Г. Б. Мирзоев правоохранительная деятельность государства и вопросы общественного контроля москва, 2006 г. Аннотация

Вид материала

Книга

Содержание Правовой статус общественных объединений. Народ, лишенный контроля над государственной властью, обрекает себя на прозябание и несвободу. Общественные объединения адвокатов России.

Подобный материал:

• Правоохранительные органы, 2010.23kb.
• Вопросы для собеседования, 20.31kb.
• Конституции Российской Федерации, а именно участия граждан в управлении делами государства., 132.37kb.
• Методические материалы для слушателей заочной формы обучения специальность 030505., 1092.03kb.
• Мирзоев Тигран Мирзоевич 1 категория 2006 год 3 Мультимедийная презентация, 17.04kb.
• Рабочая программа учебной дисциплины история отечественного государства и права, 290.89kb.
• Механизм воздействия инфразвука на вариации магнитного поля земли, 48.07kb.
• Федеральный государственный образовательный стандарт среднего профессионального образования, 387.64kb.
• Органы, осуществляющие правоохранительную деятельность, 33.76kb.
• Рабочая программа дисциплины физическая культура по специальности среднего профессионального, 386.38kb.

Глава IV. Гражданское общество и адвокатура.


Адвокатура, являющаяся органической частью правозащитного механизма и непременным участником правосудия, причастна к укреплению правопорядка в стране, к поддержанию устойчивых правоотношений и формированию той правовой культуры, которая должна соответствовать правовому государству.

Так, в сущности, было всегда, на протяжении почти полуторавековой истории существования организованной адвокатуры в России.

Судебно-правовая реформа конца прошлого и начала нынешнего веков, если и не решила пока многие назревшие вопросы, но привела к их чёткому осознанию и официальной постановке. Нам нужен авторитетный и независимый суд, нужна и сильная адвокатура, способная оказывать населению квалифицированную юридическую помощь.

Признание же законодателем адвокатуры институтом гражданского общества, отнюдь не являющееся неожиданным для нас, актуализировало ряд вопросов, которые предстоит решать теоретикам и самой адвокатуре, обладающей, как известно, более значительным, чем Академия адвокатуры, но не всегда востребованным научным потенциалом.

Я поставлю лишь некоторые из этих вопросов. Они возникали и ранее, но ныне требуют нового осмысления.

Какова социальная и правовая природа адвокатуры?

Каковы традиционные связи адвокатуры и общества?

Что нового вносит в эти связи официальное признание адвокатуры институтом гражданского общества?

Какими могут быть соответственно этому изменения в отношениях адвокатуры и государственной власти?

Может быть, стоило предварить эти вопросы суждениями о сущности гражданского общества и правового государства. Но я не стану этого делать ввиду уже имеющихся наработок в юридической литературе, а также в надежде на помощь коллег и специалистов в области теории государства и права.

Адвокатура – весьма своеобразная организация, не укладывающаяся в привычные схемы ни общественных, ни, тем более, государственных институтов. И, видимо, не случайно законодатель уклонился от её четкого определения, ограничившись приведением отсутствующих признаков: «Адвокатура…не входит в систему органов государственной власти и органов местного самоуправления»; «Адвокатская палата является негосударственной некоммерческой организацией…» (ст. 3 п.1 и ст. 29 п.1 Закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ»). Не намного больше содержат информации и позитивные положения ч. 1 ст. 3 Закона, сообщившая, что адвокатура является профессиональным сообществом адвокатов и институтом гражданского общества. Суждения о том, что адвокатура представляет общественные интересы, а адвокат – общественный деятель, охотно и часто приводили в своих трудах об адвокатуре России либеральные профессора конца ХIХ века. И мы, их преемники, столь же охотно повторяли эти утверждения, не утруждаясь ни их обоснованием, ни поиском смысла, ни тех последствий, которые они должно бы влечь для адвокатуры. Нечто подобное мы наблюдаем ныне и применительно к суждению об адвокатуре, как институте гражданского общества. Суждения эти чаще всего являются поверхностными, не обременёнными серьезным научным анализом и аргументацией.

