Geum.ru

Становление и судьбы идей по национальному вопросу в казахстане (1917-1991 гг.): Исторический анализ

Вид материалаАвтореферат
Подобный материал:
1   2   3   4
В конце концов, мы сделались коммунистами не из-за какой-нибудь карьеры, и не для того, чтобы равнодушно наблюдать, как погибнет этот киргизский народ. …Никакая партия, а тем более, коммунистическая, не заставит своих членов, чтобы они ненавидели свою нацию. Ни в какой марксистской литературе не сказано, что через трупы угнетенных наций рабочий класс цивилизованных народов достигнет царства коммунизма» [32].

Завершение ко второй половине 20-х гг. в целом процесса национально-государственного строительства не снимало полностью противоречий между Центром и местными элитами. Особенно отчетливо и ярко они выступили на поверхность на состоявшемся в Москве 12 и 14 ноября 1926 года совещании национальных работников, членов ВЦИК и ЦИК СССР, созванном по инициативе Отдела национальностей при Президиуме ВЦИК и заместителя председателя СНК РСФСР Т. Рыскулова. В центре внимания участников совещания были вопросы конституционно-правового порядка, о взаимоотношениях РСФСР с входящими в ее состав национальными республиками и областями. Собравшиеся, в основном руководители автономий, высказывали претензии в адрес Центра, усматривая в его действиях зажим полномочий местных органов законодательной и исполнительной власти [33, с. 249]. Известно, что результаты совещания вызвали значительный резонанс в высших структурах партийно-государственной власти страны. Большой ажиотаж они вызвали и в Казахской АССР. На республиканском уровне состоялась аналогичное совещание по этому поводу. По установке Центра партийно-государственные руководители республики жестко осудили идейных оппонентов, своих казахстанских коллег и представителей других национальных республик, выступавших на совещании националов в Москве. Материалы бурной и горячей полемики о возможностях урегулирования принципов взаимоотношений между федеральным Центром и национальными республиками еще раз доказывают, что по своей природе большевизм не допускал никакой возможности разделения власти с какими-либо оппонентами, исключал любой идеологический плюрализм, был жестко ориентирован на политическую диктатуру. Несмотря на внешне федеративный принцип устройства, советское государство было по сути централизованным, унитарным, что предполагало тотальный контроль Центра над периферийными образованиями.

Советская власть при проведении ряда политических и хозяйственных мер определяла классовый подход к казахскому обществу. Однако в течение 20 - 30-х гг. среди местных коммунистов имелись разногласия по поводу расслоения традиционного казахского общества. «Байские эксплуататоры» и «казахская масса угнетенных трудящихся» - так определялись советской властью два вида классов традиционного казахского общества. Местная интеллигенция, считавшая, что «в казахском обществе не существует классов» или «нужно стремиться к особенной форме социализма, подходящего казахскому обществу», становилась объектом репрессий. Часть же ее была вынуждена смириться с поражением в дискуссии.

В особенности расхождение взглядов в местной партийной организации касалось вопроса о темпах оседания и коллективизации. В местной парторганизации сформировалось «правое» течение, которое критиковало методы первого секретаря крайкома Голощекина при проведении переустройства казахского хозяйства, требовало более медленного, осторожного перехода к социализму в национальных окраинах. С другой стороны, существовало «левое» течение, которое требовало немедленной конфискации имущества баев ради интересов международного пролетариата. Их разногласия подошли к пику в 1932 году, когда наступивший голод охватил многие районы Казахстана [34, с. 321, 322].

Партия не прислушивалась к голосу национал-коммунистов, неуклонно продолжала «твердую линию» социально-экономических преобразований, рапортуя об «успехах» и «правильности» кампании, а те, кто говорил об истинном положении, обвинялись в национализме и «группировщине». Ф.И. Голощекин называл С. Садвокасова руководителем «демократически-буржуазного уклона» в партии: «Садвакасов – это собирательное имя, это садвокасовщина с целой плеядой… Садвакасовщина – это советский аппарат, вырывающийся из-под партийного влияния… Садвакасовщина – это национальный вопрос, который хочет господствовать над диктатурой пролетариата» [35].

Представители казахской интеллигенции выступали против форсирования процесса переселения в Казахстан большого количества хозяйств из других районов Союза. Казахских националов обвиняли в национализме за то, что они «стоят за землеустройство в первую очередь только коренного населения» Казахстана. Однако С. Садвокасов включал в «коренное население» не только казахов, но и всех «переселенцев-старожилов». Он писал: «Ни один благоразумный национал, а тем более, коммунист, стоящий не на словах, а на деле на советской платформе и придерживающийся принципов Компартии, не выкинет и не выкидывал лозунга «Казахстан для казахов». Садвокасов подчеркивал, что «основным в земельной политике было окончательно землеустроить коренное население, временно прекратить колонизацию. … Он отмечал, что «конкретная задача теперь в области земельной политики на национальных окраинах заключается в окончательном землеустройстве коренного населения, включая сюда и переселенцев-старожилов».

