Мерзлякова В. П., Рау Е. Н
| Вид материала | Реферат |
- Йоханнеса Рау (г. Минск, пр-т Газеты Правда, 11), 53.16kb.
- Т. Г. Мерзлякова о правозащитных организациях Из доклад, 807.45kb.
- Рабочая программа по разделу «театрализованная деятельность», 349.07kb.
- Методическое обеспечение дисциплины «Русский язык» для специальности 0312 Преподавание, 2920.03kb.
- Г в Минском международном образовательном центре им. Йоханнеса Рау (Пр-т Газеты Правда,, 60.46kb.
- Проект концепции, 206.26kb.
- Мерзлякова Ирина Валерьевна, Генеральный директор Белорусской ассоциации страховщиков, 87.03kb.
- Форум проводится при финансовой поддержке, 31.35kb.
- Тема «Формирование просодической стороны речи у детей с общим недоразвитием речи через, 97.18kb.
- Т. Г. Мерзлякова о нарушениях конституционных прав граждан по признакам пола и возраста, 237.47kb.
§2. Особенности личности заикающихся подростков и взрослых, влияющие на формирование мотивации достижения успеха при устранении заикания.
2.1 Особенности мотивационного настроя заикающихся на преодоление речевого нарушения.
П
о результатам проведенного нами исследования заикающихся подростков и взрослых (59 человек) для большинства из них был характерен средний уровень мотивационного настроя на преодоление заикания — 35 человек (59,3%) (см. Рисунок 1).
Рисунок 1. Уровень мотивационного настроя подростков и взрослых на преодоление заикания.
Причем качественный анализ ответов заикающихся на высказывания данного опросника позволяет сделать вывод, что большинство из них (43 чел. — 72,9%), наряду с желанием и пониманием необходимости устранения заикания, недооценивает роль собственных усилий, настойчивости и упорства в устранении заикания, а также важность самостоятельных занятий в работе над речью. В большинстве случаев это было характерно для тех людей, которые демонстрировали средний и низкий уровень мотивационного настроя на преодоление заикания. Пациенты с высоким мотивационным настроем, помимо сильного желания избавиться от заикания, веры в то, что это осуществимо, понимали важность и необходимость собственных усилий в работе над речью, осознавали, что это труд, требующий определенных собственных резервных возможностей.
Несомненно, что одного мотивационного настроя на преодоление заикания, выражающегося лишь в желании избавиться от данной проблемы, мало. Необходимо придавать значение собственным усилиям в работе над речью и поддерживать свой мотивационный настрой на протяжении всего коррекционного курса. Таким образом, качественный анализ полученных ответов на вопросы данной методики позволяет применить дифференцированный подход к коррекции заикания и на его основании разработать личностно-ориентированные программы по развитию и поддержанию высокого мотивационного настроя в работе над речью.
Полученные результаты подтверждают записи наших пациентов в дневниках-жизнеописаниях. Так, испытуемая Д.К. с низким уровнем мотивационного настроя на преодоление заикания, обнаруженным в ходе данного исследования, пишет в своем дневнике: «Я много лечилась. Но речь, как была с запинками и с напряжением, такой она и остается. Как мне кажется, заниматься бесполезно, не получится, не будет успехов». Эта запись позволяет нам сделать вывод о глубоком неверии пациентки в успех, увидеть боль предыдущих разочарований. Испытуемый А.К. с высоким уровнем мотивационного настроя, напротив, верит в успех: «Я очень хочу избавиться от заикания ради своей мечты и верю, что это возможно. Я сделаю все, что только от меня зависит, и думаю, что все получится».
2.2. Представленность мотивационных тенденций в структуре личности заикающихся.
По данным наших исследований для большинства заикающихся подростков и взрослых характерны средний уровень выраженности мотивационной тенденции «надежда на успех» (НУ) — 59,3% человек, низкий уровень тенденции «боязнь неудачи в связи с ощущением собственной неспособности» (БН1) — 72,9% человек и высокий уровень тенденции «боязнь неудачи в связи с боязнью ее социальных последствий» (БН2) — 61%. Большинство ответов заикающихся имеют принадлежность к мотивационной тенденции «боязнь неудачи в связи боязнью ее социальных последствий» (БН2), которая проявляется в ожидании негативной оценки общества, что позволяет сделать вывод о доминировании данной тенденции в с
труктуре личности большинства пациентов (см. Рисунок 2).
Рисунок 2. Доминирующая мотивационная тенденция в структуре личности заикающихся подростков и взрослых.
Таким образом, видно преобладание у заикающихся негативной мотивационной тенденции, представляющей собой страх перед социальными последствиями неудачи, ожидание негативной оценки со стороны социума. Преобладающая мотивационная направленность на избегание неудачи, а не на достижение успеха, негативно сказывается не только на личных достижениях заикающихся, но и на процессе их социально-психологической адаптации. Это можно проиллюстрировать некоторыми дневниковыми записями пациентов. А.И.: «В школе на уроке литературы, когда меня вызывали рассказать стихотворение, я иногда говорил, что не выучил его, хотя на самом деле я его выучил»; Т.А.: «Я стараюсь не вступать в споры, мне тяжело отстаивать свою точку зрения, стараюсь избегать таких ситуаций. Но, однозначно, это очень мешает мне в жизни»; К.Д.: «Я не могу описать ситуацию, когда выходила победителем». Лишь некоторые описывали ситуации, в которых стремились добиться желаемого. Д.М.: «Иногда, когда очень хочу, оказываюсь победителем, боюсь провала, но все равно иду к цели».
Исходя из этого, можно сделать вывод, что у большого количества пациентов поведение в той или иной степени направлено на избегание неудач в различных сферах деятельности.
2.3. Особенности самооценки заикающихся подростков и взрослых.
Исследование «неречевого» компонента самооценки по методике Т. Дембо — С.Я. Рубинштейн показало, что уровень реальной самооценки (уровень оцениваемых качеств в настоящий момент) у большинства заикающихся был высоким и очень высоким (49,2% и 23,7% соответственно). Уровень идеальной самооценки (желаемый уровень развития оцениваемых качеств) у большинства пациентов являлся завышенным (38 человек — 64,4%). Максимальное количество завышенных идеальных самооценок могло свидетельствовать о нереалистичном, некритическом отношении заикающихся к себе, к собственным возможностям.
Анализ оценивания себя по шкалам «Речь», «Общительность» позволил сделать вывод о высоте «речевой» самооценки заикающихся подростков и взрослых. Так, у большинства из них отмечался низкий уровень реальной речевой самооценки (37 человек — 62,7%) и завышенный уровень идеальной речевой самооценки (40 человек — 67,8%). Такое количество завышенных идеальных речевых самооценок по нашему мнению говорит о сверхзначимости избавления от речевых проблем.
