И. П. Блищенко, Ж. Дориа экономический суверенитет государствa учебное пособие

Вид материала

Учебное пособие

Содержание 2. Внешний аспект (суверенное право государств на равноправное участие в МГЭО) А. Равная выгода государств от участия Справедливая доля государства от участия в международном Принцип экономической недискриминации Справедливая цена Справедливая доля государства от освоения, пользования и

Подобный материал:

• А. В. Карагодин Местное самоуправление в Белгородской области (финансово-экономический, 1526.61kb.
• Российская Экономическая Академия им. Г. В. Плеханова Факультет: инженерно-экономический, 4287.12kb.
• Учебное пособие по дисциплине комплексный экономический анализ хозяйственной деятельности, 1326.7kb.
• Экономический анализ, 3643.95kb.
• Учебное пособие Житомир 2001 удк 33: 007. Основы экономической кибернетики. Учебное, 3745.06kb.
• Учебное пособие, 2003 г. Учебное пособие разработано ведущим специалистом учебно-методического, 794.09kb.
• Учебное пособие, 2003 г. Учебное пособие разработано ведущим специалистом учебно-методического, 454.51kb.
• Учебное пособие, 2003 г. Учебное пособие разработано ведущим специалистом учебно-методического, 783.58kb.
• Е. Г. Непомнящий Учебное пособие Учебное пособие, 3590.49kb.
• Учебное пособие Сыктывкар 2002 Корпоративное управление Учебное пособие, 1940.74kb.

2. Внешний аспект (суверенное право государств на равноправное участие в МГЭО)

Особой сложностью нормативного содержания также отличается внешний аспект принципа уважения экономического суверенитета государств, касающийся равноправного участия государств в МГЭО.

Юридическое равенство как один из основных элементов принципа суверенного равенства государств - важный аспект проблемы равноправного участия государств в МГЭО. Авторы неоднозначно относятся к вопросу о том, как следует рассматривать его действие в области МГЭО.

По мнению проф. Я. Тинбергена, НМЭП означает необходимость перехода в новых исторических условиях от политического к экономическому равенству¹²⁸. Проф. Б. Боллекер-Штерн противопоставляет юридический суверенитет, в основе которого, по ее мнению, лежит формальное равенство экономическому суверенитету, в основу которого она ставит фактическое равенство. Она считает, что противоречия между этими понятиями видны в разных последствиях их применения: юридический суверенитет требует обязательного равенства в правилах, применяемых к государствам,а экономический суверенитет исходит из социально-экономических структур государств и поэтому может предусмотреть неравенство с целью преобразования фактически неодинаковых условий ¹²⁹.

Такое мнение разделяют и многие авторы в СССР и России. Например, проф. Е.Т.Усенко и М.П. Бардина в связи с этим писали: "Советское государство с первых лет своего существования отстаивало такое понимание принципа суверенного равенства, которое в отношении с экономически менее развитой страной способствовало бы развитию ее экономики в направлении к достижению фактического равенства"¹³⁰. Широко отмечается также связь фактического равенства с принципом взаимной выгоды. По мнению проф. М.М.Богуславского, "отношения между государствами должны быть не только равноправными с юридической точки зрения, но и взаимовыгодными, то есть должны отвечать понятию равенства также и с фактической стороны" ¹³¹.

Представляется очевидным, что юридическое равенство предполагает взаимовыгодность отношений между государствами. И сегодня это подтверждено в международно-правовом порядке. Об этом говорится в принципах ЮНКТАД - 1964 года; в Хартии 1974; в Хельсинском заключительном акте 1975 года и др. На этом принципе государства основывают свои двусторонние и многосторонние внешнеэкономические связи. Так, например, в договоре о научно-техническом сотрудничестве между Анголой и Чехословакией от 1990 года говорится о том, что отношения между ними основываются на принципах равноправия, уважения национальной независимости, невмешательства во внутренние дела и взаимной выгоды (Преамбула, ст. 1) ¹³².

Однако сегодня проблема состоит в ином. Как справедливо заметил И.С.Шабан, она состоит в том, что принцип равноправия, "казалось бы имеющий взаимовыгодный характер, нередко использовался и используется экономически мощными государствами в экономических взаимоотношениях с менее развитыми государствами в качестве орудия ущемления интересов последних"¹³³. Следовательно, он нуждается в дополнительном обеспечении.

С другой стороны, возникает вопрос, правильно ли говорить о необходимости достижения фактического равенства между государствами, когда мы стремимся дополнительно обеспечить эффективное действие принципа равноправия и взаимной выгоды.

Ведь сегодня, когда говорится об установлении НМЭП, вряд ли предполагается заменить при этом, существующее формально-юридическое равенство государств на фактическое. Смещивать категории фактического характера с юридическими вообще недопустимо. Опыт показывает, что такой подход может привести лишь к еще большей путаницей. Так, например, проф. Б. Боллекер-Штерн противопоставляет юридический суверенитет экономическому, который она считает отражающим фактическое равенство государств. Однако одновременно и тот и другой принцип она относит к элементам юридического принципа уважения суверенитета государств¹³⁴.

Такая путаница только на руку тем, кто выступает против демократической перестройки МГЭО, поскольку переводит решение проблемы обеспечения равноправия государств в МГЭО из области права в область морали и утопии. Ведь фактического равенства не только не существует между развитыми и слаборазвитыми государствами, но и между самими развитыми государствами.

Поэтому говоря о необходимости обеспечения равноправия в экономических взаимоотношениях государств, мы должны иметь в виду именно юридическое равенство, а не фактическое. Ибо, как удачно выразился проф. Ю.М.Колосов, "при отсутствии фактического равенства юридическое равенство -единственная альтернатива"¹³⁵.

