреагировать на угрозы и вызовы, которые несет нынешний этап переформирования системы государств, предлагаю разработать и внедрить, во-первых, единый для всех критерий признания новых государств, а во-вторых, правовые механизмы их применения, так как любой непризнанный народ, ущемлен в своих международных правах и в тоже время свободен от обязательств перед международным сообществом и даже от формальной ответственности за свою политику.

Современное международное право признает определенные права и за народами, еще не имеющими своей государственности, и за теми из них, которые ее создают. Право на неприкосновенность территории — одно из них. Оно может реализоваться или в международном плане, или во внутригосударственном, если нация или народ входят в состав многонационального государства. Принцип неприкосновенности государственной и национальной территории вовсе не исключают возможности мирных территориальных изменений. Современное международное право исходит не только из возможности, но в отдельных случаях считает даже необходимыми территориальные изменения при условии соблюдения других основных принципов международного права. Необходимо выделить такую теоретическую модель реализации права народов на свою государственность, при сохранении целостности государственной территории, как выработку концепции новых доктринальных принципов в сфере соотношения государственности и прав народов применительно к национальным республикам внутри многонациональных государств.

Перед юристами-международниками, политиками и общественными деятелями стоят вопросы регулирования межнациональных и межгосударственных отношений в мире, в том числе проблемы легализации новых государств и выработки общих позиций в связи с деятельностью национальных движений, борющихся за их создание.

И в заключении на наш взгляд следует подчеркнуть особое значение соблюдения принципа самоопределения народов для сохранения мира и мирного сосуществования государств с различными социально-политическими системами.


ПРИМЕЧАНИЯ:

1А. Я. Йонгман, А. П. Шмид. Этнос и политика. Хрестоматия под ред. А. Празаускаса. М.2004. С. 125.

2Старушенко Г.Б. Самоопределение как правовая основа предотвращения конфликтов и защиты прав человека \\ Право народов на самоопределение. Идея и воплощение. Сборник статей 1997.

3 Этциони А. От империи к сообществу: новый подход к международным отношениям. М 2005. С.106.

4 Возможные пути и средства мирного и конструктивного решения проблем, связанных с меньшинствами // Второй доклад о проделанной работе, представленный г-ном Асбьерном Эйде., Док ООН E/CN.4/Sib.2/1992/37 цитируется по Черниченко С.В. Принцип самоопределения народов (современная интерпретация), Московский журнал международного права, № 4, 1996. Ст. 15.

5 См. Бурмистрова Т.Ю. Теория социалистической нации. Ленинград, 1970, С. 3.; Куличенко М.И. Национальные отношения в СССР и тенденции их развития. Москва, 1972, С. 29.; Бромлей Ю.В. Национальные процессы в СССР: в поисках новых подходов. Москва, 1988, С. 49. 

6 Зубов А., Салмин А. От конфликта к консенсусу // Перестройка и национальные проблемы. 1989. С. 32. 7Данная позиция могла бы быть применена к признанию Южной Осети, где квалификационное большинство избирателей по результатам проведенных двух референдумов 1992 и 2006 годов, высказывалось за независимость Южной Осетии. Проведение референдума зафиксировано в Конституции республики // См. Конституционный закон Республики Южная Осетия "О РЕФЕРЕНДУМЕ РЕСПУБЛИКИ ЮЖНАЯ ОСЕТИЯ" Президент имеет конституционное право выносить на суд народа самые важные государственные вопросы. Учет мнения и волеизъявления народа - основополагающий момент, который должен учитываться мировым сообществом.

8 Кочарян, В. В.Национальные меньшинства и их защита в международном праве //Правоведение. -1995. № 2 С. 29 – 44 .

9 Вельяминов Г.М. Признание «непризнанных» и международное право//Россия в глобальной политике". №1 2007.С.35.

10Кундадзе Г. Лигитимность против правосубъектности // Новое время. №38. 2004. С. 23.

11 См. там же.

12 См. Документ «Обращение Парламента Северной Осетии в Госдуму РФ с просьбой признать геноцид осетинского народа в Грузии». 28.10.2006 г. http://parlament.osetia.ru

13 Вельяминов Г.М. Признание «непризнанных» и международное право//Россия в глобальной политике. №1. 2007. С.35.

14 Моджорян Л.А. Субъекты международного права. Госюриздат. М. 1958.С.7.

15 Фельдман Д.И. Международная правосубъектность. Юридическая литература. М.: 1971.С. 9.