Оценка параметра расхождения реальных и идеальных самооценок заикающихся позволила увидеть, что самая большая величина расхождения этих параметров оценивания наблюдалась по шкалам «Речь» и «Общительность» (в среднем 50 баллов), характеризующим «речевой» компонент самооценки. Это объясняется сравнительно низкими реальными и высокими идеальными самооценками по данным шкалам, высоким стремлением достичь наилучшего результата, искоренив, по их мнению, одну главную проблему — заикание.
Сравнительно небольшая величина расхождения реальных и идеальных самооценок (не более 20 баллов) наблюдается по всем остальным шкалам, характеризующим «неречевой» компонент самооценки, что может объясняться сравнительно высокими реальными самооценками по данным шкалам.
Анализ данных беседы, речевых комментариев заикающихся во время исследования, а также дневников-жизнеописаний позволил выявить сверхценное отношение к дефекту пациентов, что проявлялось в объяснении причин своих неудач наличием речевых проблем, а не своими личностными особенностями. В большинстве случаев оценивание себя по таким шкалам, как «Здоровье», «Речь», «Характер», «Общительность», «Счастье», «Отношения со сверстниками», «Уверенность в себе» происходило с оглядкой на речевой дефект. Во всем они видели одну причину — заикание. Приведем высказывания заикающихся подростков и взрослых, подтверждающие этот факт.
Шкала «Здоровье»: «У меня проблемы с речью»; «Заикаюсь просто. А так — все нормально».
Шкала «Речь»: «Вот избавлюсь от заикания и буду говорить на 5+»; «Если бы не было проблем с речью, все было бы на 10 баллов».
Интересен тот факт, что заикающиеся оценивают качество речи в основном по наличию или отсутствию запинок, не обращая внимания на ее другие параметры (умение правильно оформить свою мысль, подобрать адекватные данной ситуации лексические средства, эмоционально и выразительно сообщить какой-либо материал).
Шкала «Общительность»: «Речь мешает общительности, меня дразнят, а я обижаюсь — и дразнят еще больше»; «Просто не могу общаться, не получается у меня. Я не люблю подходить к людям, что-то спрашивать».
Шкала «Счастье»: «У меня только одна трудность — это неумение говорить, если бы не это, я был бы абсолютно счастлив».
Шкала «Отношения со сверстниками»: «Заикание изменило мои отношения с людьми. Со мной перестают общаться, дружить, меня дразнят, отворачиваются от меня»; «Трудно налаживать отношения: я не всегда могу пошутить или спросить что-то».
Шкала «Уверенность в себе»: «Заикание мешает быть уверенным в себе, неприятно находиться в роли клоуна»; «Уверенность была бы абсолютной, если бы не дефект речи»; «Я наполовину уверена в себе, но хочу добиться умения правильно и красиво говорить».
Как видно из этих высказываний, нарушения коммуникации влияют на уверенность человека в собственных силах, и, соответственно, наносят отпечаток на все поведение человека: «Иногда мне не хватает уверенности и решительности, наверное, нужно быть менее осторожной, а я чересчур мнительна и осторожна».
Шкала «Характер»: «Заикание влияет на мой характер. Из-за него я стал в какой-то степени замкнутым, переживающим, мягким. Да, я уверен, что характер изменяется в связи с проблемами, с речью. Человек становится замкнутым, и ему становится трудно говорить».
Наряду с этим были некоторые испытуемые, которые отмечали, что заикание мешает им в жизни, но не сказывается при этом на общительности, уверенности в себе. П.Н.: «Я контактный человек, быстро нахожу общие темы для общения. В принципе, в себе я уверен, стараюсь всегда удачно завершать все начатые дела. Думаю, что поэтому руководство ставит сложные задачи».
Но, несмотря на то, что говорили испытуемые, самооценки их в целом были высокими. Данные, полученные в ходе беседы с испытуемыми и их родственниками, а также при анализе их речевых дневников, позволяют нам судить о неадекватности этих оценок, тенденции к завышению, недостаточной рефлексии. Так, например, один из пациентов отмечает свое место на шкале «Отношения со сверстниками» на уровне 89 мм (очень высокий уровень), но говорит при этом: «В некоторых случаях друзья начинают меня копировать, и поэтому мне становится неприятно». Разве можно считать эти отношения почти идеальными?
Беседа, проведенная с каждым пациентом после выполнения данной методики, а также анализ дневников-жизнеописаний, позволили нам собрать ценную информацию о каждом из них, что было необходимо для создания индивидуального личностно-ориентированного плана коррекционной работы. Так, нами были выяснены особенности отношений каждого пациента со сверстниками, отношения в семье, были выявлены так называемые «болезненные точки», над которыми в дальнейшем необходимо было работать. Например, один из пациентов (А.Д., 21 год) отметил свое место по шкале «Отношения в семье» на уровне 51 мм (средний уровень) и рассказал при этом, что отношения в семье нервные, каждый день он видит измотанную стрессами мать и необразованного пьянствующего отца. Таким образом, семья, которая должна поддерживать пациента в ходе коррекционного процесса, быть для него опорой, является только лишь стрессогенным фактором. Наряду с этим примером есть и обратный, когда семья девочки (15 лет), а именно мама, оказывала на нее чрезмерное давление, принимала за нее все решения, в результате чего наша пациентка, ощущая за спиной свою мать, теряла свою индивидуальность, не могла полностью раскрыться, проявить себя, опасаясь получить осуждение со стороны матери: «Только мама в моей семье решительная, ну, папа тоже, а я вот, так... не очень». Эта фраза, написанная нашей пациенткой в дневнике, заставляет задуматься об отношениях в ее семье и продумать тактику коррекционного процесса, чтобы помочь ей раскрыться и добиться самостоятельности, ответственности и уверенности. Проведенная беседа, а также анализ дневников-жизнеописаний еще до начала коррекционной работы позволяет более подробно познакомиться с пациентами и их проблемами.
В результате беседы с заикающимися мы выделили названные ими основные препятствия, мешающие достижению какой-либо поставленной цели: нарушение речи; страх того, что что-либо не получится; волнение при выполнении какого-либо дела, задания; опасение быть непонятым, непринятым и осмеянным другими людьми.
На вопросы: «Что Вы должны сделать, каким стать, чтобы подняться выше по шкале, чего не хватает Вам, чтобы чувствовать себя более счастливым, здоровым, общительным, уверенным, решительным?» большинство заикающихся отвечали однотипно: «Избавиться от заикания. Оно мешает всему».
С
оотношение высоты неречевого и речевого компонентов самооценки в структуре личности заикающихся
Рисунок 3. Соотношение высоты неречевого и речевого компонентов самооценки в структуре личности заикающихся.
