Geum.ru

Александр Окороков. «Холодная война»

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   2   3

Интересна биография автора этого плана – Дэвида Сарнова.

Он родился в 1891 году в местечке Узляны под Минском в еврейской семье. Учился у своего дяди – раввина. В 1896 году его отец Абрам Сарнов выехал на поиски счастья в Америку. Обосновавшись в США, он в 1900 году вызвал к себе и всю семью. В день отъезда из Минска девятилетний Давид стал очевидцем расправы над небольшой толпой еврейских женщин и детей, вышедших с протестом на улицу. Этот эпизод, по словам Сарнова, определил его дальнейшее отношение к России. Прибыв в Америку, Давид работал разносчиком газет, подрабатывал в местной синагоге, параллельно учился в школе. В сентябре 1906 года он был принят в небольшой филиал европейской фирмы «Marconi Wireless Telegraph». Звездный час Дэвида Сарнова наступил 14 апреля 1912 года. В этот день молодой радиодежурный крупнейшего магазина одежды Ванамакера Сарнов зафиксировал слабый сигнал SOS терпящего бедствия авиалайнера «Титаник». Случившееся имело несколько судьбоносных последствий. Прежде всего, стали очевидными технические возможности радио. Престиж самого Маркони и его изобретений поднялся невероятно высоко. В результате, через два месяца Давид Сарнов становится инспектором радиостанций на судах гавани Нью-Йорка, а спустя год – главным советником компании по контролю за работой коммуникаций и инструктором в школе радиомастеров.

В 1919 году на базе небольшой фирмы Маркони была создана «RCA» (Radio Corporation of America). Ее президентом стал Оуэн Янг, а главным менеджером – Сарнов. В 1926 году он возглавил дочернюю организацию RCA «National Broadcasting Company» (NBC), а в 1930 году стал президентом RCA.

В годы Второй мировой войны заводы и лаборатории корпорации Сарнова стали получать миллиардные военные заказы на устройства самонаведения авиационных и морских ракет, радионавигационные системы, радарное оборудование. Благодаря этим заказом его состояние вскоре приблизилось к полумиллиарду. В 1944 году в связи с 25-летием RCA Сарнову было присвоено звание бригадного генерала. Большие финансовые возможности и знакомства со многими высокопоставленными государственными деятелями, такими как директором ФБР Гувером и президентами Эйзенхауэром и Никсоном, позволили Сарнову вести активную борьбу против ненавистного ему с детства «русского империализма». Во многом благодаря его усилиям негативный образа СССР (России) стал одной из главных составляющих информационно-психологической войны против социалистического лагеря.

С началом 1950-х годов, в психологической войне против СССР, стали активно использоваться и бывшие советские граждане, по тем или иным причинам оставшиеся за рубежом. Причем многие из них, втянутые в психологическую войну против России «втемную», искренне верили, что борются против коммунистического режима за свободу народов СССР.

Идея привлечения к борьбе против социалистических стран и в частности СССР эмигрантом отмечалась еще в 1948 году в директиве СНБ-20/1.

«В настоящее время, - говорилось в директиве, - есть ряд интересных и сильных русских эмигрантских группировок… любая из них… подходит, с нашей точки зрения, в качестве правителей России».

После свержения коммунистического режима в России эмигрантам отводилась ключевая роль в установлении в стране приемлемого для США государственного строя.

«Мы должны ожидать, что различные группы предпримут энергичные усилия, с тем чтобы побудить нас пойти на такие меры во внутренних делах России, которые свяжут нас и явятся поводом для политических групп в России продолжать выпрашивать нашу помощь. Следовательно, нам нужно принять решительные меры, дабы избежать ответственности за решение, кто именно будет править Россией после распада советского режима. Наилучший выход для нас – разрешить всем эмигрантским элементам вернуться в Россию максимально быстро и позаботиться о том, в какой мере это зависит от нас, чтобы они получили примерно равные возможности в заявках на власть… Вероятно, между различными группами вспыхнет вооруженная борьба. Даже в этом случае мы не должны вмешиваться, если только эта борьба не затронет наши военные интересы».

Проблема «зачистки» России от «человеческих остатков советского аппарата власти», которые как считали военные стратеги из Вашингтона, уйдут в подполье, также возлагалась на «эмигрантские элементы» и власти, которая придет на смену коммунистическому режиму.