Согласимся, что признание адвокатуры в качестве имманентной принадлежности общества, находящейся у общества на службе, страдает некоторой натяжкой и нуждается в уточнениях. Адвокатура как корпорация всегда служила и теперь служит средством консолидации и защиты адвокатов. Чтобы убедиться в этом, достаточно ознакомиться с задачами и полномочиями органов корпоративного самоуправления адвокатуры. Они нацелены на организацию юридической помощи населению адвокатами, но не на её оказание. «Адвокатская палата не вправе осуществлять адвокатскую деятельность от своего имени» - записано в нашем Законе (ст. 29 п. 10 ).

В свете сказанного становится приемлемой мысль о том, что служение обществу это прерогатива не адвокатуры, как корпорации, а скорее тех, кто отнесен к субъектам адвокатской деятельности, кто уполномочен оказывать юридическую помощь населению в частных конкретных случаях. И если обратиться к истории адвокатуры, то можно убедиться в том, что адвокатура как организация, как институт непосредственно в контакт с обществом не вступала и не искала способов защиты общественных интересов или хотя бы интересов отдельных социальных групп. Между тем, можно привести немало примеров, когда адвокатура могла бы выступить как корпорация: при отпуске цен, лишивших население сбережений, при незаконной приватизации отдельными лицами общенародного достояния, при дефолте и пр.

Последний яркий пример связан с монетизацией льгот. Общественное возмущение услышали профсоюзы и некоторые политические партии. Но не адвокатура. Охотно согласившись с признанием себя институтом гражданского общества, извлекая дополнительные аргументы для утверждения своей независимости, она не увидела пока ещё новых для себя обязанностей, вытекающих из этого статуса.


Если эти суждения отвечают правовому и социальному статусу адвокатуры, то за ними должны следовать определенные выводы, касающиеся взаимоотношений адвокатуры с государством и обществом, и соответственно – задач адвокатуры как института.

В советское время эти вопросы не привлекали внимания теоретиков, ибо адвокатура была зажата «общим государственным руководством» и жесткими рамками закона, отвечавшего официальной идеологии. Она не имела выхода в СМИ, не имела своих печатных органов, была организационно раздроблена и малочисленна. К властям адвокатура того времени могла относиться не иначе, как с почтением и робостью.

Ситуация существенно изменилась к концу нынешних судебно-правовых реформ. К адвокатуре привлечено общественное внимание, благожелательное, как правило. Она уже не «отмирающее явление буржуазного права», а полноценный и имманентный институт формирующейся демократии и правового государства. Пересмотрен ее правовой статус, соответственно которому адвокатура обрела положение независимого, самоуправляющегося профессионального сообщества. Впервые в российской истории адвокатура организационно объединилась в масштабах страны в Федеральной палате с ее постоянно действующим федеральным органом самоуправления – Советом палаты.

Ныне речь уже не идет о предоставлении независимости адвокатуре, ставшей правовым фактом. Речь может идти и идет о расширении гарантий независимости и функций адвокатуры, как общественного института. И действительно, если адвокатура есть институт гражданского общества и не входит в систему органов государственной власти (ст. 3 закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ»), то ее отношения с государством должны носить партнерский характер. Гарантируя квалифицированную юридическую помощь каждому (ст. 48 Конституции РФ), государство должно уточнить, кем и на каких условиях реализуется этот демократический принцип. Нам вовсе не кажется чрезмерной постановка вопроса о том, что органы государственной власти – уголовного преследования и правосудия – не могут диктаторски распоряжаться адвокатскими услугами по своему усмотрению, а делать это на договорных началах с адвокатурой, на приемлемых для договаривающихся сторон условиях. Сторонами в таком договоре могли бы быть Правительство и Совет Федеральной палаты адвокатов с участием представителей общероссийских объединений – Гильдии российских адвокатов и Федерального союза адвокатов.