Таким образом, самооценка заикающихся характеризуется неадекватностью, тенденцией к завышению, недостаточным развитием рефлексии. Наряду с достаточно высокими оценками себя по шкалам, характеризующим «неречевой компонент» самооценки, «речевая» самооценка большинства заикающихся является низкой (см. Рисунок 3). Наряду с низкой речевой самооценкой отмечается формирование некоторых неадаптивных особенностей характера: появление чувства неуверенности в силах, нерешительности, замкнутости, избирательности в общении, осторожности. Для самооценки заикающихся характерен взгляд на себя как на заикающегося, на человека с речевыми проблемами, а не на индивидуальность со своими личностными особенностями. Именно поэтому оценивание себя происходит с оглядкой на речевой дефект, через призму речевых нарушений. Причиной возникающих трудностей и недостижения поставленных целей они считают заикание. «Не будь заикания — все было бы по-другому», — вот основная мысль многих самооценочных высказываний заикающихся.
Важно отметить, что использование другой методики для исследования самооценки (теста-опросника [135]) позволяет сделать вывод о низком уровне самооценки у большинства обследованных (48 человек — 81,4%), средний уровень отмечался у 11 человек (18,6%).
Казалось бы, эти данные противоречат результатам, полученным в ходе исследования самооценки по методике Т. Дембо — С.Я. Рубинштейн. Однако данный результат является не случайным. При исследовании самооценки по методике Т. Дембо — С.Я. Рубинштейн мы обратили внимание на недостаточную рефлексивность при оценивании себя заикающимися, на большое количество неадекватно завышенных оценок. Вопросы теста-опросника, в отличие от предыдущей методики, очень конкретны. На конкретный вопрос дать конкретный ответ легче. Такие вопросы не требуют умения использовать свой личный опыт при оценивании, высокого развития рефлексии, глубокого самоанализа. Именно это позволяет сделать вывод о противоречивости и неадекватности самооценок заикающихся.
Интересен тот факт, что все заикающиеся давали положительные ответы («часто», очень часто») на следующие вопросы, так или иначе связанные с коммуникативными ситуациями: «Я боюсь выступать с речью перед незнакомыми людьми»; «Как жаль, что я не умею правильно говорить с людьми»; «Как жаль, что я не так общителен». На фрустрированность, фиксацию на дефекте, закомплексованность также указывают положительные ответы на следующие утверждения: «Я чувствую себя неловко, когда вхожу в комнату, где уже люди»; «Я чувствую, что люди говорят обо мне за моей спиной».
Сопоставительный анализ результатов, полученных при исследовании самооценки указанными методами, позволяет сказать о противоречивом характере самооценки, что обусловлено недостаточным развитием рефлексии, умения оценивать себя, а также тенденцией рассматривать те или иные проблемы в связи с наличием речевых трудностей, объясняя причину многих неудач не недостатком способностей или собственных усилий, а наличием заикания. Противоречивое и неадекватное представление человека о собственных возможностях оказывает влияние на характер целей, которые он перед собой ставит, приводя либо к их занижению, либо к завышению, что неблагоприятным образом влияет на сам ход деятельности, отражаясь на ее продуктивности.
2.4. Особенности уровня притязаний заикающихся подростков и взрослых.
Исследование «неречевого» компонента уровня притязаний проводилось по методике Ф. Хоппе в модификации С.Я. Рубинштейн.
Оценка параметра высоты неречевого компонента уровня притязаний заикающихся в большинстве случаев позволяет выявить его средний уровень. Так, у 76,3% обследованных (45 человек) большинство выборов принадлежит к средней зоне сложности, у 16,9% (10 человек) — к высокой и у 6,8% (4 человека) — к низкой. Полученные данные представлены в таблице 1.
Таблица 1
Высота неречевого компонента уровня притязаний
заикающихся подростков и взрослых
| | УРОВЕНЬ ПРИТЯЗАНИЙ | ||
| | Уровень слож- | Кол-во | % |
| | ности выбираемых заданий (М±s) | человек | |
| Низкий | 4,43±0,28 | 4 | 6,8 |
| уровень | | | |
| Средний | 7,13±0,9 | 45 | 76,3 |
| уровень | | | |
| Высокий | 9,8±0,9 | 10 | 16,9 |
| уровень | | | |
| М±s по | | 7,44±1,58 | |
| группе | | | |
| (n=59) | | | |
Обращает на себя внимание доминирующая тенденция к повышению притязаний, т.е. доминирование у большинства обследованных количества шагов вверх (выбор более сложного задания) — 49 человек (83%). У 6 человек (10%) преобладает количество шагов понижения — выбор более легкого по сложности задания. И у 4 человек (6,8%) нельзя выделить преобладания того или иного типа шагов.
Оценка параметра устойчивости притязаний позволяет выявить характерную для большинства заикающихся подростков и взрослых его неустойчивость. Вместо легкой динамики в выбранной для работы зоне сложности мы наблюдали наличие очень резких спадов и подъемов (скачков). Так, у большинства пациентов (33 человека — 56%) в стратегии по продвижению в ряде задач наблюдалось 4 и более скачков, то есть средняя величина шага превышала три уровня сложности.
В большинстве случаев средняя величина шага понижения притязаний после неудачи (3,15±2,43; М±s, n =59) была больше средней величины шага повышения притязаний после удачи (2,39 ± 1,91; М±s, n =59). Это говорит о болезненной реакции заикающихся подростков и взрослых на неуспех, более осторожном повышении притязаний с целью не показать себя несостоятельным.
Неустойчивость притязаний, проявляющаяся в большом количестве скачков, говорит о зависимости выборов пациентов от внутренних факторов, а не от различной сложности заданий. Данный факт свидетельствует о неустойчивости характера заикающихся, об отсутствии сформированного представления их о себе, неумении правильно поставить и развести между собой реальные и идеальные цели.
Оценка параметра адекватности уровня притязаний позволяет сделать вывод о наличии неадекватных выборов у большинства пациентов (47 человек — 79,7%): «выборы игнорирования» неудачи (повышение притязаний после неуспеха) и «выборы поддержки» (понижение притязаний после успеха). И лишь у 12 человек (20,3%) не было отмечено неадекватных выборов. Для них было характерно умеренное повышение притязаний после успеха, незначительное снижение притязаний после неудачи; деятельность носила ровный, стабильный характер.
Наличие «выборов игнорирования» неудачи может носить компенсаторный характер и быть связано с нежеланием понизить притязания и тем самым признать свою несостоятельность в выполнении заданий выбранной зоны сложности («защита самооценки»), т.е. признать неудачу. Исходя из этого, можно сделать вывод о конфликтности уровня притязаний заикающихся подростков и взрослых.
Неадекватные «выборы поддержки» — понижение уровня притязаний после успеха — были необходимы для того, чтобы испытать успех на заведомо легких заданиях.