Задача состоит в том, как правильно пишет проф. Г.В. Игнатенко, чтобы существующее декларативное формально-юридическое равенство превратить в равенство обеспеченное¹³⁶. И именно на достижение такой цели направлено действие принципов взаимной выгоды, недискриминации и др., дополняющих и конкретизирующих принцип равноправия государств. Но, к сожалению, сегодня и эти принципы уже не могут обеспечить эффективно равноправие государств в МЭО. Слишком общее их содержание дает возможность сегодня обойти эти принципы, в то же время создавая впечатление их соблюдения ¹³⁷.

В этих условиях основное содержание принципа взаимной выгоды, состоящее в том, чтобы "из экономического сотрудничества стороны извлекали равную пользу", действовавшего в прошлом во взаимоотношениях государств двух социально-экономических систем во взаимосвязи с принципом равенства двух систем собственности, сегодня нуждается в существенной конкретизации в целях обеспечения каждому государству того, что ему положено.

С другой стороны, утверждение проф. М. Флори о том, что установление НМЭП превращает юридическое равенство в равенство развития или равенство шансов на развитие, вряд ли следует считать правильным¹³⁸. Ведь международное право на каждом историческом этапе своего развития, устанавливая определенный уровень понимания справедливости, конечно, всегда преследует цель обеспечения равенства шансов на развитие государств.

Главное в этом вопросе заключается в том, кому такое содержание понятия юридического равенства обеспечивает равенство шансов на развитие! Именно потому что шансы на развитие этим содержанием понятия юридического равенства, по-прежнему давались только развитым государствам, в середине 70 -годов, был поставлен вопрос об установлении НМЭП .

Кроме того нельзя забывать о том, что само международное право в целом было сформировано в то время, когда субъектами его считались только так называемые “цивилизованные” государства Запада. Поэтому оно не могло, естественно, предусмотреть специфические интересы слаборазвитых стран, тем более что для "цивилизованных" стран была нежелательна сама идея самоопределения народов этих колониальных владений¹³⁹. Сегодня же уточнения, вносимые положениями принципа уважения экономического суверенитета государств в понятие юридического равенства, отражают эти новые исторические реалии.

Далее, учет интересов всех государств сегодня подразумевает не только обеспечение справедливой выгоды от международного сотрудничества, но и прекращение практики маргинализации суверенных государств при решении важных для всех, международных экономических проблем.

Поэтому обеспечение справедливости и гарантированного юридического равенства государств в межгосударственных экономических отношениях (МГЭО) находит отражение не в одном только справедливом распределении выгод от участия государств в международной экономической жизни. Оно проявляется также в необходимости проведения структурных изменений в формах функционирования международной экономической системы в целом.

Таким образом, содержание внешнего аспекта понятия экономического суверенитета двуедино. С одной стороны, он предполагает право государств на получение равной выгоды в результате их участия в международной экономической жизни (А), а с другой стороны - равное право государств на участие в решении международных экономических проблем (Б).

В свою очередь, каждый из этих двух аспектов равноправного участия государств в МГЭО также имеет сложное двуединое содержание. Остановимся кратко на их содержании .


А. Равная выгода государств от участия

в международной экономической жизни


Как уже говорилось выше, гарантированное юридическое равенство государств в МЭО требует сегодня необходимости уточнения содержания понятия равенства государств таким образом, чтобы их участие в международной экономической жизни обернулось для каждого и всех вместе получением положенного. В свою очередь понятие положенного по праву двуедино. Оно предполагает получение каждым государством не только того, что ему должно принадлежать в силу своего территориального суверенитета, по принципу “каждому свое” , но и того, на получение чего оно может претендовать исключительно в силу международного права по принципу “каждому по потребностям” .

Проблема существования этих двух видов суверенных прав, которые принадлежат государству на международной экономической арене, впервые была поставлена проф. М.Беджауи еще в 1986 году¹⁴⁰. В 1991 году он опять вернулся к этому вопросу на страницах учебника международного права ¹⁴¹.

Однако эти две разновидности суверенных прав он рассматривает не как составные элементы принципа уважения экономического суверенитета, а как элементы права на развитие государств. По его мнению, они представляют собой "право на развитие, которое можно требовать от международного сообщества" ¹⁴².

Не ставя под сомнение его мнение о самом факте формирования в настоящее время (на основе международной норматворческой практики государств) этих двух разновидностей субъективных прав государств в МГЭО, мы полагаем, что к праву на развитие такие суверенные права могут относится лишь в том же общем смысле, в каком все международное право вообще существует для обеспечения, в том числе и равного, права каждого государства и всех вместе на развитие, то есть как элементы права на развитие, понимаемого в самом широком, а не в узком смысле.

На наш взгляд, из права на развитие как нормы международного права, о котором проф. М. Беджауи говорит, вытекают непосредственно не эти права, а прежде всего права и обязанности, составляющие содержание норм, которые кодифицированы в рамках находящегося in status nascendi института международного гуманитарного экономического права (МГЭП). Речь идет о материально-правовых гарантиях экономического суверенитета государств и их безопасности, например, о праве на финансовую, техническую и иную помощь слаборазвитым и так называемым “государствам с переходной экономикой (к которым принадлежат бывшие социалистические страны восточной Европы)¹⁴³. Этому праву соответствует обязанность более развитых государств, всего международного сообщества в целом его обеспечить, что закреплено, например, в Женевских принципах 1964 года (общий принцип одиннадцатый)¹⁴⁴, в Конвенции о биологическом разнообразии 1992 года ( ст. 20, 21) и др.

