Семантическое пересечение как смысловой взрыв

Вид материала

Документы

Содержание Семантика числа и тип культуры Все представляется имеющим значение.

Подобный материал:

• Семантическое пересечение как смысловой взрыв, 29477.64kb.
• Темы лекций по начертательной геометрии для студентов очной формы обучения 1 курс, 26.7kb.
• 9 + 1 б/пл, 109.75kb.
• Функционально семантическое и когнитивно прагматическое описание концепта "истина", 412.65kb.
• Реферат на тему "Большой взрыв", 203.78kb.
• Молчание как семиозис в практике и мистике исихазма1 I. Эпистемологическая преамбула, 39.19kb.
• Ю. М. Лотман семиосфера Культура и взрыв, 36230.63kb.
• Е. В. Шелестюк Интенционально-смысловой и дискурсивно-коммуникативный аспекты речевого, 172.56kb.
• Дисциплина : Дискурс рефера т на тему: «Когезия», 273.67kb.
• Предлагаемый элективный курс для учащихся 9-х классов способствует изменению характера, 83.09kb.

Семантика числа и тип культуры

1. Особое значение чисел и числовой символики в истории культуры общеизвестно. В большом числе конкретных исследований, посвященных разным эпохам в истории культуры, рассматриваются случаи «эпических чисел», «числовой символики», «мистики чисел» и т. п. Количество случаев, когда число приобретает, сверх своего основного цифрового значения, неко­торые добавочные — культурно-типологические, очень велико. Настоящая работа представляет собой попытку определить связь этого явления с типами организации культуры.

431

1.1. Нам уже приходилось высказывать предположение, что в случае, если рассматривать культуру как текст, окажется возможным выделить два типа ее внутренней организации:

а) Парадигматический — вся картина мира представляется как некоторая вневременная парадигма, элементы которой располагаются на разных уров­нях, представляя собой различные варианты некоторого единого инвариант­ного значения.

б) Синтагматический — картина мира представляет собой последователь­ность располагающихся на одном уровне, в единой временной плоскос­ти разных элементов, получающих значение во взаимном отношении друг к другу. Смысл числовой символики в каждом из этих случаев будет раз­личен.

2. Парадигматическая модель мира строится как иерархия семантических уровней, определенным образом ориентированных («верх — низ» при линей­ной ориентации, «внешнее — внутреннее» при концентрической), причем каждый пласт выступает как выражение для следующего, расположенного ближе к семантической основе, и содержание для ближайшего в противопо­ложном направлении.

При этом возникает ряд характерных признаков семантической конструк­ции.

2.1. Общее построение системы уровней конструируется по принципу «матрешки» — каждый уровень имеет внешний пласт, для которого он выступает как содержание, и внутренний, в отношении к которому он при­обретает черты выражения. Тогда все уровни в целом в определенной мере взаимно синонимичны, во-первых, и различаются степенью концентрирован­ности некоторого единого значения, во-вторых. Вся система имеет некоторое единое Значение, которое в разной степени просвечивает в различных кон­структивных пластах. Таким образом:

а) Все представляется имеющим значение. Каждый уровень, что бы он в себе ни заключал — неодушевленную природу, материальные творения рук человеческих или пришедшую из глубины веков легенду, — есть текст, а знание — это умение чтения. С. Матхаузерова, исследуя природу текста русского барокко, пришла к выводу о том, что в этот период «азбука сделалась моделью всего мира»¹. Большой материал об азбуке как тексте особого типа собран М. П. Алексеевым². Однако это лишь частные случаи более общего, свойственного парадигматическому типу культуры, представ­ления о мире как книге (ср., например, «Голубиную книгу»). Интересно, как Ломоносов, стремясь доказать, что наука не противна вере, и переходя на язык своих оппонентов, использовал средневековый образ «книжного почи­тания» для оправдания естествознания: «Создатель дал роду человеческому две книги. В одной показал свое величество, в другой свою волю. Первая — видимый сей мир, им созданный, чтобы человек, смотря на огромность,

¹ Mathauserova S. Umëlâ poezie v Rusku 17. stoleti. Acta Universitatis Carolinae. Philologica 1—3. 1967. [Slavica Pragensia, IX.] N 176. C. 169—170.

² См.: Алексеев М. П. Трагедия, составленная из азбуки французской // Проблемы сравнительной филологии. М.; Л., 1964.

432

красоту и стройность его зданий, признавал божественное всемогущество, по мере себе дарованного понятия. Вторая книга — священное писание. В ней показано создателево благоволение к нашему спасению. В сих проро­ческих и апостольских богодохновенных книгах истолкователи и изъяснители суть великие церковные учители. А в оной книге сложения видимого мира сего суть физики, математики, астрономы...»¹

б) Разные уровни значений взаимно изоморфны. Поэтому, с одной сто­роны, принципиально все рассматривается как текст, подлежащий дешиф­ровке, с другой — один и тот же текст может дешифровываться на разных уровнях. Так, например, масонская космология рассматривала мир химиче­ских элементов, мир людей, мир космических тел и астральный мир как взаимно изоморфные пласты единого универсума. Перекодировка каждого из этих пластов на язык другого — более высокого — составляет его содер­жание. С этой точки зрения вполне правомерен вопрос: «Что означает то или иное событие в астральном, нравственном или любом ином смысле?»

