Библиотека Т. О. Г

Вид материала

Книга

Содержание Глава vii Глава viii Двенадцать ключей мудрости 2. Философическая ртуть 3. Чудесные превращения 4. И в смерти теплится жизнь 5. Союз Венеры с Вулканом 6. Союз Короля и Королевы 7. Печать Гермеса 8. Апофеоз смерти и воскресения 9. Триединство двойственности 10. И мужчиной и женщиной я рожден 11. «Яснее не скажешь» 12. Венец Великого Делания О камне философов

Подобный материал:

• Библиотека Хельсинского Университета была написана небольшая статья, 63.53kb.
• Городских библиотек, 1814.45kb.
• Библиотека Альдебаран, 2189.93kb.
• Нейшем "Автор" с одной стороны, и Научная медицинская библиотека Ярославской государственной, 39.73kb.
• Библиотека православной культуры, 94.2kb.
• РосБизнесКонсалтинг Список онлайн-библиотек экономической тематики, 63.04kb.
• 1. Александрова Т. Домовенок Кузька…(с продолжениями), 69.48kb.
• Министерства Российской Федерации по делам печати и телерадиовещания Диссертации Библиотека, 617.88kb.
• Барнаульский государственный педагогический университет Научная библиотека, 757.64kb.
• Йона по экологическому просвещению населения/мук шаховская центральная межпоселенческая, 5.91kb.

ГЛАВА VII

Цвета Делания. — Единогласие философов. —

Главные и промежуточные цвета. — Черный цвет,

гниение, «голова ворона». — Белизна. — Ирис. —

Красный цвет


В течение процесса Великого Делания материя меняет несколько раз свой цвет. Эти цвета появляются один за дру­гим в неизменном порядке; правильная последовательность цветов указывает, что делание находится на правильном пу­ти. Уже греческие алхимики упоминали о цветах Великого Делания. Они их насчитывали четыре и ассимилировали с четырьмя сторонами света: 1) Север — чернота, черный; 2) Запад — белизна, белый; 3) Юг — лиловатость, фиоле­товый; 4) Восток — желтизна, красный (см. Berthelot. «Origines de Alchimie»).

Начиная с греков, все алхимики говорили о цветах, и в этом пункте они сходились во мнениях. Их кажущееся разногласие происходит от того, что некоторые считают важными и перечисляют цвета, о которых другие не упо­минают. Но эти мелкие различия относятся только к цве­там второстепенным.

В действительности можно разделить цвета Делания на два класса: 1) три главных цвета, о коих сообщают все алхи­мики, это черный, белый и красный; и 2) цвета второстепен­ные и промежуточные, служащие переходом от черного к бе­лому и от белого к красному. Так, например, раньше черного появляется пестрая смесь цветов: между черным и белым — серый, между белым и красным — зеленый, голубой, цвета радуги, или солнечного спектра, а затем — желтый, оранже­вый и, наконец, красный.

Главные цвета следуют так: черный, белый, красный. Вот почему философы говорят: «Наш камень имеет три цвета: он черен в начале, бел в середине и красен в конце» (Albert le Grand. «Le Compose des composes»¹). Также: «Этот дух, как феникс, возрождающийся из своего пепла, снова одевается в тело черное, белое, красное» («Precepte du pere Abraham a son fils»²). Некоторые философы причисляли к главным цветам желтый или оранжевый, а иногда и цвета радуги, на­зываемые ими ирис или хвост павлина, так что число главных цветов доходило до четырех. Но это число никогда не было увеличено; одни промежуточные цвета между белым и крас­ным имели значение; алхимики мало говорят о тех цветах, которые предшествовали черному и переходу от черного к белому.

Символы цветов многочисленны, и весьма важно их знать. Они относятся только к трем или четырем главным цветам.




¹  Альберт Великий. «Состав составов» (фр.).

²  «Завет отца Авраама сыну» (фр.).


Их часто представляют четырьмя птицами: вороном, изображающим черный цвет, лебедем — белый цвет, пав­лином — цвет ириса и фениксом — красный цвет.

Такое изображение они имеют в пантакле девятого ключа Василия Валентина.

Иногда феникс замещается царем, держащим скипетр, как в пятой главе немецкого перевода сочинения «Crede mi-hi» Нортона. Цвета символизировались четырьмя време­нами года: весной, летом, осенью и зимой (см. восьмой ключ Василия Валентина), а равно и металлами, причем Сатурн, или свинец, соответствовал черному, серебро, или Луна, — белому, медь — красному, Марс, или железо, — ири­су. Теобальд Гогланд в своем трактате «Des difficultes de l`Alchimie»¹ говорит об аллегориях философов, что в начале варения, когда камень черен и почти сырой, его называют свинцом, когда же, потеряв черноту, он начинает белеть, его называют оловом, а затем — золотом, когда он прини­мает красный цвет.