На приведенном документальном материале показывается, что высказывавшиеся представителями казахской интеллигенции предостережения о недопустимости форсирования темпов социалистических преобразований в ауле не были беспочвенными. Осуществленные в годы коллективизации насильственное оседание скотоводов-кочевников и полукочевников, конфискация хозяйств имели для казахов трагические последствия. Огромный урон численности казахского населения был нанесен откочевками. Массовыми откочевками выражался всеобщий протест казахского населения политикой советской власти в ауле. Представители казахской интеллигенции били тревогу, писали письма на имя руководителей страны и республики. Таких писем насчитывается десяток тысяч. Особенно впечатляют письмо «пятерых» (группы казахской интеллигенции: Г. Мусрепова, М. Гатаулина, М. Даулеткалиева, Е. Алтынбекова, К. Куанышева, июль 1932 г.), письма председателя СНК КазАССР О. Исаева (август 1932 г.) и заместителя председателя СНК РСФСР Т. Рыскулова (1932-1933 гг.), которые содержат исчерпывающие сведения и дают возможность представить полную картину масштабов трагедии, постигшей республику в результате коллективизации.

Острейшую полемику в 20 - 30-е годы вызывали вопросы реформы казахской письменности. Власть связывала переход на латинский алфавит с процессами быстрых темпов ликвидации неграмотности, улучшения и удешевления типографской техники, введения пишущих машин на родном языке, и необходимостью культурного сближения «трудящихся масс восточных национальностей СССР и Запада». «Алфавитные революции» с переводом местных языков сначала на латинскую графику, а затем – на кириллицу служили целям радикальной трансформации базовых компонентов национального сознания. Особенно жаркие дискуссии по поводу смены алфавита развернулись на Первом Тюркологическом съезде в Баку, делегаты которого разделились на две группы, одна из которых отмечала, что арабская графика имеет важное значение для тюркских народов, другая считала необходимым срочно переходить на латиницу и отрицала значение арабской графики для тюркского мира.

Советской властью осуществлялась масштабная политика искоренения традиционной культуры и духовного наследия казахского народа, глубокой переделки его сознания, навязывания сверху области культуры и традиционной духовности идеологических моделей той системы. Представители казахской интеллигенции оказывали сопротивление линии тоталитарной системы в сфере литературы и искусства, многое сделали в изучении и пропаганде национальной истории, культуры и традиций народа. В 1920 году А. Букейханов призывал молодежь, подверженную идеям «Алаш» и не замеченную прежде в открытых выступлениях против советской власти, вступать в партию большевиков, войти в доверие новой власти и посредством этого служить национальным интересам.

С началом Великой Отечественной войны привычные основы общественного сознания населения подверглись серьезному психологическому давлению, как со стороны противника, так и со стороны советских органов пропаганды. Война ярко продемонстрировала массовый героизм и единство народов СССР в борьбе против фашистской агрессии, приоритет общегражданских, патриотических ценностей в массовом сознании и культуре советского общества. В то же время она выявила и массовый коллаборационизм советских людей. В рядах фашистских войск по разным причинам оказались соплеменники ряда народов СССР.

О новых тенденциях в связи с войной со стороны потенциально опасных для тоталитарной системы групп, в частности, казахских националистов, «использовать военную обстановку для осуществления своих антисоветских замыслов об отделении Казахстана от СССР» говорится в ряде документов органов государственной безопасности. Так, в обзорной справке отмечается: «Они [казахские националисты – Ж.К.] восстановили связь с бывшими националистами и родственниками репрессированных казахских националистов, с представителями интеллигенции и молодежи. Пробравшись в советский аппарат и культурно-просветительские учреждения, они всячески пропагандировали националистические идеи путем идеализации старого дореволюционного быта казахов, восхваляли ханов, феодалов, тормозили рост подлинно национальной по форме и социалистической по содержанию культуры и искусства» [36]. Казахская творческая интеллигенция свое гуманистическое творчество направляла на подъем национального самосознания народа. В национальной истории писатели видели борьбу народа за его самобытный духовный облик.

Наиболее показательны в документах органов государственной безопасности следующие факты проявлений казахского национализма в годы Великой Отечественной войны. В декабре 1941 года в Западно-Казахстанской области была раскрыта подпольная молодежная националистическая организация, именовавшая себя «Союз защитников казахского народа» (СЗКН). Националистической, антисоветской признавалась режимом в годы войны деятельность видных казахских ученых и писателей. Так, об Исмаилове Есмагамбете, писателе и ученом, говорится, что он, «всей своей научно-исследовательской и литературной деятельностью настойчиво и систематически пропагандирует националистическую идеологию, популярных идеологов казахского национализма, жизнь и деятельность бывших казахских ханов и султанов, а также восхваляет феодальные условия жизни казахского народа, фальсифицирует историческое прошлое» [37].

