Г. Б. Мирзоев правоохранительная деятельность государства и вопросы общественного контроля москва, 2006 г. Аннотация
| Вид материала | Книга |
- Правоохранительные органы, 2010.23kb.
- Вопросы для собеседования, 20.31kb.
- Конституции Российской Федерации, а именно участия граждан в управлении делами государства., 132.37kb.
- Методические материалы для слушателей заочной формы обучения специальность 030505., 1092.03kb.
- Мирзоев Тигран Мирзоевич 1 категория 2006 год 3 Мультимедийная презентация, 17.04kb.
- Рабочая программа учебной дисциплины история отечественного государства и права, 290.89kb.
- Механизм воздействия инфразвука на вариации магнитного поля земли, 48.07kb.
- Федеральный государственный образовательный стандарт среднего профессионального образования, 387.64kb.
- Органы, осуществляющие правоохранительную деятельность, 33.76kb.
- Рабочая программа дисциплины физическая культура по специальности среднего профессионального, 386.38kb.
| ГЛАВА V. О социальной значимости проблемы жертв преступлений и злоупотреблений властью. В постсоветской России, переживающей длительный период маловразумительных реформ, по общему признанию происходили процессы разбалансированности общественных отношений, утраты привычной системы ценностей, нарастания правового и нравственного нигилизма. Несмотря на официально объявленный курс на укрепление законности и защиту прав человека и гражданина под лозунгом построения правового государства, личность ощущала себя всё менее защищенной. Тому главными причинами были перманентный рост преступности и падение престижа власти, неспособной обеспечить правопорядок. Возрастало не только количество жертв преступных посягательств, но и число граждан, страдающих от злоупотреблений чиновничества, включая работников правоохранительных органов. Страх становился доминантой поведения и образа жизни. Подрывалась стабильность жизненного уклада, нарастала общественная апатия, Проблема из правовой и организационной перерастала в социально-политическую. Жертвы злоупотребления властью. При изложении материалов этой главы автор оказался перед непростым выбором: с чего начать? С жертв общеуголовной преступности или жертв произвола властей, призванных охранять наш покой, жизнь, здоровье, имущество? Первая проблема традиционна. Пока есть преступность, будут и жертвы. Вторая проблема должна была бы утрачивать актуальность с отдалением от государственных репрессий периода упрочения диктатуры пролетариата, процветания учреждений ГУЛАГа, с переходом от тоталитаризма к демократическим институтам и воплощению в жизнь лозунга защиты прав человека. Однако террор против человека со стороны властей не прекратился: уступив в массовости, он не уступает в жестокости и непредсказуемости. Наиболее ярко это проявляется в деятельности тех звеньев правоохранительной системы, которые имеют наиболее тесные контакты с населением. Речь, прежде всего, пойдет об органах МВД, рейтинг которых в последние годы падал катастрофически. Обтекаемым понятием «злоупотребления властью» прикрывается случаи насилия над личностью, изуверских издевательств, членовредительства, перерастающего в причинение тяжких телесных повреждений и убийства. Пытки задерживаемых правонарушителей, подозреваемых, и даже свидетелей становятся приёмами заурядными. Утверждение, что мы имеем дело с явлением, в своё время порождённым господством идеологии классовой борьбы, не вполне справедливо. И до революционных преобразований, сопровождавшихся братоубийственной гражданской войной и моральной деградацией общества, глумление над личностью при обеспечении «правопорядка» было скорее нормой, нежели исключением. Уголовные хроники XVIII-XIX веков свидетельствуют о широком применении полицией пыток при раскрытии преступлений. Писатель Дорошевич В.М., практиковавший в качестве судебного репортёра, оставил множество свидетельств о применении пыток не только по отношению к подозреваемым, но и к свидетелям с целью получения «нужных показаний». Изощрённая фантазия полицейских чинов оттачивала методы и технологию пыток. Помимо физического насилия (избиения, членовредительство, подвешивание за руки к потолку через блок с выворачиванием плечевых суставов и пр.) использовались шантаж, запугивание, помещение «в холодную». Популярным способом воздействия было кормление задержанного селёдкой на протяжении многих дней без возможности утоления жажды. Так, в частности, были получены показания крепостных драматурга Сухово-Кобылина в подтверждение его вины в убийстве гражданской жены француженки Симонн Диманш. Такой способ пытки не оставлял следов.50 В годы сталинских репрессий допрос «врагов народа» под пыткой был нормой, официально одобренной. Но и в относительно благополучные брежневские времена, несмотря