По нашему мнению, содержанием права на развитие как нормы международного права¹⁴⁵ не могут быть права, вытекающие из суверенитета и равноправного статуса государств, каковыми являются права, получаемые по принципам “каждому свое” и “каждому по потребностям”. Они являются абсолютными¹⁴⁶ субъективными правами государств и вытекают из императивного принципа уважения экономического суверенитета государств, его внешнего аспекта, предполагающего равную выгоду от участия в международной экономической жизни. Кроме того, рассмотрение этих прав в рамках права на развитие сужает их значение, так как проф. М. Беджауи рассматривает их лишь в рамках взаимоотношений Север - Юг.

Деление понятия "равная выгода государств от участия в международной экономической жизни" на то, что положено ему в силу своего суверенитета (территориальные права, по принципу "каждому свое") и на то, что положено ему прежде всего в силу международного права (функциональные права, по принципу "каждому по потребностям”), ставит, таким образом, применительно и к внешнему аспекту принципа экономического суверенитета государства проблему сочетания в нем территориального и функционального аспектов происхождения суверенных прав государств, составляющих содержание этого понятия.

Поскольку, территориальные и функциональные начала пронизывают все содержание принципа уважения экономического суверенитета, постольку этот показатель и является его отличительным признаком, определяющим особенности и обусловливающим его самостоятельность по отношению к близким ему принципам, таким как принципы суверенного равенства, территориальной неприкосновенности, равноправия государств,¹⁴⁷ взаимной выгоды и т.д.

Подытоживая сказанное, отметим что равная выгода от участия в международной экономической жизни предполагает выгоды двоякого рода :

1. справедливая доля государства от участия в международном экономическом сотрудничестве, в соответствии с которой международное экономическое сотрудничество, основывающееся на равноправии государств, должно осуществляться в соответствии с принципами недискриминации, взаимной выгоды и наибольшего благоприятствования слаборазвитому государству ;
   
2. справедливая доля государства от освоения, использования и эксплуатации объектов ОНЧ, в соответствии с которой освоение, использование и эксплуатация этих объектов, являющихся достоянием всех государств, не могут быть оставлены на усмотрение наиболее мощных государств по принципу "кто может и кто первый, пусть берет", а должны принести реальную пользу для всех, быть взаимовыгодными для всех участников международной экономической жизни. При этом, на наш взгляд, взаимовыгодным для всех является не то, что делится поровну, а то, что является справедливым, то есть связано с тем, насколько результаты такого взаимовыгодного распределения благ учитывают потребности и возможности безопасного существования каждого и всего международного сообщества государств.
   

1) Справедливая доля государства от участия в международном

экономическом сотрудничестве по принципу “каждому свое”.


Как можно определить то, что положено государству в силу своего территориального суверенитета, то есть по принципу “каждому свое”?

Рассматривая этот вопрос лишь в рамках взаимоотношений Север-Юг как элемент содержания права на развитие развивающихся стран, проф. М.Беджауи считает, что понятие положенного по принципу “каждому свое” означает право развивающейся страны требовать "справедливой цены" за свои сырьевые ресурсы и за все то, что эта страна может предложить для обмена с более развитыми странами¹⁴⁸.

В рамках же принципа уважения экономического суверенитета государств есть возможность определить то, что положено государству в силу его суверенитета более широко, как такую справедливую долю выгоды государств от участия в международном экономическом сотрудничестве, которую любое государство (а не только развивающаяся страна) может требовать в обмен на свои ресурсы и богатства с любыми другими государствами независимо от их социального и экономического положения.

Поскольку такая справедливая выгода не определяется состоянием хозяйственных отношений конкретных государств, а определяется их суверенитетом, постольку ее обеспечение может потребовать предоставления режима наибольшего благоприятствования в пользу слаборазвитого контрагента в конкретных правоотношениях. И это не может быть истолковано как исключение из действующих норм международного права, обеспечивающих равноправное участие государств в МЭО. Режим найбольшего блаприятствования - дополнительная норма преследует в новых исторических условиях такие же цели обеспечения равноправного участия государств в МЭО. Данное положение нашло закрепление еще в Женевских принципах 1964 года в Генеральном соглашении по тарифам и торговле 1947 года, после поправок внесенных в 1965 года, и в 1979 году¹⁴⁹, в Хартии 1974 года, в Конвенции о биологическом разнообразии 1992 года и др.

Следовательно в настоящее время нормами, определяющими взаимные обязательства государств, гарантирующими им всем вместе и в отдельности вышеназванное субъективное право, являются принцип экономической недискриминации, принцип взаимной выгоды и принцип наибольшего благоприятствования слаборазвитому государству.

а) Принцип экономической недискриминации является важной предпосылкой установления равноправных и взаимовыгодных экономических отношений между государствами. Как справедливо подчеркнуто Комиссией международного права ООН, принцип недискриминации является “общим правилом, присущим суверенному равенству государств”¹⁵⁰.

Дискриминация противоречит сущности современного международного права, которое провозглашает принципы равноправия и сотрудничества, невмешательства во внутренние дела и неприменения силы или угрозы силой. Поэтому особое значение принцип недискриминации имеет для установления нормальных межгосударственных экономических отношений.

Принцип экономической недискриминации является обычно-правовой нормой, и, как таковой, не нуждается в каком-либо специальном договорном закреплении.