Во время войны наметились новые тенденции в отношении государства к религии. Отношение к религии стало лояльным. Изменение политики государства в религиозном вопросе было продиктовано не только стремлением властей использовать религию как дополнительную мобилизационную силу в сложный военный период. Другой причиной, вынудившей власти несколько смягчить свою прежнюю позицию, стало стихийное оживление религиозного движения и религиозных настроений в народе. Новый этап религиозного возрождения отличался своей нелегальностью, что было связано с нередким участием в нем партийных и советских работников. Приводимые диссертантом примеры из архивных документов наглядно демонстрируют ограниченность успеха советской атеистической пропаганды и политики.

Послевоенное советское общество представляло сложный социально-психологический феномен. Сравнение иных образцов жизни с ситуацией внутри страны было не в пользу последней, что формировало критическое отношение к внутренним порядкам. В связи с этим выявлена еще одна важная особенность и новая тенденция идейно-духовной жизни общества, появившаяся в результате войны, связанная с феноменом «послевоенного человека». Фронтовики несли в себе потенциальный заряд свободы, обостренное чувство справедливости, надежду на улучшение жизни и готовность принять в этом активное участие. Однако духовная свобода и оптимистические ожидания, сохранившиеся после победы, в короткие сроки были подорваны условиями повсеместной нищеты и разрухи, сохранившейся карточной системой, введенной в начале войны. Для режима этот заряд обостренного чувства свободы был опасен. В спецсообщении КГБ республики секретарю ЦК КПК № 4/8-4181 от 26 июля 1947 года содержатся отрицательные высказывания демобилизованных из Советской Армии и инвалидов Отечественной войны:

К., преподаватель, демобилизованный из Советской Армии, в армии старший лейтенант, до Отечественной войны директор школы, русский, член КП (б) К: «Гитлеровский режим действительно был тоталитарный, но наш еще хуже. Гитлер в Германии хоть не мешал жить своим немцам, а мы-то и жизни не видим. … Мы победили, а не знаем, как свести концы с концами. Я вырос при Советской власти, и мы так еще не жили, как живут сейчас в Австрии, а ведь Австрия оккупирована, как побежденная страна. Наш демократизм такой, что, как сказал свое мнение, так и смотри, что тебе покажут такую свободу слова, что не увидишь своих родных. Я член партии, учитель, по своей специальности должен разъяснять народу мероприятия Советского правительства. А как я буду разъяснять, когда я сам в них не верю?… Придется пойти чернорабочим…» [38].

В послевоенный период имели место отдельные факты межэтнических конфликтов, хотя и носившие все больше социально-бытовую окраску, как, например, волнения в Усть-Каменогорске в 1950 году, но они быстро подавлялись и тщательно скрывались от внимания широкой общественности.

В послевоенные годы особенный социальный феномен представляла советская молодежь. Установлены факты создания и деятельности подпольных «националистических» организаций среди молодежи. Так, в 1951 году в Казахстане были привлечены к уголовной ответственности участники националистической группировки «ЕСЕП» (Елін сүйетін ерлер партиясы - Партия героев, любящих Родину). В документах спецоргана отмечается, что «в Алма-Ате Искаков Б., Нарешев А., Темиров и др. (всего 7 человек) обрабатывали молодежь в националистическом духе, восхваляли и идеализировали байских авторитетов, в извращенной форме истолковывали национальную политику Советского государства» [39].

Политика подавления инакомыслия в среде творческой интеллигенции и репрессивных акций против нее получила свое продолжение и после войны. Практически сразу после окончания войны власть предприняла целый ряд мер, призванных оказать дисциплинирующее воздействие на интеллектуальную часть общества. Первоначально главное место отводилось профилактическим кампаниям, которые выражались в «судах чести», творческих дискуссиях. Только в 1948 году начался переход к откровенно репрессивной политике по отношению к носителям общественного инакомыслия. Репрессии проходили в форме обвинений авторов в национализме, идеализации феодально-байского прошлого в изучении дореволюционной истории Казахстана. Были приняты постановления ЦК КПК об «антинародной» сущности ряда научных исследований. Арестованы и осуждены историки Е. Бекмаханов, Б. Сулейменов.

Либерализация политической жизни в стране способствовала смягчению позиции центральной власти в ее взаимоотношениях с национальными республиками. Тем не менее, очевидны были ошибки и просчеты политических решений центра, принимавшихся без учета этнического фактора, что приводило к раскручиванию спирали межэтнических конфликтов. Это показала целинная эпопея в Казахстане.

В третьем разделе – «Национальный вопрос в общественно-политической мысли в 1956 - 1991 гг.» - выявлены основные факторы, способствующие стремительному росту сепаратистских и националистических настроений в период «хрущевской оттепели», проведен анализ взаимодействия центральной власти и местных национальных элит, который показал, что страна нуждалась в серьезном обновлении принципов национальной политики. Протест против политической опеки центра нарастал со стороны партийных лидеров коренной национальности. Анализ привлеченного материала выявил, что этот протест выражался в требованиях больших прав региональным лидерам национальных республик, больших инвестиций в собственную республику, против непрекращающегося притока мигрантов в республику, против тенденции языковой русификации.