на гипертрофированную засекреченность всего, что противоречило пропагандистским клише о всеобщей благодати, достоянием гласности становились вопиющие результаты применения пыток при раскрытии громких преступлений серийных убийц. В восьмидесятые годы XX века в печати широко освещались дела сексуальных маньяков Михасевича (Витебская область) и Чикатило (Ростовская область). Ими были совершены десятки зверских убийств на протяжении длительного времени. Попадавшие под подозрение лица, не имевшие никакого отношения к тем преступлениям, сознавались в их совершении «в результате умелых допросов» и осуждались. Так, за преступления Михасевича, до того, как он был разоблачён, привлекались к ответственности, и, как правило, сознавались в убийствах, Бакулин, Францевич, Мацкевич, Орлов, Иламов, Горелов, Тереня, Кадушкина и др. При этом Тереня не только был осуждён к ВМН, но и расстрелян. Ознакомление с этими делами поражало откровенной фальсификацией доказательств, очевидной для непредубежденного человека. Но и прокуроры, и судьи, и что особенно удивительно, некоторые адвокаты не замечали явных натяжек и грубых процессуальных нарушений. Пожалуй, первым официальным документом, признававшим практику пыток в органах МВД, было решение Постоянной палаты по правам человека Политического Консультативного совета при Президенте РФ «О грубых нарушениях прав человека в органах внутренних дел» (от 7 апреля 1998 г.). В нем отмечалось: «Пытки и жестокие, унижающие достоинство человека, виды обращения и наказания по отношению к гражданам в органах внутренних дел на досудебных стадиях уголовного судопроизводства носят массовый и систематический характер, что представляет из себя одну из острейших проблем злоупотребления властью и нарушения прав человека»51. Вхождение России в новое тысячелетие, ознаменованное реформами политического строя, экономики и правовой системы с объявлением Закона единственной признаваемой диктатурой, не привело к заметным сдвигам в деятельности силовых структур по обеспечению правопорядка. Более того, рост преступности вызывает синхронный рост численности оперативных и следственных подразделений МВД. И рост этот далеко не всегда отмечен высоким профессионализмом и нравственной культурой кадров. Злоупотребления властью, пытки, фальсификация доказательств, ущемление прав адвокатов продолжаются, продолжается и рост жертв произвола. Причинами этих явлений становятся, чаще всего, карьеристские мотивы, желание создать видимость благополучия, отчитаться перед начальством. Но это может быть и результат невежества, тупости, садистских наклонностей. И не всегда пытки и избиения связаны с выколачиванием признания в преступлении. Это может быть и проявлением глумления, самоутверждения опьяненного властью и уверенного в безнаказанности «оборотня в погонах». И далеко не всегда жертвы злоупотребления властью добиваются разоблачения садистов от милиции, а если добиваются – то это становится сенсацией, упоительной и обнадеживающей. Ново-Савиновский районный суд Казани обязал Минфин России выплатить 90 тыс. рублей жителю Казани в качестве компенсации за пытки на милицейском допросе. По данным следствия, 13 мая 2004 года сотрудники отдела милиции Ново-Савиновского РУВД задержали по подозрению в краже мобильного телефона троих жителей Казани. Задержанных привезли в отделение милиции и, применяя пытки, в том числе током, пытались добиться признательных показаний. Не выдержав, молодые люди подписали необходимые документы, после чего их отпустили. Пострадавшие обратились в травмпункт, где медики зафиксировали следы от широкой веревки на шее, кровоподтеки и ссадины на грудной клетке, поясничной области, на бедре и других частях тела.  Позже выяснилось, что задержанные сознались под пыткой в краже телефона марки Ericsson, тогда как в заявлении о краже был указан телефон Nokia. Все обвинения с пострадавших, в конечном счете, были сняты. В августе 2005 года один из сотрудников милиции, участвовавший в допросе – оперуполномоченный отдела уголовного розыска В. Л. - был признан виновным в превышении должностных полномочий с применением насилия и осужден на 3 года колонии общего режима с лишением права занимать должности в правоохранительных органах. Остальных участников пыток установить не удалось. Как видим, справедливость была восстановлена «внутренними силами» спустя почти полтора года. Но нередко нашим адвокатам-защитникам приходится искать справедливость значительно дольше, прибегая к помощи Международного суда по правам человека. Так было с защитой Тамары Рохлиной, суд над которой в России по поводу обвинения её в убийстве мужа – генерала Рохлина - был растянут на многие годы в силу непрофессионализма и безответственности органов уголовного преследования.