Однако он находит все более широкое признание и закрепление в различных международных актах, например, в Марракешском соглашении о создании Всемирной Торговой Организации 1994 года, в преамбуле которого указано, что ВТО создана с целью содействовать заключению между государствами-членами “обоюдных и взаимовыгодных соглашений, направленных на существенное сокращение тарифов и иных барьеров в торговле и на ликвидацию дискриминационных мер в международной торговле” ¹⁵¹. Такие же положения содержатся в Генеральном соглашении о торговле и тарифах (ГАТТ) 1994г.(ст.ст.I ; XX) являющееся приложением к Марракешскому соглашению.

Нормативное содержание принципа недискриминации состоит в противоправности установления каких-либо различий, которые ставили бы государства или группу государств, их граждан и юридических лиц в худшее положение по сравнению с другими иностранными государствами, их гражданами и юридическими лицами, а также в обязанности устранять уже существующие дискриминационные ограничения такие как, например, требование получить особое разрешение на ввоз или вывоз товаров, техники и технологии, иной продукции, повышение пошлин, особые или более высокие сборы за услуги, особые условия допуска в пределы государственной территории торговых судов или товаров и др. по политическим или иным основаниям, если они не распространяются на все остальные государства, при прочих равных условиях.

Из принципа недискриминации могут быть сделаны некоторые правомерные исключения. Таковыми считаются различного рода защитные мероприятия, одинаково применяемые ко всем государствам в целях охраны национальной экономической безопасности.

Кроме того, допускается установление режима особых отношений с соседними государствами. Не считается дискриминацией также установление особого режима взаимоотношений государств - членов в рамках экономических интеграционных механизмов, таких как зона свободной торговли, таможенный союз, экономическое сообщество, экономический союз.

Особенность принципа недопустимости экономической недискриминации состоит и в том, что его прямолинейное применение между государствами безотносительно к их социально-экономическому уровню ведет на самом деле не к его обеспечению, а к его нарушению (дискриминация интересов государств на основе их низкого уровня развития). Поэтому недискриминация интересов государств, находящихся на разных уровнях социально -экономического развития обеспечивается лишь тогда, когда учитываются интересы и нужды наименее развитых из них. Поэтому принцип экономической недискриминации в конкретных договорах в зависимости от состава контрагентов дополняется содержанием принципов взаимной выгоды и наибольшего благоприятствования слаборазвитому государству. Это находит подтверждение, в частности, в нормах ГАТТ 1994 года (часть IV) которые содержат указание на принцип недопустимости дискриминации одновременно с указанием на необходимость учета интересов развивающихся стран, предоставления им преференциального режима в торговых отношениях, которые не должны распространяться на отношения с другими развитыми государствами.¹⁵²

б) Принцип взаимной выгоды также направлен на установление стабильных и равноправных экономических отношений между государствами, выступает ключевым элементом обеспечения уважения экономического суверенитета государств.

Согласно Хартии 1974года, экономические отношения между государствами должны строится на основе взаимной и справедливой выгоды, недопускающей нанесение ущерба экономическим интересам других стран. Об этом же говорится в Хельсинском заключительном акте 1975года где, в частности, отмечено, что сотрудничество в области экономики, науки и техники должно развиваться на основе равенства и обоюдного удовлетворения партнеров, позволяющей в целом осуществлять справедливое распределение выгод и обязательств сравнимого объема, при соблюдении двусторонних и многосторонних соглашений. С другой стороны, развитые страны должны предоставлять уступки всем развивающимся странам и распространять на них все те уступки, которые они предоставляют друг другу.

Необходимость таких уступок странам “третьего мира” объясняется тем, что “в отношениях между государствами, взаимная выгода не всегда наглядна, когда она фактически имеет место и, наоборот, не всегда присутствует по существу, когда внешне формально соблюдается” ¹⁵³. Такие уступки направлены на обеспечение взаимной выгоды между государствами находящимися на разных уровнях социально -экономического развития, поэтому развитые страны не требуют от развивающихся стран взамен каких бы то ни было уступок.

Отсюда в договорах между странами с разным уровнем социально-экономического развития указание на принцип взаимной выгоды должно быть дополнено указанием на принцип наибольшего благоприятствования слаборазвитому государству, так как только в единстве с ним возможна справедливая взаимная выгода контрагентов, исключающая односторонние экономические преимущества с точки зрения конечных итогов сотрудничества. В частности, именно такой подход нашел закрепление в основополагающих актах ВТО.

в)Принцип наибольшего благоприятствования слаборазвитому государству, по существу, сформировался как результат борьбы развивающихся стран за НМЭП и является важным нормативным условием его установления. Наряду с принципом недискриминации и взаимной выгоды, призван обеспечить и обогащать сегодня содержание принципа равенства и равноправия государств в МГЭО.

Процесс становления этого принципа еще не закончился. Его содержание вытекает из различных договорных положений. Он развивается как обычно-правовая норма на основе действующих многосторонних и двусторонних договоров, деятельности международных организаций, практики государств (Решение ГАТТ от 28 ноября 1979г.¹⁵⁴, о специальном статусе развивающихся стран инкорпорированное сегодня и в ГАТТ 1994г. лежащее в основе ВТО; IV Ломейская конвенция 1990г.¹⁵⁵; Женевские принципы 1964г.; Программные документы об установлении НМЭП 1974г. и др.),

Содержание принципа наибольшего благоприятствования слаборазвитому государству раскрывается через его составные элементы двоякого рода: 1/, он определяется содержанием более узкого принципа предоставления преференциального режима слаборазвитому государству, и 2/, содержанием принципа стабилизации экспортных поступлений слаборазвитого государства.