Время от времени в стране наблюдались массовые столкновения, имевшие этнический характер (по составу участников, мотивации). Характерно, что этнические конфликты в официальных документах квалифицировались под видом разных эвфемизмов: «хулиганские действия», «антиобщественные проявления», «массовые беспорядки». Так, «групповыми хулиганскими проявлениями» были названы имевшие место 23 и 24 мая 1964 года в Павлодаре ссоры и драки в общественных местах города между демобилизованными из армии молодыми рабочими-строителями, приехавшими в Павлодар в ноябре 1963 года и проживавшими в общежитии треста «Промстрой», и частью казахской молодежи [40].

В Казахстане активность интеллигенции в период «оттепели» была направлена, главным образом, к вопросам национально-духовного наследия, возрождению национальной культуры. В середине 60-х - первой половине 80-х гг. отмечается определенная активность интеллигентской оппозиционности, являвшаяся импульсом, исходящим от интеллигентской оппозиционности в Центре. На основе обнаруженных диссертантом архивных документов выявлены наиболее распространенные формы и методы действий нелегальных организаций: распространение антисоветских листовок, анонимных писем и порча вывесок. Нередки были случаи надписей националистического и антисоветского содержания на бюллетенях во время выборов в местные советы депутатов. В спецсообщениях КГБ СССР по числу таких надписей рекордсменом в СССР отмечена Казахская ССР в силу многоэтничности и высокой доли русскоязычного населения [41].

Произошедшие в 60-е годы существенные сдвиги в национальном самосознании казахского народа, как и других народов колониальных окраин советской империи, подтверждает тенденция обращения казахской молодежи к поиску исторической правды о своем народе. В «культурническое» движение включаются довольно широкие слои казахского студенчества и интеллигенции. В 1963 году группой казахской молодежи, обучавшейся в вузах Москвы, было создано творческое земляческое объединение «Жас тұлпар» [42]. Участники «Жас тұлпар» организовали концертные группы, выступали в вузах Москвы и некоторых районах Казахстана. Ими проводились встречи с представителями казахской молодежи, с учеными, писателями, художниками, журналистами. В своих выступлениях они выдвигали идею создания подобного рода объединений на местах с целью мобилизации казахской молодежи на улучшение работы по пропаганде национальной культуры и искусства. По примеру «Жас тұлпар» такие же земляческие объединения и группы (Жас үлан, Жас қазақ и др.) создавались за пределами и на местах в Казахстане [40, л. 194]. В 1971-1972 гг. учащиеся 9-10 классов г. Чимкента, а с 1972 г. студенты Казахского химико-технологического института в количестве 11 человек организовали группу под названием «Адыр қасқырлары» (Степные волки), затем «Тұлпар» (Скакун), и как указывается в архивном источнике, «с политически вредных позиций обсуждали вопросы национальной политики Советского государства». Ее участники имели устав, программу, собирали членские взносы, оборудовали комнату в подвальном помещении, где «обменивались опытом» с группой «Сары Арка» [42, л. 112].

На рубеже 1960 - 1970 гг. в национальном движении по-прежнему доминируют этнокультурные идеи и проблемы. Неэффективность подполья, быстрая «раскрываемость» их участников органами госбезопасности приводит к тому, что уже в первой половине 1970-х годов нелегальные формы и методы становятся узкогрупповыми, хотя по-прежнему в авангарде подполья остается молодежь.

Отмечена активизация автономистского движения среди некоторых этнических диаспор республики (уйгур, немцев, турок-месхетинцев, крымских татар). В национальных движениях за восстановление своих утраченных прав все депортированные народы проявляли редкое единодушие и согласие, высокую политическую мобилизацию и приверженность в основном конституционным методам борьбы.

Перестроечный период характеризуется ростом национального самосознания, обострением межэтнических отношений. Объявленная горбачевской перестройкой гласность стала катализатором, способствовавшим выявлению всех ошибок в области национальной политики, допущенных советской властью на всем протяжении своего существования. Эта тенденция проявила себя в процессе возрождения казахского национального самосознания. Ярким взлетом казахского национального самосознания, проявлением защиты казахской молодежью чести нации, борьбы против диктата Политбюро при подборе первого руководителя Казахстана стали декабрьские события 1986 г. Декабрьские выступления расцениваются по прошествии времени как восстание против беспредела, диктата и оскорбления чести нации со стороны власти того времени.

В 1989 г. межэтнический конфликт с трагическими последствиями потряс Новый Узень. В ходе изучения проблемы выявлено, что этнические конфликты периода 1950 - 1980-х гг. отличались достаточным разнообразием способов их разрешения. Они требовали вмешательства власти в лице правоохранительных, специальных, партийных и советских органов вплоть до ЦК КПСС. В период 1989-1990 гг. кроме новоузеньского конфликта на территории республики были отмечены вспышки локальных межэтнических конфликтов. Сам факт подобных беспорядков свидетельствовал о том, что власть упустила ситуацию из-под контроля. На завершающем этапе перестройки активизировалась деятельность национальных элит в республиках Союза. Тенденции в сторону обретения больших прав и самостоятельности стали прослеживаться в среде партийной элиты нового поколения. Это особенно проявилось в организованной ЦК КПСС дискуссии о национальной политике в условиях перестройки.

