Сергей Германович Пушкарев, родился в России, в Курской губернии, в 1888 г. В 1907 г., по окончании Курской гимназии, поступил на историко-филологический факультет Харьковского уни­верситета. В 1911-1914 гг слушал лекции

Вид материала

Лекции

Содержание Внешняя политика от парижского мира 1856 года Кавказ и Средняя Азия. Ближний Восток. Балканские дела и война с Тур­цией 1877-78 гг.

Подобный материал:

• Николай Степанович Гумилев, 131.08kb.
• Федеральная миграционная служба (фмс россии) Управление Федеральной миграционной службы, 82.53kb.
• Губернатор курской области постановление от 29 февраля 2008 г. N 102 о мерах по реализации, 236.19kb.
• Инновационная деятельность, 58.88kb.
• Уколовой Наталии Митрофановны. Овзаимодействие с представителями общественных организаций,, 20.7kb.
• «Совет муниципальных образований Курской области», 148.06kb.
• Блок Александр Александрович (1880 1921), поэт, драматург, эссеист, 18.38kb.
• Федеральная миграционная служба (фмс россии) Управление Федеральной миграционной службы, 96.51kb.
• Съезда Ассоциации «Совет муниципальных образований Курской области», 563.07kb.
• Пьянкова Андрея Николаевича по теме: «Обращения граждан в уфнс россии по Курской области», 103.26kb.

Глава VII


ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА ОТ ПАРИЖСКОГО МИРА 1856 ГОДА

ДО НАЧАЛА ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ В 1914 ГОДУ


1. Дальний Восток: приобретение Амурского и Уссу­рийского края, Сахалин и Аляска. Россия и С.Ш.А.

В цар­ствование Александра II Россия приобрела обширные земельные пространства на Дальнем Востоке и в средней Азии. В начале 50-х гг. XIX в., под энергичным руковод­ством генерал-губернатора Восточной Сибири ген. Н. Н. Муравьева (ставшего впоследствии графом «Муравьевым-Амурским»), русские продвинулись до устьев Аму­ра и заняли территорию по левому берегу Амура (от ко­торой Россия отказалась по Нерчинскому договору 1689 г.). Воспользовавшись затруднительным положе­нием Китая, которому Англия и Франция в 1857г. объ­явили войну, Муравьев в 1858 г. заключил с китайцами договор в Айгуне, по которому Китай уступал России левый берег Амура, а по договору, заключенному гене­ралом Игнатьевым в Пекине в 1860 г., Китай уступал Рос­сии также Уссурийский край. В новоприобретенном крае (образовавшем «Приморскую область») скоро возник ряд русских городов — Благовещенск, Хабаровск, Николаевск, Владивосток, Никольск Уссурийский — и откры­лось широкое поле для будущей земледельческой коло­низации русских переселенцев.

По договору, заключенному с Японией в 1875 г., Россия, в обмен на Курильские острова, приобретала южную часть острова Сахалина (северная его часть бы­ла занята русскими уже в 1853 г.). — Зато пустынная северо-западная часть Американского материка, полу­остров Аляска, была продана русским правительством в 1867 г. Северо-Американским Соединенным Штатам за 7.200.000 долларов «золотою монетою» (причем мно­гие американцы полагали, что она того не стоит).

{312} Отношения между Россией и С.Ш.А. при Алексан­дре II были весьма дружественными. Когда в 1861 г. в С.Ш.А. вспыхнула гражданская война Севера с Югом, правительства Англии и Франции были намерены при­знать южан «воюющей стороной», т. е. признать распа­дение С.Ш.А. на два государства. Александр II реши­тельно отказался присоединиться к их акции и тем рас­строил ее, за что получил от президента Линкольна го­рячую благодарность.