Воздействия, о которых мы уже говорили с точки зре­ния процессов, суть следующие: 1-е — влияние Меркурия тотчас после разведения огня в продолжение двадцати дней характеризуется пестрой окраской материи; на тридцатый день начинает преобладать зеленый цвет, и только на соро­ковой — появляется настоящая чернота; 2-е — воздейст­вие Сатурна; обнаруживается черным цветом; 3-е — вли­яние Юпитера; сказывается в окраске промежуточными цветами между черным и белым; 4-е — воздействие Лу­ны; проявляется в белом цвете; 5-е — влияние Венеры; про­изводит зеленый цвет, затем голубой, синеватый и темно-




¹  «Трудности алхимии» (фр.).


красный; 6-е — воздействие Марса; дает окраску желто-оранжевую, цвета ириса и хвост павлина; 7-е — влияние Солнца; производит красный цвет.

Яснее выразиться нельзя, и читатель легко поймет следующее место Хёффера, приведенное нами ранее:


Выходит черный Сатурн,

Которого Юпитер, появляясь из своего жилища,

Отрешает от господства,

О чем вздыхает Луна,

То же делает и Венера,

Представляющая олово.

Более я ничего не прибавлю,

Как только то, что Марс, войдя в него,

Создаст убийственный железный век,

После которого появится

Солнце, когда оно возродится.

«Le Grand Olympe»¹


Кроме того, цвета символизировались плодами. В сле­дующем месте речь идет о промежуточных цветах между белым и красным и о самом красном цвете.

«Затем, установив третью степень огня, ты увидишь воз­растание всевозможных прекрасных плодов, каковы: айва, лимоны и апельсины, которые вскоре превратятся в красные яблоки» («Cassette du petit paysan»).

Бернар Тревизан аллегорически говорит о цветах: «Об этом сказано, что вещь, хозяин которой красен и имеет бе­лые ноги и черные глаза, есть Магистерий» («La parole delaissee»). И в другом месте: «Вообразите, я у него спро­сил, какого цвета был король. И он мне ответил, что тот




¹  «Великий Олимп» (фр.) — философская поэма.


был одет в сукно золотистого цвета первого тона и плащ черного бархата поверх белоснежной рубашки, под которой он имел красное, как кровь, тело» (Bernard de Trevisan. «Le livre de la philosophic naturelle des metaux»).

Наконец, цвета уподоблялись четырем элементам:

«Во время Делания появляются четыре цвета. Черный цвет, как уголь; белый, как цветок лилии; желтый, как ноги птицы, называемой копчиком; красный, как рубин. Они на­зывают чернотой воздух, белизной — землю, желтизной — воду и краснотой — огонь» (David Lagneau. «Harmonia chimica»¹).

Надо прибавить, что алхимики не были единодушны в применении названий элементов к цветам: один называл чернотой воздух, а другой — землю. Следующая выдерж­ка значительно отличается в этом отношении от предыду­щей: «Во время периода первого влияния камень черен, его называют Сатурном, землей и именами всех черных вещей. Затем, когда он белеет, его именуют водой и названиями всего влажного, соленого или белой землей. Когда он желтеет и выпаривается, то получает наименование воз­духа, желтого масла и имена всех летучих вещей. Нако­нец, он краснеет, и его называют: небом, красной серой, золотом, карбункулом и именами всех красных драгоцен­ных вещей, как минеральных, так и животных и раститель­ных» («Clangor buccinae»²).

Мы теперь будем специально изучать три основных цвета: черный, белый и красный. Первым появляется чер­ный. Алхимики распространялись об этом цвете потому, что он указывает на то, что делание находится на правиль-




¹  Давид Ланно. «Химическая гармония» (лат.).

² «Звук рога» (лат.).


ном пути: «Материя, приведенная в движение соответству­ющим жаром, начинает делаться черной. Этот цвет являет­ся ключом и началом Делания. В нем заключаются все дру­гие цвета: белый, желтый и красный» (Huginus a Barma. «Le regne de Saturne»).

Герметические философы давали разные имена черному цвету. «Эта чернота — знак гниения; философы называют ее западом, темнотой, затмением, головой ворона, смертью» («Le Filet d'Ariadne»).

Но его главный символ был ворон. «Знайте также, что Ворон, летающий без крыльев в ночной черноте и солнеч­ном свете, есть глава или начало искусства» (Hermes. «Les sept chapitres»¹). Его также называли головой ворона. «Ука­зание на это плодородие даст тот алеф, или темное нача­ло, которое древние называли головой ворона» (Huginus a Banna. «Le regne de Satume»). По словам Руйяка («Abrege du Grand-uvre»), черный цвет символизировали вороном потому, говорит он, что воронята рождаются белыми, и ро­дители бросают их до тех пор, пока у них не появятся чер­ные перья. Точно так же алхимик должен покинуть Дела­ние, если чернота не появится. Это признак, что Делание не удалось и что его начать надо снова.