Еще более вопиющий случай из жизни наших милицейских правоохранителей связан с именем пострадавшего от пыток в милиции гр. Михеевым. Вечером 8 сентября 1998 года 22-х летний житель Нижнего Новгорода Алексей Михеев со своим другом Ильей Фроловым на машине Михеева поехали в город Богородск, который находится недалеко от Нижнего. Там они познакомились с двумя девушками, одна из которых, Мария Савельева поехала с ними в Нижний. В городе молодые люди расстались. Спустя два дня родственники Савельевой обратились в милицию с заявлением, что Мария пропала. Начались розыскные мероприятия, в результате которых следователи вышли на Михеева. На момент событий Алексей Михеев сам был сотрудником милиции – служил в ГАИ. Вечером 10 сентября 1998 года за Михеевым заехал его начальник, который отвез его на служебной машине в Богородск для дачи показаний об исчезновении Марии Савельевой. После допроса Алексея поместили в камеру, предварительно забрав все документы. В просьбе Михеева сообщить родственникам о его задержании и вызвать адвоката было отказано. С 11 по 16 сентября, пока Михеев сидел в КПЗ, его интенсивно, по десять-двенадцать часов в день, «допрашивали» сотрудники Богородского ГОВД. Во время допросов Михеева били. 16 сентября Михеев под конвоем был доставлен в Ленинское районное управление внутренних дел (РУВД) г. Нижнего Новгорода, где был арестован по подозрению в совершении преступления, предусмотренного ст.222 Уголовного Кодекса Российской Федерации (УК РФ) – хранение боеприпасов. Основанием для возбуждения уголовного дела послужили протокол незаконно проведенного обыска, в ходе которого в автомашине Михеева были якобы обнаружены 3 патрона. С 17 по 19 сентября Алексей Михеев подвергался интенсивным допросам в Ленинском РУВД Нижнего Новгорода по поводу исчезновения и предполагаемого убийства Савельевой. Михеев не признавался, тогда его начал пытать: привели в один из кабинетов ГУВД, посадили на стул, завели руки за спину, зафиксировали их в таком положении наручниками, а потом подсоединили к ушам Михеева клеммы, провода от которых шли к коробке, подключенной к электросети. Включение тока повторялось несколько раз, в результате чего Михеев сознался в изнасиловании и убийстве Савельевой. После получения признания Михеева стал допрашивать заместитель прокурора области Муравьев. Михеев заявил, что не виновен и сообщил Муравьеву, что к нему применяют недозволенные методы воздействия. Не получив от Михеева признательных показаний, Муравьев распорядился "отвести его туда откуда привели". Страшась повторного применения пытки электротоком, Михеев вновь признался в убийстве Савельевой, но, естественно, не мог показать место, где находится труп. Ему опять стали угрожать пыткой. В конце концов, Михеев нарисовал схему места захоронения трупа. Потом Михееву предложили сознаться еще в нескольких нераскрытых убийствах. Алексей согласился и на это. Не выдержав издевательств, Михеев в наручниках выбросился из окна третьего этажа, разбив стекло головой. В результате падения он получил тяжелый компрессионный перелом позвоночника с размозжением спинного мозга и оказался парализованным ниже пояса. Дело об ответственности работников милиции за применение к Алексею Михееву пыток длилось 7 лет. За это время различные органы прокуратуры выносили постановления об отказе в возбуждении уголовного дела – три раза, о приостановлении уголовного дела – еще три раза, о прекращении уголовного дела – 20 раз. ссылка скрыта, в который обратился Михеев, помог подготовить жалобу в Европейский суд по правам человека. Это заставило, наконец, расследовать и рассмотреть в суде Ленинского района Нижнего Новгорода уголовное дело по обвинению группы работников милиции, которые были приговорены к лишению свободы. 