У большинства пациентов (37 человек — 62,7%) число неверных ответов на задания было больше, чем верных, что характеризует их уровень притязаний как завышенный по сравнению с возможностями, а, следовательно, не достаточно адекватный. У 22 человек (37,3 %) превалировало количество верных ответов, т.е. составляло больше 2/3 от общего числа вопросов. Такой уровень притязаний мы считаем более реалистичным и адекватным. Этих пациентов характеризует правильность представлений о собственных возможностях, соответствие реальных и приписываемых самому себе способностей.
Оценивая влияние успеха и неуспеха на уровень притязаний пациентов, мы отметили возможные типы реагирования на успех и неуспех. Причем стратегия поведения заикающихся подростков и взрослых в ходе эксперимента могла отличаться наличием как всех типов у одного испытуемого, так и некоторых из них, либо только одного из них.
Типы реагирования заикающихся подростков и взрослых на успех:
1. умеренное повышение притязаний после успеха («реалистичная стратегия»): данный тип реагирования отмечался у 23 человек — 39% и характеризовался нами как адекватный тип реагирования на успех;
2. неадекватное повышение уровня притязаний — выбор чрезмерно сложного задания («рискованная стратегия»): данный тип реагирования отмечался у 36 человек — 61% и свидетельствовал о зависимости выбора от эмоционального переживания подкрепления самооценки, либо от каких-либо других внутренних факторов, не связанных с реальной сложностью последующего задания;
3. неоправданно медленное повышение притязаний после удачи («осторожная стратегия») отмечалось у 23 человек — 39% и служило для проверки собственных сил в связи с опасением не справиться с более сложным заданием, а также для принятия решения относительно дальнейшего поведения в ходе эксперимента;
4. неадекватное занижение притязаний — выбор более легкого задания («боязненная стратегия»): данный тип отмечался у 31 человека (52,5%) и расценивался нами как неадекватный «выбор поддержки» и избегание получения возможного неуспеха на более трудных заданиях.
Таким образом, для большинства заикающихся подростков и взрослых (47 человек — 79,7%) было характерно наличие в стратегии выбора задач неадекватных типов реагирования на успех, из них у 9 человек — 15,8% наряду с неадекватными отмечались и адекватные реакции. Лишь небольшое число испытуемых (12 человек — 20,3%) демонстрировали только адекватную реакцию на успех, т.е. умеренное повышение притязаний после успеха («реалистичная стратегия»).
В ходе исследования нам удалось выделить следующие типы речевых высказываний пациентов в ситуации успеха:
а) объяснение успеха наличием собственных способностей и усилий: «Какая я умная!»; «Просто я хорошо подумал»;
б) объяснение успеха внешними причинами: легкостью задания («Номер 3 легкий, вот 8-ку я не сделаю»), либо наличием везения («Ну это мне просто повезло»).
Типы реагирования заикающихся подростков и взрослых на неуспех:
1. незначительное снижение притязаний после неудачи («реалистичная стратегия»): отмечался нами у 27 человек — 45,8% и характеризовался нами как адекватный тип реагирования на неуспех;
2. неадекватно резкое снижение уровня притязаний, т. е. выбор чрезмерно легкого задания («избегающая стратегия»): данный тип реагирования был характерен для 44 человек — 74,6% и свидетельствовал о повышенной чувствительности к неудаче, желании получить успех на заведомо легком задании, а также о повышенной зависимости уровня притязаний от самооценки;
3. повышение уровня притязаний, т. е. выбор более сложного задания («игнорирующая стратегия») отмечался у 32 человек — 54,2% и расценивался нами как неадекватный «выбор игнорирования неудачи», нежелание ее признать;
4. отсутствие повышения или понижения притязаний, т. е. выбор равноценного по сложности задания («стратегия достижения»): данный тип реагирования отмечался у 21 человека — 35,6% и характеризовался стремлением достичь положительного результата в выполнении выбранного уровня сложности путем многократных попыток и нежеланием понижать притязания, признав тем самым несостоятельность в решении выбранного задания.
Для большинства заикающихся подростков и взрослых (47 человек — 79,7%) характерны неадекватные реакции на неудачу, повышенная зависимость формирования уровня притязаний от самооценки, эмоциональных переживаний, в связи с чем можно сделать вывод об отсутствии связи между уровнем притязаний и объективной сложностью задач. Наличие адекватной реакции на неуспех наряду со «стратегией достижения» мы наблюдали лишь у 12 человек (20,3%).
Анализ высказываний пациентов во время исследования позволил нам выделить следующие типы речевой продукции в ситуации неуспеха:
а) перенос ответственности за неудачу с самого себя на внешние причины: обвинение задания («Фигурки плохие!»), обвинение экспериментатора («А Вы сами-то ответ знаете?»; «Вы специально мне не дали подумать!»);
б) реагирование на неудачу в виде обвинений, направленных на самого себя («Какая я глупая. Я знала это всегда»);
в) игнорирование факта неуспеха («Минус не считается, я наугад сказал»; «У меня только 4 минуса, это не страшно, вот если бы все были минусы»).
Многочисленные высказывания пациентов по поводу возможной неудачи носят компенсаторный характер с целью защитить свою самооценку и свидетельствуют о болезненной реакции на неудачу.
По результатам качественного анализа графиков, отражающих стратегию пациентов в ходе исследования, было произведено условное разбиение их на три группы с учетом мотивов, лежащих в основе изменения притязаний: мотив избегания неудачи, мотив достижения и познавательный мотив.
1. Пациенты с преобладанием мотива избегания неудачи (47 человек — 79,6 %). Стратегия поведения заикающихся подростков и взрослых с преобладанием мотива избегания неудач отличается большой длиной шага, отсутствием типичной реакции на успех, заключающейся в последовательном усложнении уровня сложности следующей задачи, гипертрофированная зависимость от факта неудачи, выражающаяся в резком изменении стратегии выбора задач, большое количество скачков (см. рисунок 4).
Для пациентов этой группы характерна недооценка достигнутого успеха, интенсивное переживание неудачи, снижение притязаний после успеха с целью получения моральной поддержки. Описанные особенности стратегии снижают эффективность работы, что негативно отражается на качестве ее конечных результатов.
Р
исунок 4. Модель изменения неречевых притязаний испытуемых с мотивом избегания неудач.
Рисунок 5. Модель изменения неречевых притязаний испытуемых с мотивом достижения успеха.
2. Пациенты с преобладанием мотива достижения успеха (8 человек — 13,6%). Для стратегии заикающихся данной группы в ходе исследования характерны высокий, адекватный достижениям уровень притязаний, средняя длина шага, умеренное повышение притязаний после успеха и незначительное снижение после неудачи, отсутствие скачков, «застревание» на задачах одного и того же уровня сложности в случае неудачи в их решении до тех пор, пока задача не будет решена (см. рисунок 5).
Деятельность представителей данной группы направлена на получение конечного результата определенного уровня.