В четвертом разделе – «Национальный вопрос в Казахстане: реакция казахской диаспоры» - анализируется роль тюркской идеи в национально-освободительном движении туркестанских народов, судьбах казахской диаспоры. Автор анализирует роль тюркской идеи М. Шокая. Идея создания национального государства под эгидой «Туркестанский союз» оформилась у Мустафы Шокая задолго до Советской власти, еще во времена деятельности секретарем в Мусульманской фракции Госдумы в 1914 году. М. Шокай не приветствовал образование советских республик на территории Центральной Азии, наступившее с национально-территориальным размежеванием. Находясь в Западной Европе, М. Шокай был оппонентом социальных процессов в Туркестане. В свою очередь, сталинская идеологическая машина тщательно отслеживала и изучала публикации М. Шокая. Содержание взглядов М. Шокая совпадает не только с взглядами алашской интеллигенции на страницах «Ак жол», но и мнениями Т. Рыскулова, С. Асфендиярова, С. Садвокасова. Идеи Мустафы Шокая о тюркском единстве, национальном освобождении и независимости туркестанских народов, которым он посвятил свою жизнь и борьбу, будучи в политической эмиграции в Европе в 20 - 30-е гг., продолжали дальнейшее развитие в деятельности туркестанских национальных движений ХХ века.

Одна из наиболее важных страниц в судьбах казахской диаспоры связана с историей национального движения мусульманского населения в Восточном Туркестане (Синьцзяне), с идеей создания там самостоятельного мусульманского государства. Эти страницы, как известно, оставили заметный след и повлияли на дальнейшие миграции казахских общин в мире. По мнению соискателя, представляется возможным рассматривать национально-освободительное движение казахов Синьцзяна (Восточного Туркестана) как одно из направлений, часть широкого национально-освободительного движения казахов против внешних колонизаторских сил. Специальное рассмотрение национального движения казахов и других мусульманских народов Синьцзяна в период 40-х гг. ХХ в. служит дальнейшему содержательному обогащению истории казахского национально-освободительного движения.

В специальном параграфе освещается история одного из направлений туркестанского национально-освободительного движения, связанного с Туркестанским легионом и невозвращенцами - бывшими военнопленными второй мировой войны из числа тюркских национальностей СССР. С началом второй мировой войны извлеченная из запасников идея тюркской взаимности и единства стала активно использоваться вермахтом в качестве пропагандистского инструмента. Эта проблема до сих пор вызывает полемику и потому, по мнению автора, еще ждет исторической оценки, свободной от идеологических соображений. Народные антикоммунистические движения в СССР за годы войны были показательны для понимания тогдашних настроений и общих процессов внутреннего развития страны. Хотя об этих освободительных движениях уже написано несколько серьезных работ, но подлинно научное изучение их затрудняется недостаточностью имеющихся материалов. Материалы спецоргана также противоречивы, некоторые данные искажены. К тому же эти документы имеют идеологическую направленность. В специальных обзорах и справках советских органов государственной безопасности особо отмечалась подрывная антисоветская деятельность «изменников Родины и невозвращенцев периода Великой Отечественной войны», участников антисоветских националистических организаций: «Туркестанский национальный комитет» («ТНК»), «Туркестанский национальный совет» («ТНС») и «Национального комитета Туркели». В частности, указывается, что в период войны участники ТНК из числа казахских националистов (Канатбаев Карис, Тныбеков Хаким, Кайболдин Маулекеш, Кошалаков Усен, Уразиманов Сафа, Хаитов Мирза, Алманбетов Саттар, Умарханов Ахметжан, Бакиев Розак, Каурбанов Рамазан и др.) вели активную работу по созданию самостоятельного Казахского и Восточно-Туркестанского комитетов в составе ТНК.

Участники ТНК и ТНС систематически занимались антисоветской агитацией в своих рядах, в печатных изданиях публиковали антисоветские статьи. На концертах «пропагандистского взвода» «Туркестанского легиона» регулярно исполнялись национальные песни, ставились постановки, призывающие легионеров к активной борьбе против Советского Союза. Известно, что после окончания второй мировой войны ТНК и ТНС перешли на службу американской и английской разведок. «Национальный Комитет Туркели» создан по заданию американцев в 1951 году в Западной Германии казахом Канатбаевым Карисом. Комитетом издавался журнал «Туркели», пропагандирующий идею создания великого государства туркестанских народов. В документах спецоргана подчеркивалось, что журнал с позиций антикоммунизма и антисоветизма изучает советскую периодическую печать, в т.ч. издаваемую на казахском языке, и на этой основе фабрикует материалы антисоветского содержания [43].