Думали, что мухи рождаются из гниющей грязи, а ван Гельмонт уверял, что видел, как из старого, сгнившего белья родились мыши. Эта теория применялась к трем царствам природы; начало Делания должно, следовательно, быть порчей, гниением, после чего оживленная материя совер­шенствуется до красного цвета. Кроме того, гниение есть символ смерти, из которой проявится жизнь. Смерть — это


¹  «Семь глав» (фр.).


ночь, черный цвет; жизнь есть свет, белый цвет. Вот поче­му алхимики называли черный цвет гниением.

«Таким образом, первому процессу Делания дали на­звание гниения, ибо в это время наш камень черен» (Roger Bacon. «Miroir d`Alchimie»).

Черный цвет появляется около сорокового дня после то­го, как начали согревать философское яйцо: «Грейте уме­ренно философский раствор в сосуде, запечатанном герме­тически, в течение сорока дней до тех пор, пока на поверх­ности не образуется черная материя, которая есть „голова ворона" философов» (Alain de Lille. «Dicta Alani de lapide philosophico»¹).

Во время черноты, согласно Филалету и Фламелю, появляется сильный запах, который обнаружится, если во время этой части Делания сосуд лопнет.

Прежде изготовления материя бывает весьма зловонна, но потом запах делается приятным, вследствие чего мудрец сказал: «Эта вода берет запах у мертвого и неподвижно­го тела» (Morien. «De transmutatione metallorum»²). Вода, о которой здесь говорится, есть жидкость, образующаяся от сгущения паров в философском яйце. И действительно, из материи черного цвета отделяются пары желтые, красные и зеленые, которые наполняют яйцо. Этот газ, смешанный с парами воды, сгущается и снова падает на материю. На­конец газ более не выделяется, появляется полная чернота, все успокаивается.

Алхимики гораздо менее распространялись о белом цвете: После черного цвета вскоре появляется серый цвет. «Цвет серый является после черного» («Note manuscrite


¹  Ален де Лиль. «Слово Алена о камне философском» (лат.).

² Мориен. «О превращении металлов» {лат.).


en marge de la Bibliotheque des philosophes chimiques»¹). После этого постепенно появляется белый цвет.

«Признак совершенной белизны есть маленький, очень тонкий кружок, появляющийся вверху сосуда в то время, когда цвет материи переходит в оранжевый» («L'Echelle des philosophes»²). Затем этот круг увеличивается и испус­кает белые лучи, тонкие, как волосы (откуда иногда появ­ляется название: волосяная белизна); сходясь в центре, эти нити, размножаясь, окрашивают в конце концов всю массу в белый цвет.

Фламель говорит в своей книге, что белизна есть сим­вол жизни, а чернота — смерти, и вследствие того он пред­ставил в своих иероглифах кладбища Невинных тело, дух и душу, или материю камня, как мужчин и женщин, одетых в белое или воскресающих из гробов, чтобы обозначить живительную белизну, являющуюся после смерти, черно­ты, гниения.

Философы дали много названий белизне. Что касает­ся аллегорий и символов белизны, то Пернети их велико­лепно разрешает в своем «Dictionnaire mithohermetique»³: «Философы говорят, что, когда появляется белизна на ма­терии Великого Делания, значит, жизнь победила смерть, что их „Царь" воскрес, что земля и вода сделались возду­хом, что это — воздействие Луны, что их „дитя" родилось, что небо и земля бракосочетались, потому что белизна ука­зывает на союз, или брак, устойчивости и летучести, жен­ского и мужского».


¹  «Заметки на полях рукописей Библиотеки химических филосо­фов» (фр.).

²  «Лестница философов» (фр.).

³  «Мифогерметический словарь» (фр.).


Что же касается красного цвета, то алхимики говорят о нем мало. Он означает счастливый конец Делания. Ма­терия высыхает совершенно и трансформируется в поро­шок ярко-красного цвета. Нагревают сильнее, чем это де­лали до сих пор, разбивают яйцо и получают философ­ский камень. «Когда камень, достигший красного цвета, начинает разрываться или давать трещины и надуваться, его ставят пережигать на отражающую печь, где он окон­чательно затвердевает» (Arnold de Villeneuve. «Novum lumen»¹).

Символ оконченного Делания — это треугольник, об­ращенный вершиною вниз, с крестом, находящимся над его основанием. Он изображен в 12-м ключе Таро.