3
. Пациенты с преобладанием познавательного мотива (4 человека — 6,8% испытуемых). Стратегия пациентов этой группы характеризуется в ходе исследования небольшой средней длиной шага, незначительным изменением при предыдущих успехе или неудаче, отсутствием скачков (см. рисунок 6).
Рисунок 6. Модель изменения неречевых притязаний испытуемых с познавательным мотивом.
Для этой группы заикающихся характерна направленность на удовлетворение познавательного интереса, что проявляется в стремлении решать задачи различной сложности (от самой простой до самой сложной) независимо от результата решения.
Исследование «речевого» компонента уровня притязаний проводилось по модифицированной нами методике Ф. Хоппе.
Мы анализировали характер выбора пациентами ранжированных по уровню сложности речевых заданий (сопряженное, отраженное произнесение слов, фразы шепотом, самостоятельное произнесение автоматизированных рядов, пение, чтение стихотворения наизусть, чтение незнакомого стихотворения, чтение прозы, вопросно-ответная форма речи, пересказ прочитанного текста, составление рассказа по сюжетной картинке, составление текста на заданную тему, спонтанный монолог в форме убеждения на предложенную тему). Выбирая то или иное задание, испытуемые оречевляли его и оценивали при этом качество своей речи по 9-бальной системе от чрезвычайно плохой до очень хорошей. Для оценки адекватности речевых притязаний заикающихся их субъективная оценка сравнивалась с данными наблюдений экспериментатора.
Оценка параметра высоты речевого компонента уровня притязаний позволяет выявить у большинства пациентов его средненизкий уровень. Так, у 28 человек (47,4%) большинство выборов принадлежит к низкой зоне сложности, т.е. пациенты предпочитают выбирать задания на воспроизведение сопряженно-отраженной, шепотной и автоматизированной речи и пения. У 27 человек (45,8%) — к средней (чтение стихотворений, прозы, вопросно-ответная форма речи) и у 4 человек (6,8%) — к высокой (пересказ, составление рассказов, спонтанный монолог).
Важно отметить, что выбор заданий для выполнения не всегда соотносился с их речевыми возможностями пациентов (у 76%). Так, мы наблюдали и такие случаи, когда при тяжелой степени заикания пациент настойчиво выбирал ряд очень сложных заданий, демонстрируя при этом многочисленные трудности при их выполнении, а пациенты с легкой степенью заикания предпочитали легкие задания, где риск речевой неудачи был минимален.
Обращает на себя внимание доминирующая тенденция к повышению речевых притязаний, т.е. доминирование у большинства пациентов количества шагов вверх (шаги повышения, т.е. выбор более сложного задания) — 53 человека (90%). У 6 человек (10%) преобладают шаги понижения — выбор более легкого по сложности задания.
Оценка параметра устойчивости речевых притязаний позволяет сделать вывод о его неустойчивости. Об этом свидетельствует вид графика, отражающего стратегию выбора заданий, представляющего собой ломаную пилообразную кривую с большой амплитудой (большое количество скачков, т.е. шагов, превышающих три уровня сложности заданий) вместо легкой динамики в выбранной для работы зоне. Так, у большинства пациентов — 41 человек (69,5%) наблюдалось 4 и более скачков, у 8 человек (13,6%) также мы отмечали наличие скачков, но их было не больше трех. И только у 10 человек (16,9%) в стратегии выбора заданий не было скачков, т. е. средняя величина шага не превышала трех уровней сложности.
В большинстве случаев средняя величина шага понижения речевых притязаний после неудачи (3,94±2,72; М±s, n =59) была больше средней величины шага повышения речевых притязаний после удачи (2,05 ± 1,23; М±s, n =59). Это говорит о болезненной реакции заикающихся на неуспех в связи с тем, что исследование проводится на вербальном материале, и успех в выполнении заданий является для заикающихся подростков и взрослых личностно значимым.
Оценка параметра адекватности речевых притязаний. Речевой уровень притязаний заикающихся подростков и взрослых оценивался нами как неадекватный. Это связано с тем, что в процессе исследования большинство выборов заданий для выполнения (76%) не соотносилось с коммуникативными возможностями обследуемых, они не ориентировались на реальную сложность заданий и не учитывали качество своей речи в ходе их выполнения. Так, несмотря на многочисленные запинки при выполнении задания, а порой и невозможность его выполнения, многие заикающиеся ставили себе высокие оценки за задание (6 — 9 баллов по предлагаемой шкале), определяя свою речь как неплохую (6 баллов), более или менее хорошую (7 баллов), хорошую (8 баллов) или очень хорошую (9 баллов). Так, у 31 человека (52,5%) средняя оценка качества своей речи была не меньше 7 баллов (более или менее хорошая речь) — 7,5±0,46 (М±s, n =31). У 28 человек (47,5%) оценки были несколько ниже, но также являлись завышенными: не ниже 4 баллов (неважная речь) — 5,25±1,07 (М±s, n =28). Несмотря на трудности в выполнении заданий, пациенты зачастую продолжали повышать притязания. Такую тактику мы расценивали как «игнорирование неудачи», имеющее компенсаторный характер.
По результатам качественного анализа графиков, отражающих ход решения задач различной сложности в ходе исследования, было произведено выделение двух групп испытуемых с учетом мотивов, лежащих в основе изменения притязаний.
1. Пациенты с преобладанием мотива избегания неудачи (49 человек — 83 %) — пилообразный уровень притязаний, большая длина шага, большое количество скачков (см. рисунок 7).
2
. Пациенты с преобладанием познавательного мотива (10 человек — 17%) — небольшая длина шага, отсутствие скачков, постепенное повышение притязаний с целью исследовать максимальное поле заданий (см. рисунок 8).
Рисунок 7. Модель изменения речевых притязаний испытуемых с мотивом избегания неудач.
Р
исунок 8. Модель изменения речевых притязаний испытуемых с познавательным мотивом.
Таким образом, изучение «неречевого» и «речевого» компонентов уровня притязаний позволило установить, что по сравнению с неречевым компонентом уровня притязаний, его речевой компонент гораздо ниже (см. Рисунок 9). Это объясняется наличием речевого дефекта, что и влияет на более осторожную стратегию и боязнь неудачи в исследовании на вербальном стимульном материале.
Неустойчивость притязаний была характерна как для неречевого, так и для речевого его компонента. Вместо легкой динамики в выбранной для работы зоне сложности, характерной для уравновешенной, гармоничной, целеустремленной личности, для заикающихся был свойственен хаотичный, дезорганизованный выбор заданий, проявляющийся порой в отсутствии адекватной связи между выбором последующего задания и успехом или неудачей в решении предыдущего. В результате у большинства пациентов график уровня притязаний (как неречевого, так и речевого компонентов) представлял собой пилообразную кривую с наличием очень резких спадов и подъемов. Причем для речевого компонента уровня притязаний был характерен больший размах амплитуды (большее количество скачков), большая величина шага понижения при неуспешном выполнении речевого задания и меньшая величина шага повышения при успешном выполнении задания, чем при исследовании неречевого компонента. Это говорит о более болезненной реакции пациентов на неуспех в связи с тем, что исследование проводится на вербальном материале и успех в выполнении заданий является для заикающихся подростков и взрослых личностно значимым, в связи с чем д
емонстрируется более осторожная стратегия.