В 1863 г. русская эскарда адм. Лисовского посетила С.Ш.А. и была предметом восторженных оваций (В 1866 г., после покушения Каракозова,

С. Ш. А. присла­ли в Россию особого посла, товарища морского министра Фокса, на американском броненосце, для принесения царю и народу поздравлений по случаю избавления от опасности; Фокс был радушно принят правительственными и общественными кругами и стал «почетным гражданином» Петербурга, Москвы, Кронштад­та и других русских городов; на приемах и банкетах обе стороны прославляли русско-американскую дружбу и желали ее сохранения навсегда (A. Woldman. Lincoln and thе Russians).).

{313}

2. Кавказ и Средняя Азия.

На Кавказе при Алексан­дре II закончилась полувековая борьба с горцами. В 1857 г. наместник Кавказа кн. А. И. Барятинский начал систематическое наступление на Чечню и Дагестан с трех сторон, и в 1859 г. вождь кавказских горцев-му­сульман, Шамиль, после продолжительного героического сопротивления русским завоевателям, был вынужден сдаться князю Барятинскому, в ауле Гуниб. Этим было закончено покорение восточного Кавказа. В 1864 году русские войска закончили покорение западного Кавказа. Жителям особенно враждебных «немирных» аулов бы­ло предложено выселиться с гор на равнину или пере­селиться в Турцию; около 200 тыс. горцев-мусульман предпочли переселиться в Турцию, большинство поко­рилось русской власти.

Весь Кавказ был разделен на административные округа русского типа и подчинен управлению русской администрации. Два казачьих войска на северном Кав­казе — Терское и Кубанское — вместо боевой, несли теперь только сторожевую службу, и казаки (кроме «очередных» полков) могли, наконец, спокойно занять­ся мирным земледельческим трудом.

В 60-х и 70-х годах русские владения были широко раздвинуты в Средней Азии. До русского завоевания здесь было три мусульманских ханства — Кокандское (на правом берегу р. Сыр-Дарьи), Бухарское (между pp. Сыр-Дарьей и Аму-Дарьей) и Хивинское (на левом берегу р. Аму-Дарьи). Русские владения в южной Сиби­ри и в Степной области (между Каспийским и Араль­ским морями) соприкасались с этими примитивными го­сударствами и нередко испытывали набеги и грабежи беспокойных соседей, которые иногда также захватывали русские торговые караваны и обращали в рабство за­хваченных русских пленников.

Пограничные недоразу­мения и столкновения повели к тому, что в 1860 г. Ко­кандское ханство объявило «священную войну» против России. В 1864 и 1865 гг. командовавшие двумя русскими {314} отрядами Веревкин и Черняев взяли важнейшие города Кокандского ханства Туркестан и Ташкент; завоеван­ные области было решено присоединить к России.

(Русское продвижение в Средней Азии вызвало недоволь­ство и тревогу в Англии и протесты со стороны английского правительства, которое в этом продвижении усматривало угро­зу безопасности своих владений в Индии. Министр иностранных дел Горчаков пытался успокоить английское правительство, уве­ряя его (осенью 1864 г.), что русское движение в пределы Кокандского ханства вызвано лишь необходимостью обуздать набеги кокандцев и обеспечить безопасность русских границ; при этом он указывал, что и другие страны — Англия в Ост-Индии, Соединенные Штаты в Америке, Франция в Африке — в аналогичных условиях «неизбежно увлекались на путь движения вперед, в котором менее честолюбия, чем крайней необходимо­сти» (Татищев, II, 107-8). Опасаясь политических осложнений с Англией, Горчаков высказывался против русских завоеваний в Средней Азии; военный министр Милютин, напротив, был сто­ронником их, а по поводу английских протестов он писал в своей записке в министерство иностранных дел: «не надобно просить извинения перед английскими министрами за всякое наше дви­жение вперед. Они не церемонятся перед нами, завоевывая це­лые царства, занимая чужие города и острова, и мы не спраши­ваем у них, зачем они делают это» (Дневник Милютина, 1, 35).).