Ученые неоднозначно относятся к содержанию этого принципа. Французский проф. Г.Л. Дэ Лашаррие вообще считает, что предоставление преференций развивающимся странам противоречит принципу равенства и взаимной выгоды¹⁵⁶. Однако такая мысль допустима лишь, если понимать взаимную выгоду формально. Более типичными являются, однако, соображения (например, М.М.Богуславского, А.В.Пирогова, Г.М.Вельяминова ) о том, что система преференций развивающимся странам, является правомерным и допустимым исключением из существующих норм и обычаев. Проф. М.М.Богуславский пишет, что "такого рода изъятия из принципа взаимной выгоды не могут рассматриваться как нарушения данного принципа, поскольку они направлены на обеспечение фактического равенства и фактической взаимной выгоды в экономических отношениях между развитыми государствами и развивающимися странами”¹⁵⁷. Проф. М. Булажич, считает, что "принцип преференций вводит юридическое неравенство в современное международное право, основанное на суверенном равенстве государств, и позитивную дискриминацию в пользу развивающихся стран в международных экономических отношениях"¹⁵⁸.

Надо сказать, подобное мнение далеко небесспорно. Во - первых, преференциальные механизмы в пользу наименее развитых членов мирового сообщества не нарушают принципы суверенного равенства государств, недискриминации и взаимной выгоды, а наоборот как раз устраняют ранее имеющееся юридическое неравенство фактически неравных по экономическим возможностям субъектов, что действительно противоречило принципам суверенного равенства , недискриминации и взаимной выгоды.

Перед государствами стоит задача подвести под декларированное юридическое равенство конкретный содержательный материал, превращающий его в равенство юридически обеспеченное, о чем мы уже обстоятельно говорили выше. И речь здесь никак не идет об обеспечении некоего фактического равенства, ибо его не было и никогда не будет. Государства всегда будут фактически разными: по местоположению, по количеству населения, по культурным и этническим особенностям, по площади занимаемой территории, по уровню социально -экономического развития и по уровню благосостояния населения, по уровню накопленной военной мощи и политической активности на международной арене и т.д. и т.п. Например, США и Швейцария обладают почти одинаковым высоким уровнем социально-экономического развития, (хотя у них разные размеры территории), однако этот уровень по разному отражается на благосостоянии населения этих стран. Считается, что в Швейцарии- высокий уровень развития экономики, и он лучше влияет, чем в США, на общий уровень благосостояния всех слоев населения.

В международном же праве, когда мы говорим о юридическом равенстве его субъектов, речь идет о том, чтобы фактические различия государств не влияли на их статус суверенных образований. Именно для этого создаются юридические конструкции, которые направлены на обеспечение этого юридического равенства. Например, мнение более чем миллиардного населения Китая представлено в ООН ровно одним голосом , точно так же как и мнение населения Намибии, численность которой едва превышает миллион жителей.

Следовательно, нормы, образующие принцип наибольшего благоприятствования слаборазвитому государству, - это юридическая конструкция, которая также направлена на обеспечение юридического равенства суверенных образований. Речь идет о том чтобы в МГЭО именно суверенитет государств, а не экономическая и иная мощь государств, был положен в основу современного международного правопорядка, что не всегда происходило в прошлом, несмотря на действие принципа суверенного равенства и конкретизирующих его принципов взаимной выгоды и недискриминации. Поэтому принцип наибольшего благоприятствования слаборазвитому контрагенту, направленный на обеспечение суверенного равенства государств, несмотря на их фактические различия, тоже относится к конкретизирующим, уточняющим принцип суверенного равенства нормам, выступает отражением принципа уважения экономического суверенитета государств.

Только в том случае провозглашенный суверенитет государств над ресурсами имеет сколько-нибудь значения, когда он сопровождается юридической возможностью данного государства получать справедливую выгоду от продажи этих ресурсов на международной арене.

В принципах торговой политики принятые на I сессии ЮНКТАД в Женеве в 1964г. говорится о том, что "международная торговля является одним из важнейших факторов экономического развития. Она должна регулироваться такими правилами, которые совместимы с экономическим и социальным прогрессом (курсив наш - авторы) и ей не должны препятствовать несовместимые с такими целями мероприятия. Все страны должны сотрудничать в создании условий торговли, способствующих, в частности, быстрому росту экспортных доходов развивающихся стран и общему расширению и разностороннему развитию торговли между всеми странами, независимо от того находятся они на одинаковом или на различном уровнях развития"(общий принцип шестой). Значит становление в международном праве принципа наибольшего благоприятствования слаборазвитому государству преследует еще обеспечение целей Устава ООН - мир и международную безопасность, с которыми тесно связаны и обусловлены задачи обеспечения благосостояния и социально- экономического прогресса всех народов.

Следовательно цены на эти ресурсы не должны определяться одними рыночными механизмами, учитывающими лишь экономическую мощь государств-контрагентов, а совокупностью механизмов, которые бы учитывали справедливую заинтересованность развивающихся стран в получении своей справедливой доли выгоды от участия в международном экономическом общении, что основано на их суверенитете и праве на суверенное с другими государствами равенство в МЭО, а не на их уровень экономического развития.

Справедливая цена и рыночная цена - это разные вещи. Как пишет проф. М. Беджауи, справедливая цена, в частности, определяется целью недопустимости лишения государства того, что ему принадлежит или положено в международном общении, согласно принципу "каждому свое", что и делает необходимым, по его мнению, установление компенсационных механизмов в пользу наименее обеспеченной стороны¹⁵⁹. Когда вопрос о принципе предоставления преференциального режима развивающимся странам обсуждался в Ассоциации международного права, ее участники установили три важные предпосылки рассмотрения юридического содержания этого принципа : 1/ они исходили из того, что принципы равенства и недискриминации означают, что одинаковые и неодинаковые случаи должны решаться соответственно; 2/ определение того, что означает одинаковый или неодинаковый случай, должно зависеть от целей, преследуемых при определении нормативных правил; 3/ неодинаковые случаи должны решаться по разному , соответственно степени этой неодинаковости¹⁶⁰.

