Ю. В. Чемякин Дополнения и уточнения к конспект
| Вид материала | Конспект |
- Лекция №12 Дополнения к диаграммам и моделям, 109.46kb.
- Ю. В. Чемякин Международное гуманитарное право и сми конспект, 1921.43kb.
- Нормы устанавливают дополнения и уточнения требований действую- щих Строительных Норм, 245.4kb.
- Рабочая тетрадь по модульной программе, 1063.56kb.
- Никитин Б. П. Здоровое детство без лекарств и прививок от семьи никитиных (Вместо предисловия, 5715.63kb.
- Е. Ц. Чуковской и Ж. О. Хавкиной по материалам архива Е. Ц. Чуковской, 225.29kb.
- В данный правовой акт могли быть внесены изменения и дополнения. Самый свежий опубликованный, 2779.45kb.
- Гидротехнических сооружений, 2650.5kb.
- Конспект урока в 9 классе по теме: «Магний», 84.54kb.
- Переработать лекционный конспект и внести в него дополнения из учебников; просмотреть, 48.09kb.
Ю.В. Чемякин
Дополнения и уточнения к конспекту лекций
«Международное гуманитарное право и СМИ»
(изданному в Екатеринбурге в 2005 г.)
Тема 4
Основные источники
современного гуманитарного права
…….
1980 г. ознаменован принятием Конвенции о запрещении или ограничении применения конкретных видов обычного оружия, которые могут считаться наносящими чрезмерные повреждения или имеющими неизбирательное действие. Это так называемая «рамочная конвенция», к которой с течением времени могут приниматься все новые протоколы. Впрочем, ряд протоколов был принят сразу же. В первом протоколе данной Конвенции речь идет о необнаруживаемых осколках, во втором – о минах (в частности, минах-ловушках), третий касается запрещения или ограничения применения зажигательного оружия. В 1995 г. был принят новый, четвертый протокол, запрещающий применение ослепляющего лазерного оружия (пожалуй, первый случай в истории, когда новое оружие было запрещено международным сообществом не после его применения в вооруженных конфликтах, а еще до его возможного применения). Пятый протокол к упомянутой Конвенции был принят в ноябре 2003 г. Это Протокол по взрывоопасным пережиткам войны. Термином «взрывоопасные пережитки войны» (ВПВ) обозначаются разнообразные боеприпасы (неразорвавшиеся или неизвлеченные), которые остаются после окончания вооруженного конфликта. Все эти снаряды, гранаты, мины, ракеты, суббоеприпасы кассетных бомб служат причиной гибели или увечий гражданского населения. Протокол по ВПВ, внесший значительный вклад в борьбу с этой бедой, требует от участников вооруженного конфликта принимать определенные меры с целью свести к минимуму угрозу, представляемую взрывоопасными пережитками войны.
В 1993 г. принимается Конвенция о запрещении разработки, производства, накопления и применения химического оружия и о его уничтожении.
Еще одна важная веха – принятая в 1997 г. Конвенция о запрещении применения, накопления, производства и передачи противопехотных мин и о их уничтожении. Очень прогрессивный документ, который, к сожалению, пока не ратифицировали государства, являющиеся основными производителями противопехотных мин, такие, как США, Китай и Россия.
И, наконец, нужно отметить принятый в декабре 2005 г. Третий Дополнительный Протокол к Женевским конвенциям 1949 г. Согласно этому Протоколу, вводится дополнительная эмблема – Красный Кристалл – в дополнение к двум уже существовавшим эмблемам Международного Движения Красного Креста и Красного полумесяца.