В справке, направленной КГБ КазССР в ЦК КП Казахстана 6 января 1968 года, информируется, что НИИ турецкой культуры в г. Анкаре издает для эмигрантов книги, брошюры и другие справочные материалы о Советском Союзе, имеет большую библиотеку. Институт мусульманской истории при Стамбульском университете, который поддерживает связь со многими исследовательскими учреждениями за границей, располагает редкими историческими изданиями. Сообщается, что организатор этого института - Заки Валиди Тоган, - башкир, крупный востоковед, высказывает готовность принять нескольких молодых ученых из Казахстана и оказать им содействие в сборе и обработке материалов из фонда Института. В обзорной справке спецоргана подчеркивается, что часть эмигрантов настроена к СССР лояльно, проявляет интерес к республике, ее культуре, науке и искусству. Многие из них изыскивают возможности для установления письменных и иных связей с родственниками и высказывают намерение посетить Советский Союз [44].

В 1970-1991 гг. наиболее крупных эмигрантских организаций туркестанских народов не существовало. Между тем по обе стороны двух систем продолжалась целенаправленная идеологическая борьба. Уже в начале 1970-х годов наметилось очередное нагнетание идеологической ситуации, в том числе в национальной сфере. Вновь заговорили о росте антисоветских настроений в стране, западной пропаганде и ее влиянии. В одной из справок спецоргана в партийные органы за 1976 год отмечалось, что «идеологические центры противника отводят значительное место подрывным акциям, рассчитанным на проникновение в межнациональные отношения, разжигание национальной розни, ослабление интернационального единства народов СССР» [45]. В документе говорилось об определенной подрывной работе против Казахстана участников «Комитета освобождения туркестанских наций». Некоторые участники комитета использовались спецслужбами США на работе в радиостанции «Свобода». Отмечается, что руководители Комитета Канатбаев К., Тагиберли Д. и др. стремились вступить в контакты и обрабатывали в националистическом духе советских граждан, выезжающих за границу из Казахстана. Указывалось, что в Турции под их влиянием находился ряд лидеров казахской эмиграции, выходцев из Синьцзяна, которые в г. Измире издавали пантюркистский журнал «Туркели».

В документах КГБ Казахстана отмечалось, что распад и отсутствие в то время активно действующих националистических организаций идеологический противник пытался компенсировать путем создания крупных «советологических» центров, таких как Программа национальных исследований Средней Азии при Колумбийском университете (США), Институт Центральноазиатских исследований при Пешаварском университете (Пакистан) и др. Автор отмечает, что данные страницы истории казахской диаспоры нуждаются еще в обстоятельном научном освещении.