«В этом отношении проблема, как справиться с ним (коммунистическим подпольем – А.О.), относительно проста: нам окажется достаточным раздать оружие и оказать военную поддержку любой некоммунистической власти, контролирующий данный район, и разрешить расправиться с коммунистическими бандами до конца традиционными методами русской гражданской войны. Куда более трудную проблему создадут рядовые члены Коммунистической партии или работники (советского аппарата), которых обнаружат или арестуют или которые отдадутся на милость наших войск или любой русской власти. И в этом случае мы не должны брать на себя ответственность за расправу с этими людьми или отдавать прямые приказы местным властям, как поступить с ними. Это дело любой русской власти, которая придет на смену коммунистическому режиму. Мы можем быть уверены, что такая власть сможет много лучше судить об опасностях бывших коммунистов для безопасности нового режима и расправиться с ними так, чтобы они в будущем не наносили вреда… Мы должны неизменно помнить: репрессии руками иностранцев неизбежно создают местных мучеников… Итак, мы не должны ставить своей целью проведение нашими войсками на территории, освобожденной от коммунизма, широкой программы декоммунизации и в целом должны оставить это на долю любых местных властей, которые придут на смену Советской власти».

Следует заметить, что эксперимент по использованию для «наведения порядка» в некоторых районах России, эмигрантов и местных антикоммунистических властей, был впервые использован еще в годы Великой Отечественной войны армейским руководством и разведывательными службами национал-социалистической Германии. Речь идет о так называемой «Локотской республике», созданной в «партизанском крае» Белоруссии. Опыт деятельности этой «республики» был тщательным образом, проанализирован и оценен американской разведкой. Причем главным источником информации по данному вопросу стали непосредственные участники событий – русские эмигранты, активно задействованные после войны в работе западных разведывательных органов. Среди них, в частности можно отметить бывшего офицера Русской армии Б.А. Смысловского и активного члена НТС Р.Н. Редлиха. Первый из них в годы войны возглавлял Зондерштаб «Р» (Sonderstab R; «R» – аббревиатура от «Russland» - Россия), созданный при абверовском штабе «Вали» в марте 1942 года. Зондерштаб «Р», представлял собой законспирированную организацию для наблюдения за партизанским движением, борьбы с партизанами и советскими разведчиками-парашютистами, а также для ведения антисоветской пропаганды среди населения, проживающего на оккупированной территории СССР. Главные резидентуры Зондерштаба «Р» в России находились в Пскове, Минске, Киеве и Симферополе. Кроме некоторых разведшкол, готовивших кадры для русских подразделений абвера, Зондерштабу «Р» были подчинены также 12 учебно-разведывательных батальонов, составлявших Особую дивизию «Р» (полевая почта № 57219), назначением которой являлась борьба с партизанами, разведывательно-диверсионные рейды в советский тыл и, при необходимости, участие в боевых действиях как полноценной дивизии вермахта. Общая численность этого соединения определялась в 10 тыс. человек. «Локотская республика» непосредственно входила в круг профессиональных интересов Зондерштаба «Р». После капитуляции Германии Б.А. Смысловский (известен также под псевдонимами «фон Регенау» и «Артур Хольмстон»), имевший чин генерала немецкой армии с остатками личного состава подчиненных ему разведшкол (около 500 человек), объявленных в начале 1945 года 1-й Русской национальной армией (РНА) (официально в структуре немецких вооруженных сил формирование именовалось «1-й Восточной группой фронтовой разведки особого назначения Генерального штаба ОКХ»), перешла границу Австрии и разместились в княжестве Лихтенштейн, попросив политического убежища. После переговоров с представителями американской разведки, кадры РНА были вывезены за океан (главным образом в Аргентину). В обмен на это американцы получили все интересующие их сведения, а также агентуру «Зондерштаба Р», действовавшую в годы войны на территориях СССР. Спустя некоторое время на базе личного состава 1-й РНА в Буэнос-Айрес было основано Российское военно-национальное освободительное движение имени генералиссимуса А.В. Суворова (Суворовский союз).