26 января 2006 года Европейский суд по правам человека признал тот факт, что в отношении подследственного Алексея Михеева сотрудниками милиции были нарушены требования статьи 3 Европейской Конвенции прав человека и основных свобод (запрет пыток), что расследование по «делу Михеева» не было эффективным и не соответствовало требованиям статьи 3 Европейской Конвенции. Европейский Суд признал также факт нарушения статьи 13 Европейской Конвенции в отношении Алексея Михеева и присудил ему компенсацию в 250 тыс. евро. Таких случаев, преданных огласке, а чаще замалчиваемых, немало. В России в 2005 году общее количество правонарушений, совершенных сотрудниками органов внутренних дел (ОВД), возросло по сравнению с 2004 годом на 46,8% и составило 44 тысячи 735 фактов, сообщили в пресс-службе Департамента собственной безопасности (ДСБ) МВД РФ. Среди милиционеров чаще всего закон нарушают сотрудники самой многочисленной службы по охране общественного порядка (около 13 тысяч фактов в 2005 году) и уголовного розыска (более 4 тысяч случаев). Сколько из этих нарушений связано с пытками и иными способами глумления над «человеком и гражданином» статистика не уточняет. Чаще всего эти случаи тщательно скрываются от общественности. Выступая на расширенном заседании коллегии МВД России 17 февраля 2006 г., Президент Путин В. В. вынужден был отметить, что рейтинг доверия милиции находится на одном из последних мест среди других правоохранительных органов, государственных и иных общественных институтов. Особое внимание он потребовал уделить борьбе с коррупцией в органах внутренних дел, с целью очищения «от мздоимцев, которые превратили службу в разновидность доходного бизнеса».52 Ярко, но не ново. Слышали мы заявления Президента о всеобщей коррумпированности и правоохранительных органов, и суда после трагических событий в Беслане. А какие меры приняты, если не считать изменения порядка комплектования губернаторского корпуса? Теперь в качестве решительной меры предлагается «ввести эффективный гражданский контроль за работой правоохранительных органов». Видимо, государство не в состоянии обуздать алчность своих чиновников. Надежда возлагается на Общественную палату и неправительственные правозащитные институты. Такая постановка вопроса способна поднять авторитет общественного контроля, но не его действенность. Чтобы гражданский контроль обрёл реальное влияние, требуется наделение соответствующих структур (включая Общественную палату) и полномочиями, и средствами воздействия. Иначе дальше прекраснодушных пожеланий и иллюзорных надежд дело не сдвинется. К этому вопросу мы вернёмся несколько ниже. Совершенствуется законодательство о защите жертв злоупотребления властью. В новый УПК РФ, в развитие положений ст. 46 ч.2. Конституции РФ об их судебной защите, включена обстоятельная глава о реабилитации (статьи 133-139). Нашли чёткую формулировку общие положения об уважении чести и достоинства личности, её неприкосновенности, презумпции невиновности и пр. (статьи гл. 2 УПК РФ). И есть положительные сдвиги в судебной практике, подтверждающие применение этих норм. Правда, это пока редкие случаи, но они имеют прецедентный характер и потому обнадеживают. Одним из громких уголовных дел, обнаживших не только убожество приёмов доказывания и злоупотреблений со стороны оперативных служб, следователей и органов прокурорского надзора, но и убедительную победу их жертв, является дело группы работников ФСБ, более известное как дело Холодова (по имени погибшего журналиста). Московский окружной военный суд оправдал подсудимых Барковского К.О., Капунцова А.Е., Мирзаянца К.Ю., Морозова В.В., Поповских П.Я. и Сороки А.М. по делу, связанному с убийством Холодова. При этом им 10 июля 2004 г. было вынесено беспрецедентное частное определение по поводу допущенных прокурорско-следственными работниками Генеральной прокуратуры РФ грубых нарушений Конституции Российской Федерации, норм уголовно-процессуального закона, ущемляющих права граждан. Определение объёмом в 5 страниц представляет собой свод таких нарушений, которые кажутся совершенно немыслимыми для работников столь высокого правоохранительного органа. Речь шла о незаконных задержаниях и заключении под стражу, о нарушениях права на защиту путём устранения адвоката и попыток допроса его в качестве свидетеля, о применении мер физического и психического воздействия в отношении обвиняемого с целью получения «признательных показаний», об использовании давления на допрашиваемых сотрудниками оперативных служб и пр53. Разумеется, и частное определение, и оправдательный приговор прокуратурой были опротестованы. Состоялось еще одно слушание дела, и вновь последовало оправдание подсудимых54. Для Прокуратуры наступил (в кои веки!) момент расплаты путем удовлетворения исков оправданных о реабилитации и возмещении ущерба за многолетнее необоснованное содержание под стражей и попрание доброго имени. Московский