Явлениям химического мира приписываются свойства нравственного (вражда, симпатия и т. д.), и обратно. Характерно стремление рассматри­вать античные и библейские легенды как неразгаданные описания алхими­ческих процессов², а алхимические тексты как повествования о нравствен­ном совершенствовании людей или космическом и астральном строении вселенной.

3. Изоморфизм уровней имеет следствием то, что все многообразие раз­личных качеств приобретает характер разных количественных степеней одного качества. Такое иерархическое и парадигматическое построение составляет основу для сведения элементов одного уровня к некоторому элементарному набору, а других уровней — к количественному их варьированию. Поэтому отношение какого-либо понятия к соответствующему семантическому эле­менту другого уровня наиболее органично выражается числом. Именно па­радигматическая структура культуры благоприятствует превращению числа из элемента культуры в ее универсальный символ.

3.1. Пример: Ад в изображении Данте отчетливо связан с картиной подземного мира у Вергилия. Однако царство теней организовано у Вергилия по двум основным пространственным осям: «верх — низ» и «правое — левое». Ад углублен, а Олимп возвышен:

ТАРТАР

Вдвое срывается в глубь, к теням опускаясь настолько, Видим, насколько Олимп воздушный, стремящийся в небо³.

Блаженные поля Элизия расположены направо, а Тартар — налево. Внут­ренняя дифференциация пространства, в которое заключены грешные тени,

¹ Сочинения М. В. Ломоносова. СПб., 1902. Т. 5. С. 126—127.

² Об изоморфизме литературных сюжетов масонской прозы и алхимических реакций см.: Билинкис М. Я., Туровский А. М. Об одном герметическом тексте // Тезисы до­кладов III Летней школы по вторичным моделирующим системам. Кяэрику, 10—20 мая 1968 г. Тарту, 1968. С. 149—153.

³ Вергилий. Энеида / Пер. А. Фета и Вл. Соловьева. М., 1888. Песнь VI.

433

почти не выражена. Ее заменяет описание наказаний, которые взаимно не соотнесены в единую систему.

Ад у Данте построен как некоторая пространственно-числовая иерархия, которая изоморфна моральной иерархии грехов. Между местом грешника в загробном мире и тяжестью его греха существует однозначное соответствие. Это связано с определенной структурой нравственного пространства. Сладо­страстие, обжорство, скупость и мотовство, гнев, неверие, насилие, обман и предательство для Данте не разные грехи, а разновидности Греха, разные степени его. Грех заключается или в нарушении нравственного равновесия — преувеличении одного из душевных влечений, данных человеку в гармонии, или в измышлении чуждого природе человека (что и в какой мере считается чуждым, определяется содержанием дантовской модели мира, но самый прин­цип принадлежит ее языку). Таким образом, все нравственные уродства могут быть взаимно соотнесены как разные степени, разные количества одного и того же и, следовательно, обозначены числами. А поскольку этот принцип универсален, отношения числа становятся наиболее удобной формой выра­жения конструкции мира. С этим связана определяющая роль чисел в кон­струкции поэмы Данте.

3.2. Следствием охарактеризованных выше представлений явился взгляд на науку о числах не как на одну из дисциплин, изучающую определенный, количественный, аспект вселенной (такое место отводит математике культура, построенная по синтагматическому принципу), а как науку наук, раскры­вающую высшие отношения между качествами, которые следует каждый раз интерпретировать соответствующим данному уровню образом. Вполне обо­снованной кажется, например, с этой точки зрения, такая постановка во­проса: «Как интерпретировать данный математический закон на уровне этики? Что означает он для поисков философского камня или изъяснения законов космоса?» Так возникают пифагорейская, масонская и другие ма­тематики.

3.3. Особому рассмотрению подлежит вопрос о соотношении числовой и пространственной картины мира. Наблюдения над поэмой Данте и в этом смысле представляют первостепенный интерес.

4. Парадигматическое и синтагматическое построения текста культуры противостоят друг другу как замкнутое незамкнутому. Не следует думать, что второй тип имеет полностью нечисловой характер. Однако в нем акту­ализируются другие аспекты числа (ср., например, значение понятия беско­нечности при выработке принципа историзма). Культурная роль числа ак­туализируется в парадигматических типах в связи с идеей изоморфизма, а в синтагматических — порядка, ряда. В первом случае выделяется симво­лическое значение чисел, во втором — последовательность. Соответственно модель мира получает преимущественно пространственное или временное значение.

434