Не менее сложные вопросы возникают при рассмотрении взаимоотношений адвокатуры и общества, которому она призвана служить и институтом которого является. В послереформенные годы конца ХIХ века, когда еще достаточно остро стоял вопрос о будущности российской адвокатуры, ее сторонниками обосновывалась мысль о роли адвоката, как помощнике суда, о независимости адвоката от клиента, об адвокате, как выразителе общественного интереса. «Только признание адвокатов уполномоченными представителями общества, а не наемными пособниками частных лиц, дает адвокатуре право на существование, и что только с этой точки зрения может быть доказана ее необходимость»,- писал известный авторитет в области правосудия Е.В. Васьковский.⁴⁶ В наше время нет необходимости доказывать значение адвокатуры, прибегая к столь рискованным натяжкам. Есть традиционный взгляд, который сводится к тому, что адвокаты, защищая частные интересы доверителей и подзащитных, тем самым обеспечивают и защиту общественных интересов. Но это тоже упрощенный подход. Защищая обвиняемого, адвокат ставит под угрозу ущемления интерес потерпевшего. То же происходит и в гражданском процессе. Общество заинтересовано в том, чтобы победил правый. Но всегда ли это совпадает с субъективным представлением адвоката о правоте?

Частный интерес отдельного лица, даже если он законен, не всегда совпадает с публичным интересом общества. Элементарный пример из нашей современной жизни - размеры налогообложения и мотивы сокрытия облагаемых доходов. Вполне возможна ситуация, когда нуждающийся в защите интерес той или иной группы людей оказывается безразличным для отдельных индивидов этой группы. Таковы, к примеру, проблемы экологии.

Наше смутное время перехода от экономики централизованной к рыночным отношениям породило явления, ударившие по обществу в целом: криминальная приватизация, «шоковая терапия», лишившая население сбережений, финансовые пирамиды, дефолты и пр. Исполнительная государственная власть, инициировавшая эти явления, не могла стать и не стала на защиту общества – представители власти сами участвовали в дележе и присвоении народного достояния, обеспечив успех т.н. олигархическим процессам.

Иные государственные структуры тоже оказались бессильными. Суды работают, как известно, «на давальческом сырье» и сами проявить инициативу в защите общественных интересов не могли, нужен сигнал извне. Прокуратура России ангажирована исполнительной властью и ее самостоятельность не простирается на ситуации, затрагивающие интересы правящей элиты. В этом мы могли убедиться, наблюдая недавнюю войну президентской «семьи» с бывшим Генеральным прокурором. Последний, как известно, победу не одержал. К тому же в ходе реформ определенными кругами, не заинтересованными в утверждении правопорядка, принимались все меры к тому, чтобы ослабить прокурорский надзор за состоянием законности. Новый ГПК РФ лишил прокурора права обращения в суд с иском в защиту общественных интересов.

Институт Уполномоченного по правам человека по сути своей является институтом исполнительной власти и в условиях России до сих пор имел характер искусственного образования, занимаясь в основном пересылкой жалоб граждан «по принадлежности».

Не этими ли соображениями определялась позиция Президента В. Путина, который на первом Гражданском форуме в Кремле (ноябрь 2001 г.) сказал: «Правительству нужны компетентные люди из негосударственных структур, которые мыслят современными категориями. Их помощь имеет неоценимое значение».


Ныне, при обсуждении вопросов о природе адвокатуры и перспективах развития её взаимоотношений с государством и обществом, суждения коллег не отличаются единством. Чаще всего мы слышим утверждения о том, что адвокатура суть общественная организация. Но не менее обоснованными кажутся и утверждения о том, что адвокатура, выполняющая конституционную функцию по обязанности (а не всегда по своему усмотрению), не укладывается в статус общественного объединения. Последние сами определяют свои задачи, ограниченные, как правило, защитой интересов своих учредителей и членов. Адвокатура же живет по законам, устанавливаемых государством, и обязана выполнять поручения государственных органов.

Возникает вопрос, не является ли натяжкой суждение об адвокатуре как институте гражданского общества. И если нет, то возникает необходимость в выяснении различий в понимании адвокатуры и традиционных общественных объединений, предусмотренных Конституцией, в уточнении и разграничении их правового статуса

Правовой статус общественных объединений.

Институты гражданского общества, через которые «многонациональный народ» России может отстаивать общественные интересы и контролировать власть, Конституцией РФ не предусмотрены. Ее ст. 30 о праве каждого на объединение имеет в виду нечто другое, уточняя, что это право, в частности, означает создание профессионального союза «для защиты своих интересов». Затрагивается проблема общественных объединений и в ст. 13, предусматривающей политическое многообразие и многопартийность. Подчеркивается, что общественные объединения равны перед законом и не могут создаваться в целях, противоречащих Конституции, т.е. направленных на насильственное изменение основ конституционного строя и пр.