ЗАКЛЮЧЕНИЕ


Изучение истории становления и судеб идей по национальному вопросу в Казахстане, осуществленное в четырех разделах диссертации, позволило прийти к следующим выводам.
  • Вся советская история стала периодом формирования и роста многовекового национального самосознания в Казахстане. Этому в немалой степени способствовали проводимое в 20 - 30-е годы национально-государственное строительство, которое определило четкую политическую и территориальную этнонациональную идентичность коренного населения, а также советская политика коренизации, которая привела к складыванию духовно-интеллектуальной и политической элиты.
  • Благодаря появлению плеяды патриотов казахского народа, получивших блестящее образование и обладавших широким кругозором, создавших первое национальное правительство – Алаш, была заложена основа казахской национальной идеи. Интеллектуальная элита казахского общества наиболее последовательно отстаивала интересы казахского народа. Однако попытка казахских лидеров приспособить национальную идеологию к новым общественным условиям оказалась неудачной, когда лозунги национальной самобытности вступали в противоречие с централизаторской политикой большевистской партии. Активная политическая деятельность национально-демократической интеллигенции после окончания гражданской войны перешла в область духовного сопротивления тоталитарному режиму.
  • Исследование подтвердило, что политические репрессии осуществлялись на всем протяжении советского периода, носили перманентный характер. В Казахстане репрессии были направлены против казахского национализма, национальной идеи, национального самосознания. Репрессивными акциями тоталитарный режим пытался пресечь идейную преемственность в духовном развитии казахской нации.
  • Национальное самосознание травмировалось на протяжении всего периода формирования советского строя. Этническая самоидентификация рассматривалась как контрреволюционная, альтернативная и антиподная советской, интернациональной, пролетарской. Любая попытка учета этничности квалифицировалась как «буржуазный национализм». Исследование выявило заметную эволюцию взглядов большевиков на «местный национализм». Если в первые годы советской власти во всех партийно-государственных документах подчеркивалось, что «местный национализм» является порождением и ответной реакцией на «великорусский шовинизм», то позже в документах стали отмечаться «скрытый национализм», или «прикрытый национализм» и «наступательный национализм» уклонистов в сторону национализма.
  • Великая Отечественная война, давшая стране огромный демократический импульс, вызвала к жизни духовные и идейные искания советских людей. Установлены факты создания и деятельности подпольных «националистических» организаций среди молодежи. На протяжении рассматриваемого периода прослеживается тенденция к усилению идеологического контроля, государственного надзора и ужесточению режима цензуры. В военные и послевоенные годы казахская творческая интеллигенция в жестких условиях советского имперского режима свое гуманистическое творчество направляла на подъем национального самосознания народа. В национальной истории писатели видели борьбу народа за его самобытный духовный облик.
  • Либерализация политической жизни в стране способствовала и смягчению позиции центральной власти в ее взаимоотношениях с национальными республиками. После ХХ съезда КПСС начался активный процесс реабилитации репрессированных народов, который из-за непоследовательности привел к провоцированию конфликтных ситуаций.
  • Ослабление и начавшийся со второй половины 1950-х гг. кризис комммунистической идеологии и системы в целом способствовали выходу из глубокого подполья на авансцену общественно-политической жизни национальных движений, а национализм получил главенствующую роль в этих движениях. Заметную политическую активность и массовость своих участников проявило национальное движение депортированных народов за возвращение политических прав, своей государственности. Отличительной особенностью этого движения был его организационно оформленный характер. Наиболее важными причинами и факторами появления национальных движений были: борьба за национальную независимость, реабилитация попранных прав в результате депортаций и репрессий, культурные (сохранение национальных традиций, языков, религии), экономические (стремление к децентрализации), правовые (требование четкого разграничения компетенции центра и регионов), демографические (падение доли коренной нации в общей численности населения республики), экологические (строительство опасных объектов производства для окружающей среды, разрушение национального ландшафта).
  • В середине 1960-х гг. смена власти в Кремле вновь вызвала активизацию в среде этнических элит и интеллигенции. Однако в отличие от предыдущего периода в 1960-е гг. преобладали «цивилизованные», ненасильственные формы противостояния между властью и обществом. Заметно активизируются движения в пользу поддержки национальной культуры и языка, традиций и обычаев народов. Огромный культурный и интеллектуальный потенциал интеллигенции и присущее ей стремление претендовать на роль выразителя и носителя национальных интересов позволили ей стать лидером и инициатором национальных движений. Вместе с интеллигенцией наиболее активным участником в национальных движениях явилась учащаяся молодежь.
  • Неформальная активность молодежи была политической и идеологической альтернативой для молодого поколения в условиях советской политической системы. Основными мотивами в неформальном казахском молодежном движении выявлены национально-культурные и политические требования: от сохранения собственной культуры и языка, ведения делопроизводства на государственном языке, обеспечения полных прав в вопросах обучения на родном языке, трудоустройства до отделения от СССР и создания независимого государства. Выявлены характерные методы действий молодежных организаций: распространение антисоветских листовок, рукописей, анонимных писем, порча и уничтожение вывесок с русским текстом на зданиях и др. Обосновано, что оппозиционные режиму настроения казахской молодежи совпадали с интересами родного народа, отстаивающего свои права. В исследовании выявлена и освещена деятельность молодежных неформальных легальных, полулегальных и подпольных «националистических» организаций и групп, доказано, что сам факт существования неформальных молодежных организаций и групп в советский период говорил об устойчивой оппозиции части молодежи к существующей власти.
  • Начало 1970-х гг. было отмечено ростом репрессивных санкций по отношению к лидерам национальных движений. Это стало одной из причин временного спада в развитии этих движений, которые снова заметно активизируются только к середине 1980-х гг. На этом относительно спокойном фоне выделяются в Казахстане подпольные движения, периодически профилактировавшиеся режимом.
  • Взамен традиционных обрядов и обычаев, религиозных праздников советское государство стремилось внедрить новые, советские обряды и традиции, коммунистические нормы жизни и быта (регистрация браков, новорожденных в торжественной обстановке, комсомольские свадьбы, вручение первых паспортов, проводы в Советскую Армию, посвящение в рабочий класс и др.). Новые советские обряды, ритуалы умело использовались властью как одно из действенных средств борьбы с религиозными чувствами.
  • Ярким взлетом казахского национального самосознания стало героическое выступление казахской молодежи против могущественной советской империи в декабре 1986 г. Во все века казахов воодушевляла идея национальной независимости – быть хозяевами своей исторической судьбы. Декабрьские события подтвердили преемственность национальной идеи, доказали, что народ не потерял стремления к независимости.
  • Тоталитаризм несовместим с любого рода оппозицией. «Случайно» возникнув в годы реформ и модернизации, оппозиция становится постоянным фактором внутренней жизни советского государства. Исследование показало неизживаемость силовыми методами инакомыслия даже в условиях тоталитарного режима. Недоверие народа к власти, недовольство общества национальной политикой выражалось в тоталитарном обществе в форме внутренней эмиграции, скрытого и пассивного сопротивления.
  • Таким образом, исторический опыт свидетельствует о важности постоянного учета этнического фактора в государственной политике, без которого невозможно регулирование социально-экономических, общественно-политических и духовно-культурных процессов в обществе.