окружной военный суд 15 декабря обязал Минфин России выплатить 2.135.341 рубль полковнику ВДВ Павлу Поповских в качестве компенсации материального ущерба за уголовное преследование по делу об убийстве журналиста Дмитрия Холодова. Кроме того, суд обязал государственного обвинителя Ирину Алешину, представлявшую интересы прокуратуры по делу об убийстве Холодова, принести официальные извинения Поповских через СМИ от имени государства.55 Адвокат ссылка скрыта Игорь Яртых, комментируя корреспонденту ссылка скрыта это решение, сказал: "Я считаю, что ссылка скрытавынес законное и обоснованное решение. Как известно, государство не любит признавать свои ошибки, и в данном случае судебное решение лишь формирует его новую позицию по отношению к гражданам. Реабилитация предусмотрена оправдательным приговором, для нас принципиально было важным другое - скомпоновать потери. Не все выводы суда меня устраивают, но, главное для нас было - провести процесс реабилитации в полном объеме. Если реагировать на оправдательные приговоры по принципу: "Слава Богу, что я не сижу!" и не делать дальнейших шагов, предусмотренных законом, то система никогда не изменится. Задача и цель данных процессов не только получение вознаграждения и возмещения, но и публичный пример. И для государства, в данном случае для прокуратуры - умение признать свои ошибки, извиниться, повернуться лицом к гражданам. Вполне возможно, что остальные оправданные по делу Холодова офицеры также будут подавать аналогичные жалобы, но в данном случае мы являемся пионерами". Генеральный прокурор РФ в ежегодных итоговых отчетах приводит немало критических соображений по поводу работы правоохранительных органов – оперативных служб, следственного аппарата, надзора за состоянием законности, военной прокуратуры. Пафос его выступлений (ниже мы остановимся на них подробнее) сконцентрирован, естественно, на обеспечении защиты прав человека и гражданина, на пресечении любых злоупотреблений, наносящих урон личности. Но вот беда – ситуация к лучшему не меняется. Напротив, растет преступность, а страх граждан за свою жизнь, жизнь своих близких, здоровье и имущество, недоверие к стражам порядка становятся фактором, определяющим и личное самочувствие, и социальный климат. Прокуратура не показала за последние годы существенных достижений. Одной из причин малой эффективности её работы следует, как мне кажется, признать необходимость сокращения её функций. Приемлемо ли в руках одного ведомства объединять и общий надзор за исполнением законов, и расследование дел о тяжких преступлениях, и процессуальный контроль деятельности органов дознания, следственного аппарата МВД и военной прокуратуры, и координацию борьбы с преступностью, и поддержание обвинения в суде и пр., и пр. Реформирование прокуратуры стало насущной задачей, и этот вопрос давно заслужил серьёзного обсуждения56. Жертвы общеуголовной преступности (потерпевшие). Если жертвы злоупотреблений властью в системе правоохранительных органов выявляются с большим трудом и в статистику не попадают, то скрывать пострадавших от общеуголовной преступности значительно сложнее. Но тоже, как увидим, можно. Правда, побудительные мотивы в этом случае другие. Милиция не регистрирует заявления и жалобы пострадавших чтобы не портить «показателей» и не создавать себе «дополнительную работу». Возможны и другие мотивы. Истории человеческих судеб сложны и поводов для размышлений представляется немало. Начать можно со Священного писания – Вечной книги Бытия. « Адам познал Еву, жену свою; и она зачала, и родила Каина, и сказала: приобрела я человека от Господа. И еще родила брата его, Авеля. И был Авель пастырь овец, а Каин был земледелец. Спустя несколько времени, Каин принес от плодов земли дар Господу, и Авель также принес от первородных стада своего и от тука их. И призрел Господь на Авеля и на дар его, а на Каина и на дар его не призрел. Каин сильно огорчился, и поникло лице его. И сказал Господь [Бог] Каину: почему ты огорчился? и отчего поникло лице твое? если делаешь доброе, то не поднимаешь ли лица? а если не делаешь доброго, то у дверей грех лежит; он влечет тебя к себе, но ты господствуй над ним. И сказал Каин Авелю, брату своему: [пойдем в поле]. И когда они были в поле, восстал Каин на Авеля, брата своего, и убил его. И сказал Господь [Бог] Каину: где