Правовое регулирование порядка создания общественных объединений, их форм, прав и обязанностей, взаимоотношений с органами государственной власти и пр. осуществляется в рамках закона «Об общественных объединениях». Приведем извлечения из этого закона, наиболее значимые для нашей темы.

Действие закона «Об общественных объединениях» распространяется «на все общественные объединения, созданные по инициативе граждан, за исключением религиозных организаций, а также коммерческих организаций и создаваемых ими некоммерческих союзов (ассоциаций)» - Ст. 2.

«Право граждан на объединение включает в себя право создавать на добровольной основе общественные объединения для защиты общих интересов и достижения общих целей, право вступать в существующие общественные объединения либо воздерживаться от вступления в них, а также право беспрепятственно выходить из общественных объединений.

Создание общественных объединений способствует реализации прав и законных интересов граждан.

Граждане имеют право создавать по своему выбору общественные объединения без предварительного разрешения органов государственной власти и органов местного самоуправления, а также право вступать в такие общественные объединения на условиях соблюдения норм их уставов» (ст. 3).

Выделенные нами слова о защите общих интересов и достижении общих целей должны означать, по нашему мнению, что общественное объединение не замыкается на интересах собственной группы, входящей в состав объединения. Оно вправе ставить перед собой более масштабные задачи, решение которых отвечает интересам всего социума, иными словами – интересам «многонационального народа», гражданского общества. Это наше толкование. Если оно спорно, то следует внести соответствующие уточнения в редакцию данной статьи. Ограничение защищаемых интересов лишь интересами лиц, входящих в общественное объединение, не только снижает его социально-политическую роль, но и не позволит ему выйти на уровень масштабного общественного контроля над деятельностью государственных институтов.

Однако поставленный нами вопрос может быть решен лишь применительно к отдельным видам общественных объединений, по отношению к которым он может оказаться наиболее актуальным. Возможность такой дифференциации правового статуса различных общественных объединений содержит ст. 4 закона.

«Особенности, связанные с созданием, деятельностью, реорганизацией и (или) ликвидацией отдельных видов общественных объединений - профессиональных союзов, благотворительных и других видов общественных объединений, - могут регулироваться специальными законами, принимаемыми в соответствии с настоящим Федеральным законом. Деятельность указанных общественных объединений до принятия специальных законов, а также деятельность общественных объединений, не урегулированная специальными законами, регулируются настоящим Федеральным законом.

(в ред. Федеральных законов от 19.07.1998 N 112-ФЗ, от 12.03.2002 N 26-ФЗ)».


Мы вернемся к этой норме при рассмотрении уставных и фактических возможностей общественных объединений адвокатуры.

Понятие общественного объединения определено в статье 5 закона, и нам придется его воспроизвести, ибо оно ставит под сомнение наше толкование возможных целей общественного объединения.

«Под общественным объединением понимается добровольное, самоуправляемое, некоммерческое формирование, созданное по инициативе граждан, объединившихся на основе общности интересов для реализации общих целей, указанных в уставе общественного объединения (далее - уставные цели).

Право граждан на создание общественных объединений реализуется как непосредственно путем объединения физических лиц, так и через юридические лица - общественные объединения».

Этой нормой как бы вновь инициируется вопрос о возможности выхода целей общественного объединения за пределы общности интересов объединившихся граждан. Выводы, соответствующие нашей позиции, можно сделать, анализируя ст. 27 закона о правах общественного объединения.


«Для осуществления уставных целей общественное объединение, являющееся юридическим лицом, имеет право:

(в ред. Федерального закона от 25.07.2002 N 112-ФЗ)

свободно распространять информацию о своей деятельности;

участвовать в выработке решений органов государственной власти и органов местного самоуправления в порядке и объеме, предусмотренными настоящим Федеральным законом и другими законами;

проводить собрания, митинги, демонстрации, шествия и пикетирование;

учреждать средства массовой информации и осуществлять издательскую деятельность;

представлять и защищать свои права, законные интересы своих членов и участников, а также других граждан в органах государственной власти, органах местного самоуправления и общественных объединениях;

осуществлять в полном объеме полномочия, предусмотренные законами об общественных объединениях;

выступать с инициативами по различным вопросам общественной жизни, вносить предложения в органы государственной власти;

участвовать в выборах и референдумах в порядке, установленном законодательством Российской Федерации.