Как видим, в перечне основных источников МГП нет конвенции, запрещающей применение ядерного оружия. Конечно, воздействие ядерного оружия носит явно неизбирательный характер, способно причинить огромные страдания, привести к массовой гибели гражданского населения, а все это, казалось бы, совершенно противоречит духу и букве гуманитарного права. Именно поэтому некоторые государства и неправительственные организации добиваются полного запрета на применение ядерного оружия. Но – увы – в праве войны есть принцип соразмерности, который в упрощенном виде можно выразить так: «Чем больше военная необходимость, тем больше страданий она оправдывает». Кроме того, международному гуманитарному праву приходится считаться с существующими политическими реалиями. А они таковы, что целый ряд влиятельных государств, обладающих ядерным оружием (в том числе США, Россия, Франция, Великобритания) признают право на оборону с его помощью.
Споры по поводу возможности применения ядерного оружия привели в 1996 г. к суду. Международный суд в Гааге рассмотрел данный вопрос и вынес неоднозначное, «обтекаемое» решение, обусловленное тем, что половина судей признала правомерность применения ядерного оружия в чрезвычайных обстоятельствах, а другая половина высказалась за абсолютный его запрет. В итоге Рекомендательное Мнение суда содержало такую формулировку: «…Ввиду того, что в настоящее время международное право не располагает полным объемом связанных с этим вопросом данных, суд не может вынести окончательного решения о законности или незаконности использования ядерного оружия в чрезвычайных обстоятельствах, когда недостаточность обороны ставит под угрозу само существование государства».
Иными словами, все же может быть признано правомерным использование ядерного оружия в случае угрозы самому существованию государства.
Таким образом, если бы у Слободана Милошевича или у Саддама Хусейна была ядерная бомба… Но страны такого уровня экономического развития, как современная Югославия или Ирак не способны, как правило, создать ядерное оружие (кроме того, между ведущими державами существуют договоры о его нераспространении). А применение биологического или химического оружия, которое способны создать многие страны, полностью запрещено Конвенциями (хотя Саддам Хусейн применял химическое оружие против иранской армии и против курдов).
Перечисленные выше документы составляют основу современного гуманитарного права, которое, однако, не ограничивается ими, а включает в себя еще множество источников, таких, например, как уставы международных трибуналов, различные резолюции Генеральной Ассамблеи ООН, непосредственно относящиеся к защите жертв войны. Но данные источники столь многочисленны, что перечислить их в данном учебном пособии не представляется возможным.
Тема 7
Международный Красный Крест. Роль МККК в развитии
и обеспечении соблюдения гуманитарного права
……
Наконец, осталось рассмотреть вопрос о том, почему Движение называется Движением Красного Креста и Красного Полумесяца. Дело в том, что Красный Крест на белом фоне и Красный Полумесяц на белом фоне – это две эмблемы Движения. И до недавнего времени существовало всего две упомянутых официально признанных эмблемы. В декабре 2005 г., согласно Третьему Дополнительному Протоколу к Женевским конвенциям, появилась еще одна эмблема – Красный Кристалл на белом фоне.
Эмблема Красного Креста появилась еще в 1863 г. в качестве отличительного знака обществ помощи раненым военнослужащим (будущих национальных обществ). Принятой в следующем году Женевской конвенцией был введен статус нейтральности для лиц и объектов, обозначенных данной эмблемой: для врачей, медсестер, госпиталей, санитарных повозок и т.д.
По одной из версий, нашедшей отражение в важнейших источниках МГП, данная эмблема принята из уважения к Швейцарии, граждане которой явились основателями Красного Креста, и представляет собой обратное расположение цветов швейцарского флага. Однако нет данных, подтверждающих, что создатели эмблемы руководствовались именно такими соображениями.
В 1876 г., во время русско-турецкой войны, Османская империя решила использовать вместо красного креста красный полумесяц на белом поле, заявив, что «знак креста наносит оскорбление солдатам-мусульманам». Хотя никакого религиозного подтекста, согласно неоднократным заверениям МККК, в эмблеме красного креста никогда не было, некоторые исламские страны, вслед за Османской империей, также стали использовать эмблему красного полумесяца, которая получила официальное признание на Дипломатической конференции в 1929 г.