Авель, брат твой? Он сказал: не знаю; разве я сторож брату моему. И сказал [Господь]: что ты сделал? голос крови брата твоего вопиет ко Мне от земли; и ныне проклят ты от земли, которая отверзла уста свои принять кровь брата твоего от руки твоей; когда ты будешь возделывать землю, она не станет более давать силы своей для тебя; ты будешь изгнанником и скитальцем на земле. И сказал Каин Господу [Богу]: наказание мое больше, нежели снести можно; вот, Ты теперь сгоняешь меня с лица земли, и от лица Твоего я скроюсь, и буду изгнанником и скитальцем на земле; и всякий, кто встретится со мною, убьет меня. И сказал ему Господь [Бог]: за то всякому, кто убьет Каина, отмстится всемеро. И сделал Господь [Бог] Каину знамение, чтобы никто, встретившись с ним, не убил его. И пошел Каин от лица Господня и поселился в земле Нод, на восток от Едема. И познал Каин жену свою; и она зачала и родила Еноха. И построил он город; и назвал город по имени сына своего: Енох». Далее Священное писание повествует о благополучном семействе Каина. Утешилась, кажется, без особых терзаний и мать убитого Авеля – Ева. «И познал Адам еще [Еву], жену свою, и она родила сына, и нарекла ему имя: Сиф, потому что, [говорила она] Бог положил мне другое семя, вместо Авеля, которого убил Каин. У Сифа также родился сын, и он нарек ему имя: Енос; тогда начали призывать имя Господа [Бога]»57. Такова Библейская история, связанная с первой жертвой тяжкого преступления, братоубийства, совершенного из мелкой зависти, или, говоря юридическим языком, - из низменных побуждений. Некому было оплакать жертву, а убийца получил индульгенцию: «всякому, кто убьёт Каина, отмстится всемеро». Усомниться в справедливости суда Божьего, значит впасть в великий грех. Но каков пример для будущего человечества! Суд Божий сменится судом мирским, а потом и государственным, через закон и правосудие. В дальнейшем изложении мы попытаемся убедить читателя в том, что на протяжении последующей истории и законодатель, и суд не проявляли особого внимания к жертвам преступных посягательств. Упречно в этом отношении и современное законодательство, особенно наше, российское. А более того - практика его применения. Нужно многое менять. Но как убедить в том тех, от кого это зависит?58 Понятие жертв, как социального явления, многогранно. Это могут быть жертвы экономических и социально-политических реформ, что весьма актуально для переживаемого Россией т. н. переходного периода. Это могут быть жертвы рукотворных техногенных и экологических катастроф. Это могут быть жертвы «локальных военных конфликтов». Предметом нашего исследования является, как уже было отмечено, весьма многочисленная категория жертв уголовных преступлений и преступных злоупотреблений власти. Это та сфера общественных явлений, на которую распространяется сдерживающее влияние государственной правоохранительной системы и правосудия. До начала демократических реформ в России понятие жертв преступлений если и употреблялось в правовых дисциплинах и законодательстве, то крайне редко. В уголовном судопроизводстве и правоохранительной практике для обозначения лица, пострадавшего от преступного посягательства либо от преступных злоупотреблений власти, использовалось понятие потерпевшего, и это было вполне приемлемо. В более широком, социальном аспекте, проблема обычно не заострялась. Реформы конца ХХ века положили начало экономическим катаклизмам, повлекшим фантастическое обогащение небольшой группы дельцов и политиков за счет обнищания основной массы населения. За период с 1992 по 2000 г. стране причинены убытки в 2,4 раза превышающие потери СССР в годы Отечественной войны. В последние пять лет число долларовых миллиардеров достигло 27 человек, а миллионеров – 35 тысяч. При этом доход 20 млн. россиян не превышает 1 доллара в день59. Это данные на начало 2005 г. А что же дальше? Может быть образумились наши нувориши криминального бизнеса и чиновники на «службе у народа»? Увы… За год количество миллиардеров возросло до 44, а совокупный доход («вес») первой сотни богачей вырос на 75% и составляет 248 миллиардов долларов – четверть ВВП страны и около 40% капитализации рынка.60 Страна отброшена назад не менее чем на полстолетия. Этот процесс сопровождался разрушением стабильной правовой системы, безудержным ростом преступности, беспомощностью правоохранительных