Теперь, когда Великое Делание нам известно на прак­тике и в символах, мы можем понять следующие слова, ко­торые раньше нам показались бы лишенными смысла, ес­ли не смешными. Эксимиданус говорит: «Мочите, суши­те, черните, белите, обращайте в порошок и доведите его до красного цвета, и вы будете обладать всем секретом ис­кусства, заключающимся в этих немногих словах. Первое черно, второе бело, а третье красно; 80, 120, 280 — два их делает, и они сделались 120. Резина, молоко, мрамор, луна = 80. Олово, железо, шафран, кровь = 120. Персик, груша, орех = 280».

«Если вы меня понимаете, вы весьма счастливы; если нет — больше ничего не ищите, ибо все заключается в мо­их словах» («La Tourbe des philosophes»). «Мочите и су­шите» — это растворение и кристаллизация при приго­товлении материи (см. гл. IV). «Чернить, белить, делать




¹  Арнольд из Виллановы. «Новый свет» (лат.).


красным» есть указание на три главных цвета. «Превра­щайте в порошок, производя посредством огня весь про­цесс; всякий инструмент, могущий ранить, будет символом огня» (см. гл. V). Все остальное относится к цветам. «Первый будет черный и т. д.» — это значит, что первый процесс характеризуется черным цветом, второй про­цесс — белым, третий — красным. Резина, молоко, мра­мор, луна — символы белого цвета. Олово, шафран, же­лезо, кровь — символы черного и серого цветов. Числа 80,120, 280 изображают эти три цвета; а два, их образу­ющие, суть сера и Меркурий. Они достаточны для того, чтобы произвести все Делание, переходя постепенно через три цвета.

Хорошо еще, что алхимические трактаты не все так тем­ны, как «La Tourbe des philosophes». И их можно понять и отличить истинное от ложного при небольшом навыке. Тем, кто хотел бы проникнуть глубже в изучение герме-тизма, мы рекомендуем обратить внимание на трактаты Альберта Великого, Роджера Бэкона, Бернара Тревизана, д'Эспанье, Фламеля, Гигинуса из Бармы, Кунрата, Рай­монда Луллия, Парацельса, Филалета, Рипли, Сендивогия, Василия Валентина, Арнольда из Виллановы и Дионисия Захария; а из анонимных сочинений — на «Texte d`Alchimie» и «La Tourbe des philosophes».


ГЛАВА VIII

Философский камень. — Проба камня. —

Его свойства. — Трансмутация, или превращение

металлов. — Эликсир долгой жизни. —

Его действия на душу


Когда Делание достигло красного цвета, из заключен­ной материи получается философский камень, красный эликсир, или Великий Магистерий. Мы знаем, что мате­рию, сделавшуюся белой — белый эликсир, — называли Малым Магистерием, но этот Малый Магистерий превра­щает металлы только в серебро, тогда как Великий Магис­терий превращает металлы в золото и, кроме того, облада­ет другими свойствами; но мы будем говорить только об этом качестве.

Философский камень представляется под видом по­рошка ярко-красного цвета и довольно тяжелого. Между тем эти физические свойства не давали достаточных га­рантий для алхимиков. Чтобы удостовериться в его каче­стве, они сыпали его на металлическую пластинку, разо­гретую докрасна. При этом камень должен расплавиться, не распространяя дыма: «Возьми чистую оловянную пла­стину, три ее и отполируй, положи на нее немного твоей материи и поставь на раскаленные угли. Если материя расплавится и расплывется по горячей пластине, твое ле­карство совершенно; тогда возблагодари Господа» (Isaak le Hollandair. «Opera mineralia»). Гревер говорит почти то же самое: «Возьми зерно твоей материи, положи его на железную или медную пластину и нагрей ее сильно, пока она не побелеет. Если тогда не поднимется никакого ды­ма и взятая с огня материя ничего не потеряет ни в весе, ни в величине, то, значит, она хорошего качества» («Secretum nobillissimum»). Калид прибавляет некоторые подробности: «Когда камень закончен, кладут частичку его на раскаленную докрасна железную, оловянную или серебряную пластину. Если он расплавится и потечет, как воск, без дыма, сильно прилепляясь к металлу, — он ве­ликолепен» («Livre des trois paroles»¹).

Счастливый алхимик, обладающий философским кам­нем, принимал имя адепта; он мог с этого времени употреб­лять в свою пользу чудесные свойства камня. Дионисий За-харий в своем «Opuscule de la Philosophic naturelle des meteaux»² и Филалет в «Entree ouverte au Palais ferme du roi» признают у него три свойства: 1-е — превращать металлы в золото и в серебро; 2-е — производить драгоценные кам­ни; 3-е — сохранять здоровье.

Греческие алхимики признавали в красном эликсире только одно свойство — превращать металлы; это только позднее ему стали приписывать некоторые другие свойства. Алхимики не согласуются в вопросе о результате транс­мутации с помощью камня. По мнению одних, получается только маленький слиток. Только часть металла обращает­ся в золото с тем же весом.