Сложилась следующая ситуация: официально никакого религиозного, национального и т.п. подтекста в эмблемах нет, но страны исламского мира выбирают эмблему Красного Полумесяца, а страны с преобладанием христианского населения – эмблему Красного Креста… И во время вооруженных конфликтов представители одной страны иногда с недоверием относились к эмблеме национального общества страны-противника и некоторых других стран. Возникла потребность в эмблеме, которая бы воспринималась всеми как абсолютно нейтральная. Таким образом, появилась третья эмблема Движения – Красный Кристалл (в виде ромба).
Три эмблемы являются совершенно равнозначными, и вновь создаваемые национальные общества могут по своему усмотрению выбирать одну из них. Можно даже комбинированную – Красный Крест и Красный Полумесяц, вписанные в Красный Кристалл…
Возможно, когда-то Красный Кристалл вытеснит остальные эмблемы национальных обществ и, таким образом, удастся избавиться от религиозных ассоциаций, связанных с эмблемой. Но пока новая эмблема практически почти еще не используется, а порой даже скептически воспринимается.
В настоящее время более 140 национальных обществ используют эмблему Красного Креста, и около 30 национальных обществ - эмблему Красного Полумесяца.
Эмблемой МККК является Красный Крест, эмблемой Федерации – Красный Крест рядом с Красным Полумесяцем.
…….
Тема 13
МГП и защита журналистов
…..
Содержание статьи 79 «Меры по защите журналистов» сводится к следующему:
- Журналист, находящийся в опасной командировке в районе вооруженного конфликта, будучи гражданским лицом, пользуется в полном объеме защитой, предоставляемой международным гуманитарным правом гражданским лицам – «при условии, что они не совершают никаких действий, несовместимых с их статусом гражданских лиц…».
Иными словами, никакого особого статуса для гражданских журналистов не предусмотрено. Они пользуются защитой в той же мере, что и все остальные гражданские лица. Журналисты теряют право на такую защиту, как только берут в руки оружие и начинают принимать участие в боевых действиях. (Что касается сотрудников военных пресс-служб или иных армейских подразделений, выполняющих информационные функции, то они, разумеется, разделяют участь остальных комбатантов).
- За военными корреспондентами, аккредитованными при вооруженных силах, сохраняется их особое положение, которое признается статьей 4А, пункт 4 Третьей конвенции.
- Удостоверение личности, согласно образцу, который приводится в приложении к Протоколу, является доказательством, что владелец такого удостоверения действительно журналист.
Но журналист не утрачивает права на защиту, даже если у него при себе нет такого удостоверения. Хотя на практике отсутствие удостоверение вызывает зачастую серьезные подозрения военных и может привести к неприятным последствиям. Также к неприятным последствиям может привести передвижение журналистов на военной технике (военные нередко предоставляют журналистам такую возможность). Передвигаясь на военной технике, журналист не утрачивает право на защиту как гражданское лицо, но рискует оказаться «сопутствующей жертвой» нападения на законную военную цель. Это же происходит и в тех случаях, когда журналист слишком близко приближается к военным объектам (командным пунктам, складам боеприпасов, артиллерийским орудиям и т.д.).
Могут ли редакция СМИ, теле- или радиостанция считаться военными объектами?
Как правило, нет. На средства массовой информации нападать запрещается, даже если они используются в целях пропаганды (например, призывают народ встать на борьбу с агрессором, обличают врага в жестокостях). Однако этот запрет может перестать действовать в двух случаях.
Во-первых, если СМИ используются чисто в военных целях. Например, если в телерадиоцентре расположен командный пункт, огневая точка и т.п. или если СМИ (помимо всего прочего) служит для передачи информации военного характера (телерадиоцентр Сербии был подключен к военной сети К3 (командование, контроль, коммуникация), и это дало основание Международному трибуналу по бывшей Югославии, оправдать уничтожение радиотелецентра самолетами НАТО в апреле 1999 г.).