Рисунок 9. Соотношение высоты неречевого и речевого компонентов уровня притязаний в структуре личности заикающихся.
Как неречевой, так и речевой компонент уровня притязаний заикающихся характеризуются недостаточной реалистичностью и адекватностью (гипертрофированная зависимость от успеха или неуспеха при выполнении заданий, отсутствие ориентировки на реальную сложность заданий, отсутствие учета качества своей речи в ходе исследования на вербальном стимульном материале), а также является завышенным по сравнению с возможностями (большое количество неверных ответов на вопросы при исследовании «неречевого» компонента; трудности или невозможность выполнения заданий при исследовании «речевого» компонента).
С
тратегия заикающихся при исследовании речевого компонента уровня притязаний близка к стратегии при исследовании его неречевого компонента. Мотив избегания неудач при выборе заданий для выполнения, характерный для большинства пациентов, характеризует как неречевой, так и речевой компоненты уровня притязаний. Отличие составляет отсутствие мотива достижения цели у заикающихся в стратегии выбора заданий при исследовании речевого компонента уровня притязаний. У тех испытуемых, для которых был характерен мотив достижения цели при выполнении неречевых заданий, при выполнении речевых заданий отмечался познавательный мотив (см. рисунок 10).
Рисунок 10. Соотношение мотивов, отражающих специфику стратегии заикающихся, при исследовании «неречевого» и «речевого» компонентов уровня притязания.
Таким образом, специфические особенности, характерные для уровня притязаний заикающихся подростков и взрослых (доминирующий мотив избегания неудачи, признаки неадекватности возможностям, неустойчивости и противоречивости, наличие дезадаптивных реакций в ситуации успеха-неуспеха), наиболее отчетливо прослеживаются при исследовании его речевого компонента.
2.5. Особенности личностной и речевой тревожности заикающихся подростков и взрослых.
Проведенное нами исследование с использованием методики Ч.Д. Спилбергера показало, что для большинства заикающихся подростков и взрослых свойственен высокий уровень личностной тревожности (67,8%) (см. Таблицу 2).
Таблица 2
Выраженность тревожности в структуре личности заикающихся
| | ЛИЧНОСТНАЯ ТРЕВОЖНОСТЬ | |
| УРОВЕНЬ | Кол-во баллов (М±s) | Кол-во человек (%) |
| Низкий | 29±1,41 | 2 (3,4%) |
| | | 17 |
| Средний | 38,91±4,68 | (28,8%) |
| | | 40 |
| Высокий | 51,63±4,49 | (67,8%) |
| Количество на- | | |
| бранных баллов | 47,63 ± 7,48 | |
| по группе (М±s, | | |
| n=59) | | |
В скобках приведено количество испытуемых в процентах по отношению к общему числу обследованных.
Эти данные подтверждаются записями испытуемых в дневниках-жизнеописаниях. А.Н.: «Я очень часто за что-нибудь волнуюсь: получится ли у меня начатое дело, за детей, за мужа, боюсь, что сделаю что-то не так». Н.К.: «Часто думаю о том, как выгляжу в глазах других людей, переживаю, что испорчу о себе мнение из-за заикания».
Исследование уровня речевой тревожности проводилось с использованием методики Р. Эриксона, адаптированной В.А. Калягиным — Л.Н. Мацько. Нами также был отмечен высокий уровень речевой тревожности у большинства пациентов — 39 человек (66,1% испытуемых) и средний уровень у 20 человек (33,9% испытуемых). Выражать обеспокоенность качеством своей речи могут и те, у кого нет нарушений речи. По данным В.А. Калягина тревога по поводу своей речи в норме составляет от шести до одиннадцати баллов. Как видно из приведенной ниже таблицы 11, у заикающихся она составляет в среднем 18,07±4,17 баллов, т. е. примерно в 3 раза выше, чем в норме. Причем, большинство заикающихся (66,1%), обнаруживающих высокий уровень речевой тревожности, набирают в ходе исследования в среднем 20,4±2,5 из 23 возможных (см. Таблицу 3).
Таблица 3
Выраженность речевой тревожности в структуре личности заикающихся
| | РЕЧЕВАЯ ТРЕВОЖНОСТЬ | ||
| УРОВЕНЬ | Кол-во баллов | Кол-во | % |
| | (М±s) | Человек | |
| Низкий | 0 | 0 | 0 |
| Средний | 13,442,5 | 20 | 33,9% |
| Высокий | 20,4±2,5 | 39 | 66,1% |
| М±s по | | | |
| группе | | 18,07±4,17 | |
| (n=59) | | | |
О переживаниях по поводу собственной речи свидетельствуют записи пациентов в дневниках-жизнеописаниях. Т.Ч.: «Когда я общаюсь с очень важными людьми, я очень волнуюсь, думаю о том, как я говорю, боюсь показать себя с плохой стороны». С.Д.: «Я очень долго переживаю свои речевые неудачи, чувствую унижение, подавленность».
Таким образом, можно отметить, что у большинства обследованных нами заикающихся (71,2%) уровень личностной тревожности совпадает с уровнем речевой тревожности. Совпадение уровня речевой и личностной тревожности у большинства заикающихся может свидетельствовать о том, что нарушение коммуникации приводит не только к появлению боязни речевого общения и переживаний по поводу собственной речи, но и способствует формированию негативного личностного реагирования на наличие речевого дефекта. Повышенная тревожность затрагивает не только речевую сферу заикающихся (речевые уловки, избегание речевых контактов, уход от трудных речевых ситуаций, как, например, разговор по телефону или выступление перед группой), но и приводит к дезорганизации всей личности человека, формируя тип избегающего поведения, проявляющегося в стремлении оградить себя от возможных переживаний и трудностей не т
олько в речевых, но и неречевых ситуациях.
Рисунок 11. Соотношение личностной и речевой тревожности заикающихся.
2.6. Сопоставительная характеристика индивидуально-психологических особенностей заикающихся подростков и взрослых, влияющих на формирование мотивации достижения успеха при коррекции заикания.
В связи с тем, что между самооценкой, уровнем притязаний, тревожностью и мотивационной направленностью личности существует взаимосвязь, их необходимо изучать в комплексе: с одной стороны, триаду самооценка — уровень притязаний — тревожность, а с другой — преобладание в структуре личности мотивационной тенденции на достижение успеха или на избегание неудач. В результате экспериментального изучения заикающихся подростков и взрослых нами были выделены три группы пациентов в зависимости от преобладания у них той или иной мотивационной тенденции. Именно этот показатель был взят за основу для сопоставления с другими индивидуально-психологическими особенностями заикающихся подростков и взрослых.