Другой представитель русских эмигрантов - Р.Н. Редлих -являлся активным членом еще довоенной организации – Национально- трудового союза нового поколения (позже Народно-трудовой союз (НТС). В начале войны он был сотрудником германского министерства восточных земель, работал в фильтрационном лагере для советских военнопленных в Цитенгорсте, с 1942 года преподавал на Курсах подготовки административного персонала для оккупированных территорий в Вустрау, а затем ведал идеологическими вопросами в бригаде Б. Каминского – вооруженном формировании «Локотской республике». После окончания войны продолжал активно бороться с советской властью в составе НТС, переориентировавшегося на политику западных стран.

Вовлечение эмигрантов, главным образом «Второй волны» (послевоенной) в психологическую войну потребовало изменения их имиджа в глазах широких кругов «демократической» общественности. С этой целью в средствах массовой информации стали публиковаться различные материалы, оправдывающие их сотрудничество с немецкими властями в годы Второй мировой войны. За короткое время еще недавние коллаборационисты превратились в жертв тоталитарного сталинского режима и борцов за освобождение своей Родины. В западных средствах массовой информации, сотрудничавшие с немцами эмигранты и бывшие советские граждане, составлявшие костях Русской освободительной армии генерала Власова, стали представляться как «третья сила», боровшаяся как против Сталина, так и против Гитлера. Появились воспоминания участников Русского освободительного движения, упор в которых делался на идейные мотивы их борьбы с коммунизмом, «независимые» работы западных исследователей.

Среди многих работ направленных на «размягчение» общественного сознания выделяется книга члена Палаты Лордов и Европейского Парламента Николаса Бетелла «Последняя тайна» (1974).

Показательна биография автора книги. Он родился в 1938 году в Лондоне. Окончил Кембриджский университет. Занимался переводами русской и польской литературы. В 1969 г. опубликовал написанную им биографию Владислава Гомулки, а в 1972 г. книгу: «Война, которую выиграл Гитлер», посвященную разгрому Польши в первые недели Второй мировой войны. Эта часть его биографии хорошо известна общественности. Но есть и другая сторона «медали». Мало кто знает, что лорд Бетелл был кадровым офицером британской разведки, и в течение многих лет служил в Ближневосточной и Советской секциях МИ-6. По иронии судьбы Бетелл более 10 лет был другом и сослуживцем знаменитого советского разведчика Кима Филби, бежавшего в 1963 году в Советский Союз, хотя, разумеется, не знал об истинной роли Филби. Одно время Бетелл по линии британских спецслужб оказывал финансовую помощь Джону Спеллеру – бывшему помощнику директора ЦРУ Аллена Даллеса, который руководил операциями ЦРУ в Индии и Афганистане. В 1980-х годах принимал непосредственное участие в организации поддержки антикоммунистическим силам в Афганистане. И в частности в создании пропагандистского центра – Радио «Свободный Афганистан».

Здесь на наш взгляд целесообразно чуть подробнее остановиться на роли в психологической войне против социалистических стран британских спецслужб. Очевидно, она значительна (если не первостепенна). Во всяком случае, их долгосрочная операция «Льотэй», проводившаяся с конца 1940-х, вплоть до начала 1990-х годов считается в истории британской разведывательной службы «Сикрет интеллиджене сервис» (МИ-6) наивысшим достижением. Суть ее сводилась к проведению многочисленных акций, направленных на разложение единства коммунистического лагеря. Авторство замысла операции принадлежит заместителю директора МИ-6 полковнику Валентайну Вивьену. Утвержденный установленным порядком план содержал теоретически обоснованные предложения по созданию ситуаций, в результате которых лидеры европейских компартий и советские руководители были бы вынуждены бороться друг против друга. Подробнейшая инструкция предусматривала инструментарий, источники финансирования и соображения по штатному расписанию всех субъектов борьбы с «коммунистической угрозой». Главной задачей программы являлось постоянное выявление и перманентное использование трудностей и уязвимых мест внутри стран советского блока. В процессе ее реализации использовались все возможности для сбора разведывательных данных, обобщение их и организации соответствующих мероприятий. Непосредственное планирование и организация операций в рамках «Льотэя» были поручены специальной группе под руководством ответственного представителя МИД Великобритании. Эта группа была создана британским «Комитетом по борьбе с коммунизмом» («Комитет Джэбба», позже заменен «Комитетом Додса-Паркера» – консультативным комитетом по вопросам психологической войны). 29 июня 1953 года аналогичные планы долговременных операций были составлены и спецслужбами других стран Запада. Координация их деятельности возлагалось на МИ-6, как головного подразделения разведывательного сообщества стран НАТО в Европе.