Во-вторых, офис СМИ может превратиться в законную военную цель, если данное СМИ используется для подстрекательства к совершению серьезных нарушений международного гуманитарного права, актов геноцида или насилия.
Тем не менее, практика показывает, что и журналисты, и редакции СМИ нередко становятся объектами незаконных военных нападений либо случайными жертвами. В любом случае, работа людей в офисах СМИ, зданиях телерадиоцентров в зонах вооруженных конфликтов является достаточно опасной, как, впрочем, и вообще работа журналистов в «горячих точках».
Может ли журналист быть задержан военными?
Понятно, что вооруженные силы могут задержать любого, кто «прогуливается» в зоне военных действий. Участь задержанного журналиста будет зависеть от многих факторов, в частности от его национальности или гражданства, наличия документов и т.д. В отношении журналиста, задержанного властями его собственной страны, действуют нормы внутригосударственного законодательства. При этом можно утверждать, что основные гарантии, предусмотренные статьей 75 Первого дополнительного протокола применимы в случае задержания журналиста в связи с вооруженным конфликтом, если нормы внутреннего права менее благоприятны по отношению к задержанному.
Что же касается журналистов, принадлежащих к одной из воюющих сторон в конфликте и попавших во власть другой стороны, существует различие между аккредитованным военным корреспондентом, который становится военнопленным, и «свободным» журналистом. Если последний задержан на территории своей страны, то есть в данном случае на территории, оккупированной противником, он должен удерживаться на оккупированной территории и не может быть перемещен на национальную территорию оккупирующей державы. Удерживающая держава может начать в отношении журналиста уголовное расследование или интернировать его «по настоятельным соображениям безопасности». Если же оснований для возбуждения дела или интернирования нет, журналист должен быть освобожден.
В отношении журналистов, принадлежащих к третьему государству, не участвующему в конфликте, в случае их захвата одной из воюющих сторон действуют нормы права мирного времени. Они могут содержаться в заключении, если удерживающая держава может предъявить им достаточные обвинения. В противном случае эти журналисты должны быть освобождены.
Имущество гражданских лиц (включая орудия труда журналистов, например, видеокамеры, фотоаппараты, диктофоны) должно пользоваться защитой и уважением и без настоятельной военной необходимости не может изыматься, уничтожаться и т.д.
Прокомментированные выше правовые нормы относятся к международным вооруженным конфликтам. В нормах МГП, относящимся к внутренним вооруженным конфликтам, а именно в третьей статье, общей для всех Женевских конвенций 1949 г. и во Втором дополнительном протоколе 1977 г., ничего не сказано конкретно о журналистах. Но это не значит, что журналисты, работающие в районах немеждународных вооруженных конфликтов, лишены правовой защиты. Любое гражданское лицо, будь то слесарь, фермер, журналист или представитель иной профессии, должно пользоваться уважением и защитой, не должно становиться объектом нападения.
Несколько неопределенным, двусмысленным является в настоящее время статус так называемых «прикомандированных» («embedded») журналистов. Речь идет о журналистах, являющихся гражданскими лицами, которые, однако, прошли процедуру аккредитации, дающую им право на преимущества при получении информации от военных и на особую защиту одной из воюющих сторон. В современных вооруженных конфликтах многие работники СМИ относятся к данной категории. Иногда военные власти требуют, чтобы все журналисты, работающие в зоне данного конфликта, проходили подобную аккредитацию.
По сути, «прикомандированные» журналисты оказываются «где-то посередине» между независимыми гражданскими журналистами и аккредитованными военными корреспондентами.
Какой защитой должны пользоваться «прикомандированные» журналисты в случае захвата (задержания) их другой воюющей стороной? Позиции по этому вопросу существуют разные. Например, если обратиться к Руководящим принципам, регулирующим отношения со СМИ, которые были разработаны министерством обороны Великобритании в 2003 г., из них следует, что таким журналистам должен предоставляться статус военнопленных. Тогда как представители МККК считают, что «прикомандированные» имеют право на такую же защиту, как и другие гражданские журналисты (и вообще гражданские лица). Эту позицию разделяет и автор данного учебного пособия.