(в ред. Федерального закона от 12.03.2002 N 26-ФЗ)

абзац исключен. - Федеральный закон от 12.03.2002 N 26-ФЗ».

Далее речь идет об осуществлении уставных целей общественными объединениями, не являющимися юридическими лицами. В конце этой статьи содержится очень важное положение, позволяющее дифференцировать правовой статус общественных объединений с учетом их задач и реальных возможностей.

«Законами об общественных объединениях могут быть предусмотрены дополнительные права для конкретных видов общественных объединений».


Итак, приведенные нормы ФЗ «Об общественных объединениях» не препятствуют включать в их уставы задачи, выходящие за круг непосредственных интересов объединившихся граждан, защищать права и интересы не только лиц, входящих в объединение, но и других граждан.

Однако способы и методы правозащитной деятельности общественных объединений законом не определены, а участие в выработке решений органами государственной власти и местного самоуправления ограничены данным законом и другими законами. Отсутствие по этому поводу четких указаний данного и других законов делает соответствующие полномочия общественного объединения и туманными, и проблематичными.

Наиболее ответственная прерогатива общественных объединений, связанная с общественным контролем деятельности государственных властей, остается открытой. Пока не решены вопросы правового регламента контрольных полномочий общественных объединений, государственная власть остается бесконтрольной, а демократия иллюзорной.

Народ, лишенный контроля над государственной властью, обрекает себя на прозябание и несвободу.

Некоторую надежду на изменение ситуации и повышение роли институтов гражданского общества дает нам выделенная выше конечная норма ст. 27 о возможности получения дополнительных прав некоторыми общественными объединениями.

Эту возможность мы рассмотрим применительно к общественным объединениям российской адвокатуры.


Общественные объединения адвокатов России.

В своем развитии российская адвокатура последних полутора десятков лет существенно упреждала волю законодателя. Для общества, не угнетенного государством, это нормально. Закон тогда действенен, когда он отражает назревшие общественные потребности и процессы, а не навязывает готовые решения, вызревшие в голове у администратора.

Еще до принятия нового закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» 2002 г. адвокатура, пользуясь идеологическими принципами нарождающейся демократии, в значительной мере обрела независимость от органов исполнительной власти. Явочным путем! Минюст уже в 90-х годах не мог определять кадровый состав адвокатуры, а исполкомы облсоветов уже не могли требовать отчеты от руководителей коллегий адвокатов. Под давлением общественного мнения расширялись права защитника в уголовном судопроизводстве, а Минюстом менялись в пользу адвокатов принципы т.н. таксы по оплате правовой помощи. Были сняты лимиты численности коллегий адвокатов и открыты условия для создания новых адвокатских формирований в виде юридических кооперативов, лицензионной адвокатуры и параллельных коллегий. Не все эти изменения, отчасти стихийные, давали положительный результат. Но главное было достигнуто: адвокатура заявила о себе как значительная общественная сила, способная противостоять государственному диктату и активно влиять на деятельность правоохранительной системы государства.

Нужен был еще один важный шаг, связанный с объединением оторванных друг от друга адвокатских коллегий субъектов Федерации. И он был сделан. К концу 80-х и в первой половине 90-х годов, т.е. задолго до принятия нового закона об адвокатуре начали создаваться общественные объединения адвокатов в виде Международного союза адвокатов, Гильдии российских адвокатов, Федерального союза адвокатов России, Ассоциации адвокатов России и других адвокатских объединений. Каждое из этих объединений включало то или иное количество коллегий адвокатов. Уставами союзов выделялась их общая цель: «объединение адвокатов в профессиональную организацию, способную сплотить адвокатов, защитить их, достойно представлять адвокатов, как в России, так и за рубежом».⁴⁷

Законом «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» было предусмотрено объединение адвокатов страны в Федеральной палате, что и произошло на Первом Всероссийском съезде адвокатов в январе 2003 г. Однако ни закон, ни практика его применения не поставили под сомнение существование ранее созданных объединений адвокатуры. Возник вопрос о размежевании их функций, решенный законом весьма ориентировочно.