«Из одной унции этого порошка, белого или красного, ты сделаешь Солнце в бесконечном множестве и ты обратишь в Луну всякий сорт металлов, взятых из рудника», и далее: «Ты посыплешь этой материи на тысячу частей обыкновен­ного Меркурия, и он будет обращен в настоящее золото» (R. Lulle. «La Clavicule»). Роджер Бэкон утверждает то же самое в конце своего «Miroir d'Alchimie». Дело в том, что ка-




¹  «Книга трех слов» (фр.).

² «Небольшой трактат о философии естественных металлов» (фр.).


мень обладает большим или меньшим достоинством, судя по тому, сколько раз его заставляли бродить: «Так что после од­ного процесса часть эликсира превращает сто частей все рав­но какого металла; после двух процессов — тысячу частей, после трех — десять тысяч, после четырех — сто тысяч, по­сле пяти — миллион и так далее до бесконечности» (Albert le Grand. «Le Compose des composes»).

Некоторые алхимики превзошли, однако, Альберта Великого. Один из них вообразил, что таким образом до­бытое золото может, в свою очередь, превращать метал­лы в золото.

Камень, по мнению алхимиков, улучшает не только металлы, но, по аналогии, излечивает человека от всяких болезней и увечий: он может таким образом продлить жизнь. Его раствор в алкоголе представляет жизненный эликсир.

Артефиус думал при его употреблении прожить 1000 лет. Жан де Ласниоро уверяет даже, что он воскрешает мертвых: «Я вам говорю правду, если бы полумертвый че­ловек мог любоваться красотой и достоинствами нашего камня, то всякий род увечья удалился бы от него; если бы даже он был в агонии, и тогда он бы воскрес» (Jean de Lasnioro. «Tractatus aureus de lapide philosophico»¹). Неко­торые философы давали подробности о лечебном действии философского камня. Согласно указаниям Арнольда из Виллановы: «Он сохраняет здоровье, увеличивает мужест­во; старика делает молодым человеком. Он изгоняет вся­кую едкость, он устраняет яд из сердца, он смачивает ар­терии, укрепляет легкие, очищает кровь и исцеляет раны.




¹  Жан де Ласниоро. «Золотой трактат о камне философском» (лат.).


Если болезнь началась месяц назад, он исцеляет от нее в один день; если болезнь тянется год, он исцеляет от нее в 12 дней. Если человек болен уже несколько лет, то изле­чивает в течение одного месяца» («Le Rosaire»). Аноним­ный автор «De l'Aurora consurgens»¹ приписывает ему свой­ства еще более необычайные: «Он исправляет испорчен­ные, кислые вина, уничтожает ненужную растительность, морщины и веснушки; он дает женщинам молодое лицо, облегчает роды, а в виде пластыря делает выкидыш; он го­нит мочу, возбуждает и дает половую силу; уничтожает опьянение; возвращает память...»

Кунрат допускает его влияние не только на тело, но и на дух и душу. «Если дать камень больному, то он выгонит из него все болезни, как душевные, так и телесные. Он изгоня­ет проказу, водянку, эпилепсию, апоплексию, глухоту, сле­поту, сумасшествие, гордость и невежество» (Н. Khunrath. «Confessio de chao-physico-chimicorum»). Также: «С помо­щью Всемогущего Бога этот камень вас освободит и сохра­нит от всех болезней, как бы велики они ни были; он предо­хранит вас от тоски и огорчений и от всего, что могло бы по­вредить вашему телу и духу» (Hermes. «Les sept chapitres»).

Он не только исцеляет испорченную нравственность, но увеличивает способность понимания и дает могущест­во управлять природой и видеть Бога в Его славе.

«Он мне сказал, что, если в течение 9 дней последова­тельно я буду употреблять по 9 зерен камня, я буду одарен разумом ангела и мне будет казаться, что я в раю» («Cassette du petit paysan»). Спербер идет далее: «Наконец, он очищает и иллюминует так тело и душу, что тот, кто его




¹  «О восхождении Авроры» (лат.).


имеет, видит как в зеркале все движения небесных созвез­дий и влияния светил, даже не глядя на небесный свод, с за­крытыми окнами своей комнаты» (Sperber. «Isagoge de ma-teria lapidis»¹). Одним словом, адепт может наблюдать не­видимое небо, закрытое для других людей.

Ранее приводилось мнение, что философский камень производит драгоценные камни, соединяет несколько ма­леньких жемчужин в одну; наконец, «Clangor Buccinae» нам повествует, что он чудесным образом расплавляет стекло.