В свете недавних вооруженных конфликтов в Ираке, Ливане и других регионах мира все чаще высказывается мысль о необходимости принятия нового международно-правового акта, который бы усиливал защиту журналистов и средств массовой информации, а также профессиональной журналистской аппаратуры, учитывая реалии современных вооруженных конфликтов и деятельности СМИ по их освещению. Кроме всего прочего, этот документ мог бы четко обозначить статус «прикомандированных» журналистов.
В заключение следует отметить, что международное гуманитарное право занимается не проблемами обеспечения свободы слова и печати, а вопросами физической защиты людей (в том числе и журналистов).
Тема 14
Ответственность за нарушения
международного гуманитарного права
…..
Международный уголовный суд наделен мандатом судить не государства, а физических лиц, и привлекать их к ответственности за самые серьезные преступления, вызывающие озабоченность международного сообщества: военные преступления, преступления против человечности и геноцид, а также преступление агрессии.
Необходимо сделать две оговорки.
МУС обладает юрисдикцией не в отношении любых военных преступлений, а в отношении тех, которые совершены в рамках плана или политики или при крупномасштабном совершении таких преступлений. Иными словами, по требованию некоторых государств, был установлен своеобразный «порог», позволяющий предотвратить передачу в МУС отдельных, «единичных» военных преступлений.
Что касается преступления агрессии, то МУС сможет судить за него лишь после того, как будет принято четкое, устраивающее всех участников Римского статута определение понятия «агрессия».
…..
Тема 16
Работа журналиста в зоне вооруженного конфликта
Меры предосторожности
…..
ЖУРНАЛИСТ И ОРУЖИЕ
Согласно Первому Дополнительному протоколу 1977 г., если журналист берет оружие и начинает принимать участие в боевых действиях – он теряет право на защиту как гражданское лицо. Вместе с тем, он не получает «автоматически» статуса комбатанта. А ведь только комбатанты, согласно МГП, имеют право воевать, применять оружие в случае вооруженного конфликта (чтобы его признали комбатантом, человек должен соблюдать ряд условий, прописанных в Женевских конвенциях 1949 г. и Дополнительных протоколах, в частности, открыто носить оружие, носить форму или ясно видимый на расстоянии отличительный знак, подчиняться ответственному командованию). Гражданские лица, к которым относится и большинство журналистов, не имеют права воевать (если они начинают воевать, это может быть признано преступлением, вероломством).
Кроме того, использование журналистом оружия может быть признано и нарушением профессиональной журналистской этики.
При этом понятно, что работающие в «горячих точках» журналисты могут попасть в очень сложные и опасные ситуации, в том числе и такие, когда международное гуманитарное право будет не в состоянии предоставить им эффективную защиту… Представим, например, что корреспондент берет интервью у пограничников, а в это время на погранзаставу происходит нападение каких-нибудь боевиков. Согласно нормам МГП, журналист, как гражданское лицо, не должен принимать участие в боевых действиях. Но если боевики захватят заставу – они могут обойтись с ним совсем не в соответствии с нормами гуманитарного права. Поэтому журналист должен решать сам: как вести себя в подобной сложной ситуации.
Показателен факт биографии одного из лучших репортеров мира и замечательного писателя XX в. Эрнеста Хемингуэя. В 1944 г. он как военный корреспондент был заброшен вместе с десантом в тыл немецких войск во Франции. В первых же операциях погибли все офицеры-десантники. Хэмингуэй, который во время первой мировой войны был лейтенантом, принял на себя командование отрядом. Но когда десантники вышли к своим, коллеги-журналисты увидели в этом поступке факт нарушения журналистской этики и подняли вопрос об исключении Хэмингуэя из числа военкоров, «поскольку он взял в руки оружие»…