Статья 39 закона об общественных объединениях адвокатов установила:

«Адвокаты вправе создавать общественные объединения адвокатов и (или) быть членами (участниками) общественных объединений адвокатов в соответствии с законодательством Российской Федерации. Общественные объединения адвокатов не вправе осуществлять предусмотренные настоящим Федеральным законом функции адвокатских образований, а также функции адвокатских палат субъектов Российской Федерации или Федеральной палаты адвокатов либо их органов»

В комментариях к Закону в этой связи отмечается: «Сейчас трудно сказать, какая судьба ждет все эти адвокатские объединения после завершения формирования адвокатских палат в субъектах РФ и Федеральной палаты адвокатов России. Многое будет зависеть от того, сумеет ли Федеральная палата выполнить свои объединительные функции, не превратившись в «министерство адвокатуры».⁴⁸

Нам представляется, что судьба общественных объединений адвокатуры зависит не только от характера деятельности Совета ФПА РФ, но и от них самих, от того, найдут ли они собственную социальную и правовую нишу функционирования, не дублируя полномочий ФПА РФ. Возможность такая имеется, тем более, что общественные объединения адвокатов при их создании не брали на себя функции корпоративного самоуправления и не пытались подчинить административно коллегии субъектов Федерации. Об этом свидетельствуют их Уставы. Так, Гильдия российских адвокатов на момент принятия ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» являлась добровольным объединением коллегий адвокатов (юридических лиц) и адвокатов (физических лиц). Для коллегий она являлась Союзом, для адвокатов - Межтерриториальной коллегией адвокатов. Устав Межтерриториальной коллегии адвокатов был зарегистрирован Правительством Москвы. После перерегистрации Устава ГРА в соответствии с действующим законодательством РФ она является негосударственной, добровольной, самоуправляемой, некоммерческой организацией в форме Союза (ассоциации) адвокатских образований, что отличает его от Федерального союза адвокатов России, являющегося объединением физических лиц – адвокатов.

Значимость общественных объединений адвокатуры может быть существенно повышена, если их цели и задачи не ограничивать только корпоративными интересами адвокатского сообщества.

Общественные объединения адвокатов, в частности, такие масштабные, как Гильдия российских адвокатов и Федеральный союз адвокатов,⁴⁹ объединившие большую часть коллегий и адвокатов страны и доказавшие свое реальное влияние на ход реформы законодательства об адвокатуре, способны возвыситься над узко корпоративными задачами и обратить свои взоры в сторону интересов гражданского общества.

Назрела необходимость расширения их уставных задач. При этом мы исходим из того, что признание адвокатуры институтом гражданского общества несет для адвокатуры не только привилегии в смысле повышения ее независимости от органов государственной власти, но и налагает на адвокатуру определенные обязанности по отношению к обществу. Эти обязанности должны отвечать возможностям конкретного института общества.

Учитывая, что и Гильдия адвокатов России, и Федеральный союз адвокатов объединяют профессиональных юристов, их Уставы могли бы быть дополнены следующими задачами:

- участие в пропаганда правовых знаний;

- содействие формированию общественного правосознания и нравственности, соответствующих правовому государству;

- содействие защите общественных интересов правовыми средствами и мерами идеологического воздействия;

- участие в организации и активном функционировании общественного контроля деятельности органов государственной власти и органов местного самоуправления.

Заметим, что эти проблемы были затронуты в на юбилейном съезде адвокатов в сентябре 2004 г. Но дальше дело не пошло, хотя сформулированные выше новые задачи общественных объединений адвокатуры как института гражданского общества не противоречат положениям об общественных объединениях. Однако если рассчитывать на их неформальное исполнение, некоторые из них, связанные с использованием правовых средств защиты общественных интересов и исполнением контрольных функций, требуют уточнения и конкретизации норм закона об общественных объединениях.

Кроме того, законодательством должны быть предусмотрены для отдельных институтов гражданского общества, в частности, для общественных объединений адвокатуры, права, связанные с возможностью обращений в судебные органы в защиту общественных интересов. Лишение Прокуратуры этого права не означает того, что отпала необходимость судебной защиты общества от государственного произвола.