Исходя из этого, они делают вывод о том, что принцип взаимности и режим наиболее благоприятствуемой нации, хорошо работающие и являющиеся справедливыми для организации экономических отношений между развитыми государствами или развивающимися, находящимися на сравнительно одинаковом уровне развития между собой, не могут привести к тем же результатам, когда речь идет о государствах с разным уровнем развития¹⁶¹. Следовательно для обеспечения эффективного действия принципов недискриминации и взаимной в МГЭО, в современных условиях, они нуждаются в нормативном подкреплении, которое нам дает принцип наибольшего благоприятствования слаборазвитому государству.

Итак, если принцип недискриминации означает "обязательство не ухудшать для другой страны своих нормально действующих, общих для всех других стран условий"¹⁶², а принцип взаимной выгоды, предусматривает что "должно быть справедливое распределение выгод и обязательств сравнимого объема"¹⁶³, то принцип наибольшего благоприятствования слаборазвитому государству уточняет эти правила таким образом, чтобы в результате участия государств в МГЭО, основанного на этих принципах, каждое из них как суверенное государство получало положенную ему справедливую долю независимо от его экономической мощи или уровня развития.

Так как право развивающихся стран требовать это не зависит от их экономической мощи, а зависит от их статуса суверенных образований, то эти результаты не должны определяться одними рыночными соображениями, а прежде всего, - соображениями обеспечения справедливости и международной экономической безопасности для всех.

В настоящее время преференциальный режим для развивающихся стран отражен во многих международно-правовых актах.

Так, в частности, Хартия экономических прав и обязанностей государств в ст. 26 указывает, что международная торговля должна осуществляться без ущерба для всеобщих недискриминационных и невзаимных преференций, в пользу развивающихся стран и на основе взаимной выгоды, равных преимуществ и взаимного предоставления режима наибольшего благоприятствования. Соглашение о создании глобальной системы торговых преференций 1988г. (ГСТП), призванное установить преференциальный режим торговли для своих членов, также указывает на недопустимость распространения преференций, обмениваемых между собой развивающимися странами, на их отношения с развитыми странами ¹⁶⁴ ; соответствующие положения ГАТТ 1994 (п.8 ст ХХVI).

Таким образом режим преференций в пользу развивающихся стран, обеспечивая справедливое распределение выгод между суверенными странами с разными уровнями развития устраняет дискриминацию развивающихся стран на этой почве и является одним их элементов принципа наибольшего благоприятствования слаборазвитому государству. Другой важной формой дифференцированного обеспечения взаимной выгоды в МГЭО, являющимся вторым элементом этого принципа, -режим стабилизации экспортных поступлений слаборазвитых государств.

Исторически этот режим наиболее непосредственно связан с необходимостью устранения несправедливостей колониального прошлого, обусловивших становление такого разделения труда, которое уготовило слаборазвитым государствам судьбу сырьевых придатков промышленно развитых государств.

В настоящий момент этот режим также нашел закрепление в международно-правовых актах, в частности, в Принципах торговой политики ЮНКТАД 1964г., где указано: "Все страны должны сотрудничать путем заключения соответствующих международных соглашений на региональной основе в осуществлении мер, направленных на увеличение и стабилизацию экспортной выручки от сырьевых товаров, в частности выручки развивающихся стран по справедливым и выгодным ценам и поддерживать взаимоприемлемое соотношение цен на готовые изделия и на сырьевые товары"( общий принцип седьмой).

Международная торговля сырьевыми товарами характеризуется высокой нестабильностью. Освоение развитыми странами импортозаменяющих и ресурсосберегающих технологий, несмотря на свою прогрессивность, приводит к подрыву рынка сырья с прямым последствием для их цены.

С другой стороны, нежелание развитых стран поделиться своими технологическими познаниями, что способствовало бы промышленному развитию слаборазвитых государств и изменению существующего международного разделения труда, делает положение "сырьевых придатков" во всех отношениях не выгодной в современной системе межгосударственных экономических отношений (МГЭО). Оно обусловлено чрезмерной зависимостью этих стран от одних только сырьевых товаров, цены на которые постоянно снижаются с прямым последствием для их экспортных доходов. В такой ситуации механизмы стабилизации экспортных доходов, позволяющие устранять несправедливости, связанные с постоянными снижениями цен на жизненно важные для развивающихся стран ресурсы, представляют большой интерес.

Правовой режим стабилизации экспортных поступлений развивающихся стран обеспечивается сегодня главным образом двумя способами:

1/ мерами контроля над предложением как введением квот на производство и экспорт (предусмотрены, например, соглашениями по сахару 1953года, по кофе 1962 года, и др.), так и посредством прямого вмешательства в механизмы рынка через использование буферных запасов, а также прямой ценовой политикой (предусмотрены, например, в соглашениях по натуральному каучуку 1979года, по жуту 1982года, соглашением об учреждении общего фонда сырьевых товаров (ОФСТ) 1986года, соглашением об учреждении ОПЕК 1971года);

2/ механизмами компенсационного финансирования. В настоящее время действуют системы "Стабэкс" и "Сисмин", предусмотренные Ломейскими конвенциями¹⁶⁵ и механизмы компенсационного финансирования международного валютного фонда (МВФ)¹⁶⁶.