Группа 1. Индивидуально-психологические особенности заикающихся с преобладанием мотивационной тенденции избегания неуспеха — 47 человек — 79,6% (см. рисунок 12).
Х
арактеристика индивидуально-психологических особенностей заикающихся с преобладанием мотивационной тенденции избегания неуспеха
Рисунок 12. Характеристика индивидуально-психологических особенностей заикающихся с преобладанием мотивационной тенденции избегания неуспеха.
Для пациентов данной группы характерно преобладание негативной мотивационной тенденции избегания неуспеха в структуре мотивации достижения (БН2), представляющей собой страх перед социальными последствиями неудачи, ожидание негативной оценки со стороны социума (по МД-решетке Х.Д. Шмальта), что отрицательным образом сказывается на личных достижениях заикающихся, а также на процессе их социально-психологической адаптации.
Для большинства пациентов данной группы был характерен преимущественно средний уровень мотивационного настроя на преодоление заикания (по методике изучения мотивационного настроя).
Характер самооценки пациентов данной группы отличался противоречивостью и неадекватностью. Так, у них отмечалась низкая самооценка по тесту-опроснику и преимущественно высокий ее уровень по методике Т. Дембо — С.Я. Рубинштейн. Для большинства заикающихся этой группы была характерна низкая речевая самооценка. Расхождение уровня самооценок, полученных разными методами, их противоречивость, говорят о дисгармоничном состоянии личности, неумении адекватно оценивать себя. Наличие речевых проблем оказывает влияние на специфику самооценивания через призму речевого нарушения, а также приводит к формированию некоторых особенностей характера (неуверенность в своих силах, нерешительность, замкнутость, осторожность).
Исследование уровня притязаний, как «неречевого», так и «речевого» компонентов (по модифицированной методике Ф. Хоппе) показало, что для пациентов данной группы было характерно преобладание мотива избегания неудач в процессе экспериментальной деятельности. Пациенты данной группы отличались гипертрофированной зависимостью от успешности работы. При успехе они демонстрировали осторожную стратегию, перестраховывались. Хронический неуспех приводил к дезорганизации деятельности, которая приобретала хаотический, неуправляемый характер. В основе деятельности лежала недооценка достигнутого успеха и интенсивное переживание неудачи. Специфическая особенность, наблюдаемая у пациентов с преобладанием мотива избегания неудачи, — снижение притязаний после успеха, что объяснялось боязнью неуспеха на более сложных заданиях. В данной группе отмечался преимущественно средний уровень «неречевого» компонента притязаний и низкий уровень «речевых» притязаний.
Наряду с этим у заикающихся данной группы было выявлено преобладание высокого уровня личностной тревожности (по методике Ч.Д. Спилбергера) и речевой тревожности (по методике Р. Эриксона в адаптации В.А. Калягина — Л.Н. Мацько). Совпадение уровня речевой и личностной тревожности у большинства заикающихся показывает, что наличие речевого дефекта затрагивает не только речевую сферу заикающихся (речевые уловки, избегание речевых контактов, уход от трудных речевых ситуаций, как, например, разговор по телефону), но и приводит к изменениям некоторых личностных свойств, в частности, появлению тревожности как черты характера.
В большинстве случаев характерно сочетание высокой речевой тревожности, низкой речевой самооценки и низкого, неустойчивого, не достаточно адекватного уровня речевых притязаний, что можно объяснить доминированием мотива избегания неудач и выраженными переживаниями по поводу собственной речи. Высокий уровень личностной тревожности у большинства пациентов сочетался с противоречивым, неустойчивым характером «неречевого» компонента самооценки и средним уровнем «неречевых» притязаний.
Преобладание мотивационной тенденции избегания неудач в сочетании с описанными индивидуально-психологическими особенностями качественно влияет на стратегию поведения личности, отражаясь в избегании ряда ситуаций, отказе от намеченных планов с целью защитить себя от возможной неудачи. Цитаты из речевых дневников заикающихся наиболее полно отражают особенности их поведения.
А.Т.: «Стараюсь не вступать в споры, мне тяжело отстаивать свою точку зрения ...стараюсь избегать подобных ситуаций. Но, однозначно, это очень мешает мне в жизни. Пример такой ситуации — мне продали бракованный мобильный телефон, тяжело было доказать это продавцу. Ощущения — просто злоба на самого себя, что не могу внятно объяснить человеку, что он не прав».
А.И.: «Когда у нас в школе 7, 8, 9 классы разыгрывали исторические сцены, то я тоже хотел играть, но не смог бы. И если бы я даже и попросил, чтобы мне дали роль, то все приняли бы это за шутку. Я чувствовал себя униженным».
Д.К.: «Я хотела бы продолжить учиться дальше в институте, но заикание мешает поступить в институт. А мне бы хотелось бы получить какую-нибудь профессию. За время болезни у меня не было никаких побед».
Группа 2. Индивидуально-психологические особенности заикающихся с преобладанием мотивационной тенденции стремления к успеху — 8 человек — 13,6% (см. рисунок 13).
Х
арактеристика индивидуально-психологических особенностей заикающихся с преобладанием мотивационной тенденции стремления к успеху
Рисунок 13. Характеристика индивидуально-психологических особенностей заикающихся с преобладанием мотивационной тенденции стремления к успеху.
У всех пациентов данной группы отмечалось преобладание мотивационной тенденции стремления к успеху (НУ — надежды на успех по МД-решетке Х.Д. Шмальта). Причина успеха объяснялась ими собственными способностями и большим старанием. Данную мотивационную тенденцию можно обозначить как наиболее позитивную.
Для всех пациентов был характерен высокий уровень мотивационного настроя на преодоление заикания, они понимали необходимость собственных усилий в работе над речью и важность самостоятельных упорных занятий.
У всех представителей данной группы отмечался средний уровень самооценки по тесту-опроснику, средневысокий ее «неречевой» и средне-низкий «речевой» компоненты по методике Т. Дембо — С.Я. Рубинштейн. Отмечалось меньшее расхождение результатов исследования самооценки, полученных разными методами, чем в группе с преобладанием мотивационной тенденции избегания неудач, что говорит о более адекватной самооценке.
Исследование «неречевого» уровня притязаний по методике Ф. Хоппе показало, что в данную группу вошли пациенты, сочетающие стремление к достижению цели с рациональным и гибким подходом. Члены этой группы предпочитали работать в той «зоне» сложности, где успех требует определенных усилий. Для них было характерно умеренное повышение притязаний после успеха, незначительное снижение притязаний после неудачи, т.е. адекватная реакция на успех или неуспех в деятельности, что благоприятным образом влияло на ее результативность.