Закон «Об уполномоченном по правам человека» (26 февр. 1997 г.) предусматривает возможности использования им по жалобам граждан такого средства защиты, как обращение в суд. Так, ст. 29 Закона устанавливает:

«1. По результатам рассмотрения жалобы Уполномоченный вправе:

1) обратиться в суд с заявлением в защиту прав и свобод, нарушенных решениями или действиями (бездействием) государственного органа, органа местного самоуправления или должностного лица, а также лично либо через своего представителя участвовать в процессе в установленных законом формах;

3) обратиться в суд или прокуратуру с ходатайством о проверке вступившего в законную силу решения, приговора суда, определения или постановления суда либо постановления судьи;

4) изложить свои доводы должностному лицу, которое вправе вносить протесты, а также присутствовать при судебном рассмотрении дела в порядке надзора;

5) обращаться в Конституционный Суд Российской Федерации с жалобой на нарушение конституционных прав и свобод граждан законом, примененным или подлежащим применению в конкретном деле».


Подобного рода процессуальные права могли бы быть предоставлены и таким институтам гражданского общества, как Гильдия российских адвокатов и ФСА России, что помогло бы решать задачу формирования гражданского общества не только декларативно, но и по сути. Разумеется, и сама деятельность государственных структур, подконтрольных институтам гражданского общества, должна обрести необходимый уровень прозрачности.


Наиболее крупные и авторитетные адвокатские общественные объединения имеют представительства в субъектах Российской федерации, а Гильдия российских адвокатов и за рубежом. Наличие представительств на местах организационно роднит их по статусу с политическими партиями.

В настоящее время, как известно, функционирует общероссийская общественная политическая организация «Юристы за права и достойную жизнь человека». В её задачи входит участие в политической жизни общества посредством влияния на формирование политической воли граждан; содействие реализации конституционных норм о защите прав и свобод человека и гражданина и пр. Предусмотрено и участие в выработке решений органов государственной власти и органов местного самоуправления «в порядке и объёме, установленном действующим законодательством». Устав этой общероссийской общественной организации не предусматривает способов осуществления контроля деятельности государственных институтов и самой этой функции. Не ясны и способы «защиты прав и социальных гарантий граждан на достойную жизнь». Возможно потому, что Устав вырабатывался в 1998 г. и многие проблемы, как самой демократии, так и способов её защиты через институты гражданского общества, ещё не имели более или менее чётких контуров в формирующейся новой идеологии.

Очевидно, назрела необходимость либо в уточнении Устава данной общественной организации, либо в обсуждении вопроса о создании политической партии с программой, отвечающей общественным потребностям.


В соответствии с ФЗ О политических партиях (2001 г.) партия должна иметь региональные отделения более чем в половине субъектов РФ и включать не менее 10 тысяч членов.

Отдельные цели политических партий отчасти совпадают с предложенными нами задачами общественных объединений адвокатов.

«Основными целями политической партии являются:

формирование общественного мнения;

политическое образование и воспитание граждан;

выражение мнений граждан по любым вопросам общественной жизни, доведение этих мнений до сведения широкой общественности и органов государственной власти;

выдвижение кандидатов на выборах в законодательные (представительные) органы государственной власти и представительные органы местного самоуправления, участие в выборах в указанные органы и в их работе» (из ст. 3 Закона о политических партиях).

Таким образом, существует реальная возможность формирования на базе общественных объединений адвокатуры политической партии, но для этого требуется соблюдение дополнительных требований, вытекающих из Закона о политических партиях.
«Не допускается создание политических партий по признакам профессиональной, расовой, национальной или религиозной принадлежности.

Под признаками профессиональной, расовой, национальной или религиозной принадлежности в настоящем Федеральном законе понимается указание в уставе и программе политической партии целей защиты профессиональных, расовых, национальных или религиозных интересов, а также отражение указанных целей в наименовании политической партии.

Политическая партия не должна состоять из лиц одной профессии» (Из ст. Закона). Коалиция общественных объединений адвокатуры с отдельными неправительственными правозащитными организациями позволяет соблюсти и это условие.

Перспектива создания политической партии на базе общественных объединений адвокатуры не только приемлема, но и желательна с точки зрения эффективной защиты интересов гражданского общества. Но это должна быть партия особого рода: ее политическая программа не должна ни заслонять, ни подменять уставных задач адвокатуры как общественного правозащитного института, для которого обретение власти не является главной целью.