Таким образом, преференциальный режим и режим стабилизации поступлений являются двумя сторонами принципа наибольшего благоприятствования слаборазвитому госудаству. Если преференциальный режим направлен на устранение возможных несправедливостей в будущем (облегчает доступ ресурсов развивающихся стран на междунарлдный рынок), то есть действует ad factum, то режим стабилизации действует post factum, он устраняет как бы уже свершившуюся несправедливость (обеспечивает продолжение стабильного поступления доходов от реализации ресурсов на международном рынке с учетом их минимально установленного уровня), восстанавливая прежнее положение. Поэтому термин “преференции” в одном случае и “стабилизация” в другом неслучайны, они тесно взаимосвязанны.

В целом достигнутый на сегодня уровень нормативного содержания принципа наибольшего благоприятствования слаборазвитому государству дает основание установить в качестве характерных общих черт его содержания следующие: 1/ преференциальность, означающую, что этот принцип устанавливает определенный режим, компенсирующий явно неодинаковые экономические возможности государств-контрагентов в пользу наименее развитых из них как через механизмы, облегчающие доступ ресурсов этих стран в международную сферу обменов, так и через механизмы, позволяющие стабилизировать поступающие доходы; 2/ невзаимность, означающую, что режим, предусмотренный этим принципом, предоставляется в одностороннем порядке слаборазвитому государству, хотя приводит в результате его применения к взаимной выгоде и недискриминации государств-контрагентов и обеспечению юридического равенства и равноправия; 3/ всеобщность и императивность - этот режим, независимо от конкретной договоренности государств, распространяется на все МЭО между суверенными государствами, как только одна их сторон является явно менее развитой. Универсальность и императивность этого принципа означают также, что отступление от него на двусторонней основе недопустимо; 4/недискриминационность дополнительно усиливает универсальность этого принципа не допуская какую-либо дискриминацию среди бенефициарий режима.

С другой стороны, компенсационные механизмы, предусмотренные принципом наибольшего благоприятствования слаборазвитому государству, необходимо четко отличать от механизмов оказания помощи развитию, осуществляемому в рамках концепции права на развитие. Ряд авторов неоднократно отмечал разницу межу этими двумя формами компенсационного распределения выгод на справедливой основе. Так, например, авторы седмого тома Курса международного права, вышедшнего в 1993г., исследуя договорные формы сотрудничества Европейского сообщества с третьими странами, приходят к выводу о том, что политика  ЕС "сотрудничества в интересах развития" имеет две наиболее характерные черты: "во-первых, предоставление развивающимся странам в одностороннем порядке льгот в торгово-экономической сфере, и, во-вторых, оказание им помощи, которая должна иметь своей главной целью, стимулирование самостоятельного развития их народного хозяйства "¹⁶⁷.

Еще в 1984 году ЮНИТАР в своем аналитическом исследовании о прогрессивном развитии принципов и норм международного права, касающихся НМЭП, указал, что разница между принципом предоставления преференциального и невзаимного режима и прямой передачи помощи развивающимся странам, "которая тоже является в какой-то степени формой преференциального режима", заключается в том, что "преференциальный режим оказывает свое воздействие косвенно, через правовую систему, за счет выравнивания или облегчения условий применения норм с тем, чтобы сделать их менее обязывающими или более благоприятными для бенефициаров этого преференциального режима "¹⁶⁸.

На наш же взгляд, такое объяснение разницы между двумя режимами лишь поверхностно отражает явление, оставляя его суть, которая состоит в том, что в данном случае речь идет о становлении норм, хотя и направленных на достижение одинаковой цели (обеспечение экономического суверенитета и экономической безопасности государств), но вообще разного происхождения. Одна группа норм - (принцип наибольшего благоприятствования слаборазвитому государству) обеспечивает это, как бы изнутри, оформляя контуры самого юридического понятия "экономический суверенитет", а другая группа норм (принцип оказания помощи в целях развития ) обеспечивает это как бы извне. Они направлены на устранение угрозы экономическому суверенитету государств, их безопасности. Если первая группа норм относится к так называемым праворустановительным нормам, то вторая - к правоохранительным .

Суть разницы в том, что если принцип наибольшего благоприятствования слаборазвитому государству отражает действие принципа уважения экономического суверенитета государств в МГЭО, исходит из суверенитета государств, то принципы оказания помощи развитию выступают отражением прежде всего принципа экономического сотрудничества и входят в совокупность норм, находящегося in status nascendi международного гуманитарного экономического права (МГЭП). Нормы этого института создают юридическую основу для помощи, оказываемой мировым сообществом наиболее слабым его членам в их борьбе против слаборазвитости, нищеты и голода. Так можно рассматривать как относящиеся к этому институту нормы, разрабатываемые в настоящее время и предусматривающие существенное списание долгов развивающихся стран¹⁶⁹.

Значит компенсационные механизмы в рамках принципа наибольшего благоприятствования слаборазвитому государству, а также нормы МГЭП не составляют исключения из действующих норм и принципов. Наоборот, они призваны их потвердить в новых исторических условиях, когда мир стремится к установлению нового более справедливого международного экономического правопорядка.