В 1867 году было решено из завоеванных средне­азиатских владений образовать особое Туркестанское генерал-губернаторство, и генерал-губернатором был назначен генерал К. П. Кауфман, энергичный военный администратор, который с успехом проводил дело даль­нейшего покорения и замирения края. В 1867-68 гг. бы­ла война с Бухарой, при чем Кауфман нанес поражение бухарцам и взял один из важнейших городов Средней Азии — Самарканд; по мирному договору 1868 г. эмир Бухарский уступил России значительную часть своих владений (с г. Самаркандом) и признал свою вассальную зависимость от российского императора.

В 1873 г., после чрезвычайно трудных переходов через безводные пески, русские войска, под командой ген. Кауфмана, взяли Хиву и принудили хана Хивин­ского уступить России часть своих владений и при­знать русский протекторат. — Вскоре после хивинского {315} похода возникли смуты и междоусобия в Кокандском ханстве и волнения в его оккупированной русскими ча­сти. Тогда, в 1876 г. вся территория Кокандского хан­ства была присоединена к России (под именем Ферганской области).


С целью обеспечить безопасность новых русских владений от нападений туземных племен, кочевавших в области к югу от р. Аму-Дарьи, отряды русских войск продвигались далее к югу, к границам Персии и Афга­нистана; в 1881 г. генерал Скобелев взял штурмом глав­ную текинскую крепость Геоктепе, а полковник Куропаткин занял Асхабад, главное селение Ахалтекинского оазиса. Занятая территория была присоединена к Рос­сии. В 1884 г. русские войска заняли Мерв.

(На китайских границах русские войска в 1871 г. заняли Кульджу, однако в 1881 г. большая часть этой области была воз­вращена Китаю.).


Приближение русских владений вплотную к грани­цам Афганистана и Индии, вызвало в Англии большую тревогу, которая усиливалась с каждым новым русским завоеванием, так что в 1885 г. дело едва-едва не дошло до войны между Англией и Россией. Британская дипло­матия и английское общественное мнение настойчиво тре­бовали остановки русского продвижения в Средней Азии и горячо нападали на это проявление «русского импе­риализма»... (Обличения русского империализма странно звучали в устах политиков и публицистов Англии, которая непрерывными завое­ваниями создала единственную в мире колониальную империю, раскинув свои владения во всех пяти частях света — хотя ни­когда не подвергалась нападениям индусов, малайцев, или афри­канских негров.).


Территориальными приобретениями на Кавказе, в Средней Азии и на Дальнем Востоке было закончено политическое объединение необъятной Евразийской рав­нины. Многонациональное государство, получившее на­звание Империи Всероссийской, охватывало простран­ство от Вислы и Балтийского моря до берегов Тихого океана и от берегов Северного Ледовитого океана до {316} отрогов Гималайских гор. Народы, населявшие это пространство, были связаны между собой не только по­литическими, но и экономическими и культурными свя­зями. Если в отношениях правительства к «инородцам» временами появлялись «уклоны» в сторону национализ­ма и шовинизма, то русский народ в целом и его лучшие представители в литературе никогда не страдали болез­нью национального самомнения и не рассматривали сво­их соседей как «низшие расы». Способность и стремление к установлению добрососедских отношений с другими на­родами, живущими под тою же крышею, оставалось ха­рактерною чертою и русского народа и российской ин­теллигенции, многонациональной по своему этническому происхождению, но единой по своему духу — духу ши­рокой терпимости и отсутствия шовинизма.

{317}


3. Ближний Восток. Балканские дела и война с Тур­цией 1877-78 гг.

Сан-Стефанский мир и Берлинский кон­гресс.

Потеряв после Крымской войны свое исключи­тельное право покровительства балканским христианам, Россия могла оказывать им дипломатическую помощь только путем обращений к «европейскому концерту» в целях соответственного воздействия на турецкое прави­тельство. Но эти обращения оставались, по большей части, совершенно бесплодными, ибо Англия, которая играла в европейском концерте первую скрипку, обык­новенно поддерживала на Балканах не тех, кого угнетали, и по временам резали, а тех, кто угнетал и резал, то-есть турок, так как она ни за что не хотела допускать усиления русского влияния на Балканах. Не дождавшись помощи от европейских держав, христианские народы Балканского полуострова принуждены были сами брать­ся за оружие, чтобы освободиться от турецкого гнета и притеснений.

