Geum.ru

Российской Федерацией Комитету, и на всестороннее освещение вопросов соблюдения гражданских и политических прав в России. Работая над Альтернативным доклад

Вид материалаДоклад

Содержание


2. Никто не должен подвергаться принуждению, умаляющему его свободу иметь или принимать религию или убеждения по своему выбору.
Подобный материал:
1   ...   10   11   12   13   14   15   16   17   ...   24

Статья 18


1. Каждый человек имеет право на свободу мысли, совести и религии. Это право включает свободу иметь или принимать религию или убеждения по своему выбору и свободу исповедовать свою религию и убеждения как единолично, так и сообща с другими, публичным или частным порядком, в отправлении культа, выполнении религиозных и ритуальных обрядов и учении.

2. Никто не должен подвергаться принуждению, умаляющему его свободу иметь или принимать религию или убеждения по своему выбору.

3. Свобода исповедовать религию или убеждения подлежит лишь ограничениям, установленным законом и необходимым для охраны общественной безопасности, порядка, здоровья и морали, равно как и основных прав и свобод других лиц.

4. Участвующие в настоящем Пакте Государства обязуются уважать свободу родителей и в соответствующих случаях законных опекунов, обеспечивать религиозное и нравственное воспитание своих детей в соответствии со своими собственными убеждениями.

С принятием в 1990 г. Закона «О свободе вероисповеданий» в России установился режим практически неограниченного религиозного плюрализма. В декабре 1993 г. основы свободы совести и религиозного плюрализма были закреплены в Конституции РФ: не только подтверждены принципы отделения религиозных организаций от государства и свободы совести, но зафиксировано равноправие религиозных объединений перед законом (ст. 14 п. 2).

С другой стороны, быстрый рост новых религиозных движений, а так­же известных, но малораспространенных ранее в России религиозных организаций вызывал серьезное беспокойство у части общества, по тем или иным причинам не принимающей столь широкого религиозного плюрализма. Это привело, начиная с 1993 г., к серии попыток ограничить свободу индивидуальной и организованной публичной религиозной деятельности. Такие попытки были кодифицированы нормативными актами, принятыми во многих регионах.

В 1997 г. был принят Закон «О свободе совести и о религиозных объединениях». Этот закон лишил религиозные группы, официально существующие в России менее 15 лет, права создавать религиозную организацию и тем самым лишил их права заниматься религиозным образованием, публично проповедовать, вести хозяйственную деятельность и т. д. Впрочем, такой мощный дискриминационный инструмент был весьма значительно ослаблен решением Конституционного суда РФ от 23 ноября 1999 г., в соответствии с которым эта норма не может применяться к тем из них, кто был зарегистрирован к моменту вступления закона в силу (практически все действующие сейчас в России религиозные группы существовали к 1997 г., и почти все они зарегистрировались тогда как организации, если хотели).

Закон 1997 г. должен был бы отменить региональные законы в этой сфере, но отменены они не везде. И даже появляются новые. Например, в Белгородской области в декабре 2002 г. принят местный Административный кодекс, вводящий штраф за «приставание к гражданам с целью… навязывания религиозных убеждений», хотя такого правонарушения в Кодексе об административных правонарушениях РФ нет.

Сейчас можно констатировать, что в России свобода вероисповедания (индивидуальный религиозный выбор, индивидуальные молитвенные практики и т. п.) обеспечена достаточно полно. Подтвержденных сведений о преследованиях отдельных верующих, о дискриминации по религиозному признаку на рынке труда и т. д. нет. Неизвестно и о каких-либо преследованиях из-за перемены верующими своей религиозной идентификации или из-за отказа от религии вообще. Но нельзя сказать, что не нарушается право на публичную реализацию свободы совести, т. е. на создание и деятельность религиозных организаций, на проповедь, на обучение религии.

Многие религиозные организации вынуждены судиться с органами прокуратуры, требующими их ликвидации. Как правило, прокуратура проигрывала такие судебные процессы, но они продолжаются и сильно затрудняют деятельность религиозных организаций. Например, процесс о ликвидации московской организации Свидетелей Иеговы тянется с 1999 г.117 Иногда прокуратуре все-таки удается ликвидировать религиозную организацию; недавний показательный пример — закрытие в марте 2003 г. пятидесятнической семинарии во Владивостоке на том основании, что у нее не было лицензии на образовательную деятельность, хотя лицензии для обучения религии не требуется118. Продолжаются даже иски с требованием ликвидировать организацию как не прошедшую перерегистрацию в 1998—2000 гг.119, хотя это прямо запрещено решением Конституционного суда РФ от 7 февраля 2002 г.