органов и ослаблением контрольных механизмов. Национальным бедствием стала и разросшаяся коррупция. Эти беды относятся к числу тех, которые по выражению художника и публициста Ильи Глазунова «распяли страну». Видит эти беды и высшее руководство нашего Отечества. «…И бизнесмен с миллиардным состоянием, и чиновник любого ранга должны знать, что государство не будет беспечно взирать на их деятельность, если они извлекают незаконную выгоду из особых отношений друг с другом» - говорит в своём последнем Послании Федеральному Собранию Президент Страны.61 Слышали мы подобное и ранее. Растёт число жертв терроризма и «локальных войн». Вышли из тени губительные последствия рукотворных техногенных катастроф (Семипалатинск, Челябинск, Чернобыль и пр.), причинивших ущерб миллионам граждан. В результате ельцинско-гайдаровской «шоковой терапии» у населения изъято 10,9 трлн. руб. или свыше 300 млрд. долларов путём обесценивания вкладов, которые никогда не будут возвращены вкладчикам. Всё это заставляет оценить новое явление правовой и социальной действительности, не укладывающееся в привычное уголовно-процессуальное понятие потерпевшего. Речь ныне идет о жертвах, т.е. о масштабном явлении, способном влиять на социально-политический климат, общественную психологию, нравственность, право. Трагические события в Нальчике в октябре 2005 г., унесшие жизнь многих десятков граждан, уже не воспринимаются как война органов правопорядка с «бандформированиями». Речь должна идти о жертвах и с одной и с другой стороны, жертвах социальной напряженности, вызванной безработицей, нищетой, отсутствием перспективы и надежды. Возможна ли статистическая оценка этих явлений? Задача не из простых. Боюсь, что в числе жертв окажется всё население России за исключением нескольких процентов тех, кто по известному выражению сумел «подсуетиться».62 В нашем исследовании мы ограничимся проблемами жертв общеуголовной преступности, злоупотреблений властью и отдельных конфликтных гражданских правоотношений. Что же касается пострадавших от социальной политики реформаторов и алчности имущих власть, на которых юрисдикция правоохранительных органов пока не распространяется, оставим эту тему экономистам, социологам и тем политологам, которые не забыли о своём подлинном призвании. Надежд на более действенные средства изменения ситуации действующий политический режим не оставляет. Мы до сих пор не знаем подлинного уровня преступности, хотя она подлежит государственной регистрации, ответственность за которую возложена на соответствующие службы МВД. Каждый новый министр, поставленный во главе этой системы, начинает с громких мероприятий по упорядочению регистрации преступности. Тем же озабочен, как отмечено выше, и прокурорский надзор. Проблема же остаётся и по утверждению специалистов для оценки подлинного уровня преступности нужно её официальное число увеличить в десяток раз. И в этом мы не видим преувеличения: милиция перестала быть органом защиты населения, а пострадавшие граждане перестают обращаться к ней за помощью и защитой63. Судебно-правовая реформа, привлекавшая общественное внимание на протяжении последнего десятка лет, подходит к концу. Усовершенствована судебная система, обновлены чуть ли не все отрасли материального и процессуального права. На базе нового Уголовно-исполнительного кодекса наводится порядок в местах лишения свободы. С 1 июля 2002 г. вступил в силу новый Уголовно-процессуальный кодекс РФ, имеющий назначением введение в цивилизованное русло борьбу с преступностью, захлестнувшую обновляющуюся Россию. Общество подготовлено к тому, чтобы отметить давно ожидаемые сдвиги в укреплении правопорядка и обеспечении если не торжества справедливости, то хотя бы элементарных условий безопасной жизни. И мы слышим о них в победных реляциях руководителей правовых ведомств Президенту страны. Оказывается, как самое крупное достижение оценивается сокращение числа лиц, содержащихся в следственных изоляторах и иных местах лишения свободы. О связи этой ведомственной политики с уровнем преступности и количеством её жертв умалчивается, тем боле, что и законодатели, принимавшие новые УК и УПК РФ, упорно обходили эту проблему. Между тем, не надо быть искушенным юристом, чтобы понимать, что «борьба с преступностью» должна вестись в интересах законопослушной части общества, что арест