В 1867 году вспыхнуло восстание на острове Крите, которое туркам удалось подавить с большими усилиями лишь к концу 1868 г., после чего Криту, по настоянию ве­ликих держав, был обещан автономный статут.


Области, частично освободившиеся от турецкой вла­сти, продолжали, конечно, стремиться к полному осво­бождению. В 1861 г. Дунайские княжества Молдавия и, Валахия объединились в одно государство — Румынию. В 1866 г. на румынский престол был избран немецкий принц Карл Гогенцоллерн.

В 1867 г. Россия и другие державы поддержали тре­бование князя Михаила сербского о выводе турецких гар­низонов из сербских крепостей; Турция уступила и турец­кие войска покинули Белград и две другие сербские кре­пости.


В 1870 г. во время франко-прусской войны, Россия объявила о своем отказе от соблюдения тех статей Па­рижского мирного договора 1856 г., которыми {318} запрещалось России (и Турции) держать на Черном море воен­ный флот и сооружать береговые укрепления. Само­вольный отказ России от исполнения договора 1856 г. вызвал бурю негодования в Англии и в Австрии; однако, конференция великих держав, заседавшая в Лондоне в январе и феврале 1871 года, согласилась на отмену тех статей Парижского договора, которые ограничива­ли суверенные права России (и Турции) на Черном мо­ре.

— Во всех почти вопросах балканской политики Рос­сия встречала противодействие Англии и Австрии. Ан­глия не желала допускать усиления России и ослабле­ния Турции, опасаясь за безопасность своих колоний (особенно Индии) и морских путей к ним. Австрия (кро­ме обычного соперничества двух великодержавных сосе­дей) опасалась, что симпатии славянских народов к Рос­сии могут повредить лояльности ее собственных славян­ских подданных, а потому всячески стремилась вытеснить русское влияние на Балканах и заменить его — своим собственным.

(В 1867 г. большая группа австрийских славян посетила этнографическую выставку в Москве; русские славянофилы че­ствовали их парадными обедами и громкими речами, а потом Александр II принял славянских гостей в Царском Селе и при­ветствовал «славянских братьев на родной славянской земле». Эта манифестация славянского единения вызвала большое недо­вольство и раздражение в австрийских правительственных кругах.).

Летом 1875 года в Боснии и Герцеговине вспыхнуло восстание, которое турки не могли подавить, несмотря на самые жесткие карательные меры. Жесткость усми­рителей и сочувствие к восставшим вызвали волнения в соседних Сербии и Черногории и почти во всем славян­ском мире. Державы начали дипломатические переговоры с целью понудить Турцию произвести необходимые ре­формы в Боснии, Герцеговине и Болгарии, но их совме­стные шаги тормозились сопротивлением Англии, кото­рая отказывалась примкнуть к противо-турецкой «ак­ции». Летом 1876 года, в ответ на попытки восстания в Филиппопольском округе Болгарии, турецкие башибузуки вырезали в этом округе свыше 12 тыс. человек, не раз­бирая ни пола, ни возраста.

Болгарские ужасы вызвали {319} вопль негодования во всей Европе, но глава английско­го правительства Дизраэли (он же лорд Биконсфильд) невозмутимо сохранял свою туркофильскую позицию (Правды ради должно отметить, что не все в Англии были такими непоколебимыми поклонниками турок и башибузуков, как «высокопочтенный Веньямин Дизраэли, граф Биконсфильд». Глава английской либеральной партии Гладстон выступил с пла­менным протестом против турецких зверств в Болгарии, а когда он пришел к власти в 1880 году, он немедленно изменил курс английской балканской политики, сблизился с Россией и, сов­местно с ней, действовал в пользу балканских христиан.).