Наиболее распространенный вид произвольных ограничений для религиозных организаций — помехи со стороны властей в строительстве культовых зданий. Чаще всего с такими трудностями сталкиваются мусульмане и протестанты. Эти помехи варьируются от многолетних проволочек до прямого отказа. Как правило, эти проблемы связаны не только с позицией чиновников, но и с протестами части населения и религиозных лидеров регионального религиозного большинства (так было при строительстве православного храма в г. Набережных Челнах (Республика Татарстан), мечети в г. Сергиевом Посаде (Московская область), костела в г. Пскове и т. д.). Незаконность таких действий не останавливает чиновников; например, в апреле 2003 г. мэр г. Южно-Сахалинска Ф. Сидорен­ко, вопреки решению областного суда, запретил строительство молитвенного дома Свидетелей Иеговы, а здание изъял в пользу города120.

Известны случаи противодействия в распространении учения, печатных изданий религиозных организаций. Так, в 2001 г. в Пензенской области начальник УИН запретил распространение в исправительных учреждениях религиозной литературы пятидесятнической церкви «Живая вера». Причем отказ был мотивирован тем, что начальник УИН получил «установку» из «окружения губернатора Бочкарева». В дальнейшем распространение газеты церкви «Живая вера» было затруднено и в области в целом: распространители издания, как правило, задерживались милицией121.

Эти неправомерные ограничения носят не систематический характер. Но периодически дискриминационное отношение местных властей к тем или иным религиозным объединениям становится комплексным и вследствие этого особенно опасным. Так, в г. Чехове Московской области организационному комитету Христианских евангелических Церквей было отказано в публичной демонстрации фильма «Иисус» на основании устного распоряжения главы районной администрации, который заявил, что этот фильм пропагандирует «чужую, неправославную веру» (такие же запреты были и в других городах). Вскоре после этого неизвестными был подожжен дом, где проходили молитвенные собрания, а затем общине отказали в аренде помещения для богослужений. Пастор одной из пятидесятнических общин был неоднократно избит. Все эти действия привели к фактической невозможности коллективного исповедания общиной своей веры. Здесь же имеет место ситуация, когда противоправные действия в отношении духовенства не получают должной оценки и тщательного расследования со стороны власти, что может косвенно усилить позиции тех, кто реализует свои религиозные предубеждения122.

Особенно часто проблемы возникают у религиозных организаций, сотрудники и духовные лица которых — иностранцы: их нередко высылают из страны или отказывают им во въездной визе без объяснения причин. В 1998—2002 гг. так поступали с буддистами, евангелистами, мормонами, последователями «Церкви Христа» и т. д. В 2002 г. это остро почувствовали католики, у которых были высланы пятеро священников, включая епископа. С начала 2003 г. положение таких религиозных организаций дополнительно усугубляется сложным механизмом получения вида на жительство, установленным новым законом «Об иностранных гражданах». В 2003 г. по этому закону уже высланы из России католический священник и раввин.

Порой давление на религиозные организации обосновывается борьбой с терроризмом. Особенно часто такого рода аргументы звучат со стороны духовных управлений мусульман, которые нетерпимо относятся друг к другу и к мусульманским общинам, не входящим в такие структуры. Обычно подозрения властей не подтверждаются, а помехи религиозной деятельности создаются серьезные: обыски, изъятия литературы, пресечение молитвенных собраний и т. д.123 В Республике Дагестан в 2000 г., борясь с исламским экстремизмом, даже законодательно запретили ваххабизм, целое течение в исламе, и официально учредили духовную цензуру.

С террористической угрозой зачастую смешивается представление об угрозе культурной и религиозной идентичности, исходящей, в первую очередь, из-за границы. Эта угроза фигурирует в принятых в 2000 г. «Концепции национальной безопасности РФ» и «Доктрине информационной безопасности РФ». Уже устоялось соответствующее понятие — «духовная безопасность», и о ней охотно рассуждают высокопоставленные чиновники и политические руководители. В середине 90-х годов как источник угрозы рассматривались только новые религиозные движения, именуемые «тоталитарными сектами»; но при этом сколько-нибудь внят­ного определения круга таких опасных групп никогда не было, и круг имел тенденцию к расширению. Эта тенденция привела к тому, что в последние год-два на высоком уровне неоднократно была продекларирована необходимость закрепления привилегированного статуса так называемых традиционных религиозных организаций, к которым относят на практике семь самых крупных организаций православных, мусульман, буддистов и иудеев. Связь религии и этничности при этом зачастую интерпретируется как причина для господствующего положения основной религиозной организации «титульной нации» региона124. Законодательно все это не реализовано (хотя проекты есть), но в регионах губернаторы и чиновники очень часто руководствуются именно указанными идеологическими соображениями, когда финансируют из бюджетных средств только «традиционные» организации, требуют их санкции при рассмотрении обращений иных религиозных объединений и т. д. Помимо новых религиозных движений, самое серьезное давление испытывают пятидесятники и с 2002 г. католики.

Приоритет «традиционных религий» уже создает опасную ситуацию в сфере государственного среднего образования. Во многих регионах страны с конца 90-х годов внедряется преподавание основ православия или ислама — в зависимости от «титульной нации», а в 2002 г. Министерство образования решило распространить эту практику на всю страну, к чему предпринимаются последовательные шаги. Посещение этих занятий добровольно, но принцип добровольности может нарушаться, что противоречит закрепленному законом светскому характеру государственного образования.