В сферу операции по плану «Льотэй» были вовлечены и русские эмигрантские организации, в том числе, упоминавшийся выше Народно трудовой союз (НТС). Его краткая история такова.

Зарождение организации, впоследствии получившей название НТС, относится к середине 1920-х годов. В 1928 году председателем правления «Союза русской национальной молодежи» (СРНМ), как тогда называлась организация, был избран бывший казачий офицер В.М. Байдалаков, остававшийся в ее руководстве более десяти лет. К 1929 году Союз объединил несколько аналогичных молодежных организаций и был переименован в «Национальный союз русской молодежи за рубежом». 1 июня 1930 г. на Первом съезде представителей групп и союзов русской национальной молодежи, было провозглашено о создание единого Союза, объединившего молодежные группы в Югославии, Франции, Болгарии, Голландии, а также девять представителей югославских отделений Русского Союза Национальной Молодежи. На этом же съезде был выбран руководящий состав НСРМ, сформулированы идеологические положения новой организации, принят ее временный устав.

Спустя 17 месяцев после 1-го съезда в Белграде состоялся 2-й съезд НСРМ.

На нем в числе рассматриваемых вопросов был прочитан доклад «Расширение рамок Союза», в котором подчеркивалось, что Союз превратился не просто в организацию, а стал новым, пореволюционным духовно-политическим явлением.

На втором съезде было изменено и название Союза. С этого момента он стал именоваться Национальным Союзом Нового Поколения (НСНП). В Устав Союза был введен и новый пункт – возрастной ценз. Теперь в Союз могли поступать только родившиеся после 1895 года, то есть те, кому в начале Первой мировой войны было не больше 19 лет. Исключения допускались, но только по решению Исполнительного Бюро. Возрастной ценз, по мнению членов Союза, должен был оградить организацию от «грехов и предрассудков прошлого», т.е. от влияния старых партийных деятелей, на которых отчасти возлагалась вина в трагедии России.

Фактически с этого времени в организации началась работа по разработке и реализации силовых и террористических акций, хотя еще на I съезде при обсуждении тактики НТСНП было признано и принято необходимым применение террора в борьбе с Советской властью. Причем в этом направлении и была организована вся работа по воспитанию членов Союза.

Так же как и другие эмигрантские организации «старшего поколения» – Русский обще-воинский союз (РОВС), Братство русской правды (БРП) и другие, НТСНП в начале-середине 1930-х гг. считал террор одним из самых успешных методов борьбы с большевизмом.

Для подготовки людей и переброски их в СССР были созданы специальные школы. Это стало возможным в 1937 г. – после того, как председателем польского отдела А.Э. Вюрглером по согласованию с идеологом НТСНП М. Георгиевским была налажена связь с польским Генеральным штабом. Обе стороны были заинтересованы друг в друге. Члены Союза получали возможность, пройдя курс обучения на разведкурсах, «уйти по зеленой дорожке» в СССР для выполнения своей работы. Польские же власти при минимальных затратах получали неисчерпаемый источник информации об обстановке в Советском Союзе.

С началом нападения Германии на СССР руководство НТСНП сделало ставку на силу немецкого оружия, рассчитывая с его помощью освободить Россию от большевизма. С этой целью многие члены Союза поступили на немецкую службу в военные, пропагандистские, гражданские, полицейские и др. структуры германской армии, спецслужбы и гражданские учреждения, функционирующие как в Германии, так и на оккупированных территориях СССР. Всего, по различным источникам, в России находилось от 50 до 80 членов НТСНП и более 100 человек работало в Германии.

После войны организация, изменившая с 1943 года название на Национально-Трудовой Союз (НТС) продолжила свою деятельность, переориентировавшись на политику западных стран, первоначально на Англию, а затем – США.

По словам видного члена организации А.П. Столыпина, руководство НТС пыталось завязать контакт с американскими и английскими правительственными кругами еще летом 1943 года Посредником в этом деле выступал сотрудник Красного Креста швейцарец Г. Брюшвейлер. Существенную роль в этих попытках играл и член НТС, так же швейцарский подданный - М. Гроссен. Действия в налаживании связи с западными странами предпринимались и позже. Так, например, ранней весной 1944 г. председатель НТС во Франции (А. Столыпин) был уполномочен (согласно привезенному членом Исполнительного бюро В. Поремским, распоряжению Центра) вступить в контакт «с представителями демократий, прежде всего с французским правительством». В 1943 г. за связь с английской разведкой был арестован и руководитель НТС в Венгрии барон Н. Винекен.