В июне 1876 года Сербия и Черногория заключили между собою союз и объявили войну Турции (В том же июне императоры Александр и Франц-Иосиф австрийский встретились в Рейхштадте и договорились о совме­стных действиях для разрешения балканского кризиса; но фор­мального и точного договора заключено не было, и потому впо­следствии обе стороны обвиняли одна другую в нарушении Рейхштадтского соглашения.).

— В Рос­сии летом 1876 г. высоко поднялась волна славянских чувств и патриотического одушевления. Трибун славя­нофильства

И. С. Аксаков произносил свои пламенные речи, Славянский благотворительный комитет и его от­деления собирали обильные пожертвования в пользу бо­рющихся славянских братьев, тысячами ехали в Сербию добровольцы (начиная от гвардейских офицеров и кон­чая отдельными революционерами-народниками), от­правлялись санитарные отряды (Ф. М. Достоевский в «Дневнике писателя» за 1876 год с восторгом и умилением описывает всенародное славянское оду­шевление в России в этом году, когда «всех единит прекрасное и великодушное чувство бескорыстной и великодушной помощи распинаемым на кресте своим братьям» (с. 284).)

— Среди отправлявшихся в Сербию добровольцев был покоритель Ташкен­та ген. Черняев, который был назначен главнокомандующим сербской армией (малочисленной и еще недо­статочно обученной).

— В русских правительственных сферах обострение балканского кризиса вызвало коле­бания: император Александр не решался единолично начинать активные действия против Турции, министр финансов Рейтерн и военный министр Милютин решительно высказывались против войны.

{320} Осенью 1876 г. молодая сербская армия начала тер­петь поражения и отступать, — турки шли к Белграду. Имп. Александр потребовал от султана прекращения во­енных действий. Турция подчинилась, — а затем снова начались бесконечные дипломатические переговоры дер­жав с Турцией. Убеждаясь в их бесплодности и желая оказать давление на Турцию, царь приказал (31-го ок­тября 1876 г.) произвести частичную мобилизацию рус­ской армии.

Константинопольская конференция представителей великих держав в декабре 1876 г. выработала програм­му реформ для Боснии, Герцеговины и Болгарии, пре­дусматривавшую административную автономию этих областей, под контролем международной комиссии и под управлением генерал-губернаторов, назначаемых Портою с согласия великих держав. По совету Англии, Турция объявила, что она намерена сама произвести необходимые реформы. — После нового совещания в Лондоне, великие державы вручили Порте т. наз. «Лон­донский протокол» с повторным требованием, чтобы реформы проводились под наблюдением представителей держав, — Порта снова отвергла это требование.


Тогда, наконец, Александр решился разрубить бал­канский узел мечом. Он выехал к армии, сосредоточенной в Бессарабии, и 12 апреля 1877 г. подписал в Кишиневе манифест об объявлении войны Турции с целью добиться «улучшения и обеспечения положения угнетенного христианского населения Турции».

(Милютин описывает, как армия и народ в Кишиневе при­няли объявление войны: после молебна и нескольких слов госу­даря к окружавшим его офицерам, «вся толпа и офицеров и солдат одушевилась таким энтузиазмом, какого еще никогда не случилось мне видеть в наших войсках. Они кричали, бросали шапки вверх, многие навзрыд плакали. Толпы народа бежали потом за государем с криками «ура». — Очевидно, что нынешняя война с Турцией вполне популярна» (дневник II, 157). Затем государь через Киев поехал в Москву. И в Киеве и в Москве население встречало его «с неподдельным энтузиазмом» (там же, с. 162-163).).

Перед началом военных действий Горчаков, {321} уведомляя иностранные дворы о решении государя, писал в своем циркуляре: «Его Императорское Величество со­храняет уверенность, что он действует соответственно чувствам и интересам Европы», — однако никто в Евро­пе не пошевелился для помощи России, а Англия отнес­лась к русскому выступлению с явной неприязнью, упре­кала Россию в нарушении Парижского трактата и пре­дупреждала, что если бы русские военные действия рас­пространились на Константинополь, Босфор или Дарданеллы, то это повлекло бы вмешательство Англии в войну.