Этим мы закончим наш труд и позволим себе утверж­дать, что лица, внимательно его прочитавшие и удержав­шие в памяти главные его черты, будут в состоянии понять какой угодно трактат по алхимии, насколько бы он ни был аллегоричен.




¹ Спербер. «Введение в материю камня» (лат.).


ПРИЛОЖЕНИЕ


Василий Валентин

ДВЕНАДЦАТЬ КЛЮЧЕЙ МУДРОСТИ¹





1. Очищение Короля и Королевы


Ключ первый


Да будет царская диадема из чистого золота, а невес­та цела до брачного совокупления.

Вот почему, если хочешь трудиться над нашим делом, приведи серого волка.

Уразумей сей путь очищения тела как единственно прямой и истинный. Ибо лев очищается кровью волка, тинктура же волчьей крови ликует и бесконечно увеселя­ет тинктуру льва, так как обе крови соединены и образу­ют чистый род.

Это есть троекратное отделение с очищением Короля (золота) и Королевы (серебра) посредством сурьмы (серый волк) и свинца (старца). Золото — мужской природы и очищает себя волком (сурьмой в тигле), а серебро — жен­ской природы и очищается Сатурном (свинцом).




¹ Иллюстрации и краткие пояснения к ним даются по следующим из­даниям: Возникновение и развитие химии с древнейших времен до XVI века. М.: Наука, 1980; Саду Жак. Алхимики и золото. Киев, 1995; Ва­силий Валентин. Двенадцать ключей мудрости. М., 1999; Морозов Н. В поисках философского камня. СПб., 1909.





2. Философическая ртуть


Ключ второй


Сын Короля и Королевы — Меркурий — защищает­ся кадуцеями от нападающих на него.





3. Чудесные превращения


Ключ третий


Вещество, над которым трудишься, следует возвысить до подобающей ему степени, достигнув коей, оно может в сияние свое вобрать сияние звезд и всех небесных светил.

Петух пожрет лису, сперва в воде удушив, а потом, вос­креснув в огне, снова будет лисою пожран, и все это ради восстановления подобного через подобное.





4. И в смерти теплится жизнь


Ключ четвертый


Вот и пепел и песок подготовлены и доведены до со­вершенства огненным очищением; и тогда стекольщик из­готавливает из них огнеупорное стекло, цветом подобное драгоценному камню.

И как простая поваренная соль защищает пищу от гниения и распада, так и соль наших Мастеров оберегает металлы, которые благодаря ей не могут быть уничтоже­ны или разрушены.

Однако и она бесполезна, если внутренние свойства ее не станут внешними, а внешние не будут собраны во внут­ренний центр. Ибо только дух животворит; тело же, если содрать с него кожу, погибнет. Смерть произошла, но свеча не погасла. Уразумев это, ты обретешь соль Философов и воистину несгораемое масло, о котором до меня написано было множество книг.

Ты остаешься лицом к лицу с солнцем мудрецов или фи­лософской серой, заключенной в недрах земли-питательни-цы, проявляющейся как тонкий красный пепел, именуемый Мастерами Adamas, по имени праотца Адама.

Мужское и женское начало — сера и ртуть — сочета­ются браком под покровительством Солнца и Луны. Дождь вдали — символ конденсации паров. С боков — символы сухой и влажной перегонки.





5. Союз Венеры с Вулканом


Ключ пятый


Сначала тщательно очисть вещество, затем ты превра­тишь его в прах и пепел. И возникнут летучие духи — бе­лый, как снег, и красный, как кровь. В них — жизнь. При медленном очищении и испарении в темноте соль эту, когда она уже образовала крошечные ломкие крис­таллики зеленого цвета, имеющие аналогию с обычной се­литрой, можно собрать и сберечь.





6. Союз Короля и Королевы


Ключ шестой


Воспламененный двое человек питается плотью белого лебедя; он и лебедь взаимно уничтожают друг друга и вместе возвращаются к жизни.

С другой стороны, ты должен вот что понять, и понять глубоко: прилетит двойной ветер, имя ему Вультурн, — следом за ним еще ветер, на этот раз единый — Нот; ду­ют они бурно и стремительно, один с востока, другой — с юга. Но буря прекращается, воздух становится водой и — поверь в это со всею решительностью! — духовное сгущается в телесное.

Пройдут четыре времени года, семь планет на четвер­том небе достигнут могущества, и тогда будет господствовать число, которое обретет полноту в нижнем ярусе дворца и будет ожидать самой строгой проверки. И тог­да наконец двое посланцев восторжествуют, уничтожив третьего.

На этой стадии нашего Магистерия путь познания проходит самую опасную черту¹.




¹ Опасность этого этапа заключается в возможности не только взры­ва, но и сбоя процесса; то есть смерть здесь угрожает не только алхимику, но и его детищу. Если не появится белизна, нужно все начинать заново.