Формирование принципа наибольшего благоприятствования слаборазвитому государству поднимает важный вопрос определения того, что понимать под "слаборазвитым государством". К сожалению до сих пор мировое сообщество не выработало общепризнанных критериев определения этой категории государств. Критерии эти бывают разными: начиная от признания государства себя слабым, до признания его таковым со стороны развитого государства¹⁷⁰. На наш взгляд, наиболее непредвзятым следует признать список таких государств периодически составляемый ООН на основе таких показателей, как низкий уровень валового внутреннего продукта (ВНП) на душу населения (не больше 400 долл.), низкий уровень медицинского обслуживания населения, высокий процент детской смертности, высокий процент неграмотности и т.д.¹⁷¹

В любом случае, важно подчеркнуть, что спорные вопросы возникают лишь тогда, когда действительно трудно определить является ли то или иное государство еще слабым или уже развитым, например Китай¹⁷², Мексика, Южная Африка, Малайзия и т.д. Для большинства же так называемых стран "третьего мира" их слаборазвитость никем не оспаривается, поэтому они должны пользоваться всеми правами вытекающими из данного и других принципов современного международного права. Необходимость обеспечения осуществления данного принципа особенно очевидно в отношении группы наименее развитых стран (НРС), число которых определенный ООН в настоящее время составляет 48 государств.¹⁷³

В целом же рассматривая содержание этого принципа, следует указать, что его значение возрастает, поскольку с его реализацией сегодня связаны ожидания мира реально поправить экономическое положение развивающихся стран. В частности, речь идет о том, что сегодня те меры, которые предусмотрены для облегчения доступа товаров развивающихся стран на международные рынки уже не в состоянии повлять на положение этих стран.

Во-первых, потому, что, к сожалению, преференциальный режим так и не стал общеобязательным. Хотя норма установлена в документах ВТО, его реализация оставлена на усмотрение развитых стран которые по-прежнему расматривают его предоставление чуть ли не как благое намерение. Следовательно предоставление преференций должно быть установлено в качестве обязательного акта по крайней мере в отношении НРС.

Во-вторых, преференции предоставляются не по интересующим наименее развитым странам товарам (например, продукты сельского хозяйства, текстиль и одежда, кожанные изделия, обувь) в результате чего часто создается обсурдная систуация, когда развитая страна объявляет о предоставлении преференций, а пользы от них нет, так как не те товары покрыты преференциями. Следовательно необходимо добиваться того чтобы развитые государства предоставили преференции по всем товарам из наименее развитых стран (НРС).

В-третых, тарифы на товары развывающихся стран, хотя преференциальные они все-таки облагаются, в то время как сегодня речь идет о том, чтобы преференция заключалась именно в отсутствии каких-либо таможенных сборов на любые товары НРС.

В-четвертых общие тарифы предусмотреные ВТО после уругвайского раунда торговых переговоров почти низведены к нулю, поэтому практически сегодня польза от этих преференций еще более мнимой стала. Кроме того, некоторые преференциальные механизмы развитых и развивающихся стран селективного характера (например в рамках Ломейских конвенций) признаны незаконными (см. Дело о Бананах в ВТО)¹⁷⁴. Такие преференции нужно предоставлять всем развивающимся странам, а не только некоторым из них. Данное решение ВТО хотя и справедливо привело к эрозии преференциального и стабилизационного механизмов, действовавщих в рамках Ломейских конвенций в отношении группы наибеднейших стран Африки Карибского басейна и Океании. Теперь в отношении тех же банан, преференции нужно будет предоставлять и бананам из Латинской Америки, которые в основном добиваются ТНК США (не случайно именно США выступили с иском против Европейского союза в ВТО по делу о бананах).

В-пятых, в настоящее время практикой является то что развитым государствам позволено практически как им хочется дополнительно низвести к нулю предоставляемые преференции путем введения: а) зашитных мер в случае если якобы товары НРС наносят им вред, б) применения жестких правил определения происхождения товаров, которые являются наиболее важным заслоном инвестициям в реальное наукоемкое производство НРС, в) применения усложненных правил контроля за стандартами, качеством товаров, упаковками (требуется неоправданно излишне дорогая упаковка, котороая низводить к нулю преференции).

Очевидно, что все эти меры должны быть существенно смягчены в отношении НРС, если действительно, без лицемерия, развитые страны хотят видеть положение найбеднейщих стран мира поправленным.

Речь идет, в частности, об антидемпинговых правилах (продажа товаров НРС по демпинговым ценам должна быть разрешена), о правилах субсидирования местного производства (субсидии в любом объеме и в любое время, должны быть разрешены для НРС), о защите прав интеллектуальной собственности (имитация товаров ТНК Запада должна быть разрешена для НРС), о применении национального режима (НРС должны иметь право осушествлять двойную торговую политику внутри страны (одна политика в отношении товаров иностранного происхождения (специальное налогообложение) и другая более благоприятная для местного производства чтобы сбить конкуренцию которая способно задушить местное производство).

Кроме того, сегодня ясно, что только высокотехнологичное производство наряду с вышеназванными мерами способно реально открыть доступ этих стран к рынкам развитых государств. Высокотехнологичное производство может прийти в наименее развитие страны, в краткосрочноой и среднесрочной перспективе, только с помощью ТНК. Заинтересованность этих последных в размещении производств и обучении местного персонала произойдет, только если, в частности, будут сделаны существенные исключения из правил определения происхождения товаров, что откроет доступ этих продуктов НРС на рынки развитых стран на более благоприятных условиях.

Таким образом, речь идет о том, чтобы на предстоящей в 2001 году, Конференции ООН по НРС, объявить НРС настоящими “мировыми зонами бедствия”, и потому требующими “особый экономический режим” (своего рода “План Маршал”) на определенный срок (15, 30 лет), который бы предусмотрел, в частности, вышеназванные меры в рамках ВТО. Только эти меры вместе с уже принятыми мерами по прощению долгов данных стран, вместе с международными финансовыми вливаниями в инфраструктуру этих стран и жестким контролем международных организаций способны будут наряду с местными усилиями самих НРС, реально изменить положение НРС в лучшую сторону.


2) Справедливая доля государства от освоения, пользования и

эксплуатации объектов общего наследия человечества по принципу

“каждому по потребностям”.