В данной группе отмечался средне-высокий уровень «неречевого» компонента притязаний и средне-высокий уровень «речевых» притязаний, таким образом, значительного расхождения между уровнями общих и речевых притязаний не наблюдалось. Наряду с мотивом достижения цели при выполнении «неречевых» заданий, в основе выбора «речевых» заданий испытуемыми лежал познавательный мотив, т.е. желание узнать, какие задания предложит экспериментатор.
Наряду с этим у представителей данной группы отмечался преимущественно средний уровень личностной и речевой тревожности (по методикам Ч.Д. Спилбергера и Р. Эриксона с адаптации В.А. Калягина — Л.Н. Мацько), что несколько ниже, чем у заикающихся с доминирующей тенденцией избегания неуспеха.
Таким образом, при сравнительном анализе данных, собранных разными методами, значительного расхождения результатов «неречевых» и «речевых» компонентов исследуемых свойств личности не наблюдалось, что говорит о более гармоничном состоянии личности представителей данной группы.
Преобладание мотивационной тенденции стремления к успеху в сочетании с описанными индивидуально-психологическими особенностями отражается на стратегии поведения личности. В речевых дневниках они отрицают наличие жизненных ситуаций, в которых вынуждены были отказаться от своих целей, сдавались из-за заикания.
А.К.: «Недавно я искал новую работу и ездил на многочисленные собеседования, общался с работодателями и практически не заикался. У меня получается не заикаться, если мне это очень надо».
П.Н.: «Я особо никогда не сдавался и делал, что надо. На втором курсе у меня была философия, условием получения зачета было требование подготовки всевозможных докладов. Я упорно приносил их на каждую пару, чем мучил нашего философа, но зато зачет получил одним из первых».
Эти данные позволяют свидетельствовать о том, что пациенты данной группы способны на активные действия, направленные на достижение успеха, что имеет большое значение для успеха в ходе коррекционного процесса.
Группа 3. Индивидуально-психологические особенности заикающихся с равным соотношением мотивационных тенденций избегания неуспеха и стремления к успеху — 4 человека — 6,8% (см. рисунок 14).
Характеристика индивидуально-психологических особенностей заикающихся с равным соотношением тенденций избегания неуспеха и с
тремления к успеху
Рисунок 14. Характеристика индивидуально-психологических особенностей заикающихся с равным соотношением тенденций избегания неуспеха и стремления к успеху.
Исследование доминирующей мотивационной тенденции по методике Х.Д. Шмальта показывает, что у пациентов данной группы выявить преобладание какой-либо мотивационной тенденции не удается, так как их ответы распределялись равномерно по каждому параметру.
Отмечался преимущественно средний уровень мотивационного настроя на преодоление заикания у большинства членов этой группы.
Для пациентов данной группы был характерен преимущественно средний уровень самооценки по тесту-опроснику, по методике Т. Дембо — С.Я. Рубинштейн отмечался высокий уровень «неречевой» самооценки и преимущественно средний уровень «речевой» самооценки. По сравнению с представителями первой группы (с преобладанием мотивационной тенденции избегания неудач), самооценка членов этой группы несколько выше, что является положительным фактом. Но несмотря на это, некоторые признаки неадекватности, противоречивости при самооценивании обнаруживаются и у членов этой группы.
При исследовании «неречевого» компонента уровня притязаний по методике Ф. Хоппе было обнаружено, что для заикающихся данной группы характерно отсутствие изменений в тактике поведения в зависимости от ситуации успеха-неуспеха и доминирование «познавательного» мотива в процессе экспериментальной деятельности. Представители этой группы повышали или понижали свои притязания под воздействием желания узнать, какие задания им предложит экспериментатор, исследовать все поле возможных задач; для них было характерно последовательное повышение притязаний, отсутствие скачков при выборе следующего задания. В ходе исследования их интересовал не столько конечный результат деятельности (успех или неуспех), сколько сам процесс ее осуществления. Деятельность носила стабильный характер, отсутствовало «застревание» на какой-либо из нерешенных задач. При этом притязания были выше достижений. В целом для данной группы был характерен средне-высокий уровень «неречевого» компонента притязаний и средний уровень «речевых» притязаний. Наряду с познавательным мотивом в процессе исследования на невербальном материале, для пациентов данной группы было характерно сочетание мотива избегания неудач и познавательного мотива на вербальном материале.
Кроме того, отмечался средний уровень личностной и речевой тревожности (по методикам Ч.Д. Спилбергера и Р. Эриксона в адаптации В.А. Калягина — Л.Н. Мацько), что указывает на более гармоничное состояние личности членов данной группы.
Отсутствие преобладания мотивационной тенденции избегания неудач или стремления к успеху в сочетании с перечисленными индивидуально-психологическими особенностями заикающихся данной группы отражается и на характере их поведения. Цитаты из их речевых дневников наиболее наглядно это демонстрируют.
В.В.: «Вспомнить и описать ситуации, когда я из-за заикания вынужден был отказаться от каких-то целей, не могу. Точно так же не могу описать ситуацию, когда бы я выходил победителем».
В.И.: «Яне сдаюсь, я иду в обход».
Особенности личности заикающихся необходимо учитывать при построении личностно-ориентированных программ коррекционной работы с заикающимися подростками и взрослыми. При этом необходимо принимать во внимание не только уровень мотивационного настроя на преодоление заикания, но и проводить анализ доминирующей мотивационной тенденции в структуре мотивации деятельности, особенностей самооценки, уровня притязаний, тревожности, так как данные свойства личности являются значимыми факторами мотивации достижения успеха в ходе коррекционного процесса.
Учет данных особенностей позволяет выявить тех пациентов, для достижения которыми продуктивно стойких результатов при устранении заикания необходимы дополнительные мероприятия по развитию и поддержанию мотивации достижения успеха в ходе коррекционной работы, а также гармонизации личности в целом
Проведение экспериментального изучения заикающихся подростков и взрослых позволило сформулировать выводы о том, что:
— уровень мотивационного настроя на преодоление заикания является не единственным показателем, определяющим достижение продуктивно стойких результатов коррекционного обучения заикающихся: необходимо учитывать доминирующую мотивационную тенденцию (стремление к успеху или избегание неудач);
— причиной недостаточной настойчивости, усилий в работе над речью наряду с желанием избавиться от заикания являются некоторые индивидуально-психологические характеристики, препятствующие формированию и поддержанию на протяжении всего курса коррекционных занятий высокой мотивации достижения успеха (доминирующая мотивационная тенденция, самооценка, уровень притязаний, тревожность);
— в целях наибольшей продуктивности коррекции заикания необходимо не только проводить работу над повышением мотивационного настроя на преодоление заикания, но и воздействовать на вышеперечисленные индивидуально-психологические особенности, адекватные характеристики которых способствуют формированию мотивации достижения успеха при устранении заикания у подростков и взрослых.