Список использованных источников


1 Сафаров Г. Национальный вопрос и пролетариат. – Петроград, 1922; Рыскулов Т. Революция и коренное население Туркестана. Ч. 1. 1917 - 1919 гг. – Ташкент: Узбекское государственное издательство, 1925; Чокаев М. Туркестан под властью Советов (К характеристике диктатуры пролетариата). – Алма-Ата: Ғылым, 1993; Джандосов О. Доклад о земельной политике // Советская степь. – 1925. – 10 декабря; Его же. Задачи партии и межнациональные отношения // Советская степь. – 1927. – 19 июня; Мендешев С. Национально-территориальное размежевание Средней Азии и Киргизская ССР // Советская степь. – 1924. – 14 октября и др.

2 Джангозин Дж. И.В. Сталин о национальном вопросе. – Алма-Ата, 1950. – 39 с.

3 Багдасаров А.С. Разработка В.И. Лениным национального вопроса в годы нового революционного подъема. – М., 1956; Кульбаев С. Ленинская национальная политика и ее осуществление в Казахстане. – Алма-Ата, 1957. – 54 с.; Кийкбаев Н.К. Торжество ленинских идей пролетарского интернационализма и дружбы народов. – Алма-Ата: Казахстан, 1957. – 338 с.

4 Бейсембаев С. Ленин и Казахстан (1897 - 1924 гг.). – Алма-Ата: Казахстан, 1968. – 536 с.; Дахшлейгер Г.Ф. Проблемы национально-государственного строительства в современной исторической литературе // Известия АН КазССР. – 1967. - № 4. – С. 3 - 16; Кийкбаев Н. Торжество ленинской национальной политики в Казахстане. – Алма-Ата: Казахстан, 1968. – 342 с.; Ержанов А.Е. Успехи национальной политики КПСС в Казахстане (1946 - 1958 гг.). – Алма-Ата: Наука, 1969. – 250 с.; Джандильдин Н. Монолитное единство. – Алма-Ата: Казахстан, 1975. – 159 с.; Бесбаев М.С. Партийное руководство интернациональным воспитанием. – Алма-Ата: Казахстан, 1975. – 62 с. и др.

5 Жабасов С.И. Триумф ленинской национальной политики: К 60-летию образования СССР. – Алма-Ата, 1981. – 25 с.; Сужиков М.М. Дружба народов многонационального Казахстана. – Алма-Ата: Наука, 1983 и др.

6 Сулейменов Р.Б. Великий Октябрь и культурные преобразования в Казахстане. – Алма-Ата: Наука, 1987. – 86 с.; Ержанов А.Е, Волков А. Партийное руководство культурным строительством в Казахстане (1917 - 1987) // Историко-партийная работа в Казахстане (некоторые проблемы историографии). – Алма-Ата: Казахстан, 1988; Зиманов С., Рейтор И. Теоретические вопросы Советского национально-государственного строительства. – Алма-Ата: Наука, 1987. – 208 с.; Хасанов Б.Х. Национальные языки, двуязычие и многоязычие: поиски и перспективы. – Алма-Ата: Ғылым, 1989. – 134 с.; Агдарбеков Т.А. Проблемы национально-государственного строительства в Казахстане (1920 - 1936 гг.). - Алма-Ата: Наука, 1990. – 184 с. и др.

7 Макарова Г.П. Изучение межнациональных отношений историками Казахстана // Историография межнациональных отношений в СССР (1985 - 1987 гг.). Сборник научных трудов. – М.: Институт истории АН СССР, 1988. – 172 с. (131 - 142); Сужиков М.М., Сапаргалиев Г.С. Некоторые философско-правовые проблемы совершенствования межнациональных отношений. – Алма-Ата, 1989; Абсаттаров Р.Б. Национальные отношения и национальная политика в условиях совершенствования социализма. – Алма-Ата: КазГУ, 1990. – 32 с.

8 Сужиков М. Напряженность или гармонизация: развитие межнациональных отношений в Казахстане. – Алма-Ата, 1991; Абсаттаров Р.Б. Поиски сущности социально-этнических общностей на перекрестке мнений. – Алматы, 1993. – 39 с.; Межнациональные отношения в Казахстане (теория и пратика регулирования / Сужиков М., Татимов М., Ахмеджанов А. и др. – Алматы, 1993; Абсаттаров Р.Б. Национальные процессы: особенности и проблемы. – Алматы: Ғылым, 1995. – 245 с.; Қозыбаев М. Ақтандақтар ақиқаты. Оқу қүралы. – Алматы, 1992. – 231 б. и др.

9 Аманжолова Д.А. Партия Алаш: история и историография. Уч. пособие. – Семипалатинский педагогический институт им. Шакарима, 1993. – 137 с.; Её же. Казахский автономизм и Россия. История движения Алаш. – М.: Изд. центр «Россия Молодая», 1994. – 216 с.; Ее же. Казахское общество в первой четверти ХХ века: проблемы этноидентификации //ссылка скрыта

Copyright © 2023. All rights Reserved.