В июне русская армия переправилась через Дунай. Вскоре отряд ген. Гурко, быстро продвигаясь вперед, пе­решел за Балканы. Но затем русскую армию постигла тяжкая неудача. Турецкая армия Османа-паши, укрепив­шаяся в маленьком болгарском городке Плевне, трижды нанесла атаковавшим ее русским войскам тяжелые пора­жения (8 и 18 июля и 30-31 августа). После «третьей Плевны» главнокомандующий вел. князь Николай Нико­лаевич и его штаб потеряли голову и намеревались на­чать общее отступление за Дунай; военный министр Милютин решительно возражал против этих поражен­ческих планов, и государь (находившийся всё время на театре военных действии) склонился на сторону Милю­тина.

Решено было сохранять занятые позиции, блоки­ровать Плевну и ждать прибытия подкреплений. В на­роде и в обществе распространилось уныние, в армии— ропот на неспособное высшее командование, но государь решил продолжать начатое дело. Летом (еще до третьей Плевны) к русской армии присоединились румын­ские войска, теперь были вытребованы значительные подкрепления из России (в том числе, гвардейский кор­пус из Петербурга). В ноябре, наконец, военное счастье снова повернулось на русскую сторону: в начале ноября, на кавказском фронте была взята сильная турецкая кре­пость Каре, а в конце ноября, после неудачной попытки прорваться из Плевны, капитулировал Осман-паша с армией в 46 тыс. человек. Теперь победа была обеспе­чена. Генералы Скобелев, Радецкий и Гурко быстро дви­гались вперед, нанося турецким войскам одно пораже­ние за другим, перешли Балканы, взяли в плен турецкую Шипкинскую армию (перед тем один из русских отрядов {322} на Шипкинском перевале с исключительным геройством и упорством в течение нескольких недель отражал оже­сточенные атаки далеко превосходивших его турецких сил), и в начале января русские войска взяли Адриа­нополь (в декабре Сербия объявила войну Турции, и сербские войска взяли Ниш).

Султан телеграфно про­сил Александра II (возвратившегося после взятия Плевны в Петербург) о перемирии и о мире. 19 января в Адрианополе был заключен договор о перемирии и о предварительных условиях мира, и русское наступление было остановлено в нескольких верстах от Царьграда.


Приближение русских войск к турецкой столице вызвало тревогу и возбуждение в Англии. Дизраэли про­износил воинственные речи и приказал английской сре­диземноморской эскадре пройти Дарданеллы и идти к Константинополю. На протесты русского посла англий­ское правительство ответило, что эскадра посылается для ограждения безопасности проживающих в турецкой столице англичан и их собственности. Возмущенный действиями Англии, Александр II послал главнокоман­дующему телеграфное приказание ввести («с тою же целью») русские войска в Константинополь, затем ви­доизменил свое приказание в том смысле, что в Кон­стантинополь должно ввести войска лишь в том случае, если англичане сделают высадку, а пока, с согласия сул­тана, русские войска перешли демаркационную линию и заняли предместье Константинополя, местечко Сан-Стефано, на берегу Мраморного моря, — куда русский главнокомандующий демонстративно перенес свою глав­ную квартиру.

Султан, очутившийся между двух огней, умолял королеву Викторию отозвать ее эскадру, и ан­глийские броненосцы несколько отодвинулись от Кон­стантинополя, бросив якорь у азиатского берега Мрамор­ного моря. Так до конца 1878 года простояли русские войска у стен Константинополя, и английская эскадра — в Мраморном море.

19 февраля 1878 года русскими и турецкими упол­номоченными были подписаны в Сан-Стефано условия «прелиминарного» мирного договора: Румыния, Сербия и Черногория признаются независимыми государствами, при чем Сербия и Черногория получают значительные {323} территориальные приращения. Мусульманское население в этих странах должно пользоваться равноправием.