Заинтересованность английских разведчиков в НТС была очевидной. В обмен на помощь по «прикрытию» сотрудников Союза, сотрудничавших в годы войны с нацистами, и в отстройке разрушенных структур организации, НТС мог предоставить Ми-6 свою агентуру якобы оставленную в СССР в подполье.

Однако в 1956 году, на совещании представителей американских и британских разведслужб, проходившем 28-29 февраля в Лондоне, руководством Ми-6 было принято решение отказаться от сотрудничества с НТС в области стратегической разведки. Свое решение британские разведчики мотивировали непродуктивностью сотрудничества «то есть полученные результаты ни в коей мере не компенсируют то время и те средства, которые были затрачены». Были у англичан и подозрения о массированном внедрении в НТС агентуры КГБ.

О контактах НТС с иностранными разведками пишет и один из основателей Союза Б. Прянишников, с сентября 1949 года по 20 сентября 1951 года занимавший пост председателя Нью-Йоркского отделения НТС. В комментариях к блоку документов по «парашютной акции» своего личного архива датированных 16 января 1988 года и переданных в Государственный архив РФ (ГАРФ), он приводит выдержки из «протоколов разведок 1955-1956 гг.». Рассматривая протокол от 2 сентября 1955 года он пишет: «Пункт 4 этого протокола гласит: «Руководство НТС в лице Поремского, Околовича, Романова, Артемова, Ольгского, Брандта, Редлиха и др. полностью понимает наши требования и пытается со всей честью получить необходимые разведывательные результаты… Вопрос сознательности в НТС – это сложный вопрос, поскольку, хотя большинство его членов и понимает, что финансовая поддержка их организации исходит из какого-то западного источника, они были бы охвачены ужасом, если бы знали, что в качестве цены за эту поддержку их руководство согласилось и находится под полным руководством и контролем со стороны ЦРУ и СИС и вынуждено всю свою т.н. политическую деятельность проводить в ограниченных нами рамках…»

В пункте 6 этого же протокола отмечается: «Недавний раскол в НТС, который в известной степени можно отнести за счет не совсем умных и квалифицированных наших действий, по использованию НТС в разведывательной деятельности, а также за счет возросшего контроля над организацией со стороны западных служб, привел к тому, что во главе НТС остались реалистически мыслящие и преданные нам лидеры, готовые выполнять все наши задания и рекомендации по разведке. Но в этом вопросе нужно соблюдать осторожность, чтобы не довести дело еще до одного раскола, который мог бы оставить нас наедине с лидерами НТС и по сути дела без членов НТС, откуда мы черпаем свою агентуру».

Примерно с этого момента началась новая фаза деятельности НТС, в области психологической войны. Особую заинтересованность в этой работе проявили соответствующие структуры США. НТС была фактически передана вся работа с диссидентами в Советском Союзе.

По словам бывшего главы управления по делам СССР ЦРУ Гарри Розицкого, первые связи с диссидентскими группами в Москве были установлены на Московском международном фестивале молодежи в 1957 году. Спустя два года, во время выставки ЮСИА в Москве, в руки американских разведчиков попали и первые экземпляры подпольной литературы и нелегальных студенческих журналов. Это, по словам Г. Розицкого, «ознаменовало начало публикации советских подпольных материалов на Западе».

Отметим, что издание «нужных» книг являлась (и является) важной составляющей психологической войны. В докладе сенатской комиссии Ф. Черча, занимавшейся в 1975 году расследованием деятельности ЦРУ приводятся слова одного из начальников управления специальных операций ЦРУ. Еще в 1961 году он заявил:

«Книги отличаются от всех иных средств массовой пропаганды прежде всего тем, что даже одна книга может значительно изменить отношение и поведение читателя в такой степени, на которую не могут подняться ни газеты, ни радио, ни телевидение или кино… Это, конечно, верно не для всех книг, и не всегда, и не в отношении всех читателей, но это случается достаточно часто. Поэтому книги являются самым важным орудием стратегической (долговременной) пропаганды».