7. Печать Гермеса


Ключ седьмой


Хаос (chaos) вокруг; зима (hiems), весна (ver), лето (aestas) и осень (autumnus) трудятся над ВОДОЙ (AQUA) и солью философов (sal philosophorum).





8. Апофеоз смерти и воскресения


Ключ восьмой


Налив вино или винный спирт в сосуд с сурьмой, мы по­лучим смесь, вызывающую понос и рвоту, поскольку ядови­тые свойства сурьмы вином не уничтожаются. А если сурь­му разбавить очищенным уксусом, выйдет красивый экс­тракт великолепного цвета. Когда уксус обработкою в бане Марии¹ отделяют от желтого порошка, выпадающего в осадок, а порошок промывают чистой дистиллированной во­дой, у порошка уже нет силы уксуса, он сладок, и его мож­но собирать, как наш урожай. Полученное вещество не только не вызывает поноса, но является прекрасным, восхи­тительным лечебным средством, производящим чудеса вра­чевания.

Подержи этот порошок во влажном месте, и он пре­вратится в жидкость, используемую в хирургии для обез­боливания.




¹ Bein-Marie — названная в честь Марин Пророчицы, или Марии-ев­рейки, легендарной женщины-алхимика, обыкновенная водяная баня или варка на пару, используемая повсеместно в домашнем хозяйстве. В алхи­мических текстах часто называлась иносказательно, например, «на медлен­ном влажном жару» в «Книжице об алхимии» Альберта Великого.





9. Триединство двойственности


Ключ девятый


Сатурн созидает все многоцветье, столь необходимое в искусстве вообще... он порождает черное, серое, желтое и красное вместе со всевозможными их смесями. И на пу­ти своем вещество Мудрецов меняет свой цвет, пока ве­ликий Камень не достигнет совершенного предела.

«Мусикия вздымает над Венерой красное знамя, на ко­тором изображена красавица Милость в зеленых одеждах. Сатурн состоит при ней в должности дворецкого, и когда он исполняет свои обязанности, Звездозаконие несет перед ним черную хоругвь с ликом Веры, которую мы узнаем по одеяниям желтым и красным.

Юпитер со скипетром — Маршал, чей пепельный флаг несет Красноречие. На флаге этом мы видим Надежду, изукрашенную разными великолепными красками.

Марс же — знаток войны, и власть его огненна, и, ког­да он выступает, перед ним идет Землемерие, вздымающее багряную, как бы залитую кровью, вуаль, с очертаниями Силы, наряженной в красное сукно. Меркурий имеет зва­ние хранителя печати, во исполнение же его Наука Чисел держит разноцветное знамя с чудесными очертаниями Воз­держания.

Солнце есть Престолоблюститель, предшествует же ему Правописание с желтым флагом, на котором легко увидеть одетую в золото Справедливость. Если солнце овладеет всею властью, то царица Венера, взглянув на него, во всем его преизобильном великолепии, поразит его слепотою.

Наконец появляется и Луна, а перед нею Двоечтение бросает сияющую серебром вуаль, означающую не что иное, как небесного оттенка Благоразумие. Да будет до­стигнут цвет славы Короля-триумфатора».

Это сопровождение, данное Василием Валентином к де­вятому ключу, пожалуй, самое загадочное из всех; именно на этой стадии Великого Делания происходят самые уди­вительные превращения первовещества, переливающегося всеми цветами радуги. Мужчина и женщина здесь также изображают серу и ртуть. Три сердца со змеями — три их начала. Ворон — символ черного, лебедь — белого, пав­лин — радужного, а феникс — красного цвета.




10. И мужчиной и женщиной я рожден


Ключ десятый


Natus sum ex Hermogene.

Hyperion elegit me.

Abso Iamsuph cogor interire.

(Я рожден Гермогеном.

Гиперион избрал меня.

Без Иамсуфа я вынужден погибнуть.)

В бане вещество растворяется, а чрез гниение стано­вится единым, из пепла рождает цветы, а песок всякую избыточную влажность осушает. Зрелости же и неизмен­ности достичь можно, только пройдя сквозь живой огонь.

Ни баня Марии, ни конский навоз, ни пепел и песок са­ми по себе не избавляют Великое Делание от ошибок, но только управление огнем. Камень зреет в безвоздушной печи, с тройными стенами, наглухо закупоренный, разогре­ваемый снаружи постоянным огнем до тех пор, пока всякая облачность и все пары не исчезнут вовсе. Только тогда Ка­мень облекается в одеяния чести.

Цвет же Камня, прозрачно-красный, переходит в пур­пур, из рубинового становится гранатовым, а вес его очень велик и исполнен мощи.