Болгария (включая Македонию и доходя на юге до Эгей­ского моря) образует автономное княжество, с хри­стианским правительством и «земским войском»; собрание именитых людей Болгарии выработает конститу­цию и выберет князя, который будет затем «утвержден Блистательною Портою, с согласия держав»; до тех пор страна будет находиться под управлением российского императорского комиссара, и русские войска будут за­нимать Болгарию приблизительно в течение 2 лет, до образования болгарского земского войска; новое госу­дарство будет платить султану дань (установленную по соглашению между Россией, Турцией и другими держа­вами), но «оттоманские войска не будут более нахо­диться в Болгарии».

В Боснии и Герцеговине будут немедленно введены административные реформы, пред­ложенные Константинопольской конференцией европей­ских держав.

На о. Крите, для ограждения прав насе­ления, будет введен «органический устав» 1868 года, и подобные же уставы будут введены в других областях Европейской Турции. В Армении должны быть произве­дены реформы администрации и приняты меры для ограждения безопасности армянского населения от на­силий курдов и черкесов. Турция должна уплатить Рос­сии вознаграждение в сумме 1.410 милл. рублей, но, при­нимая во внимание финансовые затруднения Турции, Россия соглашается заменить большую часть вознаграждения (именно 1.100 милл. руб.) территориальны­ми уступками: Турция уступает устья Дуная и область к югу от них (Добруджу), которую Россия «предостав­ляет себе променять» Румынии на южную часть Бессара­бии, отчужденную от нее трактатом 1856 года; в Азии Турция уступает России Ардаган, Каре, Батум и Баязет, с их округами.


Условия Сан-Стефанского мира вызвали сильнейшее недовольство в Англии и Австрии. Дизраэли снова начал бряцать оружием и объявил приказ о призыве резервов. Австрия решительно возражала против создания Вели­кой Болгарии и также начала военные приготовления. Александр II должен был, с своей стороны, готовиться {324} к новой тяжелой войне, но, конечно, желал избежать ее и разрешить спорные вопросы дипломатическими пере­говорами. В мае русскому послу в Лондоне гр. Шувалову удалось прийти к соглашению с английским правитель­ством об окончательных условиях мира, и в июне откры­лись заседания международного конгресса в Берлине.

1 (13) июля 1878 г. был подписан Берлинский трак­тат между Россией, Турцией и великими державами. Независимость Румынии, Сербии и Черногории была подтверждена, но территориальные приобретения двух последних значительно урезаны. Наибольшему измене­нию подверглись постановления Сан-Стефанского трак­тата о Болгарии; ее территория разделялась на три ча­сти: южная (Македония) возвращается Турции; север­ная — от Дуная до Балканских гор (с присоединением города Софии и его округа) образует автономное княжество Болгарию; средняя — к югу от Балканского хребта образует провинцию «Восточной Румелии», ко­торая, оставаясь под властью султана, получает адми­нистративную автономию; генерал-губернатором восточ­ной Румелии должен быть христианин; он будет назна­чаем Блистательною Портою, с согласия держав, на 5-тилетний срок.

Совершенной новостью является статья 25-я Берлинского трактата: «Провинции Боснии и Гер­цеговины будут заняты и управляемы Австро-Венгриею»; Новобазарский санджак (область между Сербией и Чер­ногорией) «остается в оттоманском управлении», но Австро-Венгрия может содержать там гарнизоны и про­водить и охранять военные и торговые дороги. Подтвер­ждается обмен южной Бессарабии, отходящей к России, на Добруджу, отдаваемую Румынии. В Азии Блиста­тельная Порта уступает России территории Ардагана, Карса и Батума; последний должен быть порто-франко (т. е. пользоваться правом беспошлинного ввоза и вы­воза) и «по преимуществу коммерческим»; долина Алашкерта и гор. Баязет (уступленные России по Сан-Стефанскому договору) возвращаются Турции. (За месяц до подписания Берлинского трактата Англия принудила султана подписать договор, которым султан предо­ставил ей «оккупацию и управление островом Кипром».).