преступника, если он законен и обоснован, нормальному обществу во благо. По утверждению психологов, да и по собственным наблюдениям любого из нас, страх является одной из важных доминант, определяющих самочувствие и поведение человека64. Источники вселенского страха разнообразны. Китайский писатель Лу-Синь подметил это обстоятельство, характеризуя этическое учение Конфуция, апологета монархического образа правления: “Я раскрыл книгу по истории... Каждая страница была испещрена словами “гуманность”, “справедливость”, “мораль”, “добродетель”... и вдруг между строками я рассмотрел, что вся книга исписана одним словом “людоедство”65. Проблемы защиты жертв преступлений для судопроизводства всегда имела второстепенный характер. Правосудие времён Киевской Руси носило состязательный характер и представляло собой нередко силовые формы борьбы сторон, отстаивавших свои интересы. Правда Ярослава — первый русский судебник (XI век) допускала поединки между жертвой преступления и преступником. Истина оказывалась на стороне победителя. Практиковались и испытания огнем и водой (ордалии), и тоже истина оказывалась на стороне того, кто выдерживал эти испытания66. Таким образом, жертва преступления становилась еще и жертвой правосудия. Любопытно, что и в более поздние времена, когда древние судебники были заменены относительно развитым законодательством (Соборное Уложение 1649 г.), допускалась пытка, причем не только по отношению к подозреваемому, но и к «изветчику», с целью проверки истинности его доноса (жалобы). И современное судопроизводство Запада свидетельствует, что потерпевший не имеет никаких льгот и процессуальных гарантий. В процессуальном законодательстве Франции, Англии, Соединенных Штатов Америки, ФРГ и других государств потерпевший присутствует, но обычно не как самостоятельная процессуальная фигура, а в роли свидетеля, или гражданского истца. И, пожалуй, только наше отечественное законодательство в 1958 году в этом направлении сделало первый шаг, — появилась процессуальная фигура потерпевшего с определенным набором прав и обязанностей67. Но это был робкий шаг, создававший лишь видимость решения проблемы. В статистике число жертв преступлений никогда не отражалось. Только в последние годы стали предприниматься попытки учета потерпевших от общеуголовной преступности. В 1998 г. в правоохранительные органы поступило 3.870.645 заявлений о преступлениях. В том же году было осуждено 1.070.336 человек, при этом общее число лиц, официально признанных потерпевшими, составило 1.852.645 человек. Эти цифры достигли максимального значения к концу 2000 г., когда было зарегистрировано 3.783.487 заявлений о преступлениях, осуждено 1.307.098 человек и признано потерпевшими 2.095.504 граждан. Затем началось сокращение этих показателей на 5-10% в год. Это не было показателем спада преступности – снижался уровень борьбы с нею. В 2005 году было зарегистрировано примерно столько же, как и в 2000 г - 3,5 млн. преступлений. «В обществе ничего не произошло,- отмечает первый заместитель министра внутренних дел,- но мы имеем прирост почти на 700 тысяч преступлений»68. Все эти колебания не отражают ни реального состояния преступности, ни ясных представлений о её жертвах. Однако масштаб проблемы не ограничивается числом зарегистрированных потерпевших. Ведь потерпевший — это процессуальная фигура, это лицо, наделенное определенными процессуальными правами. Жертв же преступлений значительно больше, потому что к их числу относится не только то конкретное физическое лицо, против которого было направлено зарегистрированное посягательство, но это и все его близкие, члены семьи, потому что они несут и имущественный, и моральный ущерб. Значит, цифру необходимо существенно увеличить. Если же учесть латентную преступность, которая по оценке специалистов во много раз выше регистрируемой, то мы выходим на цифру в десятки миллионов в год. В последние годы предпринимались попытки либерализации карательной практики. Забота о жертвах преступлений в этой «уголовной политике» не просматривается. В нравственном и эмоциональном плане тут все ясно: в нашем внимании, сочувствии и защите нуждаются, прежде всего, жертвы преступлений, а преступники - потом. В юридическом аспекте все наоборот, о чем речь пойдет ниже в свете проблемы государственной политики борьбы с преступностью |