Но ведь не нужны ни зловонная куча на скотном дворе, ни кипение в бане Марии, ни чашки и пробирки с пеплом и песком — ничего из всего этого нет; нужны на самом де­ле степени жара, через них выражаемые; главным же обра­зом речь идет о степенях и изменениях степеней преоблада­ния одного естества над другим.

«Секрет в том, что Меркурий есть наш огонь, огонь пеп­ла, бани и чистого угля, и вы внимайте — жив он или мертв, бел или красен; за этим следите и следуйте, соизмеряя внешний огонь с теплом бани, мелкого песка и чистого огня. Если вы воистину великий художник и философ, вы сами поймете, каким должен быть огонь» (Комментарий Анри де Линто, господина Львиной Горы, на сокровище сокровищ Кристофля Гамона, Claud Morillon, 1610, p. 128).




11. «Яснее не скажешь»¹


Ключ одиннадцатый


Прежде всего обратим внимание на облаченного в до­спехи рыцаря, физическими и нравственными добродете­лями которого должен обладать алхимик. Следует понять, что задача его чрезвычайно ответственна именно теперь, на последней и очень кропотливой фазе преумножения (мультипликации), когда два противоположных естества уже достигли совершенства и начался их количественный прирост. Это возвышение серы, символом которой явля­ется сердце, вздымается ввысь двумя девушками, которые обе вместе есть ртуть или меркурий, постоянный во­жатый нашего Делания.

«Да будет взята твоя кровь с правой стороны твоего тела и кровь жены твоей с левой стороны ее тела. Смесь ваших кровей составит шар семи мудрецов. Жди из сме­си сей дитя».

Лекарство первого порядка или первый полученный ка­мень, именуемый Философским Золотом, есть сера, восхи­щенная меркурием, лекарство второго порядка, именуемое Эликсиром, всего лишь более активное Философское Зо­лото, и, наконец, лекарство третьего порядка — Эликсир, доведенный до совершенства и все и повсюду проницаю­щий. Это и есть собственно Философский Камень.

Мы видим, что названия Философского Золота, Элик­сира и Философского Камня служат для обозначения трех ступеней или стадий развития одной и той же вещи...




¹ Так завершает свой комментарий об этом ключе сам Василий Валентин





12. Венец Великого Делания


Ключ двенадцатый


Когда Всеобщее Лекарство в его твердом виде питают чистым золотом и серебром посредством прямой плавки, по­лучается Проекционный порошок, третья форма Камня. Это полупрозрачная, красная или белая, в зависимости от из­бранного металла, масса, поддающаяся распылению и спо­собная лишь к металлической трансмутации и ни к чему бо­лее. Совместимая только с минеральным царством, она бес­полезна и бездейственна в двух других».


Краткое приложение


Целью моей было указать и раскрыть, что все вещи состоят из трех сущностей — меркурия, серы и соли. Это и есть правда, на которую указую.

Важно понять главное: ключ ко всем подобным пре­вращениям — гниение, главный источник разделения и превращения веществ.


ДОПОЛНЕНИЕ


Обретя указанным способом необходимое тебе вещест­во, позаботься прежде всего о правильном употреблении огня, ибо от этого зависит как ход, так и окончание Наше­го Делания. Ибо наш огонь есть обычный огонь, и наша печь — обычная печь. И хотя многие до меня писали, что наш огонь какой-то иной, делали это они, я тебя уверяю, только потому, что хранили тайны и повиновались дисцип­лине. Поскольку вещество гнусно, работа должна быть ко­ротка, и достичь этого можно, только соблюдая правила об­ращения с огнем.

Огонь спиртовой горелки бесполезен. Используя его, окажешься ни с чем. Подобная конскому калу материя не может быть освобождена от самой себя иначе, как через строгое соблюдение степеней огненной обработки.

Есть много разных видов печей, но все они для нашей работы не годятся, кроме одного — тройной печи, приспо­собленной для градации огня. И сколько бы ни вводил тебя в заблуждение какой-нибудь болтливый софист, помни, что наша печь — обычная печь, наш огонь — обычный огонь, наша материя ничего не стоит, а стеклянный шар — просто подобие земного круга. Тебе не нужно знать ничего допол­нительно об огне, правилах обращения с ним и о печи; ведь муку кладут в пекарню и она там печется сама, а пекарь только ожидает появления хлеба.

Об этих вещах не надо писать особых книг: просто со­блюдай правила управления огнем, смысл которых очень прост — различение жара и холода. Поняв это, осущест­вишь наше Делание до конца, после чего тебе останется только вознести благодарение Создателю естества.


Часть III


ПРАКТИКА


Св. Фома Аквинский

О КАМНЕ ФИЛОСОФОВ

И ПРЕЖДЕ ВСЕГО О ТЕЛАХ СВЕРХНЕБЕСНЫХ¹